Глава 18 (1/1)

Ждать, пока все семейство проснется и соберется к завтраку, было слишком долго. Лафонтен велел подать кофе в кабинет. Фотокопии семейной реликвии — будь она неладна! — хранились в самом дальнем углу сейфа. Он успел выудить на свет папку из плотного картона, когда раздался стук в дверь.— Да, войдите, — отозвался он, закрывая сейф. Повернулся. — Деннис? Доброе утро... Ты очень вовремя. Присядь, пожалуйста. Я сейчас уеду, а ты дождись завтрака.— Доброе утро. — Грант подошел ближе к столу, но не сел. Скрестил руки на груди, жестом более зябким, чем независимым. — Мне лучше тоже уехать. Сейчас.— Почему?— Не хочу пользоваться твоим гостеприимством, Арман. Это неправильно… Я подумал о том, что рассказал тебе вчера. Так или иначе, эта история все равно всплывет, и я...— Что значит ?так или иначе??— Служба безопасности зафиксировала утечку информации через мой канал связи. И будет подробное расследование. Все, что я рассказал тебе вчера, станет предметом обсуждения. Не надо делать вид, будто не понимаешь, о чем речь.— Понимаю очень хорошо, но не вижу повода для паники. — Лафонтен сел к столу, положил перед собой папку. — Расследование, конечно, будет. Нам всего лишь нужно устроить так, чтобы рассказанное тобой вчера осталось в стороне от детальных обсуждений.— Всего лишь?.. И ты полагаешь это возможным?— А что в этом невозможного?Он придвинул и включил ноутбук.— Да ты просто оптимист! — криво усмехнулся Грант.— Нет, Деннис, я просто устал чувствовать себя загнанной дичью. Твои охочие до кулуарной правды коллеги не оставили мне места для маневра. Теперь я или Цезарь, или никто, промежуточных вариантов нет. Быть никем я не хочу, Цезарем — попытаюсь. Сядь, пожалуйста, мне нужна твоя помощь.Грант неохотно опустился в кресло у стола:— Какая помощь?— Мне нужны те переводы старинных текстов, которые Фернандес использовал в качестве косвенных доказательств ?заговора Бессмертных?. Они доступны?— Конечно, доступны, если знать, что и где смотреть. — Ты знаешь?— Знаю. Но зачем тебе?— Для начала — чтобы не оказаться ?никем?. А дальше будет видно. Вот... — Он передвинул ноутбук в сторону Гранта. — Достань мне эти документы. Первый Трибун пожал плечами, — мол, делай как знаешь, — притянул ноутбук к себе и вызвал соединение с Центральной Базой.— Знаешь, что мне заявил Карл Брэдфорд, когда я их всех немного поприжал?— М-гм? Он сказал что-то новое?— Он сказал, что я чересчур оптимистичен в некоторых вопросах. — Например?— Исход дела о заговоре Бессмертных. То, что я приказал аннулировать обвинявший тебя вердикт, еще не конец истории. И неизвестно, как повернутся дела на собрании Региональных Координаторов. — Конечно, неизвестно, тут я с Брэдфордом согласен. А что, у него в рукаве припасен какой-то туз?— У него — нет, иначе уже бы выложил. Включи принтер, будь любезен... Вот твои документы.Маленький принтер на краю стола мигнул индикаторами, загудел и втянул первый лист бумаги.— Я бы сказал, что ты чересчур пессимистичен... в некоторых вопросах, — заметил Лафонтен, просматривая и складывая в стопку выскальзывающие из принтера горячие листы. — Что тебя так беспокоит, Деннис? Тебя подставили, но это не повод ставить на себе крест. Грант покачал головой:— Кого ты пытаешься обмануть, Арман? Меня или себя?— За каким, прости, дьяволом мне сейчас кого-то обманывать, Деннис? Тем более себя... Мне пора. А ты до завтрака все-таки не уезжай.* * *Квартира на авеню Фош встретила хозяина приглушенным светом ламп в холле и тиканьем часов. Здесь всегда было спокойно и уютно, как бы ни злилась погода снаружи, а это утро в Париже выдалось на редкость унылым и промозглым.Может быть, назначать Митосу встречу в этой квартире было не очень правильно. Но мотаться по каким-то богом забытым гостиницам и говорить по-немецки или еще как-нибудь, особенно имея при себе секретные документы, хотелось еще меньше. Здесь наличия у стен случайных ушей он не опасался.