24. Удар исподтишка (2/2)
– Отправляйся к себе домой, Ашданниму. И жди меня там. Ты получишь деньги, как было условлено. А его возьми с собой, – Динара указала на младенца, – найди ему кормилицу. Наследник рода Дарелетов не должен погибнуть этой ночью.
***</p>
Дверные петли тихонько, будто извиняясь, скрипнули: Розалинда робко заглянула в кабинет. Я услышал звук, почувствовал присутствие постороннего, но не оторвался от письма – мысли не желали отпускать меня в реальность. Тогда девушка, не дождавшись никакой реакции, на цыпочках прошла внутрь, заглянула мне через плечо и увидела, конечно же, лист исписанный рунами. Её частое взволнованное дыхание пощекотало моё ухо.
– Что случилось? – я медленно поднял на нее взгляд.
– Часы на башне уже пробили полдень. Через час нам с вами нужно отправиться на слушание по делу… по нашему делу, – напомнила служанка. Странно, что оглушительный звонкий бой колокола я не услышал, но сразу уловил тихие шаги девушки. Возможно, виной всему дождь, барабанящий в окна, или моё увлечение воспоминаниями, которые мне не принадлежат и которые удалось разрушить, лишь приоткрыв дверь кабинета. Впрочем, Изумруд мне кое-что успела рассказать о том времени, и очень многое отложилось в памяти.
– Могу я спросить, милорд? – Рози с интересом посмотрела на ворох бумаг на столе. – Я не могла не заметить, что вы часто закрываетесь в кабинете и пишете. Это связано с вашими исканиями?
– Нет, это… хм… исследования другого рода. Тебе не стоит об этом думать.
– Простите меня за любопытство, милорд, – девушка со спокойным видом кивнула в легком поклоне и вышла из кабинета.
Глаза сильно устали пялиться в пергамент при тусклом свете свечи – несмотря на полдень из-за нависших над Анвилом туч, сквозь стекла в дом почти не проникало света. Полумрак кабинета разгоняло только одинокий язычок пламени.
Я спрятал все свои записи в ящик. Слишком много их уже накопилось, и казалось, что времени у меня больше нет. Хотя там, в своем прошлом, я совсем недавно родился. Интересно, как теперь описывать то, что со мной приключилось?
Откупоренная бутылка вина Сурили, к которой я даже не притронулся, стояла рядом вместе с пустым кубком. Плеснул себе немного, принюхался и отставил в сторону. Не помню, когда в последний раз пил эту отраву. После случая в порту перешел на воду и эль, вино и крепкое спиртное в горло не лезло, вызывая приступы тошноты, и с особенной тоской вспоминались изысканные напитки Морровинда.
Но желание выпить суджаммы в родных краях вовсе не уживалось с тем фактом, что дома на меня будут охотиться. От одной мысли по спине бегали мурашки. Как вспоминал воздух, пропитанный пеплом и жаром, непрекращающийся сухой кашель шахтеров и путешественников, шумные рынки рабов и сверкающие кинжалы убийц становилось тоскливо и неспокойно.
Ведь уже три года я прожил в Анвиле, ощущая себя практически полноправным сиродильцем.
И доброе имя Розалинды уже пора было очистить от всех слухов, которые в последнее время роились вокруг девушки. Судебная тяжба уже на три месяца затянулась – не могли имперцы сразу признать, что Рози просто защищалась. Стражники, опрашивая свидетелей, перетряхнули вверх дном весь «Кубрик», Иероним Лекс приходил ко мне ещё дважды, задавал одни и те же вопросы о происшествии. Может, полагал, что я запутаюсь в собственной правде?
Окончательное слушание назначили на сегодня, после чего все должно так или иначе закончиться.
Терзаемый смутным волнением за исход дела, я потянулся к другому ящику стола, откуда вытащил свою старую книгу – «Трактат о подготовке тел». По ней я начал изучать некромантию, когда-то давно, в Морровинде. Пора бы и Розалинде познакомиться с этим текстом, а не только разучивать чары изменения и восстановления. Пусть моя мышка знает, с чем придется иметь дело. Действительно ли ей нужна эта темная стезя, к которой она тянется, то ли пытаясь побороть себя и свои страхи, то ли из нездорового любопытства к запретному искусству. Я бегло пролистал книгу, хлебнул вина, и привкус прелой кислятины связал рот.
