Глава 2 (1/1)

—?Я должен вас спросить. Что вы сейчас намерены предпринять?Бартимеус снова взглянул на карандашный рисунок, который продолжал по-прежнему сжимать в руках. Хотел бы он и сам знать ответ на этот вопрос. Одно было ясно точно: затевать драку в еще одном доме графа Фантомхайва будет уже как-то совсем не солидно. Да и дважды в одну реку… На этот раз удача могла изменить.Выдохнув, джинн искоса взглянул на демона, идеально ровно застывшего в дверном проеме и терпеливо дожидающегося ответа. Его руки были опущены по швам и казались расслабленными, но Бартимеус как никто другой знал, насколько быстрыми и смертоносными они могли быть. Да и в том, что где-то в этом фраке завалялась пара серебряных ножей, дворецкий нисколько не сомневался.—?Ничего.Бартимеус вернулся к столу графа Фантомхайва, с которого так неаккуратно свалил стопку документов, и положил поверх оставшихся рисунок. Краем глаза он видел, что Себастьян наблюдал за всеми его движениями внимательным взглядом, очевидно, ожидая подвоха. Но джинн действительно не собирался делать хоть что-то. Во-первых, это абсолютно ничего бы не изменило, а во-вторых, сперва нужно было поговорить с Натаниэлем, а уж потом бросаться в бой, очертя голову. А перед этим еще трижды хорошенько подумать, а стоило ли оно того вообще.Бартимеус отошел от стола. Демон едва уловимо приподнял бровь в немом вопросе и дворецкий нахмурился.—?Что еще?—?Вы ведь расскажете о том, что увидели, господину Мэндрейку.Это был не вопрос, а констатация факта, причем по сути верная. Джинн скрестил руки на груди и хмуро взглянул на идеального дворецкого.—?Хочешь мне помешать?Себастьян какое-то мгновение просто смотрел на своего собеседника, после чего как-то устало покачал головой.—?Думаю, это не приведет ни к чему хорошему.—?Дельное замечание,?— ответил Бартимеус, крайне неохотно отметив тот факт, что он, оказывается, может в чем-то соглашаться с этой идеальной мерзопакостью. Прямо-таки открытие дня. —?К тому же, ты ведь тоже расскажешь своему хозяину о том, что я видел, поэтому, по сути, теперь мы находимся в равных условиях. Да и то, что там изображено… нас не касается. Они должны сами разобраться в своих отношениях.Себастьян прищурился, в несколько шагов подошел к столу и тоже взглянул на рисунок, будто тот мог мгновенно изменить смысл только от одной силы его взгляда.—?С этим я не могу согласиться,?— медленно проговорил демон, после чего взглянул на джинна. Бартимеус мог гордиться уже тем, что выдержал навязанный зрительный контакт, даже не моргнув. —?Я буду защищать своего хозяина. От любых опасностей.Прозвучало очень похоже на угрозу, но дух даже бровью не повел.—?Я своего тоже, как бы неприятно ни было это признавать,?— в тон ответил Бартимеус, после чего соорудил на лице что-то вроде кривой усмешки. —?Рад, что мы друг друга хорошо понимаем. Теперь, когда мы, наконец, все выяснили, я могу пройти? Извини, конечно, но ты проход загораживаешь.Себастьян какое-то мгновение медлил, но потом все же сделал шаг назад и Бартимеус благополучно поспешил отойти от идеального дворецкого как можно дальше. Уже на выходе из кабинета графа он услышал прощальное:—?Впредь будьте любезны входить только через парадную дверь, как подобает гостю.Джинн в ответ лишь фыркнул.Это было два дня назад, но Бартимеусу так и не подвернулся подходящий случай рассказать Натаниэлю о том, что он увидел.—?Я почти все приготовил,?— волшебник носился по своей комнате как угорелый, проверяя и перепроверяя свою сумку на наличие необходимых вещей, документов, денег и еще всякой разной дребедени, о которой джинну было думать недосуг. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и скептически наблюдал за бестолковым мельтешением хозяина. В глазах уже начинало рябить, но Бартимеус стоически молчал, все еще пытаясь переварить новость, которая свалилась на него несколько часов назад.—?Так… —?Натаниэль задумчиво застыл у своей кровати, на которой сейчас покоилась угрожающего размера сумка, и задумчиво провел пальцем по губам. Джинн какое-то мгновение пристально изучал хозяина, все еще прикидывая, как бы тактичнее рассказать ему о том, что он через некоторое время убьет своего напарника, но ничего путного в голову не приходило. Хм, может просто вывалить это на него и дело с концом?..