Глава 20 (1/1)

Ливень в октябре. Как это знакомо. Выйдя из палатки, Генри попал под проливной дождь. Он поморщился и накинул капюшон плаща. – Тор... – тихо рыкнул Генри. Этот негромкий звук стоил тысячи бранных слов. Но король быстро взял себя в руки. Нельзя тратить время на бесполезный гнев. Генри повернулся и негромко сказал спотыкающемуся следом за ним Неду: – Держись меня! Два неохраняемых брода. Генри давно уже не был настолько наивен, чтобы верить в собственную удачу. Вмешательство громовержца бесило неимоверно. Но король не мог предать надежды своей армии. Они шли за ним побеждать. Поднятые по приказу люди устало брели к переправам. Король не стал ждать утра. Форсировать реку нужно сейчас, несмотря на дождь и темноту. Потом будет поздно. Чем дольше, тем вероятнее, что французы обнаружат свой просчет. – Айрон! – орал Генри. – Том! Кларенс!Перед ним предстали отплевывавшийся от стекавшей по лицу воды его высочество герцог Кларенс и мокрый как водяной сэр Вильямс.– Ты, – обратился король к брату, – идешь со своими на тот брод. Покажешь, – отдал он распоряжение Вильямсу. – А ещё надо переправить пушки и пехоту. Плоты готовы? – спросил он подошедшего сэра Джона Корнуэлла.Кларенс кивнул и скрылся в темноте, оставляя короля и остальных обсуждать детали.Первыми пошли лучники. Они вряд ли могли являть собой образец воинской выправки. Грязные худые люди больше походили на бродяг с оружием, нежели на солдат. Генри сейчас это не заботило. Он только гнал людей в воду, пропуская мимо ушей забористую ругань пехотинцев и не обращая внимания на тучу брызг от конницы.Дождавшись, когда будут переправлять пушки, Генри вскочил в седло. Конь, недовольно всхрапывая, вошел в ледяную воду.Сапоги промокли, прежде чем были пройден первый ярд. Но это было уже не важно. Короля больше заботил Нед. Хотя и меньше, чем первый отряд. Вода обжигала холодом. Сверху лил не менее холодный дождь.– Снизу вода, сверху вода – полное равновесие в природе, – проворчал король себе под нос и тут же услышал голос Неда:– Пресвятое чрево! Волчье мясо!Верный своей привычке следить за всем и вся, что было в его досягаемости, король обернулся и увидел, как его друг воюет с собственной лошадью. Той явно очень не понравился ночной вояж по холодной воде. В довершение всего, Пойнс, явно побоявшись сунуть ту самую книгу в седельный мешок, прижимал её одной рукой к груди, а другой дергал за поводья. Конь Генри давно уже не спорил со своим седоком и безропотно повиновался даже легкому движению узды.Однако стоило лишь Генри направить коня на выручку другу, как тут же раздался плеск и крик, полный отчаянья. Все-таки уронил. Нед соскочил с лошади и, стоя по пояс в воде, шарил руками по дну. Книги в руках не было. На несколько мгновений король даже забыл о том, что он на войне, и всякие фолианты стоят меньше пушек. Генри пришпорил коня и в мгновение ока оказался рядом с другом. Наверное, он даже сам бы бросился в воду, если бы Пойнс наконец не поднялся, держа в руках свою рукопись. Генри молча помог забраться промокшему до нитки Неду в седло. Предстояло ещё устроиться на том берегу и по возможности дать людям отдохнуть хоть несколько часов.Позже Генри сидел у костра, прямо под все накрапывавшим дождем, и пытался хоть немного высохнуть. Палатки не ставили. Их бросили на том берегу. Подошедший сэр Корнуэлл рассказывал, что ему пришлось столкнуться с французским отрядом:– Их сотня была. Отбились. – А где Бусико? – спросил король. Грязный как черт из преисподней Корнуэл покачал головой. Не знает. Но вряд ли маневры английского войска теперь являются тайной. Напасть могут в любой момент. Одна надежда – противник не будет воевать в такую погоду.