2. Всё для тебя. (2/2)

– Вы наверняка устали и голодны, – Массимо до сих пор не отвел взгляда. – Может прежде чем вернуться к расследованию, позволите напоить Вас кофе? Мой отец занимается кофейным бизнесом. Он так же обеспечивает поставками кофейных зерен множество кофеен в Бруклине и на Манхэттене. Благо мне он присылает их бесплатно, хоть и до сих пор обижен на меня, что я всерьез не занимаюсь семейным делом. И, детектив, кофе сближает людей. – Боюсь, что сегодня мне будет не до кофе, – Бетти кивнув головой, вышла из кабинета. Почему-то простое предложение о кофе она восприняла как приглашение в постель. Они провозились там до самой ночи. С Хардином дело бы закончилось раза в два быстрее, но этот предатель так и не появился, а у Мартина была еще та скорость. Но время было потрачено впустую – никаких серьезных зацепок на месте преступления обнаружено не было. Бетти надеялась, что хоть лаборатория прольет свет на произошедшие. Ну и вскрытие, которое проведет Хардин, хочет он того или нет. Но это все будет завтра, а сейчас Бетти хотела бы только одного – помыться и лечь в постель. Зайдя в лифт, который должен был поднять ее на этаж своей квартиры, Купер запустила руки в карманы пальто и наткнулась на телефон. О, у нее есть около минуты, чтобы просмотреть пропущенные, сообщения, потому что только переступив порог, она планировала заснуть.

Эта скотина Скотт даже не соизволил перезвонить, зато звонил Джаг несколько раз, и сообщение, кажется тоже от него. ?Где ты??. Твою мать! Бетти судорожно посмотрела на верхний угол экрана телефона, где были часы. 23:18 – День Святого Валентина подходил к концу. Забарабанив по кнопкам лифта, Купер пыталась развернуть его, но это была не машина, а шахта лифта не магистралью. Лишь только когда дверцы разъехались по сторонам на ее этаже, она смогла нажать кнопку с цифрой ?1?. Не зря Джаг ненавидел ее работу. Ведь с ней она совершенно забывала о нем.*** – Она же так и будет звонить. – Не будет. Позвонит пару раз и бросит. Ей надо работать. – Ты что, серьезно сбежал с работы? – Угу. – Ну вот, теперь она звонит мне, – Тесса достала из кармана вибрирующий телефон и развернула экраном к Хардину. – Отключи звук, – простодушно пожал плечами он. – Ты сумасшедший, – повиновавшись, Тесса убрала замолкнувший телефон в маленькую сумочку через плечо. – Разве тебе не именно это нравится во мне? – хитро сощурился Хардин, останавливаясь – В том числе. – Ну значит тебе понравится. Давай руку. Прежде чем все же протянуть руку, Тесса внимательно осмотрелась по сторонам, стоя на краю пирса, вокруг которого расположились маленькие катера. Невольно поежившись от дунувшего на нее холодного влажного воздуха, она уточнила у стоящего одной ногой у пришвартованного катера Хардина: – Ты же в курсе, что сейчас зима, да? Не подходящее время года для морских прогулок, не считаешь? – Для романтики нет не подходящей погоды, – закатив глаза, пофилософствовал Хардин наигранно томным голосом. – Ты сама изнылась, что тебе не хватает этих розовых соплей! Я заморочился, всё приготовил, сбежал с работы, что может мне аукнуться, кстати говоря, а тебя температура воздуха не устраивает?! – Ой, всё, не заводись, – Тесса вложила руку в протянутую ладонь Хардина, и тут же оказалась на шатком судне. Катер был снабжен жестким тентом — открытой с кормы рубкой, в которой расположены два мягких дивана. В носу между диванами был установлен встроенный шкаф-бар с откидным столом. Вторая водонепроницаемая переборка отделяла от остального помещения форпик. В просторном кокпите так же был установлен кормовой диван и сиденье водителя. В плохую погоду кокпит обычно закрывался тентом, что было сделано и сейчас – небо заволокло непроницаемыми облаками. Того и гляди начнется дождь. Оглядевшись в тесном пространстве, Тесса заняла один из диванов, глядя как Хардин что-то там делает на приборной панели. – И где мы здесь будем заниматься сексом? Не останавливаясь, Хардин кратко обернулся через плечо, не скрывая улыбки. – Если ты просто хотела разнообразить места для секса, могла бы сказать сразу – я не стал бы платить аренду за полный день. Нимфоманка. – Ну а какой День Святого Валентина без секса? – простодушно развела руками Тесса. – Праздник же все-таки. – Тогда у нас каждый день праздник. – Ты что, чем-то недоволен? – нахмурилась Янг. – Еще как доволен, – заверил ее Скотт. – Просто ты могла бы набраться терпения и просто довериться мне, – он повернул ключ и мотор протяжно загудел. – Всё, приготовься, твое самое романтическое свидание начинается прямо сейчас.

