Глава 19 (1/1)

Вот кого не ожидал увидеть Тор, так этого засранца Пойнса. Когда Хеймдалль доложил, что приятель Генри отчалил в далекие страны, он просто выкинул парня из головы. Всевидящий тоже, видимо, не следил. По крайней мере, лет десять или двенадцать о том не было ни слуху ни духу. А тут, поди ж ты! И Генри... Опять то же упрямое выражение лица и слова цедит сквозь зубы. Страшась натворить непоправимого, Тор ушел. Поболтавшись под холодным дождем и остыв, громовержец решил немного помочь своему непутевому любовнику. Конечно не напрямую, иначе Генри опять будет психовать. Но сил больше не было смотреть, как он себя изводит. Особенно в последнее время.Тор думал, что поход пойдет Генри на пользу, но жестоко ошибся. Молодой король планомерно совершал одну глупость за другой. Причем исключительно наперекор Тору.Воистину, Генри обладал упрямством осла. Тут сомнений не было. Но вот чего Тор не мог понять, так это того, почему пусть упрямый, но дальновидный и совсем не глупый смертный с таким упорством отвергает его помощь. Неужели все из-за той совершенно бессмысленной размолвки?Два с половиной года назад, утром в день коронации, Генри был просто великолепен. Пурпурный бархат так изумительно облегал стройную фигуру. Туфли, надетые вместо обычных сапог, позволяли любоваться точеными ногами с крепкими икрами, затянутыми в темное сукно. В довершение всего горностаевая мантия навевала на громовержца и вовсе непристойные мысли: как разложить на ней будущего короля. Правда, сам пока еще принц вовсе не выглядел довольным. Впрочем, это было вполне объяснимо множеством предстоящих забот.Громовержец решил исправить настроение принцу. Улучив момент, когда они остались наедине, влекомый желанием и внезапно нахлынувшей нежностью, Тор прижал к себе Генри, шепча:– Не хмурься, мой король. Все для тебя сделаю...В ответ на это Генри неожиданно отпихнул любовника и процедил сквозь зубы:– Ты лишил меня двух жен. Не угодно ли тебе будет заменить их?Тору показалось, что он ослышался, но зло прищуренные глаза, поджатые губы и напряжённая, натянутая как струна фигура Генри говорили об обратном. Все светлое и нежное, что было в душе, макнули в грязь цинизма и презрения. Больше всего Тору захотелось в тот момент надавать мальчишке хороших оплеух, да так, чтобы сопли свои кровавые с пола мордой вытер, а еще поставить на колени и всыпать плетей от всей души или зашить его поганый рот, посмевший изрыгать всякий бред.Генри вдруг подобрался и ощерился, как волк.– Ну! Давай! – потребовал он.Тор понял: от него ждут нападения. Этот идиот и в самом деле полагает, что сможет противостоять богу. Громовержец хрипло рассмеялся и от души хлобыстнул дверью. Ибо в таком состоянии он был вполне способен свернуть поганцу шею. В тот же миг над Англией грянула невиданная буря, какой страна не знала, наверное, со времён всемирного потопа.Тор прекрасно понимал, что эти отношения не будут длиться вечно. Генри – смертный. Этим сказано всё. Но такого финала Тор не ожидал. Разочарованный и злой он вернулся в Асгард, где одним видом нагнал страха на всех, включая Сиф. Прекрасная богиня так тряслась, что не ответила ни на одно подмигивание Хеймдалля. Тор все это прекрасно видел, и подобное лишь добавляло тошноты. Поэтому явившегося через несколько дней в покои царя Асгарда Хеймдалля встретили неласково, хоть Всевидящий и приволок с собой бочонок вина, как он утверждал - аж из самого Альхейма.Хеймдалль молчал долго, лишь изредка бросая на царя вопросительные взгляды. Тор Всевидящего не гнал, понимая, что тот в курсе, и ощущая некую поддержку, но слушать увещевания не хотел. Однако в ответ на очередной выразительный взгляд громовержец не выдержал:– Говори, что хотел.– К-хе. Мой государь, юнец, конечно, уж совсем зарвался. Но... но...Тор недовольно глянул на мямлившего героя-любовника.– В общем, так! Наш принц, то есть, твой, который теперь король, тем злополучным утром получил не слишком приятные известия...