Глава 13 (1/1)

Встречу с Ником Вольфом назначили в крошечном кафе при заправочной станции на полпути между Парижем и Бордо. Место было не слишком людным, а главное — сюда нельзя было подобраться незаметно и подсматривать с расстояния тоже неоткуда. И дорога достаточно тихая, чтобы отследить и стряхнуть возможный ?хвост?. Кедвин в этот раз отправилась на встречу вместе с Митосом. Ожидая Ника, они сидели за столиком в кафе и обсуждали ночную попытку Митоса заглянуть в Базу данных Наблюдателей.— По большому счету, толку от этих подсматриваний — ноль без палочки, — подвел итог Митос. — Это так, наудачу — вдруг получится.— Вот как? Что, Наблюдатели заделали дыру в заборе? — поинтересовалась Кедвин, глядя на дорогу.— Ну, если использовать такие аналогии... Доску недостающую они на место прибили. Щель осталась, но пролезть в нее нельзя — только заглянуть.— И?— И увидишь столько, сколько можно увидеть через щель. Наш заочный друг месье Арман, который всю эту кухню знает как свои пять пальцев, конечно, поймет, что там происходит, даже по таким урывкам. Но мне этого мало.— Понятно.Кедвин собралась было кое-что еще сказать, но передумала. Кивнула в сторону дороги:— А вот и наш незаочный друг.Ник припарковал машину, подошел и, поздоровавшись, уселся за столик:— Итак, дела обстоят весело?— Веселее некуда, — хмыкнул Митос. — Как твоя последняя работа?— Сейчас — уже никак. — Ник с удовольствием откинулся на стуле и вытянул ноги. — Черт возьми, я полдня за рулем... Работа сделана. Парня, которого мы охраняли, перевели в другую клинику. Куда — не знаю, но если нужно, могу узнать. — Хорошо, но пока не нужно. Сейчас начнется другое дело, Ник. Ты с нами?— Конечно, — кивнул тот, безмятежно оглядывая горизонт. — Вы, ребята, на мелочи не размениваетесь, это я уже усвоил. И Аманда большого дела тоже не упустит.— Очень хорошо. Ты верно догадался, что твой наниматель у Наблюдателей в большом чине. Это глава Ордена, Верховный Координатор. — Что, серьезно? — Ник подобрался. — Вот ничего ж себе... Но какого черта ему понадобилось обращаться ко мне? В его распоряжении все кадры Ордена!— Не спеши. Прямо сейчас никаких кадров в его распоряжении нет. Против него составили заговор, хотели убить. Теперь он скрывается.— Да уж... — Ник задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Вот это номер... Черт возьми. — Совершенно верно, — улыбнулся Митос. — Имея дело с подобными личностями, на конституцию и правозащитников лучше не уповать. Но вы с Амандой сумели не засветиться, и это хорошо.— Утешил, — кисло хмыкнул Ник. — Ладно, а кто тогда такой наш подопечный?— Первый Трибун. В иерархии Ордена — что-то вроде главы законодательной власти. Ник вздохнул и потер подбородок:— Мда. Вот уж попали так попали. Что за приключения у нас на очереди?— Продолжение прежних. Ник, на Гроссмейстера идет охота. Он маскироваться умеет, но вечно прятаться невозможно. Рано или поздно он обнаружит свое присутствие — и заговорщики попытаются исправить свое упущение.— То есть убить его? — уточнил Ник.— То есть убить, — кивнул Митос. — Нам этого допускать нельзя.— Чтобы его защитить, нужно его найти, — резонно заметил Ник. — А как, если он скрывается? Есть какие-нибудь зацепки, чтобы ускорить дело?— Кое-что могу посоветовать... Найдите вот эту женщину. — Митос протянул Нику фотографию. — Думаю, если Его Превосходительство и появится, то где-то поблизости от нее. Ник взял снимок:— Хм-м... Знакомое лицо. Постой-ка, эта женщина была с ним, когда он выкупал свою дочь. Кто она?— Ее зовут Дана Ферье. Она — советник Верховного, и почти член его семьи. — Где она живет?Митос хмыкнул:— Это не только тебе хотелось бы узнать. Но увы. На обороте адрес стоянки, где она обычно оставляет машину. — Понятно. Девушка тоже не промах заметать следы. Ну что ж, будем работать. Если что возникнет новенькое — сообщи.— Конечно. И вы с Амандой не забывайте делиться новостями. А Наблюдателей слишком близко не подпускайте.— Не учи ученого, — фыркнул Ник, вставая. — Удачи всем нам. Пока, ребята.— Пока. Удачи.Кедвин проводила удаляющуюся машину взглядом:— А ты сам долго намерен отсиживаться в сторонке?— Недолго, — отозвался Митос.— В прошлый раз речи об адресе стоянки не было, — заметила Кедвин. — Твои новые... эм-м... коллеги-Хранители неплохо осведомлены о мирских делах. Такой информацией тебя снабжают.— Я это уже понял, — зло усмехнулся Митос. — И буду не прочь узнать, откуда такая информация у них. Они же не прочь, чтобы я здесь сделал всю грязную работу, пока они предаются возвышенным раздумьям под сенью Источника.— Прежде им это удавалось.— Прежде я был марионеткой, а они — кукловодами. Но ситуация изменилась, и они ее изменили сами. Посмотрим, кто будет смеяться последним на этот раз.* * *Дана снова просматривала сообщения.Пять Региональных Координаторов не приедут на собрание. Именно те, кого очень хотел там видеть Диего Фернандес. А причины? Один попал в больницу с пищевым отравлением; у другого украли документы (в международный аэропорт без паспорта не сунешься); третий оказался фигурантом в полицейском расследовании — уехать из страны опять же не получалось; четвертому пришлось срочно расследовать аварию на своем заводе; пятый... там вообще что-то мутное, то ли с налоговой полицией, то ли со сбытом наркотиков — подстава, разобраться с которой требовало несколько дней. Рядовые проблемы. Каждый из этих случаев не сочтешь подозрительным, но одновременно пять! Да еще в такой момент!