14 (1/1)

Осталось 11 учеников.Колю Наумова разбудила пощёчина. И голос: ?Извини уж, я мог бы плеснуть тебе в лицо водой… хотя это тоже малоприятно, но не так больно… Но воду я предпочитаю экономить?. Он попытался пошевелить руками, потом ногами, но бесполезно — только ощутил стягивающую конечности верёвку и шершавый материал мешка, через который в обнажённую кожу спины впивались колючие ветки. С трудом разлепив веки, он увидел невыносимо яркий свет, а буквально через секунду его заслонила тень.— Можешь не пытаться вырваться — мои узлы растянуть не так-то просто, а верёвку ты уж точно не разорвёшь, — предупредил голос. — Будь паинькой, ответить — только правду! — на несколько вопросов, и если мне понравятся твои ответы, я, возможно, отпущу тебя с миром. Хотя это вряд ли тебя утешит, в свете разворачивающихся событий… Зато у тебя будет шанс.Поморгав, Коля Наумов понял, что над ним склонился одноклассник — тёзка-новичок.— Ты что делаешь? — обалдело спросил Наумов. — С-соревнование… ты в нём? Почему тогда ты ещё не убил меня?— Сколько вопросов… Вообще-то, это я собирался спрашивать. А ты должен отвечать, — видимо, в качестве дополнительной мотивации Родионов отвесил ощутимый пинок под рёбра Наумову. Тот не то охнул от неожиданности, не то простонал.— Что тебе нужно? — прошипел Наумов сквозь зубы.— О, это уже другое дело! — обрадовался Родионов. — Гораздо ближе к сути проблемы. Мне нужен миелофон. И, сдаётся мне, ты можешь посодействовать мне в его поисках.Наумов снова простонал, но не от боли или холода: как он, идиот, не догадался, что новый Коля в классе — пират? Он то и дело оглядывался на улицах, замечая пристальный взгляд Весельчака У, петлял дворами, пытаясь скрыться от слежки, советовался с Фимой Королёвым — а Крыс всё это время находился совсем рядом! Не исключено, что он слышал какой-то из разговоров с Фимой или видел, как Коля Наумов писал в автобусе записку для Алисы, которую так и не успел передать — тогда он всё знает. Но… некоторое время стоит играть в дурачка и демонстрировать полное непонимание. Коля Наумов надеялся выиграть время: может быть, он даже привлечёт чьё-то внимание и этот кто-то поможет ему. А нет — то хотя бы для того, чтобы не выдать местонахождение миелофона.Коля Наумов поёрзал — спина тёрлась о мешок. А под ним, едва ощутимо, торчал угол кубической коробки прибора.— Куда пропала моя одежда? Мне холодно! — пожаловался Наумов.Пират, вроде, немного смутился.— Мне тоже, видишь ли, было холодно. Наведённые иллюзии… Та-ак! Зубы заговариваешь? Не получится. Ты взял миелофон?— Я ничего не брал!— Ты украл его? — настаивал Крыс.— Что? Я не знаю, о чём ты и что тебе нужно! Отпусти меня! — ныл Коля, старательно изображая полное непонимание.— Так-так-так… и что же тебе больше всего понравилось в Космозо??Смена тактики тебе не поможет?, — злорадно подумал Наумов, а вслух ответил:— Где? Что это?— Понятно, — вздохнул Крыс. — Ну что же, я видел у тебя есть… как это у вас называется? Что-то вроде меча…Он поднял с земли шашку и снял с неё ножны. Помедлив, он опустил её, взял в руки колину личную сумку и бесцеремонно вытряхнул из неё все вещи, а потом принялся рыться в них, дотошно рассматривая и прощупывая каждый предмет, а затем отшвыривая его в сторону.— Нет, — тихо пробормотал Крыс, завершив поиски, и длинно выругался на шипяще-гортанном языке. — Ладно.Коля затаил дыхание. К нему закралась надежда, что пират может отпустить его: миелофон он не нашёл, Коля всё отрицает, что, казалось бы, ещё?..— Знаешь, — проникновенно произнёс Крыс, — хотя я, безусловно, хочу вернуться…— Я тоже, — вставил Коля. — Отпусти меня. Может быть, мы все вернёмся, Соревнование не…— Молчать! Ты слишком много говоришь для человека, который напуган. Либо ты хочешь меня нарочно запутать, либо ты просто идиот.?Идиот?, — мысленно согласился Коля.— Так вот, я говорил, что хочу вернуться в своё время, но, знаешь, мне здесь понравилось. Тебе, наверное, было очень любопытно посмотреть на будущее…— Я не…— Молчать! Я знаю, что ты лжёшь. Я не могу это доказать, но мы же не в суде, верно? А к вопросу об интересных фактах… У вас, например, есть поговорка о том, что угроза, подкреплённая дубиной, гораздо действеннее просто угрозы самой по себе. Смекаешь?Коля молча помотал головой.