Моя исповедь (2/2)

Рос я неконфликтным спокойным ребенком, да и где там побудешь бунтарем, когда властная бабушка давила своим авторитетом и моралью, а собственное мнение всегда лучше было держать при себе.

С самого детства увлекался мифами Древней Греции и анатомией, странное сочетание, но это притягивало меня, да и потом я всегда был сам себе на уме. Интерес к тому, что скрывает в себе человеческий организм и невольная тяга познать это самому: потрогать, вскрыть, ровно как и разобраться в древнем сознании людей, что жили когда-то давно, восхищение мистериями, греческим театром, некоторой жестокостью нравов…Естественно со школы я уже мечтал стать хирургом. Но мои мечты перечеркнула семья, в частности бабушка, и это стало последней каплей в темном сосуде моей души, тот последний предел, когда накопленное за многие годы начинает давать о себе знать.

Поступив учиться на юриста, я полностью окунулся в студенческую жизнь. Не блистая особо на занятиях, но всегда выделялся на студенческих капустниках и одержимо занимался в театральном кружке. Уже на втором курсе понял, что хватит, и с этих самых пор из пассивного созерцателя превратился в агрессивного зверя, отстаивающего свою жизнь.

С учебой было покончено, равно как и с семьей, после грандиозного скандала я ушел в академию исполнительных искусств, которую закончил вполне успешно и устроился в театр «Ковчег», славившийся своими авангардными постановками. Пусть денег едва хватало на то, чтобы снимать жилье и худо-бедно питаться, но я был занят своим любимым делом и во мне бурлили эмоции, страсть, которые находили свой выход на сцене.

Все бы было ничего, но моя несдержанность на едкие и колкие замечания сыгралазлую шутку, последствия которой ныне я ношу на левой щеке. Карьера на сцене теперь мне не грозила, а свою злость, пустоту и разочарование в жизни я заглушал выпивкой и наркотой в местном клубе, где так бы и скатился бесславно в самые низы общества, если бы случай не свел меня с владельцем сети товаров для интимных удовольствий в этом самом же клубе.

Тогда я впервые примерил на себя роль нижнего, впрочем, пребывая под наркотическим опьянением, не все ли равно? Новая роль и новые возможности, я с жадностью впитывал в себя открывшуюся передо мной жизнь, лишенную морали, запретов, щедро сдобренную грязью и деньгами. Я мог бы теперь легкостью вернуться в любой театр, но сейчас мне было недостаточно этого, и я создал свой, в просторном подвале загородного дома, подаренного состоятельным любовником и отцом новой жизни.

Вот только сущность моя по-прежнему жаждала мести, и первый поставленный спектакль носил название «Алекто» в честь эриннии, богини мщения. Тогда я впервые убил человека на сцене, того, кто подарил мне шрам и открыл во мне истинную сущность, жадную до смерти криков и чужой боли.

Вскоре же мне надоела роль послушного любовника, и сосуд вновь был переполнен, толкая к иным действиям, иному образу.

В ту ночь я жестоко изнасиловал своего некогда покровителя, открывая в нем тягу к мазохизму, с каждым днем я утверждал себя в новом статусе, становясь ведущим. Вскоре было переписано завещание, в котором одна треть состояния отходила мне, включая загородный дом и прилегающий к нему театр, который начал приносить прибыль за счет редких, но постоянных зрителей, жадных до извращенных, жестоких сцен. Именно в тот период жизни вновь возникла потребность в медицинских знаниях, но имеющих уже практическое применение.

Спустя время, мой любовникскончался от сердечной недостаточности в моих ласковых объятиях, и я ловил губами его последний вздох. Теперь я был окончательно свободен от всего и посвятил себя целиком и полностью кровавому театру.