Глава 22 (1/1)

Натаниэль сидел в своем кабинете, невидящим взглядом уставившись в пространство и даже не замечал, как барабанил пальцем по столу. На улице смеркалось: на Лондон помалу опускалась ночь, и тени в комнате вытягивались, становились все глубже и темнее. Волшебник не обращал внимания. Полностью погруженный в свои размышления, ему было недосуг даже зажечь свечу, чтобы разогнать полумрак.—?Это невозможно,?— негромко, но твердо произнес он, ни к кому не обращаясь. Слова приглушенным эхом разнеслись по комнате и потонули в окружающей его тишине. Натаниэль, дав себе немного воли, опустил голову на скрещенные на столе руки и закрыл глаза.Это было слишком. Слишком тяжело для него одного. Он мог твердить себе, что никогда не дойдет до того, чтобы застрелить Сиэля Фантомхайва сколько угодно, но вся правда была в том, что так или иначе это однажды случится. И как ни меняй судьбу?— от увиденного не сбежать. Когда Фантомхайв взглянул на эту картину, она стала его приговором. Приговором, который он, Натаниэль, однажды должен исполнить. Хотелось выть от бессилия, но уж это в данной ситуации вряд ли бы помогло. Волшебник чувствовал себя уставшим и вымотанным до предела. После всего, что свалилось на его голову после возвращения в Лондон, казалось, его уже ничем нельзя было добить еще больше.Как выяснилось, он просто не знал всего.Он понятия не имел, сколько точно времени просидел за столом вот так, уткнувшись в свои собственные руки. Его разум был в смятении, отыскать выход все никак не получалось, но и смириться вот так запросто со своей участью он не мог. Только не снова. Три года назад он стал причиной гибели своих опекунов, всего пару недель назад допустил смерть мальчишек из работного дома, а сейчас должен мириться с ярлыком убийцы Цепного Пса. Ребенка со стальным характером, сумевшего подчинить себе демона. В голове не укладывалось, что выпущенная им одна свинцовая пуля в какой-то миг прервет эту жизнь.Когда думать об этом стало невыносимо, Натаниэль резко поднялся и, по-прежнему оставаясь в темноте, принялся мерить шагами комнату. Пока он не возьмет в руки револьвер, Фантомхайву нечего бояться, а значит, время что-нибудь придумать все еще оставалось. Мысленно отодвинув свое беспокойство по этому поводу куда-то в сторону, волшебник вернулся к проблеме, связанной с Благодетелем. Китти должна была скоро прийти, чтобы рассказать об их плане проникновения в особняк Глэдстоуна. Когда он ехал на встречу с Фантомхайвом, то прокручивал в голове все, что ему было известно о бывшем премьер-министре. Сведений набралось не так уж и много: старик был умен, обладал взрывным характером, как поговаривали, и имел в своем распоряжении один прелюбопытный посох неопределенного могущества. Натаниэль хорошо помнил, как об этом обмолвился Дюваль, когда они встретились в Вестминстерском аббатстве во время передачи Ока под тамошнюю охрану. В распоряжении Глэдстоуна наверняка было много могущественных духов, а значит, его особняк должен быть набит ими под завязку…Когда Натаниэль в темноте стукнулся о ножку кресла во время очередного пересечения кабинета, то решил, что парочка свечей все же не будет лишней.Он зажег свет, и когда в комнате стало достаточно ясно для того, чтобы не крушить собственными конечностями предметы мебели, то снова сел за стол. Его взгляд сам собой упал на пустой пентакль, в который он обратно призвал Бартимеуса после своего маленького воскрешения считанные дни назад. Джинн все еще отсутствовал, и Натаниэль отчего-то чувствовал себя брошенным, хотя и сам же отдал приказ слуге отправиться в Германию. Он бы не признался ни за что на свете, но был бы рад сейчас услышать от него хоть одно язвительное или колкое замечание в свой адрес.Все, что угодно, лишь бы не чувствовать себя таким беспомощным и уязвимым.Протерев лицо, он вздохнул и попытался немного расслабиться. Время еще было. По крайней мере, для того, чтобы разобраться со всеми деталями грядущей вылазки. А что касалось Фантомхайва… Натаниэль пришел к выводу, что чертово будущее может потерпеть. Раз уж это он будет тем, кто спустит курок, значит, именно ему решать, когда это сделать. А в следующие два дня столько всего должно произойти, что уж точно ему будет не до стрельбы по людям.