Глава 32 (1/1)

Юг Ничейных земель, 21 октября 1005 года новой эры, 14:30 по местному времени— И зачем нам нужно было тратить время легионеров на эту ерунду? Бессмысленный набор слов, а о именах, которые в нем упоминаются, я никогда и не слышал,?— Клайв Льюис, стоящий у противоположного входу в палатку края широкого деревянного стола, улыбнулся Элайе, вошедшей в командную палатку Легиона за несколько минут до начала привычного вечернего совещания. Кроме тощего, непримечательного командира разведывательного управления сегодня присутствовали только молчаливый и исполнительный командир Первой роты?Крис Мак-Леон, а также командор Легиона Маркус Локен. Друзья Элайи один за другим вышли из палатки в течение предыдущего часа: ?У каждого из вас своя роль в этой игре?,?— сказал Хранитель в ответ на молчаливый вопрос профессора Лафферти, который вышел из палатки буквально за несколько минут до того, как в неё вошла Элайя. Профессор даже не заметил свою студентку, он был полностью поглощен размышлениями о поставленной ему, по всей видимости, задаче. Даже бойкая обычно Дженнифер лишь грустно улыбнулась ожидающей своей очереди Элайе и прошла мимо нее к Бену, рывком прильнула к его губам и тут же оттолкнула опешившего студента, скрывшись за углом соседней палатки. Дочь госсекретаря вздохнула, отгоняя страх, и прислушалась к разговору Хранителя и Льюиса.— Мне нужно проверить одну мою очень старую догадку, Клайв, —?задумчиво проговорил Хранитель, бросив быстрый взгляд на Элайю. — Это?— один из способов. И, кстати, вовсе не безобидный,?— ухмыльнулся проводник.?— К тому же нам нужен был хоть какой-то гимн, так почему бы и не этот? —?неожиданно от всей души рассмеялся Хранитель. —?Я действительно надеюсь, что его очень хорошо расслышит тот, кому он предназначен,?— лицо Хранителя мгновенно ожесточилось.— А теперь я хочу услышать ваше мнение об их реальной боевой силе,?— резко сменил тему Хранитель.?— Знаю, мы уже неоднократно просчитывали и обсуждали все риски. Но я все же хочу еще раз услышать ваши мнения. И начнем мы с тебя… Элайя, твой свежий взгляд со стороны будет для нас особенно ценен,?— Хранитель неожиданно повернулся к дочери госсекретаря, и Элайя титаническим усилием воли заставила себя смотреть прямо в холодные, но удивительно притягательные глаза.—?Их армия выглядит… очень внушительно, —?нерешительно пробормотала Элайя, но затем усилием воли заставила себя успокоиться, что не осталось незамеченным всеми участниками совещания,?— но я не вижу в них единства. Каждый из них по отдельности выглядит более впечатляюще, чем любой из воинов нашего Легиона,?— Хранитель едва уловимо улыбнулся одними уголками губ,?— огромные, широкоплечие, закованные в латы воины на громадных конях, длинные тяжелые копья и сверкающие на солнце щиты, но даже я вижу, что каждый из них словно ведет свой собственный поход. Они часто сталкивались друг с другом, когда пытались выбираться из лагеря во время стоянок на пути к долине, и хотя и сдерживали себя, но я заметила несколько ссор по этому поводу. Наш… Легион кажется более похожим на единый организм, хотя и выглядит менее… боеспособным на вид,?— проговорила Элайя и удивленно замолчала, пораженная вниманием участников совещания.—?Согласен,?— кивнул отличающийся немногословностью Мак-Леон,?— их дисциплина оставляет желать лучшего.Льюис и Локен просто кивнули подтверждая сказанное дочерью госсекретаря. Хранитель слегка наклонил голову, словно размышляя над чем-то, и заразительно улыбнулся:— Отлично. Значит, нам остается лишь сыграть наши роли. Продолжаем действовать по плану,?— приказал он своим людям,?— а теперь мне необходимо отдать приказы Элайе.Солдаты отдали честь на римский манер, хлопнув сжатыми в кулак кистями о нагрудным пластинам своих доспехов и, едва заметно поклонившись, вышли из палатки.