Глава 5. (1/1)

6 декабря 18… года, Пемберли, ДербиширФицуильям Дарси — Чарльзу БинглиДорогой Чарльз!Спешу заверить тебя и твою супругу, а мою обретенную сестру, миссис Бингли, в моем величайшем почтении. Приступая к этому письму, хочу признаться, что в его написании присутствует небольшая доля эгоизма с моей стороны. Поскольку от беседы с тобой, пусть даже эпистолярной, у меня неизменно поднимается настроение, и я могу усмирить гнев, который все еще кипит в груди.Буквально на днях я получил послание от моей тетушки леди Кэтрин, которая была неоригинальна и вновь призвала на мою голову все громы и молнии неба за весьма неблагоразумный поступок, а именно - женитьбу на прелестной Элизабет. Следствием этого поступка стало, как она утверждает, сильнейшее ухудшение здоровья моей кузины Энн.Причем всё письмо было написано в таких выражениях, что я засомневался, насколько прилично окружение в Розингс, и начал опасаться, не много ли времени тетушка проводит на конюшне, иначе где бы она могла узнать о существовании этих слов. Ну вот, Чарльз, мне действительно стало легче на душе, и я даже могу взглянуть на все происшедшее с определенной долей иронии. Не иначе, сказывается благотворное влияние моей супруги. Ты знаешь, я думал, что изучил Элизабет уже довольно хорошо, но она не перестает поражать меня и предстает передо мной каждый раз в новом свете. На этот раз моя дорогая супруга выступила в роли миротворца, причем довольно рьяного. Мало того, она заставила меня сменить гнев на милость. Хотя я и помыслить не мог, чтобы хоть когда-нибудь обратиться к леди Кэтрин. После получения письма из Розингс-Парка я был настолько взбешен, что поклялся навеки вычеркнуть её светлость из списков своих знакомых и людей, с которыми я могу общаться.Но Лиззи с жаром доказывала мне обратное. И, кажется, ей удалось меня убедить. Во всяком случае, я буквально заставил себя написать ответ тетушке, хотя, перечитывая его, вижу, что мне не удалось окончательно подавить свой гнев, и он сквозит в каждой строке, а порой даже прорывается наружу. Итак, от менее приятной части моего письма спешу перейти к более приятной. Вчера в Пемберли прибыли граф Мэтлок с графиней, их сын Джеймс, а также друг Джеймса по Оксфорду молодой лорд Эдвард Лэнгфорд, который приехал к Мэтлокам провести рождественские каникулы и согласился составить компанию в их посещении моего имения. Леди Эвелин, супруга Джеймса, приехать, к сожалению, не смогла и прислала свои горячие заверения в совершеннейшем почтении.Так что гостиные Пемберли сейчас полны народу. И возможности для тихого времяпрепровождения с моей дорогой Элизабет я практически не имею. Признаться, я с некоторым напряжением ждал этого визита моего ближайшего после леди Кэтрин родственника. Поскольку тетушка постоянно угрожала, что ?всё расскажет графу?, и уж он-то не преминет ?указать мне на недостойное поведение благородного отпрыска семейства Дарси?. Это я цитирую тебе одни из самых мягких выражений моей дражайшей тетушки. Ну, да ладно, я продолжу с твоего позволения.Хотя я испытывал некоторое волнение, этого нельзя было сказать о миссис Дарси. Лиззи была как всегда весела, безмятежна и только чуть более оживлённа, чем обычно. Причем ее энергия была направлена в эти дни на небольшое обновление гардероба Джорджианы.Элизабет как-то призналась мне, что она чувствует себя немного виноватой, что Джорджиана из-за свадебных торжеств осталась лишена возможности выйти в свет этой зимой. И поэтому приезд Мэтлоков хоть немного компенсирует мисс Дарси вынужденное затворничество в Пемберли. Хотя я в недоумении, о какой скуке может идти речь, если моя младшая сестрица кажется весьма довольной нынешним нашим ?затворничеством?. Но, тем не менее, мои дорогие дамы целыми днями накануне приезда гостей шептались, смеялись, секретничали и наполняли дом веселой суетой. И итогом всех этих сборов и приготовлений стало явление моих самых драгоценных созданий в гостиной в таком сиянии очарования и блеска, что, признаюсь, Чарльз, я вновь оказался пораженным в самое сердце прекрасным видом моей супруги и исполнился гордости за мою сестру.