Глава XIII (1/1)

Кларисса Адель МоргенштернИз лазарета, где помогала медицинскому персоналу и Безмолвным Братьям, я вышла в отвратительнейшем, подавленном настроении. Было невыносимо смотреть на страдания раненых и тела погибших. Это поразительно наглое нападение наглядно показало нам, насколько несовершенна наша защита. Мы до сих пор не воспринимали врага всерьёз, проявили преступную халатность и жестоко поплатились за это. Мы оказались просто не готовы дать отпор. И это чудо, что не погиб никто из моих близких.Когда эти твари напали, я была у себя в комнате и не сразу сообразила, что происходит. Когда я с парными клинками вылетела в общий зал, уже вовсю кипела битва. Институт выглядел так, словно по нему из танка палили. Всюду выбитые окна и разрушенные стены. Мне было жутко страшно. С ужасом вглядывалась в искажённые лица убитых, боясь увидеть в них любимых людей.—?Клэри,?— услышала я и нос к носу столкнулась с Алеком Лайтвудом.Парень выглядел всклокоченным, весь залит кровью врагов, но сам вроде был цел, если не считать нескольких царапин.—?Видела кого-нибудь из наших? —?сходу спросил он.—?Нет,?— мотнула я головой, становясь спиной к спине парня. Так проще и эффективнее обороняться.—?Я тоже,?— поджал он губы.Мне не надо читать мысли, чтобы понять, о чем он думает. Нефилим, как и я, боится за тех, кого любит.Медленно, с огромными потерями, но охотники постепенно стали одерживать верх. Тварей становилось всё меньше, и защитники Института заметно приободрились. Мы уверенно шли к победе, азарт и адреналин кипели в крови, когда здание содрогнулось до самого основания из-за мощного взрыва. Да как они это делают? Взрывчатка или какие-то магические бомбы?Я почувствовала, как Лайтвуд, который всё это время успешно прикрывал мне спину, рухнул на колени, болезненно зашипев.—?Эй, ты чего? —?спросила я, чувствуя, как внутри что-то обрывается от страха. Страха за напарника.—?Джейс,?— прохрипел парень. —?Беда.После чего задрал кофту, продемонстрировав пылающую руну парабатай на упругом торсе. Он шумно дышал, пот катился градом по вискам, а в расширенных в ужасе глазах застыла беспомощность. Это было жутко. И понимая, что в данный момент я ничем помочь не могу, я продолжала делать единственное, что могла?— защищала себя и Алека от мутантов.Когда всё было кончено, брюнет лежал на полу, крепко сжав зубы, чтобы не стонать. Постепенно Лайтвуд взял себя в руки и всё же поднялся на ноги. Его трясло, кожа отдавала в серый.—?Ты как? Что с Джейсом? —?спросила я, помогая парню дойти до ближайшей поверхности, куда можно присесть.—?Не знаю,?— помотал Алек головой. —?Ранен. Серьёзно. Но пока жив. Мне нужно найти его.—?Сиди уже,?— покачала головой, он же с трудом стоять может. —?Обещаю, я сделаю всё, чтобы найти его.Джейс, конечно, знатный засранец, можно вспомнить хотя бы, как он веселился, наблюдая за моими муками из-за связи Алека и Тони, зная, как решить проблему, но всё же он почти свой. Лайтвуд?— мой напарник, и я успела к нему привыкнуть и даже по-своему привязаться, а он?— его брат. Значит, нужно его срочно найти.Быстрее всего мне удалось найти отца, от которого узнала, что мама в убежище вместе с малышкой Эмилией. Осталось найти остальных. С Тони, судя по всему, всё в порядке. Во всяком случае, так говорит наша связь. Вскоре мне удалось найти и Джона, и Изабель. Но никто не знал, где Джейс и новенькая охотница Эрика. Мы уже разыскивали ребят всей толпой, попутно помогая окружающим, чем могли, когда в Институте появился новый персонаж?— Магнус Бейн собственной персоной.—?Маг, мы тебя не звали. Ты не вовремя,?— напряжённо отозвался папа, завидев мужчину.—?Мне нет дела до твоих слов и желаний, охотник, пока моя печенька в беде,?— фыркнул в ответ Бейн. —?Ещё несколько лет назад я создал для Эрики артефакт, чтобы она смогла позвать меня на помощь, где бы ни находилась. И она позвала. И я не уйду, пока не найду свою дочь и не буду уверен, что с ней всё хорошо.