Мысль какое-то мгновение казалась заманчивой: в конце концов, чертов мальчишка и сам любил выкидывать неожиданные фортеля и совесть его после подобного совсем не беспокоила. Но в том-то и дело, что гордость не позволяла опуститься до его уровня. Вот и приходилось прокручивать в голове увиденное и думать о том, что все было бы гораздо проще отпусти его Натаниэль сразу после окончания расследования…Выдохнув, Бартимеус раздраженно закатил глаза, после чего сухо поинтересовался:—?Ничего не забыл?Натаниэль оторвался от созерцания своего багажа и повернулся к дворецкому с все тем же задумчивым взглядом.—?Мм, вроде бы нет.Джинн мгновение пожевал губы.—?Хорошо подумал?Натаниэль громко прищелкнул языком и с заметным трудом запихнул еще какую-то тряпку в сумку.—?Да.Бартимеус принялся делать вид, что изучает ногти на своих руках, давая мальчишке еще один шанс, но на самом деле следил за ним краем глаза. Увы, никаких сдвигов мысли в нужную сторону не наблюдалось. Волшебник продолжал ковыряться в своих вещах и не обращал на дворецкого никакого внимания. Терпение Бартимеуса было на исходе, и он предпринял последнюю попытку.—?Деньги?—?Положил.—?Билет?—?В заднем кармане.—?Ночной горшок?Волшебник наконец соизволил оглянуться на слугу. С едва заметной усмешкой он ответил:—?Не думаю, что он мне понадобится в путешествии. Но спасибо, что напомнил.—?Нет, ну всякое может случиться,?— Бартимеус отлип от косяка двери и вошел в комнату, не задерживая взгляд ни на чем конкретно. —?Корабельная еда?— это тебе не шедевры Дороти. Я бы на твоем месте хорошенько подумал. И о себе, и о тех несчастных, которым доведется смотреть на тебя, бегающим в неприглядном виде по кораблю в поисках клозета.Натаниэль рассеянно усмехнулся в ответ, почти мгновенно выпав мыслями из реальности. Снова вернув все свое внимание багажу, он нахмурился, потом бросился к письменному столу, схватил с него какую-то бумажку, после чего вернулся назад к кровати и принялся запихивать ее в свою многострадальную сумку, которая в любой момент грозилась разойтись по швам. Немного понаблюдав за его титаническими усилиями (пытаться закрыть чемодан, в котором просто уйма тряпья на все случаи жизни, может быть действительно сложным занятием для хилой патлатой выскочки), Бартимеус тихо выдохнул, мысленно досадуя на то, что однажды повстречал Птолемея с его дурацкими взглядами на отношения волшебников и духов. Без них бы ему сейчас жилось куда легче.—?Итак… Кхм, возвращаясь к моему предыдущему вопросу.Натаниэль скривился, тужась свести края сумки друг с другом: его пальцы почти побелели от напряжения, губы были плотно сжаты, а брови сошлись в сражении друг с другом, образовав некрасивую складку у переносицы. Ей-богу, так и от перенапряжения помереть было можно, но Бартимеус и не собирался облегчать волшебнику жизнь. Вместо этого он встал у столбика кровати, продолжая наблюдать за действиями хозяина и ожидая его ответа.—?Я же говорил,?— выдавил из себя Натаниэль, прижав капризный багаж ногами, а затем нагнулся и снова продолжил над ним измываться. —?Я обойдусь без того, чтобы таскать с собой горшок. И можешь оставить все остроумные комментарии по этому поводу при себе. Видишь ли, я сейчас… немного… занят…Бартимеус страдальчески возвел глаза к небу.—?Да я не об этом, балда. Ты не забыл, что должен еще отпустить меня?Натаниэль профессионально сделал вид, что не услышал, продолжая терзать несчастную сумку. Бартимеус какое-то мгновение еще буравил хозяина тяжелым взглядом, после чего выхватил багаж из рук волшебника и одним ловким движением утрамбовал содержимое. Ловко закрыв чемодан, он впихнул его в руки остолбеневшему графу.—?Ээ… Спасибо,?— надрывно сказал Натаниэль, невольно сгорбившись под весом своих же вещей, и поспешил поставить поклажу на пол, чтобы не надорвать спину.—?Не за что. Теперь, когда твое утро освободилось, может, по-быстренькому отпустишь меня домой, как обещал?Это бы многое дало Бартимеусу. Во-первых, избежать возможности выбора. Во-вторых, его сущности требовался покой и исцеление после тесного общения с демоном, а в-третьих, он просто не хотел разочаровываться. И что бы там ни говорил когда-то Птолемей, это было очень непросто?— пытаться сотрудничать с волшебником на равных правах, когда эти права с заядлым постоянством игнорировались одной из сторон.