Но даже это можно было бы счесть совпадением, если бы не одна деталь. В трех случаях из пяти проблемы решались при помощи денег, но сейчас нужные счета Ордена оказывались заблокированными. Был только один человек, который мог все это устроить.Помня недавнюю ?войну с призраками?, маневры эти Дана распознала сразу. Орден — механизм тонкий и сложный, или даже организм. И теперь этому организму очень действенно напоминали, кто есть кто. Пощекотать, заставив вздрогнуть и напрячься в ожидании удара, тихонько зайти с другого бока и снова только пощекотать... Неудивительно, что решение о переносе Собрания Региональных Координаторов на две недели вызвало шквал негодования со стороны этих самых Координаторов, жаждущих разобраться, что происходит в головной штаб-квартире. Что там им сообщили? Что Верховный Координатор на некоторое время устранился от дел Ордена? Конечно, все ждали, что подробности им расскажут на общем собрании — и вдруг Трибунал принимает решение о переносе собрания! Задержка настроит участников собрания на враждебный лад. Так что поиски ?истины? — доказательств участия Гроссмейстера в ?заговоре Бессмертных? — продолжились с удвоенной энергией. Вот только эффективность работы орденских силовиков была на удивление низкой.Дану все это устраивало. Особенно радовало ее выражение лица Филиппа Морена в те редкие моменты, когда им приходилось встречаться. Складывалось впечатление, что Второй Трибун уже и не хочет ничего искать и выяснять, а просто сидит и ждет, когда все чем-нибудь закончится. Трепыхается же только потому, что его постоянно трясет Фернандес, и неизменно начинает нервничать в присутствии Молери.Но, черт возьми, как он вообще согласился на всю эту авантюру? Да, Армана он не то что недолюбливал, но активным его сторонником не был. Однако это не повод лезть в заговоры с убийствами. Значит, были какие-то обстоятельства, о которых нет упоминаний в официальных бумагах. Уломать на спектакль им удалось также и Третьего Трибуна, а Йоши черта с два будет рисковать своей японской шкурой, даже если шансы на успех дела фифти-фифти, а уж если они и того меньше... Значит, и Фернандес, излагая Дане свою версию событий, опять же рассказал не все. А умолчание при таких обстоятельствах равносильно прямой лжи.Вот что Дану совсем не радовало, так это то, что внимание Фернандеса сосредоточилось на Дэне Кери. Она и пропустила бы опасный момент, если бы не паренек-охранник, которого она заприметила еще после первого разговора с Молери по возвращении из Мадрида. Она столкнулась с ним, выходя в холл второго этажа. Буквально столкнулась, выронив папку с бумагами и сумочку. Он жутко смутился, даже покраснел, присел рядом, помогая собрать бумаги... А она едва не уронила папку снова, когда услышала сказанное вполголоса: ?У шефа на столе приказ об аресте Дэниела Кери. Он задержится на десять минут?. Подобрала сумочку, поблагодарила невпопад и пошла к своему кабинету. Дэна она предупредила условленной фразой по телефону, и ему удалось уйти. Но в покое его не оставят.Подслушивать под дверью кабинета Верховного Координатора уже стало у Даны привычным способом получения информации, тем более что секретарю нездоровилось, и приемная частенько пустовала. Дана, конечно, искренне сочувствовала девушке, которую вдруг начала мучить аллергия то ли на пыль от архивных бумаг, то ли на краску для принтера, но маленькую плоскую коробочку, прилепленную под столешницей, убирать не спешила. Она и прилепила эту коробочку с порошком, вызывающим насморк и слезы, едва поняла, что пустая приемная ей будет полезнее. Разговор, ставший очередной причиной раздумий о Дэне Кери, Дана услышала прошедшим утром. Ей даже не пришлось подслушивать тайком — Джессика Кери, пройдя через пустую приемную, не озаботилась закрытием хотя бы одной двери, равно не постаралась и понизить голос — как будто специально, чтобы все было слышно как можно дальше. Дана отчетливо различила слова, только подойдя к двери приемной.— ...кроме того, я все еще жду объяснений. Почему перенесено собрание Региональных Координаторов? На моей памяти такого не случалось ни разу!— Послушайте, Джессика, если вы получили приказ... — попытался вставить слово Фернандес. Но она перебила:— Госпожа Кери — для вас, молодой человек. И никаких приказов от вас я не получала. Отдавать их вы не имеете права, хоть мне, хоть кому бы то ни было еще. — Хорошо, госпожа Кери... Никто не отказывается давать объяснения. — Фернандес сдерживался явно с трудом. — Я просто прошу вас немного подождать. Сведения нуждаются в проверке, а вопрос не таков, чтобы выносить на общее обсуждение факты, в достоверности которых есть сомнения.— Ближе к делу. Что вы предлагаете?— Не поднимать шум. Через две недели, когда собрание состоится, вы получите исчерпывающие ответы на все вопросы.