Глава 7 (1/1)

Хань слегка улыбнулся, следя за боем между сёстрами-мечницами, который затянулся не на шутку. Они демонстрировали уклоны от меча, но по ярой атаке друг друга были видны скрытые личные мотивы. Во время уроков ссор между ними не было, но стоило начаться демонстрации сражения, как девушки превращались в двух тигриц, которые не желали уступать место первенства в умении владеть мечом. Они сражались, пока у Мафи не сломалось тренировочное оружие, но она не растерялась, вытащила настоящее из-за спины и с одного удара разрезала деревянный меч сестры, не желая сдаваться. Бой обещал перейти в дуэль, поэтому Хань подтянул ноги к себе и захлопал в ладоши, привлекая внимание:—?Я ничего не понял!Девушки остановились, занося друг над другом мечи, которые Хань за двадцать пять лет так и не смог поднять. Научился он особо не многому, но не хотел прекращать обучаться, потому что тренерам всегда было, что преподнести. В их знаниях было столько тактик, что надо было родиться мечником, чтобы уметь разбираться в каждом движении и предугадывать поведение врага. Пусть в практике человек бесполезен, зато теорию усваивал жадно, пытаясь достичь уровня среднестатистического такаровца. По большей части все свои знания передавала ему Елена, забирая Ханя для обучения к себе домой. Чонин слишком часто оставлял у неё ребёнка на время боя. Малыш оказался очень любопытным, а видя много книг на полках у директора, вовсе отказался просиживать бои у кого-либо ещё. И вот ребёнок давно вырос, но продолжал просить Елену забрать его к себе. Чонину было интересно, чему же обучает человека лучница, но, подсмотрев за ними, увидел стандартный урок: книга, тетрадь и попытки вдолбить в голову ученика крохи знаний.—?Смешно? —?ставила руки в боки Мафи, слушая звонкий смех. —?Придётся на сегодня прервать обучение.—?Не стоит! —?Хань махнул рукой и игриво покачался из стороны в сторону. —?Чонин принесёт ещё мечи. С тех пор, как вы вдвоём меня обучаете, он постоянно обменивает их у других воинов.—?Я вижу, что тебя это веселит.—?Ещё как! —?Он поднялся и струсил со штанов мелкий мусор. —?Моё обучение так же бессмысленно, как черпать воду дуршлагом.Сёстры переглянулись. Они никогда не говорили Ханю, что он безнадёжен. Все двадцать пять лет они молчали, злились на слабость человека, выработали в себе воистину дюжее терпение, но оказалось, что Хань сам понимал тщетность тренировок.—?Зачем тогда ты продолжаешь обучаться? —?тихо спросила Никс и настороженно посмотрела на человека, подозревая о его недобрых намерениях.Хань пожал плечами:—?Чтобы Чонину было, о ком заботиться.Он направился к цитадели, а Мафи сложила оружие и с недоверием посмотрела ему вслед. Зная, что слух у людей слабый, она попросила сестру отнести сломанные мечи подальше от территории клана, а сама полетела к Рею, чтобы насторожить его секретами Ханя. У всех свои скелеты в шкафу, но Лу уже не маленький и наивный ребёнок, а вполне взрослый человек, которого воспитала жестокая Такара. Соответственно, тайны у него тоже весьма большие, и кто знает насколько паршивые. По пути воительница встретила идущих по дороге Бэкхёна и Чанёля. Они явно направлялись в цитадель, поэтому Мафи немного покружила над ними и предпочла пока не вмешиваться в жизнь клана, а переговорить с Чонином при следующей встрече.Бэкхён пересчитывал крупные золотые монеты с изображением инь-ян и с каждой цифрой недовольно морщился. За день расходов оказалось больше, чем доходов. Даже вместе с зарплатой мужа, шедшего рядом с ним, сумма оказалась ничтожно малой, а срок сдачи денег в казну клана наступал на пятки. Магистр, может, промолчит про опоздание, но уж явно заметит, кто не сдал пеню. Позориться в его глазах очень не хотелось, да и надо было отремонтировать пострадавший при последнем бое алтарь, поэтому каждую копейку в казне следовало беречь.—?А ещё стрелы купить надо,?— вырвалось у парня вслух. —?Почему никто не учитывает, что лучники тратятся на них?—?Этот вопрос уже поднимался на собрании,?— спокойно заговорил Чанёль, и пара пытливых глаз тут же въелась в него, требуя продолжения. —?Маги говорили, что они покупают зелья, лучники вкладывают деньги в стрелы, а мечники?— на точильные камни. Магистр сказал, чтобы добывали всё в бою.Бэкхён недовольно сжал губы и продолжил считать монеты, не понимая, почему магистр относится ко всему легкомысленно. В его жизни всё так просто: не нравится кто-то?— избил; хочешь чего-то?— отобрал, и никаких нервов.—?Придётся забирать у врага,?— на тяжелом выдохе сказал Бэк,?— потому что денег у нас мало, а заработать ещё не успеем из-за близкой битвы.—?Один из нас может пойти на битву, а другой?