На самом деле довольная до костей Тесса, растягиваясь в улыбке, откинулась на спинку дивана, наблюдая за Хардином со спины, и приготовилась. Мужчина плавно вывел катер на открытое пространство и прибавил ходу. Янг подумала про себя, что о таком факте, как вождение суден, она не догадывалась. Включив аудиосистему, Хардин сообщил: – Всё в лучших традициях. Сейчас включу музыку, и станет еще лучше. С первым звуком, раздавшимся из колонок, Тессу подбросило на диване. – Серьезно? – заорала она, пытаясь перекричать солиста группы System Of A Down, который как ненормальный орал ?Wake up!?. –Ты мог бы заморочиться чуть больше и подобрать более адекватный плейлист! – Детка, я так и сделал! – Хардину удавалось перекричать и мотор, и песню ?Chop Suey!?. – Это максимально нейтральный плейлист. Классика! И переставай привередничать: я вижу, как ты тайком подпеваешь и трясешь попкой под эти самые неадекватные песни. Тесса закатила глаза, и улыбнулась. Она все чаще думала, что Хардин заразил ее своей болезнью. У нее, Тессы Янг, девочки до мозга костей, в гардеробе начали появляться вещи из грубой кожи, с какими-то непонятными шипами, замками и прочим. И да, она не могла так категорично сказать, как год назад, что ей не нравится рок.

Земля виднелась только в качестве тоненькой полоски, когда Хардин заглушил мотор. – Проголодалась? – опустился он на диван рядом с ней. – Ты и ужин приготовил? Или обед?

– Полдник, – съязвил Хардин, откидывая столик. В глубине бара стояло несколько бутылок пива и закрытый термопакет. Приоткрыв рот, Тесса следила за движениями Скотта. Из пакета он достал бургеры, один протянул Тессе вместе с бутылкой пива. – А, нет, все нормально, – с трудом сдерживая смех, Тесса приняла угощение. – А то я грешным делом подумала, что ты и вправду в романтику ударился. – Свечи по технике безопасности запрещены на борту. А то я бы и их приготовил, – надкусив бургер, сообщил Хардин. – Нет, это был бы уже перебор, – Тесса не придумала ничего лучше, как забить рвущийся наружу смех бургером, который, кстати, сохранил тепло. Они перекусили, не торопясь опустошили банки из-под пива, поболтали ни о чем, нацеловались, и все это покачиваясь на мирных волнах. – Это всё конечно хорошо, но скоро пиво запроситься наружу, – романтику в любой момент могла нарушить физиология, об этом и напомнила Тесса. – Значит, движемся дальше по маршруту, – Хардин поднялся с дивана, немного сгорбившись, направляясь к рулю. – Поведешь? – Я? – Тесса ткнула пальцем себе в грудь. – Я не умею. – Не переживай, я не дам тебе нас угробить. Купер наверняка застолбила себе наше убийство. И Тесса, сев Хардину на колени, повела их дальше, в неизвестность для самой себя. Лишь, когда впереди показалась большая земля, она поняла, где они. Это был пляжный загородный район Нью-Йорка. – Хэмптон? – предположила Тесса, глядя на Хардина через плечо. – Бывала здесь? – Однажды, когда училась в старших классах. У одноклассницы отмечали здесь день рождения. – Значит, теоретически, мы могли видеться здесь, – Хардин перенял управление полностью на себя, приближая катер к берегу, но Тесса продолжала сидеть у него на коленях. Тесса непонимающе смотрела на Скотта. – Здесь дом моего отца, в котором я провел все детство и юность. Я хочу показать тебе, где я вырос. Какая-то неприсущая Хардину серьезность и сосредоточенность охватила его. Тесса вопреки неудобному положению шеи, смотрела на нового Скотта не отрываясь. Он же наоборот избегал прямого взгляда. И теперь Тесса поняла – вот он, настоящий сюрприз. Хардин решил приоткрыть перед ней одну из дверей своего прошлого, о котором он за год ни разу ничего не говорил. Тесса до сих пор не знала, кто его родители, чем занимаются, прекрасно понимая, что спроси в лоб, он ничего не скажет, а как всегда отшутиться. Он должен захотеть сделать это сам. И вот, кажется, этот день настал. Внутри Тессы разлилось тепло от предвкушения. – Только предупреждаю, что внутри нет ни свечей, ни шампанского, – предупредил Хардин, по-прежнему пряча глаза, ?паркуясь? у маленького деревянного пирса. – Последний раз я был в этом доме несколько лет назад. Хотя, может, бутылка вина где-нибудь и затерялась. – Мы же не есть сюда приехали, – успокоила его Тесса, выходя наружу. – Тем более я насытилась бургерами. Хардин пришвартовал катер, чтобы его не унесло течением, а Тесса осматривалась по сторонам – Хардину повезло вырасти здесь, вдали от городской суеты, на чистом морском воздухе, на берегу Атлантического океана. Ей повезло меньше – джунгли, только каменные. Она с момента рождения была городской жительницей. – Пойдем, – закончив, Хардин положил руку Тессе на спину между лопаток и подтолкнул вперед.

