Глава 3 (1/1)

? Half Moon Run – Full CircleШкола всегда наводила на Еву тоску. Она была большой, мрачной, серой и наполненной вампирами. А еще в ней была скучная школьная форма с нелепым белым воротничком на черном пиджаке. Ева вынуждена была ходить именно в вампирскую школу. Из-за метки. Иначе она бы посещала школу в резервации. Придя вчера домой, Ева снова не могла заснуть, потому выпила две таблетки снотворного. Оно все еще действовало, и у девушки чуть кружилась голова. Она давно не могла спать сама. Мысли о скором обращении не давали ей покоя. А еще она постоянно думала о том беловолосом парне.Вчера она поймала его в прицел. Он, как всегда, был одет во все черное с надвинутым на глаза капюшоном. Его звали Адриан. Он стоял чуть поодаль от перестрелки и наблюдал за охотниками. Адриан всегда вызывал интерес Евы. Он скрывался за личиной абсолютно бесчувственного парня, ужасающего, спокойного, не пробиваемого. Сколько Ева знала его, он никогда не улыбался, не смеялся, не злился. На его лице всегда была одна и та же железная маска. Он не любил ни с кем откровенничать и то, что он сказал Еве свое имя, уже было чем-то мистическим. У него, казалось, не было друзей. Он был замкнут, но и абсолютно самодостаточен. Они познакомились несколько месяцев назад, ранней весной. Ева тогда возвращалась из школы, светало, и надо было поторапливаться домой, чтобы не беспокоить лишний раз отца. Адриан защитил ее от отреченного, пробравшегося в город в одиночку. Вампир был безумно голоден. Он шел за Евой, пошатываясь, и постоянно утробно рычал. Наушники и музыка в них не позволяли Еве расслышать этот рык, а шестое чувство в ней тогда не было так сильно, как сейчас. Кровопийца не стал ждать долго – он догнал Еву в безлюдном переулке, ударил в поясницу. На секунду Еве показалось, что он сломал ей позвоночник, и она не сможет больше ходить, но чуть позже она смогла. Она лежала на земле совершенно беспомощная, до смерти перепуганная, а он был высоким, тощим и отвратительным на вид. Адриан появился как раз тогда, когда кровопийца навис над Евой, сжимая ее запястья. Адриан ударил его ногой в спину, и вампир едва ли не прокусил Еве шею. Он вскочил на ноги, зашипел, а в следующий миг девушку уже забрызгала его кровь – Адриан схватил его за предплечья и с силой дернул. От омерзения Ева зажмурилась, и открыла глаза лишь когда вопли стихли. Вампир, абсолютно без эмоций на каменном лице, стряхнул с плаща кровь и надвинул на глаза упавший капюшон плаща. Его волосы под ним были снежно-белыми, а левый висок - выбритым. С тех пор Ева наушников не носит. И не может заснуть ночами. Протискиваясь сквозь толпы вампиров, потому что только что начался длинный перерыв, Ева ни на миг не переставала думать об Адриане. Он был настолько странным, что не уходил из ее головы. Больше всего на свете ей хотелось узнать о нем чуть больше, но в последнее время она видела его только в прицеле снайперской винтовки. Он почти всегда присутствовал на рейдах. Вряд ли он имел отношение к отреченным, по крайней мере, Ева хотела бы так думать.А потом она услышала вопль. И этот голос, ну точно пожарную сирену активировали, Ева бы узнала везде и всегда. Вильгельмина. Так орать может только она. Она была в смежном коридоре, но голосила на всю школу. Снова Марко. Этому тощему мальчишке явно больше нечем заняться, кроме как донимать Аделиана – младшего брата Мины. Парнишка был болен аутизмом, неразговорчив и очень спокоен. Марко это выводило из себя, и он считал своим долгом поддеть Аделя каждый раз, как увидит. Сейчас же Марко абсолютно потерял контроль. Его дружки держали за руки Мину, заставив ее сесть на колени. У одного из них по губе текла струйка крови, у второго был расцарапан глаз. Под ногтями Мины скопилась засохшая кровь. Девушка защищала брата. Она всегда его защищала. Но только сейчас она была безумно слабой по сравнению с двумя вампирами, не дающими ей подняться на ноги. Они позволяли ей только смотреть, и то тот, что стоял справа, удерживал ее еще и за волосы, чтобы она не могла ни отвернуться, ни дернуться. Марко держал Аделиана за воротник рубашки и злобно шипел оскорбления:- Выродок, - выплевывал слова в лицо ни в чем не повинного мальчика. Разве что он виновен в том, что отличается от самого Марко, - ты опять на моем пути, тварь…Марко ударил Адриана кулаком в нос. По подбородку Аделиана побежали струйки крови. - Оставь его! – завопила Мина, но один из вампиров посильнее надавил ей на голову, а потом с силой дернул вверх, чтобы она замолчала. Но Мина не собиралась успокаиваться. – Оставь его в покое, больной ублюдок!- Без сестрицы ничего не можешь, тварь, - Марко ударил его еще раз, сильно, в челюсть. Аделиан же безвольно висел в его руках, даже не думая сопротивляться. Чем быстрее Марко выплеснет на него свой гнев, тем скорее Аделиан освободится. И еще, если Адель попробует ему противостоять, был риск, что Марко перекинется на Мину. Этому психопату ничего не стоит избить и ее. Потому ей лучше помалкивать. Но Мина уж точно не будет молчать. - Разбирайся со мной, сукин ты сын!