Часть 3. Сила на силу (1/1)

Разумеется, я не реагировал на сигналы прибора, если они не предупреждали о действительно серьезной угрозе. Дэнни исправно доходил до границ красной зоны, и если бы не сервочереп, я обязательно сломал бы его, просто не заметив опасности. Лишь через несколько дней я понял причину: человек не оставил своих привычек и старательно ?сохранял лицо?. Я начал пристально наблюдать за ним именно в этом аспекте и только тогда стал различать мелкие признаки того напряжения воли, которое должно было сопровождать его физические усилия. Заметив очередную болезненную гримасу, я не удержался от ехидного комментария. - Спасибо за напоминание, наставник, – и Дэнни безмятежно улыбнулся мне.- Я буду благодарен, если ты и впредь будешь указывать мне на ошибки подобного рода.- Зачем? Врагу будет наплевать, с каким лицом ты нанесешь смертельный удар.- Это если удар действительно окажется смертельным. Я не настолько великий воин, знаешь ли. Выглядеть — это то, что я умею по-настоящему хорошо, на это и будет основная ставка в любой ситуации.Цену его актерским упражнениям я увидел еще декаду спустя, когда близнецы закончили на корабле первичную реорганизацию. Было созвано большое и очень официальное собрание командного состава, включая лейтенантов и старост отсеков. Оказывается, официально близнецы теперь именовались: господа Рал, Лемюэль Рал и Даний Рал. Я сидел за верхним столом вместе с ними, но чуть сбоку, что давало мне возможность хорошо их разглядеть. Я впервые видел всех троих одновременно, и не мог не изумиться, какими разными они были при абсолютном внешнем сходстве. На пикте я бы их не различил. Но в реальности Рал был старшим, пропитанным волей Четверки, слегка отстраненным и безмерно притягательным. Когда он начинал говорить, тишина в зале становилась воистину пугающей. Лем был воплощенный закон: сдержанный, надежный, не допускающий сомнений, выверенный в каждом слове и каждом жесте. Недаром он всегда мне больше нравился. Дэнни был сила и решительность, уверенный взгляд и готовность к действию, чуткая бдительность и неприкрытая гордость командира. Когда он говорил о наших боевых подразделениях, упоминаемые им люди расцветали и расправляли плечи. Я мог бы посмеяться над боевым задором этой горстки не самых лучших воинов. Но куда более меня веселила неукротимая, заражающая всех энергия самого Дэнни, которого двадцать минут назад я видел в тренировочном зале полумертвым от усталости. Было и другое занимавшее меня наблюдение. Близнецы много внимания уделили внешней стороне изменений. Они сами обзавелись белыми парадными кителями, старшие офицеры уже облачились в новую форму, остальные разными способами обозначили на своей одежде цвета и геральдику ?Шепота?, то есть ?Сияния?. Смена власти и полное отторжение наследия предыдущего капитана подчеркивались множеством мелких незаметных по отдельности штрихов. Похоже, над формой братья думали всерьез, поскольку результат даже мне показался идеальным с точки зрения дисциплинирующего и сплачивающего команду воздействия. Ни чем иным я не могу объяснить то раздражение, которое вызвал у меня мой собственный вид. В зале, наполненном людьми, я выделялся не как Легионер, а как единственный чужак, к тому же чужак недостойный. Я не сомневался в умении Лема задавать тон и настроение команде, но не ожидал, что это его умение так сильно повлияет на меня самого. Через полчаса после окончания этого сборища Дэнни снова был в зале, на его тренировочной робе появилась белая нашивка с золотой кляксой. Фехтуя с ним, я продолжал размышлять. Слова ?