Глава 29 (1/1)

Понятия не имею, как я на это согласилась!Хотя у меня просто не оказалось выбора. Пройти самостоятельно несколько коридоров и лестниц я не смогу, а мою просьбу позвать Кевина Джонс демонстративно проигнорировал. Да и вряд ли мне помог бы щуплый первокурсник. С его помощью я могу доковылять, конечно, но нога этому не обрадуется и лишь сильнее распухнет.Так и получилось, что я осталась на диване Джонса! Он снабдил меня подушками и еще одним одеялом, сухо кивнул и ушел в спальню. Сквозь приоткрытую дверь я видела Джагхеда, сидящего в кресле с книгой. Хотелось спросить, что он читает с таким интересом, но я промолчала. Джонс и так сегодня возится со мной весь вечер, наверняка ему это надоело. Поэтому и хмурится.К тому же, за окнами давно ночь.Я свернулась под пледом. В соседней комнате раздались шаги, щелкнул выключатель. Мягко прошелестело постельное белье, принимая в объятия тело Джагхеда…Я закрыла глаза. Полет абстраликсов, как всегда, оказался верной приметой, и в королевстве похолодало. Уже по-зимнему студеный ветер облизывал каменную кладку ВСА, заглядывал в трубы и вытяжки, завывал. Деревья в одну ночь сбросили остатки сухих листьев, и в парках теперь радовали глаз зеленью лишь вековые ели. Зима стояла у порога и заглядывала в окна.Поежилась, вслушиваясь в звуки. И не понимая, что здесь не так.Дома, в Котловине, никогда не бывает так тихо. То капает кран, то шуршит крыша, то гудят трубы или нагревательный шкаф. За тонкими стенами слышны голоса соседей, мяуканье кота, скрип половиц. Кряхтит во сне тетя, похрапывает дядя. Эти звуки убаюкивают меня с детства.В моей комнате синего крыла тоже хватает ночных шорохов, сопения Шелли и Брин, шагов за стеной.А вот в комнатах Джонса было иначе. Верно, дело все в том же знаменитом архитекторе, который создал это крыло для наследников известных фамилий королевства. Здесь ничто не должно нарушать сон богатых мальчиков и девочек. Даже ветер за окном шелестел еле слышно, робко. Словно и он боялся обеспокоить тех, кто спустя несколько лет встанет у руля Тритории.Я перевернулась, неловко устроила на подушке больную ногу. Прислушалась. За дверью в спальню царила тишина. Джагхед уснул? Приподнялась на локте, всматриваясь в полумрак. Бледный свет луны гладил обстановку комнаты, смягчал углы и разбавлял тени.Пытаясь не шуметь, я села, потом поднялась, поджимая ногу. Прикинула расстояние до ванной, вздохнула. Ничего, допрыгаю. Главное, сделать это бесшумно…Шажочек, другой…И вспыхнул свет, а в проеме показался Джонс. Глаза ясные, словно и не думал спать!—?Ты сегодня успокоишься? —?с досадой спросил он, и я надулась. —?Спать мешаешь!—?Я не жаждала ночевать у тебя, знаешь ли!—?Но уже ночуешь! Можно просто поспать до утра? В тишине!—?Мне надо в туалет! —?буркнула я, не понимая, почему он злится. Тоже мне неженка! Закрыл бы дверь в спальню и дрых, делов-то!Снова шагнула-прыгнула и чуть не рухнула. Нога тут же наградила болезненным выстрелом.Джагхед помянул бездновых тварей и подхватил меня, не давая рухнуть на пол. Я вцепилась в плед, в который упрямо куталась.—?Да отпусти ты эту тряпку! —?и видя, что я продолжаю держать, вырвал покрывало из рук, отбросил. Вздохнул тяжело. —?Купер, почему ты меня так раздражаешь?—?Потому что ты сноб и терпеть не можешь нищенок из Котловины? —?предположила я, хватаясь за его плечо.Рука парня обвилась вокруг моей талии, и сверху раздался смешок.—?Потому что от тебя одни проблемы! Ногу подними. Да не эту! Вот же…И ругнувшись, просто подхватил меня на руки и потащил к ванной. Я обняла его шею и почувствовала, как напряглись мышцы на спине.—?Когда справишься, позовешь,?— недовольно буркнул Джонс, захлопывая за мной дверь.Я показала створке язык и глянула на развороченную стену. К счастью, у аристократишки был еще один кран?— за стеклянными дверцами помывальной. Хотя уверена, что повреждения уберут уже завтра, это же крыло богатеев…Справившись с делами и освежившись, я попрыгала к двери. Она распахнулась, чуть не хлопнув меня по лбу.