— на работу.Бэк остановился, сложил кулачки вместе и умоляюще посмотрел на мужа:—?Сходи на работу вместо меня. Там осталось дочистить двенадцать доспехов!—?Двенадцать?! —?шарахнулся в сторону Чанёль, роняя тяжелый лук. —?Но ты же сказал, что всю ночь работал. Не успел дочистить?—?Я уснул. —?Он печально на него посмотрел, словно тот сам должен был догадаться, что супруг устал, и вообще Ёль виноват, что он проспал всю работу.—?Я всё сделаю! —?поднимал оружие вампир. —?Но в следующий раз лучше спи дома, а не в пыльном магазине.Бэк громко поцеловал его в щёку и широким шагом направился к цитадели.Хоть он превосходил мужа в мастерстве, но никогда не демонстрировал это напоказ. И дело касалось не только стрельбы из лука. Он мог то, что не могли другие: обмануть слух вампира. Магистр очень дорожил его способностью, но на всякий случай оглядывался, когда прятал очередное зелье от Кёнсу. Бэкхён редко пользовался своей скрытностью, чтобы от него не требовали преподать парочку уроков тихой ходьбы. Да и не от кого прятаться. Муж у него был самым добрым и отзывчивым, плюс?— терпеливым. Мало кто в клане выдерживал треплю ушей от ребёнка, а Чанёль мог. Хоть ему потом пришлось долго скрывать красноту и царапины, но он не возмущался, говоря со слезами на глазах, что рад поиграть с Ханем.До слуха Бэкхёна донеслись слабые звуки, и он тихонько выглянул из-за куста, пытаясь разобрать, кому принадлежат ленивые шаркающие шаги.Виновником оказался Тэхён, бесцельно бродивший между широкими деревьями и наблюдающий, как кончик ботинка цепляет листик и толкает его в сторону. Бэку показалось странным, что парень не прихватил с собой посох, потому что близилась битва.—?Как дела у магов?! —?махнул рукой Бэк и направился к нему.—?Никак! —?Тихое бурчание сопровождалось фырканьем. —?Выперли из цитадели, как сов из клеток.Тэхён сморщил нос и скривил губы, вспоминая, как прилетел в гости, сел пить эль с Чонином, а потом пришлось уходить, так и не допив второй кувшин.—?Сехун прибыл в цитадель,?— подытожил он и немного объяснил:?—?Магистр ваш потребовал освободить помещение.—?Драться будут? Тот пожал плечами:—?Кто ж поймёт их? Но мне показалось, что хотят пообщаться. Да и мы с Сехуном должны лететь к химере. Кстати, ты Ханя не видел?—?Нет. —?Бэк насторожился пропаже, вспоминая таинственного друга, которого так и не удалось никому поймать. —?Я найду его!С каких пор у магистра секреты? Да он при всём клане отчитывал своего сына, ругал, пытался наказать и даже мерялся с ним силой, за что оба были наказаны Кёнсу. А тут какое-то дело секретное появилось.Легко перепрыгивая с ветки на ветку, Бэкхён вспомнил, как, будучи маленьким, обожал прятаться в пышной листве деревьев или пытаться обогнать грациозную чёрную пантеру. Теперь же все его навыки пригодились в Такаре. Лететь он не мог, потому что взмах крыльев вампиры запросто услышат, а тихий шаг им не распознать.Спрыгнув с дерева на высокий забор, парень едва ли на кончике ботинок стоял на краю выступающего камушка. Ему ни за что не упасть. Долгие и упорные годы тренировок, после которых медленно заживали кровавые мозоли, закалили его достаточно хорошо, чтобы удерживаться на мелких, но крепких выступах. Отдельно он благодарил Чонина, который знал, в каком направлении Бэку надо развиваться. Лучник присмотрелся к окнам цитадели и различил слабое движение на втором этаже. Пришлось спрыгнуть и карабкаться по стене к козырьку над входной дверью. Причём стоило постараться, чтобы минимум опираться о цитадель, которая может угрожающе-предательски заскрипеть при любом натиске. В её шатком положении виноваты были постоянные драки в клане.Подкравшись к окну, лучник вцепился тонкими пальцами в каменные выступы в стене, одной ногой упёрся в чей-то торчащий обломок меча, а другой?— о козырёк. Стоя в весьма неудобной позе, Бэкхён прислушался к разговору, чувствуя отвратительное напряжение мышц во всём теле из-за неудобного положения.—?И что теперь? —?весьма серьёзно спросил магистр у сына. —?Из-за чего вся эта война? И она ли это вообще?—?Мне надо лишь немного его к себе приблизить. Но вот беда…—?Что ещё за беда?—?На это требуется много времени, потому что он не близок со мной. А времени нет. Я буду жить вечно, а его человеческий век слишком короток.—?И зачем тебе всё это?—?Я убью его.После таких слов Бэкхён немного заглянул в окошко, не веря, что в клане намечается убийство, запрещённое в Такаре даже во время схватки врагов.Магистр сидел на кровати, а Сехун?— на столе. Они общались так, словно каждый день Хун рассказывал о своих кровавых похождениях. Дракой не пахло; не было и упрёков со стороны магистра.