Глава 8 (2/2)
Сняв с лица платок, Кисэ вытер пот со лба и оглядел свежевыкрашенную, аккуратную стену. От оскорбительных надписей на ней не осталось и следа, и, сложив пустые банки и грязные кисточки в мешок, Рета выбросил всё, что осталось от небольшого косметического ремонта. Встряхивая руки, он вернулся в квартиру и хотел снять с себя заляпанную краской одежду и оттереть запачканную руку, но раздался звонок в дверь, и пришлось снова натягивать на себя покрывшуюся пятнами от краски футболку и бежать открывать.
Гостем, нагрянувшим в дом Кисэ столь не вовремя, был Дайки. В руках он держал небольшой ящик и ждал приглашения.- Аомине-чи? Что это за коробка? – забирая у друга груз, спросил Рета.
- Мои старики поделились. Родственники прислали целую тонну винограда, вот они и не знают, что с ним делать. Сбагрили половину мне, но чую, один я просто не справлюсь.
Кисэ открыл коробку и даже вздохнул от удивления: грозди крупных, налитых соком ягод, покрытых светлым налетом, были похожи на муляжи с витринных картинок, но никак не на настоящий виноград. Он никогда не видел такого сорта в магазинах, и сам виноград ел очень редко, всего несколько раз в год, и то в малых количествах. Однако гостинец Дайки хотелось отведать сейчас же, и, проследовав на кухню, Рета переложил несколько крупных гроздей в дуршлаг, подставил его под кран и включил воду.
- Ну и запашок у тебя тут стоит. Ты только сегодня взялся за дело? – присаживаясь на стул у стойки, сказал Аомине.- Руки дошли только сегодня, - ответил Кисэ, доставая из шкафчика чистую посуду, – сегодня у меня был свободный день, так что я решил сделать доброе дело.- Неужели сам красил? – спросил с ухмылкой Дайки.- Ну, да. А что в этом такого? Я вовсе не неженка, которая не хочет портить маникюр.
Рета стрельнул в Аомине глазами, подмечая, как тотреагирует. Настроение парня заметно ухудшилось, тонкие брови нахмурились, и Кисэ пожалел, что не смог удержаться от этой подколки. Чтобы разрядить обстановку, он поставил миску с вымытым виноградом на стол, вытер руки о желтое вафельное полотенце и сел рядом с Дайки.
- Угощайся, - неловко пробубнил блондин и пододвинул блюдо к Аомине. Было глупо предлагать гостю собственный подарок, но Рета просто не знал, что можно сказать в такой ситуации.
- Сначала ты, - не делая никаких движений, сказал Дайки.- Нет, ты первый.
- Пробуй уже, - начиная раздражаться, проворчал парень.- Ты принес, значит, ты должен пробовать первым, - как ребенок, не желающий уступать сопернику, заспорил Кисэ.- У меня дома еще три таких коробки.
- Ну что такого, если ты поешь у меня?- Да я тебе его принес, тупая ты башка!- Не будь таким упрямым, Аомине-чи!- Сделай одолжение, займи свой прекрасный рот и перестань меня донимать. – зарычал Дайки, теряя терпение.- Только после того, как ты сделаешь то, о чем я тебя попросил!- Знаешь что?! – резко поднявшись со стула, Аомине со стуком поставил ладони на стол. Его лицо выражало злобу, а Кисэ было страшно и весело от этого одновременно. Затаив дыхание, он ждал продолжения занимательного представления.Только Дайки собрался высказать всё, что думает об этой обаятельной занозе в заднице, и с языка его чуть не слетела куча непечатных слов, как вся ярость куда-то испарилась, когда он представил, как Рета сейчас смотрит на него снизу вверх. Его глаза наверняка широко распахнуты и порхают вверх-вниз длинные ресницы, а шершавые непропорциональные губы удивленно приоткрыты. Он сидит, облокотившись локтями о стол, плечи напряжены, а ноги поджаты к ножкам стула. Всё его внимание обращено на него, взбешенного и раздосадованного.
На место ярости пришло бессилие, и Аомине грузно опустился на стул, отозвавшийся громким скрипом.?Что ты будешь делать... Я так зол, что даже нагрубить ему не могу. Этот кретин надо мной просто издевается?, - тяжело вздыхая, подумал Дайки.- Ну, так что? – с победными нотками в голосе, пропел Кисэ.- Черт с тобой, давай сюда. – буркнул Аомине.В руку уткнулся холодный керамический предмет. Оторвав несколько ягод, Дайки притворился, что пережевал и проглотил их. Рета хмыкнул, радуясь, что все-таки взял вверх, и потянулся к миске, теперь уже сам собираясь попробовать виноград. Но не успел он и дотронуться до ягод, как щеку обожгло чужое дыхание и что-то закрыло ему обзор.Это Аомине овладел его губами. Так внезапно, что Кисэ не понял, как он смог так быстро найти его лицо, не дав времени на осознание. Не долго думая, Дайки проник в рот Реты и протолкнул в него заранеезапрятанную виноградинку, облизнув губы и еще раз поцеловав Кисэ. Тот пораженно глядел в глаза Аомине, на лице которого светилась самодовольная улыбка. Он все еще не отстранялся, ожидая, какова будет реакция, и не давал возможности пошевелить головой.