Немного успокоив себя этими доводами, волшебник откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и позволить своему измотанному мозгу разложить всю информацию по полочкам. Однако в какой-то момент усталость от постоянного напряжения все-таки взяла свое, и он даже не понял, как задремал…… и увидел сон. Он был очень нечетким, расплывчатым в каком-то странном желтоватом свете, как бывает на выцветших от времени фотографиях. Натаниэлю снилось, будто он бежал по длинному, очень длинному и широкому коридору, а где-то за спиной был слышен чей-то звонкий смех. Он бежал очень быстро, казалось, будто ноги совсем не касались пола. Было чувство, будто еще чуть-чуть и он сумеет взлететь, однако в какой-то момент он обо что-то споткнулся и, беспомощно взмахнув руками, рухнул вниз, больно ударившись коленками и счесав ладони о что-то шершавое… Ковер. От страха при падении он инстинктивно зажмурился, но тут же открыл глаза, когда услышал чей-то насмешливый голос прямо у себя над ухом.—?Если не умеешь толком завязывать шнурки, лучше не бегать наперегонки с трехлеткой…Натаниэль открыл глаза, чувствуя сильную волну обиды на незнакомый голос, и увидел небольшую трещину в стене, которая ближе к плинтусу немного раздваивалась. Он едва успел подумать, что она была похожа на ветви дерева, которые свисали вниз, как вдруг кто-то сильно ткнул его в плечо.—?Нат!Натаниэль вздрогнул всем телом и распахнул глаза, на мгновение растерявшись. Китти, стоящая в шаге от кресла, смотрела на него с легким беспокойством.—?Ты как? —?поинтересовалась она, в то время как волшебник, часто моргая, пытался вернуться в реальность. Детали сна быстро исчезали прочь, и уже через пару секунд в памяти осталось лишь неясное чувство обиды да очертания трещины, которая, Натаниэль был на все сто процентов уверен в этом, была той же самой, что он сегодня увидел в доме Фантомхайва.—?Нормально,?— голос был слегка хриплым после сна и он прокашлялся. —?Видимо, я задремал.—?Мда, я заметила,?— кивнула Китти, присев по другую сторону стола и подперев голову рукой. —?И снилось тебе явно что-то нехорошее.Натаниэль не сказал бы наверняка насчет плохого и хорошего, поскольку практически ни черта не помнил. Смутно это казалось важным; это было то же чувство, что посетило его сегодня у Фантомхайва, но оно было слишком неясным, словно отголосок или эхо какого-то давнего события, которое просто исчезло из памяти.Волшебник потер переносицу и еще пару раз моргнул. Что бы это ни было, оно снова оказалось похороненным где-то в глубинах подсознания.Взглянув на Китти куда более осмысленным взглядом, он вдруг спохватился.—?Как ты здесь оказалась? И давно ты тут?—?Нет, только пришла. Меня Дороти впустила, сказала, ты у себя в кабинете,?— Натаниэль кивнул и, встав, прошелся к тумбочке, на которой стоял графин с водой. Налив себе стакан, он залпом опустошил его. В это время снова раздался слегка обеспокоенный голос Китти:?— Ты точно в порядке? Выглядишь больным. Я имею в виду, куда больше обычного.—?Ну, спасибо,?— с легким намеком на сарказм ответил он, поставил стакан на место и тут же спохватился:?— Может, ты голодная? Хочешь чего-нибудь?—?Нет уж, благодарю,?— присмотревшись внимательнее Натаниэль отметил, что девушка и сама выглядела порядком уставшей. —?После услышанного сегодня у меня как-то отшибло аппетит.Волшебник, наконец-то полностью вернувшийся в настоящее, слегка нахмурился и присел на край стола.—?Я внимательно тебя слушаю.Весь пересказ встречи с Биллом Китти уместила в каких-то три минуты, очень живо и в эмоциях описав момент, когда парень упомянул бочки и возможное съедение слуг-людей Глэдстоуна его же духами.—?Даже не знаю, хотела бы я там быть на самом деле или нет,?— ворчливо добавила она после того, как ее негодование по поводу предложенного плана немного сошло на нет. —?В смысле, я не боюсь стычек с де… духами, в свое время я многим из них задала хорошей трепки…Натаниэль согласно закивал, прекрасно зная, что это правда.—?…но если брать в целом, меня все же смущают некоторые вещи. И дело даже не в треклятых бочках, или том, что нас… точнее, Тимоти и Билла, могут внезапно сожрать за каким-нибудь поворотом, а в том, что даже имея на руках вроде бы действительно план, выглядит он как-то…Китти умолкла, и ее лицо приобрело задумчивое выражение, будто она пыталась подобрать подходящее слово, но нужное никак не приходило ей на ум. Натаниэль приподнял бровь.—?Неубедительно?—?Ну… —?Китти встала с кресла и, подобно ему часом ранее, принялась ходить по комнате. —?Может быть… Не знаю, как сказать. Во многом все будет зависеть от удачи. А ведь мы понятия не имеем, сколько духов у Глэдстоуна в особняке. Шансы дойти до его кабинета примерно такие же, как у меня стать королевой Британии.Она остановилась и скрестила руки на груди.—?Не могу отделаться от чувства, что все это очень плохо закончится.Натаниэль, которого одолевали схожие мысли, решил, что будет лучше не развивать эту тему.—?