Начало вечера с Мэтлоками было несколько натянуто, но приветливость, дружеская предупредительность и умение миссис Дарси держать себя в любом окружении с великолепным самообладанием и внутренним достоинством взяло верх над некоторой скованностью наших гостей. А когда мы с мужчинами оставили дам и перешли в сигарный салон, граф с чувством пожал мне руку и от души поздравил с великолепным выбором. К его восторгам присоединился и Джеймс. Его друг также выразил величайшее удовлетворение и благодарность за гостеприимство.Собственно, я не слишком удивился поздравлениям дядюшки. Я прекрасно знаю его скептическое отношение к леди Кэтрин. Таким образом, наш первый вечер в новом обществе закончился к всеобщему удовольствию.Единственное, что мне не дает покоя, так это то, что Джорджиана к концу вечера сделалась несколько молчалива, но, думаю, это можно списать на усталость. Хотя Элизабет, когда я поделился с нею своими мыслями на этот счет, только загадочно заулыбалась и спросила, не заметил ли я такой же замкнутости и в лорде Эдварде, на что я ответил, что было бы странно с моей стороны разглядывать мужчин, когда в гостиной находились столь прекрасные женщины.На этом прекращаю утомлять тебя своей писаниной и жду известий о твоем здоровье, поскольку Элизабет сообщила мне несколько дней назад о том, что ты свалился, сраженный простудой. Я надеюсь, что миссис Бингли со всем пылом души поспособствовала твоему выздоровлению, поскольку в канун Рождества я непременно жду вас с визитом в Пемберли и не приму никаких возражений.Остаюсь, искренне любящий тебя твой друг Фицуильям Дарси.9 декабря 18…. года, Розингс-Парк, Хансфорд, графство КентПолковник Фицуильям — Фицуильяму ДарсиДорогой кузен!Я, безусловно, высокого мнения о твоих эпистолярных талантах, но ты, кажется, превзошел самого себя. Твое последнее письмо нашей дражайшей тетушке является, по моему мнению, ярчайшим экземпляром великолепнейшего раздражителя. На твоем месте я бы постарался получить патент на это изобретение, поскольку то состояние, в которое впала леди Кэтрин по его прочтении, невозможно передать словами, настолько неистово она возмущалась и вопила.В тот момент, когда тетушка ворвалась в гостиную, потрясая исписанным листом бумаги и извергая проклятия, моя милая кузина едва не лишилась чувств. Благо, я находился рядом с нею и смог поддержать несчастную девушку. Кроме того, у тетушки было в тот момент достаточно благодарных слушателей в лице пастора Коллинза, миссис Дженкинсон и четы Лукас, которые гостят нынче в пасторском домике, куда прибыли для оказания поддержки миссис Коллинз в ее скором разрешении. К счастью я смог незаметно увести Энн из гостиной, и мы с ней отправились в уединенный зимний сад, где ничьи любопытные взгляды не смогли помешать мне утешить кузину, хотя это, признаюсь, было и нелегко.Но, по-видимому, гнев матушки так повлиял на мисс де Бер, что она, думаю и сама того не желая, раскрыла мне свою душу и, как следует, выплакалась у меня на плече, горько сожалея о том кошмаре, в который погружена теперь ее жизнь.Попрошу сдержаться от язвительных замечаний в этом месте, поскольку патента на раздражение читателей твоих опусов ты покамест не имеешь. Я, в самом деле, от души сочувствовал милой моей кузине и, как мог, успокаивал ее. В конце концов, слезки просохли, но Энн так ослабела от рыданий, что мне пришлось проводить ее на скамью под каким-то развесистым кустом, где я постарался убедить мисс де Бер, что жизнь не кончена, что она может в любой момент рассчитывать на мою помощь и положиться на меня.Знаешь, боюсь, что я был излишне горяч и немного напугал кузину, во всяком случае, от моих слов она очень сильно взволновалась и едва не бросилась прочь от меня. Черт возьми, это я-то, который всегда умел произвести на девушку впечатление? Но, увы, кажется, я в тот момент потерпел полное фиаско. Энн тут же попросила прощения и нетвердыми шагами удалилась, оставив меня в совершенной растерянности. И только небольшое сражение со злосчастным кустом, который был свидетелем моей неудачи, несколько привело в порядок мои расстроенные нервы.Когда я вернулся в гостиную, то поле боя было абсолютно свободно, Лукасы во главе с Коллинзом покинули и, видимо, весьма поспешно гостеприимный Розингс, а тетушка уже в полном изнеможении полулежала в кресле, слабым голосом командуя целым роем слуг, которые носились вокруг нее и всячески старались возвратить к жизни свою хозяйку.