Глава 2 (1/1)

Выдержка из материалов дела. Записи из дневника детектива Д. Д. Доусона, сохранены частично.?В ту ночь по тревоге вывели весь отдел. Мы со Стокером патрулировали свой квадрат, когда в ближней пятиэтажке ни с того, ни с сего обрушилась крыша. Не взрывчатка, не газ, черепица просто треснула пополам и сползла с грохотом на землю, полностью загородив нам проезд. Бред какой-то, будто кто-то сверху на неё наступил, как на яичную скорлупу. Рация трещала, как бешеная. Люди словно с ума посходили. Вызовы шли почти из каждого дома. Тихий старик взбесился и напал на жену. Пятилетняя девчонка заговорила на другом языке. Десять лет как парализованный ветеран встал с постели и потащился за оружием в кладовку. Его мать визжала в трубку, что у него заплетаются ноги, и он похож на зомби. Мы просто работали, нам даже толком испугаться было некогда. Лишь после, когда мы все сели за отчёты, то поняли, в каком дерьме побывали. Многие сами себе не верили. В большинстве отчётов эти необъяснимые детали указаны не были. Никому не хотелось терять работу или проходить освидетельствование у мозгоправа. Стокер привычно зубоскалил, хотя челюсти у него ходуном ходили. Он со смехом спросил что-то вроде ?Апокалипсис сегодня?? Я сказал ему, чтобы он так не шутил. До этой ночи я уже два месяца как работал с Бэнкс, она числилась внештатным сотрудником и закреплена была за мной, и хохмить на эту тему мне совершенно не хотелось. Когда на объездном переулке нас снова встретила баррикада, мы вышли, чтобы осмотреться. Я никогда не считал себя мнительным, но мне отчего-то хотелось отъехать от этого места подальше. Атмосфера, как на кладбище ― холодно и тошно. Я перевел предохранитель в боевое положение и едва сдержался, чтобы не пальнуть. Прямо над нами, в квартире на третьем или четвертом этаже истошно завопила женщина. Стокер рванулся проверять, я остался смотреть за входом. Тишина была звенящая, отчаянно хотелось закурить, только у меня вроде как ЗОЖ, и, увы, такого добра не завалялось. Нервы сдавали, я сканировал через прицел всю доступную мне округу, когда услышал над головой отчётливый шелест. Он всё нарастал и нарастал, превращаясь в мерный гул. Помню, в детстве я залез в соседский подвал и спугнул стаю летучих мышей, звук был поразительно схож с этим, только крылья казалось, были в десятки раз больше. У меня на голове зашевелись волосы, не помню, то ли от страха, то ли от ветра, я пригнулся и посмотрел наверх. Пусто. Только небо, звёзды и шпили старого викторианского собора, куда теперь даже туристы ходят редко из-за плохого технического состояния здания. Беру себя в руки, поднимаюсь, выглядываю за угол. ― Бэнкс! Мать твою, ты чего здесь забыла? ― от волнения ору в голос, а в глубине души радуюсь, что не один на этой чёртовой улице. ― Джон, ― она поприветствовала меня, но даже голову не повернула в мою сторону, и ответить не соизволила. Так и стояла, задрав подбородок, и смотрела туда же, куда я смотрел секунду назад. ― Ты в курсе, что вообще творится? ― я подошёл к ней и тщетно попытался ещё раз вглядеться в пустое, безмятежное небо.― Если бы ты только видел, Джон. Если бы ты только видел…Я ни черта не видел, но спина под курткой моментально вспотела. Старина Рой рассказывал, как бы между прочим, что в мире всё гораздо сложнее, чем мы привыкли. И что, если бы он не попал в полицию, то пошёл бы в священнослужители, потому что жить иногда чертовски страшно. Я тогда слушал его вполуха, а надо было внимать каждому слову. ― Бэнкс. Объясни уже! Люди же умирают! Что делать-то?! ― у меня уже не было терпения держаться, я тряс её за плечи, а она лишь водила мне по лицу пустым взглядом, от которого меня начинало мутить.― Это война. Демоны пополняют свою армию. Они захватывают нас.― Так сделай же что-нибудь!