Глава 16 (1/1)

Состояние организма после наркоза — одно из мерзейших ощущений, какие Дана могла припомнить. Ее тошнило, бил озноб и противная дрожь. Хорошо еще, что ее разместили в отдельной палате, держали открытым окно, давая дорогу свежему воздуху, а персонал столичной клиники был внимательным, но не назойливым.Когда тошнота и озноб поутихли, на закуску принесло полицейского детектива. И не откуда-нибудь, а из отдела убийств.То, что за расследование происшествия взялся отдел убийств, насторожило Дану сразу. Инспектор Флери, щуплый, среднего роста человек с очень цепким взглядом серых глаз, не объяснил, почему они расследуют убийство, которое не состоялось. Вопросы он задавал аккуратно и тщательно, и Дана мысленно дала себе пинка, заставляя сосредоточиться.Нельзя вмешивать полицию в дела Ордена, эту простую истину в сознание любому агенту вколачивали с первых дней обучения и работы. Прямо сейчас легче всего Дане показалось представить все как случайность. В самом деле, бывает же такое, что воры сталкиваются в квартирах с невовремя вернувшимися хозяевами. Нападение было внезапным, иначе она успела бы достать свой пистолет. Нападавшего толком не разглядела… Флери слушал внимательно, делал пометки в блокноте и переспрашивал, уточняя детали: кто из персонала пансиона был поблизости? встретился ли кто-то посторонний на лестнице или в коридоре? были ли в комнатах следы обыска, откуда появился нападавший?.. Дана отвечала, старательно подбирая слова, чтобы ни в одной мелочи не выбиться из картины внезапного нападения. Вроде все получилось складно.— Если это был вор, то вор довольно странный, — заметил инспектор, дописав последнюю строчку. — Сунуться среди дня в комнату дешевого пансиона… А что делали там вы, мадемуазель Ферье? Нет, нет, вы не подумайте, что я хочу влезть в ваши частные дела. Но роскошные квартиры в... — он перевернул пару листов, — в районе Сен-Жермен-де-Пре не меняют на захолустные гостиницы просто от скуки.— Да, но…Дана умолкла, соображая. Инспектор ждал, глядя на нее спокойно и внимательно. Понятно было, что вопрос далеко не праздный.— Ну, я… С месяц назад мне стало казаться, что за мной следят.— Следят? Кто?— Да не знаю я… Просто ощущение было, что кто-то на меня постоянно смотрит. Вот и переехала сюда, тайком, ну, чтобы проверить. Надо же было понять, кто мне нужен — детектив или психиатр.— И кто оказался нужен?— Детектив, — вздохнула Дана. В этом врать бесполезно, наверняка ведь спросят и про машину, а там и до хозяина мастерской доберутся. — Когда я поселилась здесь, ощущение слежки пропало. Я еще машину сдала в мастерскую, чтобы проверить, и там нашли на ней ?жучок?. За мной действительно следили, но кто и зачем — не спрашивайте, не знаю. Детектива нанять я не успела.Инспектор почесал подбородок:— Детектива не было, но охрану все-таки наняли?— Какую охрану?.. А, вы про тех парней? Нет, это просто охранники из рабочего офиса. У меня голова разболелась, страшно стало за руль садиться. Я и попросила их проводить. Повезло…— Да, вам повезло, что вы взяли в провожатые охранников с оружием, а не секретаря или клерка, — кивнул инспектор, вставая. — Версию ограбления мы, конечно, проверим, но, боюсь, все не так просто. Здесь вы в безопасности, отдыхайте. Я навещу вас позже.Он отставил к стене стул и ушел, на ходу доставая сотовый телефон. Оставшись одна, Дана устроилась поудобнее, насколько позволяли повязки на руке и плече, и прикрыла глаза. ...Ей показалось, что она только успела задремать, когда дверь палаты снова скрипнула, кто-то тихо подошел и остановился рядом с кроватью. Дана лежала с закрытыми глазами, но человек не уходил. Что-то стукнуло, прошелестело — и ее руки, лежавшей поверх одеяла, осторожно коснулись чужие пальцы. Дана поморщилась и открыла глаза.На стуле, придвинутом к кровати справа, сидел Арман, живой и здоровый. Только хмурый, как будто похудевший и одетый непривычно: в простые брюки, свитер и куртку.Дана еще раз моргнула, убеждаясь, что уже не спит.