Натаниэль какую-то секунду только невинно хлопал глазами, после чего его лицо немного помрачнело, и он отвернулся, уставившись взглядом куда-то вниз.—?Извини, но я не могу этого сделать. Не сейчас,?— на едином выдохе произнес он негромко, после чего как ни в чем ни бывало понес свою многострадальную сумку к выходу. Бартимеус какое-то мгновение просто продолжал стоять на месте, не зная, что сейчас ему хотелось сделать больше: выяснить, в чем дело или просто открутить придурку шею без лишних разговоров. Видит небо, он был терпелив ко всем выходкам этого патлатого манипулятора и даже дал ему время привести в порядок расшатавшиеся нервы после всего того ужаса, произошедшего в работном доме, но всему есть предел. Раньше Натаниэль тоже мог поупрямиться, но в итоге слово свое держал. На худой конец, объяснял причины своего отказа и тогда они могли прийти к какому-то компромиссу. Но в этот раз он наотрез отказался что-либо объяснять. Вернувшись от встречи с Фантомхайвом, волшебник заперся в своем кабинете и просидел в нем всю ночь, а утром отправился с докладом к королеве, даже не удосужившись поставить хоть кого-нибудь в известность. Проблуждав где-то весь день, он вернулся под вечер, снова ничего не сказав. И вот, пару часов назад внезапно объявил, что едет в Прагу. И ни намека на то, чтобы отпустить порядком уставшего слугу домой.—?Это… Мне показалось, или ты сейчас отказался?Натаниэль замер у порога и, не оборачиваясь, бросил:—?Нет, тебе не показалось. И уверяю тебя, я делаю это не из прихоти, и не чтобы помучить или поиздеваться, или что еще ты там можешь себе навыдумывать.Дворецкий скрестил руки на груди и скептически приподнял бровь.—?Да ладно? Потому что по мне так все, что ты сейчас делаешь, действительно выглядит исключительно хозяйской прихотью. Мне казалось, в свете недавних событий мы пришли хоть к какому-то подобию взаимопонимания, но, видимо, я ошибался. В конце концов, мое терпение не бесконечно, и ты обещал отпустить меня, как только мы разберемся с пропавшими детишками. Расследование окончено, я свою часть уговора выполнил. Теперь твой черед, Нат.—?Иначе что?Бартимеус нахмурился. Натаниэль все еще стоял к нему спиной, а многострадальная сумка покоилась у его ног. Его плечи были опущены и казались расслабленными, в то время как в голосе промелькнуло что-то похожее на обреченность. Ну, и как теперь изволите это понимать? Еще без малого три дня назад все было нормально, а теперь опять сначала?..—?Нос еще не дорос ультиматумы мне ставить, глупый мальчишка. У меня в этом деле опыта чуть побольше, чем у тебя, лет эдак на пару тысяч.—?И, тем не менее,?— Натаниэль обернулся и пристально взглянул на джинна. —?Что ты сделаешь, если я раз за разом буду тебе отказывать? Расскажешь какому-нибудь волшебнику мое истинное имя? Ну, думаю, с этим ты немного припозднился, поскольку главному злодею всей этой истории оно и так давно известно.Бартимеус открыл рот, но также быстро и закрыл. Все же не зря ему казалось, что Натаниэль чего-то не договаривал, а теперь это таки всплыло наружу… Что ж, по крайней мере, это объясняло, почему он в последние два дня походил на зомби и даже не трудился прилично огрызаться на подначки слуги. У него, оказывается, была депрессия! Ай, какая жалость, что не удалось поострить на эту тему как следует…—?Так вот почему ты так поспешно покидаешь Англию… —?медленно начал Бартимеус, после чего скрестил руки на груди и многозначительно присвистнул. —?После всей фигни, что с тобой случилась, в тебе наконец-то проснулся инстинкт самосохранения?.. Ну, если спросишь меня, то лучше поздно, чем никогда. Посмотрим правде в глаза: мы оба с тобой не были уверены в том, что ты сумеешь дожить до пятнадцати, но благодаря моим исключительным талантам, безграничной мудрости и терпению, тебе это каким-то чудом все же удалось. А теперь, когда ты, наконец, образумился и признал, что лучше держаться от всего этого дерьма подальше, я могу с чистой совестью вернуться в Иное Место.Натаниэль обернулся и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Бартимеус вскинул руку.—?Не надо, не благодари. Право, мне было совсем несложно наставить тебя на путь истинный.—?Бартимеус…—?