15 (1/1)

Осталось 11 учеников.Оборудование расставили в кабинетах, где обычно сидели экономисты, кадровики, инженеры, и прочие, прочие штабные крысы, во главе с директором. Разумеется — во многом подчиняющемся замполиту, брахману этой кастовой системы. Сейчас никого из этих людей здесь не было. Если бы они видели, что их бумаги валяются на полу, испачканные подошвами солдатских сапог, счёты сломаны тяжелыми коробками приборов, расставленных на столах, карандаши раскатились куда попало, кактусы, хлорофитумы и декабристы в глиняных кашпо составлены на один стол в самом тёмном углу и сохнут без полива — в общем, весь тот хаос, в который Социалистическое Соревнование ввергло то место, где они проводили бóльшую часть своих жизней, наверняка многие из них впали бы в истерику. Может быть, кто-то из них написал бы кляузу и бил бы кулаком по столу некого чиновника, требуя порядка. Кто-то мог бы промолчать, если бы у него поинтересовалось об этой ситуации начальствующее лицо, но разливался бы соловьём, описывая своё недовольство, в присутствии равных и младших по должности. На кого-то перемены не оказали бы ровным счётом никакого влияния, он бы собственноручно убрал бы бардак, приведя своё рабочее место к первозданному виду, а кто-то бы с таким же спокойствием работал бы, не обращая внимания ни на опадающие листья хлорофитумов, ни на потерянные стенограммы, ни даже не отпечаток ботинка на собственном столе. А кто-то тихо улизнул бы с работы, чтобы встретиться с человеком в штатском с незапоминающейся, но располагающей и приятной внешностью, чтобы рассказать о том, что творится в его кабинете. В целом, эти люди продемонстрировали весь спектр эмоций и моделей поведения среднестатистического класса, отобранного для участия в Соревновании. Потому что, на самом деле, все люди если и не одинаковы до полной идентичности, во многом они похожи друг на друга — а в идеале, как в образцовом социалистическом обществе, совершенно равны. Соответственно, число вариантов реакций на раздражители не так уж велико, и не важно, что именно может стать фактором дискомфорта — переставленный из одного угла стола на другой стакан с карандашами или новость о том, что твой друг является твоим же убийцей — многие люди будут вести себя одинаково в любой ситуации.Впрочем, что касается разрухи в штабе Социалистического Соревнования, где бы оно ни проходило, посторонний глаз её не видел. Технику вывозили оперативно, трупы и оружие — и того быстрее, что уж говорить о мелочах.Марта Скрыль сидела на диванчике для посетителей и задумчиво рассматривала карточки, похожие не то на детсадовское лото, только с оружием вместо овощей, фруктов или животных, нарисованных на них, не то на упаднические оккультные Таро. Чаши и мечи на этих карточках были очень даже похожи на магические. Марта взглянула на круглые часы, висевшие над дверью, собрала колоду, встала и потянулась.— Товарищи, скоро полдень! — звучно объявила она. — Пора выходить в эфир.Солдаты, обслуживавшие технику, засуетились, как муравьи в банке, которую только что встряхнули. Один паренёк подскочил к Марте, протягивая ей перфокарту, и отдал честь.— Отчёт, товарищ Скрыль.— Благодарю.Она мельком глянула: всего две строчки… не густо. ?Надо их подбодрить?, — подумала женщина. Как обычно: Соревнование всегда начинается с одного из двух вариантов — либо участники не решаются вступать в бой, либо устраивают кровавую баню, пока не остаётся двое-трое осторожничающих; третьего варианта Марта не видела ни разу.— Техника готова к эфиру, товарищ Скрыль, — отчитался ещё один солдат. Марта кивнула и пошла вслед за них — к креслу, где ей дали огромные наушники и микрофон. Женщина положила стопку карточек и перфокарту с отчётом перед собой и подняла глаза на часы и на отсчитывающих время солдат. Стрелки вытянулись вверх, один из парней махнул рукой, и Марта улыбнулась, словно радиоволны передадут не только её голос, но и радостно-возбуждённое лицо.— Добрый день, ребята! Наступил полдень — время первого объявления. С прискорбием сообщаю вам, что ваш соревновательный дух, ваш энтузиазм оставляет желать лучшего. Что за декадентский настрой? Бодрее, ребята — только бодрость, жизнерадостность, здоровье тела и сила духа позволят нам построить социализм, а вы — его опора, и вы должны соответствовать возложенной на вас миссии! К этой минуте биться перестали сердца двух ваших одноклассников — Родионова Николая и Михайловой Екатерины. Можете почтить их память минутой молчания. А я же надеюсь, что к следующему эфиру вы продемонстрируете куда большее рвение, чем до сих пор. До встречи через шесть часов! Да пребудет с вами воля к победе!Марта стащила наушники. Улыбка застыла на её лице, словно она была растянута чем-то извне — этакой тонкой проволокой, впивающейся в кожу, заставляющей человека выглядеть радостным против собственного желания. Марта потёрла щеки холодными ладонями, словно стирая с них улыбку.— Алексей! — позвала она.— Здесь, товарищ Скрыль, — рядом с ней появился один из тех солдат, что был в актовом зале с учениками в самом начале Соревнования.— Ты внимателен и у тебя хорошая память… Скажи, что выпало Михайловой и Родионову? И кто они вообще такие?— Михайлова Екатерина — староста класса, активистка, спортсменка, — отчеканил солдат. — Учится… училась хорошо. У неё было что-то небольшое, точнее сказать не могу. Родионов Николай — новенький, поступил в класс где-то неделю назад.— Надо же, — усмехнулась Марта, — какой везунчик.— У него, насколько я разглядел, была верёвка.— Хм, — Марта задумалась. — Уж не повесился ли он?— Боюсь сделать неверный вывод, товарищ Скрыль, но сигнал с его браслета перестал поступать ещё до того, как последний участник покинул здание.— Слабак, — выплюнула женщина. — Так быстро сдался… Впрочем… рядом с ним был кто-нибудь?— Нет, товарищ Скрыль.— Да уж… Покажите мне карту.Перед ней развернули километровку — в разы более точно и тщательно нарисованную, чем схемы, розданные шестиклассникам.— Где он находился?— Здесь, — Марта всмотрелась в участок, заштрихованный плавными кривыми высот и кругляшами, обозначающими кустарник.— Тут негде привязать верёвку! Вы уверены в координатах? Это очень странно выглядит.— Может быть… — Алексей, задумавшись, забыл обратиться по форме, но Марта сделала вид, что не заметила этого.— Может быть, он сделал, как та девочка — помните, с батареей, в прошлом году.Марта вспомнила: тогда одна школьница, не желавшая вступать в бой с одноклассниками, раздобыла верёвку, одним концом привязала её к отопительной батарее в одном из зданий территории Соревнования, а на другом завязала жалкое подобие петли. Накинув петлю на шею, она встала на четвереньки и сама, собственными силами, без помощи милосердной гравитации, тянула верёвку, пока не задохнулась.— Возможно…Марта задумчиво перетасовала карточки, выбросив две из ?колоды?.