Всё это было сказано жёстким тоном, после чего маг, совершенно не обращая на нас внимания и не дожидаясь ответа, принялся шептать что-то себе под нос. Потом он уверенно двинулся в сторону каменного завала, который раскидал в стороны несколькими изящными пассами рук.Там и обнаружилась его воспитанница, которая рыдала над распростёртым на полу Эрондейлом. Парень был весь в крови и выглядел откровенно плохо. Мне снова стало страшно.—?Милая! —?позвал Магнус девушку.—?Папа,?— уставилась она на него со смесью радости и мольбы,?— помоги ему.—?Ты не ранена? —?спросил маг.—?Нет, папа,?— нетерпеливо произнесла Эрика. —?Джейс.Несколько нефилимов хотели было достать раненого охотника из разорённой комнаты, но Бейн запретил трогать его. Приблизившись к Эрондейлу, он начал водить руками над телом парня. Сколько длилось это действо, сказать не могу, но неожиданно мужчина встрепенулся, магический свет перестал исходить от его рук, и он дал добро на транспортировку пострадавшего.—?Почему она не помогла, та руна из твоей книги? —?вопрошала девушка.—?Какая руна? —?нахмурился маг.—?Красивая такая,?— начала объяснять Гонсалес. —?Там сказано, что при помощи этой руны можно исцелить человека, поделившись своими жизненными силами…Дослушать мне не дали, попросив помочь другим пострадавшим. К Алеку я больше не подходила. Ему стало явно лучше, и он устремился в лазарет, куда отнесли его брата. А я, как и все здоровые нефилимы, с ног сбивалась, чтобы оказать всем нуждающимся посильную помощь. Но несмотря на все наши старания, жертв всё равно было безумно много. Столько боли и смертей опустошили мне душу. Я чувствовала себя морально больной, и всё, чего страстно желала, это дойти до своей комнаты и отключиться.Приняв душ, я уже собиралась со спокойной душой завалиться спать, как снова ощутила всю прелесть связи парабатай. И разозлилась. Нет, я всё понимаю, любовь и всё такое, но чёрт бы их побрал, совесть иметь нужно! Мне отдых сейчас необходим как никогда. Видимо, наши ?голубки? далеко не так вымотались, как я.Никогда прежде я не вмешивалась в происходящее между Лайтвудом и Морганом за закрытыми дверями спальни, молча терпела дискомфорт, но сейчас у меня на это просто не было сил. Затянув потуже пояс халата, я вышла в коридор и направилась к комнате Тони.Помимо злости за происходящее сейчас я чётко осознала, что очень хочу видеть этого паршивца. Пусть наша связь и говорила мне, что парень жив-здоров, но хотелось убедиться лишний раз.После безобразного скандала и просто вопиюще чудовищного заявления родителей, которые буквально отреклись от сына, Тони стал сам на себя не похож. Какими бы они ни были гадами, эти люди были его отцом и матерью, и он любил их. И подобное заявление серьёзно ранило моего названого брата. Он замкнулся в себе, предпочитая страдать в одиночестве. Даже со мной не стремился делиться своей болью, с Лайтвудом они и вовсе поцапались. Как могла, я старалась поддерживать его, посылая всё лучшее, что могла, по нашей связи. И чувствовала себя гадиной, радуясь спокойным ночам.Блин, ну не могли ещё денёк в ссоре побыть? Я шла по коридору, морщилась и шипела под нос неприличествующие девушке ругательства, как на повороте на кого-то налетела. Подняв голову, увидела перед собой своего черноволосого и голубоглазого напарника и впала в натуральный ступор.—?Ты откуда тут взялся? —?ляпнула я первое, что в голову пришло. —?То есть… Что происходит, Алек? Как ты можешь быть тут, когда я чувствую… Ну, это…На последних словах я вовсе сдулась, чувствуя себя до предела глупо. Щеки предательски горели.Лайтвуд посмотрел на меня каким-то отчаянным, больным взглядом. Бесконечная боль и лютая злоба плескались в его глазах. Мне стало не по себе.—?Уйди,?— проскрежетал он с натугой, словно каждое слово давалось нефилиму с трудом.—?Алек… —?произнесла я, не зная, чего толком хочу от него и что мне говорить.—?Не стой на пути! —?рявкнул он неожиданно. —?Не лезь ко мне! Не трогай меня!Я шокировано отшатнулась, а брюнет вихрем пронёсся мимо. Да что, мать вашу, происходит? Ведь Лайтвуд вот он, только за поворотом скрылся, а я продолжаю ощущать паскудное непотребство. Решив не мучить себя гаданиями, решительно направилась к комнате Моргана и без стука распахнула дверь. После чего просто остолбенела, не в силах поверить собственным глазам.