— Я тебе не снюсь, — подтвердил он. — Ох... Извини, я не совсем... этот инспектор... Он только что ушел, и я...— Инспектор Флери ушел полтора часа назад, Дана.— Где ты пропадал, черт возьми?— Неважно. — Он коротко вздохнул и покачал головой. — Я возвращаюсь в свой дом. Потом и ты туда приедешь, когда можно будет выписаться из клиники.Она немного помолчала. Сказать хотелось много, но каким же нелепым сейчас казалось все происшедшее!— Знаешь, так глупо все получилось. Я хотела вам помочь...— Ты нам очень помогла. — Он осторожно взял ее за руку, мягко пожал. — Очень... А вот мы тебя не уберегли. Но кто же мог подумать, что он сунется к тебе, когда его ищут?— Думали. Даже охрану ко мне приставили.Она не хотела никого обвинять, но Арман понял по-своему.— Пустое место это, а не охрана, — жестко произнес он. — За такой прокол...— Нет, — перебила Дана. — Не надо все валить на охранников. В пансион заехать решила я. Подождать в коридоре их попросила тоже я. Но в комнатах они все осмотрели.— Всё ли?— Они даже в мусорное ведро заглядывали. Фернандес появился после того, как они ушли.— Но как?— Трясите персонал пансиона, Арман.— Понятно. Я распоряжусь. Черт, вот же счастливчик! Суметь пробраться в охраняемую комнату, напасть неожиданно...— Он не нападал неожиданно. Это я так сыщику сказала, чтобы не было вопросов, почему пистолетом не воспользовалась. Фернандес неожиданно появился, да. Но не нападал. Мы говорили, потом я его спровоцировала.Он помолчал, потом сказал осторожно:— Дана, ты могла выхватить пистолет много быстрее, чем добежать до двери.— Не все умеют убивать своих любовников.Он придвинулся ближе:— Что?— А что тут непонятного?! — Она всхлипнула. — Арман, он был влюблен в меня. И думал, будто мы с тобой любовники. Будто ты видишь, как к твоей женщине проявляет интерес другой мужчина, и ничего не делаешь, чтобы это прекратить! Будто ты просто держишь меня подле себя, как... — Слова путались, но она не могла остановиться. — Ему кто-то рассказал, что орденские спецы взломали его компьютер с помощью программы-ловушки, и он понял, что эту программу подсадила в систему я. Понял, но не поверил... Потому и пришел ко мне за объяснениями, хоть это и был безумный риск! Он же считал, что я не способна на подлость и предательство… И якобы тебя я терплю лишь потому, что считаю себя обязанной! А эти чертовы бумаги будто бы освободили меня от обязательств!— Бумаги?.. Какие бумаги, Дана?— Какие? Рапорты Службы безопасности по проверке, которую ты мне исподтишка устроил!— Ах, вот ты о чем... Боже мой. — Он провел ладонью по лбу и глазам, будто отгоняя усталость. — Конечно... Извини. Не было никакой проверки.— А бумаги тогда откуда?— Мы думали, как защитить тебя, не обнаруживая своего присутствия. Молери посчитал, что самое верное прикрытие для тебя — это свидетельство недоверия или непонимания между нами. Ну, вот он и делал все, чтобы эту версию подкрепить. — Так те рапорты не настоящие?!— Конечно, не настоящие. Их потом уберут. А ты как на них наткнулась?Дана сжала зубы:— Сволочь ты.Он не рассердился. Вздохнул, отодвинул стул и присел возле кровати на колено.— Ну, Дана... Сам знаю, что неудачно получилось.— Отчего же, очень даже удачно. Заговорщики сглотнули наживку… Ты мог хотя бы дать знать, что с тобой все в порядке? Обязательно было держать меня в неведении?!— Что ты говоришь, Дана… Стал бы я прятаться от тебя, если бы не боялся сделать хуже? — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Прости. Будь я действительно сволочью, многое было бы иначе… Отдыхай и ни о чем не тревожься.Вздохнув, он поднялся и тихо вышел из палаты.* * *...Известие о том, что Дана в клинике Роше с тяжелым ранением, прозвучало, как гром среди ясного неба. Только накануне Бэйкер докладывал, что его ребята отследили, в каком районе находится убежище Даны, что подозрительной активности там не наблюдается — и вот.Лафонтен сорвался с места сразу, отмахнувшись на ?потом? от всего остального.