Ответы-то будут, подумала Дана, но будут ли они такими, какие сейчас нужны Фернандесу, чтобы удержаться на занятой им позиции? Азиатская группа его не поддержит, если Лао Ченг не перестал быть Лао Ченгом. И Джессика — фигура не проходная, опыта и связей у нее достаточно, чтобы чересчур самоуверенному претенденту на высшую должность небо с лоскуток показалось.Джессика, между тем, сделала паузу. Потом произнесла опасным тоном:— Но на один вопрос вы ответить можете, не дожидаясь собрания. Где мой сын?Дана затаила дыхание. Фернандес ответил быстро:— Я был бы рад ответить на ваш вопрос, если бы сам знал. Мне нужна была его помощь, чтобы прояснить некоторые детали событий, в которых он активно участвовал. Это дела давно расследованные, обвинений никому не грозило. Я решительно не понимаю, что подвигло его так поспешно скрыться. — Значит, прояснить детали событий, — холодно проговорила Джессика. — Ну что ж... Две недели я могу подождать. Но не больше, господин Фернандес. Дана, сочтя разговор оконченным, напустила на себя равнодушный вид и спокойно вошла в приемную. Джессика, выйдя из кабинета, смерила ее взглядом, фыркнула и удалилась. Несмотря на невысокий рост и худобу, слабой и хрупкой она не казалась, и дамой была весьма решительной. Интересно, почему она устроила столь демонстративный скандал? Доусон надоумил? Дана проводила ее взглядом, пожала плечами и прошла дальше, в кабинет. Дверь за собой закрыла аккуратно и плотно.Фернандес сидел за столом, досадливо морщась и пристукивая рукой по подлокотнику кресла. — Привет, — легко сказала Дана, пересекая кабинет. — Что за шум на весь коридор? Я еще до приемной не дошла, а уже услышала. Что еще произошло?— Ничего хорошего, — отмахнулся Фернандес.— Неприятный разговор?— Не то слово. Джессика в своем репертуаре. Защитница честного имени. Дьявольщина! Хуже всего, что она права.— В чем?— В том, что до собрания осталось меньше двух недель. А выходить на собрание, не имея ответов на все вопросы — самоубийство. Вот честно, лучше застрелиться накануне.Дана нахмурилась. Уже не первый раз Фернандес казался ей ошеломляюще искренним. Настолько, что закрадывались сомнения — правы ли они, считая его своим противником? там ли ищут опасность? что, если, пока она выдумывает способ добраться до Фернандеса, кто-то другой загребает ее руками жар?— А в чем проблема? — спросила она. — Мне казалось, что информации для собрания достаточно?— Проблема в том, что информации катастрофически не хватает. Да еще и козни твоего бывшего шефа... Если бы удалось найти хотя бы его, все-таки было бы, о чем вести речь. Но сейчас? Черт бы побрал Ченга с его интригами!— Какие козни, Диего? Ты о чем?— А что, никаких? Лувьер сам застрелился от невыносимых душевных драм? Или твой приятель Дэниел просто так в бега ударился? Или его заботливая матушка случайно тут устроила представление с трансляцией на весь этаж? Или, может быть, Грант сам сбежал из реанимации?.. И я знаю, чьи уши торчат из-за занавеса!— Хорошо, — поморщилась Дана, — а как бы ты сам поступил на его месте?— Да вот именно так бы и поступил. Ладно, не о чем пока говорить. А вот как быть с госпожой Джессикой...— Ладно, не буду мешать твоим раздумьям, — хмыкнула Дана, поворачиваясь к двери. Она вернулась в свой кабинет, села за стол. Задумалась.Фернандес прав, за последними событиями стоит одна воля и один разум. Единственное, что выбивалось из общей картины — убийство Лувьера. Впрочем, то, что за этим убийством тоже стоит Арман, было не более чем предположением.Бойся гнева терпеливого человека.Господа заговорщики уже почуяли у себя на горле железную хватку, и она будет сжиматься — до тех пор, пока не перекроет воздух совсем. Морен это уже понял, а вот Фернандес еще на что-то надеется. И не просто надеется, он все еще контролирует ситуацию. И шанс на успех у него есть. Единственный шанс — физически избавиться от слишком сильного противника. А потом, при том, что других кандидатов нет... Сколько голосов в его пользу будут отданы искренне, сколько — просто из страха за свою шкуру? Какая разница, если результат будет один?Нужно сделать все, чтобы ответы на эти вопросы давать не пришлось.Диск с программой-ловушкой уже лежал у Даны в сумке. Как подсадить такой ?подарочек? в компьютер Фернандеса, она знала, но не набиваться же к нему в гости самой. Значит, нужно было ждать подходящего момента...* * *Что Лао Ченг скрывается в буддийском монастыре, Лафонтену сообщил Бэйкер. Являться в монастырь лично у Гроссмейстера не было охоты, а ждать, пока Ченг надумает явить себя миру сам, не было времени. Ченгу просто переслали сообщение без адреса, без подписи, но с указанием места встречи. Лафонтен ожидал его в условленном месте — в сквере недалеко от маленького тихого кладбища у окраины Парижа. Стоял у перил мостика над речкой, больше напоминающей ручей, и смотрел на раскинувшуюся в полукилометре Сену. Появится или нет?Ченг появился. Подошел тихо и остановился перед мостиком. Лафонтен, не меняя позы и не оглядываясь, произнес:— Рад, что вы все-таки решили нарушить свое уединение, господин Ченг.Тот усмехнулся едва заметно, подошел и облокотился на перила рядом:— Я ожидал, что вы явитесь ко мне в гости.— Я не очень комфортно чувствую себя в монастырях. Но, откажись вы от моего приглашения, пренебрег бы неудобством.