Глава 11. (1/1)

29 декабря 18.. года, ****-холл, Хемпстед, ЛондонЭдвард Лэнгфорд — Фицуильяму ДарсиМистер Дарси, сэр!Прошу уделить мне немного Вашего времени для разъяснения недоразумений, которые существуют меж нами с того памятного для меня (и, разумеется, Вас) посещения Вашего дома в Пемберли. Я намерен быть в Ваших местах в самое ближайшее время и остановиться у приятеля моего отца графа Берлтона в его имении Берлтон-лодж, что в десяти милях от Пемберли и в пяти от Четсуорта.Мне необходима Ваша аудиенция по весьма важному для меня вопросу. Прошу уведомить Вашей визитной карточкой согласие на встречу с указанием даты и времени возможного визита к Вам, который мне бы хотелось оставить без огласки. Сообщение о Вашем решении я буду ожидать после новогодних празднований с третьего января в указанном поместье. Прошу Вас быть снисходительным к моей просьбе.Признаюсь, что первым моим побуждением было объяснить все в письменной форме, но, перечтя свое послание к Вам, я отказался от этой мысли, поскольку должен объяснить всё при личной встрече. Надеюсь, что все недоразумения, царящие меж нами после известных событий, в конце концов, будут успешно преодолены, и предубеждения не позволят нам остаться в той двусмысленной ситуации без возможности ее разрешения двумя взрослыми и здравомыслящими людьми.На сем позвольте откланяться с заверением в совершеннейшем почтении к Вам, сэр, и к семейству Вашему.Лорд Эдвард Лэнгфорд.1 января 18… года, дом пастора, Хансфорд, графство КентОт Шарлоты Коллинз — Элизабет ДарсиДорогая Лиззи!Благодарю тебя за столь скорый ответ и такое милое письмо! Я рада, что все недомолвки между нами утрачены навсегда, и мы вновь становимся добрыми подругами, облеченными доверием друг друга! Лиззи, еще раз хочу поздравить тебя со столь приятным ожиданием, коим я уже стала несколько тяготиться. В самом деле, эти последние дни переносятся как-то особенно тяжело, хотя я и стараюсь отвлекаться на приятные мысли. Но что-то все же гнетет и пугает меня, хотя, судя по моей матушке, которая выносила и родила стольких моих братьев и сестер и находится после всего в добром здравии, со мной не должно произойти ничего плохого. Я счастлива, что могу рассказать о своих тревогах человеку, который непременно поймет меня.Хотя я пыталась как-то говорить на эти темы с моим дорогим супругом, но он только строго ответил, что все в руце Божией, и мне должно быть совестно, что я не уповаю на Его милость. Тем более супруге духовного пастыря не пристало терзаться какими-то недостойными ее положения сомнениями, поскольку это может дойти до ушей ее светлости, и он будет посрамлен, не сумев внушить своей супруге покорность к промыслу Божьему.Прости, дорогая, кажется, я слишком увлеклась повторением тех советов, что дал мне мой достойный всяческого восхищения супруг. Если тебе впредь будет не слишком интересна эта тема, я, пожалуй, не буду более к ней возвращаться.Я весьма рада была прочесть о той стойкости духа, которую ты проявляешь в управлении своим невероятно гостеприимным в эти рождественские праздники домом. Немного сочувствия тебе, я думаю, не повредит. Хотя, сколь я могу судить, сочувствие ты получаешь в полной мере из очень близких к тебе источников, не дожидаясь его получения из далекого Хансфорда, но тем не менее. Мне кажется, я, как никто, могу понять, сколько ценных и значимых советов смогла дать тебе наша глубокоуважаемая покровительница. Не сомневаюсь, что также и мистер Дарси весьма доволен, что его управлению поместьем пришла столь своевременная подмога. Не сомневаюсь, что твои многочисленные гости и домочадцы не пожелали остаться в стороне от удивительно полезных советов ее сиятельства. Остается только пожалеть, что не все ваши родные находятся сейчас под сенью Пемберли, с тем, чтобы получить долю внимания леди К.