Глава 5 (1/1)

Хань приподнялся на кровати, держа двумя руками край одеяла и готовясь спать. Ему требовалось больше сна, чем вампирам или паладинам, которые спали только от усталости. В период отдыха их тело восстанавливало свои функции, залечивало раны, и, в зависимости от осложнений, сон мог длиться от нескольких минут до нескольких месяцев. Чанёль упоминал, как проспал беспробудно два месяца, а в последующие четыре пробуждался на пару секунд, но постепенно вернулся в обычный режим. Хань же спал шесть-восемь часов. За это время клан особо активничал, стараясь справиться со всеми делами, чтобы позже уделить ребёнку должное внимание, но в основном это касалось только Кёнсу?— остальные старались под любым предлогом покинуть цитадель.Чонгук взбил ему подушку и уложил ребёнка, поправляя одеяло со всех сторон. Лучник не имел понятия, как правильно укладывать детей спать, но посчитал, что, вне зависимости от расы, малыши остаются малышами, поэтому надо читать сказку. Намджун, к сожалению, не знал ни одной, поэтому и Гуку такие познания не передались. Зато магистр рассказывал истории Такары, боёв, о приключениях с Чонином в молодости и ещё кучу всего ненужного. Сочинять Чонгук тоже не умел, поэтому решил просто пожелать спокойной ночи и уйти.—?А почему у тебя нет кольца? —?Хань посмотрел ему в спину и натянул одеяло до носа, опасаясь, что влезает не в своё дело, но любопытство взяло верх.Чонгук повернулся к нему, и стало понятно, что Лу задел его самую больную часть жизни. Многие годы душа таила в себе эту боль, поэтому отвечать не было желания, но и, кажется, хотелось выговориться, пусть даже глупому ребёнку.—?Так получилось.Хань убрал одеяло с лица и ответом явно не удовлетворился.—?Мне сказали, что обручальное кольцо?— ценный артефакт, который способен помочь выжить в бою. Ты не хочешь жениться?Чонгук пожал плечами, ковыряясь в своих чувствах:—?Жениться?— нет, но замуж бы вышел.—?Так выходи! В нашем клане все замужем! Сехуна не считаем, потому что он не всегда наш.—?Не всё так просто. Мне легче сражаться, чем признаться в своей любви. И есть ещё проблема, которая заставляет меня бояться быть отвергнутым. Но ты ложись. От тебя меньше хлопот, когда ты спишь.Хань перевернулся на бок, прижал к себе угол одеяла и закрыл глаза. Чонгук с великим терпением дождался лёгкого сопения и вышел из комнаты. Именно ему досталась честь укладывать ребёнка спать, потому что остальные члены клана ?Кай? хаотично валялись в столовой после сражения. Кёнсу лениво домывал последние бокалы, не желая даже слова сказать от усталости. Ему не хотелось ругаться на мужа и отца за то, что они открыли погреб и окунулись в неприкосновенные запасы лучшего эля. Бэкхён сидел на барной стойке и доедал салат, любезно приготовленный Чанёлем. На большее Ёля не хватило: он лежал в самом дальнем углу, опустив крылья, руки и отбросив в сторону лук. У его ног спал Исин, обняв посох, а ноги мага заменяли подушку Чунмёну, у которого сил хватило только на то, чтобы накрыться своим же плащом. Тао вёл бухгалтерию клана: считал золотые монеты в большом чёрном чане и жемчуг в высокой фарфоровой вазе. Изредка он записывал итог в блокнот, искоса смотря, как на пороге лежит Чондэ и корячится из последних сил, чтобы вытащить застрявшую в щите руку. На помощь ему никто не спешил?— только мямлили слова сочувствия и советовали обратиться к Минсоку. Но Мин сидел на стуле, положив голову на колени Бэкхёна, и дрожащей рукой держал кружку с выпивкой, которую пил через трубочку, потому что донести до рта никак не мог.—?Я думал, что сдохну,?— еле понятно протянул он и поймал трубочку губами. —?Весь день пробегали по Такаре, чтобы заработать денег. Даже для Джибо выдраили магазин. Потом напали на Архилича. Били его били, но он так и не сказал ничего о Хане.Бэкхён кивнул и проговорил сквозь набитый рот:—?А каких люлей от него отхватили!—?Качественных! —?поднял палец вверх Тао, держа в руках перо для письма. —?Лично я в какой-то момент хотел послать всё к чертям. Мало того, что надо покупать разрешение на бой с Архиличем, так он ещё бронебойный, зараза.—?Но ты держался молодцом! —?крикнул из подвала Ифань. —?Горжусь тобой.—?Но как же это тяжело,?— простонал Исин. —?Дети?— роскошь для целого клана. С Сехуном было проще.—?Потому что у Сехуна есть родители,?— ворчал Кёнсу, стараясь не смотреть ни на кого из соклановцев,?— которые заранее готовились к его рождению. Уверен, родители Ханя тоже планировали его сборы в школу, учёбу, дальнейшую жизнь. Но нам надо продолжать в том же духе, чтобы заработать ребёнку на вещи, доспехи, оружие и обучение.—?С монетами проблем не будет, а вот жемчуг тяжело добыть. —?Тао почесал карандашом затылок, смотря на скромные цифры казны, и предложил:?— Но кто-то может отправиться с Джибо в путешествие на три месяца. Заработанных полторы тысячи жемчужин как раз хватит, чтобы полностью снарядить малыша.Наступила тишина. Каждый представил, что можно купить на полторы тысячи драгоценного жемчуга, и некоторых схватила жадность, потому что блага предоставлялись слишком щедрые.—?Нельзя надолго отлучаться из цитадели,?— выползал из погреба Чонин с кувшином эля в руке,?— потому что врагов у нас теперь прибавилось и защита нужна каждую минуту. Я пойду к лодочнику Тору, сыграю с ним в кости. Надо попробовать выиграть жемчуг для первых нужд. Хань хочет быть мечником, а значит, купим ему самый простой меч, чтобы не жаль было ломать. А вы пока проследите за его сном.Пошло недовольное ворчание. Все слишком устали для дальнейшего воспитания малыша. Клан настолько потерял сноровку в боях, что приходилось заново тренировать не только дух, но и тело.Когда Чонгук спускался по ступенькам, Исин толкал мужа в бок, уверяя, что им пора домой. Мён лениво отмахивался, не пытаясь открыть глаза, но супруг был настойчив. Пришлось подняться и, сладко зевнув, побрести к выходу, обещая вернуться чуть позже. Тао выудил Ифаня из погреба и вызвался проводить товарищей до дома, на что Кёнсу только недовольно фыркнул, хоть понимал, чем вызвана усталость и потребность в тишине и спокойствии у кланового состава.Чонгук помог Чондэ высвободить руку из щита, затем бросил недовольный взгляд на брата и проворчал, что Хань спит. Кёнсу поблагодарил его за помощь, пообещал не оставаться в долгу и заметил, что Бэкхён погрустнел.