А что дальше? Ты упомянула, что на двери кабинета Глэдстоуна есть страж?— я знаю, что это такое, у Андервуда тоже было нечто подобное. Как Билл планирует попасть внутрь?Китти пожала плечами.—?У него есть амулет для защиты. Судя по реакции Тимоти, тот был подлинным.Волшебник нахмурился.—?Амулет? Какой амулет?—?Амулет Самарканда,?— ответила Китти. —?Желтоватый такой, небольшого размера с зеленым камнем в центре.Натаниэль сперва подумал, что ослышался. Этого просто не могло быть. Амулет Самарканда хранился в Вестминстерском аббатстве под охраной?— он сам его там оставил, когда приехал в Лондон впервые почти три года назад в поисках безопасного места для этой вещи. Помнится, это было незадолго до того, как он познакомился с Китти и ее дружком Якобом Гирнеком… Так каким же образом он попал в руки слуги Глэдстоуна?..Какое-то мгновение пожевав губы, Натаниэль схватил первый попавшийся чистый лист бумаги и принялся рисовать. Китти смотрела на него недоуменно.—?Что такое?Покончив со своим занятием через полминуты, волшебник протянул лист гостье.—?Это он? Он так выглядел?Присмотревшись, Китти утвердительно кивнула.—?Да. Один в один… —?едва начала говорить она, как вдруг ее лицо просветлело. —?Постой-ка. Это что, тот самый Амулет, который ты спер у какого-то важного волшебника в Праге? То-то мне показалось, что где-то я уже слышала это название.—?Ну,?— Натаниэль предостерегающе поднял руку,?— фактически его спер Бартимеус.—?Ой, да неважно,?— Китти закатила глаза и насупилась. —?Как он оказался у Билла? Ты же вроде говорил, что отдал его в Вестминстерское аббатство?—?Так и было,?— задумчиво произнес Натаниэль, сев в кресло. Он взял ручку и принялся медленно крутить ее в пальцах. —?Как раз перед тем, как встретиться своим лицом с кулаком твоего дружка Фреда.Китти фыркнула и возвела очи-горе к потолку.—?Ты никогда этого не забудешь, правда?..—?Того, как ты и твоя небольшая компания пыталась меня ограбить? —?Натаниэль вскинул брови. —?Не-а. Это небольшое происшествие заставило меня копнуть поглубже вопрос о людях с даром, и именно потому, что я хотел в этом разобраться, я выручил тебя в той дурацкой истории с Гирнеком.Китти молчала какое-то время, а потом устало вздохнула и тоже села в кресло по другую сторону стола.—?Поверить не могу, что это было три года назад,?— едва слышно произнесла она, а затем покосилась в его сторону и с чувством добавила:?— Ты был тем еще придурком. А про голос я вообще молчу.—?Уж кто бы говорил,?— фыркнул Натаниэль. —?Прикидываться мальчиком, чтоб тебя воспринимали всерьез абсолютно не по-идиотски.Китти улыбнулась самым краешком губ и запрокинула голову назад. Ее взгляд был устремлен в потолок и был задумчивым.—?Тогда все было сложно. Я только начинала понимать, на что способна, а другие были гораздо старше и опытнее… Я хотела, чтобы они считались со мной и моим даром, да и так было безопасней. Быть девчонкой в наше время не слишком здорово. Я должна обязательно выйти замуж, обязательно нарожать кучу детей, заниматься домашним хозяйством целыми днями, а по воскресеньям ходить в церковь и вышивать крестиком. Тоска смертная. Поэтому, пока у меня было время, я хотела делать что-то стоящее. Даже если это значило, что надо ограбить какого-то тощего писклявого сопляка.Повисло молчание. Натаниэль вдруг усмехнулся, припомнив кое-что.—?У тебя была ужасная прическа.—?А у тебя она и сейчас такая,?— немедленно проворчала Китти в ответ. —?Но, кажется, это совершенно никого не смущает.Волшебник усмехнулся и почувствовал, что ему стало немного легче. Может, Китти и не Бартимеус, но разговаривать с ней тоже было легко. А ведь в первое время они не могли и пяти минут проговорить, чтобы не поссориться. Китти тогда была своевольной и упертой, не признавала своих промахов, отказывалась принимать помощь, была резкой, даже немного грубоватой, но была верна своим друзьям. Натаниэль, конечно, признавал, что и сам не был эталоном выдержки: стоило только вспомнить, как сильно выводили его из себя колкие замечания того же Бартимеуса, или твердолобость Китти, и хотелось провалиться сквозь землю. А уж сколько всего он им наговорил в порывах злости в те годы…—?Так как же Амулет Самарканда перекочевал из Вестминстерского аббатства в руки слуги Уильяма Глэдстоуна?Натаниэль вздохнул, отвлекшись от воспоминаний.—?Понятия не имею,?— он перестал крутить в пальцах ручку. —?Ты не интересовалась?—?Не до того было,?— Китти поджала губы. —?Не необычно тут не только это.—?И что же еще, позволь спросить?Девушка немного помедлила, прежде чем ответить.—?Тимоти не слышал звука Амулета, пока Билл нам его не показал.