Часть I. Глава 1 (1/1)

—?Господин, Вам письмо.Мальчик, стоявший у окна, даже не повернул головы в сторону дворецкого.—?Положи на стол.Себастьян молчаливо повиновался, после чего отошел в сторону, ожидая дальнейших распоряжений хозяина. Тот по-прежнему стоял у окна, словно застывшая статуя и наблюдал за тем, как медленно кружились в танце снежинки, гонимые ветром. Демон видел лишь нечеткое отражение контрагента в стекле, прекрасно понимая, чем было вызвано его задумчивое состояние. Умиротворенную тишину в кабинете графа Фантомхайва нарушали только едва слышно отмеряющие время секундные стрелки старых часов, да треск поленьев в камине.Себастьян продолжал стоять рядом со столом хозяина, неотрывно следя за каждым его малейшим движением. В конце концов, Сиэль прикрыл глаза и тихо выдохнул.—?Почему ты все еще здесь? Я, кажется, ясно дал понять, что не настроен на разговоры.Демон приложил руку в белой перчатке к груди.—?Прошу прощения, господин, но Вы так и не отдали приказ.После того как Джон Мэндрейк и его дворецкий покинули поместье, Себастьян не преминул поделиться с хозяином тем, что узнал. Однако реакция на рассказанные им неприятные новости, оказалась далеко не такой, какой ожидал демон. Сиэль, разумеется, разозлился, но отнюдь не на скверно сложившиеся обстоятельства, а на собственного слугу. Себастьяну неприятно было признавать, но тот разговор крайне сильно задел его самолюбие.—?И ты говоришь мне об этом только сейчас?Демон-дворецкий смиренно склонил голову, понимая, что в чем-то это была и его вина, пусть он и представить не мог подобных последствий от своих действий.—?Я не ожидал, что господин Мэндрейк окажется настолько восприимчив к простому чтению мыслей.Сиэль устало прикрыл глаза и отвернулся от дворецкого. От него волнами исходили злость и раздражение, заметные даже невооруженным глазом.—?Зачем ты вообще полез к нему в голову? Я, кажется, не приказывал тебе делать ничего подобного.Граф по-прежнему стоял спиной к демону и не видел, как на мгновение тень озабоченности промелькнула на лице слуги. Как бы скептически Себастьян не относился к предсказаниям и предсказателям, но за свой долгий век бытия демоном, он твердо усвоил одну вещь: никогда не следует относиться пренебрежительно к тому, что находится за пределами твоих собственных возможностей. И он, разумеется, понимал, что рисунок, доставляющий его хозяину только одну головную боль, был тем самым неизвестным и крайне неприятным фактором, который мог повлиять не только на судьбу мальчика, но и на награду демона в виде желанной души. Поэтому дворецкий как мог ограждал Сиэля от опасной правды, с некоторой обреченностью ожидая того момента, когда на правильно сформулированный вопрос не сможет отделаться полуправдой из-за условий контракта. А в том, что рано или поздно это случится?— Себастьян нисколько не сомневался. Сиэль был не из тех, кто довольствуется малым, и демону это было хорошо известно. Граф захочет знать все и это знание, вполне возможно, станет тем, что приведет его к гибели.—?Я должен был убедиться, что он ничего не знает о своем происхождении.После этих слов отступать было некуда. Сиэль медленно повернулся к демону, нахмурившись. Во взгляде небесно-голубого глаза сквозила сталь.—?О чем это ты?Обычно гнев хозяина был даже немного забавен. У Себастьяна он вызывал смешанные чувства из восхищения, умиления и чего-то похожего на благоговение. Перед силой этой души не грех было склонить голову и, сколь бы унизительными иногда ни бывали приказы, даже признать себя неправым, что вообще было равносильно капитуляции. Сейчас же, однако, дворецкий испытывал нечто отдаленно напоминающее недовольство. Он действовал исключительно в интересах хозяина, а в итоге оказался виноватым.—?Из своего визита в Австрию я узнал, что господин Мэндрейк, предположительно, приходится сыном покойному мистеру Эскандриану…—?И которого, предположительно, убил мой отец,?