—?Ты чего? —?тихо спросил Минсок, смотря на него и упираясь подбородком в его колено.Бэк отставил миску в сторону и ответил, когда Чонгук вылетел из цитадели:—?Да вот всё жду, когда брат простит наших родителей за то, что нам пришлось перебраться жить в кланы.Чондэ поставил щит в угол и стал разминать онемевшую руку, присоединяясь к разговору:—?Я уж подумал, что он злится за то, что вас разъединили по кланам.—?Если только соседским забором,?— прошептал Бэк. —?Я понимаю, что двух детей вы бы не потянули, потому что на тот момент Сехун был маленьким, но Намджун же не отказал в помощи. Нет, Чонгук не злится за это, тем более, кланы дружно живут и никто не скрывал, что мы братья. Дело в наших родителях. Я пытался объяснить Чонгуку, что уйти из дома было намного лучше, чем остаться и ждать, когда тебя кто-то убьёт только потому, что ты незаконнорождённый. Охочих на наследство отца много, поэтому таким байстрюкам, как мы, лучше воевать в кланах.Мягко отодвинув Минсока, он спрыгнул со стойки, не желая продолжать разговор. Он был благодарен кланам ?Кай? и ?RM? за приют, обучение и терпение по отношению к его недалёкости в боях, но разногласия с братом никак не давали чувствовать себя полноценной семьёй. Бэкхён любил брата и, несмотря на ссоры, присматривал за ним.—?Вставай, Ёль, нам пора домой! —?Бэк склонился к мужу и потрепал его ухо.—?Ещё пять минут,?— едва понятно промямлил Чанёль и вновь погрузился в сон.Бэкхён закинул на спину два лука, затем приподнял супруга и повалил его на плечо, следя за равновесием. Крылья Чанёля повисли на одну сторону, давая перевес, поэтому Бэк понял, что летать не сможет, а путь к дому не самый ближний.Ночная Такара была довольно красива, особенно в тишине. Очень редко можно было выйти на пустые улицы, чтобы насладиться лишь шелестом листвы, но именно в такую ночь пришлось тащить на себе мужа. Однако Чанёль проснулся, когда половина пути была пройдена. Слезать с супруга очень не хотелось, несмотря на то, что плащ перекинулся через голову и волочился по пыльной дороге. Смотря на чистые перья, Чанёль думал о Бэкхёне, о его тёплом отношении к Ханю, скандалам с Чонгуком и семейной жизни. Бэк нянчился с маленьким братом в промежутках между боями, а когда были бои в ?RM?, то забирал его к себе. Чанёль постоянно просил Бэкхёна дать Чонгуку ещё время свыкнуться с тем, что они сироты при живых родителях, но Бэк был серьёзно намерен отвести брата в родной город, чтобы мама и папа выслушали длинную речь сына. Это было опасно, потому что неизвестно, как поменялась обстановка в семье за много лет, но Бэкхён был настроен решительно. Чанёль же уговаривал отложить встречу насколько мог.—?Я сожалею, что поздно с тобой познакомился. —?Он продолжал висеть, а Бэкхён остановился, стараясь в тишине ночной столицы разобрать бормотания мужа. —?Я бы смог переродиться женщиной-паладином, чтобы родить тебе ребёнка. Я же вижу, как ты любишь возиться с детьми.Бэкхён сбросил его с плеча и сложил руки на груди, наблюдая, как супруг отходит от удара с неровной дорогой.—?Женщиной, значит?—?Да. —?Чанёль сел и скинул с головы плащ. —?Паладином.—?И тогда ты был бы не тем, кем хочешь.—?Но мне кажется, что ты был бы намного счастливее.Бэк кинул ему лук и побрёл по дороге, раздумывая над глупыми словами мужа. Они давно сыграли свадьбу, которая оказалась крайне скромной, потому что Чанёль едва не умер, предлагая кольцо своему избраннику. Он так волновался, что Бэкхён собирал по смыслу его предложения, но суть сказанного понял только, сопоставив кольцо и парня, стоящего на одном колене. Ни Ёль, ни Бэк не предлагали друг другу встречаться, состояли в очень непонятных отношениях, но предложить выйти замуж Чанёль решил перед двумя кланами, чтобы его не смели обзывать слабохарактерным. Бэкхён не ожидал. Он не мог себе представить, что кто-то решит ?перепрыгнуть? период романтических встреч, конфетно-букетного приветствия и ещё кучи всякой лебеды под названием ?мы встречаемся?. После того, как Бэкхён согласился, Ифань полюбопытствовал, почему Ёль так поступил, на что он ответил, что всё слишком сложно для него. Он боялся обнадёжить себя помолвкой с Бэком, ведь они и без неё неплохо проводили ночи и часто работали в паре. Вся романтика была, но не в официальной версии и очень натянутой, потому что никто ни разу не признался в чувствах. Чанёль боялся, что на помолвку Бэк согласится, а на свадьбу?— нет. Поэтому перешёл сразу в решительное наступление, чтобы, если и быть отвергнутым, то не у алтаря.—?Ты же знаешь, что у нас бы не было детей. —?Бэк оглянулся посмотреть на мужа и, видя, что тот покорно плетётся сзади, добавил:?—?Ты же не думаешь, что брал меня девственником?Чанёль возмутился тому, что его не понимают, догнал супруга и принялся каяться:—?Я тоже не хранил целомудрие, но вдруг бы получилось?—?Нет. —?Он улыбнулся, уверяя, что всё в порядке. —?До тебя не получилось и во время тебя не получится. Меня целиком устраивает моя жизнь. Не нравится только то, что в столице мало трав. А я хотел приготовить для Ханя очень много вкусных чаёв.Чанёль ещё долго не унимался, пытаясь выпытать у мужа его отношение к их бездетной семье, и в итоге Бэкхён пригрозил отравить ему еду, если муж не успокоится. Но такой допрос заставил Бэка задуматься над жизнью Ханя, который не найдёт себе пару в тёмной Такаре. Человеческое тело слишком хрупкое, чтобы выдержать ласки вампира или паладина. Страсть не знает предела, поэтому для Ханя ночь любви могла оказаться первой и последней, насколько бы любовники не пытались быть аккуратными. Бэкхёну было жаль человека, которого лишили права любить. Но не это страшило больше всего, а то, что охотников на ребёнка значительно прибавилось. Если Сехун и выжидал удачного момента чтобы начать добывать себе еду, то остальные не стремились ждать несколько лет, пока Хань станет взрослым человеком.Сехун вернулся под утро, застав Кёнсу за помывкой столов, а Исин проверял тетради Ханя, бормоча, что грамотностью ребёнок пошёл в Чонина, хоть каллиграфия действительно подаёт надежды. Магистр так и не вернулся: погряз в азарте игры и распивал эль со стариком-лодочником. Прислушиваясь к вошканью на втором этаже, Сехун разобрал ворчание Ифаня, чья совесть всё же заставила притащить вещи внука в цитадель.