Интересно, когда появится Старейший? И, главное, как? Просто постучит в дверь на глазах у телохранителей?Лафонтен прошел нижний холл, поднялся в гостиную на втором этаже и нашарил левой рукой выключатель. Вспыхнул свет.— Вы очень пунктуальны, господин Верховный Координатор.Митос сидел в одном из кресел у дальней стены, развалившись и положив ногу на ногу. — А впрочем, — прибавил он, вставая, — точность — вежливость королей.— Именно.Лафонтен подошел к столу и положил на него кейс с ноутбуком и бумагами. Появление Митоса не вызвало у него ни удивления, ни страха. — Вы предусмотрительны.— Привычка, — согласился Старейший. — Нашу встречу лучше не афишировать. Я тут, конечно, осмотрелся, осторожности ради. Но следов не оставил, микрофонов и видеокамер тоже не принес, на сей счет можете быть спокойны.— Спрашивать, как вы отключили охранную систему, бесполезно, — заметил Верховный.Митос сделал невинные глаза и пожал плечами. — Ну что ж, прошу.Он сел к столу и приглашающим жестом указал на стул напротив. Митос уселся, тут же удобно опершись на подлокотники стула. Сам задал следующий вопрос: — Почему мне кажется, что за последние сутки много чего произошло?— Вам не кажется.— Я не ожидал, что вы так быстро надумаете встретиться вновь. Что-то должно было вас поторопить…Поиграть в загадки с хитроумнейшим из Бессмертных было бы интересно — в более мирной обстановке.— Ваш осведомитель далеко не всеведущ и не вездесущ. Ни высший уровень секретности, ни работа спецподразделений ему недоступны.— О да, — легко согласился Митос. — И это, увы, круг поиска не сужает. Поскольку неосведомленных гораздо больше, чем знающих... по определению.— Именно так. А у нас есть дела поважнее игры в угадайку. — Лафонтен открыл кейс и извлек тонкую папку. — Взгляните вот на это.Митос выпрямился, взял папку и с явным интересом принялся перелистывать бумаги. — Любопытно. Очень любопытно. Что это?— Из этого фактически вырос заговор в Ордене. Это фрагменты старинных Хроник. Там есть и пара ваших переводов.— Да, действительно! Адам Пирсон. Даже не пара, а три отрывка. Но остальные переведены не мной.— Я хотел бы, чтобы вы просмотрели чужие переводы. Словари и таблицы вам ведь для этой работы не нужны? Переводите с листа?Митос глянул на него лукаво:— Не нужны. С листа — не с листа, но времени мне нужно немного.Он разложил бумаги в ряд и начал перечитывать заново, уже внимательней. Лафонтен молча следил за его работой. — Очень интересно, — после долгого молчания заметил Митос. — Судя по тому, что мне известно о вашем заговоре, зацепились вот за этот фрагмент. Здесь подчеркнуты слова ?решение, одобренное Высшими?. В контексте фрагмента это читается, будто руководители Ордена перед кем-то еще отчитываются и без высочайшего ?одобрения? важных решений принимать не имеют права.— Да, именно так это и было понято.— Занятно... — Митос откинулся на стуле, прищурился. — Что же тут занятного?— Занятно то, что эта фраза — последняя в выбранном для перевода фрагменте. Вот этот набор символов, — он постучал ногтем по фотокопии оригинального текста, — имеет несколько значений. ?Одобрение вышестоящих? — лишь одно из них. — Вот как? — заинтересованно выпрямился Лафонтен. — Какие еще?— Ну, самое близкое к первому — это ?одобрение высших сил?. Богов, духов... кому они там поклонялись. Но тут очевидно речь идет не о мистических силах.— Есть и другие значения?— Есть. Однако, мне кажется, что смысл здесь взят принципиально неверно. Почему я и обратил внимание на то, что фрагмент обрывается именно на этом месте. Сама фраза по построению выглядит незавершенной. Ручка или карандаш у вас найдется?Лафонтен молча протянул ему ручку. — Вот смотрите... Эта фраза сейчас звучит, как ?