21. Чужими руками (1/2)

Илдари поселили в Тель Море, глубоко под землей, в небольшой комнатушке с лежанкой и столом. Ей не разрешали никуда выходить, не давали никакой работы, лишь каждый день наёмница приносила ей поесть. Это было даже не рабство, а заключение неизвестно за какой проступок. Поначалу Илдари чувствовала себя подавлено, но Айрин, заметив, что подопечная затосковала, притащила ей несколько потрепанных томов «Биографии Барензии», чтобы немного развлечь.

Хозяйка не появлялась – ни разу загадочная покупательница не взглянула на свое приобретение. Иногда Айрин, тяжело вздыхая, делилась, что та была в городе, всё знает, но, находясь в плохом настроении, никого не желает видеть.

И это плохое настроение, по мнению заточенной Илдари, длилось уже подозрительно долго.

Потеряв счет времени, она не поняла, сколько дней минуло, прежде чем на пороге показалась не Айрин. В комнатку вошла старуха в длинной коричневой мантии с затейливым шитьем на рукавах. Серое лицо вошедшей украшали витиеватые светло-синие татуировки, тянущиеся от носа к щекам и лбу. В пепельно-седой голове торчали перья скальных наездников, прикрепленные к прядям костяными заколками. От эшлендерки сильно пахло травами и дымом.

Она окинула комнату цепким взглядом, что-то проворчала себе под нос и двинулась к беременной.

К удивлению Илдари, даже грубоватая наёмница мялась за спиной кочевницы, как маленькая девочка.

– Я, пожалуй, подожду тут, – бросила Айрин, захлопнув дверь. Илдари в ужасе отползла в самый угол, прикрывая руками живот. Она почему-то уверила себя, что жительница пепельных пустошей явилась именно за её ребенком.

– Ложись, – проскрипела эшлендерка с жутким гортанным акцентом. –Я тебя осмотрю.

Илдари ещё раз в сомнениях подняла взгляд на старуху, выползла из угла и вернулась на лежанку, не отводя глаз от незнакомки, кажущейся ещё страшнее в тусклом желтоватом свете стеклянной лампы.

Гостья присела на колени рядом с Илдари, протянула руки и положила сухие ладони на её живот.

– Зачем? Что вы делаете? – рабыне хотелось оттолкнуть её, но хватка кочевницы оказалась неожиданно крепкой. Старуха перехватила окованные кандалами запястья хрупкой девушки и сжала.

– Лежи спокойно.

Илдари повиновалась. С ладоней жутковатой повитухи полилась магия. Старуха зажмурилась, что-то забормотала на своем родном каркающем диалекте, который лишь отдаленно напоминал девушке данмерис. Илдари не чувствовала боли или дискомфорта, но все равно ей было не по себе. Она не отрывала глаз от хмурого морщинистого лица бабки, пока та бормотала и водила костлявыми руками по животу беременной.

Эшлендерка прекратила творить магию, резко встала и направилась к двери.

– Постойте, – Илдари приподнялась на локте, уставившись на оперенный затылок незнакомки. – Что вы сделали?

– Осмотрела. Тебя, – женщина кивнула на живот, – его.

– И что? Как ребенок?

– Все хорошо, – отрывисто произнесла она и постучала в дверь.

Айрин отодвинулась в сторону, выпуская необычную повитуху наружу. Не прошло и часа, а Илдари даже не успела погрузиться в чтение и успокоиться, как вновь дверь распахнулась, и на пороге возникла всерьез обеспокоенная Айрин. Это Илдари поняла по отсутствию обычного насмешливого выражения на окаменевшем лице.

– Хозяйка велела тебе передать две новости, – говорила она, не сводя холодного взгляда с рабыни, лишь губы наёмницы слабо двигались, роняя слова. – Твой ребенок точно не полукровка. Но… это мальчик.

Пока она говорила, сердце Илдари сделало несколько бешеных ударов и вдруг замерло при слове «мальчик».

– Ты же знаешь, что это означает в Тель Море, да? – поинтересовалась Айрин.

– Могу догадываться.

