33. Любовь до гроба (2/2)
Однако пока я добирался до поселка, стемнело. В лесу все мерещилось какое-то движение – то ли волки, то ли тролли. Тени мелькали между стволами, отовсюду слышались шорохи, поскрипывания, и даже вздохи. Последние пугали своей необъяснимостью.
Дом, или скорее хижина, Мелуса Петилиуса стоял в стороне от поселения, далеко на отшибе. Все немногочисленные жители поселка уже попрятались по своим домам от тревожной холодной ночи, и я был уверен, что имперец сейчас тоже находится у себя.
Недолго послонявшись вокруг жилища, прислушивался. Все было тихо, свечи не горели, из печной трубы не шёл дым, за разбитым оконцем сгустилась плотная темнота.
Я слегка толкнул дверь, и она поддалась, словно меня ждали. Хозяин не слишком беспокоился о ворах, да и кому придет в голову лезть в такие дебри за горсткой септимов. Никому, кроме меня. В скромной обстановке витало почти ощутимое горе, слышался тихий, сдавленный плач, который тут же смолк, когда петли скрипнули. Я бесшумно вошел в дом, закрыл дверной засов за собой и тут же едва не ослеп от вспыхнувшей на тумбочке свечи.
Мелус Петилиус резко сел на кровати, наставляя на меня кинжал. Его выпученные покрасневшие глаза пылали неподдельным ужасом.
– Нет… Этого не может быть… Я же убил тебя, – прохрипел он. – Что ты за тварь?
Я прошел на небольшую кухню, что располагалась слева, и уселся за стол, оглядывая пустые глиняные тарелки.
– Ты тут жил с женой, да? – игнорируя реакцию Мелуса, спросил я у него.
Имперец молчал и подрагивающей рукой держал перед собой кинжал.
– Ты не настоящий… Ты дурной сон… призрак… – он зажмурился, потом открыл глаза, но я всё ещё был на месте.
– Скромная хибара… – продолжил я. – Крыша дырявая, окно разбито. И ты до сих пор не удосужился починить? Не удивительно, что Вена тут померла, – на ничего не понимающий взгляд, поспешил добавить. – Мне всё местные разболтали. Пришлось немного поколдовать над ними, прежде чем они подсказали, где отыскать могилу твоей жены…
Мелус замер как парализованный, с кинжалом и вытаращенными глазами – и впрямь решил, что я его ночной кошмар. Так или иначе, ему бояться осталось недолго. Разве можно оставить без отмщения своё убийство?
– Ты, наверное, думаешь, почему вдруг я раскопал могилу? Тут все просто. Я – некромант. И должен заметить, у твоей жены просто милые кости. Подумываю, прихватить себе на память её череп, но для этого мне нужна лопата. Куда ты дел ту?..
Мелус вскочил с кровати, не опуская оружия, сделал шаг ко мне и выкрикнул:
– Уходи! Именем Девяти! Уходи прочь!
– Сядь и не ори. И не тычь в меня этой железкой! – с раздражением прорычал я. – Если бы я захотел, он бы уже торчал в твоем заду! Я уйду, когда придет время. Ты меня, понимаешь ли, убил. Это было весьма неприятно. И если попытаешься сделать это снова, то, будь уверен, приду и завтра, – пристально вгляделся в сосредоточенное лицо Мелуса. Зачастую глаза выдают намерения, и по ним проще понять, когда противник замыслит недоброе. Кинжала я не боялся. Было бы даже славно умереть и больше не возвращаться, не проходить через эту агонию, которую устроил мне Молаг Бал.
Противник смотрел то на меня, то на дверь, то на окно за моей спиной, явно замыслив побег. А я-то надеялся на реванш! Может, снова его спровоцировать? Вроде он не в восторге, когда разговор заходит о его покойной возлюбленной.
– А Вена всё ещё очень хороша собой. Жаль, что тебе не дано этого увидеть. Мне кажется теперь, что оно того стоило, – я потер всё ещё саднящий левый висок и перевел холодный взгляд на острие кинжала. – Знаешь, каждая высокомерная свинья, будь она легионером или жрецом, рано или поздно становится объектом интереса моего Владыки. А я, так уж вышло, его оружие, которое приносит таким людям кару.
