Цвет авантюрина. (1/1)

—?В итоге. Что нам известно о разрыве? —?Нат раскладывал принесённые мною книги по столу в одному ему понятном порядке. Он всё-таки отвоевал себе право на персональный кабинет и за три дня моего отсутствия всецело его обустроил?— несколько шкафов, кресла у окна и массивный стол. Пентаклей не было, но место для них мальчишка определил, хоть особенно это и не афишировал. В целом получилось не плохо?— в излюбленном стиле волшебников?— просто, функционально, удобно. Чего ещё желать?—?Да ничего. С гулькин нос нам известно. —?У него тут царил такой педантичный порядок, что мне аж зубы сводило. Именно поэтому я расположился на углу стола. А ноги закинул на спинку кресла. —?Они ж отгородились. И не распространяются особо.—?Что-то должно было утечь. Даже из-под грифа ?совершенно секретно?. —?Мендрейк вчитывался в каждый корешок. —?Это на русском. Ткнул мне под нос очередную книгу. Вернее не книгу, а книжицу. Жалкий блокнот.—?Угу. Это тот самый ?гулькин нос?. Единственное, что мне удалось украсть из курса обучения здешних волшебников.Книжицу он водрузил в центр стола.—?М-да. Не густо. Ладно. Хорошо. Что мы имеем?—?Гм… —?Я оперся на локоть, практически улёгшись. —?Дыру мы имеем. Что-то вроде. Не знаю. Врат. Между мирами. Как бесконтрольный…—?…это догадки. —?Нат уселся именно в то кресло, спинку которого уже занимали мои конечности. Подтянул колени к подбородку. —?А можно к нему попасть?—?Шутишь? —?я присвистнул.—?Мне нужно его увидеть. Нужно. —?Он барабанил по подлокотнику. —?Я бы мог вызвать кого-то. Кого…Я хохотнул.—?…не жалко?Увидеть его лицо мне не удалось, но интонации были достаточно красноречивы.—?Это как минимум лицемерно. Но видимо да. Мне нужно увидеть Разрыв. Нужно. А рисковать тобой я не… я не могу. —?Растерянно откинулся на спинку. Теперь моя нога опасно нависала почти над его макушкой.—?Забавно, Нат.—?Что тебе забавно?—?Что меня ты убеждал. А сам теперь ограждаешь. Это как минимум…Он, потянувшись, взял ту самую книжицу в руки.—?Ты такой один. К тому же ты джинн. А я бы мог вызвать африта. Или кого-то вроде…Вот тут я обиделся.—?Значит я такой один, а чуть что, тебе подавай африта? Думаешь всё от силы зависит? Сила есть?— ума не надо?—?Эк разошёлся. Потише. —?Нат баюкал на правом колене закрытую книжицу. Смотрел на меня искоса. Из-под упавших волос.—?Потише,?— надувшись, передразнил я. Соблазн таки уронить на мальчишку ногу стал просто непреодолимым. —?Думаешь я чего-то не смогу? Думаешь что-то мне не по зубам?***Вот уже несколько дней Натаниэль напряжённо работал. Он пытался выстроить идеальный план, план, в котором риск будет сведён если не к нулю, то по крайней мере к возможному минимуму. От мысли, что какая-то мелочь будет упущена, от мысли, что что-то фатально может пойти не так тело и разум Натаниэля сковывал леденящий ужас. Тем не менее волшебник пытался доверять Бартимеусу?— его находчивости, опыту, силе. Натаниэль понимал, равно так же, как сам он не мог отказаться от рискованной затеи, так и джинн ни за что не стал бы отсиживаться в стороне. Он нуждался в приключениях не меньше Натаниэля. Даром, что последние ночи от страха за него волшебник почти не спал. А ведь не так уж давно всё было гораздо проще?— у волшебника Мендрейка были цели. Средства его ни сколько не волновали.—?Слишком много компонентов. —?Натаниэль и сам это понимал. И потому что-то боялся упустить. Бартимеус нависал над плечом. —?Проговорим ещё раз? Вслух?—?Да. Проговорим. Сейчас. —?Волшебник покатал по столу изгрызенный карандаш. Он думал, что Бартимеус выкладывался на полную в истории с Лавлейсом и амулетом. Теперь понимал: увидел тогда лишь малую часть. Прежний военный опыт?