Временами ты, конечно, бывал той еще занозой в… не будем уточнять где, поскольку и так все очевидно, но я знал, что однажды мои мудрые речи окажут на тебя свое благодатное воздействие.—?Бартимеус, я не…—?В общем, я рад, что ты наконец взялся за голову. Еще бы, конечно, не помешало взяться за нее в прямом смысле, поскольку… Так, сущие мелочи, но раз уж мы долгое время не увидимся, то я просто обязан сообщить, что твои волосы это просто какой-то кошмар. Вот, это мое последнее, так сказать, дружеское замечание. Так что ты там хотел сказать?..Натаниэль громко выдохнул. В этот момент он мало походил на человека, который от нахлынувшей признательности мог сейчас же отправить уставшего слугу обратно домой, но Бартимеус не был бы собой, если бы не оставался оптимистом до самого конца. Даже если его интуиция кричала как раз обратное.—?Это не бегство, Бартимеус. Я намерен выяснить все до конца о своем прошлом, об этом загадочном ?Благодетеле? и о роли семьи Фантомхайв в моей жизни. Я отправляюсь в Прагу за ответами. Начну оттуда, а там… как дело пойдет.Джинн несколько раз моргнул, понимая, что предчувствия его все же не обманули. Волшебник немного помялся на выходе из комнаты, очевидно ожидая какого-то ответа, но дворецкий продолжал молчать. Вздохнув еще раз, Натаниэль отвернулся, взял сумку и сделал шаг, когда услышал раздавшийся за спиной голос, с намеком на серьезность:—?Если ему действительно известно твое истинное имя, то ты?— ходячий труп.Волшебник какое-то мгновение стоял спиной к слуге, после чего обернулся с едва заметной грустной улыбкой.—?Знаю. Поэтому ты ничего не теряешь, если останешься со мной еще ненадолго.Бартимеус какое-то мгновение смотрел на хозяина в упор, будто собирался поспорить, но потом передумал. Хмыкнув, он отвел взгляд, опять устремив его на свои ногти. Краем глаза он заметил, что Натаниэль со своими вещами заковылял в коридор. И только после того как тощая фигура хозяина окончательно скрылась из виду, дворецкий возвел глаза к потолку. Право слово, когда Птолемей рассуждал о сотрудничестве между волшебниками и духами, он упускал из виду одну немаловажную деталь.Они все были эгоистами.***Насущные дела графа Джона Мэндрейка стороннему наблюдателю могли показаться весьма хлопотными. Ему нужно было составить доклад, отчитаться перед королевой о проведенном расследовании, позаботиться о финансовых расходах, состоянии своего имущества, включая дом и вверенные ему земли, приготовиться к путешествию, а также отпустить одного нахального дворецкого в длительный отпуск. Для обычного человека, уместить все это в два дня оказалось бы непосильной задачей, но вся беда как раз была в том, что загадочный граф по имени Джон Мэндрейк был очень необычен.В его доме редко бывали гости. Он часто до утра засиживался в своем кабинете, и иногда оттуда доносились странные двусмысленные звуки и ругательства на разных древних языках. Он мог пропадать где-то неделями, а потом появляться в своем доме в полумертвом состоянии, с украшениями из царапин и синяков, под аккомпанемент нелицеприятных эпитетов собственного дворецкого, который, как правило, и тащил графа едва живого на себе. Никто не мог сказать, чем конкретно Джон Мэндрейк зарабатывал себе на жизнь; никто не мог сказать, кем были его родители и где они находились, никто толком не знал, кто он и какие цели преследовал. В высшем обществе считали, что возникнув однажды из ниоткуда, он так же бесследно и исчезнет, не оставив после себя ничего.У самого же графа Джона Мэндрейка, мысли были не более оптимистичными, чем у тех, кто о нем судачил.Бодро шагая заснеженными улицами Лондона, граф Джон Мэндрейк, или же юный волшебник, известный некоторым под именем Натаниэль, никак не мог избавиться от мысли, что королева Виктория знала гораздо больше, чем говорила. Даже когда он задал ей вопрос напрямую, она тактично изобразила, что вся эта давняя история Фантомхайвов и Эскандрианов ее не касается. Возможно, все дело было в том, что она хотела его наказать: все-таки, явился один, без должного предупреждения, с откровенно плохими новостями и просьбой предоставить небольшой отпуск. Разумеется, ему с самого начала не было на что рассчитывать, но Натаниэль не собирался отступать от своего. И вот теперь, когда его главная затея удалась, осталось лишь сесть на корабль и благополучно отплыть в Бельгию. А там через Германию до Чехии рукой подать. Волшебник ни капли не лгал, когда говорил, что не собирается бежать, но вбитая накрепко старым наставником мысль, что потеря имени равняется потери жизни?