Хранитель молча подошел к небольшому раскладному столику в углу палатки, на котором стоял небольшой, покрытый привычной росписью кувшин, налил поблескивающую янтарным цветом жидкость в две деревянные чашки и, подойдя к Элайе почти вплотную, протянул ей одну из них. Дочь госсекретаря осторожно пригубила напиток, насладившись приятным медовым вкусом, и, решившись, спросила Хранителя:— И какая же у меня роль?Найсмит мягко улыбнулся и, глядя Элайе прямо в глаза, усмехнулся:— Я хочу, чтобы ты была самой собой. Просто смотри по сторонам, ничему не удивляйся и поступай так, как приказывает тебе твое сердце.Элайя с раздражением вздохнула и решительно спросила:— Ты всегда так… образно говоришь. Часто хвалишь меня, но обычно не поручаешь ничего конкретного. Вот и сейчас?— у всех моих друзей есть четкие и, судя по их лицам, очень сложные задачи, а что же я? Опять буду помогать Лоуренсу? —?возмущенно прошипела Элайя. —?Или перекладывать бумаги у тебя на столе…Дочь госсекретаря смущенно замолчала, так как Хранитель неожиданно плавным движением обхватил ее рукой за талию, а другой рукой прикрыл рот. Глядя ей прямо в глаза, Найсмит раздельно произнес:—?Я хочу, чтобы ты некоторое время командовала Первой Ротой. Обстоятельства могут и, скорее всего, сложатся именно таким образом, что мне придется положиться на тебя в этом. О том, какое у тебя будет задание, я сказать не могу?— чтобы у меня все получилось, мне придется положиться на твою интуицию. Крис уже проинструктирован?— он будет ждать твоего приказа. Какого именно… я рассчитываю на тебя и твое неординарное мышление. Ты и только ты сможешь понять, какой именно приказ нужно будет отдать им и когда именно. И сразу скажу, что от своевременности и правильности твоего решения зависит гораздо больше, чем просто результат сражения, больше, чем судьба Свободных Городов и гораздо больше, чем ты на данный момент готова понять, —?Хранитель отстранился от пораженно молчащей Элайи и неожиданно тяжело вздохнул:?— Я могу лишь обещать тебе, что приоткрою завесу тайны сразу после битвы… если, конечно, выживу,?— очень тихо проговорил Хранитель, опустив голову. Не отдавая отчета в своих действиях, дочь госсекретаря подошла к нему и осторожно подняла его голову за подбородок. Решившись, Элайя закрыла глаза и нежно поцеловала проводника прямо в губы. Насладившись на мгновение вкусом губ Хранителя, девушка отпрянула и вышла из палатки, не оглядываясь.Размеренно передвигая ноги, Элайя удивилась тому, насколько она привыкла к многокилометровым переходам. Уверенно шагая справа от Хранителя впереди компактной по сравнению с армией рыцарей колонны Легиона, она то и дело смотрела по сторонам и назад на походную колонну Легиона, избегая встречаться глазами с Найсмитом. Впереди, поднимая клубы пыли, двигался огромный обоз армии рыцарей, практически полностью закрывая от взора Элайи саму армию Свободных городов. Неожиданно до музыкального слуха дочери госсекретаря донесся едва уловимый смех. Элайя повернула голову вперед и присмотрелась?— несколько правее обоза двигалась группа особо богато одетых всадников, сидящих на изящных лошадках, черная, ухоженная кожа которых лоснилась, несмотря на пасмурную утреннюю погоду. В их лидере Элайя узнала мэра Хэллоуэя и огромным усилием воли взяла себя в руки, игнорируя спутников мэра, которые показывали пальцами на шагающих сзади легионеров и изредка едва слышно посмеивались. Успокоившись, дочь госсекретаря взглянула налево и столкнулась взглядом с невозмутимым Хранителем. Элайя почувствовала, как горят ее щеки, но взгляд не отвела, едва заметно кивнув в сторону мэра. Найсмит, сверкнув глазами, ухмыльнулся, махнул рукой в непонятном Элайе жесте и, дождавшись, пока шагающий чуть в стороне походный оркестр Легиона, о котором на совещании говорил Льюис, заиграет странную, но удивительно мелодичную музыку, оглушающе громко запел на русском языке, с вызовом глядя мэру прямо в глаза:Только зори поднимались над лесами,Свет и славу не нашли еще славяне.Было то?— начало дней,И молились, будто матери своей.