Тебе пора красить доспех, легионер? назойливо звучали в моем сознании, и я начал закипать. - На кого гневаешься, наставник? – полюбопытствовал человек и, конечно, сразу сбил дыхание. - Не болтай! Если бы ты полностью сосредоточился на тренировке, а не занимался все время своими мозгоедскими изысками, может и успехи были бы заметнее! – договаривая, я уже понял, что нашел простой выход для своего раздражения и немедленно разозлился снова. Дэнни заткнулся, но демонстративно проследил, как я в очередной раз спотыкаюсь взглядом о его нашивку. Я остановил бой.- Выскажись. Потом будешь отжиматься, пока мне не надоест. Потом продолжим.- Ну работаем мы так, досточтимый! Все, что у нас есть – умение настраивать людей на нужный лад. Если бы ты был с нами – это было бы охренительно. Это была бы самая вдохновляющая картинка – космодесантник в цветах ?Сияния Бездны?. Но заставить тебя, естественно, никто не может. Ты – почетный гость, ты не обязан становиться частью нашей команды. Я зло хмыкнул, и Дэнни невинно добавил:- Под ?нашей командой? я подразумевал нас – Рала, Лема и меня. Тех, кто реально в курсе, что и как мы тут делаем. - Высказался?- Да, наставник. И он приступил к отжиманиям. Помолчит хоть. Я обдумал услышанное и велел ему подняться. - Объясни свою последнюю фразу.Дэнни несколько секунд помолчал, взгляд его стал внимательным и серьезным. - Если Рал начнет тебе приказывать, ничем хорошим это не кончится, мы все это прекрасно понимаем. Ты присягнул, по сути, в том, что не будешь причинять нам вред или сознательно нам мешать. Ты – почетный гость ?Сияния?, мы обращаемся к тебе с просьбами, ты занимаешься тем, что тебе интересно. Ты – сам по себе, отдельно от нас. Ты не разделяешь наши цели и задачи. Ты не будешь нам помогать, если тебя не попросят. Ты – не часть происходящего, а лишь наблюдатель с возможностью вмешиваться. Тебя это устраивает? Я промолчал.- В таком состоянии ты долго не пробудешь, это очевидно. Что должно измениться, чтобы ты снова начал жить, а не ждать? И чего ты ждешь? Подходящего повода наплевать на договор с Ралом, чтобы захватить корабль и двинуть обратно в Вихрь, воевать с Зо? Знамения Четверки? - Ты можешь конкретно сказать, чего вы от меня хотите?- Чтобы ты был с нами.- Я с вами.- Нет. Сейчас ты с Зо Сахаалом. Дважды. Во-первых, за себя: вынашиваешь планы мести. А во-вторых, за самого Зо Сахаала – с его легионом, с его мертвым примархом, с его потерянной короной. Хотя на самом деле тебя нет ни там, ни там. До Зо тебе физически не достать, а легион и корона вообще не…- Замолчи! Не упоминай Легион. Ты не понимаешь, о чем говоришь, – против собственных ожиданий я почти не повысил голоса.- Я очень даже понимаю, о чем говорю. Единственный на этом корабле, кто по-настоящему понимает, что для тебя Легион. Потому что со мной всё прошлое Лема. Там есть, за что мстить и что оплакивать, поверь мне. И мои братья не упустят случая этим заняться. А я буду им помогать, потому что мои братья – это мое настоящее, у меня с ними одна дорога. Но их прошлое – не моё, лемовы раны – не мои. И мы, все трое – твое настоящее, Тиб. Нас можно убить, с нами можно дружить, это уж как тебе больше нравится. А ты живешь в прошлом, причем в чужом. Я покачал головой.- Ты сказал много слов, часть из них повторяется, часть просто сотрясает воздух. А я спросил, чего вы конкретно от меня хотите. Ралу надо, чтобы я носил ваши цвета?Дэнни вздохнул.- Например.- Не возражаю. Пусть доспех перекрашивают, как вам хочется. - Тиб, я не этого…- К бою.- Тиб…- К БОЮ!- Да, наставник.Через два дня наступила пора очередной тренировки в броне. Я приказал доставить её в мою комнату. Отослал рабов и долго смотрел на чистую белизну и сверкающее золото, изящные строгие линии вместо изломанных молний. И тьма, которой мне так не хватало на этом корабле, проснулась внутри меня и плеснула сплошной чернотой Ностраманского неба.- Здесь не хватает отделки,- произнес я вслух и вызвал раба. Я оторвал ему голову и за волосы подвесил к бедренной пластине. Кожей с кистей рук украсил пояс. Еще несколько длинных лоскутов кожи закрепил на наплечнике. Полюбовался результатом и вызвал следующего раба. Вместо него вошел Дэнни.