А вот тут Тор удивился: как же это прошло мимо него? Хеймдалль, заметив перемену настроения, тут же заговорил более уверенно.– Ну, сам подумай. Принц. Наследник. Не мальчик уже. А не женат.Громовержец конечно понимал: рано или поздно Генри придется обзавестись супругой. С другой женщиной делить своего любовника не хотелось. Поэтому Тор совсем не огорчился, когда матримониальные планы отца Генри закончились полным провалом. Казалось, принц тоже не сильно переживал по этому поводу. В том, что Франция будет его и без всех этих брачных плясок, Генри не сомневался. Тор отмахнулся:– Успеет. – Тор! Ну, ты же сам всё знаешь. Вопрос престижа!– Что за чушь!– Не скажи. Смотри сам: наследник английской короны – это не какой-нибудь граф. Жених завидный. И дважды был отвергнут. Это раз.Тор качнул головой. Это не оправдание. А Хеймдалль продолжил плести свою словесную паутину:– А каждую глотку не заткнешь. Вот и донесли принцу не далее как тем же утром, что ветвь его пустая. Причем ни кто иной, как Тальбот заявил, что по всем признакам будущий король будет последним в своей династии. В качестве основания привел довод, что все три брата Генриха в своих браках не то что сыновей, дочерей сделать не смогли. ?А сам король? Ни одного бастарда!? Так и сказал.– Болван.В свете сказанного глупое и оскорбительно заявление мальчишки стало выглядеть несколько иначе.– Тальбот хоть жив? – поинтересовался Тор. Сам бы он за такое точно прибил.– Жив. Но поскольку свои интересные наблюдения он высказал в не самой подходящий компании, то его арестовали по обвинению в заговоре. Сидит себе на полном государственном обеспечении в Тауэре.Тор фыркнул. На Генри он больше не сердился.Вскоре представился прекрасный случай помириться. Король умудрился нахлебаться не слишком чистой воды и свалился с лихорадкой. Как личный лекарь его величества, Тор не мог пренебречь своими обязанностями. – Небеса, какой же ты еще ребёнок! – шептал он, гладя короткие рыжие волосы. – Тащишь в рот всякую дрянь. Ну, куда тебе жениться? А дети у тебя будут. Обязательно.Ослабленный жаром и лихорадкой, король не нашел сил возразить. Тору тогда показалось, что всё будет как прежде. Напрасно. Готовясь к вторжению во Францию, Генрих вполне охотно прислушивался к советам Тора, да и сам проявлял недюжинную сообразительность. Для начала он запретил продавать оружие кому бы то ни было. Зато сам стал активно скупать всё, начиная от тетивы для луков и заканчивая пушками. Своей артиллерии Генрих уделил особое внимание. Конечно, порох изобрели не вчера. Китайцы селитру, уголь и серу для своих фейерверков смешивали уже почти тысячу лет. Но вот додуматься затолкать все это в трубку и дать взрывом толчок металлической стреле или ядру – сообразили относительно недавно. Прадед Генри, Эдуард III, начал использовать литые пушки. Генри, тянущийся ко всему новому, последовал его примеру. Он восстановил литейный цех в Тауэре, закрепив его лично за собой: ?Чтобы благородные рыцари не лезли. Всё равно ничего не понимают!? – кривил тонкие губы король. Несмотря на свое весьма упрочнившееся положение, Генри так и не стал больше доверять лордам. Колокольных дел мастера быстро переквалифицировались в оружейников и вовсю лили тяжелые пушки, бомбарды, которые стреляли каменными или чугунными ядрами, незаменимые при осаде, и легкие ?ручные? кулеврины, которые можно было использовать и пешим, и с седла. Тогда, на первых испытаниях, Генри решил, что и на войне управлять пушками будут те же, кто их делал. Он сам плохо понял все тонкости, хотя очень старался вникнуть. Глупо ожидать от кого-то другого, кроме мастеров, толковых действий.Кроме того в Бристоле король повелел строить метательные орудия, известные со времен Архимеда: ?Древние были не глупее нас? – заключил король. Тор с этим согласился. Летящие из огромного варианта пращи камни в несколько тысяч фунтов весом неплохо разбивали стены крепостей.