Глава 6. (1/1)

13 декабря 18… года, Розингс-Парк, Хансфорд, графство КентЭнн де Бер — Джорджиане ДарсиМилая сестрица Джорджиана!Если бы только знала, как благодарна я тебе за такое теплое, такое искреннее письмо, которое явилось просто лучом света в моем таком мрачном существовании. Я с величайшей радостью принимаю от тебя предложение общаться, поскольку, как я уже говорила, мое одиночество может привести к тому, что я скоро совсем разучусь говорить.О, Джорджи, мне было так радостно прочесть о счастье, которое царит в Пемберли. Я с большим уважением отношусь к кузену Уильяму и искренне рада за него. И я невероятно горжусь и завидую ему, что он смог поступить столь решительно и твердо настоять на своем, не прислушиваясь ни к чьим угрозам и уговорам. Мисс Беннет, пожалуй, в самом деле очень привлекательная девушка, живая и искренняя, и я рада, что она составила счастье нашему брату, он его так заслуживает. Кроме того, я рада, что матушка поневоле оставила идею выдать меня замуж за мистера Дарси. Хотя она, лишившись этой идеи, видимо, решила свести меня на тот свет, да простит Господь за эти ужасные слова. Кроме негодующих речей и сердитых высказываний по поводу женитьбы кузена вот уже два месяца я не слышу от матушки ничего. И, как ни странно это прозвучит, я даже была рада свалившейся на меня болезни, чтобы можно было целыми днями не выходить из своей комнаты.И вот представь, дорогая Джорджиана, в этот ужасный период моей жизни приезжает наш кузен Фицуильям. Конечно я была счастлива вновь увидеть его. И он так трогательно волновался о моем здоровье, так мило развлекал меня всевозможными забавными историями, так заботился, чтобы я не скучала, так прикрывал меня от назойливости матушки. В какой-то момент я почувствовала, что очень доверяю этому человеку. Но произошел один весьма странный случай, который наполнил мою душу неведомыми ранее волнениями и о котором я хочу рассказать, памятуя о твоем искреннем письме и откровенности.Это случилось в день, когда матушка получила письмо от мистера Дарси. Скандал разразился просто чудовищный. Матушка так кричала, сыпала столь ужасными проклятиями, что я едва не лишилась чувств в тот момент, но, как всегда, на помощь пришел мой милый кузен. Мы незаметно выскользнули из гостиной, где бушевала матушка, и перешли в зимний сад. Я, совершенно расстроившись от случившегося, разрыдалась, жалуясь на свою судьбу. Надо сказать, что такое со мной случилось впервые, обычно я довольно выдержанная девушка и привыкла философски воспринимать матушкины недовольные и обличительные речи, произносить которые она большая мастерица. Но видимо свою роль сыграла и слабость после болезни, и доброе отношение ко мне кузена, поскольку на меня обычно обращают внимание, если надо кем-то покомандовать, а кузен был постоянно очень добр и внимателен ко мне.Буквально через несколько минут я немного пришла в себя и обнаружила, что нахожусь в крепких объятиях мужчины, который смотрел на меня такими завораживающими глазами и тихим срывающимся голосом говорил удивительно нежные и ласковые слова. Я очень испугалась, Джорджиана, что допустила непозволительные вольности в отношении себя, и не нашла ничего лучше, как немедленно сбежать прочь, пока Фицуильям окончательно не разочаровался в моем поведении.К обеду я не вышла, убоявшись встречи с кузеном. Он прислал горничную справиться о моем самочувствии и передал записку, в которой в пылких фразах сообщал, что его уверения в преданности мне и стремление помочь остаются в силе, и он готов быть моим верным слугой до конца своих дней.В общем, Джорджиана, смятение, в которое я снова погрузилась, воскресив в памяти это происшествие, настолько велико, что я не могу продолжать далее мое письмо, которое и так получилось несколько сумбурным. Я надеюсь, что ты не передумаешь писать мне и станешь это делать почаще, иначе я останусь совершенно одна безо всякой помощи извне. Может быть, ты что-то посоветуешь мне, что несколько успокоит мое смятенное сердце. Ты пишешь, что очень хорошо относишься к кузену. Я не знаю, что ответить. Просто я не могу поверить, что он обратил на меня свое внимание, ведь он такой блестящий офицер, такой общительный и веселый. Матушка как-то даже сказала о нем, думая, что я ничего не слышу, что он дамский угодник, и когда вынужден будет искать себе богатую невесту, то ему легко это удастся. Эти слова наполняют мою душу величайшей горечью и боязнью поверить в особое расположение ко мне Фицуильяма.