― Я не боевой маг, я не экзорцист! Я не могу! ― Кейт кричала на меня, пыталась вырваться, я увидел, что лицо её блестело от слёз, и я не понимал ни слова из того, что она несла тогда. ― Только ждать. Мы можем только ждать!Звук разбитого окна заставил меня оттолкнуть её от себя и вскинуть оружие. В паре футов от места, где мы стояли, на припаркованную у обочины машину рухнуло тело. Девушка проломила собой лобовое стекло и наполовину сползла в салон, будто не с третьего этажа упала, а с тридцать третьего. Мне показалось, что я схожу с ума, когда Кейт тихо вскрикнула и уставилась в тёмный переулок. Что было дальше, я помню лишь отрывками. Сначала очертания мужского силуэта, после ― гаснущие друг за другом фонари с каждым его шагом в нашу сторону, и это омерзительное лицо, напоминающее маску с Хэллоуина. Бэнкс отодвинула меня себе за спину и встала передо мной, а у меня еле ноги двигались, и язык стоял колом. Это я, коп, который поклялся служить и защищать, должен был сцапать её в охапку и бежать, но сам превратился в лёгкую добычу. Я уронил пистолет, и меня вывернуло на тротуар. Кейт засучила рукава и повернула в сторону чудовища запястья. На них были выбиты символы, защитные, как она мне потом сказала, всего три перечёркнутые полосы, но он остановился, оскалился и зашипел так, что я чуть не отключился, если бы мне в угасающее сознание не ворвался её голос. ― Стреляй! Стреляй! Стреляй, Джон! ― в её голосе было столько отчаяния и ужаса, что я очнулся моментально, подобрал пистолет и выстрелил. Я стрелял до тех пор, пока не закончилась обойма, пока в переулке не зажглись фонари, и чудовище не растворилось в темноте. ― Это что, мать твою за ногу, было?!― Чш-ш-ш, Джон. Дыши, дыши, ― я чувствовал, что она смотри на меня и держит за руки, пытаясь успокоить. Но меня трясло, и хотелось просто сесть на асфальт, а еще лучше нажраться до отключки, чтобы очнуться в токсикологии и увериться, что это был всего лишь пьяный бред. ― Это был другой. Демон. ― И что, вот они повсюду сейчас?― Боюсь, что да.― Ну, нахер! ― я чуть себе клок волос не выдрал, так вцепился в них обеими руками. ― Почему я его увидел? ― Потому что он хотел, чтобы ты его увидел. Твой страх для них отличная подпитка, ― она тронула мою ладонь чем-то прохладным. ― Держи. Ты ранил его. Он может вернуться.Великолепные новости! Я чуть не сплюнул от досады. Именно тогда Бэнкс вручила мне эту жестяную бляшку на веревке с символами, точно такими же, как на её запястьях. И только тогда я вспомнил про Стокера, но мой резкий манёвр в сторону подъезда прервался. У нас под ногами поехала земля. Я схватил Кейт за шиворот и прижался вместе с ней к проёму подъездной двери. Землетрясения только не хватало! У нас в штате его хренову тучу лет не случалось. Оно прекратилось быстро, только пару окон выбило, в которых рамы и так дышали на ладан.― Закончилось, ― выдохнула Кейт. Она забилась мне подмышку, и, казалось, стала ещё меньше. Она выглядела так, будто её саму хорошо потрепало в этой, чтоб её, ?битве?, которую я ни хрена не видел. Рядом с ней я всегда чувствую себя слепым. ― Всё закончилось…Она рассказала мне в двух словах о воинах света и тьмы, о равновесии, о том, как много пало сегодня с обеих сторон, и что стоит теперь ждать затишья. Это происходит не так часто по меркам человеческой жизни, но регулярно с начала сотворения мира. А со временем всё чаще и чаще. Её голос сливался в один монотонный гул, я на поверку сделал пару шагов ― фундамент был цел. Я усадил её на ступеньки, произвёл беглый осмотр пострадавшей от падения жертвы. Девчонка на капоте машины признаков жизни не подавала, и я помчался наверх в поисках напарника. Я нашёл его в квартире этой самой девушки, которая выбросилась (или была выкинута) из окна. Он был жив, но без сознания, и я малодушно не хотел знать, что с ним произошло здесь. Я вызвал все соответствующие службы и оказал Стокеру первую помощь. Так омерзительно