Ее вопль только раззадоривал Марко. Он чувствовал беспомощность своей жертвы, ощущал собственное превосходство. Его брат Фредерик был школьной знаменитостью, его любили девушки, а Марко никто не любил, потому что он был маленьким, гадким и очень сильно любил выпендриваться. Ему нужно было как-то повышать самооценку. И выбрал для этого он путь трусов, отыгрываясь на тех, кто слабее. Они выбрали коридор, где не бывает учителей, как и школьников. Это заброшенный коридор, классы здесь старые и занятий в них больше не проводили. - Еще раз ты окажешься на моем пути, - зло шипел Марко, осыпая Аделиана ударами, - И я уничтожу тебя. Мина рванулась вперед, но вампиры удержали ее, хоть и с трудом. Чтобы была покладистее, один из них вонзил ей в плечо складной нож-бабочку. Вильгельмина взвыла от боли. Когда Марко разжал тиски, Аделиан повалился на пол. - Прекрати! – в глазах Мины стояли слезы, а сердце в груди колотилось оглушительно быстро. – Пожалуйста, хватит!Марко схватил Аделиана за волосы, резко потянул вверх и потащил к окну. Вопли Вильгельмины заставляли его улыбаться. Она кричала очень много и очень громко. Но Марко продумал все до мелочей. Сейчас большой перерыв, и учителя собрались в большой столовой в другом корпусе школы. Они не услышат криков. - Отвратительный выродок, - прошипел Марко и с силой приложил Адриана головой об подоконник. Удар пришелся на висок, и парень рухнул на пол весь в крови, кашляя и задыхаясь. - Чертов садист!А потом пришла очередь орать для Марко, потому что Ева ударила его коленом в поясницу. Он пошатнулся от удара и девушка, с ее маленьким ростом, умудрилась ухватить его за плечи, упереться коленом в поясницу и дернуть на себя. Марко растянулся на полу. Его дружки, державшие Мину, тут же ретировались из коридора. Освободившаяся Мина рванул вперед, хорошенько двинула Марко по ребрам, и, когда он перевернулся от удара на спину, приставила ему шпильку к горлу.- Мразь… - прохрипела девушка, и медленно надавила на глотку Марко. - Мина, - Ева появилась за секунду до того, как шпилька пронзила вампиру гортань, схватила подругу под локоть, - Оставь его. Он того не заслуживает. Вильгельмина опустила ногу еще чуть ниже.- Мина, пожалуйста. Надо увести отсюда Аделя. Вампирша убрала каблук от горла. На секунду она обрела над собой контроль, развернулась, но сухой смешок Марко будто ударил ее под дых. Она круто развернулась и обрушила на грудину вампиру ступню. Тот закашлялся кровью. И уже отмывая Аделиана от крови в туалете, Мина вслух делилась с Евой соображениями, в каком виде хотела бы видеть Марко и насколько прожаренным. А еще спустя пару минуту девушки решили, что Аделиана надо отвести домой. * * *В вагоне метро не слишком людно, свободны даже несколько сидений. Они почти неотличимы от людей, только бледность выдает их настоящую сущность детей ночи. Вопреки страшилкам, рассказанным у костра, глаза у них не налиты кровью, и на солнце они не сгорают. Разве что в камень обращаются. Но и это теперь редкость из-за вышек и вечного полумрака. Парнишка, сидящий в углу, то и дело поглядывал на блондинку, прижимающуюся к двери с надписью ?не прислоняться?. Хоть она и прятала лицо за волосами, и смотрела в окошко, стараясь на вагон внимания не обращать, но он узнал ее. Феолин многие знали, видели по телевизору, потому что она была неотъемлемой частью лабораторий и многие думали, что во многом именно от нее будет зависеть их будущее. Да только сейчас это внимание было для нее лишним. Свободная блузка прикрывала ее живот, но надолго ли? С каждым днем подниматься по лестнице до квартиры становилось все сложнее и сложнее, каблуки надевать было невозможно. В потемках, Фео попала ключами в замочную скважину только с третьего раза. Войдя в темную квартиру, она с удовольствием скинула с ног туфли, и прижалась к стене, пытаясь отдышаться. Сумка соскользнула с плеча и пробирки с черной водой, подарок Шейлы, покатились по полу. Немного отдышавшись, девушка прошла в гостиную. В камине плясало пламя, штора на окне была чуть приоткрыта и в комнату проникали холодные лучи городских огней. Окно с темным стеклом преломляло их, и они ложилось на лицо вампира синеватыми пятнами. Он был очень высоким с длинными неухоженными волосами и искалеченным шрамами лицом. Он почти не покидал квартиру и по большей мере находился в гостиной. Одна из стен комнаты была сплошным книжным шкафом, и он проводил почти все свое время за чтением. - Где ты была? – голос у него холодный, дрожащий. Когда он был человеком, на его дом напали. И ему перерезали горло. Еле выкарабкался, но голос к нему так и не вернулся. С тех пор он может только шептать. - На работе… - у Фео самой пропал голос от страха. Она сцепила руки в замок, чтобы хоть как-то унять предательскую дрожь. - Ты ушла из лаборатории в четыре часа. Сейчас шесть. – Он медленно обернулся, и преломленный свет очертил его впалые щеки и уродливой тенью лег на широкий шрам, рассекающий лицо от правой брови через нос и до левой скулы. - Где. Ты. Была. Феолин молчала. Она ведь с Клайдом была. Но не могла рассказать этого отцу. Она вообще с ним говорить не могла. Стоило ему на нее взглянуть, и страх сковывал ей горло, не давая даже слова сказать. - Тебе следует быть осторожнее, Феолин, - его шелестящий шепот вновь резанул Фео уши. Отец тяжело сглотнул, кадык дернулся вниз под уродливым вздувшимся шрамом на шее, и отец сощурился от боли. - Я знаю, пап. – Фео смотрела на китайский ковер с лилиями, вдела на нем каждую пылинку? причудливые пятна света, но не могла найти в себе силы, чтобы посмотреть на отца, - Я помню твою историю. Девушка ощутила, как саднит ее горло, как в глазах собираются слезинки. Больше всего на свете она любила и боялась своего отца, и каждый раз, когда заставляла его страдать, она хотела разорвать себе горло. Она почувствовала близость отца, уловила запах терпкого табака и виски, исходящего от него. А когда подняла взгляд, то увидела его очень близко. Он был на полторы головы выше нее, а глаза его отливали холодом и льдом.