— висела над ним дамокловым мечом, не давая расслабиться ни на секунду. И если бы у Натаниэля не было проблем со сном, то он точно перестал бы спать, понимая, что в любую секунду мог отправиться на тот свет.Поэтому сейчас у него просто не было времени.Вжав голову в воротник пальто, он целеустремленно шагал вперед, не обращая внимания на прохожих. В одном из карманов он цепко держал конверт, в котором лежало письмо, адресованное Китти. Он написал его на случай, если все же не застанет ее в мастерской перед отъездом и теперь, петляя заснеженными улицами даже не знал, что было бы лучше: поговорить с подругой с глазу на глаз, или же сообщить о своем очередном отъезде посредством бумаги. В общем, как ни крути, а Китти наверняка будет далеко не в восторге и даже не потрудится это скрыть. Впрочем, не она одна постоянно выражала недовольство его поступками.Собрав багаж, он привел в порядок все дела, перезвонил ответственному лицу в Парламент, где подтвердил свое участие в благотворительном бале, и хотел было приступить к ужину, как вдруг в кабинет вежливо постучали. Внутренне подобравшись и приготовившись к очередному раунду словесной дуэли, Натаниэль разрешил войти.—?Простите, что беспокою в такой поздний час, господин, так, один сущий пустяк пришел уладить,?— Бартимеус изменил прическу, нацепил на нос очки в толстой оправе, напялил довольно элегантный темно-бордовый костюм и приправил все это здоровенной кипой бумаг, которую держал в руках.Натаниэль скептически приподнял бровь.—?Это еще что за маскарад?—?Не нравится? А жаль, я старался соответствовать событию. Ну да ладно,?— легко отмахнулся Бартимеус, после чего чинно прошел к столу волшебника и бросил прямо у него перед носом свои бумаги. Натаниэль в кресле слегка вздрогнул от громкого звука и поднял недоумевающий взгляд на слугу.—?Какому событию?—?Самому великому в жизни любого волшебника. Ты что ли не знал о таком? —?заметив, что Натаниэль по-прежнему смотрит на него с недоверием, джинн закатил глаза. —?Ну оно-то и понятно, о таком никому не захочется распространяться. А уж у твоего наставника не было возможности тебе рассказать… Как же хорошо, что эта честь выпала мне,?— дворецкий как-то недобро ухмыльнулся, отчего у графа зашевелились волосы на затылке, и, взглянув на хозяина поверх стекол очков, поинтересовался. —?Ну? Ты готов?—?Если это какая-нибудь очередная уловка, чтобы заставить меня отправить тебя домой…—?Да бог с тобой, я и так наверняка очень скоро туда отправлюсь,?— Бартимеус взял со стола ранее брошенную стопку бумаг и притянул к себе. После чего с самым невозмутимым видом соорудил ручку и выжидательно уставился на графа.—?Что ты делаешь? —?устало поинтересовался Натаниэль, которому после тяжелого дня сборов, написания писем и целого ряда звонков хотелось просто немного побыть в тишине. Джинн даже бровью не повел.—?Помогаю писать завещание. Самый великий день в жизни волшебника! Такое знаменательное событие случается лишь раз, знаешь ли… Не хотел пропустить.Натаниэль какое-то мгновение растерянно моргал, не зная, что сказать. Но затем оцепенение прошло, и он недовольно откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.—?Если хочешь меня задеть, то это не сработает,?— граф еще пару секунд посидел в кресле, а потом резко поднялся и направился к книжному шкафу. —?Пока я жив?— я все еще твой хозяин и советую не забывать об этом.—?Надолго ли? Ой, Нат, брось. Если то, что ты говоришь?— правда, то, как только этот великий и ужасный ?Благодетель? узнает, что ты пошел рыться в грязном белье своей семьи, то не проживешь и суток. Он наверняка пришлет за тобой парочку афритов… А может даже две парочки?— тут уж смотря, сколько грязи в этом самом белье можно будет найти. И если он действительно настолько могущественен, насколько я думаю (а судя по тому, что я видел, так и есть), то нам с ним не тягаться… И да, можешь пялиться в книжку сколько хочешь, мне совсем нет дела до того, что я в который раз понапрасну сотрясаю воздух.Натаниэль раздраженно захлопнул книгу, которую держал в руках, и поставил ее обратно на полку.—?Чего ты от меня хочешь? —?