Глава 13. (1/1)

10 января 18… года, Пемберли, ДербиширЭлизабет Дарси — миссис ГардинерДорогая тетушка!Надеюсь, я не слишком скоро Вам пишу, и Вы уже успели отдохнуть от нашего общества? Если нет, то, пожалуйста, отложите это письмо и возвращайтесь к нему, как только немножко придете в себя. Теперь же я становлюсь неописуемо серьезной и с присущей замужней даме степенностью приступаю к обязательной части письма.Сообщите же мне, как Вы добрались до Лондона? Как перенесли дорогу мои дорогие братья и сестры, надеюсь, их не слишком тяготила малая площадь кареты в сравнении с бескрайними просторами Пемберли-Холла? (Здесь я отвлекусь от степенности и серьезности, превратившись в восторженную Вашу племянницу, чтобы сказать: детский смех, возня, всевозможные шалости под сводами дома — что же может быть прекраснее, спрошу я Вас — и вновь предстану степенной дамой).Итак, я продолжу свои расспросы. Дядюшка Гардинер, наверное, уже приступил к своим важным и срочным делам в компании? Я надеюсь, что они действительно настолько важны и срочны, чтобы из-за них лишаться общества Вашего семейства. Кроме того, я уверена, что его предприятие успешно, чтобы и он мог хотя бы этим утешиться, так скоро покинув мой дом.Ну, что же, думаю, что я достаточно исполняла роль благонравной рассудительной леди и могу, наконец, начать изъясняться в той манере, к которой Вы, дорогая тетушка, привыкли за время частой переписки с вашей покорной слугой. Теперь я вполне могу и пожаловаться немножко на еще одну досадную потерю, которая нас всех ожидает и будет соизмерима только с отъездом Вашего семейства. Мистер Бингли получил письмо от своего управляющего из Незерфилда с тем, что не все ладно с озимыми посевами. Наш Чарльз, только недавно вступивший во владение поместьем, безусловно, не искушен в вопросах земледелия, поэтому ничего удивительного, что он взволнован и просит помощи у своего друга, имеющего репутацию, цитирую, ?лучшего землевладельца и лучшего хозяина из всех когда-либо существовавших на свете?!Припоминаете? Это выражение, почти дословное, миссис Рейнольдс во время нашего первого визита в Пемберли. Мы с Вами тогда с иронией восприняли эти лестные характеристики из уст экономки, заподозрив едва ли не финансовую подоплеку такой искренней любви прислуги к своему хозяину, но теперь, я думаю, усомниться в ее словах — это был бы верх глупости, которой смею надеяться, никто из нас не обладает. И поэтому мой добросердечный супруг, спаситель всея Англии, естественно, горит желанием оказать поддержку и посильную помощь своему молодому неопытному другу и через три-четыре дня покинет Пемберли вместе с нашими добрыми друзьями Бингли. С ними также уезжает и Китти.Милый мой муж всеми силами утешает меня в эти предотъездные дни, выплескивая на свою дорогую супругу всю любовь, что хранилась в его сердце, и запасы которой, на мой взгляд, неисчерпаемы. Я же стараюсь слишком не показывать, как я переживаю по поводу его отъезда, а более всего — по поводу того, что я остаюсь один на один с ее сиятельством. Хотя во всем должно находить и нечто положительное. Сегодня вечером состоится помолвка нашей кузины Энн и полковника Фицуильяма. Об этом мне по секрету сообщила сначала сама Энн, примчавшись с горящими щеками и в неописуемом волнении, чтобы договориться о праздничном обеде.Потом под величайшим секретом о том же самом сказал полковник, причем в сугубо приватной обстановке с глазу на глаз. И, конечно же, (мое извечное счастье попадать в истории!) в кульминационный момент нас с полковником застал мой супруг, который, как выяснилось, также шел сообщить о вечернем событии. Но, похоже, он не заметил даже, что мы были наедине с его двоюродным братцем, настолько он доволен случившимся. Итак, я надеюсь, что моя дорогая тетушка Кэтрин будет поглощена счастьем своей единственной дочери, и это заставит ее поменьше обращать внимание на мои промахи в ведении хозяйства.