Он схватил дочь за руку, дернул на себя, а потом бросил ее на пол. Девушка разодрала кожу на правой руке об половицы. В страхе она отползла к стене, попыталась встать, но отец подлетел к ней и прижал за плечо к стене. Лицо у него было каменным, уродливым, пугающим. Фео любила отца, но в такие секунды он пугал ее. Его худые пальцы вонзились в плечо, под ногтями появились кровавые полумесяцы. Свободной рукой он резко схватил дочь за подбородок.- Ровно посередине, - шипел отец, заставляя Фео смотреть на себя. Он медленно отпустил ее плечо, провел по своему животу пальцем. Будто начертил линию вдоль пояса брюк, - Его разорвали пополам. Того мальчика. Меня. Ты понимаешь? Его глаза сверкали яростью и безумием. Если бы он мог кричать, то все соседи бы знали его историю. Да лучше бы он кричал, потому что его режущий шепот колол в самое сердце. * * *? Alanis Morissette – Versions Of ViolenceДеревня была объята пламенем. Они были бледные, красноглазые и безумные. Все они. Женщины. Они вытаскивали людей из домов, кусали, рвали на части. Крики ужаса, мольбы и плач наполнили улочки. Где-то визжали свиньи, потому что женщины швыряли их в огонь живьем. Потом пришла очередь людей. Они ворвались в деревню на лошадях в черных железных латах. Образы этих лошадей навсегда отпечатались в голове маленького мальчика – они были снежно-белыми, но глаза у них были черными, страшными, злыми. Они фыркали и из их ноздрей вырывались облачка дыма. Кузнец схватил сына и племянника за тощие руки и втащил в дом, когда все только началось. Барта, племянника, он подхватил и закинул себе на плечо, потому что ему на ногу упала горящая балка взорвавшейся мельницы. Мальчик с трудом держался, чтобы не кричать. Потому что нужно быть сильным. Сына Грегор тащил за собой, держа за руку. - Слушайте меня очень внимательно, - говорил он, быстро спускаясь в погреб, - Вы будете сидеть очень тихо. Не издадите ни звука. Помните, как вас учила Агнесс? Мальчики кивали, но не могли и слова сказать из-за душащего страха. Грегор делал немыслимо-широкие шаги. Ему нужно было успеть спрятать детей. Меч на его поясе ловил огоньки факелов и блики костров с улицы. Кузнец открыл дверцу в полу. - Сидите тихо, - быстро говорил Грегор, опуская в люк погреба Барта. Мальчик не смог устоять на больной ноге и упал на пыльную землю. - Ты вернешься за нами, папа? – прошептал от страха сын кузнеца, обхватывая его шею тощими ручками. - Скоро за вами придет Агнесс, - ответил Грегор. - Будь сильным, Эйрик, - он подхватил сына под ребра, опустил в люк погреба и запер дверцу как раз в тот момент, когда в коридоре раздался топот десятков ног. Чуть ли не сживись в размерах, мальчики сидели на земле и прислушивались к грохоту, к лязгу, к плачу. Двоюродные братья были похожи друг на друга словно близнецы – оба светленькие, коротко стриженные, голубоглазые. А все потому, что Агнесс, мать Барта, была сестрой Грегора. - Они убьют нас, - всхлипнул Барт, обнимая здоровое колено. Обожженная и почерневшая нога безвольно лежала в грязи. Лицо Барта было перемазано в саже и пыли, комья земли лежали на его светлых ресницах. Эйрик молчал, никак не находя в себе силы на слова. Отец сказал, чтобы они сидели тихо, и он повиновался. Может, так он сможет выжить. – Где же мама?Барт уронил голову на здоровое колено, его плечи содрогнулись. А потом раздались вопли. В комнату над погребом кто-то ворвался. Их было как минимум трое. Эйрик с замершим сердцем слушал, как дрались две женщины. Сквозь щели в полу он видел, что у одной из них были темно-рыжие волосы, а второй была белокурая тетя Агнесс. У рыжеволосой был черный меч, и передвигалась она уж очень тихо, почти бесшумно, и так же быстро. Но и Агнесс была не робкого десятка. Она точно не собиралась сдаваться без боя, защищаясь всеми подручными средствами. У нее в руке был кухонный ножик, подарок брата, с ошметками капустных листов, которые она готовила на обед. Она стояла до последнего, а потом рыжеволосая сломала ей руку. Такого ужасного крика мальчики не слышали никогда. Меч вошел над левой грудью тети с глухим чавканьем.Тело Агнесс повалилось на пол, и в щели между половиц закапала кровь. Струйка попала Эйрику прямо на голову и потекла по волосам. - Ма… мама… - Барт всхлипнул, огромными, напуганными глазами глядя наверх. Агнесс смотрела на него невидящим взглядом. Глаза у нее всегда были чистыми и голубыми, как весеннее небо, но сейчас же их будто сковал лед. Люк открылся в тот же миг. Тонкие бледные руки ворвались в погреб, крепко схватили Барта за волосы и плечи и резко потянули вверх. Эйрик кинулся назад, споткнулся об мешок с картошкой, рухнул во влажную, липкую грязь. Кровь тети попала ему на губы. Как же страшно!