— стройки и битвы, победы и поражения. Теперь Натаниэль видел ещё одну сторону Бартимеуса?— рассудительного, вдумчивого, внимательного. О нет, никто из волшебников даже отчасти не представлял, насколько теоретически подкованы были духи. Бартимеус дурачился, кривлялся, устраивал розыгрыши, мог показаться почти ребёнком. Работая бок о бок с Натаниэлем, он становился тем, кем был на самом деле?— пяти тысячелетним джинном. И это не могло не восхищать. —?В этой части я связываю тебя с талисманом на полупостоянной основе. Здесь… —?Натаниэль сосредоточенно тёр подбородок пальцами. —?Мне эта часть не нравится. Если не получится.—?Если не получится, меня разорвёт.—?Повтори это ещё пять раз?— и я всё-таки вызову африта. А тебя отправлю на каникулы домой.Впрочем, волшебник понимал, что даже самый сильный африт, связанный до мелочей продуманным приказам будет в сравнении с самостоятельно мыслящим, а главное?— разделяющим стремления Мендрейка Бартимеусом практически бесполезен. Им обоим требовалось увидеть Разрыв, требовалось изучить его, требовалось максимально осмыслить его природу. И ради этого они и собирались пойти на риск. Ради этого третий день дискутировали, вертели так и эдак.—?Если отказаться от талисмана. Ты можешь взять с собой моё астральное тело.—?И на что мне эта дура? Во-первых?— Бартимеус расхаживал взад-вперёд за спиной Мендрейка,?— без меня ты в себя не вернёшься, а во-вторых?— ты просто никогда ничьё астральное тело не тащил. Это такой геморрой… Нет уж. Дорабатывай свой талисман.Уткнувшись в лист, Натаниэль читал полушёпотом. Вчера за завтраком Бартимеус от скуки переводил продукты?— проковыряв пальцем дырочку в ломтике хлеба, долго смотрел сквозь неё на свет.—?Предположим, что это Разрыв,?— пробормотал наконец. Яичница с помидорами тотчас утратила для Натаниэля всяческий интерес. Бартимеус поставил хлеб на тарелку боком. Сунул в отверстие палец. —?Если можно выйти, можно и войти.—?А если нет? Если он… не знаю. Работает как ловушка? Из Иного места выбраться можно, а обратно?— уже никак.—?Гм… вероятно. Но вряд ли. —?Джинн перебросил хлеб на тарелку Натаниэля.—?Если даже ты прав, что нам это даёт? —?Волшебник нехотя ткнул вилкой в кусок яичницы. Сам ответил на свой вопрос. —?Ты сможешь осмотреть его со всех сторон. Но ты же не можешь вернуться в Иное Место, пока связан здесь.—?Правильно мыслишь. Не могу. Меня разорвёт на части. —?Покосился недовольно. —?Ты ешь давай. Птолемей не связывал меня. Он выходил из пентакля сразу после вызова. И я мог уйти по собственной воле.—?Гм. Шфнафыф…—?Вот прямо мне всё понятно. Прожуй, а потом говори.Поспешно проглотив, Натаниэль закашлялся. Долго отфыркивался, запивая остывшим чаем.—?Значит можно попробовать не связывать,?— вернулся наконец к разговору. —?Или включить в приказ возможность уйти через Разрыв. Или… гм… —?Прижал указательный палец к виску. —?Он может быть гибким. Если подумать.Они и подумали. Думали целый день. И вот теперь схема наконец вырисовалась.—?Хорошо,?— Натаниэль хлопнул ладонью по столу, не сколько привлекая внимание Бартимеуса, сколько пытаясь таким образом активизировать себя самого. —?Значит ничего не меняем. Я отдаю тебе приказ. —?Ткнул пальцем в готовое заклинание. —?Дальше связываю с зеркалом. Если что-то идёт не так, вытаскиваю назад кольцом. Если всё по плану?— ты уходишь в Разрыв и я вызываю тебя через несколько дней.—?Вроде так. И вроде не плохо.—?Столько ?если?. —?Вскочив с места, Натаниэль перехватил Бартимеуса на очередном бессмысленном витке. Стиснул запястье. —?Ты можешь не участвовать в этом. Можешь отказаться.