Мой лучший друг, парабатай и просто человек, являющийся неотъемлемой частью мой жизни, сплетался в страстных объятиях с Магнусом Бейном. Полное отсутствие хотя бы клочка одежды, тихие стоны и синхронные телодвижения не оставляли вопросов. Исключали возможность превратной трактовки. Ангелы! За что?! Лучше бы я этого не видела! Я же теперь спать не смогу! Наверное, до конца своих дней я буду помнить это.Когда первые мгновения шока миновали, стало понятно, почему Алек летел по коридору и был явно не в себе. И я разозлилась. На Тони. Я кучу нервов вымотала самой себе, переживая за него, будучи убеждена, что Лайтвуд причинит ему боль, разобьёт сердце. Если бы не увидела собственными глазами, никогда бы не поверила, что происходящее реально. Я верила, что мой брат просто не способен на подлость. И от того, что моя вера и убеждения разлетелись в пыль, у меня было чувство, словно меня предали. Столько времени я думала, будто опасен Алек и стоит ждать подвоха от него, а всё вышло наоборот. Это Тони разбил охотнику сердце.—?Вот я не пойму,?— тихо начала я, с каждым словом повышая голос,?— какого плешивого демона здесь происходит?!Вздрогнув, любовники повернулись ко мне и уставились на меня одинаково ошалевшими глазами. Несколько мгновений длилась немая сцена, после чего Магнус, хмыкнув, скатился с Мограна и вольготно устроился рядом.—?Клэри, я… —?начал блондин неуверенно. —?Ты не так поняла…—?А это можно понять как-то иначе?! —?взорвалась я. —?На твоём парне лица нет из-за того, что ты тут развлекаешься!—?Вот чёрт,?— пробормотал Тони закрывая лицо руками,?— Алек…А мне захотелось врезать ему, так живо вспомнился раненый взгляд нефилима.—?Вообще, Клэри, ты чего в моей комнате забыла?Вот, значит, как. Лучшая защита?— нападение? Ну-ну.—?Не важно,?— выплюнула я. —?Я бесконечно разочарована в тебе, Энтони Джек Морган. Никогда не думала, что мне будет стыдно быть твоим парабатаем.После этого, не слушая слов парня, я вышла в коридор, оглушительно хлопнув дверью. Мне было мерзко и тоскливо. Словно часть чего-то светлого и бесконечно важного только что навсегда ушла из моей жизни.Александр Гидеон ЛайтвудНахальное нападение, которому подвергся Институт, оказалось слишком болезненным для всех. Не было охотника, который так или иначе не пострадал бы: кто-то в прямом смысле этих слов загибался от нанесенных мутантами ран, а кто-то переживал душевную бурю, вызванную множеством смертей вокруг. Лично мне пришлось не легче, чем остальным, а всё из-за Джейса, которого угораздило попасть под каменный завал, да еще и напороться на арматуру. Спасибо Клариссе, которая несмотря ни на что осталась рядом и спасала не только свою, но и мою жизнь, пока я загибался от боли на месте руны парабатай.Поиски Эрондейла были для меня минутами тихого ужаса. Я чувствовал, что он еще жив, но вместе тем страх за утекающую из брата жизнь озарял сознание красной пеленой паники. О себе я думал в последнюю очередь, в голове пойманной птицей билось одно только имя: Эмилия. Я знал, что малышка в безопасности, но даже представить боялся, что случилось бы с девочкой, погибни её отец в этот день. Неожиданное появление мага и обнаружение Джейса и Эрики под завалом мигом отрезвило меня, и я бросился помогать брату и девчонке, так необдуманно оказавшейся в неподходящем месте.Когда всё успокоилось и я смог относительно расслабленно осесть на стуле около койки Джейса в лазарете, голову заполнили не самые приятные мысли. Конечно, основное беспокойство вызывал парабатай: он лежал тихо, едва дышал, но жизнь пульсировала в нем, слабо и едва заметно. Безмолвные Братья сказали, что ему уже лучше, но просили все же приглядеть, да я и сам не собирался отлучаться, пока Эрондейлу не станет еще лучше. Взгляд невольно задержался на обмотанном в несколько слоев бинтом торсе. Рана уже не кровоточила, но причиняла брату боль, это было видно по тому, как он морщился во сне. Скользнув взглядом вверх, я с удивлением обнаружил новую руну на теле охотника. Я даже подался вперед на стуле, чуть нависая над Джейсом и рассматривая незнакомый мне символ. В голове тут же всплыли огрызки разговора, который я слышал, когда Эрондейла и Эрику достали из-под завала: девчонка допрашивала Магнуса о какой-то руне, и основным был вопрос, почему она не подействовала. Интересно, что это за символ? И откуда малообученная охотница может его знать? Даже мне неизвестна трактовка причудливой витой руны, украшающей теперь грудь парабатая, прямо над сердцем.