Подсолнухи на могиле (1/1)
Пыльное серебро зеркал. Темные провалы теней в комнате. Не застеленная постель с всклоченными простынями и свисающим лиловым покрывалом. Заколки и шпильки разбросанные по столику. Отжившие свои дни бутоны кремовых роз в прозрачном графине. Разбитый флакон духов на полу. Разрезанные, измятые, дырявые детали, потерявшие всякий блеск и нужность. Без неё. Она растаяла с апрелем в его дождливых днях, в нефритовых лужайках молодой травы и медовом запахе цветочных морей. Она превратилась в черное созвездие на его запястье и его треснувшим швом на коже. Стала его апогеем боли, самым разрывающим, отравляющим своим светлым напоминанием. Каждая деталь лишилась души. Бенджамин потерял больше.* * * Май расцветал вместе с сиренью и лимонно-желтыми бутонами одуванчиков; лил свои весенние ливни, под которые Бен мог очищать душу, заливая солью лицо. Его дни пропитались запахом коньячного ликера и таблетками от бессонницы. Созвездие на руке, словно выжигало его плоть изнутри. И душа остервенело просила слез. Бену не хотелось жить в их квартире. (если быть честным) Жить ему совсем не хотелось.* * * Бессмысленность действий и полная периодичность собственных мыслей, вгоняли его в тоску. Он прогонял по несколько раз на дню воспоминания, возвращая эти перламутровые крупицы прошлого, которые после превращались в талый снег, и больше Бен не мог понять их прелести и смысла.* * * Ему нравилось обнимать её, чувствуя, как она тихо смеется. Целовать её губы с фруктовым бальзамом. Видеть её грустную, злую, плачущую — неважно, просто видеть. Любить её до треска ребер и отдавать ей себя, даже не думая получать что-то взамен. Держать её в своих руках. Дарить ей рассыпанные по небу звезды. Замечать её долгие взгляды. Дышать ею, ловить её запах в воздухе. Просто быть с ней рядом. Это было важно. Всегда.* * * У них не возникало сомнений, что они найдут друг друга. Что их души воссоединятся. Что у них будет много времени для их чистой любви. Но никто не думал, что этого времени будет так мало.* * * Он так боялся её потерять. Боялся, что однажды проснется и свет из его комнаты исчезнет. Что метка станет черной. Что мысли станут блеклыми. Что мир будет виден только через запотевшее окно.Что звук её голоса выцветет из его памяти. Что болезнь заберет её... ...навсегда.* * * Никто не говорил ему этого никогда. Бен узнал об этом только спустя четыре недели после неё. Только спустя четыре недели тьмы по углам и холода в костях. Он узнал об этом, когда пошел в цветочный магазин. Хотел выбрать ей цветы, которые она всегда любила.— Ваша метка... — девушка-флорист с неподдельной болью смотрела на открытое запястье Бена. Он не стал натягивать рукав кофты, отвернувшись от девушки и устремляя взгляд на золотистые бутоны лилий.— Вы пришли за подсолнухами? — тихо спросила она, а затем добавила с грустью в голосе: — Обычно, люди с черной меткой приходят покупать подсолнухи. Не все могут выдержать... потери.— Подсолнухи? — переспросил Бен, не понимая о чем говорит девушка.— Освобождение. Согласие на растрату своей жизни без родственной души, — поясняет она. — Вы разве не знали? Нет, не знал.* * * Он не был здесь с похорон. В тот день солнце выливало на землю всю яркую, желтую краску, грело лучами спины людей и плавило пломбир в рожках. Тот день был похож на ?прекрасный день счастливых людей?. Но для Бена он был самым черным днем, самым Бог знает каким днем. Сегодня пасмурно. Солнце где-то за темно-серой ватой туч. Ветер рвет изумруды листьев с веток. То, что для Бена всегда. От мраморных надгробий ползет холод. Ему не неуютно здесь, просто он ненавидит сюда ходить. Кладбище — не место для живых. Не место для неё. Зачерствелая боль вливается в самое сердце. Осознание, что он совершает, постепенно рисует образы в его голове. Колючее отчаяние, прощение перед самим собой и перед ней. Ему это нужно. Бен кладет цветы солнца возле серой могильной плиты.* * * На полу с кроватью стояла пепельница, рассыпаясь выкуренными до самого фильтра сигаретами, и будто уныло поблескивая хрустальными гранями под солнечными полосками. День за окном разливался янтарным светом по прозрачным бокалам. Детали перестали обретать четкость. Тихий шорох штор от сквозняка наполнял тишину комнаты. Подсолнухи лежали в изножье кровати, горя под солнечными проблесками. Бен сегодня не проснулся.