– У меня есть приказ… убить твоего ребенка, когда он родится. Если госпожа Драта узнает, что здесь есть хоть одно существо мужского пола, то у нас будут проблемы.

– Почему она так ненавидит мужчин? – Илдари даже факт неизбежной смерти ребенка не слишком напугал. Она не могла поверить в такой исход и не могла принять это как данность.

– Говорят, это связано с даэдра. С Молагом Балом. Но лучше в это не лезть. Нам повезло родиться женщинами, поэтому здесь мы в безопасности. Только предупреждаю – не сопротивляйся, когда мне придется забрать твоего ребенка. Если встанешь у меня на пути, я буду вынуждена исполнить приказ любым способом, даже ценой твоей жизни.

– Тогда… почему ты просто не убьёшь меня сейчас? – Илдари сглотнула вставший в горле ком. – Зачем все это? Зачем таинственной хозяйке было покупать именно меня?

– Приказ касается лишь ребенка. А о целях хозяев рабам думать не следует.

Рабыня несмело кивнула наёмнице. Та окинула Илдари равнодушным взглядом и ушла, вновь оставив девушку в замешательстве. Данмерка погладила уже довольно большой живот и вдруг почувствовала движение внутри.

– Прости, но такова цена. Возможно, старуха ошиблась, и ты оказалась девочкой… – но надежда стремительно угасла. Не стала бы хозяйка приводить к ней шарлатанку, выряженную под эшлендера, чтобы просто напугать. Жертву принести придется, какой бы она жестокой ни была.

***</p>

Вот и настал особенный день, о котором я никогда никому не говорил. День моего рождения. Двадцать первое число месяца Заката Солнца. Мне исполнилось семьдесят два. Семьдесят два года проклятия знаком Атронаха.

Я вышел из дома утром с набитым сеном мешком под мышкой и тупым железным мечом, заткнутым за пояс. Оружие уже давно взял за бесценок у Морвейна, чтобы потренироваться, но то меня занесло в Эльсвейр, то начались проблемы с Розалиндой. В подвале я уже засиделся, лишний раз в «Том нежизни» не хочется даже заглядывать, всякая попытка придумать, как снять собственное проклятье, ни к чему не приводила. Даже сонные зелья, которыми я спасался от голоса Бенируса первое время, не дали никакого результата Кертусу.

Обойдя дом, я спрятался на заднем дворе, чтобы лишний раз не волновать зевак. Там же, прямо у городской стены, вкопал жердь, на которую приладил свой тренировочный мешок. Убедившись, что все достаточно прочно держится, вытащил из-за пояса меч и принялся махать. Я не отрабатывал приёмы и выпады, не делал ничего особенного. Просто молотил несчастный мешок, чтобы устать, отвлечься и ни на кого не наброситься. А подраться хотелось. Более того, хотелось кого-нибудь жестоко убить. И провоцировали выпивохи из «Кубрика», каждый вечер ищущие собутыльника в моем лице, подбивали меня учинить над ними кровавую расправу каждым спутанным словом и каждой дурацкой шуточкой.

От ударов жердь пошатывалась, и я даже начал думать, что лучше было бы купить булаву. Все равно в такой тренировке никакого смысла нет. Только убиваю время, чтобы проклятый день побыстрее завершился.

Увлеченный тренировкой, я не заметил, как сзади тихонько подошла Рози.

– Милорд, – нежно позвала она.

Я обернулся, увидев девушку с кружкой в руках. Вид у неё был встревоженный и уставший.

– Вот, утолите жажду. Я принесла вам апельсиновый сок, – она протянула мне кружку, и только почуяв кисло-сладкий запах напитка, я ощутил, как на самом деле хочу пить.

– Спасибо, – приняв кружку из её рук, обратил внимание, что Рози действительно выглядит измотанной. – У тебя все в порядке? Ты не больна?

– Нет, милорд.

Выпил сок, ещё раз внимательно оглядел её. Всё не так, как раньше. Эти темные круги под покрасневшими глазами, обескровленные губы, осунувшееся лицо. Не верилось, что прошла всего пара недель с тех пор, как вернулся Кертус. Розалинда словно попала на каторгу, где ей приходилось без устали трудиться и почти не спать.