Решение противоречило Уставу (тут другое слово, которое теперь не в ходу, поэтому будем говорить так), но было принято, как одобренное Высшими? — и дальше точка. А если она не закончена... — Митос придвинул к себе лист и аккуратно подрисовал под последней строчкой фотокопии еще несколько символов. — Вот, к примеру, так она имела бы другой смысл — ?Решение противоречило Уставу, но было принято, как соответствующее высшей цели?. — Высшей цели? — переспросил Верховный. — Но какой?— Откуда же мне знать, что там имелось в виду? Здесь только фрагмент. Хорошо бы вашим специалистам покопаться в архивах, поискать первоисточник этого фрагмента. Там должны быть или вот эти символы, — он еще раз постучал пальцем по фотокопии, — или иные, но также показывающие завершение фразы. — Значит, всего одна незаконченная фраза, — произнес Лафонтен задумчиво. — И весь смысл перевода расползается.Митос кивнул.— Но только разбор этой фразы ничего не докажет, продолжения может и не найтись. Ладно, лучше перейти к главному. — Он достал следующую папку. — Вот копии наших семейных манускриптов, которые кто-то когда-то связал с неким Кристальным Гротом. Мне бы хотелось, чтобы вы прочитали их здесь и сейчас.Митос молча собрал и отложил в сторону листы из первой папки и взял вторую.— Да, — вскоре сказал он. — Я могу это прочитать и перевести... Дайте мне чистую бумагу и не мешайте.Лафонтен выложил на стол стопку чистых листов. Потом, немного отодвинувшись, достал ноутбук. Не заглядывать же Митосу через плечо от нечего делать...* * *Прошло больше часа, прежде чем Митос поставил последнюю точку и, распрямившись, устало подвигал плечами.— Ну вот, все.— Позвольте?— Да, конечно. Лафонтен взял исписанные с двух сторон листы:— Вы уверены, что все поняли правильно?Бессмертный выглядел озадаченным.— Я-то все понял правильно. Лучше скажите, откуда взялась идея о том, что в этих манускриптах зашифровано нечто, подрывающее ваши устои? Это обычный... как бы это сказать… Обычный учредительный манифест организации, созданной по образу религиозных. Весьма замшелый, надо признаться.— Я бы и сам хотел знать, откуда взялась идея и о тех, кто подрывает устои, и о моих якобы переговорах с ними, — пробормотал Лафонтен, просматривая перевод. — Вам в ваших изысканиях не попадался некто Камилл Розье?— Попадался, — кивнул Митос. Лафонтен поднял голову:— А что за отношения у него с Бессмертной по имени Лаура Ботичелли?— Там есть какие-то отношения?.. — Митос призадумался. — А что за тип этот Розье и чем нагрешил, помимо участия в заговоре Шапиро?Верховный аккуратно сложил листы, убрал их в папку с распечатками оригиналов и отодвинул ее в сторону. Выпрямился и долгим взглядом посмотрел Митосу в лицо.Улыбка с физиономии Старейшего улетучилась.— Вы сказали — Лаура Ботичелли?— Вам что-то известно о ней?— Она сейчас обитает в Бордо. Розье вашего я видел там же. Так что с ним?Лафонтен поколебался, но решил ответить:— Он устроил недавнюю утечку информации из Центральной Базы. Митос присвистнул.— Вот так и открывается сущность человека!.. О Лауре я толком ничего не знаю, ну, помимо того, что значилось в ее официальной Хронике. Мое с ней знакомство ограничилось парой мимолетных встреч. Мне она показалась темпераментной, решительной... и стервозной. Не удивлюсь, если окажется еще и мстительной. Если она в самом деле любила того парнишку из Мадрида, могла затаить злобу на Орден. Или на непосредственного исполнителя вердикта, если, конечно, его видела и запомнила. Злоба на Орден?Или на исполнителя?..Лафонтен почувствовал тоскливый холодок возле желудка. Это было только предчувствие, не успевшее оформиться словами, но... неужели все настолько просто?Митос заметил его замешательство. Резко умолк, поерзал на стуле. Заговорил после паузы, тише и осторожнее:— Послушайте, господин Лафонтен... Я не набиваюсь вам в друзья, но я вам и не враг. Что произошло после нашей с вами прошлой встречи?