—?Что-то ты поздно пришёл,?— орудовал тряпкой по гладкой поверхности Кёнсу и искоса смотрел на сына,?— все разошлись на задания. Пришлось поднять мост, чтобы никто не смел нарушить наши границы или вызвать на бой. Тебе бы тоже следовало принять участие в воспитании Ханя.—?Пусть Архилич его воспитывает. —?Сехун закинул посох за спину и сел на лавочку, ожидая возвращения всего состава в цитадель.Хань к тому времени проснулся, лениво потянулся, сладко зевнул и посмотрел на светлые стены, прогоняя остатки грустного сна, в котором Капитан уносил на своих руках родителей мальчика. Спина не болела, шрам не пёк, поэтому Хань решил подрасти, научиться драться и вернуться в Миель, чтобы найти маму и папу, а при необходимости и за себя постоять. До этого времени он будет прилежным учеником. Сползая с кровати, Лу подумал, что было бы неплохо попросить самого магистра научить его обращаться с мечом. В клане поговаривали, что в пять лет местные дети уже вовсю тренируются с оружием и проводят бои с одногодками. Можно сказать, что они уже рождались с определёнными навыками к какому-либо оружию и тянулись к нему, проявляя интерес. Получалось, Хань отстал от сверстников.Он надел белые носочки, стянул с тумбочки полосатую рубашку и, путаясь в одежде, оделся. Пришлось закатать рукава; углы низа доходили до колен, но радовало, что их не надо было связывать. У Сехуна всегда были широкие плечи, а Хань рос довольно щупленьким, но намеревался заняться плаванием, чтобы и в плечах быть более, чем соперник. Тапочки, также большие на пару размеров, стояли возле самого выхода, поэтому мальчик быстро их обул и вышел в широкий коридор цитадели, где наткнулся на Ифаня, у которого в руках была большая корзина с грязными вещами. Выглядел он очень забавно, поэтому мальчик улыбнулся и вежливо поздоровался.—?Идём со мной! —?Ифань поставил корзину среди коридора, взял мальчика на руки, и тот забрыкался, предполагая, что вампир решил его убить.—?Помогите! —?Маленький кулачок снёс шлем, но Ифань не отпускал, уверяя, что всё будет длиться недолго, и вылетел в окно.Хань вывернулся, ощущая твёрдость брони мечников; ударил ногой, роняя тапочек, но пальцы столкнулись с ремнём, и золотые заклёпки больно врезались в кожу.—?Готов? —?кричал куда-то вниз Ифань, и Хань проследил за его взглядом.Возле цитадели стояло большое корыто с водой. В основном Хань сам мылся, прикрываясь шторкой. Воду готовил Кёнсу и всегда оставлял тазик, мочалку, полотенце, сменную одежду и мыло рядом, чтобы ребёнок быстро вытерся и не мёрз. Теперь же он поручил отцу заняться этим делом, но Ифань подошёл к помывке ребёнка с другого бока, чем пугал из-за отсутствия каких-либо объяснений.Он позвал на помощь Юнги, который организовал корыто с тёплой водой, но Хань, увидя двух вампиров, серьёзно обеспокоился за свою жизнь и, схватив Ифаня за нос, потянул в сторону, желая спрыгнуть с рук. При этом он пищал и, вывернувшись на руках, упёрся ногой в подбородок вампира и протяжно завыл, прося отпустить.—?Давай сюда! —?При виде страданий друга, Юнги принял боевую стойку и вооружился намыленной мочалкой. —?Чонгук любил помывку, а люди, видимо, как кошки, не переносят воду.—?Бредня! —?опускался на землю Ифань, прижимая к себе Ханя, который висел вниз головой. —?Не все кошки брезгуют водой.Он стал стаскивать одежду с ребёнка, но тот упирался, из-за чего порвалась рубашка; мальчик вцепился за трусы двумя руками и, лёжа на спине, отмахивался ногами, стараясь попасть вампиру в зубы. Ифань не сдавался, легко уворачиваясь от ударов, и попросил товарища отцепить ребёнка от одежды.—?Пусти исподнее! —?тянул мальчика за руки Юнги, стараясь не сломать кости. —?Мы же только тебя помыть хотим!Хань замер, начиная осознавать ситуацию, расслабил руки, и Ифань полностью его раздел и опустил в воду, твёрдо решая больше никогда в жизни не связываться с детьми. Резко перехотелось просить у Сехуна правнучку, а у Тао?— усыновление ребёнка.—?Я сам могу,?— ворчал Лу, но Юнги уже натирал ему спину, бормоча, что дело займёт пять минут, учитывая маленькое тельце и опыт вампиров. —?Я думал, что вы меня съедите.—?А в корыте замочим? —?пыжился Ифань и полез пальцем ему в ухо, чтобы вычистить. —?Надо же тебя купать!Хань сморщился, терпя помывку ушей, за ними и щекотку под мышками. Юнги перешёл к шее, затем?— к рукам, и Хань покрылся густой пеной, но терпел. Затем настала очередь смывки. Для этого ребёнка поставили на ноги, он закрыл лицо руками, и сверху окатили водой из ведра. Хань за это время решил поговорить с Кёнсу, чтобы его больше не купали два взрослых мужика, да ещё вампира. И вообще, надо было предупреждать, если кто-то намеревался его выкупать.—?Я тут подумал,?— вытирал полотенцем мальчика Юнги, пока Ифань разбирался, где изнанка у очередной рубашки внука,?— не так уж и плохо присматривать за ребёнком.—?Ты себя видел? —?Ифань кивнул на мокрую броню, волосы и ботинки. —?Приходи уже намыленный?— сам заодно помоешься.Юнги вытер Ханю нос, после чего тот сморщился и тихо спросил:—?А кого любит Чонгук?—?Ась? —?Юнги закинул полотенце на плечо и принял от Ифаня трусы. —?А с чего ты взял, что он кого-то любит?—?Мне так показалось из его разговора.Хань оделся сам, уверяя, что не маленький и уже знает, как справляться с вещами большими на несколько размеров. День у него должен был быть самым значимым, потому что Чонин обещал ему обучение. Пусть не в школе, но учителя согласились приходить в цитадель и пополнять знания ребёнка. За их работу также стоило платить, поэтому клану пришлось брать подработку. А мальчик был счастлив, потому что его нынешние учителя были не сильны в подаче информации и отличались редкой неусидчивостью и полным отсутствием терпения.Юнги перевернул корыто, поливая ближайшую клумбу, и, схватившись за него удобнее, полетел домой. Ифань повёл Ханя в столовую, желая быстрее передать ребёнка в руки Кёнсу. Чанёль обещал занести завтрак, но до этого времени была пара часов, которую стоило как-то провести, чтобы мальчику не было скучно. Ифань вовсе не понимал, какие будут развлечения у человека, ведь дальше двора клана ему запрещалось ходить без сопровождающего, а желающих с ним гулять не было. Тао предложил поискать книги, но ведь всю жизнь за чтением не просидишь. Пусть годы жизни с клеймом крайне малы, но их хотелось провести счастливо, но такой роскоши Такара не могла предоставить человеку.