Глава XIV (1/1)

Кларисса Адель МоргенштернБыло жутко смотреть на родной Институт в таком состоянии. Понадобится не один день, чтобы отремонтировать разрушения. Но если урон зданию компенсировать можно, то никто не вернёт погибших. Из-за этого ощущение траура ощутимо витало в воздухе, буквально подавляя своей мрачной энергетикой.Несмотря на то, что Ангелы уберегли моих близких, радости особой я не чувствовала. Всё было не так. Джон пропадал в кабинете родителей, а всё остальное время сдувал пылинки с Изабель. Наверное, уже ни для кого не было секретом, что эти двое явно куда больше, чем просто напарники.Джейс по-прежнему пребывал без сознания. Слава Ангелам, жизни охотника больше ничего не угрожало. Мне было любопытно, что же за руну такую нанесла парню Эрика. Я такой никогда не видела. По словам девушки, она заприметила такую в одной из книг отца, и символ позволял тому, кто его нанёс, поделиться жизненной энергией с пострадавшим. Безмолвные Братья тоже терялись в догадках, но на данный момент, учитывая количество нуждающихся в помощи, им было просто некогда копаться в архивах. Однако, они подтверждали, что руна оказала своё действие. С такой раной и обширным кровотечением Эрондейл вряд ли бы выжил.Ближе к вечеру я стала свидетелем разговора Эрики и Магнуса, но услышать, о чём он был, не представлялось возможным. Судя по тому, как побледнела девушка, маг сказал ей что-то не особо приятное. Но что именно, она не стремилась распространяться.А сам Бейн, точнее, его появление… Вот уж не думала, что мой брат может докатиться до измены. Всё во мне отказывалось в это верить! Это же Тони, скромный, стеснительный мальчишка, с которым я иду по жизни с самого детства. Он всегда был тихим и излишне правильным. А тут такое. И отрицать то, что видела лично, не получается.Шок от случившегося был так силён, что мне казалось, будто меня оглушили. Будто один из столпов, на которых держится мироздание, рухнул. Сон как рукой сняло, и, не в силах сидеть в комнате, я бродила по Институту, уныло обозревая последствия трагедии. Пока неосознанно не забрела в оранжерею, одно из мест, которое чудом не пострадало. Там я и заметила Алека, который сидел, сгорбившись, с бутылкой в руках.Пока я топталась, не зная, как поступить: подойти или, наоборот, не мешать уединению парня, он меня заметил и, как ни странно, не стал прогонять. Никогда прежде я не видела его таким подавленным, даже не подозревала, что Лайтвуд способен на такие эмоции. Он был совершенно разбит. У меня странным образом сжималось сердце, стоило заглянуть в глаза, полные муки. Не знаю, почему он решил исповедаться мне. Возможно, просто чувствовал потребность высказаться и не важно, кто слушатель. А, может, стал считать меня кем-то большим, чем напарница и коллега по призванию. Мне необъяснимым образом хотелось, чтобы второе.Он говорил, а я почти физически ощущала его боль. Страшно представить, каково это, когда тебя уже второй раз предают. Как тяжело принять, и сколько ?почему? невольно крутится в мыслях. Долгое время я считала Алека поверхностным и ветреным засранцем. Скорее всего, всё потому, что я просто не хотела видеть в нём кого-то, кроме раздражающего фактора, чужака, вторгшегося в привычную жизнь. А последнее время я больше так не могла. Мы невольно сблизились, и, слушая Лайтвуда, я проникалась его эмоциями.Мне никогда не доводилось всерьёз влюбляться. Не встретилось человека, с кем-бы хотелось по-настоящему и надолго связать жизнь. И ко всем парням, что были в моей жизни, интерес пропадал намного раньше, чем отношения становились чем-то серьёзным. И при всём этом я удивительным образом понимала, о чём говорит Алек, понимала его чувства. Словно мы оседлали одну волну.