Миновав песчаный пляж, они приближались к большому дому. Деревянный, двухэтажный, с ярко белыми оконными рамами. По ту сторону дома был разбит сад, который летом наверняка утопал в зелени, а сейчас только серые голые ветви колыхались от порывов ветра. Хардин отыскал в кармане ключ, открыл застекленную дверь, прикрытую шторой, и первым вошел внутрь, чтобы отключить сигнализацию. Тесса крадучись, последовала следом. Ей всё это напоминала проникновение со взломом, не смотря на имеющийся ключ. Закончив с сигнализацией, Хардин включил свет, и она невольно зажмурилась – время близилось к вечеру, и природа начинала утопать в сумерках.Глядя и зная Хардина, было тяжело представить, что он рос в таком доме. Все в спокойных тонах, мебель словно из салона конца девятнадцатого века, хрустальная люстра под высоким потолком. Стиль Хардина никак не вязался с тем, что Тесса видела перед собой. – Покажешь мне свою комнату? – попросила Тесса. Это было единственное место в доме, которое ее действительно интересовало. – На втором этаже. Держась за руку Хардина, Тесса поднималась следом за ним по широкой лестнице, продолжая оглядываться по сторонам. Она мгновенно представила, как летом солнце заливает просторные комнаты и слышится шум бьющих о берег волн. Возможно, при сильном прибое, даже микроскопические брызги могли долетать досюда.

Комната Хардина была в самом конце широкого коридора. Простая, светлая дверь, как и все остальные. Словно посомневавшись с мгновение, Хардин опустил ручку вниз и толкнул дверь вперед. Свет был еще не включен, но Тесса увидела всё. Небольшую белую кровать в углу сразу за дверью, заправленную почему-то ярко-салатовым покрывалом. В этом углу, спальном так сказать, от пола до потолка была нарисована черно-белая гитара, на фоне чередующихся между собой белых и черных лучей. Когда Хардин включил свет, Тесса разглядела на этих лучах целые нотные станы. Но тем не менее, прямо поверх изображенной гитары, всю стену разрезала полка, хранящая на себе пару небольших стопок книг. Потолок не ровный, он весь был в выступах, таких же контрастных цветов, с телескопическими лампами, подсветкой. У окна стоял низкий под весь угол белый стол с компьютерным монитором на нем и клавиатурой. Тумбочка и небольшое кресло добавляли рабочее место. Вдоль противоположной стены растянулся шкаф с нишами, в которых так же были книги, комиксы. За дверцами наверняка когда-то висели вещи. – Это точно твоя комната? – повернувшись, Тесса сощуренно посмотрела на Хардина. – А почему нет? – нахмурился Хардин.

Он держал руки в задних карманах брюк, и блуждал взглядом по стенам. Все это говорило, что он смущается. ?Застенчивый ты мой?, – с нежностью подумала Тесса. – Она такая опрятная, спокойная что ли. Я не могу представить тебя в ней. Особенно вспоминая, какой в твоей квартире вечный срач. Приехать к тебе и не упасть, можно считать за счастье. – После окончания школы я тут бывал не чаще одного раза в год. А последний раз так вообще года два назад, наверное. Так что здесь некому разбрасывать вещи. – Почему так редко?