—?Убийство,?— заговорил Чонин,?— особенно человека, настолько простая вещь, что надо быть крайне переборчивым с этим делом, чтобы оно не приелось и приносило удовольствие. Люди действительно слабы перед вампирами и паладинами, поэтому для них смерть?— спасение от мучительной жизни. У них нет осознания вечности, поэтому их планы на будущее слишком незначительны и даже не заслуживают нашего внимания. Однако из-за этого убивать их тоже становится скучно. Нет ощущения достойного трофея.—?Папа, я не хочу его просто зарезать. Я уничтожу его изнутри. —?Сехун многозначительно поднял палец вверх и довольно улыбнулся, подчёркивая всю гениальность плана. —?Когда рушишь дом снаружи, то он падает на одну сторону. Если же разрушать его изнутри, то каждый камушек будет падать в середину, оставляя после себя идеальные руины.—?Вот как! —?Магистр поднял подушку и забрал из угла кровати розовое зелье. —?Не играй с жертвой, сынок! Либо она притворится дохлой и убежит, либо её у тебя украдут из-под носа! Что ты будешь делать, если Хань узнает о твоих намерениях?—?Не узнает, потому что он слишком туп для этого.Магистр вытащил пробку, понюхал зелье и, убедившись, что оно годное, улыбнулся сыну:—?Ничерта у тебя не получится, поэтому иди к жене! Или найди мне ту сволочь, которая украла камень из нашего алтаря Забвения.Сехун что-то недовольно пробурчал и вышел из комнаты, а Чонин повернулся в сторону окна и поднял выпивку вверх:—?Твоё здоровье, длинноухий!Бэкхён от неожиданности сорвался со стены, но мягко приземлился на ноги и быстро рванул в небо, высматривая с высоты Ханя. Следовало предупредить его о намерениях Сехуна и попытаться предотвратить убийство. Бэку придётся пропустить битву, но дело того стоило.Смех Ханя он услышал в столовой, следом рассмеялся Ифань, и Кёнсу обозвал всех идиотами. Бэкхён спустился к цитадели и заглянул в окно, замечая весь клан в сборе. Не хватало только Чанёля, а Хань сидел на столе, за которым пили эль Минсок и Тао. Атмосфера была довольно расслабленной, без единого намёка на беду. Сехун вёл себя привычно тихо, а улыбки на лицах большей части клана придавали уверенности в том, что каждый сможет защитить человека.—?Ну ладно! —?Кёнсу швырнул тряпку на стойку, входя в азарт разговора. —?Папа, а ты о чём мечтаешь?Ифань вытянулся на стуле, закинул ноги на стол и блаженно протянул:—?Я бы хотел покататься на руке Архилича, как некогда Хань.Чонин протяжно улюлюкал, затем усмехнулся, поднимая кружку:—?Ну вы, папа, губоньку раскатали. Боюсь, такая честь выпала только Ханю. Радуйтесь тому, что я вашего сына сделал королём.—?Да брось, Ин,?— тихо заговорил Хань,?— ты сам придумал эти титулы. Вот Джао?— король, Тоширо?— принц, а ты?— магистр клана.Чонин ежом напыжился, чувствуя, как мнимая корона слетает с головы и с дребезгом разбивается о суровую реальность. Его вековые устои разрушили в пух и прах. Чунмён попросил так не выражаться, потому что все спокойно относятся к выстроенной в клане иерархии. Никто не обижается из-за отсутствия титула, а Сехун никогда не считал себя принцем, да и во многих кланах есть свои чины. Хоть объяснял ситуацию Мён, Хун решил тоже поговорить, но преимущественно только с Ханем. Он подошёл к нему сбоку, склонился к уху и тихо, так что все замолчали, лишь бы расслышать слова, прошептал:—?Все в клане довольны, а ты?Хань не шевелился, но взгляд опустил в сторону голоса, напрягая слух и ощущая на своей горячей коже холодную ауру вампира и его тяжелое дыхание. Он знал, что в данный момент Сехун ощущает его запах и наверняка вспоминает, какова на вкус его кровь. Хань хотел узнать, какие чувства и желания Хун испытывает в данный момент, он обожал играть с ним, дразня своим запахом. Иногда Лу якобы случайно царапался, или прикусывал губу, или остригал ноготь до крови. Вампиры в клане напрягались, но Ханю нужен был только Сехун. К сожалению человека, вампир ни разу не сорвался, а паладины мчались останавливать кровь, оберегая вампиров от инстинкта охоты. Получалась жестокая игра, в которую поневоле были замешаны все, но Хань не мог сопротивляться желанию дразниться тем, что есть только у него, словно его кровь давала ему власть над Сехуном.—?А я не жалуюсь. —?Хань повернулся к нему, касаясь кончиком носа его щеки, и вновь замер, слушая вампира.—?Несмотря на то, что твой муж коротает время в объятиях другого?—?Я хоть знаю имя своего супруга, а ты свою жену даже в глаза не видел.—?Мне это не мешает шляться по постелям и кусать маленьких мальчиков.