— Много всего. Не имеет значения. — Он придвинул кейс, сложил в него ноутбук и бумаги и захлопнул крышку. Встал. — Прошу прощения, меня ждут дела. Вы не будете против встретиться еще раз?— Разумеется не буду, — кивнул Митос, тоже вставая. — Но... что я такого сказал?Лафонтен аккуратно защелкнул замки на кейсе. — Мадридское дело пятьдесят девятого года вел мой отец.Выражение, с которым воззрился на него Митос, сказало больше, чем целая речь.* * *Ни второе, ни третье прочтение перевода манускриптов не дало ничего. Текст был нейтральным, никакого присутствия за занавесом ?организованной группы Бессмертных? по нему вывести было нельзя. Но ведь и Митос был удивлен бессодержательностью легендарной реликвии. Вряд ли он ошибся в переводе. Может быть, дело в чем-то другом, не в самом тексте?Лафонтен убрал бумаги в кейс и остаток пути до дома бездумно смотрел в окно машины. Потом решил поподробнее расспросить Арсена о том, что тот видел и слышал в Бордо. И данные в Базе, касающиеся Лауры Ботичелли, проверить как можно тщательнее.Лаура. Если это она их противник, то должны же где-то остаться следы ее деятельности. Нужно просто искать.Дома он сразу ушел в кабинет, не желая показываться домашним в растрепанных чувствах. Однако вскоре его уединение нарушил Арсен. Поздоровался, присел, по обыкновению, не за стол, а на подлокотник кресла. — Грант уехал, — сообщил он. — Сразу после завтрака. Просил передать тебе благодарность и извинения.— Спасибо, хотя и жаль. Я хотел поговорить с ним еще, — отозвался старший Лафонтен, продолжая смотреть на экран ноутбука.— Ты мог бы с ним поговорить, если бы не умчался куда-то ни свет ни заря. А теперь прячешься здесь. Боишься показаться нам на глаза с таким мрачным выражением на лице?Он глянул на сына вопросительно. — Я не шучу, отец. Маме, может, и не нужно знать лишнего, но я-то не она. Где ты пропадал все утро и что еще случилось?Лафонтен отодвинул ноутбук и устало потер лоб:— Ничего не случилось нового. А вот о старом появились новые мысли. Арсен, ты поминал Лауру Ботичелли, но потом ничего о ней не рассказывал. Она попадалась тебе на глаза в Бордо?Арсен покачал головой:— Нет. Ни она, ни Розье, ни Элен Шапиро. Наверно, это все-таки было просто совпадение. Мало ли зачем Элен могла ездить в сторону Бордо... И даже если Розье завел какие-то отношения с Лаурой, это не доказывает его участие в заговоре.Это-то не доказывает, про себя хмыкнул старший Лафонтен. А вот визит к Гранту перед попыткой убийства, о котором чем меньше будет разговоров, тем лучше…— Все это так, — сказал он вслух. — Связь между Розье и Элен Шапиро условна... Но есть столь же условная связь между Лаурой и Орденом. По крайней мере, мотив для участия в заговоре у нее точно имеется.— У Лауры? — удивился Арсен. — Ты про мадридское дело?— Ну да. Бессмертные часто бывают злопамятны и мстительны, а она тогда потеряла любовника. — Не знаю. Кто-то стал бы городить такой огород ради мести? Да и мстить целой организации — как-то чересчур абстрактно. Месть Стражу-исполнителю или его наследникам — по обыкновению некоторых Бессмертных — это еще куда ни шло. Ну, или судьям, принимавшим решение... А ты лично какое отношение имеешь к этой истории, чтобы на тебя прицельно покушаться?— Да... наверно, ты прав. А мне просто не дает покоя предстоящее собрание.— Вот это гораздо ближе к делу! — показал зубы в недоброй улыбке Арсен. — Ладно, не буду тебе мешать. Но я дома, если возникнут вопросы по части орденских сплетен и слухов — обращайся.Лафонтен проводил сына взглядом и снова придвинул ноутбук. Может быть, стоило сказать Арсену, какое отношение все они имеют к мадридской истории. Хотя, засекреченная информация потому и засекречена, что лучше ей таковой и оставаться.