– Дрянь какая, – я отставил кубок и потянулся к бутылке, на которой красовалась этикетка с виноградников Сурили, датированная 315 годом третьей эры.
«Что-то тут не так», – пробудился от сна Лоргрен.
– Что ты имеешь… в виду? – в горле запершило, я закашлялся, задыхаясь. – Что?..
«Ты умираешь», – вынес вердикт старик, а мне горло сдавило горьким ядовитым спазмом, будто вдохнул горсть пепла из Красной Горы.
– Ф’лах… – просипел я, осознав, что произошло. Яд! Вино отравлено!
В глазах начало темнеть, и я потянулся к ящику, в котором лежал амулет возврата, зачарованный на перемещение в подвал, где хранилось противоядие. Одновременно вызвал рвоту, засунув в рот пальцы, – первое средство от неминуемой гибели при отравлении. К горлу подпрыгнуло все съеденное и выпитое за сегодня, удалось в падении схватить амулет за цепочку и выдернуть его из письменного стола вместе с ящиком.
Изо рта на пол вылилась черная густая жижа, смешанная с желчью, перед взором поплыла серая мутная пленка, сквозь которую не удавалось даже комнату разглядеть.
– Рози!.. – я попытался крикнуть, но охрипший голос подвел, поэтому хлопочущая на кухне девушка вряд ли меня услышала.
Активировав амулет возврата из последних сил, рухнул возле гробницы Лоргрена и пополз к алхимическому столу, огибая каменный саркофаг.
«Второй ящик!» – Бенирус вдруг взвыл раненым волком, и это встревожило меня посильнее возможной смерти. Дед-то разволновался!
Понимая, что не доползу, чувствуя, как легкие скручиваются от жгучего, парализующего конечности ощущения, а мышцы становятся ватными, я упал подле стола, не в силах дотянуться до заветного ящика.
«НЕТ!» – выкрикнул Лоргрен и вдруг стол заходил ходуном, ящик с зельями вылетел, и склянки покатились по столешнице с задорным перезвоном. Несколько флаконов упало на меня, что и спасло драгоценные зелья.
«Пей! Пей скорее!»
Под пальцами я почувствовал небольшой пузырек зелья – прохладный, живительный. Немеющие фаланги подгребли желанный фиал к себе.
«Ты уверен, что именно это противоядие?» – говорить сил не было, мысли походили на бесформенный клубящийся дым.
«Скорее!» – даже удивительно, что Бенирус так обеспокоился о моем состоянии.
Я последним усилием подтянул к себе флакон, но откупорить его окостеневшими пальцами не удавалось. Откусив продолговатое горлышко вместе с пробкой, разодрал себе губы о зубчатые стеклянные края, наполнив рот мерзким солено-горьким вкусом крови и противоядия. Проглотил, чувствуя боль. На всякий случай, мысленно попрощался с Бенирусом.
Интересно, через сколько времени Розалинда спустится вниз, чтобы найти мой окоченевший труп?
«Ты не умрешь, идиот! Это просто паралич!» – успокоил меня дед.
Тоже не самая радостная новость. Выжить удалось, но как долго мне теперь так лежать? Яд, судя по всему, состоял из нескольких компонентов – те самые сложные формулы, которые я изучал и которые так любят Мораг Тонг. Они правильно решили, что нападать на меня посреди города нет смысла и лучше всего ударить исподтишка, пока я наслаждаюсь размеренной жизнью в своем роскошном доме.
Я находился в сознании, но не мог ни шевельнуться, ни открыть глаза. Уши заложило тишиной.
Спустя время защелкал механизм, и камни расступились, впустив внутрь Розалинду. По крайней мере, я понадеялся, что это моя служанка, а не ассасин, явившийся выполнить свой контракт.