Кстати меня очень заинтересовало упоминание о некоем джентльмене. Я имею в виду адмирала Брейви. Мне кажется, что я слышала о нем от леди Кэтрин. Она неоднократно удостаивала нас рассказами о своих поездках в Пемберли и упоминала о том, что у ее дорогого племянника весьма достойные соседи. По-моему, одним из них и был назван этот джентльмен, о котором ты говоришь. Должна признаться, я никогда не слышала столь лестных упоминаний о ком-либо из уст ее сиятельства, исключая, конечно же, повествований о достойных семействах Мэтлоков, о леди Меткаф, бароне Маннеринге и прочих высокопоставленных господах, с которыми, я думаю, ты тоже очень скоро сведешь близкое знакомство.Так вот, что касается адмирала. Пусть я покажусь тебе излишне самоуверенной, но до сего времени я, тем не менее, почти никогда не ошибалась в своих оценках склонности тех или иных леди и джентльменов друг к другу. Возможно это всего лишь мое живое воображение, но я позволю себе высказать одну мысль. Пусть она и покажется тебе крамольной, но поскольку мы негласно решили доверять друг другу, то я все же выскажусь. Возможно, если наша уважаемая покровительница будет занята более приятными событиями своей жизни, она не станет излишне пристально вникать в жизнь своих ближайших соседей. Хотя я далека от мысли в чем-либо упрекать ее сиятельство, но порой у меня тоже бывают такие дни, когда моя выдержка терпит серьезные испытания. И подмоги ни с какой стороны, - увы! - не приходит.Также я очень хотела узнать, в добром ли здравии мисс Энн и твой новоявленный кузен полковник Фицуильям. Я бы могла пространно описать свои наблюдения, но боюсь, что для одного письма это будет уже слишком. А поскольку мы с тобой всегда отличались умением читать между строк и в глазах друг друга те мысли, что нас тревожат, я оставляю большое поле для деятельности твоих острых глаз и живого ума. Думаю, тебе и самой будет приятно поделиться со мной своими наблюдениями. И, возможно, наша замечательная и такая нужная для меня переписка станет одним из приятнейших событий этих порой тревожных, а порой довольно безмятежных дней моего нынешнего ожидания.Вечно твоя, etc. Шарлотта Коллинз.2 января 18… года, ****-хаус, ЛондонДжеймс Фицуильям — Фицуильяму ДарсиДорогой кузен!Твое последнее письмо, как впрочем, и всегда, дышит рациональностью, за некоторым исключением в тех строках, где речь заходит о твоей дорогой супруге, что, собственно, и неудивительно. Я с нетерпением ожидал от тебя новостей о визите нашей несравненной тетушки под сень Пемберли-Холла, но ты совершенно не считаешься с моими желаниями. Поэтому я должен сделать вывод о том, что военные действия в самом разгаре, патроны у обеих воюющих сторон еще не кончились, и клинки не затупились.Я только хотел бы узнать по поводу численности войск с обеих сторон. Надеюсь, ты не одинок, и очаровательная миссис Дарси помогает тебе в битве с ее сиятельством, чтобы хоть как-то уравновесить силы?Я, безусловно, не злорадствую, а искренне сочувствую твоим заботам, поскольку леди Кэтрин может быть весьма и весьма решительной дамой.Да, кстати, мой друг Лэнгфорд, о котором я писал тебе, кажется, покинул Лондон, отправившись навестить старого друга своего отца, о чем он сообщил мне своей карточкой не далее, как вчера. Твои размышления о моих предположениях не лишены здравого смысла, что и не удивительно: ты всегда отличался редким даром логического мышления и умением находить верные решения вопросов. И я, как и всегда, впрочем, всецело полагаюсь на твое виденье проблемы. В конце концов, именно ты являешься главным опекуном нашей крошки Джорджианы, и пока никто более не волен решать ее судьбу. Я не упоминаю здесь моего братца, полковника Фицуильяма, который тоже участвует в деле опекунства над нашей малышкой. Между нами говоря, он несомненно признает в этом деле за тобой право решающего голоса.