— на едином выдохе добавил Сиэль, после чего машинально дотронулся до фамильного кольца. На какое-то мгновение его лицо приобрело задумчивое выражение, будто он мыслями перенесся куда-то в другое место. —?Что ж, теперь это многое объясняет.Он в задумчивости обошел шахматную доску, которую Себастьян еще не успел убрать после ухода волшебника, а потом обернулся и посмотрел на все еще стоящие на ней фигуры. Как и ожидалось, на доске Сиэль поставил сопернику мат, но в реальности игра была еще очень далека от своего завершения.—?И вдобавок ко всему у него образовалась связь со мной,?— по слогам произнес граф и сел в кресло, прикрыв глаза. —?Хуже просто быть не может. Хотя нет,?— тут же поправил сам себя Сиэль, вновь взглянув на дворецкого,?— ты допустил, чтобы Бартимеусу стало известно о том проклятом рисунке!—?Смею напомнить, господин, что я много раз говорил Вам не оставлять такую опасную вещь где попало.—?Ты слишком много себе позволяешь,?— холодно произнес Сиэль, не мигая глядя в темно-карие глаза демона. —?Ты утаил от меня правду о Мэндрейке, и сделал меня уязвимым.—?Все, что я делал, было только для того, чтобы защитить Вас,?— смиренно поклонился дворецкий. На его идеальном лице не дрогнул ни один мускул, в то время как внутри все закипало от злости на мальчишку, который на самом деле никак не мог определиться с тем, чего хотел и даже не мог признаться себе в этом.—?Я отдал тебе один-единственный приказ, касающийся Мэндрейка: убить его только в том случае, если моей жизни действительно будет грозить опасность, не более того,?— голос Сиэля едва ли не звенел от злости, которую мальчик сдерживал заметными усилиями. —?А ты в очередной раз решил заняться самодеятельностью. Я больше не намерен терпеть подобные выходки от своих пешек.Себастьян чуть нахмурился. И все же, маленький поганец умел задеть за живое. Ради желанной души многое приходилось терпеть и подавлять, даже редкие порывы ярости, когда хотелось плюнуть на все и просто свернуть юному графу шею, чтоб напомнить о том, кто на самом деле здесь хозяин положения.—?Я хочу побыть один. Прочь с глаз моих, это приказ.Тогда Себастьяну не оставалось ничего другого, как удалиться, оставив все свои мысли о нелогичном поведении хозяина при себе. Конечно, ему не составляло труда улавливать эти колебания в душе контрагента, когда речь заходила о том, что же все-таки сделать с Мэндрейком, но он полагал, что со временем здравый смысл возьмет верх. Уж теперь-то, когда волшебник знает о рисунке, нужно было начать действовать, но граф, почему-то, не торопился. Это выводило идеального дворецкого из колеи, поскольку именно сейчас было как никогда подходящее время, чтобы избавиться от этой головной боли раз и навсегда, дабы вернуться к другой, главной партии. Однако понимал это, очевидно, только он сам.Приказ о том, чтобы не являться на глаза хозяину был все еще в силе, и это здорово усложняло Себастьяну жизнь. Мальчишка же не обращал никакого внимания на все тяготы, с которыми приходилось мириться демону, скованному приказом, преследуя очевидно, какие-то свои воспитательные цели. Это доводило идеального дворецкого до белого каления, но он не мог ничего с этим поделать. Вот и сейчас, в очередной раз стоя в кабинете мальчишки и понимая, что стоит тому обернуться и придется вновь поспешно уходить, словно собаке, поджавшей хвост, Себастьян чувствовал, как внутри поднимались волны злости и раздражения на мальчишку, который позволял себе подобные выходки.—?Что, уже выдохся?Сиэль чуть повернул голову влево, и дворецкий сделал шаг назад. Господи боже, как же это было утомительно.—?Боюсь, мне будет крайне сложно заниматься Вашей подготовкой к встрече с Ее Величеством при сложившихся обстоятельствах.—?Эти не мои проблемы,?— отрезал Сиэль, вновь вернувшись к созерцанию летающих снежинок за окном. —?Ты мой дворецкий и обязан выполнять идеально как свои прямые обязанности, так и мои приказы.