В погреб кто-то спрыгнул. Грязь залепила мальчику глаза, и он не смог сразу увидеть ее. Она была очень высокой, бледной и худой. Темно-рыжие волосы лежали на ее плечах, вымазанные в крови. Над ее левым глазом на коже была нарисована тонкая веточка с цветущими розами. Женщина выпрямилась во весь рост, резко повернула голову, глянула на мальчика, а потом кивнула. В тот же миг еще двое появились в погребе, рванули к Эйрику. Мальчик до последнего брыкался, пинался, даже ударил одну из женщин ногой по лицу, но они все равно вытянули его наружу, швырнули на доски. А потом кто-то крепко ухватил его за щиколотку и поволок по ступенькам вверх. Эйрик вскрикивал каждый раз, когда в его кожу впивались осколки бутылок, мелкие камешки, горящие угольки. То, во что превратилась родная деревня, нельзя было назвать даже пепелищем. Абсолютно все было объято пламенем. Горели дома, мельницы, кузница, сваленные кучей тела. Полыхали даже ближайшие деревья густого леса, окружавшего деревню. Детей выстроили в цепочку, а рыжая женщина ходила мимо нее, смотрела на сирот и едва заметно улыбалась. В ее руке был хлыст. В колонне Эйрик увидел и Барта, и Ингрид – его старшую сестру. Рыжая женщина погладила Ингрид по щеке, наклонилась, что-то прошептала, глядя ей прямо в глаза. А когда Ингрид дернулась и попыталась ударить ее лбом, женщина замахнулась хлыстом. Раздвоенный наконечник распорол на Игнрид платье, оставил глубокую страшную рану. Женщина выпрямилась, вздохнула, быстро поправляя помявшийся пиджак, а потом вытянула руку с хлыстом в сторону Барта. - К лошадям его, - скомандовала она спокойно. Женщины сию секунду схватили Барта за руки и за ноги. Мальчик кричал, извивался, но женщины тащили его к паре бледных лошадей со зверскими, черными глазами. - Эйрик! – истошный крик резанул по ушам. Милена, мама. Она здесь! Женщины держали ее за руки. У нее были странно согнуты ноги, как-то неестественно, будто их переломали в нескольких местах. А Эйрик смотрел на то, как убивают его брата и ничего не мог сказать из-за грязного, туго смотанного куска ткани во рту. Но смотрела Милена не на Эйрика. Его вообще было тяжело узнать из-за слоя грязи и крови. Она смотрела на Барта. Она думала, что он – ее сын. Такой же маленький, худой, светловолосый, перепачканный. - Отпустите моего сына! – кричала Милена, а Барта уже привязывали за руки и за ноги к бледным лошадям. Женщины забрались в седла.А потом пришпорили адских скакунов. Милена вырвалась из рук женщин, но не смогла подняться на переломанные ноги. После этого Эйрику перерезали горло. * * *? ólafur Arnalds - Loftie Vereur Skyndilega Kalt (The Air Suddenly Goes Cold)Глаза отца горели. Он держал себя за горло, прикрывая уродливый шрам. Каждый раз рассказывая, он переживал все снова и снова. Но он не мог молчать. Этот кошмар загнал его в угол, и каждый день вгрызался в его голову, душил и душил, рвал на кусочки. Он мог выть ночами напролет, а потом несколько дней недвижимо сидеть в кресле, глядя на книжные полки. И с каждым годом ему становится только хуже. Он отпустил Феолин, замер напротив нее, глядя дочери в глаза. - Я не мог сказать ей, что жив. Я не мог найти ее. Никого из них. Он замолчал, медленно проводя по шраму пальцем. Там, где его ноготь касался кожи, появилась кровавая полоса. А потом он резко дернулся, зажмурил глаза и ударил в стену. Феолин смогла дышать, лишь когда он поднялся на ноги и вернулся к своему креслу. Слева от нее из стены торчала рукоять ножа, а под ней были белокурые волосы Фео. Еще сантиметр, и он бы попал ей по уху. Безумный старый вампир. Впрочем, он был таким, сколько она его помнила. Скованная страхом, Феолин не сразу смогла подняться на ноги. Встав и переведя дыхание, она вынула из стены нож, крепко сжала в пальцах рукоятку. Когда-нибудь отец убьет ее. Этим самым ножом. Он не сможет долго барахтаться в омуте безумия. Рано иди поздно он утонет в нем. Если вонзить кинжал со спины, то можно пробить сердце. Избавить его от страданий. Сжав посильнее нож, Фео шагнула к отцу. На ковре лежали блики света, плясали кривые тени от огня в камине. Под потолком тихо жужжала муха, попавшая под плафон люстры. Несчастная муха не продержать дольше двух дней. Скоро она умрет и останется в этом плафоне навсегда. Но умереть должна не только она. Феолин приблизилась к креслу. Отец сидел, сгорбившись, положив на колени руки. Его голова клонилась к полу, на волосах играли блики, шрам лежал уродливой тенью на фарфоровой коже. В руке девушки сверкнул, поймав отблеск фонарного света, нож. - Папа… – прошептала Фео. Она сделала еще шаг, и вампир почувствовал на спине и шее тяжесть. Волосы дочери рассыпались по его плечу. – Больше никто не тронет тебя, - произнесла Феолин и покрепче сжала отца в объятиях. * * *- Снова драка? Серьезно? Да сколько можно? – Розали выглядела грозно, хоть и была миниатюрной и на вид безобидной. В руке она сжимала листок со вскрытой восковой печатью. Джаред, выше нее как минимум на две головы, сидел перед ней с разбитой в кровь губой и порванным тоннелем в ухе. Белая рубашка школьной формы, которую он предпочитал вообще не застегивать и носить под ней майки с угрожающими или нецензурными надписями, запачкана кровью. Но Джар однобоко улыбался, аккуратно держа сигарету здоровым уголком губы, нисколько не стесняясь сестры. - М**аки жаждали, шоб им е**ло расквасили, - он глубоко затянулся.- А просто пройти мимо ты не мог?