он обернулся к Бартимеусу, который по-прежнему продолжал сидеть за столом и изображать праведного юриста.—?Хочу, чтобы ты сначала думал головой, а потом уже кидался с ней в омут и меня за собой тащил! Мысль о возможной смерти ни за что меня нисколько не привлекает.Натаниэль скрестил руки на груди и тряхнул головой.—?Хватит. Я своих планов не изменю. Завтра мы отплываем и точка.Он снова вернулся к столу и громко плюхнулся в кресло, не глядя в сторону слуги. Пару секунд в кабинете царило молчание, которое нарушил тихий шорох. Натаниэль скосил глаза и увидел, что Бартимеус придвинул к нему бумаги.—?Тогда пиши завещание.—?Вот еще!—?Пиши.—?С чего это я должен? Я не собираюсь умирать.—?Но именно это ты упорно пытаешься сделать все три года, что мы с тобой знакомы!.. Давай, не упрямься, хоть что-то в этой жизни сделаешь как нормальные люди…—?Хватит! Я же сказал, что не собираюсь умирать! —?Натаниэль резко вскочил с кресла, тяжело дыша. Бартимеус приподнял бровь в некоем подобии одобрения, после чего изменил облик, вернув назад нормальную личину дворецкого без всяких примочек. Бумаги и ручка со стола тоже исчезли.—?И как это понимать? —?чуть хриплым голосом поинтересовался Натаниэль. Бартимеус пожал плечами.—?Хотел удостовериться, что ты действительно не самоубийца. Я, знаешь ли, не склонен бездумно разбрасываться жизнью, не будучи уверенным в том, что делаю это не напрасно. Тебе в последнее время много всего довелось пережить и, согласись, твое душевное состояние далеко от идеального, да и поведение вызывало у меня некоторые опасения… Но я рад, что все так благополучно разрешилось,?— он состроил лучезарную улыбку. —?Ты в очередной раз доказал, что не оставишь меня в покое так просто и я даже… Эй, ты зачем канделябр взял? А ну-ка поставь его обратно на место, он же железный!..Припомнив вчерашний разговор, губы Натаниэля тронула легкая усмешка, и тут же исчезла, стоило ему признать, что во многом Бартимеус все же был прав. Он действительно ходячий мертвец, и его призрачная жизнь зависела от неведомого волшебника с грандиозными планами по перевороту мира. Да уж, с таким врагом под боком долго не протянешь, но все-таки…Натаниэль шумно втянул носом холодный воздух. Сколь бы много раз он мысленно не возвращался к этому разговору, выводы все равно оставались неутешительными. Таинственный ?Благодетель?, отец Герберта Уорни и Сэмюеля Эскандриана… Если хотя бы половина из того, что рассказал Уорни, правильно сохранилась в памяти, и если хотя бы половина из этого действительно правда… Волшебник предпочитал не делиться своими предположениями с Бартимеусом, пока не найдет более весомые доказательства, чем старое письмо. В конце концов, он не единственный подросток с именем Натаниэль на свете, может это просто невероятное совпадение, только и всего… Граф и сам в это не особо верил, но ему претила мысль, что он может иметь ко всему происходящему какое-либо отношение.Выбросив все свои сомнения из головы, волшебник завернул в знакомый переулок между домами и замер, широко распахнув глаза. Пальцы в кармане сильнее сжали письмо, адресованное Китти, а сердце пустилось вскачь.Вокруг художественной мастерской толпилось несколько полисменов, а чуть поодаль Натаниэль заметил инспектора Аберлейна, беседующего с молодой темноволосой женщиной. Графу хватило пары секунд, чтобы понять, что это была Ева, а не Китти. Облегченно выдохнув, волшебник целенаправленно зашагал в их сторону, чувствуя, как начинает ворочаться в груди нехорошее предчувствие.Аберлейн заметил его прежде, чем Натаниэль успел подойти достаточно близко для того, чтобы услышать, о чем они говорили.—?Граф Мэндрейк! Что вы здесь делаете? —?удивленно воскликнул инспектор, заметив торопящегося подростка. Ева, услышав это восклицание, тоже обернулась: волшебник машинально отметил, что выглядела она несколько взволнованной, может даже, напуганной.—?Проходил мимо и заметил полисменов,?— Натаниэль кивнул в сторону пары констеблей, которые внимательно осматривали дверь, витрины и о чем-то переговаривались в полголоса, выглядя при этом несколько озадаченными.—?Ах, вот как,?— Аберлейн и сам перевел взгляд в ту сторону и, воспользовавшись тем, что инспектор отвлекся, Натаниэль перевел предостерегающий взгляд на Еву и едва заметно качнул головой. Она в ответ кивнула также почти неуловимо, за что Натаниэль ее мысленно поблагодарил.