- Ну что, вкусно? – наконец спросил он.Придя в себя, Кисэ немного пососал согретую Аомине ягодку, а затем раздавил её зубами. Сладкий сок потек по языку в гортань, и Рета машинально пожевал остатки, после чего проглотил.- Вкусно, – осипшим голосом произнес он.- Вот и прекрасно.Положив руки на плечи Реты, Дайки поцеловал его, на этот раз по-настоящему. Кисэ покорно повернул голову навстречу, закрывая глаза. Пальцы на его плечах переместились на затылок и властно сжались в светлых волосах, впиваясь в них до боли. Привстав, Аомине заставил Рету встать следом за ним, не отрываясь от его губ, и прижал его к столу, край которого уперся Кисэ в низ поясницы. Ненапористый, спокойный поцелуй стал перерастать в глубокий. Захватив верхнюю губу Реты, Аомине прикусил её, лизнув, а потом сделал то же самое с нижней, но сильнее. Слушая, как сбивчиво дышит хозяин лукавых карих глаз, он гладил его спину, желая пробраться под одежду. Перед глазами плясали огоньки. Вкус его губ был особенным, поневоле он начинал увлекаться. Подхватив Кисэ за подмышки, Дайки посадил его на стол, размещаясь между его ног, и убрал длинную светлую челку, заправляя ее за ухо. Оторвавшись от распухших губ, Аомине стал целовать шею, мягко касаясь нежной кожи, руками он перебирал мягкие пряди. Кисэ запрокинул голову, подставляясь под ласки, и совсем забыл, кто он такой и что происходит. Что-то волшебное делал с ним Аомине, голова кружилась, а от ощущения плотно прижатого паха к паху тело дрожало как в лихорадке.
Дайки добрался до проколотого уха, в котором болталась металлическая серьга. Поиграв с ней языком, он взял ее в губы и заставил Кисэ выгнуться, когда его язык коснулся ушка, а зубы хищно закусили мочку, по всей видимости, нажав на какую-то особую эрогенную точку. Нехитрые манипуляции вызывали у Реты целую гамму чувств, и голова соображала слишком плохо, чтобы найти лучший способ с этим справиться, кроме того, чтобы кусать горячие губы, стараясь сдержать стоны. Сердце гулко колотилось в груди, дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Прекратив баловаться с сережкой, Аомине подцепил края футболки Кисэ и потянул их вверх, стаскивая с него одежду. Еще больше тела стало доступно для его поцелуев.Будто посторонний наблюдатель, Рета посмотрел, как его футболка отлетела в сторону, и в один момент ему стало казаться, что воздух окончательно перестал поступать в легкие из-за накатившеговозбуждения, которое было сложно терпеть. Когда стало нечем дышать, внезапно включилось сознание.?Что мы делаем??- А разве ты не хочешь этого? – прозвучало в голове в ответ.
- Не сейчас… еще слишком рано…
- ?Рано?? А твое тело говорит совсем иное.- Я потерял власть над собой!- Прислушайся. Ты сам знаешь, как этот человек непредсказуем. Сегодня он любит тебя, а завтра снова предаст. Если ты протянешь и откажешься, то знай, следующего раза может и не быть!- Но я ему верю…- Наивный!- Я не могу дышать. Так должно быть?- Глупый! Еще немного, и ты совсем задохнешься!- Аомине!В боку что-то заурчало, и громкая музыка зазвучала в тихой комнате.
- Что?- У тебя в кармане… телефон… - Кисэ говорил с передышками, голос сел полностью.- Ну и пусть звонит себе, – махнул рукой Аомине, и пробрался рукой под ремень брюк Реты.- Возьми трубку! – умоляюще произнес Кисэ, отталкивая Дайки от себя. Тот подумал несколько секунд, чертыхнулся, и достал телефон, нащупывая нужную кнопку, чтобы принять вызов.Рета опустился на спину и измученно выдохнул. Только что ему светила веселая перспектива заняться любовью на кухонном столе, а благодаря внезапному звонку его отпустило безумное наваждение. К лучшему? Наверное. Но в глубине души Кисэ был расстроен. Тело ныло как проклятое от гадкого неудовлетворения, вставать не было сил. Аомине отошел от него, и, выругавшись, ответил на звонок.- Крематорий, седьмая печь слушает. Имаёши, засранец, чего тебе от меня надо? Сейчас? Сбрендил, что ли? Какие, нахрен, сувениры? Совсем плохой? Оставь себе! Я занят, отвали! Да, трахаюсь, представь себе! Да пошел ты! В гробу я тебя видел!- Аомине-чи, не выражайся… - качая головой, попросил Кисэ. Надев опять злополучную грязную футболку, он провел рукой по горящей от поцелуев шее, и вышел из кухни. Его едва держали ноги.Рета считал себя взрослым человеком, который может отвечать за свои поступки. Если дело доходило до интимной близости, то обычно он знал что делать, но совсем недавно он мог подняться на очередную ступеньку, ведущую к Аомине, а с ним стало происходить что-то непонятное! Бояться было нечего, но он все равно еще не был готов к такому. Может быть, загвоздка была в одинаковом поле, а может, в том, что это был Дайки. Голова болела от мыслей.?Успокойся, идиот!? - приказал себе Кисэ, и ударил себя по затылку.