- Я как ср**ый Санка-Клаус, не в силах не исполнить желание страдающих детишек. Такой уж я. Так устроен. Розали поджала губы, вырвала изо рта брата сигарету и затушила ему же об ладонь. Панк только самодовольно улыбнулся. Он обожал доводить сестру до бешенства. Она сразу становилась такой миленькой, и глаза у нее горели, и худенькие ручки в кулачки сжимались. - Вот погоди, об этом еще отец узнает…- Нет! – Джаред вскочил на ноги с выражением величайшего страха на разбитом лице, - Ты не можешь ему сказать! Розали, пожалуйста, он же убьет меня! – Панк смотрел, умоляя, на сестру чуть больше пяти секунд, а потом расхохотался, упал обратно на диванчик и откинулся на его спинку, весьма не многозначно вскинув левую бровь. - Этого ты ждала? Роз, не будь такой наивной. - Плебеем был, плебеем и останешься. – Прошипела Розали, сминая приказ в руке, - В наказание за драку будешь убирать территорию школы. Не явишься, и тебя исключат. Девушка бросила брату скомканный приказ с восковой печатью, и ушла к себе в комнату. Наградил же создатель братом! И в кого он только такой?* * *- Мама чуть руку мне вилкой не проткнула, - мрачно сказала Мина, вздыхая и шагая рядом с Евой. От одного воспоминания о горящих глазах матери у нее замирало сердце. – Ворон принес письмо во время ужина. Ладно хоть Аделю наказание не влепили. Не представляю, что бы тогда было. - Клайд обещал напоминать мне об этом всю следующую неделю, - кивнула Ева. – Вот не понимаю я, ведь в коридоре никого не было. Как они вообще об этом узнали? И если видели, то почему не помогли Аделю? - Потому что идиоты, - Вильгельмина поджала губы, глядя вперед, - Кстати об идиотах. У склада с садовым инвентарем стояли трое вампиров, уже повязавшие поверх старой и ненужной одежды подотчетные фартуки. Марко и пара его дружков. Прежде, чем подойти ближе, Мина выхватила из заднего кармана тот самый нож-бабочку, из-за которого у нее все еще ныло плечо.- Мина, - Ева схватила ринувшуюся вперед подругу за руку, - Держи себя в руках. Его смерти нам еще не хватало. Светловолосая вампирша глубоко вздохнула, а потом натянуто кивнула. - Ого, смотрите-ка, кто к нам пришел! – тут же продекламировал Марко, всплеснув руками, крайне наигранно, кстати. - Смотрите-ка, кто сейчас отгребет, - Прорычала ему в ответ Вильгельмина. Все ее напускное спокойствие улетучилось тут же. Не знает Марко, что эта девочка может его шею голыми руками свернуть. - Кто-то сказал ?отгребет?? – Джаред вышагнул из тени, сжимая между губ, с начавшим рубцеваться шрамом, сигарету. Он не потрудился переодеться из школьной, окровавленной формы, и фартук комом торчал из кармана его брюк. Майка под рубашкой у него была ярко-красной, в тон ирокезу на голове, и написано на ней было что-то безумное. - И тебя сюда, друг? – Марко улыбнулся, и улыбка получилась вполне дружественной. В том же милом тоне Джар ответил и ему:- Я тебе не друг, а ты – всего лишь кусок дерьма гребанного чихуа-хуа, прилипший к моей подошве. Еще раз обидишь моих девочек, и я выверну тебя наизнанку. Панк остановился около девушек и крепко затянулся. Тоннель в его правом ухе все еще кровил, наспех замотанный лейкопластырем, чтобы правильно сросся. От его слов у Марко расширились глаза. Непривычно видеть его таким пораженным. А самое главное, что он не мог ответить Джару. Кишка тонка. Через три с половиной секунды к ним пришла мадам Сандерс, завхоз, открыла сарай, раздала инвентарь, и удалилась без лишних слов. Сказала только, что они смогут пойти домой, как только вычистят от прошлогодних листьев задний двор школы. И, судя по размеру и обилию мусора на заднем дворе, на это может уйти остаток ночи, и даже немного дня. Впрочем, солнца нет, поэтому никто не может возразить наказанию. Как только мадам Сандерс ушла, Марко бросил лопату на листья и развалился на скамейке. Он и думать не думал прибираться, куда там царские руки пачкать, но потом Джар ему доходчиво объяснил, что если кто-то и не будет прибираться, то это точно будет сам панк, и тем более, работать еще и за Марко никто не будет. А потом ?случайно? потушил ему об плечо окурок. Глядя на это воспитание, Мина не могла не улыбаться. Хорошо, все-таки, иметь таких безбашенных друзей. Листья постепенно собирались в большие мешки, мешки же сваливались около школы. Завтра их заберут и сожгут. Время тянулось очень медленно, незаметно. - Эй, блондиночка, я тут твою вещь нашел! – выкрикнул Марко, что-то подбирая руками в резиновых перчатках и раскручивая над головой, - Забирай, пока не выбросили! Вильгельмина изо всех сил старалась держать себя в руках, когда разглядела в пальцах марко использованный презерватив. - Оставь нож себе. – Прищурилась от гнева Ева, - Этого лучше на вилы насадить. - Или мамке своей отдай. Та шлюхой была, так и ты такая же!- Ну уж нет, - Мина развернулась, резко, быстро, и швырнула нож-бабочку в Марко. Вампир только и смог, что вскрикнуть, зажимая рукоятку ножа, торчащую из живота. По фартуку полилась кровь. Лопата упала в кучу листьев. - Метко, - ухмыльнулась Ева. - Я целила в сердце, - прорычала в ответ Мина. А потом на плечо Марко легла чья-то бледная рука. Следом из темноты ночи выплыла фигура, на две головы выше самого Марко. Джаред. Он резко развернул парня и хорошенько ударил по лицу. Марко без чувств упал на землю. - Теперь скажи то же самое мне, - выдавил панк сквозь смех, поднял Марко за воротник рубашки и ударил еще раз. Дружки Марко сбежали. Чертовы трусы. - Надо его остановить, - заметила Ева, глядя как Джар осыпает Марко ударами.