Натаниэль склонил голову, не совсем понимая.—?И это… странно?—?Угу,?— Китти заправила прядь волос за ухо и сложила руки на столе. —?Ты ведь помнишь, он объяснял, как это работает: у артефактов и демонов?— разные частоты звучания. То есть, он должен слышать одинаково все, если оно находится в зоне его досягаемости, одинаково по силе звучания, я имею в виду.—?Звуки в его голове не могут перекрываться друг другом?— ты это хочешь сказать? —?подытожил Натаниэль и Китти утвердительно кивнула.—?Да. Но Билл каким-то образом это сделал. Из-за него Тимоти не слышал звучание Амулета, а ведь находился от него чуть ли не в полуметре.Натаниэль откинулся на спинку кресла.—?Это чем-то напоминает заклинание Сокрытия, которым пользуются духи,?— медленно произнес он. —?Наложив это заклинание на магический артефакт, его можно спокойно пронести мимо другого духа и тот ничего не заподозрит… Ну, тут конечно многое зависит от силы самих духов, но сам принцип схож. Кем бы ни был этот Билл, он очень и очень не прост, судя по всему. За ним нужно следить.—?Согласна. И чем больше я об этом думаю, тем мне неспокойней.Волшебник взглянул на девушку. Китти действительно выглядела порядком уставшей и Натаниэль про себя чертыхнулся. Нужно было отправить ее домой: завтра их ждет тяжелый день.—?А как прошла твоя встреча с Фантомхайвом? —?прежде чем он успел вставить хоть слово, девушка снова подперла голову рукой, и внимательно разглядывала его, ожидая ответа. В голову сразу же полезли мысли об увиденном рисунке, холодном голубом взгляде, которым Сиэль одарил его в конце разговора, о том, что Бартимеус почему-то ничего не рассказал, хотя это было чертовски важно…Натаниэль смотрел на нее какое-то мгновение и думал о том, что Фантомхайв был неправ: он, Джон Мэндрейк, знал, что такое доверие. Он просто не хотел заставлять своих близких волноваться о нем больше, чем оно того стоило. Это касалось Китти. Это касалось Бартимеуса. И, черт возьми, если это действительно зовется недоверием, то пусть лучше они оба будут в итоге ненавидеть его живыми.—?У него другие заботы,?— ровно произнес волшебник, не моргнув и глазом. —?Мы должны разобраться с Глэдстоуном сами.—?Что ж, ясно. Хотя, не буду скрывать, я рассчитывала, что ты его уболтаешь. Ну, или хотя бы его дворецкого.Представив себе на секунду, как бы занимательно это могло выглядеть, Натаниэль, не сдержавшись, фыркнул.—?Ну уж нет. Демоны?— это не по моей части.Китти лукаво усмехнулась.—?В самом деле?..***Лондон встретил Бартимеуса сыростью, густым туманом и мелким противным дождичком. Порядком отморозив себе сущность в прусских землях, меньше всего на свете ему хотелось на обратном пути мокнуть под чертовым дождем, но так уж вышло, что что-либо с ним сделать он был не в силах. Дурная погода как никогда точно отображала собственное настроение джинна?— такое же унылое и мрачное,?— а уж когда мысли возвращались к последнему разговору с Натаниэлем, и вовсе хотелось наплевать на все, сесть под какую-нибудь черепицу в облике голубя и просто ждать вызова, вот так вот, просто назло. Мальчишка ни разу не потревожил его за последние три дня, очевидно приводя в действие те самые загадочные планы, о которых не хотел рассказывать. Наверняка это было что-нибудь на редкость героичное и глупое. Волшебник по-другому просто не умел. Когда Бартимеус волей-неволей представлял себе что-нибудь подобное, то язык у него сам собой так и чесался сказать что-нибудь глубоко нецензурное. И даром, что никого понимающего не было рядом, чтобы оценить красоту звучания вавилонского или древнеегипетского мата во всей его красе.Увидев знакомый особняк, сокол-сапсан, скрепя клювом, плавно спикировал вниз, с едва слышным свистом рассекая воздух. Было уже довольно поздно, но в кабинете мальчишки все еще горел свет. В этом не было ничего удивительного: страдающий бессонницей Натаниэль находил в дополнительных часах бодрствования какую-то извращенную прелесть. И сколько бы раз Бартимеус не повторял, что хозяин после таких ночей больше напоминает мертвеца, чем живого человека, волшебник не обращал на эти слова никакого внимания. В конце концов, Бартимеус с этим завязал. Если неблагодарная патлатая выскочка не желала его слушать, то поделом ей.В этот раз джинн пришел к выводу, что раз уж хозяин не спал, нужно было вывалить на него все скудные новости разом и пусть уж тогда ломает голову и не спит хоть неделю?