Также мой дорогой супруг сегодня же поразил меня еще одним сообщением, которое высказал с весьма смущенным видом. И вот этот разговор заставил меня очень сильно удивиться скрытности моего супруга, которой, мне казалось, пришел конец, и секретов друг от друга у нас не осталось. Но нет! Сейчас я Вам это докажу.Вы помните, я рассказывала Вам о событиях декабря, случившихся перед вашим приездом: я о визите лорда Лэнгфорда и о смятении, постигшем меня, мистера Дарси, а более всего — Джорджиану. Лорд Лэнгфорд тогда покинул наш дом, и я уж думала, что мы не скоро увидимся. Но оказалось, что в течение этого времени мой скрытный супруг вел переписку сначала с мистером Джеймсом Мэтлоком. А потом и сам Лэнгфорд попросил аудиенции, которая и состоялась не далее как три дня назад. Оказывается, Лэнгфорд всю эту неделю гостил у друга своего отца в Берлтон-Лодже (местечко, безусловно, известное Вам).Так вот, я прошу припомнить нашу поездку в городок за тканями для гардероба Джорджианы, и Вашу с Джейн озабоченность неизвестно чем вызванным волнением нашей юной леди. Она мне призналась позже, что ей показалось, будто она видела не кого иного, как Лэнгфорда! Хотя тут же сказала, что все это не может быть правдой. Теперь же оказывается, что мистер Дарси не счел нужным сообщить мне о всех перипетиях этого дела. Но Вы же знаете мистера Дарси! Он может убедить меня в чем угодно! Вот и теперь: он пояснил, что сохранение в тайне его встречи с Лэнгфордом было ничем иным, как стремлением не давать лишних поводов переживать его сестричке, ответственность за судьбу которой, как ни крути, лежит на нем и ни на ком более, а также, - что самое главное, - до поры не волновать меня в моем положении, поскольку мое спокойствие — первоочередное его стремление, и он скорее дал бы голову на отсечение, чем огорчил бы и расстроил меня.Как Вы думаете, сколько минут продлилась моя обида после его столь восхитительных объяснений? Если вы скажете, что только одну, то ошибетесь не на много: обида длилась несколько секунд, после чего я простила моего дорогого мистера Дарси со всей любовью, на которую я только способна!Итак, я заканчиваю в надежде, что не слишком отвлекла Вас от семейных забот своим столь пространным посланием. Причем длина этого письма, мне кажется, должна подвигнуть Вас на ответное и столь же длинное.Жду не дождусь ответа, с чем и остаюсь — Ваша любящая племянница Лиззи.13 января 18… года, Грейсчерч-стрит, ЛондонМиссис Гардинер — Элизабет ДарсиДорогая племянница!Получила твое письмо, и оно меня крайне удивило. Дитя мое, как ты могла даже подумать, что твое общество, равно как и общество твоего замечательного мистера Дарси и супругов Бингли, не говоря уже о прочих весьма приятных леди и джентльменах, могло наскучить? Одно только спасает тебя от моего праведного гнева — это то, что я вполне хорошо знаю твою ироничную манеру выражаться.Милая Лиззи, должна признаться со всей откровенностью, что нынешнее Рождество было, мягко говоря, необычным. Безусловно, я рада, что наши дорогие детки, которые могут свести с ума кого угодно своими шалостями и детскими забавами, вызвали у тебя приступ такого неописуемого восторга. Хотя ничего удивительного в этом нет: ведь ты сама собираешься превратить Пемберли в цветник, где цветы - это детки, если я правильно тебя поняла. Также я была приятно удивлена терпению и благосклонности твоего благородного супруга, который казался таким довольным нашей компанией и с юмором воспринимал нашествие семейства Гардинеров в полном составе.