Том 4, 13 день месяца Последнего зерна, 4Э 189 (2/2)

— И ребёнок тоже?

— Ну ты и балда… Ты же сам ходил к нему на «продуктивную» встречу! — вновь захохотал Раша.

— Ааа… — еле сдерживая смех, улыбнулся Цицерон.

В тот раз тёмные братья перевели разговор в шутку, ибо находились в том состоянии, когда любой юмор или даже примитивная игра слов казались в два раза смешнее. Но теперь им было не до смеха. Граф скончался. Существование Тёмного Братства и его будущее стали ещё более размытыми.

— Сыновья покойного с самого утра пребывают в часовне, прощаются с отцом. Сегодня Фарвил Индарис найдёт покой рядом со своей супругой, — донёсся до слуха голос рядом стоящей немолодой женщины, что вела беседу с мужчиной.

— Я бы хотел сказать тебе: «мы в надёжных руках», но ты же понимаешь, как глупо звучат мои слова, — ответил тот. — Как же так… Здоровье графа было отменным, и вдруг за какую-то неделю он высыхает прямо на глазах! А его старший сын… Достойным ли он будет наследником титула и власти отца?

— Сын? Вы видели моего сына? — в разговор вмешалась старуха, сидевшая прямо на голой земле. Её голос был высоким, надломленным и хрипучим, отчего рядом стоящие горожане обернулись на этот странный звук.

До Цицерона с Рашей, а скорее всего и до всех остальных, наконец, дошло, от кого исходила вонь.

— Никто его не видел, угомонись, — попросил мужчина, краем глаза следя за старухой. Судя по всему, она сходила под себя. И не раз. Старое потертое платье было сырым, как подол, так и промежность.

— Выгнали из церкви? Ну ничего, как только похороны закончатся, сможешь вернуться в свой тёплый угол, — хмуро улыбнулась женщина.

— Мой сын… Никто его не видел? — продолжала хриплым голосом вопрошать седая старуха. Приглядевшись, Цицерон понял — она слепа.

Мужчина покрутил пальцем у виска, показывая окружающим, в каком состоянии сейчас находится нищенка. Правда и без пояснений всё было как на ладони. Его собеседница тяжело вздохнула, обняв руками плечи, и встревоженно проронила, не сводя взгляда со старухи:

— Граф оставил нас в такое смутное время. Я переживаю за внука…

— Вины Его сиятельства в том нет. Видимо, возраст дал о себе знать. Фарвил Индарис хорошо потрудился на благо Чейдинхола, хоть и натворил по молодости немало глупостей, — он обвёл всех собравшихся взглядом. — Будем надеяться, что и у наследника молодость, наконец, закончится и он повзрослеет. Должен повзрослеть.

— Что верно, то верно. Но оптимизма как-то не прибавилось. Сыновья не всегда копии своих отцов. Я не жду чуда, но Аланил Индарис обязан взяться за ум. Вопрос в том, сможет ли? Ведь за всю свою жизнь он не брал на себя столь огромной ответственности. Так ещё и из северного графства слышны тревожные новости. Вы читали новый выпуск «Вороного курьера»? Если часовню в самом деле разрушат, то волнения разнесутся по всему Сиродилу…

— Он такой резвый мальчик, — вновь вклинилась старуха в чужую беседу. Её дрожащие пальцы пытались выправить складки на мокром подоле платья. На слепую лишь бросили взгляд свысока и продолжили разговор как ни в чём не бывало.

— Конечно прочёл и, говоря честно, я вдохновлён действиями жителей Брумы. Грудью защищать церковь! Вот это решимость! Вот это преданность! Да в любом другом графстве о таком и подумать нельзя!

Цицерон тоже прочёл этот выпуск. Его принёс Понтий два дня назад. От этих новостей, что гвалтом сыпались изо всех щелей, голова шла кругом. И вот опять, стоило лишь выйти из Убежища, слухи, догадки, рассуждения — всё это, будто стая волков, набрасывалась на тёмных братьев.

— Ах… Если бы граф сейчас был с нами, он бы поддержал жителей Брумы. Я в этом уверена. Ты же знаешь, какой характер был у Его сиятельства. Его голос образумил бы Совет и императора!

— Ты преувеличиваешь возможности Фарвила Индариса. Но в одном я с тобой согласен — у него хватило бы наглости возразить Доминиону и прескверной политике, что те ведут, насаждая её Империи. Шутка ли, граф Брумы Десимий Корвей ничего не может сделать в собственном владении! Не выступить против, ни как-то заморозить конфликт! Мечется меж двух огней, стараясь задобрить граждан и не оскорбить Доминион… Пытается сохранить лицо Империи и не вызвать бурю среди жителей!

— Всё это выглядит так, будто император решил остаться в стороне и всё переложил на бедного Десимия Карвейна…

— Тсс… — шикнул на женщину мужчина. — Такие темы поднимать не следует, — шёпотом пояснил тот, смотря на озадаченную собеседницу. — Мало ли кто нас слушает…

— Как смерть могла забрать графа? С ним же всё было в порядке, — вдруг отозвался Цицерон, ни к кому не обращаясь. Ему всё ещё не верилось, но он чувствовал, это была словно дрожь, когда со скал сходит лавина, он чувствовал, что приближается что-то непоправимое и неизбежное.