Он хитро оскалился, белыми и острыми клыками напоминая человеку про метку на шее, следом улыбнулся Хань, фыркнул и неожиданно для всех вцепился зубами в его скулу, крепко сжимая челюсти и ощущая, как кровь затекает в рот. При этом он зашипел то ли от ненависти, то ли удовольствия от того, что поменялся с вампиром ролями.Минсок подавился элем, да так, что напиток потёк у него через нос и рот, а слёзы навернулись на глаза. Хань выглядел диким маленьким зверем, который мстит большому хищнику за обиду. Он не трогал Сехуна руками, чтобы у того не сложилось впечатление о дополнительной опасности от человека, но человек был готов выдрать кусок мяса.—?Пусти! —?так привычно сказал Чонин, торопясь уладить конфликт, и потянул Ханя в сторону.Тот поддался, ослабляя хватку, и почувствовал, как зубы отпускают тело. Он отстранился, диким взглядом смотря на Сехуна, а тот, в свою очередь, даже не коснулся места укуса. По его шее стекала кровь, как некогда было у маленького Ханя, и ему это нравилось. В бою Хуну редко наносили раны, но из Ханя получился соперник, которому нельзя было наносить вреда, плюс к этому, он принадлежал Сехуну, и маг чувствовал, что в человеке выработался весьма стойкий для Такары характер.Хань стоял с окровавленным ртом. Жидкость медленно стекала по горлу и впитывалась в рубашку. Если бы Лу мог, то сплюнул бы на пол, но уважал труд клана в помывке старых досок, поэтому вытер рот рукавом и недовольно скривился:—?Не кровь, а помои, как и сам вампир.Фыркнув для важности, он вышел из цитадели, после чего Исин смог выдохнуть, не веря, что Хань остался жив. Сехун не прощал грубость, но человеку сделал исключение, однако смог всё объяснить:—?Отец расстроится, если я сейчас убью его карапуза.—?Не такой он и карапуз,?— поднимал вверх палец Чондэ,?— и в его словах тоже есть правда. Но не будем поднимать больную тему Ифаня про отсутствие женщин в нашем клане.Кёнсу дотёр последний бокал и поймал взгляд сына.—?Ты как? На бой полетишь?Они опаздывали, поэтому Хань перешёл под присмотр питомцев Сехуна и с радостью гулял во дворе. После того, как Ен выкинул его из Башни стихий, клану ?Титаны? запретили приближаться к человеку до самой его смерти. Это было уроком всем такаровцам, которые лишний раз не желали устраивать бои с ?Каем?, чему те были несказанно рады, получив возможность больше работать. Новость про свадьбу Тэхёна с Ханем также заставила с осторожностью относиться к ?RM?, после чего клан занялся своими делами, не боясь нападения. Чонгук, окрылённый не столько своими белоснежными крыльями, сколько любовью Тэ, всё чаще стал заключать долгосрочные договоры с Джибо на удалённую работу ради жемчуга. В цитадели его можно было наблюдать редко, зато впечатления от работы он получал постоянно, исследуя дальние земли Королевства. Хань понимал, что супружеской жизни с Тэхёном ему не видать, зато был благодарен за своё спасение, но Чонгук как-то обмолвился, что Сехун видел, как Хань умирает, но ничего не предпринимал. Сам Сехун эти слова никак не комментировал, предпочитая не оправдываться за свои поступки.Человек рос с мыслью о разводе, но на это требовался жемчуг, а Ханю денег никто не давал, потому что тратить их было ему некуда. Всё необходимое приносил клан. Вещи по-прежнему доставались из старых комодов Кёнсу и Ифаня, а еду готовил Чанёль. Самая простая броня была куплена Исином, а первый меч подарил Хосок. Взять жемчуг из казны Хань не мог, потому что каждый день Тао следил за её пополнением и явно бы заметил исчезновение редкой валюты.Ханю нужны были двадцать пять жемчужин для развода, причём согласие Тэхёна на это было не обязательно, а иначе кольцо не снять. Видя отношения между Чонгуком и Тэхёном, Хань завидовал, поэтому ради избавления от этого чувства был согласен рискнуть разводом, хоть сам Хён уверял, что это опасно, потому что Хань без действия артефакта мог умереть. Но зависть выжимала из души последние капли терпения и смирения, подталкивая на риск.Однако до развода не хватало шести жемчужин. Пусть тяжело живётся человеку в Такаре, но выход был, и Хань им воспользовался. Оставаясь под присмотром Тору, парень играл с ним в кости и изредка получалось выигрывать жемчуг. По началу было сложно, приходилось учиться, а старик не разрешал играть всеми четырьмя кубиками, но со временем расщедрился, и игра пошла быстрее и выгоднее. Хань не сдавался и верил в удачу.Он ощутил прохладный ветер и поёжился, пиная камушек в кусты, после чего из них пошло шевеление и показалась морда кошки. Хань только фыркнул, зная, что по всему периметру расставлены животные, клички которых он выучил давно.И вот так всю жизнь под присмотром. Соклан можно было понять, ведь они пытались обезопасить человека, хотя при этом и лишали своего подопечного обычного уединения.