Прости, Джорджиана, если последние строки моего письма несколько расплылись. Предательские слезы вновь подкрадываются к моим глазам и, не в силах удержаться, изливаются на бумагу. Прощаюсь с тобой в надежде получить поскорее от тебя послание, свидетельствующее о возобновлении нашей старой дружбы. Буду ждать с нетерпением от тебя письма.Твоя несчастная сестрица Энн де Бер.15 декабря 18… года, Пемберли, ДербиширЭлизабет Дарси — Джейн БинглиМилая моя сестрица Джейн!Кажется, прошло немало времени с моего последнего письма. Но, взглянув на календарь, я понимаю, что, видимо, последняя неделя была так полна всевозможными событиями, что время несколько растянулось.Я надеюсь, что в Незерфилде все хорошо, и болезни отступили, и ты счастлива и довольна своей семейной жизнью, чем я никак не могу похвалиться по поводу жизни здесь.Небо над Пемберли снова несколько затянуто, и, как всегда, непонимание встает меж нами. Мой дорогой супруг вновь полон каких-то мрачных идей. Я надеюсь, что те недостойные подозрения, коими сейчас пропитано его сердце и которыми я так огорчена, наконец, уступят место тем нежности и доверию, которые царили в Пемберли с начала нашей семейной жизни.Вчера Мэтлоки и лорд Лэнгфорд покинули Пемберли. Причем леди Мэтлок была очень расстроена своим отъездом и горячо заверила, что если бы не дела на бирже, которые заставляют ее дорогого супруга спешно отбыть в Лондон, она была бы только счастлива остаться здесь на рождественские праздники. К ее словам присоединились и мужчины. А как огорчен был отъездом Лэнгфорд, невозможно описать!Я, пожалуй, должна рассказать тебе все с самого первого дня. Поскольку, перечтя написанное выше, поняла, что только человек, способный читать чужие мысли смог бы понять, что я вообще хотела сообщить, настолько сумбурным вышло начало.Чуть более недели назад Пемберли посетили граф и графиня Мэтлок, их сын Джеймс без супруги и его друг Эдвард Лэнгфорд. Супруга Джеймса не могла совершать длительные переезды, поскольку ожидает в конце зимы рождения малыша. Но, чтобы завязать отношения между нашими семействами, великодушно настояла на поездке Джеймса. А поскольку у Мэтлоков гостил Лэнгфорд, то он любезно принял приглашение своего друга составить компанию.Накануне приезда гостей и связанных с этим развлечений я распорядилась обновить гардероб Джорджианы, чтобы для нее этот визит послужил настоящим развлечением, поскольку в Лондон этой зимой мы переезжать не хотим. Я чувствую свою вину перед девушкой, что она вынуждена сидеть взаперти. Но она выглядит весьма довольной и уверяет, что для нее величайшее счастье быть рядом с любимым братом и обретенной сестрицей. Я все же стараюсь, чтобы она не заскучала, и придумываю всевозможные развлечения. А на этот раз развлечения прибыли с доставкой на дом.Я ужасно волновалась перед приездом, ведь это был первый прием наших ближайших родственников со стороны Дарси. Муж мой в противоположность мне выглядел весьма спокойным и невозмутимым, и я очень завидую его самообладанию. Единственный раз он взволновался, когда мы с Джорджианой спустились вниз в новых нарядах с красиво уложенными волосами. Уильям несколько даже позабыл о приличиях и просто стоял и во все глаза смотрел на нас, вместо того, чтобы поприветствовать. Когда я обратилась к нему, он, кажется, смутился, чем вызвал улыбки, которыми обменялась чета Мэтлоков между собой. Я же обратила внимание, что лорд Лэнгфорд с не менее ошарашенным видом взирал на нашу Джорджиану.Мэтлоки очень тепло приветствовали Джорджиану и в остальном были довольно милы и внимательны. Леди Мэтлок весьма здравомыслящая дама и приятна в общении. Мне она показалась очень доброй женщиной, хотя и под маской холодноватой леди высшего света. Но эту маску она все же смогла поменять на приветливость и сердечность, чему мы с мистером Дарси постарались поспособствовать. Хотя поначалу все чувствовали себя несколько натянуто, но я призвала на помощь все свое умение, чтобы вечер принял приятное и удовлетворительное для всех направление.