Часть 2 (1/1)

—?Хорошо, Вилланель. Как я уже сказала, я…—?Ты пришла, чтобы помочь мне? —?Вилланель прервала ее, заглядывая Еве прямо в глаза. Выражение ее лица кардинально поменялось, и теперь она выглядела почти что… испуганной. —?Я невиновна, я никого не убивала. Пожалуйста, помогите мне, произошла ошибка,?— она начала умолять, и ее акцент стал проступать ярче. Ева заметила слезы в ее глазах, вскоре скатившиеся вниз по щекам. Она схватила файл, который Кенни положил на стол, и открыла его, пробегаясь взглядом по той информации, которую ей предоставил директор. Возможно ли, что кто-то совершил ошибку? Могли ли они арестовать не ту женщину?—?Я… Я не… То есть, я пришла не помогать тебе. Я готовлю исследование про, эм, женщин-преступниц. Я не знаю… Я… Ты хотела бы, чтобы я попыталась назначить тебе адвоката? —?Ева запиналась немного, растерявшись после признания Вилланель. Она посмотрела на охранников, но один из них только пожал плечами, а второй вообще не обратил внимание.Когда она перевела взгляд на Вилланель, выражение ее лица вновь изменилось. Она лукаво улыбалась, и слезы уже высыхали на ее щеках, хотя глаза все еще были влажными. Как бы то ни было, ее губы совершенно точно растянулись в улыбке.—?Я просто издеваюсь над тобой! —?она воскликнула, заходясь в смехе. —?Это всё моя вина! Выкосила этих мудаков одного за другим,?— Вилланель добавила с гордостью в голосе и в глазах, словно убийство этих людей было ее главной заслугой. —?Твое лицо! Ты выглядишь так, как будто только что призрака увидела,?— Оксана снова посмеялась, и Ева ощутила, как дрожь уже во второй раз проходит по ее позвоночнику. Она кинула быстрый взгляд на Кенни, белого, как снег.—?Кто-нибудь может вывести его? Кажется, ему нужен свежий воздух,?— она попросила одного из охранников, и Кенни даже не сопротивлялся. Он встал со стула и проследовал за охранником к выходу, а потом во двор. Ева моментально приковала свой взгляд к Вилланель, на секунду задумываясь. В чем был смысл этого шоу, которое она только что устроила?—?Он меня боится? —?Вилланель посмотрела вслед за Кенни, и в ее голосе зазвучало беспокойство, которое, Ева знала, было фальшивым. Она проигнорировала вопрос, понимая, что с каждой минутой ее время утекает. Ей нужно было перейти к самому главному, посмотреть, будет ли Вилланель сотрудничать.—?Окса… Вилланель, я академик из Оксфордского Университета. Я провожу исследование о женщинах-преступницах: серийных убийцах и тех, что совершили тяжкие преступления?— и твое дело было бы крайне полезным для меня. Я бы хотела провести с тобой серию интервью о, собственно, твоих преступлениях,?— Ева порылась в сумке, вытащила ручку и согласие, которое Вилланель должна была подписать.—?И что я с этого получу? —?женщина беспечно откинулась на спинку стула и слегка наклонила голову, с любопытством наблюдая за Евой.—?Ну, я не особо… Уверена, мы с директором Стилом сможем организовать некоторые бонусы, но только если ты будешь готова полностью сотрудничать со мной,?— Ева прочистила горло. Что-то в поведении Вилланель заставляло ее нервничать. Быть на пределе. Она смотрела ей в глаза, понимая, что эта женщина была не только на самом деле опасна, но и обладала необычайным умом, таким, которого Ева никогда еще не встречала. Таким, из-за которого она становилась чрезвычайно непредсказуемой.—?Я хочу новую одежду,?— Вилланель сказала, не отводя взгляда от Евы. —?И каких-нибудь книг, мне тут скучно,?— она добавила, и Ева приподняла брови.—?Я постараюсь что-нибудь сделать,?— она отозвалась, запоминая пожелания Вилланель. —?Можешь теперь подписать согласие, чтобы мы могли начать интервью?—?Я ничего не стану подписывать, пока не получу то, что хочу,?— она ответила, улыбаясь одними лишь уголками губ.