Я попытался тут же исчезнуть, пока она не привлекла меня в качестве слушателя и утешителя, но, увы, мне это не удалось, и тетушка весьма грозным, насколько позволяло ей здоровье, голосом призвала меня пред свои светлые очи и приступила к допросу.Оказывается, это несносное создание, миссис, как ее там, Шпионкинс, следуя своей любопытствующей натуре, проследила за мной и кузиной и в меру своих скромных умственных способностей и весьма выдающихся талантов к подслушиванию донесла тетушке совершенно вопиющие факты нашего с Энн поведения в зимнем саду. (Ха, это Шпионкинс еще не видела, что я сотворил с чертовым кустом!…)Леди Кэтрин бушевала, что о моем проступке будет немедленно доложено отцу, что, несомненно, моя распущенность явилась следствием весьма близкой дружбы с кузеном Дарси, который сумел покрыть несмываемым позором весь наш благородный род. И, в конце концов, она заявила, что не потерпит в своем доме такого развратного молодого человека, и чтобы я немедленно признал все свои грехи и покаялся, иначе она прекратит всяческое общение мое и кузины.Короче, Дарси, леди добилась своего, я взорвался так, как никогда не вел себя с тетушкой. Видимо, вся эта история и с твоей женитьбой, и с письмом, и с общей нервозной обстановкой в Розингсе так повлияла на меня. Сейчас я и сам поражаюсь тому пылу, с которым я бросился на защиту кузины и наших с ней отношений. А, скорее всего, причиной тому было охватившее меня отчаяние от осознания, что леди Кэтрин сможет разлучить нас с Энн. В тот миг я понял, что со всем пылом души влюбился в эту милую и нежную девушку и разлуку с ней я пережить не смогу.Короче говоря, кузен, я так разошелся, что попросил руки кузины у ее матушки. И вот здесь-то, Фиц, я могу побороться за патент доведения в кратчайшие сроки до относительного спокойствия нашей тетушки, которая после моих слов так оторопела, что с полчаса глазела на меня с открытым ртом и только разводила руками. И это счастье, что она ничего не говорила, по крайней мере, мне не было необходимости ей что-то отвечать, так как больше, чем она, своим поступком был поражен я сам. И боюсь, что приз за самый широко открытый рот и выпученные глаза я, несомненно, легко выиграл бы у тетушки.Сейчас я могу более-менее спокойно написать, что произошло далее, хотя и плохо помню подробности. Как ни странно, тетушка оказалась весьма довольной теми обстоятельствами, что не придется, во-первых, вывозить Энн в свет для поиска женихов и, во-вторых, конечно тем, что не придется отдавать Розингс кому-то на сторону, и поместье остается в семье. В общем, кузен, тетушка сколь быстро пришла в неистовство, столь быстро и вернулась в умиротворенное состояние. После того, как согласие на брак было ею дано, она со свойственной ей решительностью предложила немедленно пригласить Энн. Не знаю, какое озарение на меня снизошло, но я умолил тетушку дать возможность мне поговорить с кузиной наедине. Ведь ее испуганный вид был еще жив в памяти. И я не уверен, не по требованию ли матери Энн согласилась бы на мое предложение.Короче говоря, сейчас передо мной стоит задача та же, что и неделю назад: добиться особого расположения кузины, только цель теперь весьма недвусмысленная. Либо я получу любовь своей кузины, и блаженство, в которое погружен ты со дня своей помолвки с Элизабет, снизойдет и на меня, либо… О, нет, об ином исходе дела я даже помыслить не могу.Остаюсь, готовый к бою и победе, твой кузен Фицуильям.Р.S. Пожелай же мне Удачи, мой счастливый братец, тебе эта капризная особа благоволит в последнее время.11 декабря 18… года, Пемберли, ДербиширДжорджиана Дарси — Энн де БёрДорогая сестра Энн!Я узнала от моего брата и твоего кузена о твоем недомогании и спешу написать, чтобы поведать, как сильно я беспокоюсь за тебя.