Темноволосая голова склонилась к правому плечу. Брови на смуглом лице взметнулись.—?Да ну. —?Бартимеус сощурился. —?И пропустить такое веселье?—?Хотел бы я знать другой способ. —?Натаниэль продолжал сжимать его запястье. Просто стоял. И смотрел, наверное впервые осознавая, что его ещё так недавно неясное, но неизменно благородное желание всех спасти выливается в нечто грандиозно опасное, нечто, что может закончиться крушением, не начавшись.—?Я бы тоже много чего хотел.Им было не с кем поговорить, не с кем посоветоваться, некому открыться. Книги не предлагали ничего. Каждый прохожий знал о разрыве, знал о войне, о просачивающихся даже сквозь кордоны духах, знал о ежедневных смертях. Но об истинной природе Разрыва ходили исключительно домыслы и слухи.Активно любопытствовать Натаниэль боялся. Информацию скрывали. Скрывали тщательно. Союз был страной закрытой, и если бы не продуманная Бартимеусом легенда, Мендрейк бы и вовсе не имел никакого права в нём поселиться. В этом была ирония. Люди, которым Натаниэль хотел попытаться помочь, могли уничтожить даже за поиск знаний. Магия в Союзе была запрещена. Магия вне государственных учреждений каралась смертью.***Я окидывал придирчивым взглядом тщательно вычерченную звезду и несколько рун, напоминающих змей, которые то ли собирались самозаглотиться, толи соревновались в искусстве извращённо вычурного скручивания, то ли вязали макраме из самих себя. На фоне моего пентакль Мендрейка выглядел до преступного просто. Мальчишка топтался в его центре, потирая ладони. Будто замёрз.—?Ну давай. —?Я старался приободрить его своим максимально беззаботным, небрежным тоном. Но мне и самому, признаться, было не по себе. Лезть в самое пекло даже несмотря на некую толику любопытства хотелось не особо. Но что поделать? —?Ты же умеешь, Нат. Или разучился?Зыркнул Мендрейк недобро.—?Я сосредотачиваюсь.—?Ой да ладно. Я прощу тебе заминку. Можешь даже закашляться. —?И я демонстративно изобразил, как.Он в четвёртый раз за последние пятнадцать минут вышел из круга. Проверил третий. В третьем тускло мерцало внушительных размеров зеркало в латунной оправе. Зеркало мне не нравилось. Не потому, что было лишено эстетики, не потому, что находилось не на своём месте, а потому что скоро мне предстояло с зеркалом этим слиться. А между прочим меня, благородного Бартимеуса, прежде никто в подобного рода вещицах не заключал. Мне вообще как-то везло?— ничего этакого волшебного хозяева из меня не порывались сделать. Зато вот теперь собирался Нат. С духом собирался?— ерошил записи на столе и волосы на затылке.—?Ну вроде,?— пробормотал наконец. Но вместо того, чтобы дисциплинированно вернуться в свой круг, направился ко мне. (Вот что это такое? Почему я один неизменно торчу в пентакле? Будто мне нужнее всех). —?Готов?—?Уже пятнадцать минут как минимум. На-а-а-ат… —?мальчишка потянулся ко мне, но я пожалуй впервые удержал его на вытянутой руке. —?Не стоит. Завтра, глядишь, вернусь.Мне не хотелось, чтобы это превращалось в слезливое прощание. Да и прощаться мне не хотелось тоже. Джинны не суеверны, но в некоторых случаях чем-то подобным грешим и мы.***Натаниэль затаив дыхание всматривался в тёмную зеркальную поверхность?— в ней отражалось бледное от волнения лицо с тёмными кругами и мутным, усталым взглядом. Волшебник заранее принёс себе нарезанное ломтиками яблоко, тарелочку сухого печенья и термос чая. Принёс не потому, что хотелось есть, а потому, что пообещал Бартимеусу.Ладони потели и он то и дело вытирал их о гладкую ткань штанов. Первая часть вроде прошла успешно?