– Непростые отношения с отцом, – пробубнил Хардин, склонив голову. – Пойду посмотрю, может здесь есть что выпить. Он сбежал. Тесса смотрела в пустой дверной проем и думала об этом. Он еще никогда не демонстрировал перед ней эту часть себя. Хардин Скотт, оказывается, может быть ранимым и застенчивым. Не тратя в пустую время, Тесса прошла вперед, разглядывая книги на полках. Всемирно известные детективы, издания про серийных убийц, книги по криминальной психологии, криминалистике, судебно-медицинской экспертизе, анатомический справочник – нет, это точно комната Хардина Скотта. И среди этого набора попадались еще комиксы от Марвел, ?Великий Гэтсби?, ?Грозовой перевал?, причем довольно потрепанные (надо же, Скотт читает романы?). Не спеша, Тесса шагнула к окну, планируя посмотреть, выходят они на берег или нет. Окно выходило в сад, и девушка торопливо отбросила в сторону штору. Прямо напротив окна, на расстоянии не менее не более двух метров, между веток старого дуба, расположился небольшой, но добротно сколоченный домик. Очарованная и взбудораженная увиденным, Тесса распахнула окно. От подоконника к домику вел веревочный мостик, устеленный плотно лежащими друг с другом дощечками.

– Ты чего окна открыла, дом и так не топился непонятно сколько… – раздался за спиной голос Хардина. Увидев, что именно привлекло внимание Янг, он осекся. В руках у него была бутылка вина. – У тебя был домик на дереве? – задыхаясь от восторга, спросила Тесса. – Я все детство о таком мечтала! Полезли туда? Глубоко выдохнув, Хардин поставил бутылку на стол и первым залез на подоконник. На коленях он миновал мостик, достиг дверцы, и поднял ее вверх, забравшись внутрь, затем развернулся там, и помахал Тессе: – Давай. Тесса, так же на четвереньках, преодолела шаткий мост, и уже не более чем через десять секунд оказалась внутри домика рядом с Хардином. Ствол дерева проходил в одном из углов дома. Когда-то, когда Хардин был маленьким, он наверняка мог пройтись здесь в полный рост, но сейчас приходилось только довольствоваться сидением на попе. Два круглых окна напротив друг друга были источниками света, правда сейчас, когда солнце село, это не помогало. На удивление, здесь было чисто и сухо, изнутри каждая деревянная деталь была полакирована и хорошо сохранилась до сих пор. Хардин пролез куда-то глубже, и чем-то загромыхал. Тесса же опустила дверцу, закрывая вход для холодного воздуха. – Надо же, до сих пор не обрезали провода. С десяток маленьких лампочек, развешанных вдоль стены, загорелись. Тесса с открытым ртом, словно ребенок, увидевший чудо, вертела головой. Прибитые к стенкам постеры рок-исполнителей вперемешку с распечатками каких-то отпечатков пальцев, фотографиями с мест убийств. Это место уже больше походило на Хардина. – Это что, гитара? – торопливо сбросив короткие сапожки с ног, Тесса на четвереньках по матрацу, расстеленному вдоль одной стены, проползла вглубь. За стволом дерева, словно прячась, действительно стояла гитара.

–Ты что, играешь? – Тесса провела пальцами по грифу. – Так, баловался. Учился, но бросил, – последовав примеру девушки, Хардин скинул ботинки и продвинулся дальше от входа, садясь на матраце. – Сыграй мне что-нибудь, – Тесса протянула ему гитару, и пока он не успел отказаться, добавила: – Пожалуйста, в честь дня влюбленных. Закатив глаза, Хардин нехотя принял гитару, и устроил ее поудобнее в своих руках, перебирая струны. – Имей ввиду, петь даже не проси. Не смотря на чертыхания Хардина, недовольное прикусывание нижней губы, Тесса разгадала сразу, что он играет. ?Nothing else matters? Metallica. Поначалу неуверенные звуки становились все громче, увереннее, и мурашки пробежали по позвоночнику Тессы и не только там. Прикрыв глаза, она полностью погрузилась в музыку, и даже непроизвольно стала покачиваться в ритм. – Forever trusting who we are no nothing else matters … – чуть слышно протянула она, когда музыка уже затихла. Раскрыв глаза, Тесса увидела, что Хардин убрал гитару на место. – Почему ты бросил играть? Я не видела у тебя в квартире гитару. – Появились другие увлечения. Меня больше начали интересовать следы пороха, отпечатки, а потом и вовсе мозги, кишки и прочее. – Мне очень понравилось, как ты играешь. Хардин, – прошептала Тесса, кладя ладонь ему на бедро и заглядывая в глаза. – Это был самый странный и впечатляющий День Святого Валентина в моей жизни. Никто ничего подобного ради меня не делал. Обычно все ограничивалось цветами и походом в ресторан. Но должна признать, что пиво и бургеры выиграли у всех звезд Мишлен. И нахождение здесь, в детском домике на дереве, не заменят мне никакие цветы мира. – Значит, в следующем году, мне нужно будет переплюнуть самого себя? – по сверкнувшим глазам Хардина стало понятно, что слова Тессы медом растеклись внутри него. Даже для этого колючего брутального парня важна была похвала. – Ну а ты думал в сказку попал? – обольстительно улыбнулась Тесса и провела пальцем по его пухлым губам.