—?Доброе утро! —?вбежал в комнату довольный ребёнок и кинулся к Кёнсу, обнимая его за бедро.Увидев Сехуна, Хань замер, оглядывая мага, но тот не обращал на него никакого внимания, продолжая поправлять пластины на ногах. Кажется, это занятие для него было более важным, чем обычное утреннее пожелание.—?Доброе! —?Кёнсу потрепал его по мокрым волосам и посмотрел на отца, который только отвернулся, пряча мокрые рукава.Раздался мощный удар, но не во дворе клана, а около него. Хань сильнее прижался к Кёнсу, а Исин повалился с лавки. Множество кружек слетели с крючков, и часть из них разлетелись от удара об пол. Хань ойкнул, пытаясь пережить гул в ушах, и воспоминания вернули его в Миель: в день, когда пираты напали на деревню. Стало неимоверно страшно не только за свою жизнь, но и за то, что придётся пережить потерю вампиров и паладинов, к которым привык. Ребёнок не желал отпускать Кёнсу, хоть тот пытался мягко, чтобы не навредить, выпутаться из объятий мальчика.—?Я только в окошко посмотрю,?— прошептал Кёнсу, но Хань вспомнил, как отец тоже посмотрел в окно, а потом вышел на улицу, где творился хаос.—??Титаны?,?— прокомментировал Ифань, выглядывая через оконную раму.—?Я сейчас,?— всё же отцепил маленькие руки от своей брони Кёнсу и открыл окно, со всей серьёзностью рассматривая вражеский клан. —?У нас нет боя с ними.Однако это не помешало Донгу прийти со своими сильнейшими воинами во двор ?Кая?, нарушая границу. Все они парили в воздухе в ожидании, когда кто-то выйдет к ним на битву.Исин поднялся с пола, подобрал тетради и взволнованно напомнил:—?Мы не можем с ними драться. Это же противозаконно. Ради уличной потасовки надо хотя бы в лес уйти.—?Они не согласятся,?— бормотал Кёнсу,?— потому что на шум прибежит Рей и надаёт всем по щам.Донг вылетел вперёд, держа наготове меч и щит, и громко прокричал:—?Чонин! Выходи! Поговорим как отец с отцом!Кёнсу закрыл окно. Он знал, что проделку Сехуна Донг в покое не оставит, но прилетели на разборки они очень не вовремя, потому что из клана были только четверо, а это ничто по сравнения с двадцатью воинами ?Титанов?. Пусть у врага не весь состав, но вполне достаточно, чтобы избить четверых и отобрать Ханя. Кёнсу посмотрел на ребёнка, заметил в его глазах слёзы и перевёл взгляд на Сехуна, желая избить его за неосторожность в действиях. Ведь мог же придумать что-то получше, чем толкать недотрогу Ена и грубо отбирать Ханя на глазах у школьников. Но не в его характере заморачиваться из-за проблемы, предпочитая лёгкий путь к её решению.—?Доигрался?! —?Кёнсу сжал кулак, пытаясь сдержать нахлынувший за секунду гнев, но не выдержал натиска эмоций и ударил сына по лицу. Всю силу в удар он не вложил, понимая, что дракой дело не решить, но было достаточно, чтобы Сехун повалился на стол, ломая его напополам под собой, и рухнул на пол, погружаясь в куски дерева. Начинать бой с родителем он не хотел, продолжая размышлять над своим дальнейшим планом, не обращая внимания на ушибленные места. Кёнсу может бить его сколько угодно, но он ни за что не прервёт ход своих мыслей, потому что идеальный план был совсем рядом и нужное звено в цепочке действий было почти готово. Осталось только узнать истинную причину прихода врага, а это было возможно только, если кто-то пойдёт на переговоры к ним.Ифань отвернулся, понимая, что заступаться за внука не стоит. Заслужил худшего наказания за своё легкомыслие. Он вовлёк клан в опасность, поэтому обязан был дождаться прихода магистра и выслушать его приговор.—?Что теперь нам делать?! —?не унимался Кёнсу, желая вышвырнуть сына к толпе под цитаделью. —?Нас тут четверо, а их около двадцати! Ни от нас, ни от наших строений ничего не останется, а Ханя отберут!—?Трое,?— поправил Ифань, замечая, что мага нет. —?Исин, видимо, полетел за магистром.—?Умное решение,?— оценил поступок Кёнсу и ощутил, как Хань прижался к нему, сопя в броню. —?Испугался?Мальчик кивнул, с осторожностью наблюдая, как Сехун поднялся с пола и поправил ремешки на ноге, немного сдвинувшиеся при падении.—?Я сам разберусь с ?Титанами?,?— спокойно сказал он, и Кёнсу вновь сжал кулаки.—?Даже не думай. Ты уже разобрался так, что они стоят под нашими стенами. Я выйду.Хань поднял взгляд на него и тихо попросил:—?Надо подождать магистра! Он их всех победит!Кёнсу улыбнулся его наивности. Если бы всё было так просто, то можно было бы не бояться за клан. Однако он решил не разрушать радужное будущее мальчика и пообещал, что Чонин обязательно вмешается в разборки и тогда врагу не поздоровится. Этих разборок Ифань убоялся больше всего. Враги слишком сильные, а ?Кай??— слишком дурной и может полезть в драку, не задумываясь о силе противника. Это повлечет за собой много бед. Будут не только разрушения и покалеченные бойцы, но и проблемы с законом Такары.—?Рискуешь кланом ради человека? —?Сехун перевёл взгляд с ремешка на Кёнсу.Было в этом взгляде что-то коварное. Ханю даже показалось, что принц сейчас криво улыбнётся и оближется, словно наперёд знает ответ, который его вполне удовлетворяет. Иначе и быть не могло, потому что он отлично изучил все принципы клана, которые на протяжение многих лет не менялись. Проблема состояла в том, что человек плохо осознавал всю серьёзность и ценность этих принципов, поэтому многого не понимал. Почему Кёнсу не выгнал сына за множество нарушений пунктов правил? Даже после последнего инцидента он не приказал вампиру покинуть клан. Хань понятия не имел, в чём подвох, но покорно ждал, когда ему объяснят.—?Ты хоть понимаешь, что подставляешь не только строения клана, но и весь его состав? —?Сехун сложил руки на груди, словно для него правильное решение ясно без объяснений. —?Ради кого? Ради Ханя? Он всего лишь человек!—?Я попробую! —?твёрдо сказал Кёнсу. —?А ты не вмешивайся! Хватит того, что враг уже у нас! Когда ты уже перестанешь играть в свои жестокие игры?—?Хуже моих игр только молчание моего отца.—?Речь сейчас идёт не о твоём отце, а о тебе! Ты используешь Ханя, чтобы узнать предел своих возможностей! Но не забывай, что ты впутываешь в это других и подвергаешь их опасности.