- Остановим, - кивнула Мина, - Только сначала кружок вокруг школы сделаем. Вампирша развернулась и пошла по дорожке в противоположную от друга сторону. Ева задержалась еще на секунду, крикнула Джару, чтобы не убивал этого слизняка, и догнала подругу. Джар ничего ей не ответил. Зато на душе так спокойнее. - Остыла? – Ева протянула Мине бутылку газировки. - Продуманная Ева везде с хавчиком? – Мина улыбнулась. Значит, отошла. Хотя, обижаться на Марко – только самооценку свою понижать. К тому же, теперь он еще долго не подойдет к ним. Он трус, а Джаред хорошо умеет общаться с трусами. - Ну никто ведь больше не подумал о еде, - Ева села на скамейку рядом с подругой. Они пили газировку, обсуждали всякие мелочи, спустя минуту тема сама собой зашла за холодное оружие, но милый девчачий тон не сменился. То о тряпках, то о стилетах – настрой один и тот же. А потом Мина вспомнила о ?том красавчике из рекламы? и мысли Евы сами собой вернулись к Адриану. Гитарный футляр, где Ева носила винтовку, все еще был рядом. Она не рискнула сдавать его в гардероб и притащила с собой на уборку. - Ты чего, Ев? Ева молчала, не слыша подругу. Она точно знала, что такого не случится, но очень хотела вынуть винтовку, посмотреть в прицел. Ей казалось, что она непременно увидит в нем Адриана, точно он нарисован а стекле.- Опять этот светленький?- Проницательная Мина вскинула светлые брови, - Адриан, да? Опять его видела? Когда? Вчера? Ты его вчера видела? - Он у меня из головы не выходит.- Ох, Ев, у меня для тебя очень плохие новости. Ты в него безнадежно, бесповоротно и беспросветно втюхалась. - Да ничего я не втюхалась. - На попятную пошла? Тили-тили-тесто, жених и невеста!- Да иди ты, - Ева поднялась на ноги, прихватила футляр и зашагала от подруги прочь. Иногда Мина была просто невыносима. Спокойно допивая газировку, Мина уже не грезила приборкой. Плевать на наказание. Сегодня точно не ее день. Если Марко скажет ей еще хоть слово, то ее точно исключат. За убийство. Хотя, именно сегодня он вряд ли вообще что-нибудь скажет. Джаред заткнул его как минимум на неделю. Но Мина не исключала, что была бы рада и вовсе вырвать этому поганцу язык. Но что-то было не так. Мина чувствовала, как у нее дрожат руки, как плещется о стенки бутылки газировка. И ветер какой-то холодный и пронизывающий. Она кожей ощущала, что больше не одна на темной аллее, и это далеко не Ева. Из-за Евы по спине Мины никогда не скользили мурашки. А потом девушка услышала то, от чего болезненно сжалось сердце – шипение. Отреченные. Они здесь. Мина разбила бутылку о край скамейки, вынула из-за пояса любимый зазубренный нож. Неподалеку раздались выстрелы – Ева. Мина рванула на этот звук, по пути прирезала одного отреченного. Он выскочил на нее из-за дерева, накинулся, зашипел, и она распорола ему горло точно посередине. Но остановится и добить его у Мины времени не было. На запах крови Евы они будут идти толпами. Вдруг кто-то врезался в нее. Она ощутила чье-то острое плечо, потом сильный удар в солнечное сплетение, скрутивший ее пополам. От боли она упала на колени, перегнувшись и держась за живот. Бутылка разбилась при падении и лежала на асфальте бесполезными осколками. Нож же был совсем рядом, только руку протянуть. - А вот и моя добыча, - почти ласково прозвучал голос отреченного. Позади вампира стоял фонарь, и Мина видела лишь его черный силуэт, не в силах разглядеть лица. Кровопийца подошел медленно, растягивая удовольствие. Девушка уже никуда не денется от него, а он так давно не играл со своими жертвами. Мина вдруг рванула вперед, ухватилась за рукоятку ножа, но вампир тут же отшвырнул его в сторону. Он бросился на девушку, повалил ее на землю. Мина визжала так, что ее услышали бы на другом конце города. Она не дала вампиру и близко к ее шее подойти – ударила его, сбросила с себя, а когда он вновь полез к ней, шипя и обнажая клыки, врезала по лицу ногой. Она никогда не изменяла туфлям на шпильках, и сейчас каблук оказался очень кстати, попав отреченному прямо в глаз. Белок, вперемешку с кровью и слезами, потек из развороченной глазницы по щеке и закапал Мине на фартук. - Маленькая сучка… – прошипел отреченный, перехватил руку Мины, занесенную для удара, резко рванул в бок. Девушка закричала, когда хрустнула лучевая кость. Но лягаться она не переставала до тех пор, пока отреченный сам ни замер, прислушиваясь. Позади него что-то дернулось, будто кто-то пронесся около них во тьме, а потом медленно перевел взгляд на свою грудь. Из самого центра грудной клетки торчал окровавленный кончик ножа. У вампира был несколько удивленный, даже глуповатый взгляд. Позади вновь что-то шевельнулось, и кончик пополз вверх, разрывая вампира надвое. У самого горла нож замер, потерялся, а потом вновь нанес удар, перерезав отреченному глотку. До того самого момента, когда тело упало около нее на землю и начало покрываться каменной коркой, Мина так и не поняла, что молчит. И не дышит. Так же как и отреченного, Мина не могла увидеть лица своего спасителя. Но он простоял над ней монументом не долго. Поняв, что опасности больше нет, он присел на корточки около Мины, подал ей руку. Он выглядел как типичный плохой парень: кожаная куртка, черные, лохматые волосы, блестящие чернее глаза, ухмылка, обнажающая левый клык. Кожа у него была светлая, как у всех вампиров, и татуировки на ней выглядели уж очень контрастно. А они у него были – несколько заостренных завитков выглядывали из-под рукавов куртки и уходили под ткань байкерских перчаток. Странно, Мина не слышала рев мотоцикла. - Цела? – Его голос показался Вильгельмине смутно знакомым, но вспомнить, где слышала его, она не могла. И, черт возьми, он был шикарен. Как и весь этот до безумия привлекательный парень. Мина так и не нашла в себе сил, чтобы ответить на его вопрос. И руку ему не подала, хотя он предлагал. Она только и могла, что сидеть и глупо смотреть на него. - Так, вставай, - юноша бесцеремонно потянулся к Мине, схватил ее одной рукой на ладонь здоровой руки, очень аккуратно и стараясь не задеть сломанную, второй обхватил за талию и потянул наверх. Девушка едва удержалась на ногах.