Часовые выставлены. Всем под страхом отрезания уха велено молиться, соблюдать тишину и готовить оружие. Айрон отправлен на разведку. Есть немного времени на отдых. Но, несмотря на дикую усталость, Генри не мог уснуть. И дело не в отсутствии хоть какого-то подобия постели и полога над головой, король давно уже приучил себя не обращать внимание на такие мелочи. Раздражение и злость – верные спутники последних дней, – не желали отпускать хоть на минуту. Рядом Нед, грустный и подавленный, пытался привести свое сокровище в божеский вид. Он не издавал ни звука, лишь шуршал подмокшими страницами. Однако вместо того чтобы цыкнуть на друга, Генри спросил:– Чернила сильно расплылись?– Кое-что сохранилось, – ответил Нед, не поднимая головы.– Ну, можно при случае отдать переписчику, – утешил Генри. – А ты подвинься поближе. Обсохни. Нед вытянулся рядом и, прикрыв книгу плащом, продолжил оценивать ущерб. Генри понимал друга. Он и сам ценил книги. К чтению, ещё в юности, его приохотил Тор. Громовержец охотно предавался этому занятию и делился с любовником интересными историями, вычитанными в старинных манускриптах. Он притаскивал самые необычные книги: от древних папирусных и бамбуковых свитков из тонких дощечек с загадочными рисунками и причудливыми значками вместо букв, до современных трактатов. Тор читал на всех языках. Генри отставать не хотел, и к знанию латыни добавился французский. Будучи еще принцем, он обзавелся обширной библиотекой, где в избытке собрал труды по теологии, истории, войне и охоте, не брезговал он и сочинениями Чосера. А некие Лидгейт и Хокклив так и вовсе посвятили ему свои книги.Когда все изменилось? После того, как пошли невнятные слухи об увлечении короля черной магией? Чтобы заткнуть досужие языки, да и по велению души, Генри поступал по-христиански – молился, жертвовал и привечал святых отцов.Тор не осуждал ни богатые дары церкви, ни возведение соборов. Только посмеивался над благочестием Генри. Это начинало раздражать. Да! В нарушение заповедей господних английский монарх предавался содомскому греху. Но разве это повод со снисходительной усмешкой обзываться ?маленьким лицемером?? Генри искренне верил во Христа. И уже давно вырос.А случилось же еще неудачное сватовство. Даже два. Шёпотки были очень тихими, и на них можно не обращать внимания, если бы Генри вот просто всем сердцем не чувствовал, как Тор решает за него. Уже будучи королем, в редкие минуты слабости и сомнения, Генри задумывался: ?А какая, в сущности, разница - быть покорным богу или… богу?? Но тут же изнутри поднимался протест. Тот, другой бог наверху - он не спит рядом. Он существует, он... предоставляет свободу выбора? От таких вопросов библиотека пополнялась религиозными трактатами, церковные алтари украшались богатыми покровами. Сам король подписывал очередной указ против еретиков или смертный приговор безумцу, посмевшему толковать Священное Писание по своему усмотрению. Генри понимал, что иногда он ошибается. Может, самым разумным было бы спокойно сложить руки и следовать советам Тора. А если принять его помощь, то, как знать, очень даже может быть, что слава Карла Великого и Ричарда Львиное Сердце померкла бы перед молодым английским королем.Не раз, закрыв глаза, Генри представлял, как содрогнулся бы весь мир от поступи его солдат. Куда там добрался Александр Македонский? До Индии всего лишь? Имея за спиной Тора, Генри мог бы пойти дальше. Вот только это были бы не его победы. Звучит глупо, но Генри, воспитанному на рыцарском кодексе, претила такая мысль. Иначе Тор до конца дней так и будет относиться к нему как к ребенку. И ладно, если только как к ребенку.На этой войне у Генри появился страх. Король не боялся ни ран, ни смерти. Еще бы, столько лет провести или на войне, или готовясь к ней. Сражениям потерян счет.Генри не боялся проиграть войну. Он и в самом деле хотел вернуться в Англию. Генри готов был признать себя полным неудачником, лишь бы... Лишь бы больше не чувствовать этого невыносимого давления. Сказывалось многодневное напряжение на пределе сил и дикая, нечеловеческая усталость. Еще там, в Гарфлере, король прекрасно видел, что армия вымотана. Он сам понимал, что зиму лучше переждать в завоеванном городе. Однако было два ?