Он примчался в клинику, отчитал бестолковых охранников, наперебой клявшихся, что в комнатах совершенно точно никого не было, узнал от врача, что ранение у Даны не опасное — и только тогда смог немного успокоиться и перевести дух. Ну и что, что разговора с самой Даной пришлось ждать больше часа. Да и сволочью она его назвала по делу...Выйдя из палаты, он еще раз смерил взглядом охранников, пришибленно переминавшихся дальше по коридору, и пошел прочь. Нужно было возвращаться; этим вечером они собирались покинуть свое ?убежище?, но вечер уже миновал, придется путешествовать ночью...Время шло к полуночи; на парковке за полквартала до клиники было пусто и тихо. Стояла пара небольших грузовых фургонов, на другом краю площадки — еще один грузовичок и три легковых автомобиля. Лафонтен подошел к своему, припаркованному у ближнего края площадки, усмехаясь про себя новообретенной привычке не ставить машину возле здания, в которое направлялся.Как скоро эта привычка исчезнет?Мало ли странных привычек он приобрел за недели полуподпольного существования? Например, привычка посматривать за спину, не оборачиваясь — вот в зеркало заднего вида хотя бы......Инстинкт сработал мгновенно — Лафонтен метнулся в сторону, за капот стоящего рядом грузовика. Приглушенный хлопок, свист пули.Вот вы и попались, месье Лафонтен, мелькнула злобно-ехидная мысль. Самая простая ловушка сработала безотказно.Он нашарил под курткой пистолет, осторожно, стараясь не выдать себя ни единым звуком, снял предохранитель. Прислушался.Тишина. Темный силуэт в тени между фургонами, мелькнувший в зеркале машины, сейчас не виден, но ощущение чужого недоброго присутствия почти осязаемо. Он, присев, передвинулся и осторожно выглянул из своего укрытия. Свистнула вторая пуля, плечо обожгло... Лафонтен, зашипев от боли, отшатнулся в тень. Левый рукав тут же промок, но царапина, к счастью, была лишь царапиной. Больно, но движениям не мешает. Вот так по-идиотски попасться!Надо суметь добраться до машины. Но если и там ловушка?Нет, раз не подпускают к машине, значит, ни бомбы, ни другой пакости там нет...Он снова быстро глянул поверх капота. Никого.Вздохнул, поднял оружие и проскользнул в тень между кабиной грузовика и кузовом. Прижался спиной к холодному железу, глянул в сторону площадки. Снова никого. Теперь всего два шага до своей машины... Он успел сделать эти два шага, когда темный силуэт его преследователя обрисовался возле кузова фургона. Человек поднял руку, свет фонаря выхватил из темноты черную перчатку и пистолет с глушителем.Позади нападавшего бесшумно возникла другая тень. Глухой удар — и киллер мешком рухнул на асфальт. — Спокойной ночи, детка, — произнес Ник Вольф, выступая из тени. — Этот тип скоро очнется, убираться надо быстро. Вы целы?— Да, — произнес Лафонтен, забыв опустить пистолет. — Что вы… как вы здесь оказались?!— Я работаю по найму, помните? — хмыкнул Ник, подходя ближе. — Если вы наняли меня, чтобы охранять вашего друга, почему кто-то другой не мог нанять меня охранять вас? Давайте ключи, я поведу.Лафонтен был настолько ошарашен, что молча спрятал оружие, отдал ключи от машины и, обойдя ее, сел на пассажирское место. * * *— Куда мы едем? — спросил он, когда город остался позади и потянулись предместья. — Недалеко, — порадовал Вольф. — Туда, где можно спокойно поговорить.— А почему не поговорить сейчас?— Не со мной, — уточнил Ник, продолжая смотреть на дорогу.Лафонтен решил эту тему больше не развивать.— Как вы меня нашли?— Никак. Я нашел вашу подругу.— И вы... видели, что с ней произошло?Бессмертный криво усмехнулся:— Если бы видел, полиции бы не пришлось рыть носом землю в поисках преступника. ?Наблюдать и не вмешиваться?, когда здоровый парень убивает женщину, не в моих правилах. Этот мерзавец опередил и меня.Лафонтен промолчал. Пресловутый принцип невмешательства Наблюдателей, помянутый Вольфом с ядовитой издевкой, был, наверно, самым этически спорным в их деле. О том, как часто он в действительности нарушался, официальная статистика Ордена стыдливо умалчивала, и это было лучшее, что она могла сделать ради его — принципа — сохранения.