Отметив в голове задачу узнать, что это за символ, я откинулся на спинку стула и повернул течение мыслей в другое русло. А поразмыслить было о чем. Скандал с родителями Тони изменил парня, заставив того уйти в себя. Первый наш с ним разговор привел к ссоре, и я намеревался всё же выяснить отношения, когда закончится этот переполох с ранеными и умершими.Я не мог его понять. Мне никогда не суждено было быть на его месте, потому что мои родители, каких бы радикальных взглядов ни были, смогли принять меня и мою природу без ссор и ругани. Просто просили не выносить личную жизнь на всеобщее обозрение, но я, честно говоря, даже тут умудрялся косячить. Не могу представить, чего им стоило принять мысль о том, что старший сын не продолжит род Лайтвудов и вряд ли займет какую-то высокую должность наверху. Вскоре после моего признания всё внимание родителей в плане надежд на будущее было переведено на Макса, моего младшего брата, и я смог вдохнуть свободнее. Поведение родителей Моргана было дико для меня, да что там говорить, просто неприемлемо. Он?— их единственный сын. Понимаю, груз обрушившихся надежд и тому подобное сыграли свою роль в поведении Моргана-старшего, но отрекаться от сына он не имел права. Ну, это мое мнение. И из-за того, что оно отличалось от мнения самого пострадавшего, мы и повздорили. Я просто не смог поставить себя на место Тони и понять его, но расставаться из-за этого было бы глупостью. Этот парень грозил прочно обосноваться в моей жизни, и я был готов первым пойти на примирение, извиниться и объяснить свою точку зрения. Морган поймет меня, это точно, и у нас снова все будет хорошо.Ближе к полуночи я уловил, что дыхание Джейса выровнялось, и решил, что пора позаботиться и о себе. Только обратив внимание на собственную персону, обнаружил, что с момента кровавой бойни так и сижу в пропитанной вязкой багровой жидкостью рубашке и порванных на коленях брюках. Я тут же стал противен сам себе и, проверив напоследок повязку Эрондейла, поспешил к себе, чтобы принять душ и переодеться. Пока проводил все эти нехитрые манипуляции, мысленно составил монолог, который преподнесу Тони в качестве извинений. Как поведет себя парень, я не знал, но смел предположить, что он сможет понять меня и простить.Окрыленный чувством близкого примирения и успокоения расшатанных чувств, я едва ли не бегом дошел до комнаты Тони в погруженном в полумрак коридоре. Вдох-выдох, тихонько постучал, давая о себе знать, и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь, наполовину проникая внутрь затемненной комнаты. То, что я там увидел, заставило меня буквально остолбенеть на месте и стать памятником самому себе.На кровати моего парня, на той самой, где еще пару ночей назад мы смело и не всегда тихо, но страстно и чувственно наслаждались друг другом, сплелись два обнаженных мужчины. По взъерошенной прическе, которую принято называть ирокезом, и блестевших в полумраке то тут, то там блесткам мне не составило труда узнать местного мага, Магнуса Бейна. После этого видеть знакомые черты во втором парне мне не хотелось совершенно, но увиденное впечаталось в мою память навсегда: мой юный блондин, который совсем недавно ночью клялся, что я у него буду первым и единственным, жадно целовал мага и стонал под ним, когда движения Бейна становились быстрее. В состоянии, близком к коме, я тихо шагнул назад и закрыл за собой дверь.