—?Но на это могут уйти недели, и я не могу ждать столько времени, я… Мне правда нужно, чтобы ты начала работать со мной,?— Ева не могла поверить, что уже почти что умоляла серийную убийцу о помощи. Она знала, что ее исследование было бы хорошим и без участия Вилланель. Но Еве не нужно было ?хорошое? исследование. Ей нужно было отличное исследование. Исследование, ставшее бы прорывом. Ставшее бы инновационным. Новаторским. И Вилланель бы сделала ее исследование таким, если бы только согласилась. Чем она могла заняться в тюрьме? Она не контактировала с другими заключенными, и единственными, с кем она могла взаимодействовать, были охранники, которые провожали ее во двор, в душ и приносили еду. Боже, Ева и представить не могла, каково это?— застрять в мужской тюрьме, есть и спать, будучи заключенной в бетонной комнате с кроватью и унитазом.—?Упс,?— Вилланель пожала плечами.Ева боролась с самой собой какое-то время, порываясь закричать. Она думала, что это будет проще. Она ожидала, что Вилланель будет достаточно скучно, чтобы та согласилась попросту поговорить с кем-то, не раздумывая об этом дважды. И все-таки не стоит надеяться, что кто-то, убивший двенадцать человек, окажется совершенно нормальным, правильно? Оксана точно не посягала на ярлык нормального человека.—?Приведите ко мне директора Стила, пожалуйста. Мне нужно поговорить с ним,?— она поднялась со стула и прошла мимо Вилланель к единственному оставшемуся в комнате охраннику. Она заметила, как женщина ухмыльнулась, и что-то ей подсказывало, что та предсказывала такую реакцию Евы. Возможно, Вилланель на самом деле была самой умной из них всех.Охранник пробормотал что-то в свою рацию, и через пару минут Ева увидела приближающегося к ним Джерри. Он выглядел раздражённым, но натянул улыбку на лицо, как только заметил ее взгляд. Ева вышла из комнаты, чтобы встретить его.—?Она доставляет вам неудобства, доктор Поластри? —?он спросил, держа руки в карманах штанов. Он явно был настроен на что-то серьезное, и она не уверена была, сможет ли вытащить из него хоть что-то.—?Она просит некоторые бонусы в обмен на сотрудничество,?— Ева объяснила, и выражение лица мужчины успело сказать всё за него.—?Извините, к сожалению, у меня нет денежных средств, чтобы предоставить что-либо. Да и в любом случае, не думаю, что это приемлемо. Она ведь серийная убийца, ради всего святого. Выполнение ее требований может быть неверно истолковано,?— он покачал головой, заглядывая поверх плеча Евы в комнату. Она обернулась, проследила за его взглядом и увидела Вилланель, спокойно сидящую там же, где Ева ее оставила.—?А что, если… Если я куплю всё сама? Сможет ли она получить то, что я ей принесу? Она попросила одежду и книги,?— настояла Ева, с надеждой смотря на мужчину, который на секунду задумался.—?Я не знаю, Ева…—?Доктор Поластри.—?Извините, доктор Поластри, но я правда не знаю, приемлемо ли это. Вам стоит убедить ее сотрудничать с вами другим способом,?— она знала, что не будет никакого другого способа.—?Пожалуйста, директор Стил. Это исследование очень важно, оно может изменить то, как мы воспринимаем преступления и преступников. Может помочь справляться с такими людьми, как Оксана, когда их заключают в тюрьму,?— директор вздохнул, переводя взгляд с Вилланель на Еву.—?Ладно, хорошо. Я буду лично проверять всё, что вы принесете. И никто не должен об этом знать. Если это всплывет, мои начальники уволят меня.—?Моя начальница даже не знает, что я здесь,?— Ева пробормотала скорее самой себе, чем директору, но тот все равно услышал.—?Простите?—?Ничего, спасибо вам большое, директор Стил. Я очень ценю вашу помощь,?— она быстро улыбнулась ему и вернулась в комнату.—?