Ченг перестал улыбаться:— Поздравляю. Я не ожидал, что вы так быстро справитесь с задачей.— Сожалею, но пришлось вас разочаровать.— О, ни в коей мере. Если я и удивлен, то приятно... О чем вы хотели со мной поговорить?Лафонтен повернулся к нему лицом, опершись о перила правым локтем:— У меня к вам один вопрос, господин Ченг. Вернее, два, но второй вытекает из ответа на первый... Вы сами вызвались на роль палача или вам кто-то это предложил?Ченг напряженно сдвинул брови, но не промедлил с встречным вопросом:— Ответ для вас очень важен?— Ответ очень важен для вас. От него зависит, буду ли я считать происшедшее несостоявшейся попыткой убийства или нет. И буду ли я рассматривать лично вас в качестве союзника, либо сочту сделанное вами частью плана моих противников.Ченг призадумался серьезнее. — Думаю, на самом деле вас интересует немного другое... — Он аккуратно извлек из кармана пиджака пистолетный патрон. — …а именно — вот это.Лафонтен взял патрон, осмотрел:— Ну и?— Посмотрите внимательнее, — спокойно произнес Ченг, снова опираясь на перила мостика. — Будь этот патрон в вашем пистолете, выстрела бы не последовало. А вы знаете, что в этом случае традиция предписывает отменить смертный приговор.— Традиция, но не Устав, господин Ченг. С Гроссмейстером играть в такие игры никто в здравом уме не будет. Не получится один выстрел — дело поправят вторым.— Вы правы, разумеется. Но сценарий, под которым негласно подписались ваши судьи, был именно таков: неудачный выстрел, замена приговора отставкой, отслеживание последствий и реакции со стороны ваших тайных ?хозяев?. Я вызвался сыграть эту роль сам, потому что мне не нравился готовящийся спектакль.— Чем же?— Шаткостью. Слишком многое могло пойти ?не так?. Я решил лично убедиться, что герой этой сомнительной постановки именно вы, а не кто-то еще.— И что — убедились? — недобро усмехнулся Лафонтен.— Нет, не убедился, — покачал головой Ченг. — Фернандес очень обрадовался моей инициативе... Это меня насторожило, и я принял кое-какие контрмеры. — План возможного бегства?— Именно. — И в какой момент ваши опасения насчет истинного смысла ?спектакля? подтвердились?— Я собственноручно вставил этот патрон в обойму и точно знал, что в стволе именно он. Однако, на несколько минут меня отвлекли, и в комнате не оставалось никого, кроме охраны. Вернувшись и снова взяв в руки пистолет, я подстраховался — проверил. И патрон уже был другой. К счастью, этот просто закатился под стол рядом. Его обронили, а найти не успели. Я его заметил и потихоньку подобрал. Одного этого было достаточно, чтобы понять: вас действительно хотят убить, причем моими руками, а меня подставить под обвинение в заговоре и убийстве. Меня это не устраивало. — Не устраивала моя смерть или обвинение в убийстве лично вас? — Я воспротивился бы и первому, и из соображений более практических, нежели личная симпатия. Ну а про второе и говорить нечего. Конечно, я бы нашел, что сказать в свою защиту, но вряд ли мне позволили бы говорить. Пристрелили бы на месте, чтобы постфактум объявить Отступником.Ченг умолк. Лафонтен перекатывал в пальцах ?мертвый? патрон и думал — о том, что складность этой новой версии опять-таки выглядит подозрительной.— Должен ли я объяснять, господин Ченг, почему не могу просто поверить вам на слово?— Почему же просто поверить? Я сказал что-то, о чем вы сами не догадывались?— Видимо, все-таки должен. — Он поднял голову и внимательно посмотрел Ченгу в лицо. — Да, я вычислил всю эту комбинацию именно так, как вы сейчас ее описали. И я был бы благодарен вам за спасение, расскажи вы мне все это сразу после побега. Однако вы этого не сделали. На построение выводов, аналогичных вашим, мне пришлось потратить время, которое можно было употребить лучшим образом, а не ломясь в открытые двери. Вы намеренно усложнили мне задачу. Зачем?Ченг снова ненадолго задумался.— Если я скажу, что не хотел навязывать вам своих выводов, вы сочтете такое объяснение удовлетворительным?— Нет, не сочту.— Что ж, и этого следовало ожидать, — кивнул Ченг, обращая взгляд в сторону Сены. — Хорошо, я объясню. Пройдемся?Лафонтен кивнул и оттолкнулся от перил. Они спустились с мостика и неспешно пошли по дорожке.— Видите ли, господин Лафонтен, — спокойно начал Ченг, — мой имидж недоброжелателя вашей фамилии возник не на пустом месте. Что было, то было. С вашим отцом мы конфликтовали почти непрерывно после того, как погиб Чун Ли.— Какое же отношение к этому прискорбному событию имел мой отец? Он в это время был в Австралии.— Конфликт был не лично с ним, а со всей европейской группой и с ним как ее лидером. Он имел полное право не брать на себя ответственность за те события, но не стал прикрываться болезнью. Это было достойно уважения, но для дела не меняло ничего. Тогда я считал, что у меня есть шансы выиграть это противостояние. Но отец ваш, если задавался целью выиграть, — выигрывал. И он тогда же сделал ход, значение которого я недооценил.— Какой именно?— Назначение Денниса Гранта. За три года работы этот человек не сделал ни одной стратегической ошибки. Ни одной! За столь вроде бы ничтожный срок его популярность и влияние среди Региональных Координаторов выросли настолько, что я... опять же не сумел верно оценить масштаб перемен. В первую очередь потому, что сразу не воспринял Гранта всерьез, сочтя его назначение обычным продвижением своего ставленника — то есть марионетки. — В этом вы действительно ошибались.