zwei; (1/1)
Лето девяносто четвёртого стало, наверное, переломным периодом в моей жизни. Во-первых, я наконец-то продал свою когда-то любимую BMW 525i в 34 кузове. Нет, это была замечательная машина: за те четыре года, которые мы провели вместе, я настроил электронный блок управления двигателем и вырезал каталитический конвертер, благодаря чему мощность двигателя возросла с 170 до 200 лошадиных сил, и я бы ездил на ней ещё долго, если бы не загорелся идеей о покупке BMW 850i. Впрочем, я быстро продал ?пятёрку?: за ней приехали аж из Франкфурта-на-Майне, и покупатель долго пускал на неё слюни, стоило ему только услышать то, как звучит её модифицированный выхлоп, и со спокойной душой я отправился в салон BMW, за моей новой малышкой.Сказать, что она была невероятна — не сказать ничего. Кузов в цвете Calypsorot — тёмно-алый, будто кровавый металлик, чёрный кожаный салон, шестиступенчатая механическая коробка переключения передач, бешеные 300 лошадок под капотом, яркий свет ксеноновых фар, поднимающихся из капота по нажатию кнопки — господи, она была идеальна. Я мог часами намывать её на заднем дворе, пока на тёмно-алом лакокрасочном покрытии не останется ни пылинки, я протирал приборную панель и торпедо влажными салфетками, после каждой поездки я вычищал салон пылесосом — всё для неё, для моей самой любимой малышки.
А ещё летом девяносто четвёртого я встретил Бригитту. Кажется, в её BMW 325i 1982 года выпуска отказала автоматическая коробка переключения передач — стандартная проблема для 21 кузова, и кто-то из её знакомых порекомендовал ей обратиться ко мне как к человеку, знающему о машинах этой марки всё и даже больше. В официальном сервисе ей, конечно, наврали с три короба о том, что коробку надо срочно менять за свой счёт — я же за один вечер восстановил гидротрансформатор и тут же пригнал машину прямо к её подъезду. Бригитта же была любезна чуть больше положенного, она угостила меня домашним пирогом с крыжовником и долго и сердечно благодарила за помощь с авто.Бригитта была разведена и безуспешно пыталась работать и воспитывать шестилетнюю Наташу одновременно. Впрочем, с дочерью ей повезло – Наташа оказалась весьма беспроблемным ребёнком: она не ломала вещи, не ругалась матом, не проказничала. Правда, у неё случались ночные эксцессы, которые она заедала пирожными и прочими сладостями, из-за чего к шести годам она носила вещи из отдела для десятилетних, но в целом это была обычная, милая девочка. Бригитта же была к ней весьма критична и частенько срывалась на малышке прямо при мне, заставляя меня чувствовать вину перед несчастным ребёнком.
Развитие наших отношений с Бригиттой было стремительным: к осени 1994 года у нас уже было всё серьёзно. К тому же, её дочь была просто без ума от меня. Как мужчине, мне больше нравились её старшенькие, но внезапно проснувшийся во мне отцовский инстинкт заставил меня всё больше времени проводить с Наташей. Девочка даже стала называть меня ?папой Вольфи?, что даже вызвало подозрение в моей ориентации у моего партнёра по бизнесу: однажды Бригитта попросила меня взять малышку с собой на работу, где она произвела фурор рассказами о том, как ?папа Людвиг? водил её в зоопарк, а ?папа Вольфи? катал на ?спортмашине?.
Бригитта, на самом деле, была довольно тяжёлым человеком и не самым лучшим родителем: в свои сорок три она часто уезжала куда-то развлекаться с подругами, оставляя ребёнка либо биологическому отцу, либо мне. Людвиг Кох тоже не был примером для подражания: вместо парков аттракционов он предпочитал водить дочку по кабакам, за что на него часто ругалась Бригитта: ?ругалась? это ещё мягко сказано: она орала на него по телефону так, что в итоге сломала микрофон. Хоть мои собственные навыки воспитания детей и были далеки от идеала, даже мне было понятно, что крики и мат — не самое лучшее, что может услышать ребёнок. Впрочем, Наташа была крайне терпелива и только снисходительно смотрела на родителей, словно понимая их неправоту и смирившись с ней на каком-то духовном уровне.Ещё весной девяносто четвёртого я и подумать не мог, что через пару месяцев моя жизнь радикально изменится в лучшую сторону. Ни один мужчина не мечтает о том, как он блистательно ворвётся в скучную жизнь ?разведёнки с прицепом? и изменит её к лучшему, нет: я, конечно, мечтал о роскошной, но при этом скромной красотке вроде той худой блондинки, которая консультировала меня в салоне BMW. Конечно, помимо этого я ещё мечтал о том, что стану миллиардером, а соседа, громко слушающего свою дебильную полутюремную музыку по ночам, переедет карьерный самосвал, но из всех моих желаний идеальная девушка была самым реалистичным.Впрочем, реальность иногда гораздо привлекательнее мечтаний: так, за лето я обзавёлся собственной семьёй, отправил маму обратно в Штрасхоф, а сам переехал жить к моей Бригитте и её дочке. Я часто помогал ей с уроками: Наташа была одарённым ребёнком, чей дар уверенно закапывали в землю последние шесть лет, руководствуясь то ли банальным нежеланием заниматься ребёнком, то ли идиотским принципом ?как бы чего не вышло? — но и я, и классная руководительница быстро поняли, что этот ребенок гораздо лучше остальных примерных ?девочек-припевочек?. Иногда ей даже давали дополнительные задания, чтобы живой ум всегда имел топливо для дальнейшего развития.
В общем и целом, летом 1994 года я наконец-то обрёл своё счастье, приобретя не только роскошное красное авто, но и любимую женщину, пусть и с ребёнком. Впрочем, ребёнок был скорее достоинством, чем недостатком: с появлением Наташи я стал гораздо терпимее относиться ко многим вещам. Возможно, через пару лет я даже смогу гордо сказать что-то вроде ?отец не тот, кто дал жизнь, а тот, кто воспитал?, но пока я просто старался быть идеальным отчимом.