— Найти вас так быстро шансов у меня не было, — продолжил Ник. — Вы очень ловко замели следы. Тем обиднее так легко подставиться. Обидно — не то слово...Предместья тоже почти остались позади, когда Ник сбросил скорость и свернул с оживленной трассы.— Мы на месте? — заметил Лафонтен, пытаясь понять, где они находятся.— Да, здесь маленькая гостиница. — Ник припарковал машину на небольшой стоянке. — Где у вас аптечка?— Аптечка?.. Зачем?— У вас на рукаве не краска. Идемте.Он прихватил найденную аптечку, закрыл машину и, вернув ключи хозяину, направился ко входу в гостиницу. Лафонтен последовал за ним.Крыльцо в три ступени, дверь из матового стекла, небольшой светлый холл и улыбчивая девушка на ресепшене. Арка — вход в кафе, из которого доносились звуки музыки и запах стряпни. Пустой коридор, одна из ряда одинаковых дверей... Комната, обставленная просто и непримечательно — диван, пара кресел, круглый стол посередине, три стула, плотные занавеси на двух узких окнах.Высокий худощавый человек в просторном темном свитере и синих джинсах отвернулся от окна при их появлении и неторопливо вышел на середину комнаты.— Прошу прощения за неторжественную обстановку, но при встрече тайных союзников содержание важнее формы. — Обмен парой конкретных услуг — еще не союз.Вот ведь черт возьми!.. Гостиница на богом забытой окраине города, ночь, двое Бессмертных (трое, если Кедвин тоже здесь). И опасности не чувствуется совершенно! Митос кивнул, придвигая к столу второй стул:— Прошу, месье Лафонтен. Может быть, о союзе говорить и рано, но я вам точно не враг. А вот о том, что ваши коллеги громко именуют ?заговором Бессмертных?, поговорить нужно. Что у вас с рукой?— Чепуха, не стоит внимания.— Вот, — вмешался Ник, подходя к столу и кладя на него аптечку. — Я пока пойду в кафе. Эти ночные приключения изрядно возбуждают аппетит!— Хорошо, — отозвался Митос. — Напомни им заодно о моем заказе.Вольф кивнул и исчез за дверью.Митос поддернул рукава свитера, отодвинул в сторонку пустую вазу и пепельницу и начал разбирать аптечку. — Врачебной практики в двадцатом веке у меня не было, но перевязать рану я смогу. — Он глянул на гостя. — Сядьте, пожалуйста, к свету.Лафонтен снял и повесил на спинку стула куртку, сел к столу, так, чтобы свет от люстры под потолком падал слева, и стянул свитер. Поморщился — спекшаяся кровь отдиралась больно. О ране он успел забыть. Митос явно скромничал — практикующим врачом он не был, но с бинтами и лекарствами управлялся ловчее, чем иные медики. — Вы счастливчик, — заметил он, обработав царапину. — Немного бы правее...— Тогда бы мы с вами сейчас не разговаривали.Лафонтен дождался, пока он закончит перевязку, и натянул свитер. Куртку надевать не стал. — Благодарю. Теперь мы можем перейти к делу?— Да, разумеется.В дверь постучали. Митос убрал со стола аптечку:— Минуту. Он открыл дверь, быстро переговорил с кем-то вполголоса и вернулся к столу с подносом, накрытым салфеткой. — Мне кажется, что вы голодны не меньше, чем Ник. А впереди еще и ночная дорога.— Спасибо.Митос поставил на стол кофейник, чашки, тарелку с бутербродами и корзинку с печеньем и сел. Взял кофейник.— Итак...Льющийся в чашку кофе был горячим и ароматным, от запаха закружилась голова. Действительно, подкрепиться было нужно, а голос собеседника удивительно правильно сплетался с тихим журчанием. — Итак, к делу. Прежде всего, мне не хотелось бы говорить здесь по-французски. Вы ведь владеете другими языками?— Мой второй язык — английский. Но свободно объясняться я могу еще на трех. — Прекрасно. Выберите тот, у которого здесь меньше всего вероятности быть понятым.Немецкий, итальянский или испанский? Сравнивать их популярность Лафонтену как-то не доводилось. Греческий, наверно, был надежнее, но на этом языке вести сложные переговоры он бы не рискнул.— Немецкий вас устроит?— Я знаю все европейские языки, — по-немецки произнес Митос. — И все азиатские? — не удержался от иронии Лафонтен.