* * *Кедвин, как и было условлено, встретила Митоса недалеко от Триумфальной Арки. Дождалась, пока он сядет в машину и захлопнет дверцу, потом спросила:— Ну как?— Порядок. Поехали в отель.Кедвин вывела машину на оживленную улицу:— Ты их видел? Эти манускрипты?— Видел, — отозвался Митос. — Только кое-чего не понял.— Что тебя так озадачило? — Все, Кедвин. Я видел эти тексты, я их прочитал. Но в них нет ничего, на чем можно было бы выстроить какую-то теорию заговора. Понимаешь? Ни-че-го!— И?— Из-за чего тогда весь шум? Или я видел не полный текст, или дело в том, что это не оригинал, а тоже перевод с какого-то другого языка.— Похоже, ты крепко озадачился, — заметила Кедвин.Митос кисло хмыкнул и стал смотреть в окно. * * *Митос и сам понимал, что его озадаченность выглядит странновато. Кедвин с самого начала скептически отнеслась к разговорам про древние реликвии и исторический ?заговор? то ли Бессмертных против Наблюдателей, то ли наоборот. Жаль, что нельзя было забрать бумаги с собой, теперь приходилось очень тщательно вспоминать, как они выглядели. Может быть, разгадка не в самом тексте, а в том, как он написан и оформлен?Эти мысли не давали ему покоя весь день. Он даже попытался рисовать запомнившиеся фрагменты на листе бумаги, но ничего не получалось. Отправившись спать, он вспомнил о своем последнем визите в обитель Хранителей Источника. Вернее, Главного Хранителя… ...На каком языке шел разговор? Не на английском... А точно припомнить Митос не мог, как и в прошлые посещения Источника. Наверно, там не говорят на земных языках, а мысленные образы не нуждаются в переводах......Роскошно обставленный рабочий кабинет. Полное ощущение реальности, наверно, этот кабинет на самом деле существует......Интерьер кабинета в классическом викторианском стиле, но что-то выбивается из общей картины, нарушая гармонию... Что? Резьба на спинке кресла за письменным столом? Узор на обоях? Рисунок на полях лежащих на столе бумаг?..Митос рывком сел, враз очнувшись от полудремы. — Дьявол меня задери!Спрыгнув с кровати и вдев одну руку в рукав халата, он схватив другой рукой телефон и метнулся в соседнюю комнату.* * *Погасив очередной окурок, Лафонтен подпер голову рукой и уставился на экран ноутбука. Сканирование Базы не дало ничего полезного, он просто не мог придумать, как еще сформулировать запрос для поиска. Перевод манускриптов лежал рядом на столе. С чем он пойдет на собрание? С подробностями заговора, о которых узнал от Гранта? ?Особый? телефон ожил в миг, когда часы начали отбивать полночь. — Да.— Прошу прощения за поздний звонок, господин Лафонтен, — раздался в трубке встревоженный голос Митоса.— Я не спал, — выпрямился Лафонтен. — Что случилось?— Я думал о бумагах, которые вы показали мне, и о переводе. Скажите, среди ваших копий есть хоть одна, на которой был бы полностью виден орнамент на полях?— Минуту. — Лафонтен придвинул к себе стопку бумаг, сдвинул, открывая поля. — Да, одна такая есть. — Пожалуйста, отсканируйте ее и пришлите мне, прямо сейчас. — Старейший был не на шутку встревожен. — Не текст. Именно орнамент. Это очень важно!— Хорошо, — растерявшись от такого напора, кивнул Верховный. — Диктуйте адрес.Положив трубку, он достал из стопки лист с орнаментом и придвинул ближе сканер.Вскоре телефон ожил снова.— Моя догадка верна, — сообщил Митос. — В тексте вашего манифеста нет ничего особенного, но либо автор его, либо тот, кто делал этот список, имеет отношение к той организованной группе, о которой мы с вами говорили. — Почему вы уверены?— Узор на полях, который я просил отсканировать. Точно такой же я видел... у них. — И что это означает? — напряженно спросил Лафонтен.Старейший вздохнул:— Похоже, к созданию Ордена эта ?группа? все-таки имеет отношение. Судя по тому, что слышал я сам, сейчас они прощупывают давно утраченную связь.