— Бартимеус отправился на задание. Натаниэль то и дело нашаривал левой рукой правый мизинец. Кольцо не сработает мгновенно. Что, если волшебник ошибётся?Он просидел у зеркала больше часа. Всё-таки заставил себя сделать несколько глотков чая, но тут же поперхнулся, потому что зеркальная поверхность внезапно покрылась рябью. Рябь вскоре оказалась тёмными верхушками смутно различимых деревьев.—?Я почти на месте. Задержался. Пропускал патрули. О. Чаёк. Хорошо. А у меня?— ёлки да ёлки.—?А. Так это ёлки. Вот ведь… не понял. —?Натаниэль быстро поставил термос около ножки кресла. С жадностью подался вперёд, крепко сцепив пальцы. —?А ты можешь показать мне другие планы?—?Гм… сомневаюсь. —?Зеркало несколько секунд померцало, картинка затуманилась, но вскоре вернулась к норме. —?Не. Не могу. Отдельно никак, а ты без линз.М-да. Это они не учли абсолютно. И что же в таком случае Натаниэль рассмотрит? Первая мелочь. Первое упущение. Из зеркала донёсся возмущённый голос:?— Третий? Опять? Нет, ну сколько можно? Я земли уже и так на тысячу лет вперёд наелся. —?Натаниэль издал непонимающий звук. —?Щит. Они тут понатыканы повсюду. Самые разные. Я прокапываюсь. Такое. Совести у этих волшебников нет. И гостеприимства.Вопреки желанию Натаниэль нервно хихикнул. Знакомые, родные интонации даже сквозь зеркало успокаивали, расслабляли, внушали обманчивое ощущение, что всё хорошо.Достаточно долгое время зеркало демонстрировало только интригующую темноту. Из темноты иногда доносились ругательства. Бартимеус конечно мог бы включиться непосредственно с последних рубежей, но по всей видимости либо заботился о Натаниэле, либо и сам находил в далёком присутствии Мендрейка некое успокоение. Впрочем, в последнее волшебнику верилось смутно?— всё же Бартимеус зачастую был одиночкой. В группы и даже пары волшебники духов объединяли редко, так что к одиночеству джинн наверняка за тысячи лет привык.После подземной тьмы темнота ночная показалась Натаниэлю практически ослепительной. —?Знал бы ты, как тут фонит. Просто кошмар.—?Как? Опиши.—?Вроде того, как в… хм… В Хедлъхэм-холле. Помнишь?—?Меня тогда затронуло не настолько. Я…—?…значит на слово поверь. Это почти как дома. Сильное притяжение. Думаю вблизи материя будет искажа… да что за бес? —?Какое-то стремительное движение, вспышка и визг. Натаниэль с тревогой схватился за кольцо.—?Что, Бартимеус?—?Да говорю же. Бес. Был. Уже нету. —?И демонстративный звук сытой отрыжки. У Бартимеуса даже отрыжка насмешливой получалась каким-то образом.Натаниэль расслабленно выдохнул через нос. Его ещё продолжало потряхивать от неожиданности и испуга, так что он сумел только растерянно пробормотать:—?М-хгм… Приятного. Аппетита.***В первый раз меня остановил невиданный прежде жёсткий щит. На первом плане он не ощущался никак, зато на высших казался стальной стеной. Наверное если бы мне вздумалось ради эксперимента постучаться в него рогами, по округе разнёсся бы противный металлический звон. От экспериментов я вполне предсказуемо воздержался. Всё-таки мой инстинкт самосохранения был гораздо более развит, чем научно-исследовательская жилка. И слава богам.Голову я ломал целых четыре дня. Мендрейк сперва попытался сунуться с помощью, но, смирившись со своей исключительной бесполезностью, только ходил да вздыхал, чем отвлекал непомерно. Попутно решали проблему жалкого человеческого зрения. (напомните. Как-нибудь расскажу что случается, если экспериментируешь со всякими сомнительного действия веществами). В итоге я просто смотался на родину пацана и спёр там отличные линзы (бывшие в употреблении линзы. К счастью, Мендрейк никогда не узнал об этом).