Себастьян недовольно отвел глаза в сторону и едва уловимо качнул головой. Он еще смеет издеваться! За последние три дня к каким только уловкам ни приходилось прибегать демону, чтобы выполнять свою работу и одновременно не попадаться на глаза хозяину, при этом не забывая и о том, что для других слуг он все-таки считается человеком. Это крайне выматывало, но еще больше злило и раздражало. Естественно, что свой собственный гнев дворецкий выплескивал на взбалмошной троице, которая, будто чувствуя неладное, спешила скрыться с глаз Себастьяна, как только он неслышно возникал где-то поблизости. Сиэлю же все было нипочем, и, судя по всему, сменять гнев на милость в ближайшее время он не собирался. Такое легкомыслие было глупым и несвоевременным, особенно в свете всего случившегося, и демону внезапно пришло в голову, что он сейчас отдувается не только за себя, но и за всех, кто так или иначе когда-то перешел дорогу графу Фантомхайву.—?Возможно, мне стоит попросить господина Танаку заняться всеми приготовлениями,?— невинно заметил демон, задумчиво приложив палец к подбородку, после чего снова поклонился. —?Прошу меня извинить.Он развернулся на каблуках и неслышно направился к двери. Если уж и это не сработает…—?Ты?— мой дворецкий, а не Танака. И готовить меня завтра будешь именно ты.Себастьян улыбнулся краешком губ, застыв в одном шаге от двери, не оборачиваясь. Даже если сейчас хозяин и смотрел на него, то технически демон этого не видел, а значит и приказа не нарушал.—?И этим самым сильно осложните себе жизнь. Господин,?— немного другим тоном добавил он, чуть повернув голову влево,?— как Вы верно заметили, я Ваш верный слуга, но даже моим скромным способностям есть предел, если в выполнении непосредственных обязанностей мне мешает приказ собственного контрагента.В кабинете снова воцарилась тишина. Себастьян полагал, что мальчишка уже должен был понять всю бесполезность идеи наказания демона, ведь в первую очередь страдал от нее он сам. Конечно, его попытки с каждым разом становились все изобретательнее и изощреннее, а эта, признавал демон, даже сумела немного вывести его из себя, но, в конце концов, всему есть предел.Молчание затягивалось, но Себастьян не торопился уходить, прекрасно зная, что сейчас за графом должно остаться последнее слово. В конце концов, кому этот несносный ребенок своими выходками делал только хуже? Правильно, только себе самому. И это тогда когда партия близилась к эндшпилю. Дворецкий полагал, что благоразумие в мальчишке перевесит, просто настало время ему об этом напомнить. Так сказать, в воспитательных целях.В тишине, которая царила в комнате, раздался отчетливый вздох.—?Чертов демон. Возвращайся к своим обязанностям, это приказ.Себастьян позволил себе легкую улыбку, которая исчезла с губ так быстро, будто ее там и не было никогда.Повернувшись лицом к хозяину, он смиренно поклонился, внутренне ликуя.—?Да, мой лорд.***Это было даже хуже, чем он мог себе представить. Только Сиэль подумал о том, что взял ситуацию под свой контроль, как выяснилось, что на самом деле все полетело к чертям. Мэндрейк оказался сыном Эскандриана, Мэндрейк узнал о проклятом рисунке и даже стал для графа еще одним демоном, пусть и не по своей собственной инициативе. Это было даже больше, чем просто ?хуже?,?— кошмарно, чудовищно, ужасающе?— и свалилось буквально как снег на голову среди ясного неба. Казалось бы, граф давно привык к разным ударам судьбы; привык к ужасам, которые ему доводилось видеть по долгу службы у королевы, привык к своему проклятию?