— То есть заговор с целью захвата власти над Орденом действительно существует?— Это не тот заговор, с которым устроили героическую борьбу ваши коллеги. Но повод задуматься у вас есть.— Понятно. Что ж, благодарю вас.— Пока не за что. — Митос коротко усмехнулся. — Еще неизвестно, кто кого должен благодарить... Спокойной ночи, господин Лафонтен.— Спокойной ночи.Он положил трубку и посмотрел на извлеченный из сканера лист. Вот, значит, как!А ведь так оно даже интереснее получается, хмыкнул Верховный, придвигая к себе стопку чистых листов и доставая ручку.* * *Все или ничего, повторял он про себя, рассеянно глядя в окно машины. Или Цезарь, или никто.Совещание начнется в десять часов, там будут все — в том числе те, кто поддерживал Диего Фернандеса и теорию ?заговора Бессмертных?. Сегодня Верховный Координатор дает генеральное сражение, и все прочие дела и заботы отходят в сторону.Вот и весь твой хваленый пацифизм, подумал он со смешком, глянув на лежащую рядом на сиденье папку с бумагами. Стоило раз получить пинка, чтобы мирная улыбка сменилась хищным оскалом. Отец и в этом был прав. Хищника не заставишь щипать травку, как бы сыт и благодушен он ни был. Малейшая угроза — и он покажет клыки...Все или ничего.История, рассказанная Деннисом Грантом, сидела в мыслях колючей занозой. О том, что друг его — гей, Лафонтен узнал в первый же год знакомства. И о том, что Розье Грант любил и разрыв переживал очень тяжело, знал тоже. А вот склонности к припадкам неконтролируемой похоти он за Грантом не знал.Конечно, такое тоже случается, но Арман де Лафонтен был сыном разведчика и очень рано усвоил многие вещи, вроде бы ненужные в повседневной жизни. В том числе то, что человек свои чувства и желания контролировать может не всегда...Мелодичная трель телефона вернула его к реальности.— Да.— Все в сборе, — раздался в трубке голос Криса Бэйкера. — Даже те, кто обычно заранее не приходит.— Прекрасно. Как атмосфера?— Напряженная. Некоторые друг на друга посматривают… как на мишень в прицеле. Но открытых стычек пока не было.— Тоже хорошо. Как себя чувствует наша пятерка?— Друг с другом не разговаривают... Возможно, сговора между и не было. — Трибунал?— В полном составе. Настроение определить сложно, все помалкивают.— Грант?— С утра заперся у себя в кабинете, никого не принимал и на звонки не отвечал. В зале появился только что, ни с кем не разговаривает, от вопросов отмахивается.— Ясно. Спасибо. Я буду вовремя.Он отключил и убрал телефон. Ну что ж... фигуры расставлены.Крыльцо, просторный холл, лестница на второй этаж... Ничего не изменилось за прошедшие недели. Здесь — не изменилось.Нужные бумаги при себе, пальто осталось в машине. Он направился сразу в зал. Эффект неожиданности обеспечен, ведь часть присутствующих на собрании появления Гроссмейстера не ждет.Все в сборе, сказал Бэйкер. Интересно, ?заговорщики? все-таки знают, в какую их втянули интригу, или, выражаясь языком юристов, искренне заблуждаются? Особенно Йоргос Пасадакис, который в свое время ходатайствовал о назначении Диего Фернандеса на должность Регионального Координатора?...Холл перед конференц-залом украшен большими, в классическом стиле, часами. Бой этих часов слышен и в самом зале. С последним, десятым, ударом охранники распахнули высокие двери перед Верховным Координатором.Все или ничего.Цезарь или никто.— Приветствую вас, господа! Не смог приехать раньше. Славный город Париж славен автомобильными пробками ничуть не меньше других столиц.Он спокойно прошел к своему креслу во главе длинного овального стола, сел, надел очки и, раскрыв папку, извлек из нее первый лист.Минута удивленной тишины — и по залу пронесся удивленный же ропот:— Невероятно!— Вы же не думали...— А что я вам говорил?— Но как же...Он дождался, пока удивленные возгласы сменятся вопросительным молчанием, и только тогда оглядел присутствующих. Мысленно отметил ?