Неожиданно сильный хор шагающих сзади солдат, повинуясь командам центурионов, практически одновременно подхватил непонятные им слова на неизвестном им языке, перекрывая окружающих их шум:Наши предки верили?— ты нужна нам тожСловно свет Ярила?— Мокошь! Мокошь!Мы тебе поклоны бьем?— ткани и воды сторож,Жертвы воздаем?— Мокошь! Мокошь!Смешки в группе окружающих мэра всадников мгновенно стихли, и они все вместе, словно по команде, уставились на легионеров, которые притихли, позволяя Хранителю с расстановкой пропеть, упрямо глядя мэру в глаза:Копьями потомков загоняли в Днепр,Болью людям к вере отворяли дверьОсеняли сталью и крестом,Над Воды Богиней воспылал костер.Шагающая с Хранителем Элайя вздрогнула, когда мэр Хэллоуэй, прищурившись, уставился на них с Хранителем сверкающими ненавистью глазами. Неожиданно дочь госсекретаря ощутила невероятно сильное давление на собственный разум, словно кто-то очень древний и могущественный вдруг воткнул иглу ей прямо в мозг и начал медленно вгонять ее все глубже и глубже, стремясь подчинить ее своей воле. Элайя часто задышала, пытаясь вернуть стремительно отказывающий самоконтроль и, не отдавая себе отчета, посмотрела мэру прямо в глаза. Ни мэра, ни окружающих его всадников словно не было?— в десятке метров от нее раскинулась огромная серая масса, из которой на тонких шеях выглядывали вытянутые серые лица, сверкающие черными, наполненными жестокостью и ненавистью миндалевидными глазами. Один за другим барьеры, судорожно возводимые Элайей, рушились под невероятно мощным натиском чуждого разума, но неожиданно из самых сокровенных глубин её памяти возникли наполненные светом, теплом и непонятной ей самой силой образы. Вот совсем маленькая Элайя гуляет, держа мать за руку, вот она впервые спорит с отцом, вот она выслушивает наглую выскочку из низших ульев, вот она, вскинув руку вверх, презрительно кричит проклятие прямо в лицо своей смерти, стоя в окружении друзей, вот она целится в несущегося на нее морлока из арбалета… а вот она настойчиво, требовательно целует Хранителя…Дочь госсекретаря ощутила нежное, почти невесомое прикосновение к своей руке, и в хор светлых, сияющих мыслей вплелись новые образы?— вот она стоит на узком мостике, глядя на толпу отвратительных тварей, готовых сожрать и её, и всех светлых и чистых людей, сотни, тысячи и миллионы которых Элайя не видела, но с которыми она ощущала себя единым и неделимым целым… Но отвратительные, покрытые непонятным серым налетом морлоки не могут пройти мимо одиноко стоящей на мосту, словно исторгающей странное, абсолютно черное сияние фигуры в странных доспехах цвета абсолютного мрака с парными клинками в заплечных ножнах, у которой, уверена Элайя, нет ни малейшего шанса на победу в многовековом противостоянии…Хранитель медленно развел руки в стороны, и Элайя смогла рассмотреть сотни темных нитей, тянущихся от его раскрытых ладоней и формирующих едва заметную стену между ним и морлоками, препятствующую тварям ступить на мост. Элайя дернулась в беззвучном крике?— одна из тварей метнула огромный топор, целя Хранителю прямо в грудь. С металлическим звоном топор отскочил, высекая небольшое море искр, оставив на доспехах глубокую борозду… А вот Элайя, ведомая непонятным, но идущим из самых глубин её сердца импульсом, решительно походит к стоящему на мосту Хранителю и берет его за руку… Глухо, словно издалека доносится единый хор легионеров:Наши предки верили?— ты нужна нам тожСловно свет Ярила?— Мокошь! Мокошь!Мы тебе поклоны бьем?— ткани и воды сторож,Жертвы воздаем?— Мокошь! Мокошь!Сознание дочери госсекретаря вытолкнуло ее из призрачного тела, и невесомый образ Элайи устремился ввысь?— все дальше и дальше от земли, в небо, и еще дальше?