— как к прошлому, так и к тому, что тенью ходило за его спиной. Он возвел вокруг своего сердца броню, и ничто ранее не могло пробить ее, даже оцарапать. Иногда Сиэлю казалось, что то важное, что он так упорно отгораживал от мира последние три года, давным-давно исчезло, превратившись в пепел. Что за броней пусто, и что живет он только благодаря разуму и стальной силе воли. Может даже, существует, а не живет. Что ж, теперь это можно будет проверить…Себастьян наверняка заметил мимолетную ироничную усмешку хозяина, но ничего не сказал. Сиэль терпеливо позволял себя одевать, понимая, что злиться сейчас не самое разумное поведение, но ничего не мог с собой поделать. Он был всего лишь человеком, и как бы хорошо не владел эмоциями, иногда они все же брали верх. Интересно, чувствовал ли Мэндрейк это? Если верить Себастьяну, то связь между ними была тонкой, едва ощутимой, а это значило, что волшебник даже мог и не заметить ее существование. Графу это служило слабым утешением, учитывая все остальные факты, но он никак не мог повлиять на ситуацию.Да, чтобы в полном объеме охарактеризовать все, что происходило в его жизни, требовалось слово гораздо более нецензурное, чем просто ?хуже?. Сиэль бесшумно выдохнул, прикрыв глаза. Двигаться вперед?— единственное, что ему оставалось.Себастьян едва уловимым движением поправил бант на шее хозяина и встал, критически осматривая результат своей работы. Граф хмуро смотрел на него небесно-голубым глазом, стараясь вернуть себе прежнее самообладание. Получалось скверно.—?Если у Вас больше нет никаких распоряжений, то я пойду готовить экипаж,?— привычно приложив руку к груди, демон поклонился. Сиэль в ответ на это лишь отвел взгляд и хмыкнул, после чего проследовал к зеркалу. Молчание хозяина было для идеального дворецкого красноречивее любых слов, поэтому, снова легко поклонившись, на этот раз прямой спине мальчика, Себастьян, тоже не проронив ни звука, вышел из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь.Сиэль некоторое время так и стоял в парадном костюме напротив зеркала, точно не зная, что именно выискивал в своем отражении. Или, скорее, кого. Маленького мальчика, так и не пережившего до конца смерть родителей? Тень собственного отца, который был непосредственно причастен ко всему, что сейчас происходило? Будущего убийцу Натаниэля Эскандриана? А может, все-таки, его жертву?..—?Это не имеет никакого смысла,?— тихо пробормотал он, устало потерев переносицу. Максимум через пару часов ему предстояло встретиться с Мэндрейком снова, а Сиэль чувствовал себя совершенно разбитым. Даже в работном доме, воспоминания о котором по-прежнему вызывали дрожь, ему было не так паршиво как сейчас за безопасными стенами собственного дома.Снова взглянув на себя в зеркало, на этот раз только с целью оценить внешний вид, мальчик провел рукой по зачесанным назад волосам, после чего тихо выдохнул и резко отвернулся, направившись к двери. Пора было взять себя в руки и снова стать хозяином положения. В конце концов, Мэндрейк еще не знает, кто он, и не знает о том, что Сиэлю известно его настоящее имя. Может, победа и далека, но и сдаваться было рано. Граф был готов дать ответы на все вопросы, которые задаст ему напарник при встрече и полагал, что при любом раскладе сумеет ?сохранить лицо?.Вся дорога к Букингемскому дворцу прошла в молчании. Сиэль снова и снова прокручивал в голове собственный отчет королеве, отправленный несколькими днями ранее, о том, что случилось в работном доме, и признавал, что они с Мэндрейком здорово напортачили. Сложно будет оправдаться, и еще сложнее будет принять наказание (а в том, что оно обязательно последует в конце встречи, Сиэль абсолютно не сомневался), и тот факт, что он будет отвечать за все не один, нисколько не радовал. Скорее наоборот. И в очередной раз напомнив себе, что еще рано признавать поражение, граф выбросил все свои страхи и сомнения из головы, сосредоточившись на настоящем и том, что было ему известно наверняка.Женщина, с которой Себастьян встречался в Зальцбурге, упоминала о двух сыновьях Сэмюеля Эскандриана?— Эрике и Натаниэле. Сиэль, после недолгих размышлений, склонен был согласиться с выводом демона: Натаниэль, о котором она говорила, и Джон Мэндрейк, в прошлом известный как Натаниэль Андервуд,?