- Ми… Мина… - на большее она была не способна. Будто ее придушили, и она до сих пор не могла отдышаться. - Я Кайлас. Хорошо же он тебя напугал, до сих пор сказать ничего не можешь. – Да уж. Знал бы он, что вовсе не отреченный лишил ее дара речи. К ним и постоянной смерти вокруг она привыкла, а вот к спасению, тем более таким мужчиной – нет. - Спасибо, Кайлас, - наконец, Мина вновь обрела контроль над своим телом. Ее все еще держал Кайлас, но она попыталась сбросить его руки. Нога тут же подвернулась и девушка чуть не встретилась с асфальтом лицом. Кайлас успел поймать ее. – Нога. Девушка едва ли не рычала от боли. Если не перелом, то по крайней мере, очень сильный вывих. - Давай-ка, - юноша быстро подхватил ее на руки, она даже пискнуть не успела, - Надо твою ногу осмотреть, Золушка. Мине было неловко сидеть на руках у незнакомого парня, да только сама она до утра привязана ко двору. А учитывая, что он полон отреченных, перспектива ждать пока кости срастутся, не радовала. Кайлас бережно усадил ее на скамейку, попытался закатать узкие штаны, но неподалеку от них громко хрустнула ветка, и он пошел посмотреть на визитера. А когда вернулся, на черной куртке появилось еще одно мокрое пятно. - И что ты вообще делаешь тут в такое время? Рассвет скоро. - Наказание отбываю, - Кайлас вскинул брови, потом присел около девушки на корточки, закатал штанину. - Помадой в туалете зеркала исписала? – Его руки бережно скользнули по ноге, очень осторожно, надавливая совсем чуть-чуть. - Пробила одному идиоту грудину, - Мина невинно пожала плечами, - А сегодня всадила ему бабочку в живот. На мгновение пальцы Кайласа замерли. Он медленно поднял взгляд, увидел золотистые глаза Мины и улыбнулся, чуть оголяя левый клык. - Никогда бы не подумал, что красивые девушки умеют драться. Мина невольно залилась краской. Он только что назвал ее красивой!Пальцы Кайласа вновь опустились по ноге, поглаживая, а потом он осторожно коснулся кожи губами. Девушка вздрогнула и ощутила, что ей вдруг стало безумно жарко. Она и сама не заметила, как он поднялся на ноги и приблизился к ней. Находясь к нему так близко, почти вплотную, Мина не могла не смотреть на его идеально очерченное лицо, великолепные скулы, и эти черные глаза. Они были настолько темными, что сама ночь казалась серой. Кайлас был чертовски привлекателен. - Нога… она в порядке? – Мина едва шевелила губами. - О да… - Кайлас коснулся пальцами ее подбородка, не сводя глаз с пухлых губ. Девушка даже вздохнуть не могла, но легкий запах одеколона и новой кожаной куртки ощущала. Он кружил ей голову. Черные, как безлунная ночь, глаза Кайласа смотрели на нее, не отрываясь. - Я… могу пойти домой? – Мина не слышала своего голоса. Она лишь видела лицо Кайласа, приближающееся к ней. И понимала, что он медленно склоняет голову. Она потянулась вперед, желая уже, наконец, ощутить его губы. Хватит себя обманывать. Это было единственное, чего она сейчас желала. - Мина! – Дикий вопль, громкий хлопок. Мина не сразу поняла, что это был выстрел. Кайлас схватил Мину, дернул в сторону, чтобы пуля не задела ее. А потом он куда-то пропал – она просто перестала ощущать его присутствие. Когда девушка, наконец, снова смогла соображать, то увидела Кайласа совсем рядом, стоящего перед ней и шипящего, точно ее защищающего. Чуть поодаль от него с винтовкой стояла Ева, держа парня на мушке. Джаред уже бежал к нему, на его пальцах был надет шипастый кастет. Кайлас рванул вперед, на встречу Джару, выхватил нож Мины, приготовился ударить. Вдруг панк резко дернулся влево, куда-то пропал, а вновь появился на глазах, уже стоя за спиной Кайласа и готовясь его ударить. - Нет! – Тут же заверещала Мина. - Не трогайте его!Джаред остановился, но был готов к удару, потому тут же отскочил в сторону. - Это еще что за хмырь? – прорычал Джаред, скалясь. Кайлас ответил ему ответным оскалом. - Он меня спас! – вновь прозвучал голос Мины. Ева, наконец, опустила винтовку. Но тут же взвизгнула. Тот самый парень! Он преследовал ее недавно! Он подкараулил ее после школы и пытался заманить к себе в машину, прикрываясь знакомством с Адрианом. А еще он прокусил ей шею. Не то чтобы совсем, но кожу пропорол. - Ребра не болят? – прошипела Ева, глядя на Кайласа. Защищаясь тогда, она вогнала ему между ребер нож. - Шея не беспокоит? – в той же манере отозвался Кайлас. Джаред молча наблюдал за ними и ночной ветерок трепал края его расстегнутой рубашки.- Джар, - Ева не сводила с черноволосого вампира взгляда и старалась выглядеть как можно более угрожающе, - забирай ее. Мы уходим. - А как же благодарность, Ева? – Кайлас сощурился и уж очень злобно это выглядело, - я ведь спас твою подругу. - Я тебе ?