Да, кстати, хотел поинтересоваться вашими планами относительно приезда в конце февраля в город. Намечаются неплохие балы, на которых было бы возможно вывести Джорджиану (я все пекусь о нашей милой сестре, и ты, наверное, скоро будешь этим недоволен). Кроме того, на днях в ?Берксе? только и разговоров было о том, что ?Альмак? нынче не блещет какими-то новыми красотками, а наше дорогое дитя смогло бы непременно украсить здешнее общество. Но решать, безусловно, тебе, да и вся забота о представлении в свете мисс Дарси также лежит на твоих плечах, посему умолкаю. Всего тебе наилучшего, и будь добр сообщи о ваших уютных и веселых вечерах под эгидой леди Кэтрин. Я ни в коем случае не иронизирую. Мне действительно интересно. Моя драгоценная Элинор передает горячие приветы и поцелуи твоей супруге и малышке Джорджиане, а также Энн и нашему брату Фицу.Прощаюсь, твой и т. д.Джеймс Фицуильям.3 января 18… года, Пемберли, ДербиширЭлизабет Дарси — Шарлотте КоллинзМилая Charlotte!Твое письмо меня несказанно обрадовало. Хотя в первых строчках ты выглядишь весьма и весьма озабоченной, в дальнейшем повествовании вновь проглядывает моя здравомыслящая, рассудительная и одновременно такая остроумная подруга! И я этому рада! Рада, что ты способна сама справляться с хандрой, которая иногда омрачает горизонт твоего безмятежного существования. Поскольку со своими страхами, огорчениями, тревогами большей частью мы вынуждены справляться сами, как настоящие леди, и всегда сохранять невозмутимость и самообладание, не правда ли, чудесный совет (причем я не упоминаю его автора, ты и сама превосходно догадаешься, из чьих уст он получен мною).Милая, милая моя Шарлотта! Я всем сердцем готова разделить с тобой тревоги, которые ты высказываешь, поскольку очень рада, что за помощью ты обращаешься именно ко мне, да еще с такой подкупающей искренностью. Поэтому, вооружившись присущим мне, - я надеюсь! - юмором, я всеми силами постараюсь, чтобы за время чтения моего письма ты пять, а, может, даже и десять раз прерывалась из-за смеха, только старайся не слишком напрягаться, это не будет полезным в твоем положении.С чего же начать? Пожалуй, с того события, о котором я упоминала в предыдущем письме, когда в Пемберли поднялся такой переполох из-за проделок наших милых юных леди, которые, кажется, вообразили себя схожими возрастом с гостящими у нас детьми Гардинеров. Наши леди по давнему, как выяснилось, увлечению братьями нашими меньшими проведали о том, что на псарне есть немало столь же юных, как и они, созданий, стремящихся к единственно возможному времяпрепровождению в их возрасте. Эти создания, отпрыски весьма достойных пород, как утверждает мой драгоценный супруг, в количестве шести голов, шести хвостов и двадцати четырех лап явились в холле дома, где немедленно попали в руки отъявленных любителей, то есть любительниц развлечений, коими выступили Джорджиана, Энн, Китти и целая ватага из четверых деток.Сии щенки были немедленно наряжены во всевозможные пестрые колпаки, блестящие воротники, украшены бантами, колокольчиками и лентами, которые милостиво выделили из своего гардероба наши юные леди. И вот представь: вся эта свора ввалилась в нашу гостиную, причем девицы и дети не уступали в роскоши костюмов своим четвероногим друзьям и тоже были принаряжены, как витрины самых модных лавок, украшенных к рождеству!Безусловно, ты в нетерпении ожидаешь, когда же я дрожащей рукою выведу строки, повествующие о недовольстве ее сиятельства вопиющими выходками наших девиц, но увы! Здесь вынуждена тебя разочаровать. Поскольку в этот вечер, как, впрочем, и во многие другие, у нас был с визитом к обеду адмирал Брейви, ты можешь предположить, что в такие дни леди Кэтрин становится весьма рассеянной дамой, и ее внимание исключительно поглощено нашим немногословным гостем. Тем более, что они в момент наивысшего блаженства наших шалящих ?