— ему будет все равно. План был до невозможности утонченно прост и занял бы от силы три минуты. Бартимеус представлял себе все примерно так: вот он входит, говорит остроумное замечание по поводу жуткого внешнего вида хозяина, слушает невнятное бла-бла-бла в ответ (попутно получая фирменный хмурый взгляд, который это самое бла-бла-бла сопровождает), затем делает вид, что бла-бла-бла и сопровождение взглядом его не касается и говорит еще одну остроумную фразу. Натаниэль огрызается в ответ (снова какое-то невнятное шамканье) и сердито велит перейти к делу. На этот обмен любезностями уходит где-то секунд сорок, после чего Бартимеус сжато рассказывает о своем малосодержательном визите в Германию, попутно отмечая, насколько придурочной была эта идея, снова игнорирует в ответ недовольное бла-бла-бла и прочие звуки, которые издает волшебник, после чего вспоминает их разговор на кладбище с оскорбленным до глубины сущности видом. На все про все в целом уходит полторы минуты. Натаниэль с сожалением говорит очередное невнятное бла-бла-бла, пытается оправдаться, воззвать к совести/здравому смыслу, но Бартимеус остается непреклонным и гордо уходит. Волшебник кидает в ответ последнее сердитое ?бла? за то, что его проигнорировали, и на этом время истекает. Идеальный расчет. Бартимеус мысленно придерживался этого гениального в своей простоте плана, и наперед придумал несколько вариантов остроумных шуточек, чтобы точно успеть вписать их свой визит к волшебнику и не выбиться при этом из трехминутного графика.Но вся подготовка и весь этот прекрасный идеальный план полетел на родину Себастьяна к его братьям-чертям еще до того, как Бартимеус успел подняться на второй этаж.У Натаниэля в кабинете играла музыка.Пребывая в облике Птолемея, джинн замер на последней ступеньке и в какой-то момент даже подумал, что ошибся особняком. У волшебника никогда не было какого-нибудь определенного хобби (не считая, разумеется, постоянных попыток покончить жизнь самоубийством за счет идиотского геройства к месту и не к месту), пусть он и был эрудирован во множестве областей. Но уж что точно не входило в число его интересов, так это музыка.Не совсем понимая, что происходит, Бартимеус бесшумно прокрался к приоткрытой двери кабинета, решив пока отодвинуть свой восхитительный трехминутный план куда-то в сторону. И едва он успел пристроиться у двери, как из комнаты донесся довольно громкий возглас ее владельца.—?Ай! Ты опять наступила мне на ногу!Бартимеус моргнул.—?Попробовал бы сам на каблуках походить, тогда бы не возмущался! —?этот недовольный девчоночий голос лже-Птолемей тоже не спутал бы ни с каким другим. Впрочем то, что здесь была Кэтлин Джонс было не настолько шокирующим фактом как то, чем они с хозяином занимались.—?Да и из-за этого чертового корсета я не могу нормально дышать! Чувствую себя нелепо, будто я корова с седлом!..Даже через музыку Бартимеус услышал, как обреченно вздохнул волшебник.—?Корсеты носят все леди без исключения, а танцы?— обязательная часть вечера, от этого не отвертеться,?— назидательно произнес Натаниэль, хотя было слышно, что нервы у него на пределе. —?Постарайся расслабиться и считай…—??Раз-два-три?, я помню,?— огрызнулась Китти, затем послышалось какое-то шуршание и чье-то неопределенное ?ой?. Музыка на мгновение смолкла, а затем заиграла снова. Пока Бартимеус задавался закономерным вопросом, какого лешего тут произошло лишь за три дня его отсутствия, Китти заговорила снова.—?Эта самая ужасная пытка из всех, что только может существовать!..—?Это не ?пытка?, это называется ?туфли?.Она громко фыркнула.—?Я начинаю подумывать о том, что проще было бы таки уместиться в бочке!—?И не надейся, в бочку полезет Бартимеус. Хотя бы потому, что с ним танцевать я уж точно не намерен.Глаза лже-Птолемея стали как два блюдца. Где-то в глубине сущности волной поднялось праведное негодование: отсутствовал всего три дня, а уже должен залезать в какую-то бочку?!..—?А я уверена, что из Бартимеуса танцор получше меня.—?Не думаю, что хоть когда-нибудь захочу это проверять… Уй! —?снова воскликнул волшебник. —?Ты мне скоро последние ноги оттопчешь!..—?Это была твоя идея,?— сердито откликнулась Китти. —?Мне, знаешь ли, особо на этот чертов бал и не хочется идти, но, если уж тебе настолько надо и если ты хочешь сберечь свои ноги, то идешь туда либо один, либо берешь с собой Бартимеуса и заставляешь его проходить через все это!Натаниэль громко и очень недвусмысленно засопел. Повисла пауза, заполненная легкой вальсирующей мелодией.—?Предлагаю закончить с этим на сегодня. У нас еще есть в запасе сутки на тренировки.—?Первая твоя здравая мысль за весь день,?— с заметным упреком в голосе сказала девушка. —?Я пошла спать. Надеюсь, этот дурацкий корсет не переломал мне все ребра.