Полночи я не могла уснуть из-за всех потрясений дня, а оставшееся время мне снилась какая-то мрачная муть. Утром я встала не выспавшаяся и раздражённая. И когда увидела, как Тони после обеда нежно целуется с магом и, сияя как новенький цент, направляется обратно в Институт, была готова придушить парабатая. Я была уверена на все сто, что парень до сих пор даже не удосужился поговорить с Алеком. Не понимала я, как он так может. Кто вообще этот охотник? Это не тот Морган, которого я знаю.—?О, Клэри, я как раз тебя искал,?— с широченной улыбкой заявил Тони, но увидев зверское выражение моего лица, поневоле стёр всё довольство со своей физиономии.—?Искал? Зачем? —?протянула я.—?Ну, вчера, то, что ты видела… Клэри, я хочу, чтобы ты поняла,?— гораздо менее уверенно произнёс охотник.—?Мне какая необходимость? Ты лучше объяснился бы с Алеком, которого так быстро и легко променял на другого,?— выплюнула я.—?Я с ним обязательно поговорю,?— потупил взгляд Морган. —?Только с мыслями немного соберусь.—?Знаешь, Тони,?— с острой тоской ответила я,?— я не предполагала, будто ты способен на подобное. Мне кажется, я тебя совсем не знаю.—?Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо,?— отозвался парень. —?Мне сейчас как никогда нужны ты и твоя поддержка.—?Чтобы поддерживать, надо понимать. А понять подлость я не могу,?— голос упал до шёпота.—?Ты просто никогда не любила,?— с каким-то отчаянием произнёс парабатай. —?Я и сам не предполагал, что так бывает. Что можно встретить человека, к которому потянет так сразу и сильно. Кто поймёт, лучше чем сам себя. Одни только мысли о котором делают счастливым. Мне хватило пяти минут разговора с Магнусом, чтобы осознать?— он тот, кого я ждал всю свою жизнь. И мне больно от того, что ты не понимаешь меня и даже не пытаешься это сделать.И он не лгал. Я чувствовала это. Только принять всё равно не получалось. Может, он и прав, только попав в подобную ситуацию, можно понять. Но меня всё равно мутило от мысли, что мой брат изменщик и предатель. Мне было обидно за напарника. И так же не оставляло чувство, словно меня и саму жестко обманули.Весь день я не находила себе места. Прокручивала ситуацию в голове и не видела решения, которое меня бы примирило со случившимся. Слишком это противоречило моим моральным принципам. Как бы я ни любила Моргана, видеть его сейчас или общаться с ним не хотелось.Зато я не смогла закрыть дверь перед носом Алека, который пришёл ко мне вечером. Ему сейчас как никогда нужен кто-то рядом.—?Ну ты как? —?поинтересовалась я, пропуская парня в свою обитель.Переступив порог, Лайтвуд осмотрелся, а мне стало немного неуютно. Комната человека?— это очень личное пространство, способное много сказать о владельце. Конечно, ничего такого, кроме лёгкого беспорядка в моём жилище не было, но всё равно.—?Да нормально,?— как-то нервно дёрнул парень плечом, после чего с неуверенной улыбкой протянул мне цветастую упаковку, в которой я опознала коробку конфет. —?Это тебе.—?Спасибо,?— протянула я несколько ошарашено.Кто-кто, а Алек мне презентов ещё не преподносил.—?Это за вчерашнюю нервотрёпку,?— отозвался Алек. —?Я не должен был вываливать на тебя свои проблемы.—?Какая чушь! —?искренне возмутилась я. —?Всем иногда нужно высказаться и быть услышанным. В этом нет ничего зазорного. Если снова захочешь поговорить, я к твоим услугам.Брюнет кивнул, принимая мои слова. Я же, как любительница сладкого, не могла удержаться от соблазна в своих руках и поспешила попробовать вкусняшку, которую принёс Алек.