Лицо Старейшего оставалось серьезным, но в глазах скакнула лукавая искорка. Да, говорить с ним было очень легко — отец упоминал об этом, когда писал о событиях вокруг генератора.Но отец-то сам выбирал, когда, с кем и о чем говорить, а сына его опять тащит по течению.Тишина, спокойствие, кофе с печеньем и обмен невинными шутками... Между Бессмертным, известным запредельной хитростью и коварством, и Наблюдателем, скрывающимся от своих и от чужих из-за нелепых обвинений.Как мило.Лафонтен поднял глаза от чашки, которую, задумавшись, крутил туда-сюда на блюдце, и наткнулся на взгляд Митоса.Бессмертный неторопливо отставил пустую чашку:— Хорошо, перейдем к делу. Для начала скажите мне, пожалуйста, как ваши коллеги формулируют идею ?заговора Бессмертных??— Вам много известно.— Да, и я объясню, что именно и откуда. Пока же мне нужно определить, с чего начать.Лафонтен допил кофе и тоже отодвинул чашку. — Есть мнение, что существует организованная группа Бессмертных, которые следят, как живут им подобные и как соблюдаются древние Правила. И что для этого им нужны Наблюдатели. Именно для такой слежки эти Бессмертные, или их предшественники, создали Орден и теперь пытаются вернуть над ним контроль.— А вас обвинили в пособничестве, — задумчиво покивал Митос. Он откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по краю стола: — Хорошо, начало есть. Группа Бессмертных, которые хранят тайны и следят за соблюдением Правил, действительно существует. Утверждать, что они непричастны к созданию Ордена, я бы не стал, дело это слишком давнее. Но вернуть или захватить контроль над Стражами они не пытались. Однако эти Бессмертные очень живо интересуются нынешним кризисом в Ордене. — Кто эти Бессмертные и какое отношение к ним имеете лично вы? — решил немного перехватить инициативу Лафонтен.Митос слегка пожал плечами:— Я толком не знаю, кто они такие. Имена их вам ничего не скажут, в ваших базах данных их нет. Вряд ли вообще кто-то помнит их настоящие имена. А уж где и под какими псевдонимами они скрываются сейчас... Тем не менее, они существуют, и весьма активно. — Но как-то же оказалось, что вы работаете на них?Митос поморщился:— Я уже очень давно не работаю ни на кого, кроме себя. С этими господами меня столкнули обстоятельства моего прошлого, не имеющие отношения к нынешним нашим и вашим проблемам. Ну а теперь пришлось столкнуться снова. Я не знаю, насколько вы осведомлены о подробностях заговора, которым ваш отец занимался в последние месяцы...— Я знаю все, что знал мой отец.— Тогда я дополню ваше знание, а заодно поясню, что за интерес в этом деле у меня. Вам приходилось слышать легенду о Великом Источнике?— Источник Бессмертия? Да, приходилось. Но именно как легенду.— Это не легенда. У нашего Бессмертия есть единая первооснова, которую и называют Источником. Для вас, смертных, он недоступен, потому говорю вам это открыто. Некоторые проявления сил Источника имеют циклический характер, и временами упоминания о них прячутся в человеческих мифах и легендах.— Тысячелетний цикл?— Вы и это знаете? — приподнял брови Митос.— Не то чтобы знаю...— Понятно. Доусона все-таки заставили выложить настоящие обстоятельства пришествия Аримана!Лафонтен прикусил язык. — Я утверждал прежде, что нашей энергетической сущности чужды проявления темных человеческих страстей. Но отпечаток личности Бессмертного его аура все-таки несет, иначе победителю не доставались бы ?по наследству? черты характера побежденного. Противоречия здесь нет; Источник отторгает ?темную? энергию, она — что-то вроде пены на его поверхности… А раз в тысячу лет эта ?темная? пена на краткое время обретает подобие жизни и ищет воплощения на земле, в одном из нас — чтобы обрести настоящую жизнь в материальном мире. Так родилась легенда о Тысячелетнем Демоне Аримане. Бессмертный-избранник либо проигрывает сражение с Демоном и становится его воплощением, либо побеждает и перекрывает ему дорогу на землю еще на тысячу лет. Сейчас завершился очередной тысячелетний цикл. На сей раз Демон не получил воплощения, и на том бы делу и конец. Но тут одному изобретателю пришла на ум идея генератора.