— Похоже, действительно дебил, — сокрушённо заметил Крыс. — Нормальный человек сразу шантажировал бы меня миелофоном. Или применил бы его, чтобы выбраться из этого вашего Соревнования. Но у меня очень сильные подозрения насчёт тебя, и я предпочитаю перестраховаться, чем отпустить зазря.— Родионов, что ты говоришь? — простонал Наумов, используя последний шанс изобразить ничего не понимающего шестиклассника.— Переформулирую: на этой планете и в этом времени, только в другой стране, за воровство отрубают руки. Я полагаю, что ты стащил миелофон — другими словами, ты, фактически, вор.— Я не…Крыс грубо рванул на себя верёвку, которой был опутан Коля, и несколько хитрых узлов сами распустились, как петли в вязании, освободив левую руку Наумова. Пират сразу же вцепился в неё, припечатав к земле. В свободную руку он взял шашку.— Я не хочу, чтобы ты истёк кровью, не успев ничего рассказать, так что начнём с пальцев, — будничным тоном сообщил он. — Где миелофон?— Я не зна…Шашка просвистела так резко и громко, будто возле самого колиного уха. Боль он почувствовал не сразу — она пришла только через несколько секунд и лишь вслед за ужасом, когда Крыс дёрнул его руку за запястье и подвёл кровоточащую кисть Коли прямо к его глазам. Наумов бессвязно и пронзительно закричал.— Без пальцев у тебя не будет вообще ни одного шанса на спасение. Ты истечёшь кровью. Но если вдруг твоя память, совершенно случайно, подскажет нам с тобой, где лежит миелофон, всё ещё можно исправить. И я даже помогу тебе выбраться отсюда. Потому что я добрый.— Йааа н-н-неее…Шашка блеснула снова, и новая волна боли не заставила себя ждать слишком долго.— Упс, два пальца! Когда у вас изучается арифметическая прогрессия? В младшей школе? Хотя в это примитивное время… видел я ваши учебники.Коля мычал, кусая губы. В его глазах помутилось, в голову словно напихали ваты, а по телу разливалось мягкое влажное тепло — а возможно последнее было в действительности, ведь капли крови, попадавшие на тело из ран, значительно горячее прохладного весеннего воздуха.— Заметь, эти культи ещё возможно перебинтовать достаточно аккуратно, а у тебя и бинты есть. Чем дольше ты молчишь, тем меньше у тебя шансов. — Голос Крыса — точнее, его нынешнего тела — звучал мерно, ровно и очень, очень спокойно, словно он отвечал урок. Колю почему-то рассмешило это сравнение, но спокойствие, такая заразительная, навязчивая безмятежность словно передалась ему, убаюкивая странной и страшной колыбельной, ритмом совпадающей с пульсацией боли в руке.— Эй, не спать! — пират хлопнул шашкой плашмя по лицу Наумова. — Ты взял с собой миелофон? Или где-то спрятал его?— Миелофон… — пробормотал Коля.— Да-да, его!— Не знаю…Коле казалось, что он ещё может пошевелить пальцами левой руки, но кусок мяса, в котором едва угадывалась его кисть, шлёпнулся ему на грудь.— Я вижу, я слышу, я чувствую — ты знаешь, чего я хочу, — шипел Крыс. — Отвечай!Но Коля Наумов уже погрузился в забытье, и его последние мысли тонули в уютном пушистом облегчении — от того, что он смог выдержать и не сознаться, от того, что теперь ему не придётся решать, что делать, от того, что он разом избавился от всех своих проблем, от подозрений, от страха, необходимости убивать своих друзей…— Блядь! — Крыс вскочил на ноги и в остервенении пнул бесчувственное тело. И как раз одновременно с этим где-то неподалёку раздался гудок, затем перезвон и бодрый женский голос: ?Добрый день, ребята! Наступил полдень…?. Пират вздрогнул от неожиданности, но быстро успокоился. Объявление он пропустил мимо ушей.— Я на тебя потратил часа три. И зря! — он наклонился вплотную к Коле, надеясь, что тот ещё слышит. — Я не буду облегчать твоё существование быстрой смертью. Ты умрёшь от кровопотерь и жажды, ты будешь страдать. А если — если я не найду миелофон ни у одного из твоих одноклассников, точно так же будут страдать все твои близкие.Крыс вытер шашку о запасную рубашку из колиного багажа и вложил её в ножны. Затем сложил всё, что показалось ему полезным, в сумку, поразмышлял, не стоит ли забрать верёвку, но оставил Колю связанным — из осторожности. И ради этих же соображений засунул ему в рот кляп из ваты. Перекинув сумку через плечо и перехватив шашку поудобнее, он огляделся, сплюнул и напоследок небрежно саданул Колю ногой. Тело сползло с мешка, на котором оно лежало, так что затылок Коли Наумова ударился об угол миелофона. Но Крыс уже не видел этого.