25. Спасти нельзя предать (1/2)
– О боги! Милорд! – вскрикнула Рози, кинувшись ко мне. – Вы мертвы?
Интересно, какого ответа она от меня ждала в таком случае? А если бы я ответил «да», что бы она сделала? Девушка принялась тормошить меня за плечо, но я как лежал пластом, так и остался. Подать знак, что жив, никак не мог.
Рози приложила ухо к моей груди и прислушалась к слабому дыханию.
– Вроде живой… Уснул, что ли? – в сомнениях пробормотала она. – Тогда почему везде такой беспорядок?
«Лучше бы это был просто дурной сон…» – горько подумал я.
– Милорд! Милорд, просыпайтесь! – Рози сильнее затрясла меня. Пару раз её кулачки ударили меня в грудь, хотя удары почти и не чувствовались. Голова повернулась вбок от внезапной хлесткой пощечины – моя служанка совсем потеряла страх!
– Нам же скоро идти на слушание! Что вы тут разлеглись?! Это не смешно! – Розалинда закричала мне прямо в ухо, но, к сожалению, паралич не предполагал оглушения. Ох, если бы я только мог встать…
Девушка перестала меня колотить, замолкла и взволнованно засопела.
– Что-то тут не так… Надо отнести вас наверх. Так, телекинез, – Рози отошла, попыталась творить чары, и меня провезло по полу, прямо по осколкам разбитых флаконов. В итоге лоб встретился с ножкой стола, на котором лежали ножи и щипцы. Хорошие новости для Мораг Тонг: ассасинам не удалось меня убить, сейчас всю работу за них сделает моя служанка.
– Ой! Плохая идея… – пришла к выводу Розадинда. – Надо как-то по-другому… А! Точно! Можно же перышком!
Если бы я не был столь беспомощен, то тебе бы не поздоровилось за такие идеи, милочка моя! А мне только и оставалось судорожно мыслить и терпеть всё, что со мной вытворяет эта девчонка.
«И что бы ты с ней сделал? Сократил плату на тридцать септимов? Оставил без ужина? Или может, отшлепал?» – не сдержался от издевок Лоргрен. Пару мрачных, даже жутковатых мыслей о том, что действительно можно было бы сделать, я сразу отмел. Вредить Рози – значит, вредить самому себе.
Тем временем сотворившая заклинание Розалинда обхватила меня за пояс, легко взвалила на плечо и потащила прочь из подвала. И хорошо, что мои глаза были закрыты, и я не видел того постыдного момента, как хрупкая миниатюрная девушка тащит на плече данмера. Ещё бы не осознавать этот позор, что мне доводилось переживать. Если приду в себя, сделаю вид, что ничего не помню. Единственный для меня способ хоть как-то сохранить лицо.
Вися вниз головой, я слышал тяжелые шаги Рози и её частое дыхание, скрип открывающихся дверей, стук дождя в стекла.
Достигнув цели, уставшая служанка перекинула меня с плеча на кровать.
– Ну и откормила я вас, милорд! – выдохнула она. – Даже с заклинанием тяжело…
«Прежде не встречал ни одного жирного некроманта! Неужто ты станешь первым?!» – Лоргрен задыхался от загробного хохота. Наверное, это был самый весёлый день в его посмертии.
– Мне пора бежать… Я… – Розалинда говорила взволнованно и всё ещё часто дышала. – Я все сделаю и приведу помощь. Никуда не уходите, милорд!
«Обязательно дождусь! Если бы не сказала, ушел бы. А теперь, раз ты настаиваешь, конечно, подожду, Рози».
Её торопливые шаги растворились на лестнице. Спустя несколько мгновений внизу хлопнула входная дверь и щелкнул механизм замка. Ливень, подхваченный ураганным порывом, с новой силой ударил в плотно закрытые окна, а мне оставалось только ждать.
Рано или поздно, паралич начнет отпускать. Чувства вернутся в обездвиженные, скованные магией конечности. И все же у меня теперь есть время подумать о том, что произошло, о моих глупых амбициях.