— один и тот же человек. С Эриком все было сложнее, поскольку никаких сведений о том, кому Эскандрианы передали мальчика, не сохранилось, или же они были кем-то уничтожены. Пока что здесь был тупик. Однако кое-что все же казалось Сиэлю странным. Он возвращался к этому моменту несколько раз и все больше убеждался в том, что это не было простым совпадением: имена, которые выбрала королева для их легенды. Элиот и Натаниэль?— будто отражения настоящих Эрика и Натаниэля Эскандрианов. Из этого получалось, что Ее Величество была в курсе некоторой части истории Мэндрейка, но что она хотела этим сказать? На что хотела намекнуть или обратить их внимание? И для кого из них, собственно, была эта подсказка? У Сиэля пока не было ответов.Далее. С машиной тоже все было не до конца ясно. Мэндрейк сказал, что с ее помощью волшебник вытягивал из детей способности и упомянул, что это происходило на протяжении многих лет, и что узнал он это из достоверного источника. В принципе, и так можно было догадаться, что эти способности собирались для какого-нибудь оружия, но для какой цели оно могло быть использовано? И кто мог проворачивать подобное годами и не быть замеченным? На ум приходило довольно много людей, обличенных властью, и морально способных на подобное. Вполне возможно, что Сэмюель Эскандриан выяснил, кто это, за что и поплатился жизнью. Вопрос, выходящий из этого, был в том, на чьей стороне находился в тот момент Винсент Фантомхайв. Сиэль полагал, что его отец, как и он сам сейчас, был верен королеве и представлял ее интересы. Значило ли это, что Сэмюель Эскандриан был угрозой Ее Величеству? Но даже если допустить, что его отец напрямую непричастен к гибели своего информатора, его видели на месте преступления, а значит, он хотя бы мог попытаться воспрепятствовать убийству… Немного подумав об этом, Сиэль тряхнул головой, нахмурившись. Как справиться с могущественными духами обычному человеку? Возможно, его отец просто не смог бы ничего сделать. А возможно, это было ему на руку. Двойные шпионы?— люди очень ненадежные, может, у предыдущего главы рода были свои причины молчать об этом убийстве. Наверное, он так и не узнал о том, кто стоял за всеми этими преступлениями, иначе покончил бы с преступником задолго до своей смерти.Вздохнув, Сиэль подпер голову рукой, невидящим взглядом уставившись в окно. Помимо всего прочего, у них с Мэндрейком нашлось еще кое-что общее: они оба толком не знали своих отцов. На что было похоже их сотрудничество? Было ли оно таким же болезненно изматывающим? И как узнать, что они сейчас не совершали те же ошибки, которые когда-то допустили их родители? Сиэль мог бы бесконечно задаваться этими вопросами и не получать ответа. Одно было ясно наверняка: закончится все это плохо. Так же, как случилось и для их отцов?— внезапно и трагично.Начался снегопад. Сиэль отметил это машинально и почти мгновенно вернулся к реальности, когда понял, что они уже почти приехали. Занятый размышлениями, он абсолютно потерял счет времени, и признавать это было неприятно. В конце концов, ему предстояла важная встреча, а значит, прошлому придется еще немного подождать в прошлом.Себастьян, всю дорогу тактично хранивший молчание, выбрался наружу первым, после чего помог хозяину. Сиэль, ступив на расчищенную от снега дорожку, непроизвольно поежился от порыва колючего ветра, который неприятно ударил в лицо.—?Кажется, нас идут встречать,?— констатировал Себастьян, в то время как графу пришлось прищуриться, прежде чем он углядел в плотной пелене снега две идущие им навстречу фигуры. Мальчику даже не нужно было слишком сильно приглядываться, чтобы догадаться, кто это.—?Граф Фантомхайв! —?с неким намеком на веселье воскликнул Чарльз Грей, когда он со своим неизменным спутником?— Чарльзом Фиппсом?— остановился в двух шагах от гостей. Создавалось впечатление, будто лорд Грей встретил старого приятеля, с которым не виделся лет сто и тут внезапно столкнулся посреди многолюдной улицы на другом конце мира.Мало-мальски нейтральное настроение графа, стало постепенно скатываться куда-то вниз. Он кивнул на приветствие и сухо произнес:—?