Вторая попытка прорваться к разрыву тоже провалилась. Равно как и последовавшие за ней восемь попыток?— меня постоянно останавливали разные виды защиты, с которыми с налёту справиться я не мог. Благо хоть лететь приходилось только в одну сторону. Обратно Нат выдёргивал меня кольцом, чем изрядно экономил не только наше время, но и мои изрядно поистрепавшиеся силы.Связь через зеркало оказалась практически телефонной. Доработанная и усовершенствованная нами, она позволяла Нату фактически находиться со мной в режиме реального времени. Впрочем, именно эта связь, на которую возлагалось так много надежд, в последнюю из попыток с треском и обломалась.Я как раз пересёк последний щит, который не смог расщёлкать позавчера, и радостно помахивал крыльями серой неясыти над речкой со странным как для Союза именем Припять, когда абсолютно внезапно почувствовал притяжение. И резко вернулся к Мендрейку (можете себе представить, насколько обидно вообще?). Обида впрочем тотчас же позабылась?— Нат был испуган: стоял, сверля противоположную стену напряжённым взглядом, мелко дрожал, вцепившись в кольцо на пальце. Я подавился рвавшимися с языка возмущениями. ?Ты не отзывался?,?— пробормотал он и, уронив руки, будто подкошенный рухнул в кресло.Как оказалось, последний щит экранировал заклинания. И ладно бы он отсекал другие. Так нет же?— вместо всего он подлейшим образом лишал нас основополагающей части плана, а именно?— постоянной связи, что ставило под сомнение не только мою безопасность, но и исследование в целом. Нату требовалось видеть своими глазами. Пусть и посредством меня, но не со слов, а лично.В ту ночь он цеплялся за меня всеми конечностями. Долго не мог уснуть, постоянно вздрагивал, просыпался, что-то бормоча, прижимался теснее. Он испугался за меня. Это было странно. Странно, но тепло. Я гладил его по голове, успокаивал как ребёнка. Впрочем, ведь он для меня таковым и был.Утром лежали, не желая вставать, не желая расплетать руки и ноги. Были бы лебедями, шеями бы тоже переплелись. Жгучей голодной страсти в нас не было. Нежность и спокойствие. Нат заполз мне на грудь и размеренно сопел в сущность. Было хорошо. И время на такое лежание было не жалко тратить.К обеду я всё-таки признался, что очень устал. И практически сразу оказался в пентакле?— Мендрейк рванулся в кабинет просто-таки безотлагательно. Так, будто с самого утра только того и ждал. Пока возился с необходимыми атрибутами, обсуждали насущные вопросы.—?Скоро новогодние праздники. —?Он спешно расставлял свечи. —?Как думаешь, они расслабятся или нет?—?Дураки бы расслабились. Потому что от них того и ждут. А эти,?— я покосился в угол, где, заброшенное пока, тускло мерцало зеркало,?— эти явно не.—?Значит берём паузу?—?Да уж пожалуй. Нам в любом случае обдумывать эту экранировку.—?Да уж пожалуй. —?Нат, наклонившись, щёлкнул зажигалкой. —?Сколько времени тебе нужно?—?Гм… —?Мы уже давно готовились к тому, что мне на несколько дней придётся возвратиться в Иное место, но теперь, практически впервые за тысячи лет, предвкушая скорую встречу с домом, я ощущал тоску. —?Ты ж без меня долго не протянешь.Это должно было прозвучать как подколка. Но почему-то не прозвучало.Последняя свеча вспыхнула?— огненный язычок затрепетал, на секунду стих, но вскоре уверенно запылал. Нат переступил черту своего пентакля, привычно перебросил пряди с плеча на спину.—?Ты прав,?— улыбнулся. —?Долго не протяну. —?И, больше не медля, повелительно вскинул руки.Впервые за полтора года я ощутил, что связи с землёй исчезли.Впервые за полтора года мы расставались с Натом.Глядя на его фигурку откуда-то с высоты, я понимал, что желаю как можно скорее снова к нему вернуться.