— Увы, я понял ошибку слишком поздно, — кивнул Ченг. — И, как ни цинично это звучит, но последний, самый крупный козырь отцу вашему дала в руки смерть.— О мертвых или хорошо, или ничего. — К деяниям умершего отношение бывает совсем иное, нежели к делам живущего... Но дело не только в этом. Признаться, когда Грант объявил о смерти Гроссмейстера, я не поверил. То есть я не поверил, что это случайное стечение обстоятельств, а не самоубийство — уж очень все было вовремя. Но потом, узнав, что, собственно, происходило в течение последних двух месяцев, свое мнение я изменил. И понял, насколько промахнулся в расчетах, провалившись обеими ногами в расставленную ловушку.— Что вы называете ловушкой, господин Ченг?— Приглашение к победе. Этот его жест — демонстративное признание своего намеренного отступничества и демонстративное же подчинение воле Трибунала... При всем уважении к вашему отцу, господин Лафонтен, своей властью и положением в Ордене только ради политической рокировки он бы не пожертвовал. Это и убедило меня в его искренности — в том, что нам наконец-то удалось уличить его в серьезной ошибке, от ответственности за которую он не смог уклониться. О том, что и власти его, и жизни уже положен предел, и что по-настоящему он не жертвует ничем, мы не знали. Никто из нас, включая Гранта. Когда он зачитал заявление Гроссмейстера, я окончательно уверился, что победил. Однако в следующие два часа от моей уверенности не осталось и следа. Грант прямо у меня на глазах, без всяких закулисных переговоров, так перевернул мнение Трибунала… Вы наверняка читали протоколы, но этого недостаточно. Это нужно было видеть и слышать. Джек Шапиро на такое и близко способен не был. Однако за отставку Гроссмейстера Трибунал все-таки проголосовал. Я снова начал надеяться, что смогу вывернуть ситуацию в свою пользу — и стал героем спецрасследования. Ни в каких заговорах я не участвовал, и расследование это подтвердило, но… Всеми этими скандалами, проверками, эмоциональными стычками Грант меня морально растер в порошок. После такого фиаско о грандиозных планах и амбициях можно было забыть.Некоторое время Ченг молчал, глядя себе под ноги, потом заговорил снова:— Теперь вы... Признаться, от вас я ничего хорошего для себя не ждал. Однако вы оказались столь же полны сюрпризов, как Грант. После всех громких скандалов вы вдруг вспомнили, что я не только политический противник, но еще и ученый, и мои знания именно сейчас Ордену могут пригодиться. Назначение куратором проекта ?Альфа? застало меня врасплох, как внезапно свалившаяся милость богов. Это укрепило мою потрепанную репутацию. Я не образец совершенства, но в неблагодарности меня никто никогда упрекнуть не мог. Я понимал, что обязан вам, и с имиджем ?недоброжелателя фамилии? теперь нужно быть осторожнее. К распространению сплетен о ?слабости руководства?, которые гуляли в Ордене в последнее время, я не причастен. В каком-то смысле вы даже лучший руководитель, чем ваш отец.— Даже так?— Да. Но тот факт, что вы позволили вот так себя обойти, приходится считать промахом...Дорожка сделала круг по роще, впереди снова был ручей с мостом.— Не нужно смягчать выражения, господин Ченг. Это промах, и промах серьезный.— Рад, что вы это понимаете. И это упущение с вашей стороны встревожило меня куда больше, чем подозрения в работе на каких-то мифических Бессмертных. Против соперника, навязывающего вам игру без правил, я мог помочь. Но поддерживать человека, откровенно неспособного в роли лидера — я бы не стал, при всем моем лично к вам уважении. — Поэтому вы решили дать мне шанс на реванш и понаблюдать, как я буду действовать?— Именно так. — Судя по вашей теперешней откровенности, результат наблюдений получился в мою пользу, — заметил Лафонтен.— Вы поняли правильно. Настроением руководства Ордена вы манипулируете мастерски. Трибунал в полном унынии, сроки собрания Региональных Координаторов сорваны, среди самих Региональных Координаторов растет недовольство и подозрения… Хотя я и не пойму, как вам это удается.— Однако вы тоже неплохо осведомлены.Ченг кивнул и продолжил задумчиво:— Единственное, что меня смущает — это убийство Мишеля Лувьера. Я понимаю, что он мог рассказать нечто очень важное, но...— Господин Ченг. — Лафонтен остановился и повернулся к нему. — Вы не первый, кто высказывает подобную мысль, поэтому я и хочу вас поправить. Я не убивал Мишеля Лувьера и приказа такого никому не отдавал.— Вот как? — удивился Ченг. — Но Фернандесу в нынешней ситуации это убийство невыгодно. Тогда кому оно понадобилось?— Вот об этом я попросил бы вас как следует поразмыслить. На досуге, когда закончите обдумывать мою пригодность на роль руководителя. Я свяжусь с вами позже.— Вы скажете мне, как вас найти в случае необходимости?— До сих пор у вас такой необходимости не возникало. — Да, но...— Вы сами определили себе в этом деле роль стороннего наблюдателя, господин Ченг. Вас что-то в ней не устраивает?