Но главное – Генри умудрился найти деньги. Палата общин, находясь под впечатлением разгрома Глендура и покорения Уэльса, с восторгом восприняла обещания будущих побед и одобрила новые налоги, которые король собирал весьма добросовестно и тратил их исключительно на вооружение. Лорды и простолюдины только умилялись такой бурной деятельности. Купцы высказывали свое почтение и восхищение иначе. Они давали займы.Генри нужен был только повод – Франция его предоставила. Тор не знал, что за муха укусила его любовника. Но способ развязывания войны король выбрал странный.– Я собрался жениться, – спокойно сообщил Генри за завтраком между двумя ложками каши. Он по-прежнему был скромен. За королевским столом изысков не водилось. Святые отцы не могли продышаться от восторга. Все сидевшие за столом выжидательно посмотрели на короля. Кстати, их было немного. Отец и сын Уэстморленды, Томас Бофор, епископ Куртене и герцог Томас Кларенс, более предпочитавшей общество брата своей семье, несмотря на аскетичность двора, да сам Тор. Его присутствие часто оставалось незамеченным, не без помощи чар, конечно же.– Зачем? – совершенно искренне удивился герцог Кларенс.Тор не знал, что думать. Умом он, конечно, понимал, что королю надо жениться, но к чему такая поспешность? Потом, когда-нибудь. И почему об этом говорить надо сейчас? Тор не заметил, как превратил серебряную ложку в комок. Король на вопрос брата даже не ответил, а продолжал жевать.– И кто счастливая невеста? – спросил Томас Бофор несколько опасливым тоном.Генри зачерпнул ещё каши. – Дочь Карла Валуа. Екатерина.– Опять? – распахнул большие серые глаза Кларенс.Генри только кивнул, ибо сидел с полным ртом. Прожевав, он пояснил:– Молода, скромна. В монастыре воспитывается. И приданое я попрошу небольшое: Аквитанию и миллион золотых франков. А если откажут... – Генри многозначительно замолчал.– Всего лишь, – ухмыльнулся в пшеничные усы Уэстморленд. – Ваше величество, вы жениться хотите? Или вам нужна война?– А это уже как получится, – ответил король. Сидящий рядом с Тором епископ только шумно вздохнул и принялся тихонько читать молитву. За весь разговор он не издал ни звука. Тору же было плевать. Генри нужен повод для скандала. Такую мелочь сотворить не трудно.Скандал был знатный. Даже делать ничего не пришлось. Французский дофин Людовик Гиеньский – юноша заносчивый, так как еще в свои пятнадцать лет при поддержке партии Арманьяков сумел покорить Париж и толпу, уставшую от террора Бургундских герцогов. Напрасно епископ Куртене, возглавлявший английское посольство, в самых изысканных выражениях, на чистейшем французском расписывал достоинства молодого английского короля. Стоило только произнести роковые слова ?Аквитания? и ?миллион?, как миссию можно было считать проваленной. Денег во французской казне не было, а признать принадлежность еще одного куска земли английской короне – просто немыслимо.В довершение всего, россказни епископа о военных победах Генриха только раззадорили Людовика, который в то время фактически правил Францией при живом отце, как в свое время Генрих. Ну, или так считалось. Уж больно много было претендентов на престол. Начиная от его собственной матери и заканчивая герцогами всех мастей. И это если не считать того же Генриха.Прочное положение английского короля, каким оно виделось из Парижа, вызывало если не зависть, то раздражение. Давать такому человеку миллион и Аквитанию – означало усилить его. ?Аппетит приходит во время еды?, – не без оснований решил дофин и подготовил достойный, по его мнению, ответ.Аудиенции французского посла Тор не пропустил, хотя остался почти незамеченным. Кому какое дело до скромного лекаря, когда собрался чуть ли не весь цвет нации? В Уинчестере присутствовали многочисленные прелаты, герцоги, а еще представители Палаты Общин. Генри был разряжен с ног до головы в самые дорогие, шитые золотом одежды. Тору, прекрасно знающему, насколько Генри равнодушен к роскоши, стало ясно, что король решил устроить самое натуральное представление. Это было интересно. Ответ французского дофина для бога грома секрета не составлял. Но Генри Тор предпочел ничего не говорить. Впрочем, любовник и не спрашивал. Он вообще обходил свое сватовство молчанием. Сам громовержец, помня о взрывном характере Генри, тоже не поднимал эту тему. Зато Тор не отказал себе в удовольствии понаблюдать за ?