—?Будешь? —?предложила я конфету нефилиму.—?Клэри, я не люблю шоколад,?— отозвался он.—?Ужас! Ну, как знаешь,?— пожала я плечами и с наслаждением откусила кусочек лакомства. —?Мне больше достанется.Как говорится, уж из-за этого я точно не расстроюсь. У всех свои слабости, и моей был шоколад. Его я могла поглощать в почти неограниченных количествах.—?Тони с тобой говорил? —?задала я вопрос, который весь день не давал мне покоя.—?Нет,?— передёрнул плечами Лайтвуд. —?Может, он и хотел, но меня почти весь день не было. Гулял по городу. Надо было немного отвлечься. И вообще, я не хочу говорить о нём.Пришлось согласиться свернуть тему, и мы стали болтать о всякой ерунде. Мне постепенно стало до странного легко. Хотелось улыбаться и не думать ни о чём серьёзном. Так хорошо. Я упустила момент, когда Алек подсел ко мне совсем близко. Проморгала миг, как парень подался вперёд и накрыл мои губы поцелуем.Мне доводилось не раз целоваться до этого, но никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Я буквально вспыхнула в объятиях парня. Каждое прикосновение обжигало и несло яркое удовольствие. Губы Лайтвуда на моих казались самым правильным и необходимым в жизни. И лишь где-то на краю сознания шевельнулась мысль: происходящее неправильно. Очень-очень неправильно, и мы должны срочно остановиться.—?Что ты делаешь? —?прошептала, задыхаясь, в губы брюнета.—?Мне это нужно,?— отозвался Алек, чередуя слова с горячими поцелуями по скулам и шее,?— и тебе тоже. Ты же чувствуешь это.После чего снова вовлёк в головокружительный поцелуй, после которого исчезли остатки сомнений. Я плавилась в руках парня. Задыхалась от острой потребности в его прикосновениях. И мне было мало. Я отчаянно хотела большего. Даже не подозревала, что вожделение такая мощная штука. Все мысли улетучились. Всё, что мне было нужно, это он?— Александр Лайтвуд. Когда преграда в виде одежды исчезла, я нетерпеливо ёрзала и была готова умолять его, чтобы он наконец вошёл в меня.—?Тише,?— услышала я срывающийся голос Алека, когда боль пронзила низ живота. —?Всё хорошо. Сейчас всё пройдёт.И он не обманул. Мгновения боли сменились сладостным наслаждением. Это истинное счастье. Неземная эйфория. Снова и снова мы сплетались воедино, ныряя с головой в омут огненной страсти. И мне было всё мало. Мало Алека. Хотелось стать его неотъемлемой частью. Снова и снова чувствовать его прикосновения, слышать тихие стоны, чувствовать его в себе. Вдыхать неповторимый аромат его парфюма и кожи, смотреть в подёрнутые дымкой экстаза голубые глаза. Как я жила до этого? Как существовала, не зная счастья быть с ним?Моё тело словно лишилось костей, а по венам разливалась блаженная нега. В голове по-прежнему было приятно пусто, и всё, чего хотелось, это прижаться к горячему мужскому телу и заснуть.Я потянулась к Лайтвуду, желая снова ощутить вкус его губ и тепло объятий, но парень уклонился и сел на постели. Взъерошил чёрные, находящиеся и без того в беспорядке волосы и, поднявшись, начал одеваться.—?Алек? —?позвала я, не в силах понять его поведения. —?Ты куда?—?К себе,?— отозвался парень. —?Спать.—?Э-э-э? —?на большее меня не хватило.—?Ну что ты на меня уставилась? —?вздохнул нефилим.—?Просто я не понимаю, что происходит.Сознание словно просыпалось от какого-то сна. Будто дурман стал покидать голову. Я правда никак не могла понять, как вообще такое могло произойти. Я и Лайтвуд. Это же бред. Никогда я не рассматривала его как парня. Более того, он вообще гей и бывший любовник моего парабатая. Ангелы! Скажите мне, что это всё кошмарный сон!