Надеюсь, я не опоздал?—?Отнюдь, граф, вы прибыли вовремя. Впрочем, как и всегда,?— отметил Фиппс, после чего приглашающим жестом указал в сторону парадной двери. —?Прошу вас.Пока они небольшой процессией шли ко входу в Букингемский дворец, Сиэль отметил, что его сердце забилось немного быстрее. Он действительно слегка переживал из-за того, что его ожидало, и надеялся, что маска невозмутимости нигде не даст трещину за все время, что будет длиться встреча.—?Граф Мэндрейк уже здесь? —?поинтересовался Сиэль, когда Себастьян помог снять хозяину верхнюю одежду, после чего отошел в сторону, замерев темной статуей. Графу неприятно было это признавать, но сейчас, оставшись один на один с дворецкими королевы, он чувствовал себя гораздо уязвимее, чем обычно. И признавать это было досадно.Чарльз Фиппс едва заметно нахмурился, а Грей вопросительно приподнял бровь, элегантно стряхнув с белых рукавов невидимые пылинки.—?А вы не знаете, граф? Господин Мэндрейк уже отчитался перед королевой и отбыл из Лондона по каким-то своим таинственным делам,?— на слове ?таинственным? Грей закатил глаза, за что получил от напарника укоризненный взгляд.—?Что? —?тут же насупился Чарльз, заметив это. —?Будто вам неинтересно, куда он отправился.Сиэль смотрел на дворецких королевы и не мог поверить своим ушам. Он действительно ничего не знал, но надеялся, что тревога, которую он ощутил после слов Грея, не проступила у него на лице. Да как Мэндрейк только посмел провернуть такое? И почему не поставил в известность его самого? Чертов волшебник. Что могло такого случиться, что ему так скоропалительно потребовалось покинуть столицу?.. Чего-чего, а такого поворота событий Фантомхайв уж никак не ожидал.—?Я не знал, что граф Мэндрейк уехал,?— ровно произнес Сиэль, уже не в силах разобраться в том, что преобладало сейчас в его эмоциях.—?Да, мы тоже были удивлены,?— отметил Грей, когда они втроем поднимались по ступеням, ведущим в приемный зал. —?Он был таким взбудораженным. Вы заметили?Фиппс в ответ на это лишь на секунду прикрыл глаза. Очевидно, ему не доставляло особого удовольствия сплетничать о ком бы то ни было.—?Вы слишком приукрашиваете, Грей. И в любом случае нас это не касается.Чарльз негромко прищелкнул языком. Сиэль же чуть нахмурился, пытаясь понять, что же это значило. В прошлый раз Мэндрейк тоже уехал почти сразу же после окончания расследования, но тогда графу, собственно, было все равно. Чем дальше от него находился волшебник?— тем было лучше. Но сейчас ситуация поменялась и мальчика это обеспокоило. Была ли причина его поездки в том, что рассказал Бартимеус? И если так, то куда мог отправиться волшебник, предполагающий, что его попытается убить Цепной Пес, чтобы предотвратить собственную гибель?..Все это было весьма тревожно. Сиэль, остановившись у богато украшенных двустворчатых дверей вместе с дворецкими вдруг понял, что лучше бы они с Мэндрейком встретились сейчас. По крайней мере, присутствие волшебника рядом нервировало бы его куда меньше, чем сейчас его отсутствие.Чарльз Фиппс негромко, но отчетливо постучал. Грей, стоявший по другую сторону от Сиэля, заметно выпрямился.—?Прошу прощения, Ваше Величество,?— старший Чарльз вошел первым и поклонился. —?Прибыл граф Фантомхайв.Сиэль внутренне подобрался. Какую бы подлянку не устроил ему Мэндрейк своей выходкой, сейчас было не время думать об этом. Его пригласили, и мальчик твердо вошел в большую светлую комнату, затылком чувствуя внимательные взгляды дворецких королевы.Виктория сидела за небольшим круглым столиком, на котором уже стояло две чашки чая, блюдца со сливками и пара маленьких тарелочек с угощениями.—?Ваше Величество,?— граф, как того требовали от него правила, опустился на одно колено, склонив голову. Он услышал, как дверь позади него закрылась, и сделал вывод, что сейчас они с королевой находились в комнате только вдвоем. Сиэль внезапно понял, что все его существо затапливает нехорошее предчувствие.