женихом?.Французы были собраны и серьезны. После поклонов и вручения верительных грамот Гийом Буастратьер, архиепископ Бурже, бывший главой посольства, спросил:– Ваше величество желает услышать полное послание французского дофина, или нам передать его ответ в сдержанных словах?Генри, разумеется, прекрасно понял, что сие означает. Но его лицо и на мгновенье не утратило любезного выражения.– Я не тиран. Так что спокойно и без страха вы можете мне передать ответ французского дофина слово в слово. Вы ведь послы. А я христианин и чувства свои вполне способен обуздать.Тор откровенно любовался королем, величаво восседающим на троне. Архиепископ Бурже, ободренный обещанием короля, продолжил:– Его величеству Карлу вы направляли недавно посольство. И требовали земли и деньги...– Так уж и требовал? – перебил его Генри. – Всего лишь просил руки прекрасной Екатерины.Архиепископа было не сбить такими мелочами.– Да, вы просили руки принцессы, но, вместе с тем, вы требовали Аквитанию, ссылаясь на права, что вам достались от Эдуарда.Генри кивнул. Ох, как ему было важно лишний раз подчеркнуть свое прямое происхождение от законного короля.– Наш повелитель, дофин французский Людовик, герцог Гиеньский, рассудил иначе. – Тишину, заполнившую паузу, можно было резать ножом. Архиепископ вздохнул чуть глубже и продолжил: – Он счел вас слишком юным. И велел сказать, что вы своими плясками и разгулами ни герцогства, ни денег не добьетесь. В утешение он прислал подарок, что должен вам прийтись по вкусу. А вы, его приняв, обяжете себя не заводить об Аквитании и речи.– Так что за дар нам шлет французский дофин Людовик? – спросил король.Казалось, архиепископ чуть колебался, прежде чем приказать внести ларец. И еще немного перед тем, как его открыть. И было почему. Ларец оказался заполненным мячами для тенниса.Тор прекрасно знал, что войны можно избежать и в самой критической и накаленной ситуации, но только в том случае, когда этого хотят обе стороны конфликта. А если с одной стороны – юноша, возомнивший себя спасителем Франции, а с другой – молодой король, для которого война занятие настолько привычное и естественное, что любое перемирие он рассматривает не иначе, как возможность подготовиться к новым сражениям, то ни о каком договоре не может быть и речи. Ответ Генри был закономерен и ожидаем, но тем не менее Тор получил наслаждение, услышав его:– Я оценил милую шутку дофина, – совершенно спокойно сказал король, – Примите мою благодарность ему за сей дар, а вам за труды. Нам лишь осталось подобрать ракетки, и мы такую партию сыграем, что не забудут её и вовек. А ставкой сделаем французскую корону. Уж если дело миром решать его высочество не хочет, я разберусь иначе. И не моя вина, когда земля французская будет полита слезами и обагрится кровью. Ну а напоминание о днях разгульной юности моей оставлю, пожалуй, без внимания. Ведь принц не знает, что я извлек урок даже из веселья.Послы покинули зал в полнейшей тишине. Едва захлопнулись двери, Генрих немедленно объявил:– Теперь готовимся к походу. Пусть все наши мысли занимает Франция и бог, что нас ведет.В принципе, из подготовки осталось только отдать приказ. Тор, вдохновленный таким оборотом, мысленно пообещал мальчишке за эти слова лучший минет в его жизни. Королевский.Тор видел армии и побольше. Каких-то десять тысяч. Но это была армия Генри. Причем вооруженная по последнему слову. Многие войны были с ног до головы закованы в латы, подбитые фетром. Это спасало от ударов мечей и даже предотвращало ушибы, но жара оставалась главным врагом. Правда, против ядер и железных стрел, вылетавших из пушек, латы не спасали. Но артиллерия не столь активно использовалась, чтобы пренебрегать защитой от мечей и копий. Возглавляли армию закаленные в битвах Солсбери, Уорвик, Холланд ну и Тальбот, куда без этого. Плечом к плечу с Генри стоял Томас Кларенс. Он тоже неплохо проявил себя в Ирландии. Кроме того, в армии были валлийцы. А это значило, что Генри действительно подчинил Уэльс.