И тем не менее, я продолжала смотреть на парня, ожидая ответа. На меня навалилось неотвратимое чувство надвигающейся катастрофы. Стоп. А разве она уже не случилась? Я отдала свою невинность этому охотнику, и сама не могу понять, как это могло произойти.—?Ладно,?— протянул Алек, застегнув брюки. —?Говорю один раз, так что слушай внимательно. Не надо думать, что если мы покувыркались в койке, это что-то значит. Во-первых, мне всегда было любопытно, какой он, секс с девушкой. И, знаешь, не впечатлило. Словно трудовую повинность выполнил. Ну и во-вторых и главных, мне просто хотелось отомстить этому мудаку Тони. Только что-то мне подсказывает, что что бы я ему ни сказал и ни сделал, ничто не причинит ему больших страданий, чем твоя боль.—?Нет,?— замотала я головой. —?Нет. Я не верю. Ты не мог. Ты не такой.—?Ты меня не знаешь,?— гаденько ухмыльнулся Алек. —?И мог, и сделал. Правда, пришлось прибегнуть к небольшим хитростям, чуть потратиться, но, надеюсь, оно себя окупит.—?Что ты имеешь ввиду? —?прохрипела я, чувствуя, как всё внутри скручивается в плотный болезненный ком.—?Ну, к примеру, тебя не смутило, что ты внезапно набросилась на меня, как нимфоманка? —?поймав немой вопрос в моих глазах, ответил:?— Зелье, Кларисса. Обыкновенное зелье в конфетках, которое притупляет волю, ослабляет мыслительный процесс и вызывает острое возбуждение.Мне стало дурно. Отчаянно затошнило от мерзости случившегося. Не хотелось верить, но как иначе объяснить собственное безумие?—?И, увы, самому тоже пришлось прибегнуть к сторонней помощи,?— скривился брюнет. —?Иначе у меня на тебя просто не встал бы.—?Ты больной ублюдок! —?прошептала я в отчаянии.—?Я никогда и не говорил, что святой,?— пожал парень плечами. —?А сейчас позволь откланяться. У меня слишком острое обоняние, чтобы долго терпеть на себе вонь твоих духов.Подхватив футболку, парень покинул мою комнату. Я же сидела на разворошённой постели и чувствовала, как меня начинает трясти от подступающей истерики. Даже в самом жутком кошмаре я не могла предположить подобного. Реальность навалилась неподъёмным грузом, полностью меня раздавив. Самой себе я казалась бесконечно грязной, использованной.Рыдая в голос, пыталась смыть в душе свой позор и понимала?— бесполезно. Меня действительно самым мерзким образом использовали, и я сама в этом виновата. Расслабилась и позволила случиться подобному.А внутри ворочалась острая ядовитая боль, от которой хотелось кричать в голос. Самое страшное во всей этой ситуации не потеря невинности, а то, что я в самом деле начала верить Лайтвуду. Привязалась к нему. Пустила в свой самый близкий круг общения. И такое хладнокровное, жестокое предательство просто убивало. Что-то с треском сломалось внутри, и я не знала, как быть дальше. Где взять сил, чтобы продолжать идти по жизни, словно ничего и не было.Александр Гидеон ЛайтвудОказавшись в своей комнате, быстро стянул с себя одежду и встал под душ. Сердце стучало где-то в висках, мешая адекватно мыслить, я не мог сосредоточиться ни на одном мгновении прошедших нескольких часов. Действие возбуждающего препарата почти спало, но жар не прекращался, и я метался по душевой кабинке. Вскоре просто опустился на мокрый пол, сжимая голову руками и тихо воя от безумия, творящегося в мыслях.