спасибо? на трупе вырежу, - прорычала в ответ Ева. Кайлас же лишь пожал плечами. - Вот так и помогай людям. – Он театрально вздохнул, - Мина, вижу, ты в безопасности, - Кайлас быстро перевел взгляд на напуганную девушку, сидящую на углу скамейки, - Надеюсь, еще увидимся. – Он отвесил галантный поклон, резко обернулся, привычным жестом показал Еве левый клык, и исчез во тьме ночи. - Я так понимаю, - сказала Ева спустя пару минут, - Наше наказание окончено?* * *Мина выбралась из такси и зашагала к дому. Туфли висели у нее на двух пальцах, сумка тащилась по земле. Идеально уложенный высокий ?хвост? растрепался, и волоски щекотали ей шею. Ну хоть ногу не сломала. Хотя, идти на шпильках все еще было безумно больно. Надломленная лучевая кость уже срослась и рука потихоньку начинала слушаться.Войдя в дом, девушка окликнула братьев, но Клайд не отозвался. Аделиан же в сознание так и не пришел с тех пор, как Ева и Мина притащили его домой. Марко слишком сильно избил его. И Вильгельмина вдруг поняла, что очень хотела бы, чтобы его загрызли отреченные. Бросив туфли на полку, Мина поплелась в свою комнату. Кайлас все никак не выходил из ее головы. Ева его знала, или сталкивалась раньше, но упорно не хотела рассказывать о нем подруге. Видно было, что она его недолюбливает. За что, интересно? Ведь Мину он от отреченных спас, и от Джара прикрыл. Да и вообще он чертовски галантен… и сексуален. Мина упала на кровать, широко раскинув руки. Вот угораздило же Джара с Евой появиться как раз тогда, когда они чуть не поцеловались. - Черт, - Мина в сердцах ударила кулаком по подушке. Кайласа рядом уже давно нет, а ей до сих пор безумно жарко. И в дрожь бросает. Давно она не ощущала такую жару. Тем более в дождь.Да, это как раз то, что еще не подвластно лабораториям. Они научились укрывать город от солнца, но не утихомирили погоду. Дожди могли лить ночами напролет, а зимой высыпали огромные снежные сугробы. И это было хорошо. Хоть какое-то разнообразие.А еще на снегу великолепно смотрелась темно-алая кровь отреченных. Мина не закрыла дверь в комнату, и та поскрипывала от едва заметного сквозняка. Девушка сначала не придала этому значения, но потом ее будто током ударило. Сквозняк в их доме появляется только если дверь входную открыть. Или окна…Мина вскочила на ноги, не замечая боли, и помчалась к Аделиану. Она распахнула не запертую дверь, влетела в комнату. Там было так холодно, что тут же замерзли пальцы на ногах. А еще помимо холода, Мину сковал страх. ?ólafur Arnalds – Loftie Vereur Skyndilega Kalt (The Air SuddenlАделиан сидел на подоконнике с распахнутым окном. Дождь на улице лил сильный, упругий, косой. Крупные капли струями хлестали брата по лицу. Школьная окровавленная рубашка на нем намокла и прилипла к худенькому телу. Адель свесил с подоконника босые ноги и, дрожа от холода, смотрел куда-то вперед, вдаль, не моргая и никак не реагируя на внешний мир. - Адель… - Мина сделала к брату шаг. Он даже не шелохнулся. Резкий порыв ветра швырнул ему в лицо несколько листьев с плюща, украшавшего стену дома. Вильгельмина медленно подошла к брату, обхватила руками его плечи, прижалась щекой к спине. – Что ты собрался делать?Мина посильнее обняла его, пытаясь вернуть с этот мир. Но он был не здесь, будто его душа улетела далеко, забыв тело на холодном, мокром подоконнике. А потом Мина поняла, что он медленно наклоняется вперед. Сердце девушки ухнуло. Она схватила брата крепче, смяла под пальцами ткань рубашки. Но он был очень тяжелым из-за промокшей одежды, и вдобавок, он почти свисал с подоконника на улицу. - Не смей меня бросать! – Мина закричала и с силой потянула брата в дом, но поскользнулась на луже дождевой воды. К счастью, Аделиана она смогла вытянуть за собой. Они упали на пол, и Мина прижала голову брата к груди. Он был с ней одного роста, для парня достаточно низенький, но всегда казался ей и того меньше. Ее маленький младший брат. Плечи Аделиана дрожали от холода и страха. Он обнял сестру, прижался к ней, как она к нему секунду назад, и всхлипывал, всхлипывал, всхлипывал… Что-то напугало его. И это не Марко. К издевательствам он уже привык.Это что-то другое.Что-то темное, ужасающее. - Тише, - Мина гладила его по спине, но у нее самой по щекам катились слезы. Дождевая вода капала на нее с волос Аделя, обжигающе-холодными струйками забиралась под одежду. – Не смей бросать меня, Адель. Ты мне очень нужен. Она взяла брата за впалые щеки, заставила посмотреть ей в глаза. - Обещай, что не бросишь меня. Юноша недолго смотрел на сестру, а потом едва заметно кивнул. Ладони Мины соскользнули со щек брата, и девушка не сразу поняла, что оставила на них пятна краски. Мина посмотрела на свои руки, на пальцы. Они были разрисованы яркими потеками - желтыми, оранжевыми, красными, черными. Мина глянула на пол и ужаснулась. Вся их с братом одежда была перепачкана. Мокрые, они упали прямо на рисунок Аделя. И они будто лежали на огромном ядерном грибе, гигантском взрыве. Адель почти не разговаривал. По большей мере, он рисовал. И сейчас вся его комната превратилась в огромный огненный шар. Полы, стены, мольберты, вырванные из альбомов листы, все будто полыхало. И на каждом рисунке в нижнем правом углу стояли четыре цифры. 03:25Время, когда мир проглотит огонь.