Очень жаль, что они с мистером Гардинером не смогли заняться своим излюбленным делом: рыбалкой. Но это и дает надежду на то, что в летние месяцы мистер Дарси волей-неволей будет вынужден просить Эдварда нанести визит к вам, чтобы растревожить, как следует, обитателей вашего форелевого ручья. Кроме того, я также буду ждать приглашения от тебя, поскольку из-за холодной погоды мы не успели в должной мере обследовать половину поместья, и многое ускользнуло от нашего внимания.Ну, и очень бы хотелось поздравить тебя с дебютом в роли хозяйки дома. Мне кажется, ты заслуживаешь аплодисментов и всяческого восхищения. Хотя бы потому, что с честью выдержала визит твоей великосветской тетушки. Я порой замечала, что она, возможно, и желала бы выказать свое недовольство тобой, но ты так и не дала ей повода. Хотя леди Кэтрин зачастую не требуется никаких поводов для воспитания окружающих.Насколько леди К. оставила неоднозначное впечатление, настолько мне понравилась ее дочь, мисс Энн де Бер. Очень приятная девушка без этой великосветской заносчивости. Хотя при такой строгой матушке сложно быть девушкой с характером и не сломаться. Их привязанность с полковником сослужила хорошую службу мисс Энн.Ну и теперь что касается мисс Дарси. Мне, кажется, она очень изменилась с того времени, когда я с ней общалась довольно близко. Я имею в виду тот наш визит в Пемберли, столь судьбоносный. Она выглядит очень довольной своей судьбой и стала более раскованной. Она обещает стать замечательной женщиной, когда вступит в пору своего настоящего расцвета.Лиззи, теперь о главном, что греет мне сердце — о тебе. Дорогая, ты выглядишь удивительно счастливой, и я рада, что все, в конце концов, сложилось для вас с мистером Дарси так замечательно. Он — превосходный человек. Я имела возможность наблюдать его деловитость и неуступчивость в деле Лидии, теперь же у меня была возможность увидеть его в качестве доброго гостеприимного хозяина большого дома и поместья. И также еще одна его роль, которая весьма радует мой заинтересованный взгляд: влюбленного супруга, нашедшего свое счастье. Он выглядит в этой роли, пожалуй, прекраснее всего.Береги ваши чувства, Лиззи, хотя это и излишний призыв. Через слишком многое пришлось вам пройти, чтобы разбрасываться таким чудом, ниспосланным небесами. Дорогая племянница, кажется, я немножко ударилась в пафос, посему прерываюсь на этой высокой ноте, дабы не сфальшивить в решающий момент.Твой дядюшка целыми днями занят со своим мистером Стоуном, а ты ведь знаешь, что делами они могут заниматься до умопомрачения, и если им не напоминать о необходимости подкрепляться обедом или ланчем, они работали бы, наверное, без перерыва. Иногда мне даже хочется поставить такой опыт, но только предсказуемость его результата, а именно физическое истощение твоего дядюшки от чрезмерного труда, удерживает меня от его исполнения. Это конечно шутка, но в ней весьма много правды.Дорогая племянница, я прерываю свое письмо, поскольку меня призывают к себе наши неугомонные детки. Остаюсь преданной и любящей тебя всем сердцем.М. Гардинер16 января 18… года, Незерфилд-Парк, ХартфордширФицуильям Дарси — Элизабет ДарсиДруг мой, счастье моей жизни!Мы расстались с Вами едва ли несколько часов назад, но я в нетерпении усаживаюсь за конторку в первый же день моего пребывания у наших добрых друзей, чтобы поведать, как я уже скучаю без Вас! Как Вам спалось этой ночью? Я уверен, что Ваш сон не прерывали кошмары, вкупе со всей тоской мира, поскольку этих визитеров отвлек к себе ваш покорный слуга. Именно эти несносные и нежеланные гости расселись у моего изголовья и терзали меня всю ночь, лишая сна. Я чувствую себя едва ли не больным в вынужденной разлуке с Вами и проклинаю эти несчастные заморозки, повредившие посевы Незерфилда. Умом я понимаю, что поступаю как настоящий, истинный друг в отношении Чарльза, но сердце! Сердце рвется к Вам, дорогая, любимая моя Элизабет! Я надеюсь, Вы простите мне эти излишне пылкие изъявления моей горячей привязанности и не возгордитесь так, что мне придется Вас перевоспитывать? Хотя о чем это я?