Поймал себя на том, что не испытываю никакого наслаждения от совершенной мести, а оно было так желанно… Я хотел сделать больно бывшему, что стало моей единственной целью. После ночного разговора с Клэри я только нашёл в себе крупицу сил, чтобы хотя бы попытаться жить дальше, как после обеда увидел целующихся в закутке мага и Тони. Оба выглядели донельзя счастливыми, а на лице Моргана не было ни грамма сожаления или признаков совести, и от этого мне стало в разы хуже, чем было вчера. Поймал взгляд Клэри, которая тоже видела парочку. Девушка попыталась ободряюще улыбнуться, но в итоге лишь поджала губы и опустила голову. Моргенштерн в какой-то степени чувствовала себя виновной в подобном поведении парабатая. Хоть я и считал это неправдой, разубеждать рыжую не спешил. В душе поднялась такая пакость от увиденного, что я, как бы ни было постыдно, просто скрылся из общего зала.Бытует мнение, что разбитому человеку нельзя оставаться надолго в одиночестве. Результатом последнего стали низменные мысли о мести. В мою голову даже не пришло мысли о том, что можно было остаться хоть и в проигрыше, но сделать это более достойно, показать Моргану, что он хоть и ранил меня, но я смог это вынести и проживу без него. Но нет… Мысли, вьющиеся вокруг Тони, стали формироваться в поиск такого поступка, после которого моему бывшему стало бы так же больно, как было больно мне. Уже в каком-то полубешенстве от того, что в голову не шло ничего стоящего, я вдруг наткнулся взглядом на пустую бутылку из-под виски. Нехитрые умозаключения привели меня к моей ночной собеседнице, после чего я хищно усмехнулся. Конечно. Больно Клэри?— больно Тони.И вот теперь, на полу душевой, я не мог найти в себе силы признаться в том, что эта месть была безумно глупым и подлым поступком. Даже не месть, а предательство. Двойное. Я предал не только Клэри, которая только-только начала доверять мне, но и самого себя. Как я мог так поступить с человеком, который не сделал мне ничего плохого? Эта девушка помогла мне, выслушала и просто стала довольно близким человеком, не раз спасала мне жизнь, а я? Это я вот так её отблагодарил? Ублюдок!С силой впечатав кулак в стену, в трансе наблюдал, как с разбитых костяшек стекает кровь, а на плитке появляется сеть трещин. Хуже всего было то, что я не представлял, как больно сделал Клэри. Использовал, наговорил неприемлемых гадостей, признался в собственном эгоизме и ничтожестве и оставил одну наедине со случившимся. Забрал её невинность, разрушил представление о чувствах и близости. Когда я стал такой сволочью? Когда успел потерять последнюю совесть?Ответов на эти вопросы, как ни старался, не находил. Безвыходность окутывала меня с головой, лишая возможности думать и искать пути решения. Их просто не было. Что я могу сделать? Идиоту ясно, что банальным ?Прости? тут не обойдешься. Да и глупо это, после такого паскудного поступка отделываться словами. Тем не менее, в голову больше ничего не шло. Нужно попытаться взять себя в руки. Сделанного не вернешь, душа Клэри изодрана, а моя?— запятнана, но это не значит, что мой удел теперь?— добровольное заточение в душевой.Все же принял душ и, уже стоя у окна комнаты и следя взглядом за поднимающимся из-за горизонта солнцем, попытался построить план действий. Начался новый день, еще неизвестно, что он может принести, но мне было ясно, что хорошего в моей жизни значительно поубавится. Боюсь даже видеть Моргенштерн, не то что говорить с ней. Нет, это не был тот страх, от которого трясутся поджилки. Я боялся увидеть, что эта невероятная характером девушка сломлена. Из-за меня. Не хотел видеть презрение в её глазах, но ничего другого мне там не светит, да я и не смею надеяться.