Музыка смолкла, после чего послышался невнятный шелест, а следом тонкий цокот каблуков по паркету. Бартимеус, который все еще безуспешно пытался понять, каким местом во всем услышанном разговоре сочетаются бочки и танцы, нырнул в коридор. Китти показалась через пару секунд. На ней было красивое вечернее светло-голубое платье, и если бы она только так громко не пыхтела, держа в руках все его юбки, и если бы не шла, покачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный кэбмен после тяжелой смены, то Бартимеус мог бы сказать, что она выглядела довольно мило. Но увы. Что-то в ее словах о коровах и седлах было недалеким от истины.Дождавшись, пока девчонка скроется за поворотом, Бартимеус, будучи крайне заинтригованным, бесшумно вошел в кабинет. И, прежде чем Натаниэль успел заметить присутствие слуги, сам джинн громко присвистнул, не в силах сдержаться.—?Ну и ну! Что это с тобой случилось, пока меня не было, скажи на милость?Волшебник только выключил граммофон и музыка смолкла. Он обернулся и теперь Бартимеус смог рассмотреть его новый имидж во всей красе.По лицу Натаниэля пробежала тень, а затем он пожал плечами и непринужденно ответил:—?Я… всего лишь немного подстригся. Не надо делать из этого событие.—?Событие? Шутишь? Да я тебе три года подряд талдычил о том, что ты такими темпами скоро деградируешь обратно в обезьяну, из которой эволюционировал, но ты хоть когда-нибудь меня слушал?Натаниэль снова как-то неловко повел плечами и, развязав бант на шее, сел за стол. Бартимеус присмотрелся к нему повнимательнее, сущностью чувствуя, что что-то было не так. Можно было предположить, что парню было неловко или стыдно за всю ту несусветную ересь, которую он порол на кладбище, и именно из-за этого он вел себя сейчас так подчеркнуто ровно и нейтрально. Это могло бы быть правдой, но что-то подсказывало джинну, что это еще не все.—?Я… —?Натаниэль прочистил горло. —?Это для грядущего мероприятия. Послезавтра благотворительный бал, поэтому я должен выглядеть соответствующе.—?Ага, понятно,?— с откровенным сомнением в голосе ответил Бартимеус и присел в кресло по другую сторону стола, по-прежнему недоверчиво глядя на хозяина. —?Хочешь сказать, это не Китти тебя заставила в отместку за то, что ты решил доконать ее танцами?Натаниэль поджал губы и как-то сразу же пошел пятнами. Восхитительное зрелище.—?Не говори ерунды,?— он откашлялся. —?Это нужно для дела.—?Угу, конечно-конечно, у тебя по-другому и не бывает.Повисла пауза. Натаниэль какое-то время без выражения смотрел куда-то поверх правого плеча лже-Птолемея, а Бартимеус со своей стороны с все большим подозрением косился на хозяина. Трехминутный график хоть и полетел к чертям, но немного поиздеваться над мальчишкой в отместку за испорченные нервы никто не запрещал.—?Я рад, что ты наконец отстриг свои патлы. Давно было пора.—?Спасибо,?— подчеркнуто вежливо ответил Натаниэль, по-прежнему глядя куда-то в сторону.—?Ну, то есть, это такая кардинальная смена имиджа… Ты уверен, что тебя без твоих лохм на том благотворительном бале признают?—?Я… —?мальчишка медленно вдохнул и выдохнул,?— тронут, что тебя так волнуют подобные мелочи.—?Ой, да пустяки. Но я не думаю, что даже с новой прической ты станешь меньше бесить людей. А в остальном все просто отлично.Для пущей убедительности лже-Птолемей заговорщицки подмигнул и показал большой палец. Натаниэль лишь покачал головой. После чего откинулся на спинку кресла, и какой-то момент бездумно пялился в пространство.—?Как прошел твой визит в Германию? —?бесцветным тоном поинтересовался мальчишка, явно в этот момент думая о ком-то или чем-то другом. Вот же сухарь! Сам ведь прекрасно знал, что идея изначально была идиотской, а теперь даже не удосужился сделать заинтересованное лицо, чтобы хоть как-то сгладить свой собственный прокол.—?О, ты знаешь, неплохо,?— лже-Птолемей закинул ноги на стол волшебника и Натаниэль мгновенно устремил взгляд в противоположную сторону. —?Пиво, достопримечательности, всеобщий праздничный дух Рождества… Из последних новостей: Кельнский собор все еще стоит. Удивительно, но это факт. Видимо, со времен Вавилона вы таки научились прилично строить всякого рода башенки. Прогресс прямо-таки налицо. А еще там просто адски холодно. Я всю сущность себе отморозил, а тем пруссам вообще все ни по чем. Небось у русских закаляться учились.—?Я о другом,?— напомнил волшебник и Бартимеус фыркнул.—?Ну еще бы! Я, может, тут атмосферу подходящую создать хочу, а ты, бесчувственный чурбан, и трех минут вытерпеть не можешь!—?Ладно-ладно,?— Натаниэль вскинул руки в примирительном жесте. —?Продолжай, только убери, пожалуйста, ноги со стола, а то я тебя в такой позе нормально воспринимать не могу.