Хань сел под дальнее дерево во дворе цитадели, чтобы избежать сквозняков. Над ним тут же склонился мужчина в кимоно и подал ему руку в пригласительном жесте танцевать. За двадцать пять лет он так и остался таинственным, но при этом очень близким. Единственное, что Ханю удалось о нём узнать?— имя. В одну из встреч человек пересилил себя и обнял незнакомца, после чего сказал, что он его поймал и надо озвучить имя.Его зовут Асаги. Рей и никто из клана ?Кай? о таком не слышали. В отличие от человека, они не могли его поймать и встретиться, поэтому предпочли выждать момент, когда можно будет хотя бы подсмотреть за ним в период танцев с Ханем. Но Асаги словно знал, когда человека используют как приманку, и не появлялся.Хань взял его за руку, и они закружились в танце. Легко танцуя в невесомости, Асаги заставлял Ханя также плавно двигаться, иногда он поднимал его в воздух, не прижимая к себе, чтобы покружиться, но Лу ощущал тепло, исходящее от него, напоминающее тепло человеческого тела, но понимал, что его друг не человек. За двадцать пять лет Асаги не постарел, после чего Хань решил, что он просто бескрылый паладин, владеющий магией.Смотря на него, парень вспомнил Сехуна, которых хоть и ловко управлял посохом, но ни разу не исчезал на ровном месте, пользуясь крыльями для полёта. Хань не знал, почему он играет с магом, потому что не мог объяснить всех чувств и намерений. Ему нравилось дразнить Сехуна, делать ему гадость и идти против его воли, но при этом он сам нервничал. Человек слаб против вампира, его поступки выглядят по-детски глупыми, хоть в них видны серьёзные намерения. Но дружба с самого начала не заладилась, в отличие от дружбы с Асаги.Веер привычно закрыл часть лица, и мужчина тихо проговорил:—?Со смертью играешь.Хань не знал, как Асаги знает, о чём он думает. Отчасти он понимал, что слишком опасно испытывать животную часть в вампирах, но ничего не мог с собой поделать.Он немного отстранился от мужчины, и тот закружился, рассекая ветер веером, всё быстрее приближаясь к цитадели.—?Ты куда? —?Хань вскочил на ноги, переживая, что в клане появится гость, которому никто не рад.Поскольку никто не слышал про него, то были настроены весьма агрессивно, а Хань привык к танцам и не хотел расставаться с Асаги.Мужчина прошёл сквозь двери, попадая в цитадель, а Хань побежал, крича, чтобы он покинул здание, потому что это опасно.—?Тебе нельзя туда! —?Он дёрнул ручку, но двери оказались заперты. —?Асаги! Открой! Это не весело!Хань обежал цитадель вокруг, но и окна также оказались закрыты. Сколько бы человек в них не бил, как бы не просил открыть, но никто не отзывался.В конечном итоге, он сел под дверь, решая, что осталось примерно полтора часа боя, ещё час враг попросил побыть в гостях, чтобы охочие напасть не могли этого сделать, пока двор не освободится от последнего боя. ?RM? вовсе работали, а учителя точно не придут.Хань поёжился от холода, раздумывая, куда можно пойти, чтобы согреться, но ничего путного на ум не приходило, особенно при виде поднятого моста, который был единственным местом выхода из двора клана.К нему подошла кошка, потёрлась мордой о щёку и прижалась телом к человеку, начиная громко мурчать.—?Зэма? —?Хань посмотрел на красавицу, которая блаженно прикрыла глаза, словно греть человека ей приносило удовольствие. —?Иди сюда!Парень обнял её, прижимаясь крепче. Следом пришла лисица, примостилась с другого бока и впала в дремоту. Хань знал, что где-то должен быть грифон Табо, но тот не спешил помочь своим подругам детства, которые окутывали собой человека, стараясь уберечь от холодного ветра. Лу тоже хотел себе грифона, зная, что они довольно редки в Такаре, но они не только стоили несколько десятков жемчужин, так ещё и купить их для себя было нельзя, а дарить никто не хотел, напоминая, что век человека короток, а питомец быстро привыкает к хозяину, если это не чёрно-белый Верховный грифон, которого приручить было крайне сложно.Хань погружался в дремоту, ощущая на лице капли дождя. Зэма била его лапой по носу, стараясь не дать уснуть, но Хань повалился на пол, после чего кошка и лиса могли только лечь сверху, однако тело продолжало лежать на влажных досках.Сехун прилетел вместе с Бэкхёном и грифоном.—?Да он с ума сошёл! —?Бэк кинулся к нему, но животные напыжились, щурясь от стекающей по морде воды, но пост не покидали, пока Сехун не отправил их домой.Маг легко открыл дверь цитадели, и Бэкхён занёс Ханя, торопясь уложить в кровать, ощущая, как температура тела резко поднимается.—?Мне надо сходить за лекарством! —?Бэкхён суетился, как некогда в детстве человека. —?Раздень его, оботри и положи под одеяло.