Милая, милая Энн, я очень сожалею, что последние годы мы с тобой не так часто общались, как в детстве. Почему-то именно сейчас я вспомнила, как дружны мы были, как замечательно проводили лето в Пемберли и в Розингс. Помнишь ли ты наши проделки в Розингс, когда мы утащили прямо с псарни двух толстых щенков и играли с ними в зарослях сирени за домом, пока нас не нашла мисс Бронкс, твоя гувернантка и не пригрозила доложить леди Кэтрин о таком вопиющем нарушении дисциплины? Еще я вспоминаю о нашей уединенной, увитой плющом беседке в глубине сада, которую мы с тобой превращали в сказочный замок. Ты на правах старшей сестры всегда играла роль королевы, я же была или завоевателем замка, или твоей послушной дочуркой-принцессой.В последнее время, Энн, моя жизнь очень изменилась, я чувствую себя такой счастливой, что мне порой становится неловко от радости, с которой каждое утро я просыпаюсь здесь, в моем милом Пемберли. Моя новая сестрица Элизабет, жена Уильяма, стала мне настоящей подругой. Правда, я пока немножко побаиваюсь делиться с ней самым сокровенным, но она всегда очень внимательна и заботлива ко мне, а братец кажется таким счастливым и довольным, что я не помню, когда я видела его в таком замечательном расположении духа. Меня правда несколько настораживает веселая и непринужденная манера, с которой Элизабет обращается к Уильяму. Она порой так забавно шутит над ним, что я несколько теряюсь. Мой брат для меня почти как отец,и я привыкла относиться к нему с величайшим почтением, но ему, кажется, очень нравится пикироваться со своей остроумной и веселой женой.Ну вот, Энн, я начала это письмо с твердым намерением поддержать тебя в болезни, а вместо этого самым легкомысленным образом расхвасталась и прошу у тебя великодушного прощения.Я бы хотела узнать, как поживает наш кузен полковник. Его весьма огорчило известие о твоем недомогании, и он так быстро умчался в Розингс, что не успел, кажется, даже собрать вещи, и Элизабет кое-что отправляла следом за ним с посыльным. Может, для тебя будет неожиданностью, что я заговариваю об этом, но я хотела поинтересоваться, не питает ли к тебе полковник особого расположения. Я заметила многозначительные улыбки, которыми обменялись Элизабет и Уильям, когда сообщали мне, что полковник весьма стремительно помчался поддержать тебя в твоей болезни и защитить от матушки, хотя последнее я могу понять. Тетушка всегда была весьма холодна и несправедлива по отношению к тебе, прости, если я задела этими словами твое сердечко. На самом деле я всерьез намерена возобновить наши прежние близкие отношения и начинаю сама с искренности: пишу то, что думаю. Если же мои подозрения насчет нашего кузена оправданы, я хотела бы порадоваться за тебя. Но не подумай, что я подталкиваю тебя к каким-то решениям. Просто я бы хотела, чтобы ты посмотрела на кузена другими глазами, потому что он - очень хороший человек.Сейчас в Пемберли гостят Мэтлоки, граф и графиня. Кроме того, с ними приехал их сын Джеймс и его друг лорд Лэнгфорд. Джеймс, как всегда очень весел, говорлив и шумен. Чего нельзя сказать о Лэнгфорде. Этот молодой человек весьма сдержан, и я даже несколько удивляюсь, как они могли так тесно сдружиться с Джеймсом, ведь они такие разные. Кроме того, признаюсь тебе, Энн, раз уж я решила быть до конца искренней с тобой, что этот молодой человек немного смущает меня своими пристальными взглядами, которые к концу первого же вечера, пожалуй, заметили все, так мне показалось. И хотя мы с ним не сказали и десятка слов друг другу, я ужасно робею в его присутствии. Мне кажется, что у него есть какая-то сердечная тайна, потому что порой он напускает на себя такой мечтательно-задумчивый вид. Но я не скажу, что он неприятный и нелюбезный человек. Когда я сыграла свою первую пьесу в день их приезда, он восторженно аплодировал мне вместе со всеми и даже сказал комплимент, причем весьма изящный. Правда, к концу вечера он совсем замолчал и почти постоянно смотрел на меня без тени улыбки.Энн, я спешу закончить свое письмо сейчас, потому что есть оказия отправить тебе его так, чтобы оно не попало в чужие руки. Милая Элизабет придумала запечатать это письмо и вложить его в другое письмо, адресованное кузену Ричарду, а уж полковник непременно отдаст тебе его в собственные руки.Дорогая сестрица, я надеюсь, ты примешь мою дружбу с той же сердечностью, каковою переполнена я в своих намерениях.Я желаю тебе выздоровления и с нетерпением буду ждать письма. Твоя кузина Джорджиана Дарси