—?Я готов за это поплатиться. Оставайтесь здесь, а я выйду на переговоры.—?Да ты только этого и ждёшь! —?Кёнсу сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. —?Здесь будешь. Подумай над своим поведением наконец-то!Сехун сел на стул под окном и проводил взглядом двух мечников, которые поспешили к врагам на переговоры. Он отлично знал, что дело вовсе не в том, что он толкнул Ена, а в Хане, который за долгое время не смог ясно понять, кто он для жителей Такары. Маленький наивный мальчишка воспринимал всё слишком просто и легкомысленно, не пытаясь принять жестокую реальность, и Сехун ждал, когда этим решит воспользоваться клан ?Титаны?, ни во что не ставившие остальных жителей города.Хань взобрался на стул, открыл окно и внимательно следил, как Кёнсу и Ифань подлетели к врагам. Их было настолько много, что сложно было разобрать, кто где стоит и кому принадлежат крылья. Словно чёрный ком они повисли над землёй ?Кая?, и лишь отблеск золотых одежд придавал черноте разнообразие.—?Что вам надо? —?грубо спросил Кёнсу, и в его голосе улавливалось волнение. —?Мы не назначали вам бой!Из чёрного кома отделился Донг и громко крикнул:—?Я лично объявляю вам бой, если не выдашь нам своего сына и мальчика!—?Я понимаю, зачем ты требуешь Сехуна, но зачем вам человек?—?Он принадлежит моему сыну.Сехун закинул ноги на стол и закрыл глаза, наслаждаясь речью врага и тем, как Кёнсу отчаянно пытается защитить целостность клана. Принц оценил его старания, хоть все понимали, что они бессмысленные из-за серьёзных намерений вражеского магистра, прикрывающегося своим сыном. У мага уже был готов план действий, последнее звено в логической цепочке защёлкнулось, и всё единым безумием предстало перед глазами, но оставалось выждать время.—?Он никому не принадлежит! —?возмущался Кёнсу. —?Даже Рей не трогает его!—?Забыл, кто такие люди?! Мой сын нашёл себе пищу, а твой сын?— повёл себя крайне хамски. Он подал дурной пример молодому поколению в школе.—?Если рассуждать логически, то Хань принадлежит моему мужу, потому что он первый его нашёл!—?Он только нашёл, но не решился выпить его кровь. Как добыча, Хань принадлежит моему сыну.—?Моему мужу!—?Докажи, что человек его добыча, и никто из нашего клана его не тронет!Сехун поднялся со стула и подошёл к окну. Мальчишка посмотрел на вампира и глубоко вздохнул, виня себя в своём юном возрасте, потому что из-за него не хватает чуточку смышлёности для понимания многих вещей. Тяжело воспринимать переговоры двух кланов, особенно, когда в них участвует тот, кто в прошлом был женщиной. Они давно бы договорились, но Кёнсу давил морально, что больше бесило, чем убеждало.—?Иди сюда! —?Сехун отошёл немного вглубь комнаты, и Хань послушно подошёл к нему, надеясь услышать слова утешения. —?Ты понимаешь, о чём они говорят?—?Не очень,?— честно признался человек, стараясь не смотреть магу в глаза.Сехуну пришлось присесть, чтобы быть хоть немного на одном уровне с ним, и говорить как можно спокойнее, хоть это было крайне сложно, потому что слух вампира улавливал каждый стук маленького сердца, которое разгоняло тёплую кровь по тонким венам. Даже не ощущая её напрямую, она будоражила холодную вампирскую кровь, заставляя течь её в теле немного болезненно. Если бы не знать, кто такой Хань, то можно было не обращать на него внимание, игнорируя, как протухшую пищу, но Сехун не мог заставить себя забыть правду.—?Я тебе объясню в очередной раз для того, чтобы попробовать тебе втолковать всю важность жизни в Такаре. Люди для вампиров только пища. Как только человек попадает в Такару, то он должен понимать, что его кровь выпьют, а тело будет уничтожено, как только сердце перестанет часто биться. Если не убить, то человек умрёт мучительной смертью. Даря быструю смерть, вампиры делают одолжение людям за то, что их накормили. Кровь паладинов не такая вкусная, а человеческая кровь в бутылках едва ли лучше. Приятнее пить непосредственно от её носителя. Ты сосуд с необходимым напитком для вампиров. Ты пища. Еда, которая не имеет права на слово и должна ждать своей очереди быть съеденной.—?Неправда,?— прошептал мальчик и поймал себя на том, что перепугано смотрит в бездонно-карие глаза принца. —??Кай? не такой.—?Правда. Вражеский клан требует отдать тебя на съедение. Уверен, что каждый вампир в Такаре мечтает тебя сожрать. Мой отец не исключение. Он бы сделал это, но решил привести тебя в порядок, откормить и позже провести трапезу. Еда, как и музыка, является искусством, а, значит, преподносить её необходимо в лучшем виде. У тебя был весьма скверный вид, когда ты первый раз попал в цитадель. Теперь ты идеально ?приготовлен?.Он говорил так убедительно, что Хань начинал понимать каждое слово и не мог поверить, что всё это время ему врали. Оказалось, что он не часть клана, не член его семьи, а только животное, которое держали и хранили ради крови.Мальчику стало плохо. Он начинал чувствовать приближение смерти, и от этой мысли виски с силой пульсировали, а мозг накрыла лёгкая пелена тумана. Все вампиры клана ?Титаны? разорвут человека на части, стараясь утолить жажду даже маленькой каплей крови.—?Человеческая кровь необходима для поддержания жизни вампиров,?— продолжал Сехун, слыша, как сердце мальчика забилось в несколько раз быстрее, и видя, как слёзы быстро потекли по розовым щекам. —?Не плачь, еда, ты и так принёс клану много проблем. Ты должен был умереть ещё у себя в деревне от меча убийцы, но оказался живучее. Сколько раз тебя вытаскивали из беды? Пойми, ты не имеешь права быть в Такаре. Людям здесь не место. Если хочешь отблагодарить клан за то, что приютили тебя,?— сдайся ?Титанам?.Ханю стало страшно, представляя, как его разорвут в прямом смысле слова, не считаясь с тем, что ?еда? тоже хочет жить.Сехун прав, утверждая, что человек неровня паладину и вампиру, но даже сдаться не получится без проблем. Кёнсу будет против, Ифань схватит его и никуда не пустит. Будет битва, в которой ?Каю? не выиграть.—?Твоё сердце забилось очень часто. Это хорошо. —?Сехун одобрительно кивнул. —?Кровь сейчас разгоняется быстрее, температура твоего тела растёт. Всё подогревается естественным способом.