Английский флот состоял в основном из старых судов, в том числе – просто мелких барок. Зато их было не меньше полутора тысяч. Главное, там были баллингеры – суда, специально сделанные для переменчивых вод пролива Ла-Манш. Их, правда, пришлось переоборудовать для перевозки лошадей. Но оно того стоило. Когда армада вышла в море, зрелище было впечатляющим.Проблемы начались в Гарфлере. 13 августа Генри первый соскочил с корабля на землю и вознес молитву. Тора набожность Генри в последнее время начала порядком раздражать. Он далеко не был уверен, что это лишь притворство. Иногда казалось, что Генри таким образом взывает непосредственно к нему. Но потом обычно любовник заявлял: ?Не вмешивайся, я сам?. Мешать Тор и не собирался. Разве что помочь. Иначе Генри грозил полный разгром. Денег ведь было только на один год. И Тор помог. Неприступный Гарфлер, взятый в кольцо, пал после слишком продолжительной на взгляд Тора осады. Можно было бы и быстрее, но Генри словно взбесился, не слушая советов и не желая принимать помощи. Дело осложнялось болезнями, быстро распространившимися среди солдат. Многих так скрутила дизентерия, что их пришлось отправить назад в Британию. Тогда же, незадолго до решающего штурма, умер Курт. Странный, вечно молчащий слуга, сжимая нательный крест в кулаке, скончался на руках у короля, отказавшись принять помощь лекаря и предпочтя молитвы отца Бенедикта.Эта смерть обычного вроде, ничем не примечательного, ни разу не знатного мужика расстроила Генри. В тот день король был задумчив и молчалив. Тор ожидал массовых репрессий в павшем городе. Солдатам, да и самому Генри не мешало сбросить напряжение. Но Генри и тут его удивил. Он проявил поистине христианское милосердие, не устроив грабежа, положенного обычаями. Король спокойно, хоть и после незначительного представления с ожиданием, выпустил сдавшего крепость Рауля де Гокура с шестьюдесятью рыцарями и двумястами благородными гражданами под честное слово, коим они обязались самостоятельно явиться в Кале в Мартынов день*. Генрих даже выдал городским беднякам по пять су компенсации. Чем окончательно поверг в шок и ?своих?, и ?чужих?. Да что там греха таить, сам Тор был удивлен.Громовержцу казалось, что Генри его избегал. От Тора, конечно, спрятаться трудно, но слишком явное желание больше общаться с братом или своими командирами громовержец иначе истолковать не мог. Правда, у Тора оставался железный повод – отвары. От них король не отказывался, ибо валяться без сил, держась за живот, ему не хотелось.Генри послушно пил зелья. Это, пожалуй, было единственное, с чем он не спорил. Всё остальное приходилось доказывать, обычно чуть ли не с руганью.В Гафлере король занял дом Гокура, теперь уже бывшего командира гарнизона. Туда-то и отправился Тор поздно вечером следующего дня. На правах личного лекаря, бог грома вошел в спальню его величества. Оруженосец, принесший ужин, ушел, едва поклонившись. Начал Тор издалека:– Генри, ты весьма разумно поступил, проявив милость к Гокуру и его рыцарям...– Тор! Избавь меня от лести! – взвился еще мгновенье назад лежавший пластом от усталости король, но тут живот его величества издал весьма характерный звук. – Дьявол! Тор! Ты не мог сварить чего-нибудь поприличнее?! – Вот уж никогда не думал, что придется взывать к христианским добродетелям. Прояви терпение. Через несколько минут все успокоится. А хочешь быстро и навсегда - придется ехать в мою священную рощу.Генри затряс головой:– Я не оставлю армию!– Не дольше, чем на несколько часов.– И на минуту – нет!Спорить бесполезно. Можно, конечно, перекинуть безмозглого мальчишку через плечо и отвезти без всяких уговоров, но тогда, несмотря на явную пользу, обиды будет до небес. Как есть дитё. Хотя отвары – неплохой вариант. Тор по чуть-чуть добавлял туда ещё мяты и валерианы. Пожалуй, следовало увеличить дозу.