— Вы ведь говорили, что до Источника смертным не добраться.— Верно. Не добраться. И никакие людские эксперименты не стали бы проблемой, если бы объектом своих экспериментов тот изобретатель не сделал Избранного. А эксперименты эти давлением на энергетическую сущность Бессмертного ослабляли в том числе и его способность противостоять Демону. Сейчас, на стыке тысячелетий, сделать Избранного беззащитным перед теневой стороной нашей сущности — это уже катастрофа, и для нас, и для смертных. На самотек все это пускать было нельзя. Собственно, именно поэтому я и ввязался в дело с генератором. Если угодно, мой интерес в том, чтобы не дать гениальным находкам этого ученого превратить жизнь и людей, и Бессмертных в настоящий ад.— Но генератор — дело прошлое.— Мы тоже так думали. Но увы. Изобретатель мертв, его лаборатория разрушена, а вот идея генератора жива. — Митос коротко вздохнул. — Я не про вашу исследовательскую группу... О, не надо делать удивленное лицо! О проекте ?Альфа? я тоже знаю. Но ваши ученые мужи занимаются теорией, в то время как генератор практически существует в прежнем виде, вернее, функционирует в прежнем режиме. Только нынешние его владельцы цели ставят не столь эфемерные, как контроль над сознанием Бессмертного через ауру. И вот тут мы подходим к самому интересному.— К чему? — спросил Лафонтен. — К деятельности этой вашей неуловимой ?группы Бессмертных??— Если я правильно понял, вас обвинили в соучастии в заговоре с целью отдать Орден под контроль этой самой группы Бессмертных.— Невероятная осведомленность! Откуда такие данные?— Из источника, очень близкого к вам, господин Верховный Координатор. Да, в Ордене уже есть кто-то, кто работает на все ту же ?неуловимую группу?. Кто именно — не знаю. Но информация о состряпанном против вас деле — это высокий уровень секретности. — Высший. — Лафонтен достал из кармана куртки портсигар. — Вы позволите?— Вы мой гость, — кивнул Митос, придвигая пепельницу.Лафонтен пощелкал зажигалкой, поморщился — еще не хватало дрожи в руках! Но черт возьми, кто же этот осведомитель ?неуловимой группы??— Источник ваш осведомлен неплохо... Но основание ли это для союза между нами?— Это — не основание.Митос выпрямился и облокотился на стол. Все его движения были текуче-плавными, а тон голоса менялся, то заставляя вслушиваться внимательнее, то вызывая желание спорить и возражать. Сейчас отыгрывалось второе. — Мы с вами — не конфликтующие стороны. Бессмертные и Наблюдатели существовали бок о бок тысячелетия, и сейчас не происходит ничего, что могло бы радикально нарушить статус-кво. Наш общий противник — третья сторона. Очень вероятно, что на этой третьей стороне есть и Бессмертные, и Наблюдатели, и враждебна эта сторона и нам, и вам. Возможно, это очередная попытка уничтожить Бессмертных — их же руками; возможно, кто-то решил ускорить Сбор и обеспечить себе преимущество; возможны и иные варианты... Понимаете, что я хочу сказать? Мы должны координировать наши действия. Я понимаю, что не могу выступать от имени всех Бессмертных, но и вы не можете открыто вовлекать в эти дела всю организацию. Однако на уровне нашего личного соглашения союз необходим.Старейший замолчал, явно ожидая ответа. Лафонтен аккуратно погасил окурок и достал вторую сигарету. Тянуть время он не старался, просто честно обдумывал услышанное. Такие откровения случаются не каждый день. — На словах все звучит очень складно, — заметил он, снова закурив. — Но только на словах. Есть что-то более материальное?Митос кивнул: — Я знаю, как действует нынешняя версия генератора. Он дестабилизирует наши энергополя, вызывая приступы агрессии и, у тех, кто послабее, помутнение рассудка. Если в зоне его действия сталкиваются двое Бессмертных — поединку быть, пусть даже они хотели бы пройти мимо друг друга. Этого достаточно, чтобы значительно ускорить Сбор. А если прибавить участие Наблюдателей, картина становится и вовсе неприятной: некто может планировать встречи и поединки, фактически превращая Игру в управляемый процесс с заранее известным результатом. — Но на вас этот агрегат действия не оказал, — заметил Лафонтен.