Джорджиана охотно согласилась поиграть на фортепьяно и сорвала бурные аплодисменты и весьма изысканные комплименты от присутствующих. Лорд Лэнгфорд присоединился к овациям и от души восторгался игрой девушки, чем довел нашу прелестную Джорджиану до крайней степени смущения. С течением вечера я обратила внимание, как Эдвард становился все более задумчив и отвечал невпопад, а после и совсем перестал принимать участие в разговоре, а взгляд его почти все время был прикован к Джорджиане. На меня этот молодой человек произвел весьма благоприятное впечатление. Он обладает приятной внешностью, ведет себя со сдержанным достоинством, только по сравнению со своим другом Джеймсом довольно молчалив, но его улыбки хотя и редки, но милы и искренни. И я, понаблюдав за его взглядами, обращенными к нашей юной мисс Дарси, заметила и нежность, и волнение, которое так часто вижу в глазах мистера Дарси, обращенных на меня, и, безусловно, надежды, в которых он, по-видимому, пока не отдает себе отчета. Но поскольку я всегда старалась исследовать натуру встречающихся в моей жизни людей, то от меня не укрылось ни единое проявление такого особого внимания Эдварда к мисс Дарси.Когда мы с мистером Дарси обсуждали эту тему, то он, как и присуще мужчинам, был в полнейшем неведении, и я пока не стала его ни в чем убеждать.Дни наши в столь приятной компании текли своим чередом, вечера были заполнены интересными беседами и, конечно же, музыкой. Джеймс и Эдвард почти все время проводили около Джорджианы, и хотя речь чаще держал первый, второй, кажется, был не менее доволен своей участью быть рядом с предметом своего глубочайшего интереса.Итак, Джейн, я, наконец, перехожу к весьма неприятной части моего письма. Накануне отъезда наших гостей лорд Эдвард попросил разрешения переговорить со мной. Мы разместились в малом салоне, куда крайне редко кто-нибудь заходит, и я попросила его объяснить, в чем состоит предмет его разговора. Эдвард выглядел весьма взволнованным и признался, что не решился обратиться с подобным разговором к мистеру Дарси и подумал, что мог бы переговорить со мной, поскольку женщины в щекотливых вопросах более лояльны, чем мужчины, и смогут дать весьма полезный совет. Речь у нас зашла, конечно же, о мисс Дарси. Он в сильнейшем волнении признался, что за весьма короткое время почувствовал огромную привязанность к этой юной особе, но знает, что мисс Дарси еще не представлена при дворе и не выезжала в свет, а лишить девушку таких приятных событий не в его правилах. Кроме того, он лишен возможности часто бывать в Пемберли и не представляет, когда ему удастся еще увидеть Джорджиану. И он просил совета, как ему поступить.А должна тебе признаться, что я с утра чувствовала в этот день легкое недомогание. Не волнуйся ничего серьезного, просто внезапные приступы головокружения и тошноты. Возможно, ужин накануне был слишком обильным. И в тот момент, когда Эдвард умолял дать ему совет относительно его дальнейшего поведения, я вдруг снова почувствовала, как темнеет в глазах. А поскольку я стояла у камина, ведь сидя крайне сложно выслушивать такие волнующие признания, то, видимо, пошатнулась, и молодой человек бросился ко мне, чтобы поддержать. И как ты могла бы предположить, в этот момент дверь салона распахнулась, и быстрыми шагами вошел мой бдительный муж. На лице его отразилось такое ошеломление, что я потеряла дар речи. А что же говорить о несчастном Эдварде, который просто отпрыгнул от меня в сильнейшем замешательстве, чем укрепил мистера Дарси в сомнениях. Мой муж буквально выпроводил Лэнгфорда из салона и грозно уставился на меня, но не с намерением выслушать, а с намерением осудить и вынести приговор, чем крайне обидел меня. Я же, не придя в себя от дурноты, которую все еще испытывала, совсем не могла говорить, и мистер Дарси счел это вернейшим свидетельством моей вины и в каменном молчании удалился.Вечер мы провели в крайне противоречивых чувствах, которые все ощутили, но не могли объяснить. Мистер Дарси оправдал свою малоразговорчивость головной болью, избегая впрочем, смотреть на меня и на Лэнгфорда, который весь вечер провел в абсолютном молчании.И самое ужасное, Джейн дорогая, что мистер Дарси предпочел остаться и в этот вечер, и в последующие две ночи в своих покоях.