Сехун хотел что-то возразить, но Бэкхён убежал, поэтому пришлось слушаться.Он поставил посох в угол и, сняв перчатки, бросил их на тумбочку. Должно пройти миллион лет, чтобы он свыкся с мыслью о наличии в клане человека. Безусловно, жизнь людей хрупка и коротка, но Сехуну последние двадцать пять лет казались вечностью, потому что он с терпением ждал, когда Лу будет готов для начала охоты.Он разорвал на Хане рубашку, не желая возиться с пуговицами и рукавами, и выкинул её на пол. Затем перешёл к штанам, чертыхаясь из-за того, что выполняет роль няньки. В детстве с ним не возился, так карма достала спустя четверть века. От возмущений он резко разрывал ткань, но успокаивал только запах Ханя, смешанный с дождём. Вытирать его не хотелось, но человека трусило от холода, поэтому Сехун предпочёл завершить свою миссию до конца и достал из шкафа голубое полотенце, вспоминая, как лет сто назад его покупал Чонин у торговца, прибывшего с товарами из Миель. Продукт оказался качественным, хоть и копеечным.Сехун переложил Лу на сухую сторону кровати, накрыл одеялом и склонился над человеком, упираясь локтями в простынь возле плеч Ханя. Вдыхая запах его тела, Хун опускался всё ниже, пока не коснулся носом шрамов на шее. Хотелось не просто нюхать, но и облизывать, не мечтая об укусе. Однако даже Сехун не мог себе позволить такой роскоши, опасаясь после этого привычно убить человека.Безусловно, Хань пах, но для Сехуна это был не просто запах человеческой крови, а смерти, который привлекал его ещё больше. Сехун любил играть с ней, а человек ближе всего к смерти, в отличие от вампиров и паладинов, которые владели вечностью. Хань особенно ценен тем, что смерть его касалась несколько раз и каждый раз отступала. Отдать такого Ену было бы проигрышем всей жизни.Сехун потёрся щекой о его щёку, чувствуя внутренний жар тела, и полез в сумку за зельем, чтобы за раз вылечить человека, иначе мысль о крови сведёт с ума и охота на него начнётся раньше. Но ему помешал Бэкхён, который забежал в комнату, таща целую плетёную корзинку с баночками и бумажными пакетиками.—?Прихватил заодно из комнаты Минсока. —?Он кивнул на дверь, и голубая кошка и огненно-рыжая лиса зашли следом. —?Надо будет Ханя отогреть, а мы не подойдём на эту роль.Сехун громко свистнул, после чего Бэкхён поставил корзину на пол и снял шлем, стараясь поковыряться пальцем в ухе, чтобы унять звон. Для его слуха свист был слишком громким, но ругаться было бесполезно, потому что до мага бы не дошёл смысл возмущений.В коридоре раздалось рычание, и с самой сонной мордой зашёл чёрный полосатый тигр. Сехун указал на него, одним взглядом уверяя, что животное готово помочь.—?Ладно,?— кивал Бэкхён, хоть был против того, чтобы тяжёлая туша тигра легла на человека, но раз Сехун отозвался помочь, то надо было помощь принимать, иначе он подумает, что и без него отлично справляются, после чего вовсе перестанет проявлять инициативу.Бэкхён намешал трав в ступу, принялся перетирать и заливать вонючей жидкостью, запах которой вампир не выдержал и после чего предпочёл подышать свежим воздухом. Бэк был рад избавиться от лишнего свидетеля и присел на кровать, двигая в сторону кошку, которая вытянулась вдоль тела человека, положив морду на его плечо.Бэк крикнул Сехуну, чтобы тот принёс кипяток, а сам открыл Ханю рот и влил ему всё, что собралось в ступе после смешивания. Кошка сморщилась от запаха и прикрыла нос лапой, но свой пост не покидала, только нервно дергала хвостом, стуча по морде спящему у ног человека тигру.—?Терпи! —?говорил ей Бэкхён. —?Лекарства вкусно никогда не пахнут. Ты ещё не знаешь, какая горькая эта гадость, но зато быстро поможет.Он стал смешивать в колбочке жидкости, когда услышал звуки возвращения клана домой. Ифань и Тао громко ругались, остальные не влезали в ссору.—?Я тебе всю жизнь посвятил! —?Далее последовало некое рычание. Кажется, это был последний довод Ифаня.—?А я твоего сына воспитал, как своего!Бэкхён подумал, что Чонин будет счастлив слышать заключительное слово Тао. Несмотря на то, что Ин старше своего тестя на двенадцать лет, называет его ?папа?, чем действует Ифаню на нервы, но делить погреб Чонин желал только с ним.Сзади тихо подошёл Сехун и поставил деревянную кружку для эля, полную кипятка. Бэк посмотрел сначала на кружку, а потом на Сехуна, вспоминая, что не говорил, сколько нужно воды, поэтому оценил старания друга щедро помогать.—?Спасибо,?— кивнул Бэкхён,?— это то, что необходимо. И я сегодня слышал, что ты говорил своему отцу.—?И что?Бэк немного нервничал, но обязан был сказать:—?Я бы не хотел, чтобы ты мучил Ханя. Ты же знаешь, что люди склонны к суициду, а он и так во всём ограничен.