Митос скривил губы:— Я не утверждаю, что у меня или кого-то подобного мне есть стопроцентный ?иммунитет?. Возможно, нам нужно более сильное давление и излучение. А это уже дело техники.Лафонтен, подумав, кивнул:— Все выглядит серьезно. Однако остается еще вопрос о вашем ?источнике? в Ордене. Рано говорить о равноправном союзе, когда у меня за спиной все время ваши глаза и уши.Ответ на этот вопрос был важнее сказанного только что, и Митос должен был это понимать.— Если бы это были мои глаза и уши... — вздохнул тот. — Из-за этого я и помянул ?организованную группу? Бессмертных. Осведомитель — их. Мне информация достается опосредованно. — И отсортированной?— Не сомневаюсь в этом. Не буду притворяться, ситуация мне не нравится крайне.— И вы не прочь сыграть собственную игру.— Вы угадали, — покивал Митос. — Пока я получаю информацию не всю, а лишь ту, которой со мной решат поделиться мои хитрые собратья, ни о каком опережении событий речь не идет. С вашей помощью я мог бы опередить их хотя бы на шаг.А вот это уже ближе к делу, хмыкнул Лафонтен про себя. Ну что ж...— И что вы имеете в виду?— Манускрипты Кристального Грота, — произнес Митос. — Кажется, ваша семейная реликвия называется именно так. Наши неуловимые, но многознающие друзья очень хотят узнать о ней больше. А я хочу сначала выяснить, о чем идет речь, а потом уже подумать, стоит ли допускать их к этим манускриптам. В то же время, вам пригодится свеженькая информация, которой не владеет в Ордене никто. Лафонтен медленно поднялся с места, ушел к приоткрытому окну и уставился в темноту снаружи. Да, черт возьми! Это не ложь, такое нарочно не выдумать.Источник в высших кругах Ордена, ?третья сторона?, опасная разом для всех, ?манускрипты?, которые Митос, вероятно, наконец-то прочтет... И все сразу идеально ложится в угаданную схему заговора.Ну что ж, теперь его очередь делать ход.— Вы сказали, что ваш источник очень близок к высшим кругам Ордена.— Да, — согласился Митос. — Я даже рискнул бы предположить, что это член Трибунала.— Это он сообщил, что мне предъявили обвинение в пособничестве заговору? — Да.— Формулу приговора он тоже сообщал? Она не показалась странной или необычной?— Она от и до соответствует пунктам Устава. Что там может быть странного?— А подробности моего исчезновения?— Только то, что вы воспользовались помощью второго заговорщика, который до того был вне подозрений. Но к чему все эти вопросы?— Ваша информация неточна, — жестко произнес Лафонтен, поворачиваясь лицом к Митосу. — Либо этот ?источник? не так близок к Трибуналу, чтобы иметь доступ к секретным протоколам, которых не видят даже секретари, либо он намеренно передал неверные сведения. — Неверные сведения? — Митос напряженно выпрямился, потом встал и присел на край стола. — В чем они неверны?— В них не названа тайная подоплека решения, которое соответствовало пунктам Устава лишь на поверхности. Это не тот уровень секретности, на котором работают члены Трибунала.Теперь задумался Митос. Затем произнес с растяжкой:— Как интере-есно... Даже очень интересно, я бы сказал.— Но кто именно этот осведомитель, не становится яснее.— Даже наоборот. Вы знаете, это действительно существенно меняет дело. Я, признаться, надеялся с вашей помощью выйти на этого осведомителя, все-таки членов Трибунала немного. А вот уровнем ниже ловить нашу рыбку будет труднее.— Именно так. Вы предлагаете дать мне полезную информацию в виде перевода наших ?манускриптов?. Но я не смогу ею воспользоваться, не сославшись на свой источник информации, то есть на вас. Если же я раскрою ваше участие в деле — вашим многознающим друзьям тут же об этом сообщат, и неизвестно, насколько правдиво.— Это я уже понял, — кивнул Митос. — И сослаться на другого переводчика вы не сможете. Если назовете смертного — вас перепроверят и поймают на лжи. Назовете другого Бессмертного — обвинят в разглашении тайны и недозволенных контактах. Согласен, это проблема.