пятерку?, из-за которой Трибунал решил перенести сроки собрания. Даже выражения лиц у них были разные — совсем не похоже на участников заговора.Вряд ли где еще можно увидеть сразу представителей такого количества национальных групп со всех континентов, мельком подумал Верховный. И договориться между собой таким разным людям бывает очень трудно. А ему досталась роль посредника в этих переговорах.Ну что ж, впрягся — вези.— Итак, господа, в повестке нашего собрания пять вопросов. Начнем с самого животрепещущего — событиях последних нескольких недель. Прежде всего, хочу принести извинения за долгое молчание и отсутствие ответов на заданные вопросы. Я понимаю, что перенос собрания Региональных Координаторов — случай исключительный...— Прошу прощения, — мягко прервал его один из ?пятерки?, пожилой индиец, занимавший место на левом краю азиатской группы. — Решение о переносе собрания было принято вами?— Нет, господин Кумар, это решение принято Трибуналом. Однако я являюсь автором ситуации, которая никак иначе не могла быть решена. С вашего позволения, я хотел бы вернуться к началу.Он придвинул к себе лист со сделанными накануне заметками. Выдержал паузу, потом заговорил снова: — Я позволю себе напомнить, что основной принцип работы Наблюдателей — ?Наблюдать, вести Хроники, но никогда не вмешиваться? — отражает не столько цель нашей деятельности, сколько способ ее достижения. Целью же было и остается постижение свойств и сущности витано. Но кто-нибудь точно назовет, когда и кем и цель, и принцип были сформулированы? Ответ будет — нет. Не назовет. Первый раз в сохранившихся протоколах Трибунала изучение витано упомянуто более тысячи лет назад. Но именно упомянуто, как нечто давно известное, а не обозначено, как новая цель. Однако она очень хорошо вписывается в одну из существующих версий рождения Ордена как организации. Будто бы его создали некие древние Бессмертные, чтобы присматривать за себе подобными и следить за соблюдением Правил Игры. Позже они утратили контроль или погибли. А люди, стоявшие у руля организации, решили, что контроль со стороны Бессмертных им не нужен и перевели бывших хозяев в разряд объектов изучения.Ни на моей памяти, ни по известным мне хроникам тема связи Ордена с Бессмертными не возникала. Но что происходит теперь? Вдруг всплывают факты, подтверждающие именно упомянутую мной версию создания Ордена. Больше того, появляются намеки, будто некая группа Бессмертных решила вернуть себе былую власть. Нашлись основания заподозрить лично меня в ведении закулисных переговоров с этой мифической группой. Да, я признаю свой промах — я упустил момент, когда эти подозрения можно было развеять, не доводя до конфликта...— В итоге которого вас вынудили удалиться от дел?Прерывать речь Верховного Координатора считалось дурным тоном, но Йоргос Пасадакис не отличался изысканными манерами. А сегодня, похоже, был еще и очень зол. Однако Лафонтен тоже был настроен на драку и сбить себя с мысли не дал.— Вы поразительно догадливы, господин Пасадакис. Гордиться мне в данном случае нечем. Но конфликт не разросся до громкого скандала, а текущая работа структур Ордена контролировалась безупречно. — Чем же были заняты вы, когда ?безупречная? работа ваших заместителей привела к переносу собрания Региональных Координаторов?