- Я думал, трофеи берут от врагов. Воистину скорбны твои дни, о могучий, если ты не брезгуешь жалкими останками раба. Я по-птичьи склонил голову на бок, глядя, как он подходит, осматривает украшенный доспех, останавливается в шаге от меня, глядит с тревогой и сочувствием.- Как тебе помочь, Тиб? Я хрипло рассмеялся.- Разве я не приказал тебе продолжать упражнения? Почему ты не в зале? Ты ослушался меня, человек.- Опасный момент, да? – меланхолично произнес Дэнни.- Повелитель Ночи имеет все основания наказать человека. Строго и по делу. И без перехода холодно приказал:- Легионер Тибериан, определись с реальностью, в которой находишься. Именно приказал. И тьма внутри меня подчинилась. Я рвано выдохнул и сплюнул на и так загубленный ковер. - Ты упорно стараешься умереть! Какого демона тебя принесло?- Тиб! – не менее злобно отозвался Дэнни.- Мы свалили от Зо Сахаала, ты понял? Я не желаю его видеть в твоей комнате! И грязищу эту! - Ты? Не желаешь видеть? В моей комнате?- Не желаю! Могу я желать или не желать? Не хочу. Я не пытаюсь командовать, я просто действительно не хочу. Не пускай его сюда, Тибериан, пожалуйста! – и он просительно улыбнулся.Я понял, почему его приказ сработал. Тьма не разглядела в нем жертву, от него не пахло страхом вообще. Он словно выклянчивал день отдыха, а не рисковал украсить собой доспех. Я тяжело опустился на край ложа.- Смертный... Выйди. Дай мне время успокоиться, – я обнаружил, что тоже почти упрашиваю его. - Ты уже посидел тут один. Я буду молчать, обещаю.Я чуть промедлил с ответом, и Дэнни воспользовался паузой. Он с ногами залез на кровать и уселся, прижавшись спиной к моей спине. И замер. Это было так неожиданно хорошо: не видеть и не слышать его, но чувствовать спиной живое тепло. Я передумал его выгонять. Сидел неподвижно, созерцал дело рук своих и думал, что человек прав. Растерзанный раб на полу был грязища, и ничего больше. Да и на броне тоже. Когда мы вынырнем в Империуме, я найду повод и подходящую планету, чтобы вспомнить традиции Легиона. Но конкретно на этом корабле устрашающие трофеи действительно выглядели неуместно. И раб был хороший, грамотный, гимны декламировал. И ковер мне нравился.Я пошевелился, и Дэнни подозрительно шатнуло.- Смертный, ты там спать пристроился? – изумился я.- Ну вот, спалился… Он вынырнул у меня из-за спины, действительно слегка осоловелый. Логично, гоняю я его хорошо, он устаёт. Но заснуть вот так, за спиной у неадекватного легионера Хаоса?- Тепло, уютно, – он глянул на останки на полу и хмыкнул. Потом поднял взгляд на меня. – Пошли что ли, наставник? А то видишь, расслабился я у тебя. Несколько часов прошли в незначащих упражнениях. Потом я всё же послал уборочного сервитора в свою комнату. Потом приказал рабам отмыть доспех. Это был день тренировки в броне, и я не собирался отменять ее. Дэнни категорически настоял на том, чтобы самолично помогать мне облачаться. Впрочем, я уже был почти спокоен. Более того, Раловы цвета вызывали у меня меньшую неприязнь, чем неряшливые разводы. По окончании тренировки я не поспешил, как раньше, избавится от брони, а вызвал Дэнни и некоторое время развлекался, на практике демонстрируя ему возможности доспешного Легионера. Сполна ощутив, насколько обычный человек жалок и беспомощен в руках космодесантника в полном облачении, Дэнни с явной радостью помог мне снять броню. Я еще немного повеселился, отправив его приседать в моих наплечниках. Потом он повторил это упражнение в награду за реплику о том, что я-то ?эти штуки? на себе не таскаю, их остальная броня держит. Когда он не смог в очередной раз разогнуться, я ехидно напомнил, что именно это и называется ?проверка пределов возможностей?. Дэнни насмешливо улыбнулся прямо сквозь болезненную гримасу.