Пока что в деле перевоспитания, которому вы посвятили уже почти целый год, ваши успехи недостижимы прочими смертными. Но я прерываюсь, иначе все-таки Вы возгордитесь. Дорогая Элизабет, найдите в Вашем дневном расписании несколько минуток с тем, чтобы набросать пару строчек вашему покорному слуге: как Вы чувствуете себя, чем занимаетесь, не беспокоят ли вас какие-то мелочи? Более же всего меня волнует, как складываются Ваши нынешние отношения с тетушкой, хотя не уверен, что она много времени будет тратить на Вас, когда в доме находится с визитом Брейви. Ведь именно Вы намекнули на возможную его склонность к ее сиятельству? Признаюсь, я был в полном неведении, хотя припоминаю, что в дни, когда в Пемберли приезжала тетушка, визиты адмирала носили весьма частый характер. Но я снова был слеп по отношению к другим людям, теперь же, благодаря Вам, моя дорогая, я постепенно избавляюсь от этого недуга.Также мне не терпится узнать по поводу того, как себя чувствуют обрученные? Безусловно, я рад, что все завершилось к обоюдному удовольствию, и мой кузен, наконец, обрел заслуженное, и замечу, — свое собственное счастье, не похищая его у других. Все, дорогая моя, я умолкаю, иначе Вы, не дай Бог, огорчитесь от моих беспочвенных намеков, а меньшее, что я хочу, это приносить Вам огорчения.Душа моя, я поспешу завершить мои дела здесь и с первой же оказией прибуду в Пемберли, чтобы пасть к Вашим ногам.В завершении хотел бы выразить всю свою любовь к Вам, но боюсь, что тогда никакой почтовый дилижанс не сможет увезти мое громоздкое тысячефунтовое послание, поэтому оставляю вам возможность воспользоваться своей безграничной фантазией и представить всё чувство мира, направленное на Вас.Целую ваши нежные пальчики и прерываюсь на этом, поскольку дела, которые смогли оторвать меня от Вас, кажется, требуют моего присутствия.Искренне Ваш, Фицуильям Дарси.17 января 18… года, Пемберли, ДербиширЭлизабет Дарси — Фицуильяму ДарсиМилый, милый мой Уильям!Вы уверены, что все кошмары и тоска достались на вашу долю? Это совсем не так, Вы очень сильно ошибаетесь. Целая свора их донимает меня с того самого дня, как Вы меня покинули! Самое же ужасное, что Вы, уезжая, прихватили нечто весьма ценное, а именно мое сердечко, которое умчалось вслед за Вами, и теперь в груди ноет зияющая рана. А душа моя в полной Вашей власти, и с этим, увы, ничего не поделаешь!Что? Я написала — увы? О, нет! Я лгу Вам, поскольку большего счастья, чем быть в Вашей власти, я не могу и вообразить! Кажется, я слишком Вас хвалю, а ведь в деле перевоспитания (которому, по Вашим уверениям, я посвятила почти год!) похвала должна подаваться разумными порциями и в нужное время прерываться нравоучениями. Но я, просидев несколько минут над своим письмом, так и не могу привести ни одной причины, чтобы прочесть Вам нотацию и таким образом не уронить своего авторитета воспитательницы.Хотя нет, вот сейчас я кое-что вспомнила! Ваша последняя эскапада с сокрытием отношений с Лэнгфордом! Но я опять не могу сердиться на Вас, поскольку упомянутый джентльмен прислал только что свою карточку, в которой сообщил, что будет сегодня с кратким визитом у нас. Дорогой Уильям, видели бы Вы, что сделалось с нашей крошкой Джорджианой от этой новости! На ее личике отразились сначала все оттенки пунцового, а потом она стала очень бледна, и я даже перепугалась, как бы эти визиты не сказались на ее здоровье. Но потом я припомнила свое неописуемое волнение, когда мы встретились в Пемберли так неожиданно, и свое сильнейшее смущение, когда Вы явились в Лонгборн, чтобы сделать меня счастливейшей из женщин!