но?. Во-первых, Генрих опасался, что французы перегруппируются, а собственные войска за зиму отупеют от скуки и безделья, что губительно скажется на всей армии. Во-вторых, деньги на войну закончатся в конце весны или в самом начале лета. Так рисковать король просто не мог. Было и еще одно: Генри просто не мог больше терпеть эту снисходительную заботу. Подобным отношением Тор словно постоянно указывал ему, что они неровня.Генри больше всего боялся потерять себя, оказаться игрушкой, пустой, безмозглой куклой, без собственной воли и души.Давно, еще в самом начале их знакомства, Тор одним взглядом погрузил его в сон. Больше он так не делал. Зато как-то сказал, что при желании может читать мысли. Генри - тогда еще совсем наивный, - потребовал продемонстрировать столь выдающееся искусство. Тор обозвал юного принца идиотом. Генри настаивал.– Уверен, что хочешь поделиться всем, что знаешь, думаешь и чувствуешь? – серьёзно спросил Тор, заглядывая своими невозможно синими глазами с расширившимися зрачками прямо в душу. – Наружу выйдут все твои желания и страхи. Всё, что загнано глубоко внутрь, все сомнения...Генри вспомнил: ему было, что скрывать от бога, ворошить хотелось далеко не всё. С досады на собственную беспечность запустил принц в любовника подушкой:– Да иди ты к дьяволу, чертов колдун! Тор только посмеялся. Больше к этому вопросу они не возвращались, и Генри почти забыл тот случай. До недавнего момента, пока Тор самовольно не решил, когда королю следует спать. Вот тогда-то Генри по-настоящему взбесился. Его до черных пятен перед глазами унизила подобная забота. Вмешательство в свой разум король не потерпел и принял меры – отказался принимать любое питье или еду из рук своего лекаря. Может, это не самый умный поступок – Тор ни разу не причинил ему вреда, но ничего с собой Генри поделать не мог. – Ты бы сам поспал, Хэл, – вывел из задумчивости короля голос Неда.Пойнс видимо уже успокоился и теперь неосознанно прижимался к Генри в поисках тепла. Дружеское плечо и бок согревали и успокаивали короля. Генри придвинулся поближе и, завернувшись в плащ, закрыл глаза. Можно поспать. Тор никогда не приходил перед битвой. ****Убедившись, что Генри перебрался благополучно, и издали полюбовавшись на скукоженного и прижавшегося к Пойнсу любовника, Тор прекратил дождь над английским лагерем. Хотя какой это лагерь? Стойбище. Громовержец хотел наслать сон, но потом плюнул. Завтра после сражения выспится. Тем более Генри очень остро насобачился чуять воздействие Тора.Свистом, которого никто не слышал, кроме тех, кому он был предназначен, Тор призвал Тангниостра и Тангриснира. Тащиться несколько миль пешком было откровенно лень. А проверить армию противника надо.Ну что? Французы не скучали. Явный избыток продовольствия и вина делал жизнь армии намного веселее. Всюду раздавались веселые возгласы и песни, заглушаемые довольными визгами обозных девок. Тор подошел ближе к одной из компаний. Занятный разговор:– Возьму барона какого-нибудь, и пока не заплатят тыщу золотых - он у меня будет на конюшне служить!– Да!– Ы!– Туда его!– А я мелочиться не буду. Короля хочу. За него отвалят так отвалят!– Я тоже хочу короля!– На всех королей не хватит. Один он.– По частям поделим.– Выкуп или кроля?Ответ заглушил хохот. Тор только покачал головой и пошел дальше. Недалеко от маршальской палатки он заметил повозку с клеткой, которую местные шутники не только раскрасили в самые яркие цвета, но и нарисовали на ней корону. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, для кого это предназначено. Цезарю цезарево.– Торопитесь. Забыли. Смертные предполагают, а боги располагают.Быстрым шагом к маршальской палатки приближался командир того самого отряда, что встретил Корнуэлл. Поднялся полог, и Тор зашел следом.