деток? как нельзя кстати отсутствовали в гостиной, предпочтя прогуливаться по весьма удаленной от эпицентра веселья галерее второго этажа, где леди К. демонстрировала своему гостю великолепную коллекцию полотен, коих большим ценителем оказался адмирал.Так что ничто не помешало всем остальным безнаказанно и вольготно страдать от колик и судорог, вызванных просто феерическим взрывом смеха.Ну, и поскольку тебе страшно не терпится (не волнуйся, я все прочла между строк) узнать приятные новости о мисс де Бер и полковнике Фицуильяме, то спешу тебя успокоить: молодые люди находятся в самой чудесной поре ухаживания и узнавания друг друга. Энн настолько расцвела за эти дни, что я едва могу узнать в ней ту тихую и бесцветную девушку, с которой познакомилась в мой прошлый приезд в Кент. Что касается кузена Фицуильяма, то его склонность к кузине заметил бы даже слепой.Вчера у меня была небольшая беседа с Энн, на которую меня вызвала она сама. Смущаясь и поминутно краснея, кузина поделилась своими волнениями о событии, которое, как ей кажется, скоро предстоит. Также она высказала тревожащие ее недоумения по поводу полного, как ей кажется, невнимания со стороны ее матушки к столь активным и настойчивым ухаживаниям полковника.В самом деле, леди Кэтрин, на мой взгляд, излишне снисходительно относится к длительным беседам Энн и полковника наедине, не читает им нотаций по поводу поведения истинных леди и джентльменов, сквозь пальцы смотрит на их прогулки в экипаже по окрестностям Пемберли, которые бывают несколько затянутыми. В первое время, видя склонность полковника к кузине, я старалась сделать все возможное, чтобы укрыть нашу влюбленную парочку от строгого ока тетушки, но со временем поняла, что они в такой защите совершенно не нуждаются. Это наводит на единственно верную мысль, что тетушка весьма благосклонно настроена к тому, чтобы этот союз был заключен. Так что, дорогая моя подруга, сдается мне, что вскоре у Розингс-Парка будет новый хозяин. Хотя не уверена, что Фицуильям уж так стремится к управлению поместьем. Хотя это только мое мнение, которое вполне может быть ошибочным.У меня, правда, возникла еще одна версия по поводу рассеянности леди К., хотя признаюсь, честь этой версии принадлежит твоим наблюдениям. Я в этом отношении была более чем пристрастна и не мыслила усмотреть в действиях тетушки какой-либо романтической ноты. Мне поначалу казалось, что она жалуется адмиралу на то, что общество в доме не слишком отвечает ее великосветским запросам. Хотя твои догадки показывают, насколько я была эгоистична в своих выводах. Теперь же, после твоего письма я стала более пристально изучать открывающуюся передо мной картину взаимоотношений адмирала и леди. Боюсь, материала для наблюдений пока недостаточно, либо я все еще слишком пристрастна по отношению к нашей дражайшей тетушке.Таковы основные события последних дней. Хотя это и не исчерпывающий их перечень. Надеюсь, в следующем письме у меня будет возможность более подробно описать все происшествия, которыми так насыщена в эти дни наша жизнь. А вот теперь пришла твоя очередь читать между строк. Кроме того, надеюсь, ты оценишь мою многословность и напишешь столь же пространное письмо о своих настроениях, размышлениях, о семейной жизни. (Мне все очень интересно, дорогая моя, и больше, пожалуйста, не спрашивай разрешения делиться со мной своими переживаниями по любым вопросам!)Также прошу передать приветы мистеру Коллинзу, сэру Уильяму и леди Лукас, которые, насколько я знаю, гостят сейчас в Хансфорде, от нас с Джейн и Китти.Остаюсь твоей преданной подругой.Элизабет Дарси.