Проблема была не только в этом, но Лафонтен просто кивнул.Митос помолчал, потом как будто что-то про себя решил:— Хорошо. Давайте остановимся на компромиссном варианте. Я дам вам номер телефона, по которому меня можно найти.Он достал из кармана маленький блокнот с карандашом, быстро что-то написал на верхнем листке, вырвал его из блокнота и положил на стол:— Вот. Если вы все-таки надумаете связаться со мной... А я думаю, что в ближайшие дни с планом действий вы так или иначе определитесь.— Вы действительно очень хорошо осведомлены, — кивнул Лафонтен, подходя к столу. — Да, вы и тут правы — до собрания Региональных Координаторов остались считанные дни. Если я хочу восстановить свое положение, предпринять что-то нестандартное мне придется. Возможно, я и воспользуюсь вашим предложением.Он взял куртку, оделся и спрятал в карман листок с номером телефона. Митос тоже встал, намереваясь проводить гостя. Хмыкнул, почесал бровь. Заметил уже неофициальным тоном:— Признаться, я ожидал от этого разговора меньшего. Но вы...— Удивительно похож на своего отца? — перебил Лафонтен, не желая в очередной раз выслушивать набивший оскомину комплимент.— Не так похожи, как кому-то нравится думать, — улыбнулся Бессмертный. — Но сравнение в вашу пользу. — Спасибо, — усмехнулся Лафонтен. — Вы проводите меня к выходу? Я плохо запомнил дорогу до вашей комнаты.— Прошу, — согласился Митос, открывая дверь. * * *Был самый глухой час ночи, когда он добрался до своего ?убежища?. Загнал машину в гараж и на лестнице столкнулся с сыном. Тот был полностью одет для выхода наружу и чем-то заметно встревожен.— Арсен? В чем дело?— Подожди, — ответил тот, увлекая его назад в гараж. — Черт возьми, нас все-таки нашли. Не знаю, кто. — Что?— За домом следят. Возможно, прослушивают. Наверняка ждут тебя. Нужно уезжать прямо сейчас. Вещи мы уже собрали, все в моей машине. В дом поднимись, проверь, не оставили ли там чего. Только не разговаривай и в окнах не мелькай.— А раньше нельзя было уехать? Я бы догнал вас на трассе.— Я их заметил уже около полуночи. А ехать в ночь, не зная, кто следит и сколько их, было именно что нельзя. На хвост сядут, неизвестно, что могут выкинуть на дороге... А моя красотка — вездеход, а не гоночная машина.Арсен скрылся за дверью. Его внедорожник стоял, как обычно, на заднем дворе, невидимый с улицы.Лафонтен торопливо, но тихо поднялся в дом. Прошел в свою спальню, проверил ящики и шкафы, убеждаясь, что не осталось ничего личного и узнаваемого. Потом тоже поспешил на задний двор.Там было темно, как в чернильнице. Забираться в машину пришлось ощупью.— Арсен уже все придумал, — шепотом сообщила Жанна, сидевшая вместе с матерью на заднем сиденье. — Мы не поедем по дороге. За домом деревянная ограда и ряд кустов, машина сквозь них пройдет без труда. А потом — вниз по склону и к кромке леса. Там старая дорога, если успеем скрыться из вида — не догонят.Лафонтен только покачал головой. В темноте, по склону холма, практически вслепую, с погоней за плечами — ничего себе план спасения! Он оглянулся на жену. Жаннет вздохнула и поморщилась — видно было, что энтузиазма дочери она не разделяет. Из темноты вынырнул Арсен, прыгнул за руль и захлопнул дверцу. Шепотом выругался, вставляя в зажигание ключ, и Лафонтен, приглядевшись, понял, что у него дрожат руки.— Пристегнитесь, быстрее! — коротко напомнил Арсен. — И держитесь крепче.— Что случилось? — не выдержал старший Лафонтен. — Что ты там увидел?— Они точно ждали тебя. Но… В общем, под домом бомба. Держитесь! Жанна охнула. Двигатель взревел; тяжелая машина, без маскировки, рванулась с места, пересекла участок и вломилась в невысокие кусты, росшие вдоль ограды. Позади бахнул взрыв. Пламя взметнулось сразу до крыши дома, залив все вокруг жутким багровым светом, взрывная волна накрыла машину. Покатый склон холма вздыбился навстречу, но ?вездеход?, крепко врезавшись в травяной ковер, не потерял разгона и понесся дальше, к темнеющей впереди кромке леса.