Внутри что-то оборвалось. Нить, постепенно стягивающая разбитое прошлым расставанием сердце, звучно треснула, позволяя осколкам вновь осыпаться внутри. Меня шатнуло к противоположной стене коридора, и, держась за неё рукой, я попытался отдышаться. Горло снова и снова сводило спазмами, затрудняя дыхание, сердце бешено колотилось где-то в голове. Против моей воли память подбросила болезненный разрыв прошлых отношений, ведь и там были измены. За что мне это? За какие грехи?На смену шоку пришла какая-то больная злость. Хотелось крушить всё вокруг, разбить в осколки настенный светильник и вообще разнести полуразрушенный Институт к чертям. Огромным усилием воли я взял себя в руки и, сам не замечая того, что почти бегу, направился к своей комнате. Я не видел коридора, глаза застилала пелена чувств, смешанных в адский коктейль. С кем-то столкнулся, кажется, это была Клэри. Девушка что-то озадаченно бормотала, не стал её слушать, что-то грубо выкрикнув.Относительно пришел в себя только в комнате. Вдох-выдох, беглый взгляд по помещению, и снова дикая боль внутри. Почти всё в комнате напоминало о Моргане. Его наручные часы на столе, недопитый пару дней назад виски, кровать… Голову словно разрывало изнутри, и я, схватив подушку, уткнулся в неё лицом и закричал. Необходимо было выпустить боль, эмоции, но не хотелось будить население Института грохотом в комнате или криками. Медленно осев на пол, я сжал подушку в руках и попытался успокоиться. Получилось как-то не очень. Я качался взад-вперед, как умалишенный, что-то бормоча себе под нос, и только спустя некоторое время осознал, что повторяю один и тот же вопрос: ?За что??.Я не мог понять. Что я сделал не так? Да, мы были в ссоре, да, я не понял его, но это же не причина… Как ни старался, я не мог найти адекватного оправдания поступку Тони. И от этого становилось только хуже. Я упустил момент, когда этот парень подкрался вплотную к моему сердцу и начал приоткрывать туда дверцу. Поэтому сейчас так больно. В голове стоял какой-то гул, а в душе свистел ураган, смешивая все эмоции и чувства в одно целое. И когда мне стало совсем невыносимо сидеть в комнате, полной воспоминаний, я, прихватив начатую мной и Тони бутылку виски, вышел из комнаты.На ночные улицы города выходить не хотелось, поэтому, покружив по полуразрушенному зданию, я скрылся в оранжерее. Там, под покровом темноты и зарослей, устроился на краю фонтана и сделал первый глоток виски. Горло обожгло, но даже эта горечь не могла сравниться с пакостью, творившейся на душе. Все проблемы отошли на второй план, к своему стыду я забыл даже о парабатае, находившемся не в самом лучшем состоянии. Кроме Моргана в голову ничего не лезло, и как бы я ни пытался его оттуда вытравить, вливая в себя алкоголь, парень уходить не желал.Погрузившись глубоко в свои мысли и механическими движениями глотая виски, я не заметил появления Клариссы в дверях оранжереи. В нерешительности девушка топталась на месте, видимо, не ожидала меня увидеть здесь, да еще и в таком состоянии. Почему-то, как бы ни хотелось побыть одному, прогонять её я не стал.—?Проходи,?— хрипло произнес я, призывно махнув рукой с бутылкой. —?Я сегодня не кусаюсь.Моргенштерн, уныло хмыкнув, подошла ближе и не нашла ничего лучше, кроме как сесть на землю прямо передо мной, скрестив ноги. Не обратив сначала внимания на её внешний вид, теперь я в непонимании уставился на нее, забыв даже об алкоголе. Клэри выглядела не многим лучше меня, если быть честным. Взлохмаченные волосы, уголки губ грустно опущены вниз, и в зеленых глазах?— застывшая боль. Пока я размышлял над причинами столь нерадостного состояния, девушка, заметив мой озадаченный взгляд, снова хмыкнув, освободила меня от догадок.—?Не один ты сегодня потерял дорогого человека,?— тихо произнесла Моргенштерн, подняв на меня взгляд, и тогда меня осенило.—?Ты тоже это видела?Получив в ответ кивок, не смог удержаться от ухмылки. Кто бы мог подумать, что такой светлый парень, как Тони, сможет сделать так больно сразу двоим. Хотя, может, мне даже легче в этой ситуации, ведь я не давал Моргану никаких клятв и не связан с ним навечно.—?Никогда не думала, что он способен на такое,?