— в глубины безграничного космоса. Элайя узрела бесчисленное множество миров, движущихся в невероятно сложном и прекрасном танце посреди бескрайнего океана межзвездного пространства. Сияющие звездные скопления Галактик центра Вселенной, величественные в своем безмолвии темные окраины словно лучились жизнью. В каждой галактике миллиарды живых существ с надеждой смотрели в будущее… Сотни миллионов сияющих внутренним светом разумных, родившихся в свете великой вспышки Творения, стремились жить во имя своих близких, своей Родины и своей Расы, освещая пламенем созидания свои колыбели-планеты. Дочь госсекретаря вскрикнула от невыносимой боли, пронзившей, казалось, каждый атом ее образа?— на окраинах Вселенной орды темных сущностей выстроили огромные армады космических судов и повели их к сияющему центру, сметая все на своем пути, сея смерть и разрушение во имя алчности и эгоизма, подстрекаемые странно знакомыми человекообразными фигурами с непроницаемо жестоким взглядом абсолютно черных глаз и серой кожей. Темным почти удалось задуманное, но на их пути встали сотни светлых воинов, ведомые огромными, сияющими звездным светом гигантами. Сияющие воины гибли под натиском темных орд, но на место каждого погибшего становился другой воин, сияя все ярче с каждым убитым врагом, с каждой спасенной жизнью. Дочь госсекретаря потеряла ощущение времени?— она осознала, что эта война длится вечно, почти с самого начала Вселенной.Ее взгляду вновь предстала родная планета, и дочь госсекретаря пораженно вздохнула?— если там, в глубоком космосе, граница между темными и сияющими расами проходила в межзвездном пространстве, то здесь, на родной земле, Элайе различить ее было попросту невозможно. Почти вся планета была покрыта мраком, лишь в нескольких местах встречались светлые пятна. Элайя вздрогнула, осознав, что и здесь Тьмой управляли. Безразличная серая масса погребла под собой почти всю территорию североамериканского континента, лишь изредка пропуская тонкие лучики яркого звездного света, словно рвущегося от земли в родную стихию. Серые щупальца протянулись и на другие континенты, то здесь, то там дергая за невидимые нити, направляя мрак против сгустка света в сердце Сибирской равнины и небольшого, едва светящегося анклава в Тибетских горах. Элайя пригляделась и увидела в однородной серой массе все те же серые фигуры, уже виденные ею на бескрайних просторах темного пространства Вселенной. Она словно узрела тонкие нити, тянущиеся от этих фигур к сердцам кажущихся удивительно мелкими людей, нити, разжигающие в них алчность и жажду богатства?— и приглушающие искру звездного сияния, едва трепещущую в груди каждой миниатюрной человеческой фигурки. С поразительной ясностью дочь госсекретаря осознала, что на ее родной планете граница между светом и тьмой проходит внутри каждого человека?— и поле боя за бессмертие и перерождение против алчности и эгоизма находится там же.Повинуясь неслышимой команде, твари, стоящие на берегу расселины, зарычали, обнажая клыки, и ринулись на стоящих на мосту, держащихся за руки Хранителя и Элайю, размываясь в одно огромное серое пятно. Повинуясь голосу своего сердца, Элайя крепче сжала руку Хранителя, с неожиданной решимостью подняла ее на уровень глаз, мельком заметив, что рука, как и все тело, облачена в странное платье из ткани, переливающейся всеми оттенками солнечного… Нет, скорее, звездного света, отрешенно подумала дочь госсекретаря. Хранитель, словно откликаясь на призыв Элайи, стиснул зубы и плавно направил закованную в доспехи из абсолютной тьмы руку в сторону приближающегося серого облака. За мгновение до того, как серая мгла, в которую превратилась толпа тварей, поглотила Найсмита и Элайю, с их переплетенных пальцев сорвался миниатюрный огненный шарик, который упал на землю и, расширяясь, с оглушающим ревом пламени встал огненной стеной на пути серого мрака. Не выпуская руку Элайи из своей, Найсмит мелодичным голосом пропел:Сквозь столетья нитями ты проросла,Параскевной стала, Мокошью была.Заверши поток нелегких днейПятнице мы молимся своей!