Аомине вышел, стремительно шагая к крючкам с одеждой. Выглядел он очень удрученным. Сняв с вешалки свою куртку, он стал торопливо её натягивать, и злился, в который раз уже не попадая в рукава.- Чтоб его черти в аду драли! – Сквозь зубы прорычал он.- Что такое?
- Имаеши приспичило передать мне какую-то хрень, которую он купил в Киото! Говорит, что это хорошее саке, но я не верю этому ублюдку.
- Тогда зачем идешь? – то, что вопрос двусмысленный, Кисэ понял тогда, когда он его уже произнес. Выходило так, что ему жаль, что Дайки уходит, и ему хочется продолжить начатое. Но Аомине даже не повернулся в его сторону, а впихнул ноги в ботинки и схватился за ручку входной двери.- Злобный очкарик знает, на что надавить. – Сказал Дайки, и вышел за дверь.- Пока, Аомине-чи…
- Еще увидимся.И уже через резкий звук захлопнувшейся двери до Кисэ донеслось:?Не скучай?.***Кисэ вышел из ванной, с силой растирая полотенцем светлые волосы. Он наконец-то смог переодеться во все чистое, и низ живота больше не оттягивал так мучительно, свинцовой тяжестью притягивая к земле. Не трудно было догадаться, о чем он думал, когда доводил себя до разрядки. То, что было пять минут назад, Рета выбросил из памяти, как ненужный хлам.В квартире невыносимо пахло краской, и Кисэ открыл окно, отдергивая занавески. За окном уже было темно.
Так незаметно для человека проходит время.
Какая-то нечеловеческая усталость валила парня с ног, и из последних сил расчесав непослушные волосы, Рета упал на кровать вниз лицом. Вот и закончился еще один насыщенный день его жизни. Делая огромное усилие не думать ни о чем, что связано с Аомине, Кисэ растянулся и обмяк, растворяясь в постели. Он был жутко вымотан недавними событиями.Подозрительно, но дышал он всё еще тяжело. Что-то мешало вздохнуть полной грудью, воздуха катастрофически не хватало, и организм отчаянно просил кислорода, болезненно билось о ребра сердце, разгоняя по венам загустевшую кровь. Кисэ засыпал.Ему снился кошмар. Было тяжело, грудь сдавливала тисками какая-то неведомая сила. Задыхаясь, Рета искал руками мобильник, но не мог нащупать трубки, как бы отчаянно он её не искал. Он упал с кровати, и на коленях пополз в коридор, к домашнему телефону, чувствуя, что вот-вот отключится – тогда пиши пропало. Жутко больно пытаться захватить в легкие хотя бы чуть-чуть воздуха, Кисэ делал вдохи через раз, почти ничего не выдыхая. Такая простая вещь – дыхание. Она стала для него непостижимой.Когда он не смог ползти, до тумбочки с телефоном оставалось полшага. Какие-то полшага разделяют его от выхода в нормальное состояние! Он уткнулся лбом в холодный пол, делая передышку, и беспомощно раскрыл рот, но нос и глотку будто залило цементом, отрезав путь для жизненно важного воздуха.
Я что, умираю?Страшная мысль разбудила панику и захлестнула с головой. Протягивая руку к злополучному прибору, Рета измождено хрипел, крепясь, чтобы не отключиться, так и не успев позвонить. Последним усилием он зацепил провод и опрокинул телефон на пол, тут же снимая трубку и деревянными пальцами набирая короткий номер экстренного вызова.Кисэ не слышал толком, что ему говорили по другую сторону телефона. Он не переставая повторял свой адрес, но ему казалось, что его не слышат.- Что с вами? У вас астма? Принимали ли вы какие-нибудь препараты?Дышали инородными испарениями?- Я… за… ды… Задыха… юсь…
- Машина приедет через десять минут!Трубка выпала из руки. Расслабленные пальцы выпустили её и обронили на пол. Наступила темнота, и Рета погрузился в беспамятство.