—?Ты правда думаешь, что я смогу его разрушить изнутри? —?Хун немного поджал губу, размышляя о своём, а затем тише проговорил:?— Странно, отец меня высмеял.Бэкхён удивился, но продолжил смешивать жидкости, отмеряя некоторые по капле. Затем взял самый большой пузырёк и вылил в кружку треть содержимого. Сехун прикрыл нос и протяжно произнёс: ?Цитронелла?. Бэкхён улыбнулся, вспоминая, как Чанёль смешно морщится от этого запаха. Аромат не опасен, но в жидком состоянии даже разбавленная цитронелла способна разъесть слизистые оболочки вампиров. Всё поправимо, всё лечится естественным путём и довольно быстро, но процесс разъедания очень болезненен, и хорошо, если только в рот или в глаз попадёт, но, проглотив яд, лечение затягивается, потому что внутренние органы регенерируют дольше.Хань открыл глаза и попытался зашевелиться, но под тяжестью животных сделать это было тяжело, а они, как назло, предпочли спать дальше.—?Не сдох,?— фыркнул Сехун.—?Твоими молитвами,?— прошипел в ответ Хань и вытащил руку из-под одеяла.Бэкхён указал ему на кружку и строго приказал выпить всё к утру. Хань пожал плечами:—?Вообще-то, я дальше спать собирался.Под утро намечался ещё один бой, поэтому Бэк согласился, чтобы он пил по мере возможности, а утром выпил остаток.Сехун ушёл. Хань приподнялся на кровати и принял литровую кружку лекарства, которое пахло чем-то непонятным, словно смешали сладкую клубнику, кислый лимон и горькую полынь. На вкус было не краше, поэтому парень сморщился и дёрнулся, едва делая глоток. Бэкхён вспомнил, как точно так же морщился в детстве, когда ему давали это лекарство.Видя его лёгкую улыбку, Хань понял, что парень погрузился в прошлое.—?А ты видел своих родителей?Бэкхён пожал плечами:—?Не уверен, что видел мать, а отца?— да. —?Он заметил, что собеседник не понимает, как такое возможно. —?У моего отца несколько жён, но так было не всегда. Он женился на одной, но она оказалась бесплодной, поэтому он взял наложницу, но та рожала девочек. После четвёртой дочери он взял в жёны другую. Я и Чонгук рождены от седьмой жены, но мы бракованные, потому что родились с крыльями, а это не знак аристократической крови.—?Как всё сложно. —?Хань сочувствовал Бэкхёну и Чонгуку, но всё же решил немного продолжить разговор. —?А где вы родились?—?На далёком и светлом острове Тол-Анор.—?Там есть солнце?—?Там очень яркое солнце.Хань отставил кружку и схватил Бэкхёна за руку, умоляюще смотря на него:—?Отнеси меня туда! Я очень хочу увидеть солнце!Бэкхён знал, что сердце человека стучит в бешеном ритме от желания ощутить на себе тёплые солнечные лучи, но внезапно для себя, понял, что он за очень много лет ни разу не хотел увидеть яркий день. Он прилетел в Такару с двухмесячным братом на руках, ненавидя Родину, затем был период обучения и стало не до воспоминаний о семье, наоборот, была радость от того, что есть, чем заняться и быть кому-то полезным. А потом появился Чанёль, чьи касания дороже касаний солнечных лучей. Но у Ханя нет ничего, чем можно заменить боль утраты.Бэкхён пообещал поговорить об этом с Чонином, напомнил про лекарство и с тяжестью на душе побрёл в столовую. Ёль мигом очутился возле мужа, чем сделал только хуже, потому что своим видом лишний раз напомнил Бэкхёну, что человека они воспитали, но счастье ему так и не подарили.Все мигом засыпали его вопросами, и Бэк только махнул рукой, садясь за стол.—?Он хочет увидеть солнце.—?Ему нельзя в Миель,?— спокойно бормотал Кёнсу, рассматривая эль на дне своей кружки,?— его там прибьют раньше, чем он пройдёт треть деревни. —?Он замер и исподлобья посмотрел на всех, кого мог достать пронзающим взглядом. —?Кто-нибудь узнавал, что произошло за два десятка лет в Миель? Какие сплетни слышны?Все пожали плечами, оглядываясь друг на друга. Никому и в голову не приходило опрашивать торговцев. Будет странно, если кто-то из такаровцев поинтересуется судьбой разрушенной деревни, но Чонин взял на заметку опросить пиратов во что бы то ни стало.—?Нет, не в Миель он хочет,?— продолжал Бэкхён,?— а в Тол-Анор просится.Все присвистнули, понимая глобальность проблемы. Их недавний лёгкий бой проходил в клане, где была Мафи. Некоторые воины во дворе обменивались опытом, а другие сидели в цитадели, где сёстры-мечницы рассказывали про Ханя и про то, что нет смысла его обучать. Ин мог бы пропустить мимо ушей замечание, потому что Хань не откажется тренироваться из-за того, что ему больше нечем коротать дни в Такаре. Но желание увидеть солнце резко поменяло ход мыслей Ина.—?Надо его чем-то привязать к цитадели. —?Он окинул всех взглядом и для уточнения добавил:?