— Искал ответы на вопросы, из-за которых начался конфликт. — Верховный переложил листы с заметками. — Что такое Манускрипты Кристального Грота вы, господин Пасадакис, слышали? Так вот, мне пришла в голову мысль — если подозрения на попытку Бессмертных взять Орден под контроль начались с расшифровки очередных архивных текстов, то надо вернуться к истокам... Я ознакомился с семейными манускриптами. Там нет и намека на то, что Орден был создан и контролировался Бессмертными. Но есть намек на то, что создание Ордена для них тайной не было и без их участия не обошлось. Скажу больше: если Бессмертные, которые очень интересуются историей создания Ордена и нашей нынешней деятельностью, действительно существуют — это опасность, и опасность серьезная. Мы не будем рассматривать идею передачи контроля над деятельностью Ордена этим Бессмертным, будь они хоть четырежды древними и мудрыми. Пересказывать все собранные сведения и свои предположения здесь и сейчас я тоже не буду. Все это, вместе с переводами ?манускриптов?, будет в ближайший час помещено в архив Базы. Вас всех, господа Координаторы, я прошу с информацией ознакомиться и на завтрашнее совещание представить ваши соображения.— Все это прекрасно, — нетерпеливо передвинулась в кресле Джессика Кери, — но мы все еще ничего не поняли в событиях последних недель. Вы не просто удалились от дел, вы исчезли. Даже по спецканалу связаться с вами было невозможно. Полномочий своих Диего Фернандесу вы не передавали, это была экстренная мера, принятая Трибуналом. Для просто кабинетного конфликта это чересчур. Где сам Фернандес, почему он не отчитывается о своей работе? Почему молчит Трибунал?Она выразительно глянула в сторону Денниса Гранта. — И где, наконец, мадемуазель Ферье, от которой многие из нас безуспешно пытались получить разъяснения? Господин Лафонтен, создается впечатление, что вы... мг-м-м... преуменьшаете масштабы случившегося.Грант выпрямился было в кресле, но Лафонтен чуть заметно махнул в его сторону рукой — ?не вмешивайся?.— Я всего лишь стараюсь быть последовательным и излагать события в порядке их значимости, госпожа Кери. Но могу ответить на вопросы и в вашей постановке. Трибунал молчит, потому что расследование не закончено. Диего Фернандеса здесь нет, потому что он скрывается. Моему советнику участвовать в собрании не позволяет состояние здоровья.Теперь вопросы посыпались со всех сторон:— Расследование? Но вы только что сказали...— Что значит — скрывается?..— Состояние здоровья? Надеюсь, ничего серьезного?..Инициативу перехватил Йоргос Пасадакис:— Расспросы закономерны, господин Лафонтен. Многовато получается противоречий. Ничего серьезного не произошло, но расследование идет. Диего Фернандес прекрасно контролировал работу Ордена, но оказался в розыске... По какому поводу?Лафонтен отодвинул бумаги, неторопливо снял и отложил в сторону очки:— Покушение на убийство мадемуазель Даны Ферье.Пасадакис переменился в лице:— Убийство?— Вы не знали, что ваш протеже способен на убийство?По залу пронесся ошеломленный ропот.— Что вы такое говорите, Арман? — забыла этикет Джессика. — Что с Даной?!— Дана в клинике, опасности уже нет, — вежливо, но с нажимом прервал ее Верховный.— Но зачем ему понадобилось ее убивать? — справился с растерянностью Пасадакис. — И почему расследование ведем мы? Уголовные дела — работа полиции!— Вы хотите, чтобы, если покушение окажется связано с делами Ордена, полиция сунула в них носы?.. Нет. Наша Служба безопасности сделает все сама. — Еще того не легче! — хмуро бросил Пасадакис. — В последние недели событий уместилось на целый год... Даже прочтение манускриптов, которые до сих пор никто не мог расшифровать. Ознакомиться с переводом будет очень интересно, но откуда он взялся? Насколько полон и достоверен?— Он достоверен, — произнес Верховный. — Насколько вообще может быть достоверен перевод с исчезнувшего языка.— Но никто из работающих на Орден специалистов его не перевел!..А вот теперь все и начнется. По-настоящему.— Вы верно заметили, господин Пасадакис, что ни один из орденских лингвистов этот перевод не осилил. Но один человек, способный прочитать эти тексты, все-таки есть.— Да? И кто же это?Верховный еще раз прошелся взглядом по лицам присутствующих. Потом уронил:— Митос.Зал ответил ему гробовой тишиной.