Запертый в костяном гробу своего тела, я стал почти как Лоргрен – двигаться могла лишь моя живая стремительная мысль, пробужденная принятым противоядием, которое блокировало один из эффектов яда.
«Но моя мысль достигает хотя бы твоих ушей», – возразил мертвый некромант сухим тоном.
Моя же могла окунуться в прошлое, подумать о времени, в котором я только начинал жить. Представить его, вдохнуть, возродить. Это тоже своего рода некромантия, но не связанная с теми темными искусствами, о которых, прежде всего, думают имперцы, лишь заслышав это слово. У всех данмеров в крови связь с их предками. И как бы ни говорили мне о том, что моим отцом мог быть кто угодно, кроме Нэриса Дарелета, я всегда чувствовал, что у нас с ним есть что-то общее.
***</p>
Приоткрытая дверь небольшого каменного дома в Тель Восе встречала незваных гостей скопившимся в проёме мраком. В рассветном тусклом свете Динара разглядела зияющую полосу тьмы, сгустившуюся за порогом. Порывистый ветер почти не рассеивал висящий вокруг запах крови. Начавшийся дождь и увеличившаяся влажность сделали его густым и тяжелым, как в мясницкой лавке.
Девушка сделала осторожный шаг вперед, ладонью коснулась двери и отворила её. Петли не издали ни звука, и тишина, заполнившая уши Динары, засочилась тлетворным ароматом. Где-то в комнатах что-то изредка капало.
Ласло перехватил тонкое запястье девушки и покачал головой. Опытный наёмник сразу понял, что в доме может быть опасно и, оттеснив Динару, пошел вперед, обнажив меч. Редгард проверил первый этаж и решительно двинулся по лестнице наверх. Динара сделала пару неуверенных шагов вслед за ним.
Ногой девушка задела что-то и опустила глаза вниз. Сразу за порогом распластался каджит Рыжехвост. Вернее, его верхняя половина. Вторая часть лежала чуть поодаль – за широкой кровавой полосой, ведущей к кухням. Слева, в луже собственной крови, валялся стражник в хитиновой броне.
Динара с трудом сдержала рвотный порыв. Судорожный вдох застрял в горле. Она пошла на единственный звук, который улавливали её уши – звук медленно падающих капель.
– Останься снаружи! – коротко бросил Ласло сверху, но Динара сама намеревалась отдавать приказы, а не подчиняться своему наёмнику, каким бы опытным он ни был.
Магией она зажгла круглый фонарь, и, придерживая его обеими руками, осторожно двинулась в гостиную. Ступала она медленно, боясь поскользнуться на раскиданных по полу внутренностях рабов. Резня уже прошла, и вряд ли кто-то остался ждать возвращения блудной сестры Нэриса.
К горлу Динары от удушливой вони подкатывала тошнота. Желтый свет фонаря окрашивал в жутковатые оттенки окровавленную перевернутую мебель, добавлял резкости и без того непроницаемым теням, в которых словно затаились невидимые враги. В гостиной погром был самый страшный – не осталось ни одной целой полки. Осколки статуэток и посуды похрустывали под ногами, в окна сквозь порванные занавески неохотно лезли скользящие рассветные лучи. Посреди комнаты недвижимо висело тело данмера, привязанного за ноги к потолочной балке.
– Нэрис, – прошептали её губы, но тихий голос слился с ударом упавшей на пол кровавой капли.
Она сразу узнала брата, зажмурилась. Потом резко распахнула глаза и снова зажмурилась. На сетчатке отразился образ. Страшный, выпотрошенный, частично освежеванный. Лицо перекошено предсмертной мукой. Он умирал долго, очень долго. Об этом хорошо позаботились.
Среди мешанины внутренностей на полу серебрился отблеск зачарованного кинжала, доставшегося Нэрису от их отца. Динара осторожно подобрала оружие, сжала в ладони липкую искривленную рукоять и сдержала подступившие рыдания.
– Тише, не плачь, девочка моя, – нежное прикосновение лезвия к шее и незнакомый мужской голос. – Это только начало для вас обоих.
Динара застыла, попыталась взять себя в руки, но перед глазами висело обезображенное тело её брата, которого она, несмотря ни на что, любила.