Ухмыльнувшись, лже-Птолемей таки соизволил убрать конечности обратно на пол. Натаниэль вздохнул.—?Спасибо.—?Это за то, что вежливо попросил. Видишь? ?Спасибо?, ?пожалуйста??— это ведь не сложно верно?Натаниэль поджал губы и снова как-то неловко пожал плечами. Джинн не мог отделаться от чувства, что что-то было не так, но пока мальчишка молчал, ему было сложно определить, в чем именно было дело. Подозрительно, однако.—?Хорошо, раз уж ты сегодня такой сговорчивый, так уж и быть. Говорю сразу?— несмотря на то, что задание было откровенно дурацким, я его все же выполнил. Спешу тебя огорчить (или порадовать?)?— все твои прусские родственники давным-давно мертвы.Натаниэль моргнул и немного поерзал в кресле.—?Ты уверен?—?Ну… —?протянул Бартимеус,?— я, конечно, не пересчитывал все кости в их могилах, но уверен, что наличия трех черепов должно было быть вполне достаточно.—?Трех?—?Твоей бабки, твоего деда и его брата,?— лже-Птолемей загибал пальцы, перечисляя. —?Я умею считать, парень.Натаниэль какое-то время молчал, обдумывая услышанное, а затем встал и подошел к окну.—?Расскажи еще.Бартимеус громко вздохнул. Вот оно. Что бы он сейчас ни сказал, мальчишка как обычно найдет из-за чего чувствовать себя виноватым. Черт бы его побрал с этим его придурочным комплексом.—?Я навестил семейный склеп рода фон Тиссен. Он старый, обветшалый, там пахнет сыростью и тухлятиной. Из-за мороза это не слишком заметно людям, но я джинн чувствительный и такие вещи хорошо чую… В общем, из четырех каменных гробов в нем было занято три: твоя бабка, Микаэлла фон Тиссен, скончалась в 1867 от холеры; твой дед, Энгель фон Тиссен, которого ты считаешь Благодетелем, трагически погиб еще в 1848 во время революции. Его труп ну очень мертв, если хочешь знать мое мнение, и уж никак не мог послать за тобой в Прагу двух афритов.Натаниэль стоял у окна и молчал. Истолковав это молчание как знак продолжать, Бартимеус заговорил снова.—?Третий?— старший брат твоего деда, Нотгер фон Тиссен, умер в 1871.—?А четвертый? —?внезапно спросил волшебник, и лже-Птолемей моргнул. Нахмурился, посмотрел на свои пальцы и, секунду подумав, загнул три.—?Какой четвертый?—?Ты сказал, там было четыре гроба.—?А-а,?— протянул Бартимеус и пожал плечами. —?Тот был для твоего отца, там не указана дата смерти. Он пустой, что и понятно, поскольку Хенрик фон Тиссен, как мы знаем, покоится на Кенсал-Грин.Натаниэль шумно выдохнул.—?Ясно.—?Ну, теперь-то ты видишь, что в этом не было никакого смысла? Благодетеля нужно искать здесь, в Англии, уверен, ты и сам это прекрасно знаешь.Никакой показательной реакции в ответ не последовало. Волшебник продолжал стоять у окна, повернувшись к слуге спиной, и только одному богу было известно, что он там в кромешной темноте высматривал.—?Все равно не сходится,?— медленно начал Натаниэль и, наконец-то обернувшись, нахмурился. —?Если Энгель фон Тиссен мертв, о ком тогда говорил Уорни?—?Не имею ни малейшего представления. Может, о твоем деде по материнской линии? Она ведь была англичанкой?Натаниэль немного постоял, а затем снова сел за стол. Вид у него при этом был на редкость пришибленный.—?Нет, он говорил о моем отце. Ведь Герберт был моим дядей и они с отцом познакомились незадолго до его смерти через моего деда… Это, конечно, если верить тому, что он мне рассказал в бункере.Лже-Птолемей какой-то момент просто разглядывал волшебника, а затем решил указать на самое очевидное, что напрашивалось исходя из всех фактов.—?Тут одно из двух: либо Благодетель тебе не дед, либо Энгель фон Тиссен. И я бы в таком случае поставил на второе.Натаниэль откинулся на спинку кресла, и взгляд его стал задумчивым. Вся эта семейная драма, безусловно, была крайне занимательной, но кое-что не давало Бартимеусу покоя. А именно часть подслушанного разговора с девчонкой.—?Так, теперь моя очередь,?— лже-Птолемей заинтересованно подался вперед, сложив руки на стол, и испытующе взглянул на волшебника. —?Поподробней, пожалуйста, о том, почему это я должен буду залезть в какую-то бочку.Волшебник перевел на слугу задумчивый взгляд, и какое-то время продолжал молчать. Бартимеусу на какой-то миг стало не по себе, хотя он тоже крайне терпеливо продолжал ожидать ответа. Все же что-то было не так?— это чувство не спешило никуда исчезать и с каждой секундой приобретало все более и более зловещие очертания. Мальчишку что-то беспокоило, но он почему-то не спешил это вываливать на голову слуги, хотя невооруженным взглядом было видно, что ему хотелось. То ли он слов не мог подобрать (что вряд ли, ибо в большинстве случаев какое-то невнятное бурчанье из него так и сыпалось), то ли заставить сказать себя не мог (во что тоже слабо верилось по причине, указанной выше), то ли раздумывал, а стоит ли вообще начинать говорить. Он явно колебался по каким-то своим непонятным причинам и это слегка нервировало. Чтобы Натаниэль так долго думал, прежде чем открыть рот? Уж одно это явно было не к добру.