Я все еще недомогаю и решилась послать сегодня за мистером Уитмором, нашим аптекарем. А пока он не пришел, я предпочла передать мистеру Дарси, что не буду сегодня выходить. У меня совершенно нет сил участвовать в выяснении отношений, тем более что мистер Дарси к этому, кажется, вовсе и не стремится.Дорогая Джейн, я почувствовала некоторое облегчение, рассказав об этом ужасном происшествии. И я благодарна тебе, что ты невольно смогла выслушать эти излияния, потому что кроме, как с тобой, такими вещами мне не с кем поделиться. Но, Джейн, я умоляю тебя не переживать по этому поводу. Я надеюсь, что здравомыслие и рассудительность мистера Дарси возьмут верх над его обидчивостью, и он признает свои подозрения абсолютно смехотворными и несостоятельными. Но мне очень хочется, чтобы он понял это сам без каких-то унизительных объяснений с моей стороны. Ибо я-то знаю, что ни в чем не виновата перед моим мужем.Я постараюсь написать тебе все, что произойдет далее, очень скоро.А может быть вы уже и приедете в Пемберли, и надобность в письме отпадет сама собой.Остаюсь, преданная и любящая твоя сестра Элизабет.16 декабря 18… года, Пемберли, ДербиширДжорджиана Дарси — Энн де БёрМилая, милая Энн!Целых два дня я набиралась смелости написать тебе, поскольку о событии, которое со мной случилось, я не могу рассказать ни сестрице Элизабет, ни тем более брату. Я в смятении уже который день! И поскольку именно ты старше и мудрее меня, я жду, что совет, который ты мне дашь, поможет мне верно поступить.Дорогая Энн, то, что я расскажу тебе, должно непременно остаться между нами. Я ни в коем случае не хочу, чтобы об этом происшествии стало известно моему брату, поскольку… О, нет, прошу твоего великодушнейшего прощения, но я не могу пока объяснить причин, по которым брат будет очень огорчен этим моим поступком!Я, наверное, уже слишком заинтриговала тебя, но это не от того, что мне хочется помучить тебя неведением. Я бы не могла поступить с тобой столь неблагородно, ведь в твоих руках моя судьба! Просто я никак не могу решиться и написать то, что хочу! Ведь пока все случившееся известно только мне и еще одному человеку, а предав это бумаге, я словно бы нарушу нашу тайну. Но я решилась! Я должна с кем-то поделиться, а тебе я доверяю!Я писала тебе, дорогая сестрица, что у нас гостили Мэтлоки. И еще об одном человеке я тоже упомянула: о лорде Лэнгфорде, том молодом человеке, который является другом Джеймса Фицуильяма.В тот роковой день я возвращалась к себе после занятий музыкой, как вдруг дверь, ведущая в одну из гостиных, резко распахнулась, и оттуда стремительно вышел лорд Лэнгфорд. Он был настолько смущен и расстроен чем-то, что не заметил бы меня, если бы я не окликнула его. Молодой человек резко обернулся и заговорил со мной столь сбивчиво, что я поняла, в каком он сильном смятении. Он предложил проводить меня в мою комнату, я согласилась и старалась поддержать разговор, как и подобает благовоспитанной леди. Но мистер Лэнгфорд был чем-то весьма озабочен и задумчив: на вопросы мои отвечал невпопад и немногословно. Когда мы подошли к дверям моих покоев, он, видимо, на что-то решившись, твердо попросил уделить ему некоторое время для важного разговора. Скорее от неожиданности я согласилась, хотя потом неоднократно укоряла себя за этот неблагоразумный поступок: остаться с мужчиной наедине без компаньонки! Однажды мой поступок привел к… Прости, милая сестрица, я пока умолчу об этом!Так вот, мы перешли в мой музыкальный салон, и я приготовилась слушать, что он мне сообщит. Мистер Лэнгфорд некоторое время в сильнейшем волнении прохаживался по комнате, не решаясь видимо начать. Ну, а я все ждала, причем постепенно его волнение настолько передалось мне, что я едва удерживалась, чтобы не убежать, и начинала уже сожалеть о своем любопытстве и о том, что согласилась на эту беседу.О, мое любопытство и жажда новых впечатлений! Эти тихие спокойные годы в пансионе без каких-то событий, потрясений, наверное, так повлияли на меня. Ведь, ты знаешь, что до пансиона я была великой проказницей, любопытной и вездесущей. Может быть, сказалось, что я росла без матушки, а отец и брат меня достаточно баловали.И в этот момент я тоже никак не могла заставить себя уйти, мне было, правда, ужасно интересно, что же произошло, и почему о происшествии мистер Лэнгфорд решил рассказать именно мне. Я ведь писала, что смущаюсь в его присутствии, и это происходит оттого, что он такой привлекательный молодой человек с приятными манерами.