- Нет, Тиб. Это называется ?нашел способ отыграться?.- Что ты сказал?- Глупость сказал, наставник. Виноват! – и по чересчур легкому тону я понял, что сейчас он действительно раскаивается в произнесенных словах.- За что мне отыгрываться? На тебе?Человек как раз смог подняться и стоял теперь, уперевшись ладонями в колени. Он опустил голову, и короткие фразы падали из-под волос вместе с каплями пота.- За броню. За ее цвет. За то, что она тебя бесит. За то, что ты с этим бешенством сам не справился. За то, что я тебя остановил. - Ты говоришь глупости, смертный. Ты сам просил серьёзных нагрузок, и не впервые не справляешься с ними.- Но впервые это доставляет тебе удовольствие.Я не ответил. Дэнни осел обратно на пол, поджав под себя ноги. Двумя руками откинул с лица волосы и посмотрел на меня устало.- Понимаешь, Тиб, вот это – одна из доблестей, ценимых моими братьями: знать почему ты поступаешь так или иначе. Вот я завел этот разговор очень не вовремя – почему? Потому что ты меня действительно качественно дожал сейчас, и первую фразу я ляпнул, не подумав, чисто от бессилия. А почему ты меня дожал именно таким образом, всячески тыча меня носом в свой свежевыкрашенный доспех? И с каких пор тебя настолько веселит зрелище человеческой слабости?- Ты сам просил предельных нагрузок. - Ну, значит это у меня истерика от усталости. Одна из наших задач как раз в том и есть, чтобы выявлять вот такие мои слабые стороны. Продолжаем?Я отправил его растягиваться, а сам собрал на гравиплатформу доспех. Довольно скоро со мною связался Лем и попросил, когда это будет возможно, отпустить Дэнни пообщаться с братьями. Интересно, он сам обратился к Лему, или за нами так пристально следят? И еще интересно, его вызвали отчитывать или жалеть? Я обнаружил, что совершенно не представляю взаимоотношений близнецов между собой. Рал и Лем так убедительно изображали единый разум и единую волю, что этот вопрос не приходил мне в голову. Дэнни явно обозначил свое отличие от них, но при этом я не мог представить его разговаривающим с братьями. При мне он связывался с ними по нейролинку, и, скорее всего, это был просто короткий обмен сведениями. На офицерском собрании братья обращались друг к другу вслух, и это явно был ритуальный спектакль, а не потребность. И почему же сейчас им недостаточно нейролинка?Я с удивлением понял, что знаю ответ. Дэнни сам показал мне его около полусуток назад, когда молча прижался спиной к моей спине. Близнецы умеют использовать не только слова, но и собственные тела. Я фыркнул, отгоняя похабнейшие картинки ?утешения? или, хуже того, ?неодобрения? братьев. Хотя может и угадал, и Рал, и сам Дэнни не стеснялись подобных отношений. Я запнулся на мысли, что действительно отыгрываюсь. Мне доставляло удовольствие думать о Дэнни в нелепом, лучше непристойном ключе. Чем глупее, тем лучше. Кажется, люди добились своего, теперь близнецы, а не Зо Сахаал занимают мои мысли. ?Будь с нами?, да, человек? ?В курсе, что и как мы делаем?. Что ж, посмотрим.Дэнни вернулся через полтора часа, бодрый и спокойный. Я взял его в спарринг, дождался, пока он выровняется и поймает ритм, и тогда спросил:- Зачем они сдернули тебя с тренировки?- Проверили, что я не уйду в разнос, - проговорил он, явно более занятый своим клинком, чем разговором.- Угроза твоей психике была так велика?- Не то чтобы. Просто ситуация опасная. - Я тебя не понимаю.- Ты можешь убить меня очень быстро. Я могу чуть медленнее превратить тебя в машину для убийства, которая с меня же и начнет, но мною не закончит. Примерно в четыре фразы, причем необязательно произнесенные подряд. Братья решили проверить, что я не настолько опечален, чтобы произносить остальные три с половиной фразы. Разумная предосторожность. – Тут он впервые отвлекся от меча настолько, чтобы изобразить насмешку. – Я не сказал тебе ничего неожиданного?