Ты добыла всё, что хотела. Можешь теперь подписать это? —?она упала на стул, потирая виски пальцами. Она была уставшей и напряженной. Возбуждение, которое овладевало ей на пути в тюрьму, успело полностью испариться.Вилланель взяла ручку и подписала бумагу, борясь с неудобствами из-за наручников. Ева взглянула на ее почерк, аккуратный и кружевной, и запихнула бумагу обратно в папку.—?Прекрасно, теперь, если ты не против, мы начнем, потому что у меня заканчивается время,?— она вздохнула и откинула голову на спинку стула.—?Вообще-то я устала,?— Вилланель театрально зевнула и обернулась, чтобы посмотреть на охранников. —?Пора возвращаться, Джек,?— она обратилась к нему по имени, и мужчина, не говоря ни слова, подошел, чтобы открепить наручники от стола. —?Увидимся на следующей неделе, Ева,?— Вилланель подмигнула ей, и Ева на миг возненавидела себя за то, что ей понравилось, как женщина произносит ее имя. Ева наблюдала за тем, как она уходит, сопровождаемая двумя охранниками. Кенни вошел в комнату.—?Всё нормально? Ты ужасно бледная.—?Я в порядке. С ней что-то не так,?— она сказала, даже не взглянув на него. Ее взгляд все еще был прикован к двери, а перед глазами проносились воспоминания о том, как она подмигнула и вышла из комнаты, словно это было деловое собеседование, на котором она была той еще крупной рыбкой, а не встреча в тюрьме, где ее держали за многочисленные обвинения в убийствах у нее на руках.—?Ты о чем? Ты получила что-нибудь полезное? —?Кенни начал складывать диктофон и файлы, но Ева вдруг положила руку поверх папки.—?Я возьму это с собой,?— она посмотрела на него и сложила файлы в свою сумку. —?И диктофон тоже,?— она протянула руку, и Кенни передал ей устройство. —?Теперь пойдем.***—?Она просто выглядела такой… незаинтересованной. Как будто ей было скучно,?— Ева сказала, делая глоток вина из бокала. Она сидела на кухонной столешнице и наблюдала за тем, как ее муж готовит ужин. Она не могла с точностью сказать, что он готовил, но это было какое-то традиционное польское блюдо, которое его мама делала ему ребенком, и Ева доверяла его навыкам?— он явно готовил лучше нее, а она, к тому же, ненавидела кухню, поэтому ценила каждый раз, когда он готовил ужин. То есть примерно каждый вечер за последние семь лет их брака.—?Как будто она наслаждалась этим. Ей нравилось… дразнить меня, нервировать меня. Словно она улавливала все мои чувства, а затем кормилась ими,?— она продолжила говорить среди потрескивания масла и шипения кипящей воды.—?Еще раз, что она сделала? —?Нико спросил, раскладывая еду по тарелкам, после чего поставил их на стол. Она взяла бутылку вина с бокалами и последовала за ним.—?Убила как минимум двенадцать человек. Все были мужчинами, большинство?— бизнесменами высокого ранга и местными политиками. Кажется, один из них был боссом итальянской мафии,?— она попробовала кусочек из своей тарелки и выпустила стон. —?О боже, ты превзошел сам себя. Это невероятно вкусно,?— она начала набивать рот едой, и Нико посмеялся. Они посидели в тишине, наслаждаясь ужином, пока тарелка Евы не опустела.—?Я просто не могу… Что-то тут неправильно. Если бы ты убил двенадцать человек и оказался бы изолированным в тюрьме, не был бы ты хоть немного… на взводе? Не попытался бы защитить себя? Она сразу же призналась в том, что убила каждого из мужчин, в убийстве которых ее обвинили, и сделала это с улыбкой на лице,?— запал вновь начинал расти в Еве, словно она переживала всё это по новой. Теперь, как только она оказалась вдали от Оксаны, она опять была рада возможности поговорить с ней и не могла дождаться следующей встречи.—?Нет, если бы я был психопатом,?— Нико посмеялся, но Ева застыла, не успев поднести бокал вина ко рту.—?Господи, она правда может быть… —?