я себя ещё никогда не чувствовал. Я плюхнулся на диван, хотя должен был стоять тут практически на цыпочках и ничего не трогать, как полагается на месте преступления, но мне было плевать. Стокер через две недели подал в отставку, и с этой самой ночи началась моя чёртова бессонница. Когда я приехал к Рою на квартиру, чтобы спросить, как он с этим жил и как теперь жить мне, но его жена сказала мне, что в ту самую ночь он умер от разрыва сердца.? Кейт готова была поклясться чем угодно, что у каменных горгулий на крыше собора в центре города были живые глаза. Она каждый раз невольно сутулилась и плотнее куталась в плащ, почти бегом проходя мимо наглухо закрытых кованых ворот. Это был не страх, скорее священный трепет перед созданиями невероятной силы, даже с подобием которой Бэнкс за свою короткую жизнь ещё ни разу не сталкивалась. Мифы и легенды зачастую имели под собой серьёзное основание, но в мире информационных технологий и маленьких людей подобные мысли иначе как бредом никто не называл. Люди отвыкли видеть дальше экранов своих айфонов, постепенно превращаясь в приматов каменного века, в зомби, чьими душами мог завладеть любая, самая слабая сущность с низких планов. Бэнкс видела это так ясно, как солнце по утрам, и её порой невероятно, до отчаяния бесило, что понимают это лишь единицы, подавляемые общей биомассой. Каждый раз страх запутаться в лабиринтах собственного подсознания мешал нормально мыслить. Бэнкс не сразу поверила сама себе и однажды чуть не согласилась с психиатром в том, что крыша у неё давно и явно съехала на бок. Транквилизаторы подавляли её видения, жизнь влилась в простое до блевоты обывательское русло, и в каждом прохожем она видела прохожего, а не совокупность алых всполохов гнева или иссиня-чёрных — тоски или отчаяния, которые окутывали невидимой дымкой их физическое тело. Словно через фильтр на объективе фотоаппарата. Получив справку с резолюцией ?Здорова? и рецепт на полгода вперёд, Бэнкс решила жить, как все, пока однажды не увидела во сне родителей. Она их не помнила, они погибли через несколько месяцев после её рождения, но даже подавленное медикаментами внутреннее чутьё прорвалось и взвыло сиреной, что это именно они, а не рецидив её долгой ?болезни?. Тогда ей открылось многое, тогда мать показала ей защитный символ рода, и тогда Кейт решила, что больше никому не позволит сбить себя с пути, каким бы трудным он не был. Жизнь Кейт Бэнкс не была лёгкой с самого начала, и милостей свыше ждать было нечего. От предназначения жизни многих и многих поколений предков не отвертеться, остаётся лишь смириться, стиснуть зубы и тащить этот крест до финиша, даже за чертой которого иная душа не находит покоя. Найдёт ли его Бэнкс, зависело от того, хватит ли ей душевных сил пройти намеченный путь. Она видела свою судьбу, как карту Аризоны с множеством дорог и перепутий, но выйти за границы штата она не могла. Кейт искренне хотела помочь Джону. Перед сменой он завёз ей личные вещи Сьюзан — пару её любимых серёг и потрёпанный альбом с наклейками ?Энимал Плэнет?. Она очень любила животных. Отдельно Доусон передал ей единственную сохранившуюся фотографию, на которой они с сестрёнкой были вдвоём. У неё были чистые, ясные глаза. Сьюзан не была сумасшедшей, над ней не довлел дух одержимости, она действительно могла стать сильной видящей, если бы её жизнь не прервалась жирным многоточием и бездной вопросов. — Что же с тобой случилось, Сьюзан? ― Бэнкс произносит это вслух в гулкой тишине полупустой квартиры. Света она не включала, хотя стемнело сегодня рано из-за густых дождевых туч, неровными коростами закрывших осеннее небо. Осадков синоптики не обещали, но небеса неумолимо становилось белесо-серыми, словно в ожидании снега или града. В окна вглядывается темнота слишком близко расположенных окон соседних домов, на пыльном подоконнике остывает