—?Я же сказал?— позовешь! Что непонятного? Ты слышишь, что я говорю?—?Хватит на меня орать! Я не виновата, что этот кран взбесился и повредил мне ногу! А ты мог бы просто помочь мне добраться до моей комнаты!—?Чтобы к утру твоя лодыжка еще больше опухла? У вас туалет в конце коридора, если ты забыла.Я прикусила язык. Да уж, захотелось бы среди ночи по делам, и что? Будить девочек, чтобы помогли доковылять? А ногу нельзя нагружать хотя бы семь часов.—?Дошло? —?ехидно протянул гад. —?Теперь ты, наконец, уснешь?Я неуверенно кивнула, и Джагхед снова обнял меня, поднимая. Я окончательно смутилась, прикусила губу. Он втянул воздух и понес меня в спальню.—?Джаг! —?возмутилась я.—?Да в бездну! —?царапнул он в ответ хрипотцой.И поцеловал?— сильно и как-то агрессивно… Словно почти наказывая, то ли меня, то ли себя. Матрас под нами прогнулся, принимая два тела, но Джонс от моего рта не оторвался. Я попыталась взбрыкнуть, но он лишь прижал крепче. Его руки погладили меня поверх шелка рубашки, и я ощутила сладкую негу, расплывающуюся в теле.—?Никуда ты не пойдешь,?— яростно прошептал он, стискивая в кулак мои волосы. —?Поняла?Ответить я не смогла, мой рот снова запечатали поцелуем. От дикой ласки горело в груди, воздуха не хватало. И останавливаться не хотелось. И лишь когда Джагхед понял, что я не сопротивляюсь, что отвечаю на его поцелуй и уже сама исследую его рот, слегка расслабился, и агрессия сменилась томительной жадностью. С трудом оторвавшись от моих губ, Джагхед опустил голову, прокладывая влажную дорожку из поцелуев вниз по моему телу. Раздвинул полы рубашки и сжал мои бедра, сладко целуя живот. Я нервно вздрагивала от каждого прикосновения его языка, с трудом удерживая рвущиеся из горла стоны. Боги, хорошо-то как!Я и не заметила, как за поцелуями Джагхед умудрился стянуть с меня белье и сам освободился от штанов. Прижался горячим, возбужденным телом, и у меня в голове зашумело. Уплывающее сознание выдало дельную мысль, что надо остановиться, но ее тут же смыло новой волной удовольствия.—?Все еще хочешь уйти? —?мурлыкнул Джагхед и прикусил мне мочку уха. —?Или остаться? Скажи мне… Скажи!Почему-то ему был важен ответ.—?…Остаться,?— с трудом соображая, выдохнула я. И ощутила его вдох?— словно Джагхед и не дышал.Нас обоих трясло, как в лихорадке. Сводило с ума желание касаться, вбиваться, чувствовать. Ощутив поглаживания между ног, я выгнулась, безмолвно умоляя о большем.—?Хорошо… я тебя все равно не отпустил бы…Его хриплый и срывающийся шепот был еще одной изысканной лаской, тонко бьющей по оголенным эмоциям. Его прикосновения все откровеннее и дарят все больше наслаждения. Я вцепилась в плечи парня, провела ниже?— вдоль бороздки позвоночника до поясницы и ягодиц. И обхватила его бедра, с каким-то глубинным наслаждением ощущая, как Джагхед вздрагивает, а потом всем телом подается навстречу. Он сжимал зубы, не позволяя себе стонать, а мне так хотелось услышать этот царапающий душу звук.И может поэтому я прикусила ему плечо, медленно лизнула сверху. А потом провела ноготками по горячей коже и стиснула крепкие ягодицы, с удовольствием ловя его хриплые, надрывные вздохи.Правда, Джагхед почти сразу перехватил инициативу и медленно провел языком вдоль моей шеи, груди, живота, спускаясь все ниже и мучая порочной лаской.Луна удивленно заглянула в незашторенное окно, залила светом комнату. И высветлила наши волосы, руки, тела… Лишь глаза Джагхеда казались в этом серебряном мраке совсем темными, без капли цвета…—?Бетти…Я подумала, что он зовет меня по имени лишь когда забывается. Когда желание обладать становится сильнее разума. И как только эта эмоция схлынет, снова вернется пустышка. И было бы правильнее потребовать отнести меня на этот проклятый диван! Вот только… я уже не могла остановиться. Мы оба не могли. Потребность обладать друг другом оказалась сильнее разума.