—?Я вчера был у Фантомхайва,?— вдруг сипло произнес он. —?И он показал мне кое-что.Вежливый интерес в глазах лже-Птолемея мгновенно померк. Мысленно Бартимеус возвел к потолку очи-горе, понимая, что рано или поздно это таки должно было случиться. И наверняка ведь та одноглазая зараза сказала, что ему было об этом известно.Натаниэль вдруг порывисто подался вперед.—?Почему ты мне не сказал? —?его голос был заметно уставшим?— никакого намека на злость, лишь какая-то невнятная тоска. —?Почему?Мда, вот и приехали.—?Да потому что это неважно,?— Бартимеус скрестил руки на груди, насупившись. —?И это ничего бы не изменило.—?Не изменило?.. —?волшебник вдруг весьма невесело рассмеялся. —?Как давно ты знаешь?Бартимеус показательно закатил глаза. Мальчишку прорвало и теперь его будет не остановить.—?Где-то пару недель… Да пойми же ты, узнал бы ты днем раньше, днем позже?— это бы не изменило судьбу, но тебя бы точно доконало. Вон, теперь, когда ты знаешь, тебе что, стало легче?—?Ты не понимаешь,?— глухо ответил он. —?Я все не мог взять в толк, почему Фантомхайв так рьяно старался держаться от меня подальше…—?Поздравляю, теперь ты в курсе,?— с сарказмом ответил лже-Птолемей.Натаниэль насупился.—?Ты ведь поэтому говорил, что я так скоро не умру, да? Когда мы ехали на кладбище, ты сказал, что я до сих пор не умер, потому что должен что-то сделать. Ты же это имел в виду?—?Не придирайся к словам!..—?А ты не отпирайся! —?голос Натаниэля сорвался, и он вздохнул, после чего устало потер переносицу, восстанавливая дыхание. Лже-Птолемей в своем кресле хмуро смотрел на него, теперь понимая, почему мальчишка так странно себя вел. Конечно, это не давало ему покоя. Удивительно, что он вообще смог продержаться так долго, прежде чем все это выпалить.Они оба молчали какое-то время. Бартимеус полагал, что был прав, что не рассказал Натаниэлю раньше: парень бы просто свихнулся, пережевывая эту новость раз за разом каждый день. А теперь убедился воочию, что со своими предположениями не ошибся. Это будет грызть волшебника до тех пор, пока не случится в реальности.—?Это произойдет рано или поздно. Просто прими как факт и живи дальше,?— сказал Бартимеус, пристально глядя на волшебника. Натаниэль же закрыл лицо руками и не подавал никаких признаков того, что слушал. Лже-Птолемей вздохнул. —?А я со своей стороны постараюсь вырубить тебя в ту же секунду, как ты решишь взять в руки оружие. Идет?Какую-то секунду ничего не происходило, а затем Натаниэль медленно убрал руки от лица. Он недоверчиво смотрел на слугу какое-то мгновение, а затем глухо спросил, с робкой надеждой в голосе:—?Обещаешь?Это была иллюзия. Всего лишь иллюзия того, что у них все может быть под контролем. Что предначертанное можно изменить, что люди?— сами творцы своей судьбы, что будущее не высечено ни на камне, ни уж тем более не выведено рукой какого-то безумца. Натаниэлю как никогда нужна была эта иллюзия, а уж кто как не мастер по их части мог бы ее дать?..—?Обещаю.Натаниэль кивнул, и вяло усмехнулся. Ей-богу, даже половая тряпка после использования выглядела бы лучше, чем волшебник в тот момент.—?Так, а теперь я таки хочу знать, в какую-такую бочку ты решил меня запихнуть.Да, нужно вернуть его в настоящее. Занять голову Благодетелем, от которого бед не меньше, и всеми остальными частями головоломки. Ну и попутно убедиться, что мальчишка между делом не угробит ?напарника?, пытаясь распутать это дело.—?Завтра,?— Натаниэль подавил зевок. —?Подожди до завтра. У меня дико трещит голова, и болят ноги после целого дня обучения Китти этикету и танцам.—?Так я все же был прав? —?лже-Птолемей заговорщицки подался вперед. —?Это она заставила тебя подстричься в отместку за все издевательства, что ты ей устроил? И она что, здесь ночует? Это, знаешь ли, прелюбопытнейший поворот. Честно, я такого не ожидал. Вы, конечно, друзья и все такое, но что-то мне подсказывает…Натаниэль многозначительно вздохнул и встал из-за стола.—?Спокойной ночи, Бартимеус.—?Эй! —?возмущенно воскликнул он, провожая уходящего волшебника взглядом. —?Я не закончил!—?Мне все равно,?— пожал плечами Натаниэль, не оборачиваясь, и, махнув рукой, вышел за дверь. Бартимеус деланно сердито смотрел ему вслед какой-то момент, а затем усмехнувшись, откинулся на спинку кресла.