она выдохнула, широко распахнув глаза.—?Это была шутка, kochanie…—?Нет, боже, Нико, ты гений! Она на самом деле может быть психопаткой. Или социопаткой. Когда мы начали говорить, она устроила это шоу, выставила себя невинной девочкой, просила о помощи и говорила, что никого не убивала, и черт возьми, она была убедительной,?— Ева встала и начала расхаживать по комнате. —?А потом, не успела я и глазом моргнуть, всё это испарилось. Как будто она сняла с себя маску, чтобы посмеяться надо мной,?— она остановилась и взглянула на своего мужа, который казался сбитым с толку, ну, более или менее всем, о чем она говорила. —?Знаешь, что это значит? Я могу превратить это исследование во что-то большее. Я могу взять кого-то из отдела психологии, поработать вместе с ним, он подтвердит диагноз. Мы можем расширить всё это, залезть поглубже ей в голову. Столько исследований было проведено о мужчинах-преступниках с психопатией. Да сам Джон Дуглас предложил этот термин, основываясь на мужчинах-убийцах. Это не значит, что все они были психопатами, но моя работа может стать настоящим прорывом, Нико! —?она воскликнула с пылающим в глазах огнем. —?Я люблю тебя, спасибо! —?она подошла поближе и поцеловала его в лоб, собираясь записать все свои новые идеи, прежде чем те покинут ее голову.—?Ты поговорила обо всем этом с Кэролин? —?он спросил, тем самым успешно испортив ее настроение.—?Нет, завтра. Она будет не против.—?Она знает, что ты была в тюрьме? —?он продолжил, и она вдруг осознала, насколько сильно ненавидит его рациональность. Вечно ведет себя так благоразумно и рассудительно, даже когда дело касается тех проблем, которые к нему совершенно не относятся.—?Нет, Нико. Но всё будет нормально, правда. Она доверяет мне,?— Ева отозвалась, дав ему понять, что разговор окончен.***—?Ты сделала что? —?Ева была в офисе своей начальницы, тихонько стояла перед ее столом и ждала, пока на нее накричат. —?Ты хоть знаешь, что случилось бы, если бы кто-то узнал, что ты пришла на интервью с ней, не соблюдая формальности? Тебя бы уволили, меня бы уволили, Кенни, скорее всего, тоже уволили бы. И после этого ни один из нас больше не получил бы работу в университете,?— Кэролин Мартенс обычно не повышала голос, когда была зла. Она предпочитала быть тихой. Ее тактика предполагала навязывание людям вины за то, что они сделали, через такие фразы, как ?всё нормально? и ?все совершают ошибки?, а еще ?я не злюсь, я просто разочарована?. Ева, должно быть, действительно пересекла черту, потому что Кэролин и выглядела, и звучала разъяренной. Она опустилась на стул и прижала пальцы к вискам, медленно массируя их, не удостаивая Еву и взглядом.—?Насколько она важна для твоего исследования? —?спросила она через какое-то время, все еще не смотря на нее.Ева на секунду замялась.—?Оно может стать прорывом. Я… У меня есть подозрение, что она может быть где-то в спектре психопатии или социопатии, но мне нужен психолог, чтобы удостовериться. И если это так… Мы могли бы привлечь Елену из отдела психологии, провести смешанное исследование. Мы не знаем многого о женщинах, которые жестоко убивают, особенно о психопатках, а у нас есть одна прямо здесь,?— она следила за взглядом Кэролин, пытаясь найти хоть какие-нибудь подсказки в выражении ее лица.—?Ладно, хорошо. Отправь мне нужные документы. Не упоминай, что уже ходила туда. Я постараюсь ускорить процесс, чтобы ты могла начать со следующей недели. И бери Елену,?— ее голос стал спокойным, холодным и сдержанным?— именно таким, которого Ева ожидала от Кэролин, и от этого изменения она почувствовала себя в тысячу раз лучше. —?Тебе нужно что-то еще? —?Кэролин приподняла брови, заметив, что Ева не уходит.—?Я, эм… Мне нужны деньги,?— она выговорила, и это прозвучало вопросом.