В палатке собрались всё, кому предстояло решать судьбу Франции. Тор для себя выделил троих. Людовик, что так неосторожно послал Генри теннисные мячи. Невысокий и изящный белокурый дофин приятно ласкал взор громовержца. Будучи довольно молодым человеком, принц наверняка не слишком уверенно чувствовал себя в обществе прославленных воинов. Таких, как седой Шарль д'Альбре.Несмотря на высокое положение, а может - именно благодаря своим родственным связям с особами королевской крови, сорокапятилетний сеньор д'Альбре, виконт де Тарта, де Маран, де Дакс, сеньор де Нерак, граф де Дрё, коннетабль* Франции имел весьма выдержанный характер и намного серьезнее относился ко всему происходящему. В отличие от своего соратника Бусико.Маршал Жан ле Менгру Бусико разменял уже шестой десяток, а все не научился просчитывать вперед хотя бы на три хода. Уж слишком он был повернут на рыцарских идеалах и куртуазности. Тор находил это смешным. Однако в храбрости Бусико нельзя было отказать, как-никак – участник четвертого крестового похода. Провалившегося.Были еще герцог Олеанский и адмирал Жак Шатильон. ?Морской волк?, – хмыкнул про себя Тор, вспоминая высадку английского десанта. Шатильон в это время был при дворе. Рамбюр – начальник лучников. Гроссмейстера** Франции Гитара Дофена Тор вообще не рассматривал как воина. А были еще герцоги Алансонские, Брабантский и Бургундский, которых Тор просто не принимал всерьез. По его мнению, они обладали способностью исключительно к интригам. Хотя при случае могли красиво умереть. – Вечер добрый вашим высочествам, – склонился изрядно потрепанный рыцарь. – Я с дурными вестями.– И вам добрый вечер, де Фуа, хоть вид ваш говорит о обратном, – ответил Бусико, – Чем огорчить хотите? – прервал обмен любезностями дофин Людовик. Он свое приветствие ограничил лишь наклоном головы. Впрочем, как и большинство из присутствующих.– Не далее чем три часа назад мы столкнулись с англичанами. Они перешли реку, – прозвучал ответ.В палатке на несколько мгновений повисло молчание.– И где же наш противник? – поинтересовался Людовик– В двух лье к югу.– Холодно, там очень холодно и льет дождь, – шептал Тор, поочередно буравя взглядом военачальников. – Ни зги не видно. Мокро, противно и темно. Да и спать хочется.– Я думаю, следует дождаться утра и принять битву при свете дня, как подобает рыцарю, – высказал свое мнение Бусико. – Идите, мой друг. Нет в том вашей вины, что вероломные англичане, подобно крысам, лезут во все щели.Рыцарь покинул палатку. Людовик повернул свое тонко очерченное лицо к д'Альбре:– Завтра мы очистим французскую землю раз и навсегда! – безапелляционно заявил дофин. Он был сколь молод, столь и горяч. И видел себя не иначе, как спасителем Франции.– А стоит ли? Еще несколько дней - и Генрих будет сам умолять, чтобы его взяли в плен. Англичан лишь надо задержать и мелкими боями измотать, – возразил коннетабль.Тор не мог не признать, что д'Альбре прав. У Генри мало ресурсов. Точнее, их просто не осталось.– Бой, славный бой, достойный песен менестрелей. Вам всем нужна слава! – заклинал Тор.– Кузен! Ну что вы говорите! Наша армия почти в два раза больше. Только одних рыцарей восемь тысяч. А у него? В основном пехота. Мы победим с завязанными глазами, – рвался в бой дофин.Д'Альбре задумался. Бусико, вероятно разделявший точку зрения дофина, предложил:– Синьоры, сир, давайте выпьем за нашу победу! – Не дело пить прежде...– Всё руках божьих. Он не допустит победы этих мерзавцев!?А то как же! Пейте, веселитесь. Буду рад встрече в Валльгалле!? – Тор ехидно посматривал на будущих энхериев, предвидя славную битву. Для Генри.Надо было отдать должное Бусико с Д'Альбре: они не позволили дофину со свитой делить шкуру неубитого медведя, ограничились парой кубков и быстро перешли к обсуждению построения войска. Будучи невидимым, Тор подал блестящую идею поставить впереди лучников. На первый взгляд звучало логично. Англичан сначала обстреляют, а потом уже окончательно разгромят свежей тяжеловесной конницей. В довершение всего полководцы решили поставить рыцарей тремя частями друг за другом. Это уже они придумали без подсказок громовержца. Удовлетворенный планом, Тор убрался из палатки.