Так или иначе, снадобье начало действовать, и на щёки короля вернулся легкий румянец.– Я написал в Лондон. Отныне Гарфлер будет таким же английским городом, как и Кале. Пусть приезжают.Тор согласно кивнул.– Это славная победа. Порт расположен весьма удачно. Можешь контролировать торговлю и потихоньку отсюда распространять свое влияние на весь север Франции.– Это мне говорит бог войны?Тор нахмурился. Он всегда любил битвы. Вкус крови, приправленный пороховым дымом, становился острее. Вот только в последнее время Тору совсем не нравилось, что происходит с Генри на войне. Ну не заводили громовержца впавшие, покрытые щетиной щеки и грязь под ногтями. Кроме того, король сильно отощал, хоть и оставался таким же жилистым. А может, тому был причиной странный взгляд, которым Генри всё чаще смотрел на бога грома. Тор сколько раз хотел как следует поковыряться в голове любовника, но так ни разу и не решился.– Нет, это тебе говорит царь Асгарда. И я не бог войны. Я бог грома и молний, – веско припечатал Тор.Генри снова смотрел тем странным, словно бы испытующим взором. Тору даже показалось, что где-то там, в глубине, мелькнула то ли тоска, то ли отчаянье.– Тебе надо отдохнуть, – добавил Тор с сожалением. Парня действительно необходимо поберечь. Он вымотан.– Я для тебя недостаточно силен?Тор не стал отвечать на глупый вопрос и просто вышел. А утром его сопливое величество объявило, что армия идет дальше. Уже в пути их настигли письма из Англии. Олдердмены, мэр Лондона и Бофоры, оставленные на хозяйстве, умоляли его вернуться в Лондон. Генрих сунул пергаменты секретарю и велел их сохранить, чтобы потом было чем попрекнуть осторожных советников.Армия продвигалась быстро, но это стоило больших трудов. Англичан нигде не встречали с цветами, ни один дом добровольно не открывал двери.– А что ты собственно ждал? – спрашивал Тор бесящегося от усталости Генри.– Это моя земля! – отвечал тот.Тору стало казаться, что король сходит с ума. Генри начинал требовать от своих людей невозможного. Сам спал не боле часа-двух в сутки. Скверно, очень скверно. На Генри стало страшно смотреть. Тор попробовал применить силу, чтобы заставить любовника выспаться. Однако стоило ему слегка надавить своей волей и приказать ?Спать!?, как вместо того чтобы упасть и забыться, Генри пришел в ярость.– Не смей! – орал он. – Не смей распоряжаться моей душой!– Тебе надо выспаться, – убеждал растерянный Тор. Но Генри уже не слышал. В довершение всего он вдруг перестал принимать лекарства. А после того, как Генри распорядился повесить двадцать солдат, только за то, что те напились, желание выпороть потерявшего меру сопливого полководца достигло апогея. Мучимый этими фантазиями, громовержец оттащил сопротивляющегося короля подальше от людских глаз и, неслабо приложив спиной к ближайшему дубу, решительно сорвал с него доспехи и штаны. Величество шипело, пыталось заехать в глаз, за что всё же заслужило смачный шлепок по ягодице, и наконец, видимо, осознав всю бесполезность своего дерганья, перестало сопротивляться. Тор без дальнейших разговоров опустился на колени. Не то чтобы пропахший потом и немытым телом Генри его сильно возбуждал. Но иного пути громовержец просто не видел. Он втянул еще мягкий член и принялся ласкать его языком, перебирая пальцами покрытые рыжими волосками яички. Несмотря на усталость, Генри быстро пришел в боевую готовность. И уже через несколько минут сам торопливо толкался в рот. Всё закончилось быстро.– Дьявол, – прошипел Генри, натягивая штаны, – меня и так мотает. А ты все высосал.– Меньше дурить будешь, – Тор вытер губы рукавом.– Не жди ответной любезности, – буркнул Генри себе под нос.Как говорится, не больно и хотелось. Тор запаковал любовника обратно в латы, и тот, чуть покачиваясь, побрел к своему коню.Тор остался. Он решил навестить французскую армию. -----*Мартынов день – 11 ноября.