Порывистым движением Динара вскинула руку, сориентировавшись на голос, и через плечо ткнула кинжалом в убийцу. Он вскрикнул, схватился за лицо, а девушка смогла вывернуться из хватки, чувствуя, что нож все же оставил кровавый саднящий поцелуй не шее.
Повернувшись к мужчине, она выставила перед собой кинжал и вдруг узнала давнего дружка Нэриса – того самого Валета Аренима. Он держался за лицо, и сквозь его тонкие пальцы сочилась темная кровь. Но уцелевшим глазом мужчина продолжал смотреть на неё.
Динара могла добить его, но мешкала, хоть и понимала всю опасность ситуации.
– Зачем? – спросила она, не надеясь на ответ. Кинжал держала перед собой, на случай если раненый все же вздумает напасть.
Окровавленный оскал боли превратился в злорадную ухмылку.
– Ты сама должна знать, ты же умная девочка…
Про заговор Ариона Динара сказать не могла – лучше умереть, чем потерять покровительство, но умирать ей не хотелось. Поэтому она и сделала то, что умела лучше всего – солгала.
– Он не говорил мне, что спутался с Домом Редоран.
– Дом Редоран? Разве? – на ладони Валета заблестел целительный свет.
Ласло появился в гостиной бесшумно – клинок в его руке описал широкую сверкающую дугу. Стремительный как тень наемник вмиг оказался подле убийцы, готовый метким отточенным ударом снести тому голову с плеч. Валет прервал исцеление и исчез в сверкающем всполохе магии. Редгард окинул холодным взглядом обезображенный труп и схватил девушку за руку.
– Насмотрелась? Валим отсюда!
Динара напоследок обернулась на изуродованное тело брата. Застрявшие в горле рыдания душили, в разум вползало ядовитой змеей осознание тщетности всех её усилий. Сестра сама хотела управлять им, взлететь выше него, манипулировать им тонко, используя ребенка и связи. В каком-то смысле её восхождение стало бы её местью. Местью, которая ни к чему мертвецу. Такого исхода для Нэриса Динара никогда не хотела.
– Пошли, – прошептала она наёмнику, и вместе они покинули разгромленный дом Дарелетов.
***</p>
Не забыть бы все это записать, когда смогу двигаться – пока, спустя, наверное, целую вечность, у меня получилось только открыть глаза и разглядывать ровные стыки потолочных плит. Из мыслей в этот раз меня вернул в реальность поворот ключа в замочной скважине, а после взволнованные женские и мужские голоса. Несколько человек шли ко мне по лестнице. В комнату ворвалась прохлада и запах дождя.
– Так, что тут у нас? – Карахил наклонилась ко мне и внимательно вгляделась в обездвиженное ядом лицо. – Паралич, значит, – быстро выяснила она причину моего недуга.
– Милорд Дарелет выпил какое-то вино, – тихий голосок Рози прозвучал слева от меня. Служанка обошла кровать и остановилась напротив Карахил.
– Стало быть, его отравили? – в сомнениях проговорил Фелен.
– Нет, Фелен, на лицо все признаки утопления! – не сдержалась от подколки язвительная глава Гильдии.
«Кажется, она не в духе», – Лоргрен распознал что-то в тоне Карахил.
– Что? – Розалинда шутку не поняла, а я, если бы мог, посмеялся. Получилось только глазами похлопать.
– Почему у него губы окровавлены? Он, случаем, вампиризм не подцепил? – альтмерка пристально меня изучала, как распотрошенную крысу на алхимическом столе.
– Не думаю, – растерянно выговорила Розалинда. – Он пил вино в кабинете и писал что-то, как всегда.
– Отведи нас туда! – приказным тоном заявила Карахил.
– Я могу поискать, что он выпил… – Рози пыталась скрыть мои искания от Гильдии, и уже за это её следовало благодарить.
– Нет, я должна увидеть все сама! – альтмерка подошла к моей служанке и нависла над ней. Фелен сделал пару нерешительных шагов вслед за ними, но резко развернулся и подошел ко мне.