Покружив по лагерю, он убедился: порох у французов отсырел, где был сухой – намок. Тетива на луках тоже оказалась не в лучшем состоянии. Командиры отрядов больше занимались любовными утехами и чревоугодием, чем дисциплиной и оружием.Тор предвкушал завтрашний день.К рассвету тучи рассеялись. Тор с интересом принялся наблюдать, что придумает его любовник. Позиция у него была не самая выгодная. Для маневра у Генри оставалась небольшая полоска между двумя лесными чащами. Около семисот пятидесяти ярдов, вряд ли больше. Хотя Генри и ставить-то особо некого. Пять с небольшим тысяч лучников и всего восемьсот рыцарей. Это против восьми тысяч французских всадников и их же четырех тысяч пехоты. Но недаром бог грома вдалбливал тогда еще будущему королю знания о самых занимательных сражениях. Немногочисленных конников Генри разделил на три отряда и перекрыл ими проход, поручив командование Йорку, Тальботу и Солсбери. Между отрядами распределил лучников. Однако основная масса стрелков расположилась по флангам. Их с тыла прикрывал лес.?Ай, молодец?, – мысленно похвалил Тор короля.Ну а как не похвалить? Мальчишка прекрасно использовал свое образование. Генри не только фактически повторил построение при Кресси***, но и дополнил оборону флангов заостренными кольями. Напасть на пеших лучников коннице теперь весьма затруднительно. Тор точно знал, на чьей стороне будет сегодня победа.Но этого не знал Генри. Одной утренней молитвы ему показалось мало, и он отстоял аж три мессы. Да еще и причастился. Самого Тора больше всего забавлял Пойнс. Как собачонка, таскающаяся за своим хозяином, Нед всюду хвостиком следовал за Генри. Однако же, когда король в алом плаще и короне вместо шлема вскочил на своего коня и промчался перед войском, Пойнс все же отстал. Тор любовался Генри. Тот похудел, но это не мешало ему легко носить доспехи и двигаться так ловко, словно на нем не железо, а бархат. Короткая бородка делала его лицо еще более значительным. Генри вместо шлема надел лишь корону, и его рыжие, - хоть и порядком грязные, - волосы красиво отливали медью в лучах утреннего солнца.– Солдаты! – разнесся голос короля, гарцевавшего на своем скакуне. – Не будет этот день простым! Не дай вам бог попасться в плен. Лордов ночью в кости разыграли, кто будет выкуп за них получать, а вы - простые люди - и вовсе не увидите свободы! Французы обещали вас калечить. Как скот клеймить и в рабство продавать!Угрозы эти были не так далеки от истины. Айрон свой хлеб ел не зря. – Нам нужно победить! Мы сегодня будем славно биться. За Англию! За жизнь свою! За наши души! И дай нам бог победу! Ведь об этом дне потом вы расскажете своим внукам! Пролившие сегодня кровь навек мне станут братьями! За Англию!В ответ раздался дружный крик, сопровождающийся звоном мечей.Тор сам не заметил, насколько он воодушевился и с нетерпением ждал предстоящего побоища. Но французы не торопились. Их полки стояли в семистах ярдах и ждали нападения. Прошел, час, другой, третий. Тор уже подумывал о необходимости вмешаться вновь, как Генрих призвал Томаса Эрпингейма и повелел выдвинуть отряды лучников на расстояние выстрела.– Ну наконец-то! – обрадовался громовержец, видя, как стрелки занимают новые позиции. – Теперь начнется.Так и вышло. Стоило отрядам оказаться в указанном месте, как Генри, взмахнув жезлом, прокричал:– Знамена вперед! Во имя Христа, Марии и Святого Георгия!**** В противника немедленно полетела туча стрел. Свист от их полета перемежался криками раненых и убитых. Щиты и латы помогли не всем. – Ну, теперь-то вы зашевелитесь?