Ченг помолчал, потом коротко улыбнулся:— Да, в самом деле... Ну что ж, раз уж я заявил, что признаю за вами право и силу, придется играть по вашим правилам. Вы знаете, как меня найти. — Рад, что мы понимаем друг друга. Всего наилучшего, господин Ченг.Тот попрощался кивком и, развернувшись, пошел дальше — через мост, к стоянке машин.Лафонтен тоже поднялся на мостик, но дальше не пошел. Достал сигарету и закурил, снова облокотившись на перила. На этот раз Ченг говорил правду. Интересно, которую по счету?* * *?Да, проследите лично. Больше никого не трогайте, мне нужен только он... Да, доложить сразу же?.Эту фразу из телефонного разговора Диего Фернандеса Дана услышала случайно, когда он уже садился в машину, а она только шла к своей. С кем он говорил и о ком? Что, если об Армане? Ладно, Служба безопасности не лезла из кожи вон ради его поисков, но у Фернандеса могли быть и свои каналы... Дана промаялась этим вопросом весь вечер и ночь.Утром, добравшись до штаб-квартиры, она проверила все доступные ей каналы связи на предмет новостей о каких-то экстренных событиях, но ничего интересного не нашла.День выдался хлопотный. Перенос собрания Региональных Координаторов вызвал бурную реакцию; масса телефонных звонков, разговоров, ответов на вопросы не позволяла зациклиться на мрачных загадках, и первая половина дня пролетела незаметно. Но после обеда наступило затишье, и Дана снова заметалась. Как назло, именно сегодня Фернандес в кабинете Верховного не появлялся... Было около трех часов дня, когда она решила выйти прогуляться — дойти до кафе и выпить чашечку кофе или чая.И, едва выйдя в коридор, увидела выходящего из дверей приемной Фернандеса. Он ее не заметил, тут же исчезнув за другой дверью — в холл и на лестничную клетку. Дана пересекла коридор и, тихо ступая, вошла в приемную. Секретаря снова не было, значит, кроме самого Фернандеса, никто здесь внезапно не появится.Дана осторожно подошла к двери кабинета, взялась за ручку, сама не зная, на что надеется.Дверь была не заперта. Сердце у Даны подпрыгнуло, но она заставила себя дышать ровно. Что это — случайность? Или ловушка? Но для кого? Выбирать было не из чего, это единственная возможность хоть что-то узнать. Дана повернула ручку, осторожно открыла дверь и заглянула в кабинет. Вошла. Стараясь ступать как можно тише, подошла к столу. Принялась оглядывать разложенные бумаги — у Фернандеса была привычка раскладывать их на столе во время работы... Ничего интересного, и она уже собралась заглянуть в верхний ящик (он был закрыт неплотно, наверно, туда что-то только что убирали), когда взгляд зацепился за папку, лежавшую прямо перед креслом.Это была обычная папка, в каких держали личные дела агентов Ордена. Дана перевернула ее, чтобы посмотреть имя на обложке.И едва не охнула вслух. На столе у Фернандеса лежало ее собственное досье.Дана открыла папку и начала ее перелистывать, быстро, но внимательно проглядывая записи. Должно же быть что-то, что привлекло внимание Фернандеса... Поначалу ничего интересного не попалось, свою биографию и послужной список Дана знала и без шпаргалок. И в каких сложных делах участвовала под руководством месье Антуана, помнила тоже. И характеристику, которую он оставил для Трибунала и своего будущего преемника, читала.Что здесь могло быть нового?Стоп. На одной странице ее взгляд задержался. Это был краткий рапорт начальника Службы безопасности о проверке ее отчета о поездке в Австралию — месяца четыре назад. Какого черта Арману понадобилось ее вот так перепроверять? Продолжив листать папку, она нашла другой подобный же отчет, потом третий... — Впечатляюще, правда?Дана вскинулась, едва не выронив папку. Она так увлеклась чтением, что не услышала шагов, и теперь глядела на стоящего на пороге Фернандеса в полной растерянности и молча, забыв, что надо хотя бы что-то сказать, цепенея от внезапно нахлынувшего ощущения дежа вю. Месье Антуан доверял ей, но попытку обыскать кабинет в его отсутствие сразу воспринял как предательство. А как сейчас поведет себя Фернандес?Фернандес неторопливо пересек кабинет и, подойдя, взял у нее из рук папку. Закрыл и положил на стол.— Хорошая плата за верность и службу, — бросил презрительно. — Улыбаться и целовать руки и устраивать за спиной такие проверки. Мерзость какая!Дана продолжала смотреть на него молча, но то, о чем она в этот момент подумала, видимо, очень явственно отразилось у нее на лице. Фернандес усмехнулся: — Нет, Дана, я не подделывал этих бумаг. Нужно быть круглым идиотом, чтобы начинать отношения с такой лжи.— Отношения?Он подошел ближе. — После вот этого ты думаешь, будто ему что-то должна?Она попятилась инстинктивно, но тут же уперлась бедрами в край стола. Фернандес придвинулся еще на полшага — почти вплотную, мягко положил ладони ей на плечи, поднял одну руку, чтобы коснуться ее волос, потом щеки. Проговорил шепотом:— Как же долго пришлось ждать, — и, наклонившись, накрыл ее губы поцелуем.Это было прекрасно. Головокружительно, возбуждающе... ...и сработало, как внезапно вылитое на голову ведро холодной воды. Дана очнулась мгновенно, и, кажется, даже вздрогнула, что Фернандес отнес на счет ее возбуждения — судя по тому, что обнял ее и притянул к себе. Она еще пару мгновений отвечала на поцелуй — это, черт возьми, в самом деле было здорово! — потом осторожно отстранилась.