—?Встань, мальчик мой.Граф повиновался. Встретившись взглядом с Викторией, он так толком и не смог определить, в каком настроении она была. Но все же это не отменяло того факта, что в последнем расследовании они не преуспели. Интересно, что именно рассказал ей Мэндрейк, когда стоял на этом же месте считанные дни назад?—?Присаживайся,?— Виктория жестом указала на противоположный пустой стул, и Сиэль поспешил исполнить просьбу. Он был бы и рад занять чем-нибудь руки, но при одном взгляде на сладости у него в горле вставал комок.—?Я была очень рада узнать, что вы с Джоном не пострадали во время взрыва,?— негромко начала Виктория, положив в чай ложку сливок и Сиэль машинально последовал ее примеру. —?Вы самые юные из моих доверенных слуг и я сильно переживала за ваше благополучие, когда решила отправить в работный дом.Она замолчала и Сиэль поспешно ответил:—?Я искренне сожалею, что мы не оправдали это доверие.Виктория едва слышно выдохнула, и граф ясно почувствовал этот молчаливый укор, направленный в свою сторону. Да, они облажались и это факт.—?Вы сделали все от вас зависящее и спасли много невинных жизней,?— продолжила Виктория, тихо звякнув ложечкой о блюдце. —?Но, к сожалению, преступник сумел избежать наказания. Я говорила Джону, что была немного разочарована тем, как все разрешилось, но сейчас понимаю, что должна благодарить Бога за то, что вы оба остались живы.—?Вы слишком добры, Ваше Величество.На этот раз на лице Виктории промелькнуло что-то отдаленно похожее на улыбку и напряжение, до этого тисками сковывающее Сиэля, немного ослабло.—?Полагаю, у тебя осталось много вопросов, после всего, что тебе довелось там увидеть,?— с некоторым намеком на любопытство сказала королева. —?Джон коротко рассказал мне о лаборатории и машине, и высказал мысль о том, что за Гербертом Уорни определенно стоит кто-то еще.—?Я тоже так думаю,?— вынужден был признать Сиэль, чувствуя легкое раздражение из-за того, что ему, по сути, сейчас приходиться просто поддакивать тому, что уже поведал Ее Величеству волшебник. —?У нас есть косвенные доказательства, которые говорят в пользу этой теории.Виктория задумчиво кивнула, после чего сделала глоток из чашки. Какое-то мгновение она молчала, а затем взглянула на мальчика ясным взглядом.—?Из всего того, что вы выяснили, тебе наверняка было интересно узнать, какую роль во всем этом играл предыдущий глава рода Фантомхайв?Сиэль едва не подавился воздухом, услышав эти слова, и великими усилиями, но все-таки сумел скрыть удивление. Мэндрейк, видимо, не преминул возможностью рассказать королеве обо всем, что так или иначе его тревожило.—?Да, не буду скрывать, я хочу выяснить, что на самом деле произошло тогда, десять лет назад, и каким образом мой отец был причастен ко всей этой истории.Королева закивала головой, подтверждая какие-то свои мысли. На некоторое время в комнате воцарилось молчание, и чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, Сиэль потянулся за маленьким пирожным, лежавшим с краю тарелки. По правде, ему хотелось узнать гораздо больше: не только о роли отца, но и об Э и Н, о том, какие на самом деле цели преследовала Виктория, когда решила свести их вместе?— Цепного Пса и волшебника?— не просто случайных людей, которые могли быть полезными друг другу в определенных обстоятельствах.—?Я не буду препятствовать твоему желанию выяснить правду, мой мальчик,?— наконец произнесла королева, и Сиэль взглянул на нее. —?Но хочу предупредить, что это может быть очень опасно. Я говорила это и Джону,?— словно бы между прочим отметила она,?— но вряд ли он прислушается к моим словам. Да и ты, скорее всего, последуешь его примеру.—?Мы оба с этим связаны, Ваше Величество. И мы оба слишком упрямы, чтобы оставить все как есть.