Я, кажется, открыла Вам слишком многое из своих тогдашних переживаний, ведь мы как-то не говорили тогда об этом? Что же, я с Вами откровенна до конца, и делайте с этим все, что Вам вздумается, я ведь уже написала, что целиком в Вашей власти.Кажется, я отвлеклась от описаний событий, происходящих в нашем благословенном доме, что, безусловно, занимает Вас больше, чем мои восторженные признания (или я ошибаюсь?). Все же на всякий случай прошу прощения и возвращаюсь к повествованию. Наши новоявленные жених и невеста, кажется, полностью поглощены друг другом, и, наконец, открылась причина столь удивительного для меня и Энн спокойствия нашей строгой тетушки в отношении этой парочки до оглашения помолвки. Оказывается, полковник еще до приезда сюда попросил у леди Кэтрин руки кузины, которую она с благосклонностью ему и вручила. Но самое интересное, что Фицуильям потребовал оставить все в секрете от Энн с тем, чтобы постараться завоевать сердечко кузины, а не добиться ее согласия только из покорности к решению матушки.Вы знаете, я никак не ожидала, что наш кузен — настолько романтичная натура! Хотя чему же я удивляюсь? Он - достойный Вас брат! Ему, безусловно, далеко до Вас. Но Вы оказываете на него, как оказалось, благотворное влияние. И я думаю, они будут счастливы. Хотя не уверена, что им достигнуть того уровня счастья и блаженства, которое испытываю я, когда Вы со мной. (Кажется, я вновь перехожу к изъявлению восторгов вместо того, чтобы спокойно и степенно поведать об иных событиях. Но если Вы укорите меня в излишней восторженности, то несказанно этим удивите. Это после всего моего восхищения Вашей романтичной натурой!)Итак, я продолжаю. Что касается тетушки, то здесь я должна пожаловаться на полное пренебрежение ею своими обязанностями в поучении и наставлении Вашей неразумной женушки. Надо сказать, что когда у дверей слышится шум коляски нашего дорогого адмирала, с тетушкой происходят престранные вещи. Пунцовый цвет ее щек и неописуемая нервозность, которые она со всей тщательностью, но, тем не менее, безуспешно пытается скрыть от окружающих, доказывает, что в Пемберли, возможно, поселился какой-то очень трудолюбивый Купидон и без устали мечет свои стрелы в обитателей замка. Возможно, Вы посмеетесь над этими моими догадками, но я слишком наблюдательна, а также остра на язык, чтобы уступить Вам в споре по поводу верности этих догадок. Ну, и как бы то ни было, я весьма и весьма благодарна этому джентльмену, визиты которого так здорово отвлекают тетушку от остальных обитателей Пемберли. Кроме того, адмирал очень любит долгие катания по окрестностям Дербишира, и, кажется, тетушка также полюбила это времяпрепровождение.Ну вот, я со вздохом облегчения закрываю реестр всех сообщений, которые должна была Вам написать, а теперь, надеюсь, Вы позволите перейти к самой неприятной части моего письма, я имею в виду прощание.Вы пишете, что я должна воспользоваться своей фантазией, чтобы представить Вашу любовь, но, милый мой Уильям, я ничего не хочу представлять, мне довольно было бы видеть Вас подле себя, довольно держать Вашу руку, довольно говорить с Вами, довольно… довольно любить Вас всем сердцем, которое опять же Вы увезли с собой.Как далеко Вы от меня! Хотя мне кажется, если бы вы уехали всего лишь в Лэмтон, я и то сокрушалась бы по поводу миль, разлучающих нас. Что же говорить о Незерфилде? Но Вы не слушайте моих женских стенаний! Я знаю, Вы ни за что бы не причинили мне страданий, поэтому стараюсь спокойно переждать, пока Вы исполняете свой долг друга для нашего дорогого Бингли. Знайте, что сегодня и завтра, и всегда я думаю о Вас! И скучаю по Вам! И люблю Вас со всей страстностью, в коей Вы сумели убедиться за эти несколько недель пребывания в супружестве!Я протягиваю Вам руку для поцелуя и прижимаюсь губами к Вашим непокорным кудряшкам, по которым ужасно скучаю!Ваша любящая Элизабет.