— Диего...— Что?Он перевел дыхание и попытался обнять ее снова, но она вывернулась и отступила на шаг:— Извини... я не могу... так.— Почему? — начал он, но, сообразив что-то, коротко рассмеялся и провел рукой по лбу и волосам. — Ну конечно! Это ты извини... Я совсем потерял голову.Он шагнул следом за ней, взял за руку:— Поедем ко мне.— Сейчас?— Ну да. Срочных дел нет, остальное подождет. Хочешь?Она улыбнулась и пожала плечами:— Ну… Хорошо, поехали.— Я подожду в холле.Дойдя до своего кабинета, Дана торопливо закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Вот она, та самая удача, которой она ждала столько времени! Фернандес сам предложил ей поехать к нему, никакой инициативы с ее стороны не было, значит, не будет и лишних подозрений.Нет, но каков сукин сын! Если все остальное будет не хуже, чем первый поцелуй, ?шпионская? миссия Даны окажется весьма богатой на впечатления и ощущения.Хотя терять голову не стоит. Ей стало не по себе. Фернандес, похоже, по-настоящему влюблен, а что собирается сделать она? Она достала телефон, отправила на номер, оставленный для связи Дэниелом, условное сообщение. Потом взяла сумочку и пальто и решительно направилась к двери. * * *— Ты не сердишься?— Из-за чего? Из-за того, что ты у меня за спиной решила пошарить в моих бумагах?— Ну... хотя бы.— На что сердиться? Это закономерно. Морен остерегал меня от излишнего доверия, считал, что от тебя можно ждать любого подвоха... Он, конечно, был прав, но я это знал и без него. Вот если бы ты сразу начала играть в другие ворота, тогда и говорить было бы не о чем.Дана покосилась на своего спутника, пытаясь оценить его искренность, но поймать его взгляд не смогла.— Я был бы разочарован, — продолжил он, вписывая машину в поворот, — если бы оказалось, что твоя верность продается за красивые глаза, немного денег и громкий титул. Я знал, что ты будешь искать его... если уже не знаешь, где он скрывается. Но ты не знала, так? Иначе не придумала бы обыскивать кабинет.— Я не знала, — согласилась Дана. — И сейчас не знаю. А зачем тебе понадобилось мое досье?— Честно? — фыркнул он. — Ты будешь смеяться, но захотелось перечитать отчет психолога. — Зачем?— Ну... я пытался за тобой ухаживать, но успеха не добился. Вот и решил взглянуть, может, там попадется что-то полезное.— Попалось?— Я до него не добрался. Наткнулся на те рапорты о проверках и впал в ступор — как можно настолько не доверять своему же доверенному советнику? Такая ложь и лицемерие… Потом меня вызвали срочно, и я от растерянности даже не запер кабинет. Глупость, конечно, но, кажется, все получилось к лучшему.Я тоже впала в ступор, про себя усмехнулась Дана. Ну ничего, происхождение этих бумаг она еще выяснит. И если они настоящие, мало не покажется даже Арману. Только пусть он сначала вернется.— Приехали, — сказал Фернандес, сбрасывая скорость.Дана огляделась. Место было очень симпатичным — тихая улочка, густая зелень по обе стороны, живые изгороди. За такими изгородями очень удобно прятаться, подумалось ей вдруг. Например, чтобы подстеречь хозяина дома…Кто сейчас рядом с ней — потенциальная жертва или убийца?— Приятное место, — сказала она вслух, выбираясь из машины. — Да, тихое. Среди суеты и шума интересно работать, отдыхать лучше в тишине.Фернандес поднялся на пологое, в пять ступенек, крыльцо и открыл дверь:— Проходи. Дом был небольшой. На первом этаже помещалась гостиная и кухня, на втором, больше похожем на мансарду — просторная спальня и, в смежной с ней комнатке, рабочий кабинет хозяина. Окинув взглядом роскошную кровать и сравнив обстановку спальни с тем, что успела увидеть на первом этаже, Дана лукаво усмехнулась:— Ты сластолюбец.— Все мы в чем-то грешны, — легко согласился Фернандес, останавливаясь рядом. — Дана...Она повернулась, встречая его взгляд. Фернандес больше не улыбался, наоборот, казался необычно серьезным и сосредоточенным. Снова, как в офисе, взял ее за плечи, притянул к себе.И снова она прервала поцелуй:— Не спеши. Выдержанное вино нельзя пить на бегу.— Выдержанное?— Ну да, ты ведь сам сказал, что ждал долго. Где у тебя ванная?— Ах, черт возьми... Нет, ты определенно сводишь меня с ума. Ванная вон там... И дай угадаю — ты любишь белое сладкое вино. Так?— Так. Не скучай, я скоро.Она обещающе улыбнулась и скрылась за дверью ванной. Как могла быстро разделась, ополоснулась под душем и, не выключая воду, осторожно приоткрыла дверь.Что было еще одной безусловной удачей — это расположение комнат. Сквозь узенькую щель Дана видела часть спальни и часть кабинета. Фернандес, ожидая ее, ушел в кабинет и, бросив на спинку стула пиджак и галстук, сел за стол с компьютером. Дана напряглась, как перед прыжком — ну, давай же! Он включил машину, набрал сложный пароль — судя по движениям, не меньше двенадцати символов. Дэн говорил, что взломать систему снаружи им не удалось.Дана завернулась в полотенце, спрятала в хитрую складку взятый у Дэниела диск и тихонько вышла из ванной. Остановилась за порогом комнаты, наблюдая.