Мелус сдвинулся обратно к кровати, кинжал слегка опустил, на лице мелькнуло выражение, будто он начал понимать, что происходит и что живым ему из дома не выбраться. Этот кошмар последнее, что он видит в своей жизни. Возможно, он надеялся сбежать, почуяв смертельную угрозу. Меня разочаровало, что слова о Вене никак не подействовали на него. Неужто смирился с утратой или с тем, что пал, нарушив свою клятву?
– Твои добрые соседи рассказали, как ты сражался с гоблинами и ограми, защищал эту милую деревеньку от опасности, а жену свою защитить не смог. Наверное, пока махал мечом и упивался своим героизмом, забыл, что действительно важно, – я встал, надеясь перехватить Мелуса, пока он не ломанулся в лес или, того хуже, в поселок с воплями о помощи. Мой останавливающий жест вынудил его начать отступать к кровати, в тени которой я вдруг заметил проклятую булаву. Наверное, стоило сразу сказать, что мне нужно, а преамбулу опустить.
А мне сейчас нужны были только деньги и припасы в дорогу, и я надеялся отыскать их здесь.
Имперец вдруг ринулся к двери, я шагнул ему наперерез, обнажая кинжал. Но Мелус быстро изменил траекторию, обогнул меня слева, перевернул стол и нырнул в окно, выбив и без того треснутое стекло и раму. Сверкающие острые брызги и щепки окрасились кровью, по полу раскатилась глиняная посуда.
Я рванул к выходу, отворил засов и дернул на себя дверь. Мелус перекатился через голову, ловко встал на ноги и помчался в лес – в противоположную сторону от Дома Бриндла. Не было уверенности в том, что это не ловушка. Пусть противник и деморализован, но он всё ещё может быть опасен. И более того, он знает этот лес, а я тут просто пришлый чужак, который может запросто заблудиться.
Бежать за ним? Или плюнуть на месть, ограбить дом и убираться отсюда подальше?
Охота вдруг показалась заманчивой перспективой. И с чего бы мне щадить падшего праведника, после того через что пришлось пройти?
Но я не последовал за ним. Мой путь лежал к могиле Вены Петилиус. К месту, где началась наша вынужденная вражда. Как бы ни нравились мне её безупречные останки – передо мной стоит вопрос выживания.
Шорох травы под ногами убегающего Мелуса слился с голосами тёмного леса. Вздохи и скрипы, шум ветра и далекое уханье сов наполняли холодную ясную ночь.
Я остановился у могилы и положил ладони на холмик земли возле перекосившегося надгробия. Нет нужды бегать, он сам сейчас придет ко мне.
Треск ветвей, топот и тяжелое хриплое дыхание. Все ближе и ближе. Он думает, я снова пытаюсь вернуть покойницу к жизни. Не знает, что у меня не осталось и капли магии. Я вытащил из ножен кинжал и развернулся, уклоняясь влево.
В воздухе сверкнула сталь, стремительные выпады столкнули нас вместе. Снова. Даэдрический кинжал легко распорол ткань рубашки и плоть Мелуса, чуть пониже ребра. Его стальной кинжал только чиркнул по черной коже доспеха.
– Любить нужно живых. После смерти остается только пустота. Она уходит всё глубже и глубже, – шептал я, впивая лезвие в имперца по самую рукоять и медленно поворачивая его в плоти, чтобы не осталось и шанса на спасение. – И я не хочу больше терять времени.
С синеющих губ сорвался сиплый вздох, и Мелус отправился прямиком в Хладную Гавань, где страдания падшего праведника будут вечны. Отбросив тело на земляной холм, я вытер кинжал об его рубаху, убрал оружие в ножны. Закопаю его вместе с женушкой, в одном гробу. Чтобы все провернуть и запастись в дорогу, у меня целая ночь впереди.
Но лучше подготовить все заранее, поэтому, не теряя времени даром, я вернулся в хижину и принялся решительно обыскивать стоящие у стен сундуки.
В одном из них нашлась золоченая эльфийская броня и стеклянные поножи, от которых просто разило магией. Наверняка, стоило это всё целое состояние. Ровно столько, чтобы мне хватило добраться до дома и возместить все убытки.
Ведь у меня очень мало времени, оно рассыпается под пальцами, как песок. Я осознал это, снова пройдя сквозь смерть, и понял, что желаю, чтобы Розалинда была со мной до самого конца. Интересно, в каком храме согласятся поженить двух некромантов?