И вот вообрази, милая моя Энн, я сижу и думаю обо всем этом, как вдруг лорд Лэнгфорд прекращает свое хождение по комнате и, остановившись напротив меня, с довольно свирепым видом вопрошает, не удивлена ли я его таким странным поведением. Я от неожиданности чуть не свалилась с кресла, но, взяв себя в руки и вспомнив все хорошие манеры, присущие благовоспитанной леди, с достоинством ответила, что я, конечно же, хотела бы узнать причины его поведения.И тут он начинает говорить такие вещи, от которых все мое воспитание едва не оставило меня, а я сама готова была лишиться чувств. Он заявил, что понимает всю абсурдность своего поведения, что он попытался поговорить с миссис Дарси, но их разговор прервали, что к мистеру Дарси он обратиться не может и остается одна возможность и надежда, что он должен рассказать все мне. Я внутренне, конечно, возгордилась, что со мной обращаются как с взрослой женщиной, находя возможным посвятить меня в какие-то тайны, но, спустя мгновение, я оценила, насколько взрослой меня считает мой собеседник. Потому что мистер Лэнгфорд признался, что влюблен в меня, влюблен страстно и нежно! Я немедленно почувствовала себя героиней романа, но тут же на смену этим легкомысленным ощущениям пришел страх, страх и ужас! Я вновь оказывалась в двусмысленно положении!О, боже, Энн, я все же скажу тебе: год назад я едва не решилась на побег, поддавшись уговорам весьма недостойного молодого человека, и сама мысль о каких-то отношениях с мужчиной, будь то помолвка или нежная дружба, эта мысль приводит меня в такой ужас! Я не верю мужчинам, совсем не верю, и теперь ты знаешь, почему! Энн, я не смогла ничего ответить лорду Лэнгфорду, я позорно сбежала, оставив его в полнейшем смятении и расстройстве чувств, никак не объяснившись! И никакие манеры не помогли мне справиться с собой, со своим страхом! Это ужасно! Это ужасно!!!Я поплакала в своей комнате немножко, благо меня никто не беспокоил, а потом вдруг подумала, что сегодня последний день, когда наши гости присутствуют в Пемберли, а на завтра назначен отъезд. И мне, чтобы никто ничего не узнал, нужно все же взять себя в руки и выдержать этот вечер. В течение вечера меня спас мой рояль. Я могла ничего не говорить, а просто играть. Мистер Лэнгфорд совсем не смотрел на меня, погруженный в тяжелые размышления, и с мрачным видом сидел в дальнем конце комнаты. Братец тоже был довольно мрачен, но отговорился головной болью. Только Мэтлоки поддерживали разговор, так что вечер был тягостным. И, по-моему, все вздохнули с облегчением, когда пришла пора разойтись по комнатам.На следующий день был назначен отъезд наших гостей. Когда я спустилась вниз, все уже попрощались и направились к выходу. Мистер Лэнгфорд обернулся в дверях и бросил на меня взгляд, полный такого страдания и невысказанной просьбы, что его глаза до сих пор стоят передо мной. Хотя, может, это мне все показалось…Вот теперь, дорогая сестра, ты знаешь всё, абсолютно всё! Не знаю, сохранишь ли ты уважение, которое, я надеюсь, ты питала ко мне это время. Но мне нужно было с кем-то об этом поговорить! А я не могу! Я бы хотела забыть об этом, я имею в виду — о несостоявшемся побеге. И ты меня теперь понимаешь, почему я нечего не ответила мистеру Лэнгфорду. Хотя по прошествии этих дней, наполненных раздумьями и сомнениями, я все же начинаю сомневаться, что лорд Лэнгфорд имел намерение обидеть меня или предложить что-то сомнительное, ведь он такой достойный молодой человек с прекрасной репутацией! Может быть, я и ошиблась, и мне не стоило так реагировать на его признание. Я прошу тебя, дорогая сестра, дать мне какой-то совет. Если конечно ты захочешь общаться со мной после всего, что стало тебе известно о моем поведении! Но мне и в самом деле не к кому обратиться, ты моя последняя надежда. Ты не станешь смеяться надо мной или отмахиваться как от докучливой маленькой девочки! Я надеюсь, что не станешь! И я заранее благодарна тебе за любой совет. Ну а если ты не захочешь общаться со мной, я, безусловно, пойму и не обижусь.И спасибо тебе, что смогла выслушать меня и прочла это сумбурное письмо. Если ты его прочтешь, то, значит, я решилась отправить его тебе. И, значит, я с нетерпением жду ответа.Остаюсь твоей любящей и благодарной сестрицей Джорджианой.