Фернандес, как видно, включил компьютер не ради развлечения, хотя из динамиков мурлыкала музыка. Он что-то напряженно просматривал. Ждал новостей?.. Закончив читать, он откинулся на стуле, облокотился на подлокотник и подпер рукой голову. Момент был самый подходящий, да и разглядеть Дана успела достаточно. Она неслышно проскользнула в комнату, подошла к Фернандесу сзади и закрыла ему ладонями глаза. Мурлыкнула:— Сюрприз.Он легко поймал ее за руку. Она быстро скользнула между ним и столом и уселась на край столешницы. Сделала вид, что не замечает восхищенного взгляда, отвернулась, чтобы прибавить звук — музыка была как раз подходящая, со сложным ритмом и приглушенным урчанием басов.Фернандес смотрел на нее, как голодный кот на миску сметаны, и звука захлопнувшегося дисковода не расслышал бы и без музыки. Дана скрестила ноги и потянулась, откинув назад голову и расправляя плечи... и опираясь одной рукой на стол рядом с клавиатурой.Фернандес молча встал, подхватил ее на руки прямо со стола и понес в спальню. Дана едва успела у него за спиной бросить убранный из привода диск в угол за дверью спальни. Компьютер в кабинете остался включенным...* * *Второй раз в душ они ходили вместе.Первая близость оставила Дану более изумленной и растерянной, чем удовлетворенной. Но Фернандеса это ничуть не смутило. Утолив первый голод, он еще больше стал похож на кота, играющего с добычей — красивой томной кошечкой. Дана и чувствовала себя такой кошечкой, вытянувшись на кровати, попивая белое вино из тонкого бокала и тихонько хихикая в ответ на игривые ласки. Она сама не сразу заметила, когда перестала улыбаться и начала тихо постанывать. А заметив, отставила бокал, перевернулась на спину и приглашающе раскинулась на шелковистых простынях. — Диего...Ей было слишком хорошо, чтобы думать о чем-то еще....Ощущение реальности вернулось с прикосновением чужих пальцев ко лбу. Дана вздохнула и открыла глаза.Фернандес лежал рядом с ней, укрывшись по грудь тонким покрывалом, опираясь на локоть левой руки и перебирая прядки ее волос правой.— Ты животное, — проговорила она, снова вздыхая.Он, оставив ее волосы, откинулся на подушку.— Ну, мне, как-никак, не пятьдесят лет.Сытую истому с Даны сдуло, будто ветром. Она в свою очередь перекатилась на бок и приподнялась на локте.— Развенчать лидера тебе мало, непременно нужно унизить как мужчину?Он повернулся к ней сразу. Такого выражения у него на лице она еще не видела.— Лидер? Мужчина?.. Он не заслуживает ни своего титула, ни такой женщины, как ты. И не получил бы ни того, ни другого, если бы не усилия заботливого папеньки.— Диего... — начала было Дана, но он остановил ее, приложив палец к ее губам.— Я знаю. Знаю, что со стариком у тебя отношения были очень доверительные. Ближе к нему, наверно, не подбирался никто. Но о нем я не скажу ничего плохого, он-то как раз заслуживал и славы, и любви. А вот с сыном ему не повезло. И хранить верность недостойному только ради памяти... Оно того не стоит.Дана долго смотрела на него. Потом придвинулась ближе, положила руки ему на грудь, на руки оперлась подбородком. Сказала тихо:— Ты умрешь, Диего.— Вот это новость. Когда-нибудь умирают все, даже Бессмертные.— Ты не понял. Ты умрешь скоро. Слишком мало времени. До собрания ты ничего не успеешь сделать, а после... Он снова приложил палец к ее губам:— Не будем загадывать вперед, хорошо? Смеется тот, кто смеется последним.Он улыбнулся, а ей захотелось плакать. Сумасшедший, билась коротенькая мысль, разве дело в этом...На миг ей показалось, что она говорит вслух — Фернандес, глядя на нее, перестал улыбаться. Чтобы отогнать наваждение, она еще передвинулась и потянулась к его губам. Он обнял ее, привлек к себе. Первым прервал поцелуй.— Я убью его. Ни за что не позволю снова встать между нами.Дана вздохнула:— Ты точно сумасшедший. Но...— Да-да, я умру, ты это уже говорила. Но это будет не сегодня и не завтра. Иди сюда...* * *— Дэниел? Как прошло дело?— Все получилось, Дана. Ты молодец! На обработку информации нужно время, но главное сделано!— Да... хорошо. — Хорошо? — веселость Дэниела улетучилась. — Дана, все в порядке?— Да. Приедь за мной, пожалуйста. Я без машины.— Сейчас приеду. Где ты?— В скверике возле Марсова поля.— Хорошо. Будь там, я выезжаю.Дана отключила связь и спрятала телефон. Она сидела здесь, на скамейке с видом на Эйфелеву башню, уже... Сколько прошло времени? Полчаса, час? Когда она уходила от Фернандеса, унося в сумочке тайком подобранный диск, было около восьми вечера, а сейчас глубокая ночь. Сначала она просто бродила по улицам, не думая о времени и не проверяя, следит ли за ней кто-нибудь. Потом пришла сюда и облюбовала эту скамейку...Скоро ли доберется сюда Дэниел? Где он сейчас, ведь не у себя же дома?Прошло еще около получаса; вокруг ничего не менялось — те же огни, шум машин, музыка...— Дана?Она оглянулась. Дэниел Кери быстрым шагом подошел и сел на скамейку рядом. — Привет, Дэн. Ты быстро.— Я был недалеко отсюда... Дана, с тобой все хорошо?— Да. Кажется.Он придвинулся, взял ее за плечи, развернул к себе лицом. Всмотрелся.— Черт побери, я убью этого ублюдка! Что он с тобой сделал?!— Ничего, Дэн. Все в порядке. Я просто... — Что просто? Дана?Ей было, что еще сказать, но слова застряли в горле. Дана помотала головой, проглатывая комок:— Дэн, я...И, уткнувшись ему в плечо, заплакала.