Сиэль до последнего надеялся, что она даст ему хоть что-нибудь. Хоть какой-нибудь намек на то, в каком направлении ему двигаться в своих поисках, но все его надежды были тщетны. Виктория мастерски ушла от каких-либо ответов, тем самым предоставив Цепному Псу действовать своими силами. Возможно, Мэндрейк, получил тот же ответ и уже избрал свой путь, в то время как сам граф все еще бродил в потемках. Да, они оба не остановятся, пока не докопаются до истины, пока не раскроют все тайны, которыми было окутано прошлое. Но что им потом делать с этим знанием, и как распорядиться полученной информацией?— все еще было неясно.—?Ты получил приглашение на благотворительный бал, который устраивают в Парламенте на следующей неделе?Сиэль вернулся мыслями в настоящее и утвердительно кивнул.—?Да, вчера днем. Но я не уверен, что смогу посетить его, Ваше Величество.—?Мне было бы очень приятно, если бы ты все же выкроил для этого время, юный граф.Это не было приказом в прямом смысле, но Сиэль слишком хорошо понимал намеки, чтобы воспринимать это как простое пожелание, которое при некотором везении можно было просто проигнорировать.—?Конечно,?— кивнул мальчик, понимая, что вот оно?— его наказание. А ведь он действительно собирался сослаться на свое расследование, дабы избежать этой бесполезной траты времени. Что ж, очевидно, не в этот раз. —?Как вам будет угодно.?Элизабет будет в восторге?,?— безрадостно пронеслось в голове, но деваться было некуда. Раз уж Ее Величество сама заговорила с ним об этом, значит, нужно там быть. Одна мысль за другой и это привело Сиэля к выводу, что Мэндрейк, вероятнее всего, тоже не пропустит этот вечер. Что ж, это будет интересно, особенно теперь, когда ?эксперт? знает, почему его напарник всячески пресекал на корню любые попытки волшебника найти общий язык.В конце, уже попрощавшись с Викторией и снова оказавшись в компании дворецких, Фантомхайв вынес из этого визита две вещи. Первая?— королева действительно знала очень многое, но не хотела давать никаких подсказок, что, вероятней всего, было еще одной проверкой его способностей. Что ж, это не в первый раз и Сиэль полагал, что справится. Второе?— поездка Мэндрейка была все же его собственной инициативой, и, вероятно, он запланировал ее еще до того, как они закончили с расследованием, что в свою очередь наводило Сиэля на мысль о том, что ее причина не имела отношения к рисунку. По крайней мере, тогда. Теперь Фантомхайв толком и не знал, как относился к тому, что после всего, что они теперь знали друг о друге, им еще так и не довелось поговорить об этом. Возможно, отсутствие волшебника было даже к лучшему. Пока Сиэль был предоставлен самому себе, у него появлялся замечательный шанс что-нибудь раскопать без назойливого присутствия рядом Мэндрейка. Что-нибудь, что помогло бы пролить хоть немного света на события десятилетней давности.Оба Чарльза снова проводили графа и его дворецкого до экипажа, и, тактично пожелав всего хорошего, исчезли, растворившись где-то в снежных хлопьях по пути обратно во дворец. На этот раз Сиэль был благодарен судьбе за то, что ему не слишком долго довелось терпеть их присутствие.—?Мэндрейк уехал из Лондона,?— это было первое, что сказал Сиэль Себастьяну, когда кэб тронулся с места. Демон не выглядел удивленным, и мальчик продолжил, взглянув в окно. —?Думаю, он отправился искать ответы, и это наводит меня не на самые приятные мысли.—?Полагаете, он знает?Фантомхайв коснулся фамильного кольца на пальце, после чего перевел взгляд на идеального дворецкого.—?Я почти уверен, что он не все рассказал о том, что происходило в лаборатории. Как и я сам, Мэндрейк не станет делиться информацией, которая может причинить вред ему самому. Прежде, чем что-то решить, он захочет выяснить все самостоятельно,?— выдохнул Сиэль,?— чем сейчас, вероятно, и занимается. И когда он вернется, то, с большой долей вероятности, наши дальнейшие роли окажутся предопределены.Граф не стал добавлять остальное, прекрасно зная, что Себастьян и так хорошо его понял. Убийцей он станет или жертвой, думал Сиэль, вернувшись к созерцанию пейзажа за окном, но все действительно закончится плохо.