Сначала осторожно, а потом смелее я провела ладонью, изучая чужое тело. Впитывала его тепло, его вкус и такой знакомый пьянящий запах. Мне нравилось трогать Джагхеда. Гладить горячую кожу, скользить ладонями по его спине и рельефному животу, сжимать бедра. Прикусывать выступающие лопатки и даже немного царапать. Удивляться, насколько мы разные. И Джагхеду тоже все это нравилось. Я видела, как он возбужден, как прерывисто дышит, как пытается держать себя в руках. И как сдается… Язык и пальцы, пряди волос и губы, влажная разгоряченная кожа… Мы испытывали друг друга, пробуя все новые и новые прикосновения. Его напряженные, каменные мышцы и моя податливая мягкость… Оказывается, все это ощущается так по-разному! И одинаково сладко. От возбуждения нас трясло, самоконтроль давно с нами попрощался. Скольжение губ по разгоряченному телу, моего языка по его шее, его языка по моей груди. Джагхед точно знал, что надо делать, чтобы пробудить мою чувственность, и я забыла, что должна смущаться. Близость завораживала, словно это тоже было волшебством. Его пульс бился там, где я прикасалась, мой?— под его пальцами и губами.И хотелось больше. Сильнее, ярче, ближе!—?Да! —?выдохнул Джагхед, ощутив мои руки на своем животе. И задышал тяжело и хрипло, когда я тронула ниже. Я мягко погладила ту часть тела, которая разительно отличает мужчину от женщины. С удивлением провела пальцами по бархатистой поверхности, изучила. И улыбнулась, когда Джагхед накрыл мою руку своей ладонью и почти зарычал:?— Бе-ети…А потом рывком подтянул к себе и наконец дал нам обоим то, чего мы так хотели. Я ахнула, откинула голову. Мне казалось, что он заполнил меня целиком, что не осталось Бетти и Джагхеда, что мы едины, словно странное мифическое создание?— умирающее от наслаждения и счастья. Я цеплялась за его плечи, обхватывала ногами, а он сжимал руками мои бедра. Замер на миг и поцеловал?— желая ощущать и губами. Желая ощущать всеми органами наших чувств… И когда задвигался сильными равномерными толчками, я все-таки услышала его сдавленный стон. Приглушенный, задушенный.—?Проклятье… как же хорошо…***Пустышка уснула в один момент. Вот только извивалась подо мной, льнула, стонала, шептала мое имя, взрывая мне разум и раздирая на клочья безумным, диким наслаждением. Такая хрупкая и… страстная. Кажется, девчонка меня пометила, на спине следы от ее коготков. Странно, что я позволил ей это. Но думать, когда пустышка подо мной, не получалось, я забылся… Совершенно забылся! Купер так сладко стонет, когда спазмы удовольствия ее уносят, что мой контроль тоже улетает к звездам. А потом она уткнулась мне в плечо. Подышала тихонько, посопела. И уснула!Как ей удается этот трюк?— ума не приложу! Обычно девушки ждут после секса объятий, поцелуев, каких-то слов. А эта?— повернулась на бок и спать!Я хмыкнул, удивляясь.Отодвинул девчонку и раскинулся на кровати, сыто жмурясь. Двигаться не хотелось. Внутри все еще звенели отголоски ярчайшего экстаза. Тянуло в сон. Или разбудить пустышку на второй раунд. Не знаю, что сильнее. Но я заставил себя не думать о произошедшем, не вспоминать порочно изогнутую подо мной спину или раскрытые припухшие губы. Поднялся, прошел в комнату, вытащил дневник и чаронометр. Стрелка дрогнула и живо доползла до отметки в 87 единиц. Уже неплохо. Довольно улыбаясь, я записал дату-время и результат. Подумав, добавил краткое описание вечера и ночи.Щелкнул замочком на обложке, запечатывая записи, и прошел в ванную.До сих пор не понимаю, что случилось здесь. И если верить смотрителю, произошедший разрыв труб просто невозможен. Как невозможен мой динамический потенциал. Или возгорание на Колесе Бесстрашия.Я нахмурился, размышляя. Выходило, что все ниточки вели к пустышке. Рядом с ней испортилась зачарованная рубашка. С ней загорелась кабина, возле нее взорвались трубы. Или это лишь череда случайностей, и я зря придаю значение несущественному?