Хань заметил в его глазах некий хитрый огонёк и даже подумал, что принц будет рад его смерти. Это не удивительно, учитывая, что относился он к нему очень неоднозначно.—?А плакать не надо. —?Холодный палец вампира вытер мокрую дорожку на горячей щеке, и крупная капля стекла по его руке до самого запястья. —?Решай сам, что будешь делать.—?Я не хочу к врагу,?— едва слышно проговорил Хань и шмыгнул носом. —?Есть ещё вариант, как мне помочь клану?—?Есть! —?быстро ответил Сехун и широко улыбнулся, демонстрируя два острых клыка. —?Можешь стать моей добычей!Хань вытянул к нему руки и нерешительно сделал маленький шаг вперёд, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди от волнения; клыки вампира становились всё ближе, пугая своей белизной и опасностью. Прерывистое дыхание уловило запах свечей, исходивший от Сехуна. Мальчик понял, что никогда не узнает, почему же принц так пахнет. Запах ненавязчивый, не противный, но казался очень странным, ведь в доме было не так много свечек, чтобы броня, волосы и кожа полностью ими пропитались.Ребёнок положил свои маленькие ладошки на широкие плечи вампира и наклонился вперёд, чувствуя могильный холод, исходивший от него. Никакие светлые воспоминания о доме, ни нежные слова матери, которые беспорядочно мелькали в голове, не успокаивали Ханя, из последних сил желавшего жить, а не быть съеденным. Когда его шеи коснулось дыхание вампира, заставляя множество ?мурашек? пробежаться по телу, мальчик зажмурился, готовясь к укусу, и слёзы потекли сквозь сомкнутые веки.Сехун обнял маленькое хрупкое тело, придвинул ближе к себе и, ощущая запах его крови, прекрасно понимал желание врага заполучить ребёнка.Нервничая, Хань царапал броню, не жалея ногтей, и впивался пальцами всё сильнее, считая, что физическая боль сможет заглушить душевную.Но он ошибся, когда почувствовал, как его кожу разрывают два острых клыка, всё глубже пробивая себе путь к вене. Ребёнок хотел вырваться, но сильные руки вампира крепче сжали свою добычу, и жертва закричала от боли. Он чувствовал, как кровь натягивает вену глубоко внутри и вытекает под натиском вампира, отчего левую руку свело судорогой.Кёнсу, Ифань и весь вражеский клан посмотрели на цитадель, из которой доносился душераздирающий крик, вмиг заставивший забыть о вражде и споре.—?Да что же он творит там? —?отчаянно взвыл Кёнсу, вспоминая, насколько хрупкое тело человека и каким грубым бывает Сехун.—?Я разберусь,?— отозвался Ифань и направился к зданию, оставляя всех ожидать его возвращения.Стекло с громким треском разбилось, и вылетел Сехун, прижимая к себе бессознательного Ханя. Рот вампира был вымазан кровью, а с правой стороны белый воротник на рубашке человека окрасился багровым цветом. Всем стало ясно, кому принадлежит добыча.—?Выкусите! —?улыбнулся Сехун, демонстрируя окровавленные зубы, и полетел в сторону, дальше от цитадели.Весь клан ?Титаны?, сбивая Кёнсу и Ифаня, направился за ним в погоню, намереваясь лично убедиться, что их не разыгрывают. Дело принимало неприятный для них поворот. Все были уверены, что никто из ?Кай? не тронет человека, ведь Чонин лично следил за сохранностью Ханя, а все члены клана благосклонно к нему относились. За всё время, что Лу у них находился, любой из клана мог выпить его крови, но этого не случилось, поэтому вся Такара свято верила в благие намерения магистра.Но, к великому ужасу ?Титанов?, в дружелюбном клане оказался инакомышленник.—?Ты в порядке? —?Ифань помог сыну подняться с земли и проследил за улетающим Сехуном.—?Хань жив?—?Похоже на то, но я боюсь, что…—?Что?! —?Он верил, что ситуацию можно усугубить.Ифань вместо ответа направился догонять клан, переживая, что его опасения подтвердятся. Воспоминания прошлого слишком ярко всплыли в сознании, и тысячи молитв были посланы богам с просьбой образумить Сехуна, ведь он не понимал всей опасности ситуации.—?Не молчи! —?крикнул Кёнсу, но отец его не слушал, продолжая набирать скорость.Сехун маневрировал между деревьями, держа на руках ребёнка, и старался пролетать в самых труднодоступных местах, чтобы толпа, летевшая за ним, рассредоточилась по всему лесу. Он чувствовал себя великолепно, напившись крови; эйфория окутала всё тело, а лёгкость в каждой клеточке заставляла делать то, на что бы в любой другой день не согласился. Каждый раз Ханю удавалось спасаться от чужих клыков, но наконец-то настал день, когда ему не удалось уйти от судьбы. Пусть даже хитростью, но у Сехуна это получилось. Вот только ?хвост? в двадцать душ никак его не устраивал. Но и таким трудностям вампир был рад, поскольку разрабатывать стратегию пришлось тщательнее, а ситуация оказалась опаснее, чем с не укушенным Ханем. Теперь враг зол, потеряв добычу, и хочет убить Сехуна, а значит, будет преследовать его и разрабатывать план, как это сделать, потому что подобраться к магу намного сложнее, чем к мальчику.Он свернул к фонтану, замечая, что возле него спит не совсем трезвый Тао, и полез в карман за монетами. Кинул их в воду?— удача улыбнулась, и добрый дух одарил его скоростью. Курс был направлен на вулкан.Ифань схватил сына за руку и едва смог остановить:—?Нам нельзя к вулкану!—?С ума сошёл! —?вырвался Кёнсу. —?С чего ты взял, что Сехун попрётся к химерам?Ифань не знал, как объяснить, но понимал, что усугубить можно любую ситуацию. Пришлось лететь за Кёнсу, но чем ближе становился жар вулкана, тем чаще он тормозил сына, понимая, что нельзя тревожить химер.Сехун кружил вокруг горячей лавы, выбирая место, куда можно положить Ханя. Земля пылала огнём, а подходящий камень нашёлся не сразу, да и его пришлось перенести на более удобное место?— к подножию,?— что забрало драгоценные минуты.Химеры к тому времени стали собираться в стаю, словно загипнотизированные приближаясь к незваным гостям. Они с осторожностью перебирали лапами, царапая когтями землю и обдумывая каждый шаг. Свои права жизни в Такаре они знали с рождения, поэтому им не нравилось, когда кто-то прилетал не поодиночке.Враг подлетел ближе и приготовился к атаке. Им не хотелось задеть Ханя, поэтому пришлось спускаться на землю, но всех стало пугать количество химер, число которых прибавлялось с каждым разом; да ещё и земля нагревала подошву ботинок, и только Сехун спокойно стоял лицом к ним, готовый принять вызов.