- Пожалуй, нет.- Я был уверен в этом.- И как же они это проверили?- Посредством вербальной коммуникации. Спросили, то есть. - И твоего ответа достаточно?- В определённых условий-яхых! - всё-таки он отвлекся.- Хороший метод тренировать внимание, я отчетливо не тяну. Продолжаем?- К бою. Каких условиях?Он несколько секунд молчал, выверяя движения, потом отозвался очень монотонно, явно стараясь не увлекаться разговором.- Рал смотрит в Торрестус. Почти всегда. Он сказал Лему, что я иду сквозь пламя, неся порох в сердце. Лем встретил меня, мы поговорили, потом Рал сказал, что юные демоны насытились и нельзя мешать детям играть, охота мчится, но страха нет. Это не противоречило моему самоощущению и выводам Лема. …Переводить с птичьего на легионерский я в бою точно не могу, извини.- Учись.- Да, наставник. Давно ли тебя интересуют подобные вопросы?- С тех пор, как с вами связался.- Ты очень долго скрывал свой интерес.Я сломал ритм и свободной рукой перехватил его запястье.- Всегда стоит быть готовым к неожиданностям. ?Идешь сквозь пламя с порохом в сердце? - что это значит?Он честно сделал попытку вывернуться, и я просто поднял его над полом.- Это значит, что ежедневное многочасовое общение с тобой дарит мне покой и оптимизм. Но иногда я все-таки склонен нервничать по пустякам. Поставь меня, пожалуйста, у меня сейчас плечо вывихнется.- Не настолько ты хрупок, – возразил я, но отпустил его. Он отступил на шаг и принялся тереть плечо.- Поразительная штука, на самом деле. Вис на одной руке - просто упражнение, ничего особенного. А когда тебя хватают за запястье и поднимают, вроде бы наоборот - легче, держаться же не надо, а вот нет – больно и неприятно. И есть большое искусство в том, чтобы вовремя заметить тенденцию и самому ухватиться и повиснуть. Но, увы, я не всегда успеваю. И тогда мне бывает больно и неприятно. Понимаешь?- Не уверен, о чем ты.- Космодесантник сильнее человека. Это общеизвестный факт. Все, что от меня требуется – как можно чаще подтверждать, что этот факт мне известен. Иначе ты мне напомнишь, для порядку. Это простое упражнение, Лем в совершенстве освоил его, летая с Зо. - Ты обиделся, человечек?! – я был в восторге. Воистину, чудесная шутка! – И что же теперь? Дэнни поднял с пола меч и грустно улыбнулся.Поверхность у меня под ногами мгновенно растаяла. Я успел сделать прыжок в сторону, но место приземления тоже не дало опоры, я провалился почти по плечи. Пол тотчас же снова обрёл твёрдость корабельной переборки. Я рванулся и понял, что смогу освободиться не раньше, чем через пару минут. И немедленно получил чувствительный удар тренировочным мечом сбоку по шее. Дэнни, продолжая грустно улыбаться, опустил оружие. Перекрытие мягко вытолкнуло меня, и пол снова стал ровным.- Вот так ты делаешь со мной каждый день. Очень хочется ответить, правда? Показать, кто тут на самом деле владеет ситуацией. Я стоял неподвижно, настороженно прислушиваясь к поведению пола и стен. Дэнни заговорил снова:- Мне не нравятся такие игры. Меряться силой я буду с врагами, а не с союзниками.Меня раздирали противоречивые чувства. Человек устало вздохнул и повторил:- Так ты делаешь со мной каждый день, и это чертовски неприятное ощущение. Понял, откуда берется ?порох в сердце?? Твой ход, о могучий. Он развернулся и ушел к тренажерам. Я так и остался стоять, обдумывая новую, совсем новую концепцию. Заново осознал свое место на этом корабле и цену спокойной ?доверчивости? Дэнни. Почему–то этот момент заинтересовал меня больше, чем огромная власть близнецов на ?Сиянии?. Я подошел к человеку, он поднял взгляд, не прекращая упражнения.- Ты не успеешь среагировать, если я буду атаковать всерьез. Корабль не спасет тебя.- Вот именно. И он замолчал. Я покачал головой. Я не понимал его.