Хардин потянулся вперед и нежно провел языком по шее девушки, вырывая из ее рта стон. Пройдясь поцелуями по шее к ухо, он мягко произнес: – Тесса Янг, ты будешь моей Валентинкой? Тесса счастливо улыбнулась ему в щеку и прошептала ?да?. Его губы были горячие и ненасытные, руки нежные и напористые. Хардин Скотт уложил свою девушку на матрац и избавил от одежды себя и ее. Несмотря на зиму, им было жарко. А еще было жарко между ног у Тессы Янг. Спускаясь к заветному лакомству поцелуями, он руками массировал полную грудь девушки, зная, как ей это приятно. – Ты такая красивая, Тесса. Облизывая ее пупок, он забросил ногу блондинки себе на плечо. Горячие руки Тессы гладили его плечи. Хардин начал ласкать ее лоно языком, массируя пальцами ее клитор.

Это была чертова лихорадка вкупе с припадком – Тессу бросало то в жар, то в холод от действий Хардина. Она елозила руками и ногами, поддаваясь языку и рукам Хардина. Янг то хваталась за волосы Хардина, то выгибалась, вслух проклиная дьявола за то, что создал такого искусителя, как Скотт. Хардин приподнялся, облизывая похабно свои губы, и Тесса потянула его на себя вовлекая в яростный поцелуй. Хардин вжал ее в матрац, бедрами поддаваясь вперед, дразня свою девочку. Тесса задыхалась от нехватки кислорода, но все продолжала целовать своего Хардина.

Скотт слегка отстранился и посмотрел на Тессу. – Что? – спросила она, затуманено смотря на него. Скотт не сводил серьезного взгляда с Тесса, любовно обводя пальцем каждую черточку ее лица. – Я просто…Я…, – Хардин опять запнулся. Тряхнув головой, мужчина провел по ее влагалищу членом и толкнулся в нее. Тесса тут же застонала, сразу же выбросив из головы недосказанную мысль Хардина. Обвив руками его плечи, она ощущала, как внутри нее плещется раскаленная лава. Хардин забросил ногу девушки на свое бедро, а вторую положил себе на плечо, чтобы быть ближе. Он двигался медленно, постепенно наращивая темп. Он наблюдал, как эмоции удовольствия сменяют одну за другой на лице Тессы. Его эмоциональная девочка. – Хардин, Боже! – воскликнула Тесса, ногтями раскрашивая грудь Хардина, от чего тот зашипел и сильнее начал в нее вдалбливаться. Она задыхалась, ей не хватало кислорода, губы были искушены, она пыталась что-то разумное сказать, но могла лишь громко стонать и вскрикивать. Хардин не отрывал взгляда от ее лица и тела, наблюдая за ней. Ему нравилось, что несмотря на свой рост и занятия спортом, Тесса не отличалась худобой, у нее было за что подержаться. Он был без ума от ее женственных изгибов. Скотт просунул руку под спину Тессе и прижал ее к своей груди, сажая на бедра. Ухватив девушку руками за талию, он начал насаживать ее на себя, ускоряя с каждым разом темп. Тесса откинула голову назад, массируя свои груди. Ее грудь и шея была покрыта потом, под глазами растеклась тушь, волосы превратились в скомканное нечто, но именно такая Тесса, которая не пеклась о том, как выглядит и нравилась Хардину.

Домик на дереве слышал разные звуки в своей жизни: детский плач Хардина, гитарные мотивы, тяжелый рок, первые ругательства, его пение, но стоны страсти, волнующие вскрики, пошлые шлепающие звуки впервые. – Еще чуть-чуть, Хард…чуть-чуть…, – бессвязно шептала Тесса. Поняв, даже ощутив, что его девушка на грани, Хардин грубо вошел в нее пару раз и с громкими вскриками они одновременно кончили, что было впервые. И прям в День Святого Валентина. – Иди ко мне, – Хардин убрал прядки волос с раскрасневшегося лица Тессы и уложил на себя, укрыв их своей курткой. Как только Хардин обнял Тессу, то почувствовал, как проваливается в сон.