—?Так что все-таки случилось? —?как можно более непринужденно поинтересовался он, на что Аберлейн легко отмахнулся.—?Поверьте, господин Мэндрейк, это не стоит вашего внимания. На этот раз Скотланд-Ярд сам во всем разберется.Натаниэль перевел взгляд с инспектора на сменщицу Китти. Судя по тому, как красноречиво она глядела куда-то себе под ноги, волшебник усомнился, что сама Ева верила в то, что говорил Аберлейн. Может, это действительно был сущий пустяк, а может, это все-таки как-то связано с его расследованием… Или с тем, что Китти в очередной раз полезла туда, куда ее не просили… Волшебник понимал, что так и в параноики записаться недолго, но ничего не мог с собой поделать. Все это было очень странно.—?И все же, я настаиваю,?— может, Натаниэлю было и далеко до холодного тона и взгляда Цепного Пса, который обычно одним словом мог поставить полицию на место, однако на Аберлейна его настойчивость определенно произвела впечатление. Да, будь тут комиссар Рэндалл, волшебнику пришлось бы сложнее, но сегодня удача хоть в чем-то была на его стороне.Аберлейн поджал губы, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а в следующий момент с негромким вздохом отступил. Волшебник перевел взгляд на женщину.—?Итак, мисс?..Ева прокашлялась и сильнее закуталась в темно-коричневую шаль, лежавшую на плечах.—?Клеменс. Ева Клеменс.—?Мисс Клеменс, мое имя Джон Мэндрейк, как вы уже слышали. Я представляю интересы Ее Величества и в некоторых случаях оказываю помощь полиции. Я здесь, чтобы вам помочь, но вы должны быть полностью откровенны. Что произошло?Ева какое-то мгновение помялась и неуверенно перевела взгляд с графа на инспектора, а затем обратно. Натаниэль отметил, что она слегка дрожала, но почему-то ему подумалось, что это вряд ли от того, что на улице была минусовая температура. Что бы ее ни напугало, она все еще от этого не отошла.—?Я… Работаю в этой мастерской,?— она указала рукой на дверь позади себя. —?Сегодня как обычно пришла на работу за полчаса до начала рабочего дня. Сначала все было нормально, я занималась своими делами, готовила магазинчик к открытию… Как вдруг услышала в кладовой какой-то шум.Натаниэль кивнул.—?Продолжайте.Аберлейн какое-то мгновение потоптался на месте, после чего кивнул в сторону работающих полисменов.—?Пойду посмотрю, что у них там.Волшебник кивнул в знак согласия, после чего вновь перевел взгляд на Еву. Та, подождав когда инспектор отойдет на приличное расстояние, чуть подалась вперед и быстро заговорила:—?Я сказала им, что это был вор. Что он пытался украсть некоторые дорогостоящие материалы, а также обчистить нашу кассу. И что он ударил меня по голове, поэтому я его не разглядела.—?Ясно, а что было на самом деле? Вас ведь до сих пор трясет не от того, что вы приврали об ограблении,?— заметил Натаниэль, и Ева снова попыталась скрыть свою дрожь, сильнее обхватив себя руками. Какое-то мгновение она смотрела на него оценивающим пристальным взглядом, а потом как-то устало выдохнула, мгновенно сделавшись слабой и уязвимой на вид.—?Китти говорила, что вам можно верить, господин Мэндрейк.Натаниэль почесал нос.—?Доверие часто переоценивают, но Китти мой друг и, что бы там ни было, я постараюсь вам помочь, Ева, если это будет в моих силах.Женщина немного пожевала губы, после чего вновь перевела взгляд на Аберлейна, слушающего доклады полисменов.—?Я вижу истинные личины демонов.Натаниэль уставился на нее во все глаза, понимая, что она открыла ему этот секрет скрепя сердце. Заворочавшееся в груди дурное предчувствие стало сильнее. Он взял Еву под локоть и отвел еще на несколько шагов в сторону, пока она наблюдала за его действиями недоумевающим взглядом.—?Господин Мэндрейк?—?Вы видели духа? В мастерской? Это он вас так напугал?Больше всего на свете Натаниэлю не хотелось, чтобы из-за его желания узнать правду под раздачу попала Китти. Она была его единственным другом, с которым можно было не притворяться, поскольку она всегда видела его насквозь. Знала как облупленного и не отворачивалась, когда ему нужна была помощь. Даже мирилась с родом деятельности и каким-то неведомым образом умудрилась найти общий язык с Бартимеусом. И если с ней что-нибудь случится по его вине, он этого просто не переживет.