Полчаса медитирования у окна привели к неоднозначному выводу: мне нужно с кем-то поговорить. Иначе я сойду с ума, прокручивая в голове прошедшую ночь и свой нынешний статус сволочи. Иначе себя назвать пока не получалось. Прислушавшись к себе, понял, что к моим собственным чувствам, находившийся в полном раздрае, присоединились слабость и непонимание происходящего. Лично я с последним никаких трудностей не испытывал, поэтому не смог сдержать лёгкой улыбки и вздоха облегчения. Джейс пришёл в себя.Путь до лазарета я почти не заметил, только обратил внимание на то, что ещё относительно рано и охотники в большинстве своём досматривают последние сны перед скорым пробуждением. Где-то внутри шевельнулась мысль, что, скорее всего, Клэри, как и я, так и не сомкнула глаз этой ночью. Упоминание имени жертвы собственного эгоизма отозвалось болью где-то внутри, но я поспешил отрешиться от этого чувства. Ни к чему мне сейчас это, я о Джейсе должен думать в данный момент.Парабатай лежал на той же койке, где я его видел в последний свой визит. Вид парня, конечно, оставлял желать лучшего, но, в любом случае, видеть его хоть и потрепанным, но живым, доставляло мне удовольствие. При виде меня Эрондейл слабо улыбнулся и призывно похлопал ладонью по краю койки.—?Почему-то я знал, что ты придешь первым,?— усмехнулся он, когда я подошёл и уселся на соседнюю койку. —?Ну, как жизнь, брат?Я даже не нашёлся, что ему ответить. Джейс был без сознания всего несколько дней, а в моей жизни сколько всего произошло… Очевидно, физиономия у меня была настолько кислая, что парабатай и сам понял, что произошло что-то не очень хорошее. Лицо парня сразу приняло серьезное выражение, Эрондейл давал понять, что готов слушать, но я откровенничать пока не мог. Не находилось нужных слов, не знал, с чего начать. Поэтому решил пока поинтересоваться его здоровьем.—?Это ты мне расскажи,?— чуть улыбнулся я в ответ, обходя стороной вопрос брата. —?Как ты себя чувствуешь?—?Относительно нормально,?— прищурившись, произнес Джейс. —?Ты чего темнишь? Я же чувствовал, что какая-то гадость приключилась. От тебя шло столько боли… —?В разноцветных глазах парня мелькнуло искреннее сочувствие. —?Ну, что случилось-то? Надеюсь, с родными всё хорошо?Позорно отвел глаза, не в силах выдержать испытующего взгляда. Только сейчас осознал, что признаться в свершенном не могу. Язык не желал вещать правду, такую, которая напрочь убьет веру парабатая в остатки моей совести. Я чувствовал его тревогу, которая с каждой минутой моего молчания всё росла. Тяжело вздохнув, провел рукой по лицу, готовясь признаться в самом подлом поступке в своей жизни.—?И да, еще вопрос,?— вдруг вкрадчиво подал голос Джейс,?— что это за необычные сексуальные ощущения? С кем ты был, что тебя так накрыло эмоционально?—?С девушкой,?— стиснув зубы, выдавил из себя ответ, понимая, что вслед за этим придется рассказывать всё. —?Я был с Клэри.Челюсть Эрондейла непроизвольно повисла, а глаза выражали полнейшее непонимание ситуации. Отвел взгляд в окно, набрался смелости, и начал свой рассказ. Начало было положено с предательства Тони, на которое парабатай сначала подивился, а потом даже сплюнул, узнав, с кем изменил мне Морган. Ну да, нелюбовь к Бейну у Джейса какая-то особенная. Презрение на лице брата сменилось сопереживанием, когда я попытался объяснить ту боль, что чувствовал после, а дальше на губах Эрондейла появилась легкая улыбка при упоминании моего ночного разговора с Клэри.—?Похоже, у вас есть шансы стать друзьями,?— произнес Джейс, после чего я болезненно скривился, чувствуя себя еще большей сволочью, чем до этого.