Но меня учили замечать и анализировать каждую мелочь. Рядом с Бетти уже несколько раз выходят из строя вещи, улучшенные магией. Случаются поломки, которые не могут случиться. Три раза?— это почти закономерность.Задумчиво взъерошил волосы и потянулся.Надо попытаться найти в архивах сведения о таких вот невозможных поломках. Если о динамическом потенциале любой уважающий себя заклинатель будет молчать как рыба, то несчастные случаи, связанные с поломками и авариями, не скрыть. О Колесе Бесстрашия писали неделю, но так и не нашли причин возгорания кабины. А самое смешное, это вывод, сделанный комиссией по расследованию. Возгорания не могло произойти, потому что это противоречит всем наложенным заклинаниям и принятым магическим мерам безопасности.Вот только я прекрасно помню, как задыхался в дыму на высоте полета птицы!Вернулся в кровать, прихватив чаронометр. Пустышка успела завернуться в одеяло, лишь нос наружу торчит. И светлые кудри разлетелись по подушке. Мерзнет девчонка, что ли?Решив проверить очередную догадку, размотал кокон и подтянул пустышку ближе, обнял. Прижался губами к макушке. Купер что-то сонно шепнула, уткнулась мне в шею, завозилась. И затихла. Я лежал, отмеряя про себя минуты.На двадцатой осторожно отодвинулся, приложил к руке измеритель. 93! От простых объятий потенциал вырос! Я насмешливо улыбнулся. Как и все девчонки, пустышка млеет от нежностей и заботы.Что ж, кажется, я нашел, как пополнить свой резерв. Но вот как его удержать? Как сделать так, чтобы чаронометр снова показывал 99 независимо от пустышки? Всегда! Ведь эта связь не может длиться вечно!Хотя не спорю, что желание к ней превышает все допустимые пределы. Я хочу оставить ее рядом. Поселить в этих комнатах и не спускать с нее глаз. Не отпускать от себя ни на минуту. И вбивать ее тело в матрас по несколько раз на день. И не только в матрас, в моих комнатах куча подходящих и не очень поверхностей!От порочных образов, возникших в моей голове, стало жарко. Я покосился на спящую девушку. Может, так и сделать? Оставить ее рядом… Ну да, конечно. Что за глупости?Я нахмурился, потер уставшие глаза.Зевнул.Пока продолжу эксперименты и наблюдения. Запрошу в архиве все сведения о поломках зачарованных вещей. Пустышку буду держать в поле зрения и иногда баловать. Предстоящие экзамены меня не волновали, я давно опередил программу академии. Вот только… тренировки Тварей Гряды. Мои прошения на тренировку аспида учебный совет снова отклонил!Я скрипнул зубами, ощущая, как меняется настроение и возвращается злость. Мне снова отказали, мотивируя идиотскими правилами! Будто я не способен удержать аспида с покалеченной правой рукой!Моя рука в порядке, шрамы ничему не мешают! Сжал в кулак ладонь в перчатке и почему-то вспомнил, как стаскивала ее пустышка… Но в этот раз я не позволил. Словно прикосновения к моим шрамам задевают что-то глубинное… то, чего не должна касаться моя случайная любовница. Близость с ней ничего не значит. Ничего!Если я выйду на арену не с аспидом, меня засмеют. Первый Джонс, тренирующий какую-нибудь обыкновенную виверну или игольчатого дубогрыза? Позор…Утром подам новое прошение. Совет обязан мне разрешить! Они не смеют! На арену я поведу черного грядного аспида! Семья будет мною гордиться. Я не позволю опозорить наш герб, династию и фамилию. Я не дам опозорить себя.Пустышка завозилась под боком, мягко провела губами по плечу. И из моей головы испарились и аспиды, и совет, и обязательства перед семьей… осталось лишь ощущение нежной кожи под ладонью, легкого тела и едва уловимого запаха пустышки… я так и не разобрался, чем она пахнет. Но во мне этот аромат будит запретное. Ненужное…На сегодня довольно.Перенес бы пустышку на диван, но это расстроит девушку, и мой уровень снова сползет вниз. Оставлю здесь. Утром запишу наблюдения и выводы…А пустышка во сне, оказывается, сопит. Спать мешает. И как я теперь усну?..