— Наглухо.—?Женить? —?неуверенно предложил Мён.Идею откинули сразу, потому что убить Ханя хочется больше, чем становиться его второй половинкой, да и слишком хрупкий он для интимной жизни.—?Огород во дворе сделать? —?раздался голос Чондэ в углу комнаты, и все посмотрели на него, уверяя, что мысль бредовее, чем у Мёна, потому что из-за боёв двор всегда кверху корнями.Чанёль предложил обучить кулинарии, но Ханю не для кого готовить. Минсок вспомнил книги, но Хань и так перечитал всё, что только можно, и добрался до библиотеки Елены. Затем вовсе пошла беллетристика в предложениях. Чонин замахал руками, чтобы все замолчали и, как только настала тишина, посмотрел на притихшего возле барной стойки Сехуна.—?Сынок, а у тебя есть предложения?—?Пусть к Архиличу в гости сходит или развлекается со своим тайным другом. —?Он не смотрел на клан и обошёл стойку, чтобы добраться до бочки с элем.—?Очень жаль,?— всплеснул руками Ин,?— нам бы твоя помощь пригодилась. Если Хань впадёт в депрессию, то больше не будет пакостить тебе. Уж тебе ли не знать, что такое депрессия? Зато придёт хозяин Ханя и заберёт его к себе.Он повернулся к Кёнсу и прижал его к себе, тараторя, какой тот сегодня особенно милый. Тот стал отмахиваться от ласк, и все разделились на две части, подбадривая каждый своего фаворита. В итоге, Кёнсу распсиховался из-за того, что его интересы не ставятся ни во что и пригрозил супругу инвалидностью, если не отстанет. Чонин вызвал его на дуэль, и все полетели устраивать побоище над крышей цитадели. Сехун к тому времени взял кружку с элем и покинул здание, наблюдая, как Кёнсу замахнулся мечом на мужа, прикрывая часть тела щитом и обзывая бранными словами. Чонин легко отбил удар, и все проследили за удаляющимся Сехуном.—?Думаешь, сработает? —?выныривал из-под руки зятя Ифань.—?Должно. Сехун единственный, кому Хань нужен живым. Мы делаем всё, чтобы обезопасить человека, но смиримся с его смертью, а Сехун хочет видеть Ханя живым. —?Чонин обхватил его рукой вокруг шеи и отпустил щелбан, да так, что шлем слетел с головы тестя. —?А вам, папа, нельзя терять бдительность, когда я рядом.Большинство вернулось в столовую, Ифань сцепился в рукопашном бою с Чонином, а Исин заглянул в комнату к Ханю. Тот спал, обнимая Зэму, а рядом на тумбочке стояло на треть выпитое лекарство. Тревожить больного не хотелось, поэтому Исин тихо вышел, засекая время. Через час надо было разбудить Лу, чтобы тот выпил отвара, и можно было ложиться спать до утра.Когда Сехун влетел в комнату Ханя, даже Зэма подскочила от испуга, готовясь отражать опасность. Хань вовсе попятился на кровати, а в столовой наступила гробовая тишина, слушая грохот на втором этаже. Лу испугался до икоты, прижимая к себе кошку, чьё сердце тарахтело с перебоями. Сехун никогда не видел столь перепуганного взгляда и лишь по нему мог определить, насколько Хань доверяет клану, если погружается в глубокий и спокойный сон, веря, что он в безопасности.Сехун присел на подоконник, держась одной рукой за раму, а крылья не складывал, не намереваясь задерживаться надолго. Другой рукой он протягивал Ханю яйцо грифона, украшенное бледно-фиолетовым орнаментом.—?Берёшь или нет? —?тихо спросил маг, не замечая малейшего движения от человека.—?Это мне? —?Хань отпустил кошку и пополз на кровати. —?Но мне сказали, что нельзя заводить питомцев.—?Когда сдохнешь, заберу его себе.Хань двумя руками обхватил яйцо, которое было больше страусиного в раза два, и не верил в чудо. Он хотел завести всех животных, но на грифона даже не надеялся.Лу сел на кровать, широко улыбнулся и обнял яйцо, чувствуя его тепло. От счастья он зажмурился, прижался к скорлупе щекой и с яркими искорками в глазах посмотрел на Сехуна.—?Спасибо! Дорогой же он.—?Зачем мне каждый раз покупать грифона, если проще разводить их?Он улетел, а Хань не верил своим глазам, рассматривая яйцо. У Сехуна Верховный грифон, которые были самыми большими, мощными и имели острые клювы и когти. Их считали прародителями всех грифонов. Если Сехун не смешивает породы, то внутри яйца должен был находиться маленький чёрно-белый птенчик. Стало не важным, насколько тяжело их приручать и что дружат они только с вампирами. Человек был готов рискнуть попробовать подружиться.Хань приоткрыл рот от предвкушения рождения маленького питомца. Он носился с яйцом по комнате, не зная, куда лучше положить его и стоит ли греть. Когда Исин вновь заглянул в нему, то Хань спал, выпив половину лекарства, а рядом лежало яйцо, вокруг которого клубочком скрутилась Зэма. План Чонина сработал, но все начали побаиваться хаоса от появления маленького и строптивого грифона.