—?Мы туда не полетим! —?со слезами на глазах тянул Ифань сына от вулкана. —?Не надо этого делать! Подумай о клане! Это уже не те химеры, которых мы часто бьём!—?Но там мой сын и Хань! —?упирался Кёнсу, пытаясь освободиться из цепких объятий. —?Мне всё равно, что там будет.—?А мне не всё равно, что будет с кланом! Пойми, нам нельзя туда.Кёнсу заметил, как химеры обступили Сехуна и ребёнка, ?Титаны? кинулись в атаку, и монстры окутали всех пламенем. Прогремел взрыв, поднявший большой ?гриб? над Такарой. Ифань едва успел отлететь в сторону, таща за собой опешившего Кёнсу, прежде, чем весь вулкан стал подобием горящего факела, порождая всё больше химер, которые издавали дикий вопль, оскалившись из-за нарушение закона. Забывая про аккуратность, Фань крепче схватил сына за руку и рванул обратно к стенам столицы. Ему надо было скорее сообщить Рею о беде, чтобы он запретил на время воинам посещать вулкан, пока химеры не успокоятся. К его счастью, навстречу летел клан. Впереди мчался Чонин, но, увидя только мужа и Ифаня, сбавил скорость, понимая, что случилась беда.—?Скажи ему, чтобы отпустил! —?кричал Кёнсу, выворачиваясь в руках отца. —?Сехун и Хань остались у вулкана!Но Ифань сжал только крепче, пытаясь наспех рассказать, что произошло. Чонин осознавал всю тяжесть поступка сына, но сетовать на жизнь не было времени. Следовало узнать, погиб ли кто из ?Титанов?. Судя по мощности взрыва, без жертв не обошлось, но Сехун не из тех воинов, кто способен покончить со своей жизнь только из-за того, что укусил человека. Назвать его поступки умными не смел даже Чонин, но безрассудными наверняка они являлись.—?Папа, сообщите Рею о произошедшем,?— брал себя в руки Ин, размышляя над быстрыми действиями, пока не прилетела толпа любопытных зевак,?— а мы попробуем разыскать выживших.Эта идея Кёнсу понравилась больше всего, и мечник сразу же полетел в клубы дыма, зовя сына и Ханя. Он представлял, как должен быть напуган ребёнок, оказавшись первый раз лицом к лицу с химерой. Эти существа самые хладнокровные и опасные из всех, к кому посылал Рей на задание, поэтому награда за победу над ними очень щедра. Бой с химерами занимал много времени, и они нехотя согласились не убивать вампиров и паладинов, взамен прося спокойствие и мирное проживание в Такаре. Но химеры, которых видел клан ?Кай?, после взрыва были в ярости. Они шныряли по подножию вулкана, ища воинов ?Титанов?, чтобы убить. Чонин приказал своему клану не приближаться, ожидать, когда монстры придут в себя и лучше было бы улететь домой, оставляя взбесившихся монстров на Рея, но Чунмён нашёл Ханя, позвал всех к себе, и Кёнсу пришлось приложить немало сил, чтобы не кинуться к ребёнку. Останавливало количество химер, которые проходили мимо человека, принюхивались в воздухе, в котором витал пепел вулкана и едкий дым от паленной брони. Хань лежал на камне, где его оставил Сехун, скрутился в комочек и изредка дёргал рукой, словно видел страшный сон. Сознание к нему так и не вернулось, а по камню медленно стекала кровь, при виде которой Бэкхён отлетел немного назад.Донг был ранен, полз к дороге, волоча за собой ободранные крылья. К нему подошли двое паладинов, чьи перья были опалены, помогли подняться и, насколько возможно, поспешили убежать. Кажется, выжили только они. Трупы и тяжелораненых химеры хватали пастью за остатки брони и тащили к жерлу вулкана, куда скидывали в лаву.Сехуна нигде не было. Никто из клана не видел его тело, после чего все решили, что он улетел.—?Оставил Ханя одного,?— злился Тао. —?Это очень подло. И так мы будем высмеяны из-за того, что он укусил человека, так ещё и ребёнок лежит среди кучи хищников.—?Я заберу! —?кинулся вперёд Чанёль, и Бэкхён громко закричал, пытаясь ухватить его за руку, но едва смог коснуться кончиками перчаток до его плаща.—?Не дури! —?гаркнул Чонин, но шум только привлек внимание химер.Звери стали на задние лапы, дико осматривали вампира, летящего к ним, и грозно прорычали. Чанёль вспомнил тот день, когда эти монстры своим пламенем из пасти сделали из него единый ожог, плавя броню и смешивая её с мясом. Взрослая химера была ростом с Чанёля, покрыта панцирной кожей, грива её схожа по жесткости с проволокой, а пять когтей вместо пальцев острее, чем клыки оборотня. Длинные уши наделены чутким слухом, а прожив жизнь среди вечного огня, звери научились улавливать малейшее изменение родного запаха в округе.Чанёль опустился в ста метрах от Ханя, со страхом смотрел на хищных убийц, ожидая хоть какой-то реакции от них, чтобы понять, как они настроены к появлению вампира. Хвост-змея одной из химер плавно выступил вперёд, раскрыл пасть и грозно зашипел. Сердце Чанёля готово было выскочить, а трагический день постоянно мелькал в сознании, добавляя страха в сотню раз больше. Огненно-красные монстры стали на четвереньки, отставляя хвосты вперёд, как скорпионы, готовые ужалить в любую секунду, и сделали два шага навстречу Ёлю. Чонин кричал ему уходить, держа Бэкхёна, который от попыток высвободиться из объятий магистра, терял шлем, перчатки и ботинки, но Ин пригрозил оглушить его, если не успокоится.Чанёль не доставал оружие, сделал шаг вперёд к химерам, ощущая, как ботинки начинают нагреваться от жара земли, тревожным сигналом утверждая, что надо немедленно действовать, пока подошва не начала плавиться, но жёлтые глаза монстров с диким взглядом уверяли, что не стоит делать резких движений.Одна из химер выпустила горячий пар из пасти, прорычала и стала подходить к Чанёлю, у которого перекрыло дыхание на уровни кадыка и больно сдавливало грудь. От одной он увернётся, от двух?— улетит, но если все разом обдадут огнём, то он просто опаленный рухнет на землю, где продолжит жариться.Химера остановилась рядом с ним, издала львиный рык и спокойно прошла мимо. Остальные последовали за ней, а Чанёль едва не упал, успевая выставить ладони вперёд, и покрылся потом не столько от жары, сколько от минувшего страха. Тело било мелкой дрожью, движения стали резки, а нервные рефлексы никак не могли прекратиться. Ёль поднялся на ноги, направился к Ханю, но периодически оглядывался, чтобы не допустить нападения сзади.