– К чему все это? – задумчиво проронил я.

– Милорд? – Рози не поняла вопроса.

– Нет, я… ничего, – отдал ей кружку и вернулся к тренировке с новой силой. Еще яростнее замахал мечом, нанося «ранения» мешку то слева, то справа. Мешковина покрывалась разрывами, шест расшатался и начал крениться в стороны.

После каскада яростных ударов я остановился, чтобы перевести дух, откинул со лба волосы и обернулся, увидев, что Рози никуда не ушла. Стояла и наблюдала за мной, поджав губы, будто хотела что-то сказать, но не могла решиться.

– В чем дело, Розалинда?

– Прошу меня простить, но… не уверена, что смогу работать у вас каждый день, – выпалила она.

– Замуж собралась? – резковато бросил я.

Рози вздрогнула, оскорбленно посмотрела на меня. Сразу поняла своим женским чутьём, что мне кое-что известно об их с юнгой отношениях. Пауза затянулась. Девушка растерялась и не знала, что ответить на столь прямолинейный вопрос.

– Розалинда, если не хочешь больше у меня работать, так и скажи. Если тебе тяжело или не устраивает плата, ты можешь уйти. Но ты знаешь, о чём именно нельзя никому рассказывать. В противном случае проблемы будут у нас обоих.

– Знаю, милорд, – она покорно опустила глаза.

– Ты же не просто моя служанка, а захотела, чтобы я тебя учил магии. Тебя и это больше не интересует?

– Не знаю, милорд, – её голос стал едва различимым шепотом. – Просто я не справляюсь. Дом такой большой, в нем столько всего нужно делать, а теперь, когда вернулся Кертус…

– И ты думаешь, что тебе нужно выбрать между нами? – подытожил я. – Ладно. Так тому и быть. В любом случае, я тебя не гоню. Можешь отдохнуть несколько дней, пожить вместе с ним в «Кубрике», а если поймешь, что сделала неверный выбор – возвращайся. Я всегда буду тебе рад.

Рози подняла на меня глаза, наполненные слезами, резко развернулась и помчалась в дом.

Да, непросто ей сейчас живется. Наверное, было бы легче, если бы я её отчитал за это. Бедная, несчастная, глупышка Рози. Как освободить тебя от этого бремени – сумасшедшего юнги? Ты ведь сама в него вцепилась, уверенная, что сможешь спасти от моего проклятья.

Я заткнул за пояс меч и пошел в дом.

«Сердцеед», – издевательским сквознячком прошелестел Лоргрен, когда я переступил порог.

– Заткнись, без тебя тошно.

Розалинда рыдала, сидя на кухне, спрятав лицо в ладони. Я постоял в дверях, не зная, как правильно подступиться. Рози даже не слышала меня сквозь свой непрерывный плач. Я покрутился возле нее, протянул руку и положил ей на голову. Девушка замерла, а я успокаивающе погладил её волосы.

– Тише-тише… Ничего страшного не случилось. Жизнь непростая штука… – утешал со свойственным только мне красноречием. – Ну, ладно. Ты тут поплачь, а потом... делай что хочешь! – я потрепал её по голове и пошел наверх под хохот Лоргрена. Правда, несмотря на неуклюжесть моих действий, девушка успокоилась.

И вот что поразительно – до вечера все было тихо. Когда колокол часовни пробил семь раз, Розалинда снова ушла.

Несколько вечеров подряд я ходил в «Кубрик» и засиживался там до глубокой ночи. Заказывал бутылку дешевого вина и делал вид, что напиваюсь. Ждал, сидел в засаде, но ничего не происходило. Тишина. Если конечно, гомон пьяного сброда можно так назвать.

Кертус и Рози пропадали из поля моего зрения, как только закрывались в комнатке. До этого прогуливались по набережной, ходили на пляж, она что-то ему готовила. Вернее, забирала остатки моего ужина, предварительно удостоверившись, что я не буду доедать.