Словно услышав бога, в ответ на дерзкое нападение Бусико отдал приказ рыцарям атаковать. В авангарде находились носители самых благородных имен Франции. Весь цвет. Первый отряд ринулся вперед. Красиво развевались перья на шлемах с забралами, больше напоминающими собачий намордник. Такой шлем полностью защищал лицо, но лишал обзора. Кони, закованные в латы не хуже хозяев и покрытые нарядными попонами, тоже выглядели грозно. Оно, конечно, и было бы хорошо, если б не те самые колья, с которыми лучники так и не расстались. Да и место было узкое.Тяжеловесные кони вместе со всем грузом в виде бронированных всадников безбожно вязли в грязи. Они стали легкой добычей для летящих в их стороны кольев. Тор не зря поливал всю ночь землю. Рыцарь может прекрасно сражаться с рыцарем. Может легко справиться с пехотинцем. Но с бревном? В довершение всего, под прикрытием лучников Генри выдвинул артиллерию. К кольям присоединились камни и ядра. Тор с наслаждением слушал завывающий звук летевших снарядов и громкие удары, когда те попадали во вражескую броню. В рядах благородных рыцарей началось сумятица, переходящая в панику.– Головой думать надо, – нравоучительно сказал громовержец и добавил: – Правильно. Давайте, теперь еще и своих помните.Так и случилось. Перепуганные лошади заметались, и благородным рыцарям ничего не оставалось, как развернуться и нестись назад, топча собственную пехоту. Вслед неслось улюлюканье.Но ничто не бесконечно. У армии Генри закончились снаряды. Пехотинцы похватали топоры, алебарды, бердыши, секиры, некоторые вооружились даже кувалдами. А французы кое-как перестроились и...– Да... Даже я большего не смог бы сделать для тебя, Генри. Твои противники сами постарались, – не то восхитился, не то удивился громовержец.И было от чего. Решив, что лошади не только бесполезны, но и вредны, французским рыцарям приказали спешиться и иди в атаку снова. Что те и сделали, не снимая, естественно, своих тяжелых лат.Это был не бой, это была бойня. Проваливаясь в грязь чуть ли не по колено, скованные с ног до головы рыцари становились на редкость легкой добычей для англичан, почти лишённых доспехов. Некоторые вообще были босиком.Многие рыцари просто захлебывались в грязи, упав под ноги своим же. Кого-то приканчивал милосердный кинжал врага, а кто-то и вовсе оказывался заживо погребенным под мертвыми телами.Когда в атаку пошла английская конница под предводительством самого Генри, у Тора и вовсе захватило дух.Генри так и не надел шлем, и теперь, благодаря развевающемуся алому плащу, он больше всего напоминал оголодавшего льва, напавшего на стадо газелей, безжалостно круша противника. У Тора от такого зрелища кровь прилила к щекам. И не только к ним.Горы трупов росли. Французы сотнями сдавались в плен. Не помогли резервные части. Теперь англичане имели жутковатые укрепления из мертвых тел противника.Было в этом нечто, будившее внутри самое низменное и жестокое, что лишает разума, заставляя становиться взбесившимся зверем. Тор давно уже не пьянел от вида крови. Но в этот раз ему хотелось самому ломануться в бой и снова почувствовать, как под Мьёльниром трещат черепа, как разрывается в руках бога хрупкое человеческое тело, как лицо окропляется кровью врага. Громовержец уже ощутил солоноватый фантомный вкус на языке. Кажется, от боя начинала кружиться голова. Поймав взглядом стройную фигуру любовника, бог грома махнул рукой:– Благословляю тебя на победу, – выдохнул он и пошел прочь. Подальше от искушения.Слишком уж хотелось перебить всех без разбора, потом разложить Генри в этой кровавой каше и затрахать до смерти, а может, и сожрать. В небе кружили валькирии.------*Коннетабль – высшая военная должность в средневековых государствах.** Гроссмейстер – начальник рыцарского ордена.*** Битва при Креси – сражение 1346, которое считают переломным в Столетней войне и началом конца рыцарства. Были впервые использовано огнестрельное оружие. ****Цитата из ?Генрих V? Сьюарда Десмонда.