—?Я уже предоставила тебе деньги для исследования, этого недостаточно?—?Ну, я не включила стоимость бензина, чтобы ездить туда и обратно, и… бонусы для Оксаны,?— она почти прошептала последние слова, избегая взгляда Кэролин. То, насколько влиятельной была эта женщина, все еще иногда приводило ее в ужас, хотя они были знакомы уже очень давно.—?Какие бонусы? —?Кэролин откинулась на стуле и скрестила руки.—?Оксана попросила новую одежду и книги в обмен на участие, а директор отказался покрыть расходы…—?Ладно, я проверю бюджет и посмотрю, сколько смогу дать,?— Кэролин пренебрежительно махнула рукой и повернулась обратно к компьютеру, подавая Еве знак, что та может уходить. Она пошла к выходу, бросив быстрое ?спасибо, Кэролин?, и закрыла за собой дверь. Как только она оказалась в коридоре, улыбка осветила ее лицо.—?Да! Блять, да! —?она подняла кулаки в воздух и подпрыгнула, и какие-то проходящие мимо студенты удивленно посмотрели на нее. Она собралась, поправила пиджак и практически пролетела весь путь к своему офису, готовая пройти свое новое испытание и представить такую работу, которую британское?— или даже мировое?— ученое сообщество еще никогда не видело.***Оксана Астанкова, или Вилланель, как она любила себя называть, лежала на своей кровати в темной камере Особняка Чудовищ. Хотя она не могла назвать это кроватью, потому что матрас был каменным, а еще выглядел и пах так, будто кто-то вытащил его из мусорного бака. Стены вокруг нее были темно-серыми, покрытыми пятнами, вмятинами и надписями, напоминая о прошлых заключенных, проводивших свои дни в изоляции в качестве наказания за то, что плохо себя вели. Для нее же это было единственное решение?— ее признали слишком опасной для всех женских тюрем, особенно потому что в Британии есть острая нехватка женских тюрем строгого режима, а остальных заключенных-мужчин признали слишком опасными для нее. На деле они должны были признать ее опасной для всех этих мужчин?— она знала, что могла с легкостью уничтожить их, если бы они попытались приблизиться к ней.Она уже была в тюрьме однажды, очень давно, и тогда было куда хуже. Здесь ее кормили, выводили на прогулки и позволяли принимать душ. В России, что ж, у нее не было ничего из этого.Она пялилась в потолок, и ее губы растянулись в улыбке.—?Ева Поластри,?— она прошептала, и ее улыбка стала еще шире, а глаза загорелись в темноте камеры. Ей нравилось произносить это имя. Ей нравились ее черные волосы, хоть они и были собраны в пучок. Ей не понравился мужчина, мальчик, который был с ней, но что-то ей подсказывало, что больше она его не увидит. Ева Поластри придет на следующей неделе, чтобы поговорить с ней еще раз, и этого момента можно было ожидать с нетерпением. На короткую секунду ей стало интересно, был ли это ее конец, была ли это ее новая жизнь. От путешествий по Европе, роскошных отелей и дизайнерской одежды?— до твердой кровати в холодной камере и ожидания встречи с кем-то, для кого она была не больше лабораторной крысы.Она помнила, что ей говорили, когда она только начала. Если она забудется, оступится, проебется?— если ее поймают,?— то всё будет кончено. Она останется сама по себе. С другой стороны, она всегда была сама по себе, не доверяла никому и не опиралась ни на кого, поэтому разница была незначительной. Она решила, что станет отчасти доверять Еве, просто потому что может себе это позволить, да и, на самом деле, это уже неважно, потому что она и так застряла в этом месте.—?Ева Поластри,?— она повторила, сосредотачиваясь на каждой букве, размышляя, думает ли о ней Ева в ответ. Даже если нет, Вилланель собирается убедиться, что совсем скоро она станет единственной, о ком доктор Поластри будет способна думать.