Было невыносимо стыдно и гадко признаваться в том, что воспользовался расположением Моргенштерн и так подло предал её. Как и ожидал, после того, как мой рассказ был окончен, в глазах парабатая застыло осуждение с долей презрения. Я больше не мог смотреть на него, поэтому опустил голову, рассматривая носы своих ботинок. Комок слез подкатил к горлу, но я смог сдержать себя в руках. Почему-то после того, как признался вслух, на душе стало так больно и погано, что хотелось задушить себя собственными руками.—?Ну, что я могу сказать,?— осторожно, чтобы не тревожить рану, почесал затылок Джейс, после чего сложил руки на груди. —?Ты сволочь, Алек. Подонок первого класса, даже меня переплюнул. Ты заслужил моральную порку, и сейчас ты её получишь.Я закрыл лицо руками и не видел брата, но слышал, что он завозился на кровати, очевидно, подсаживаясь повыше. Может, он и прав. Кто-кто, а Джейс всегда умел ставить мне мозги на место.—?Не думаю, что ты ждал от меня одобрения или поддержки, так что не обессудь за эти слова. Я понимаю, что в тот момент тобой руководили эмоции, обида и прочее, но… Твою мать, Алек, этому нет оправдания! Никакого! Это подлейшее предательство. Я прекрасно пойму Клэри, если она захочет тебя придушить однажды ночью, когда поймет, что плакать уже бесполезно. И даже препятствовать не буду, наверное. Ты ведь никогда не был таким козлом, Алек. Ты не опустился до подобного, когда тебя предал Аарон, ни разу не сказал, что хочешь ему отомстить или что-то подобное. Твои прошлые отношения длились почти два года, и я помню, как ты сходил с ума от чувств. Но Тони был твоим едва ли месяц, а ты из-за его измены заварил такую мерзость… О Клэри и её чувствах ты думал в последнюю очередь, хотя склоняюсь к тому, что в тот момент ты вообще забыл о том, что она тоже человек и у неё есть душа. Я не могу тебя понять и даже стремиться не буду. Я, конечно, далеко не святой, и, может, не имею права судить тебя и говорить такие слова, но это не вписывается даже в мои рамки неприличия.Почувствовал себя пятилетним мальчишкой, которого отчитали за разбитую вазу, когда поймал себя на том, что смотрю на сомкнутые ладони, на которые то и дело капают скатывающиеся с кончика носа слезы. Только в этот раз разбитой вазой оказалась Клэри, и не факт, что она сможет оправиться после моего поступка.За спиной раздался звук открывающейся двери лазарета, в звенящей тишине помещения показавшийся мне слишком громким. Пришлось быстро прийти в себя и вытереть слезы, чтобы обернуться и посмотреть на визитера. В дверях, наполовину протиснувшись в лазарет, замерла Эрика. Увидев, что Джейс вполне пришел в себя и заинтересованно смотрит на неё, девушка улыбнулась и приоткрыла дверь, впуская в помещение Эмилию. Девочка выглядела растерянной, но стоило одной паре разноцветных глаз встретиться со второй, как счастливая улыбка озарила лица Эрондейлов.—?Папочка! —?звонко пронеслось по лазарету, и вот белокурая принцесса уже у койки своего ненаглядного отца, который смотрит на неё с такой безграничной любовью, что мне даже стало неловко.—?Эми,?— ласково выдохнул Джейс, обнимая дочь и гладя её по светлым волосам. —?Как же я волновался за тебя…—?Со мной была Эрика,?— улыбнулась во все имеющиеся зубы Эмилия, после чего сурово сдвинула брови и поинтересовалась:?— А ты долго тут валяться собираешься? Ты никогда так долго не болел.Я поднялся на ноги, чувствуя, что явно лишний здесь. Я свою порцию воспитания получил, теперь пусть Джейс наслаждается. Эрика, замерев около койки последнего, взволнованно взглянула на меня. Очевидно, лицо у меня было так себе. Чуть поморщившись в ответ на обеспокоенный взгляд охотницы, в знак благодарности за волнение легко коснулся её плеча, после чего покинул лазарет.