Сквозь ревущую стену пламени, сквозь ощущаемую Элайей всепоглощающую ненависть серого мрака все явственней доносился слитный рев легионеров, поддерживающий песнь Хранителя. Дочь госсекретаря выпрямила спину и взглянула прямо в наполненные тьмой, с ненавистью уставившиеся на них с проводником глаза и уверенно подхватила древнюю песнь, вплетая в нее решимость и ярость, вкладывая всю себя и свою гордую и непреклонную душу без остатка?— бросая мраку вызов и будучи готовой стоять до конца, не смотря ни на что:Наши предки верили?— ты нужна нам тожСловно свет Ярила?— Мокошь! Мокошь!Мы тебе поклоны бьем?— ткани и воды сторож,Жертвы воздаем?— Мокошь! Мокошь!Тьма лишь расхохоталась в ответ на вызов Элайи и, наливаясь внутренней темнотой, приготовилась к финальному броску, который снесет преграду из пары наглецов, осмеливающихся встать на её пути к мировому господству. Элайя приготовилась достойно встретить смерть, упрямо сопротивляясь незримому давлению, словно принуждающему ее встать на колени, бросить соратника во имя эгоистичных стремлений?— выжить и смириться. ?К черту!??— решительно выкрикнула Элайя и презрительно усмехнулась, готовая принять неизбежное несломленной. В то же мгновение по связывающему их с Хранителем незримому каналу она ощутила, что ситуация неожиданно изменилась. На другом берегу расселины, сразу за спинами Хранителя и Элайи, стали возникать огромные четырехметровые фигуры в знакомых Элайе по детским воспоминаниям сияющих золотом доспехах воинов Княжества Русь. С каждым новым словом их неизмеримая сила мощным потоком вливалась в стоящую против мрака пару, рассеяв и погнав прочь давящий на дочь госсекретаря страх, вливая в него непреодолимую мощь единства с древним Родом и Расой.Наши предки верили?— ты нужна нам тожСловно свет Ярила?— Мокошь! Мокошь!Мы тебе поклоны бьем?— ткани и воды сторож,Жертвы воздаем?— Мокошь! Мокошь!Все больше воинов возникали за их с Хранителем спинами, и все громче звучал единым зовом к небесам священный гимн славянской богине. С каждым словом, с каждым новым призывом древнего как мир имени тьма отступала, извиваясь, словно от боли. Неожиданно вместе с последним словом призыва яркий свет залил всю поляну, полностью рассеяв мрак и вытолкнув Элайю обратно в реальный мир.Моргнув, она удивленно смотрела на сверкающее синевой чистое небо, по которому вдалеке неслись едва различимые белые облака, и с наслаждением подставила свое лицо удивительно нежным солнечным лучам. Опустив голову, она осознала, что все еще держит Найсмита за руку, и повернулась к нему. Хранитель с презрительной усмешкой на губах смотрел в сторону, в которой в видении Элайи стояло серое многоголовое чудовище. Элайя на мгновение ошеломленно замерла, чуть было не оступившись, но сильные руки Хранителя подхватили ее, не позволив упасть. Мэр, как и его спутники, в изнеможении облокотился на луку седла и с непередаваемой ненавистью в глазах пялился на Хранителя и Элайю. Спустя минуту он опустил взгляд под пристальным, вызывающим взором Хранителя и, устало повернувшись к своим спутникам, крикнул неразборчивую команду, и они устремились вперед, пришпоривая лошадей.Механически передвигая ноги, Элайя постепенно приходила в себя, отрешенно отметив постепенное возвращение звуков окружающего ее мира: позвякивания оружия и доспехов легионеров, топот их ног, обутых в тяжелые ботинки, размеренные вдохи и выдохи, бульканье воды в походных флягах и ржание лошадей сопровождающего их обоза. Спустя четверть часа дочь госсекретаря почувствовала, что пришла в себя в достаточной мере, чтобы посмотреть на Хранителя с немым вопросом в глазах. Тот молча отвел в сторону закрывающую грудь накидку, и Элайя чуть не задохнулась от удивления?— в нагрудной пластине зияла широкая трещина, на рваных краях которой застыло несколько капель свернувшейся крови. Найсмит вернул накидку на место и решительно произнес, глядя Элайе прямо в глаза:—?Теперь ты знаешь врага в лицо и знаешь, что поставлено на карту.