Ева какое-то мгновение ошарашено смотрела на него во все глаза, а затем ее удивление медленно сошло на нет.—?Так вы волшебник.—?В том числе,?— Натаниэль благополучно решил не заметить, как изменился тон ее голоса, после того, как она все поняла. —?Но это не отменяет тот факт, что я хочу вам помочь. Если вы верите Китти, то доверитесь и мне.Она колебалась еще какую-то секунду, а потом сдалась.—?Хорошо. Да, это был демон. Он выглядел как человек, но даже под этим обликом мне все равно была видна его истинная природа.—?Что он делал в мастерской? Что-то искал?Ева поправила рукава кофты, натянув их на самые пальцы, и скрестила руки на груди. Она всем своим видом демонстрировала, что запугать ее волшебнику удастся ничуть не больше, чем какому-то там демону, нежданно явившемуся к ней на работу, но Натаниэль был куда проницательнее и видел, что она нервничала. Ну, разумеется. Волшебники веками скрывали от простолюдинов истинную суть своего могущества, и им было совсем некстати, чтобы люди вроде Евы просвещали народ о существах из пламени и воздуха, живущих среди них. Хотел бы Натаниэль сказать, что он не такой, как другие, но в свете последних событий нужные слова никак не желали вылетать изо рта.—?Он просматривал старые картины, которые мы с Китти складываем в задней части кладовой, если в течение месяца их никто не покупает… Я бы и не знала, что там кто-то есть, если бы не услышала тихий стук. Иногда к нам залезают грызуны, и я решила, что это опять крысы, но, когда открыла дверь…—?Там оказался кое-кто другой,?— мрачно закончил Натаниэль, качнув головой.—?Все произошло очень быстро,?— она вздохнула. —?Мгновение передо мной был человек, а уже в другое?— улетающая прочь муха. Но даже при этом я успела рассмотреть эту тварь как следует, о чем невероятно жалею. Кажется, я даже вскрикнула, бросилась прочь, а по дороге врезалась в дверной косяк. Кто-то услышал и вызвал полицию… —?она обернулась на полисменов и Аберлейна. —?И теперь я понятия не имею, как объяснить им, каким образом вор попал внутрь, если замки на парадных и задних дверях не были взломаны.Натаниэль нахмурился и перевел взгляд на мастерскую мистера Пеннифезера. Зачем волшебнику посылать слугу за какими-то старыми картинами? Почему именно сюда?..—?Они наверняка подумают, что я что-то скрываю или еще что похуже,?— голос Евы дрогнул, и граф снова вернул ей свое внимание.—?Но ведь ничего не пропало,?— медленно произнес Натаниэль. —?В полиции посчитают, что вы спугнули воришку, и дело закроют.—?Может и так, но что помешает демонам явиться сюда снова? Я всю жизнь скрывала, что я другая, чтобы обезопасить себя от демонов и от… от таких как вы,?— голос Евы теперь дрожал гораздо отчетливее и Натаниэль в который раз ощутил легкий укол совести за то, что рушил все, к чему прикасался. Теперь ему упорно казалось, что это семейная черта. —?К тому же,?— она взяла себя в руки, и граф вновь взглянул ей в глаза,?— не могу не заметить, что вы прибыли как раз кстати.—?О чем это вы? —?настороженно поинтересовался Натаниэль, которому определенно не понравилось, какой оборот начал принимать весь этот разговор. —?Думаете, я послал в мастерскую демона? Да зачем мне это?..—?Не знаю,?— она шмыгнула носом. —?Но согласитесь?— совпадение очень странное, господин Мэндрейк.Натаниэль открыл рот и тут же его закрыл. Она ведь по факту озвучила его собственные мысли. Это действительно было странно. Но что же значило?..Решив, что ему нужно все обдумать в тишине и покое, волшебник вытащил из кармана изрядно помятое письмо.—?Что ж, я все равно попрошу, чтобы вам помогли, Ева. Сам я уезжаю из Лондона на некоторое время и хотел, чтобы вы передали это Китти, когда она вернется. Пожалуйста.Ева пару секунд с сомнением смотрела на протянутый конверт, но потом все же взяла его в руки.—?Хорошо, я передам,?— с нажимом произнесла она и, больше не сказав ни слова, развернулась и пошла в сторону полисменов. Аберлейн мгновенно подскочил к ней и снова задал несколько вопросов, не заметив, как аккуратно Ева спрятала письмо в один из рукавовНатаниэль наблюдал за ними какое-то мгновение, после чего кивнул на прощание инспектору, развернулся и пошел прочь, понимая, что прежде чем отплыть из Англии, ему все-таки придется попросить кое-кого об одном одолжении.