— поджимая колени к груди и обхватывая их руками, полушепотом призналась Клэри, видимо, устав переживать всё внутри.—?Я тоже,?— кисло ответил я, делая глоток из бутылки, после чего протянул её напарнице. —?Будешь?—?Нет, спасибо,?— вежливо отказалась она. —?Я и без этого отстойно себя чувствую.Повисла тишина, нарушаемая лишь звуком моих глотков. С каждой выпитой дозой становилось все противнее на душе, и я с удивлением обнаружил, что по моим щекам текут самые настоящие слезы. Чувства, приглушенные виски, вновь ожили где-то внутри, и меня окатило волной боли. Очевидно, этот приступ не укрылся от глаз Клариссы, которая до этого задумчиво смотрела на звездное небо, видневшееся сквозь прозрачное стекло оранжереи. Девушка глубоко вздохнула и, придвинувшись чуть ближе, робко положила ладошку мне на колено.—?Поделись эмоциями,?— тихо произнесла она, заглядывая мне в глаза. —?Если доверяешь, расскажи о том, что внутри. Тяжелее всего, когда ты один и держишь все в себе. Так сложилось, что мы оба здесь, так что я готова тебя выслушать, если тебе это нужно.Вот уж чего-чего, а этого я от Клэри ну никак не ожидал. Потому и воззрился на неё округлившимися от шока пьяными глазами. А после, глядя на её печальное лицо, подумал: ?А почему бы, собственно, и нет??. Терпеть этот отврат внутри становилось всё тяжелее. Конечно, в других обстоятельствах я бы выговорился Джейсу или, скажем, Иззи, но первый едва ли не при смерти, вторая спит и вообще ей в последнее время не до меня. А с Клэри у нас начало завязываться какое-то шаткое подобие дружбы. Шаг за шагом мы стали доверять друг другу, совместная работа способствовала этому, и следующий шаг должен был сделать я. Конечно, сердечная исповедь?— не то что шаг, это прыжок, и рассказывать всё я не собирался, всё еще опасаясь обнажить душу. Как-никак, меня буквально только что предали.Но что-то дрогнуло внутри при виде глаз Клэри, глядя в которые мне хотелось ей доверять. И я заговорил. Сбивчиво, перескакивая с события на событие, рассказал девушке про Аарона и его предательство. Алкоголь делал своё дело, и я потерял берега. Разговорился, поведав напарнице о своих чувствах к бывшему и о том, каким невероятно чистым и искренним мне казался Тони. Я уже не стыдился и рассказал Моргенштерн, как слепо проникся чувствами к её парабатаю, закрыв глаза на свой прошлый опыт и слепо надеясь, что в этот раз будет по-другому…—?Но по-другому не получилось,?— вяло усмехнулся я, крутя в руках пустую бутылку. —?И я чувствую себя бесконечно наивным идиотом.Всю мою исповедь Клэри молчала, изредка вздыхая и качая головой. При моих словах о Тони и его предательстве Моргенштерн прикрыла глаза рукой, борясь с эмоциями. Я видел: ей тоже больно. Для девушки она хорошо держится, даже слишком. Зелёные глаза не раз увлажнялись слезами, но ни одна капля так и не потекла по щеке. Выслушав меня, Клэри долго сидела передо мной, задумчиво водя пальцами по моим рукам, которые держала в своих с середины моего рассказа. Тепло её ладоней успокаивало, и я чувствовал, что только что мы стали ещё ближе друг другу.—?Всё ещё будет хорошо, Алек,?— тихо произнесла напарница, мягко улыбаясь. —?Нужно просто пережить это.В ответ я лишь горько кивнул. Конечно, на душе стало легче, когда я рассказал о том, что чувствую, но общего положения дел это не улучшило. Я по-прежнему идиот, и измена Тони никуда не делась. Тем не менее, я нашёл в себе силы благодарно улыбнуться Клэри.—?Спасибо тебе за всё,?— тихо произнес я, поднимаясь на ноги. —?Если бы ты не пришла, я, наверное, повесился бы уже.—?Перестань,?— мягко отмахнулась Моргенштерн. —?Он того не стоит, ты ещё поймёшь. А теперь нам обоим нужно поспать. Завтра будет новый день, и станет легче.С этими словами девушка поднялась вслед за мной и, потирая глаза, пошла к выходу.—?Доброй ночи,?— напоследок бросила она, после чего вышла из оранжереи.—?Доброй,?— эхом повторил я, чувствуя во рту горечь выпитого виски.Чуть пошатываясь, я добрел до своей комнаты и, рухнув кулем на кровать, забылся тяжёлым сном без сновидений.