Чтобы поднять ребёнка, пришлось снять нагретую броню, тем самым лишаясь одежды для сражения. Но Чанёль не жалел, наоборот, где-то в глубине души он был счастлив, что смог побороть страх, который несколько десятков лет преследовал его в страшных снах, где раз за разом химеры пускали на него шквал огня за то, что он прибыл в не назначенный этап жизни.Схватив ребёнка, Чанёль поднялся в воздух и, подлетев к клану, передал его Исину, а сам отлетел в сторону, чтобы попытаться унять дрожь и боль, от которых напряглось всё тело и тяжелой пульсацией отдавалось в руках и ногах. Он не смог бы держать ничего даже во рту, потому что адреналин всё ещё бушевал в крови, как одичавший вулкан. Бэкхён мигом очутился рядом, принялся осматривать мужа и заметил ожоги на руках. Наверняка, на стопах такие же раны.Вернуться за одеждой Ёля никто не решался, потому что на то место прибыли химеры и вынюхивали броню вампира и камень, на котором лежал Хань.—?Как он? —?метался вокруг клана Кёнсу, но Исин только пожал плечами.Хань жив, но о здоровье рано было что-то говорить, потому что сознание никак не возвращалось к нему. Чонин приказал лететь в цитадель, огибая путь через Тихую заводь, чтобы по пути не столкнуться с Реем и другими кланами. Каждому было интересно, что же случилось, когда Сехун с мальчиком опустились к химерам. Предположений было много, но Ин склонялся к тому, что, заметя большое количество воинов, химеры взбесились, Сехуну удалось спастись, а вот часть клана ?Титаны? уже не вернутся домой. Донг получил множество ожогов, пока полз, его воины явно опалили стопы так, как и Чанёль, поэтому долго будут лечиться, но оставалась другая часть их клана, которая захочет отомстить.—?Теперь нам будут мстить ещё и за погибших,?— шипел Чонин, сжимая кулаки. Он злился на сына, но пытался разобраться в ходе его мыслей. Сехун далеко не идиот, чтобы не понимать, насколько дикие химеры и что будет, когда толпа воинов прилетит чинить разборки к вулкану. Но всё же полетел именно к ним.—?Прошу прощения,?— бормотал Минсок,?— можно ли считать, что Сехун спас ребёнка? Да, в нас будут тыкать пальцем, потому что мы не уберегли Ханя от укуса вампира, но ?Титаны? явно кинулись бы в бой, а Кёнсу и Ифань не смогли бы выдержать натиск. Побегом тоже не спастись от драки, однако побегом к химерам?— легко! И, как показала практика, лучшего способа не найти.—?Найти! —?Тао фыркнул и отвернулся. —?Мог бы ребёнка в таверну к Рею занести!Чондэ облетел его и полетел рядом, чуть ли не плюясь от возмущений:—?А может, сразу Ханя отправить жить к Рею? Если только генерал может его защитить от всех проблем, то пусть усыновляет! Согласитесь, мы не справляемся!Все замолчали, только Бэкхён кружил вокруг мужа и шептал, что они почти прилетели и надо ещё немного потерпеть. Чанёль терпел, хоть чувствовал жжение на стопах и начал представлять, как будет мучиться, пытаясь отодрать от ног подошву.Стать на ноги он не мог, поэтому Бэкхён открыл окно в спальне Ханя и, едва очутившись в помещении, Чанёль рухнул на кровать, зажмурился от боли и поспешил сесть, оставляя ноги на весу. Ханя уложили рядом и, пока Бэкхён метался от ящика с травами и настойками к столовой, остальная часть клана размышляла над тем, что делать с ребёнком дальше.—?А чего переживать? —?влезал в окно Ифань. —?Хань теперь принадлежит Сехуну, вот пусть он и воспитывает его.—?Очень смешно,?— без улыбки проговорил Кёнсу и сел на тумбочку, опуская крылья к полу,?— особенно если учесть, что он отнёс его химерам и улетел.Бэкхён принёс два ведра с бледно-зелёной жидкостью, поставил перед мужем и аккуратно опустил в вёдра его ноги, предупреждая, что будет немного печь.—?Опять печь? —?охнул Чанёль, но согласился потерпеть, чтобы снять ботинки.Услышав о жжении, Исин подошёл к Ханю, перевернул его на бок и задрал рубашку. Клеймо стало ярко-алым, как бывало, когда пекло или чесалось. В такие минуты Хань выгибался и пытался разодрать спину, лишь бы избавиться от гадкого чувства, но в этот раз продолжал находиться без сознания, хоть от боли должен был прийти в себя, как некогда на руках Бэкхёна. Исин снял перчатку и коснулся шрама, затем не скрыл на лице удивления и прошептал:—?Холодное.—?Опа! —?подхватился Минсок, улыбаясь от собственных мыслей. —?Таки Архилича пробили отцовские чувства или он решил заняться благотворительностью?—?Не верю. —?Бэкхён сел возле ребёнка и погладил его по голове. —?Не может зло творить добро без собственной выгоды.Хань тяжело вздохнул, не открывая глаз, ощупал кровать, и все замерли, наблюдая за действиями ребёнка, который словно слепой котёнок подполз к ноге Бэкхёна и положил на неё голову. Затем затих, но шумно дышал, обнимая лучника насколько это возможно.—?Опять с матерью спутал,?— сделал вывод Чонин. —?Итак, что общее между Ханем и Архиличем?Наступила тишина, нарушаемая только плеском воды в ведре, в котором ноги Чанёля отмокали и отлипали от подошвы. Вопрос магистра был глупым, но со своим смыслом. Общего между ребёнком и магом ничего не было, но Ифань перефразировал вопрос:—?Что общего между человеком с клеймом и чернокнижником?Минсок указал на него пальцем:—?Вот это уже заставляет мозг думать. Хань выжил, когда на деревню напали пираты, он выжил после получения клейма, выжил, попав в Такару, и ещё кучу раз выживал, терпя жжение. По сути, он должен был давно умереть. Пусть не в первые разы, но от горения внутри явно помер бы. Это просто вопрос времени.—?С другой стороны,?— размышлял вслух Чунмён,?— на нём клеймо, укус и камень. По сути…Чунмён запнулся, но Чонин закончил его мысль:—?…он ходячий труп.—?Это грубо,?— упрекнул его Кёнсу. —?Хань живёт за счёт неестественного воздействия на его тело.Бэкхён осмотрел всех недоуменным взглядом, словно вывод пришёл к нему с опозданием:—?Можно сказать, что Архилич его воскресил. Если вспомнить слова Ханя, то чернокнижник был заинтересован в клейме.Чанёль поднял мокрую и опухшую руку:—?Я извиняюсь, но как-то всё удачно получается для Сехуна. Своим камнем Архилич избавил Ханя от влияния клейма на тело, значит, его кровь чиста, без горькоты от отметки. Чёрт возьми! Сехун полакомился деликатесом!—?А если это его план? —?переживал Тао. —?Значит, кто-то должен был привести Ханя к Архиличу.Все переглянулись друг на друга, вспоминая рассказ ребёнка, и в один голос произнесли:—?Летающий без крыльев дядя.