литровый кофейник, а в холодильнике давно сгнил последний лист китайской капусты. Бэнкс давно не признаёт бытовой обязаловки, потому в её квартире не задерживаются ни животные, ни мужчины. Она сама, как кошка, живёт в параллельных мирах одновременно, и ей не выбрать, какой из них более реален. Слава одиночки с придурью ходит за ней по пятам, ровно как и слухи о том, что она может помочь, когда больше никто не может. Так Рой и нашёл её, через стыдливый шёпот сарафанного радио и воровато переданные из рук в руки огрызки бумаг с номером её сотового. Так на старости лет он раскрыл безнадёжное дело с неуловимым убийцей-коллекционером, гремевшее тогда на весь штат. Путь от частных клиентов до полуофициальной работы в полиции привёл её к Джону, человеку с широко распахнутыми глазами и душой, без спеси и скепсиса на её счёт. Джону, который готов был отдать жизнь ради спасения людей. Не только ангелы на небесах сражались за человечество. Бэнкс безмерно уважала его за это. Кейт не замечала изменений погоды, она была вне пространства, балансируя на тонкой грани между настоящим и прошлым, дотрагивалась поочередно до вещей девочки, тем самым искала её энергетический след во времени и пространстве. След, оставленный ею в мире, который люди привыкли называть реальностью, прежде чем провалиться в неизвестность. Блеск молнии насильно вывел её из состояния полутранса и следующий за ней оглушительный раскат грома заставил буквально подпрыгнуть на диване. Бэнкс в безотчётном порыве бросилась к окну и захлопнула его. Ничего особенного, просто гроза. Если бы календарь отчётливо не показывал ноябрь, двадцать третье число. — Хрень какая-то, ― ругается она, однако планы свои не меняет. Дождь идти раздумал, но небо оставалось серым и неподвижным, будто покрытое масляной пленкой. В день исчезновения след Сьюзан Доусон растворился у порога собачьего приюта, и Кейт решает двинуться туда. На месте сориентироваться проще, несмотря на то, что приюта по этому адресу давно уже нет. Пронизывающий холод упрямо лезет под пальто, редкие прохожие движутся перебежками, отворачиваются от порывов ветра из сквозных переулков. Кое-где мелькают разноцветья зонтов, которые ветер тут же выворачивает спицами наружу. Чем отвратительнее погода, тем лучше — меньше народу, меньше ?хвостов? из чужих эмоций, оставленных тут и там вдоль тротуаров. Так легче сосредоточиться. Кейт поняла, что не может сделать ни шагу. Земля под ней теряет твёрдость, как тогда, когда они стояли с Джоном под козырьком парадной, и он прикрывал её собой. Гравий катится с лёгким шорохом, словно под наклоном, ударяется о носки её сапог, а сердце начинает привычно заходиться от тревоги. Она — не Джон Константин, биться в открытую в полях ей не под силу, лишь ?защищаться и не нарываться? по его же собственным словам. Константина она не видела давно, и никто не знал, где его искать, жив ли он, но, чёрт возьми, как же он сейчас был бы кстати! Начиная с дня той битвы, в городе произошёл всплеск потусторонней активности. Плотные, тёмные облака медленно и грузно закручиваются воронкой, достигая дна тёмных, усеянных звёздами далей. Мерцающий столп света жирной, ржавой молнией ударяет в землю в нескольких милях от места, где неподвижно застыла Бэнкс. Плотный привкус озона оседает на языке, а искры пронизывают разреженный воздух, отзываясь покалыванием на кончиках пальцев в перчатках, несмотря на немалое расстояние. Всё произошло так стремительно, что Кейт не успела осмыслить произошедшее, но чутье погнало её в спину вперёд разума. Она чувствует, что ей надо туда.Бэнкс не знает, что там, а соваться одной в тот неприглядный район небезопасно. Путаясь в подкладке пальто, Кейт достаёт из кармана телефон и жмёт клавишу быстрого набора. Джон Доусон, её экстренный номер один в непредвиденных ситуациях.— Джон. Мне нужна твоя помощь. Сейчас.