- Мы могли бы с первого дня позаботиться о безопасности. Решётки, замки, понимаешь? А ты бы искал способ пересилить нас. Это называется война. Мы не воюем внутри корабля, мы даже трюмных рабов редко принуждаем силой. Я никогда не использовал против тебя возможности корабля. Мы – союзники. Сила должна быть обращена вовне. Только ты так не умеешь. Тебе нужно обязательно всем вокруг демонстрировать свое превосходство. А поскольку обстоятельства твоего появления здесь превосходства не подчеркивают, так тем активнее надо демонстрировать. Мы знали, на что шли. И да, мы все в курсе, что остановить твою ближнюю атаку корабль не успеет. Не надо этого дополнительно доказывать. Если я часто стою к тебе вплотную – это не от уверенности в своих силах. Я действительно верю тебе, Тиб верю твоим клятвам, только и всего. Не боюсь стоять близко, зная, что не смогу защититься, если ты вдруг решишь напасть. А ты - сможешь спокойно жить теперь, зная, что корабль в любой момент покорен нашей воле? Я мог бы сомкнуть пол до конца, получился бы твой бюст с ровным срезом по груди. Боишься меня, Тиб?Он вернул штангу на держатели, поднялся со скамьи и шагнул ко мне. Сильно запрокинул голову, подчеркивая разницу в росте. - Боишься?- У меня нет для этого причин. Ты сказал, что не воюешь внутри корабля.- А если я соврал? Или спятил?- Я не думаю, что ты соврал или спятил.- Воот! – и он наставительно поднял палец. - Когда в следующий раз начнешь свои ?Ты упорно пытаешься умереть?, да ?Уйди, человек?, ты просто вспомни этот разговор. Дело не в бесстрашии, а в здравом смысле. Я сделал пару шагов назад, чтобы он перестал, наконец, так заламывать шею. - Сейчас тебя опять вызовут проверять адекватность.- Неа,- легко отмахнулся он. – Торрестус же сказал не мешать нашим играм. Предполагается, что между собой мы сами разберемся.И в этот момент очень кстати ожил настенный терминал. Какой-то совсем юный смертный без знаков различия жалобно попросил господина Дания, когда это будет возможно, удостоить посещением казармы контрабордажной команды.- Иди-иди, разбирайся, – буркнул я.Дэнни тихонько рассмеялся.- Да, наставник, спасибо, – и ушел. Я же попытался трансформировать часть пола, как делал раньше, пока корабль не "уснул". Как и раньше, это требовало заметной концентрации внимания и происходило отнюдь не мгновенно. Дэнни совершил нечто, недоступное для меня.Я вернулся в свою каюту, чтобы впервые за долгое время погрузиться в медитацию. Слишком многое произошло за неполные сутки. Я снова был не уверен в правильности своих действий.И когда я остался один, черное небо Нострамо вновь распахнулось во мне.Тьма знала единственный достойный путь: обратить этот корабль на службу моему Легиону. Людей, посмевших диктовать мне свою волю – уничтожить. Вернуться в Вортекс, чтобы продолжить поиски доверенной мне реликвии. И казнить гнусного мутанта, пятнающего своим существованием имя Легиона Повелителей Ночи и мое собственное имя. Так было правильно. И это было глупо, пусто, бессмысленно. Хотя бы потому, что возвращение в Вортекс необратимо влекло меня в те же тенета Хаоса, из которых я вырвался ценой утраты собственного имени. Я уже проходил этот путь однажды, и я уверен: без обращения к Губительным Силам я не одержу победы, но принятие Их помощи означает поражение более глубокое и безусловное, чем просто гибель в бою.Впервые я увидел, что безоглядное следование долгу здесь и сейчас противоречит простому здравому смыслу. Я не мог отвергнуть Доктрину Нокс, но и не мог позволить себе творить заведомые глупости. Я погрузился в собственный разум еще глубже, ища истоки противоречия. И отчетливо услышал, что тьма моя хрипит исковерканным горлом прежнего Зо Сахаала, а доводы разума негромко и ровно излагает мой первый помощник Лем. Это понимание не несло в себе ответа, ибо пожелания близнецов и так очевидны, а прежний Зо Сахаал уже совершил слишком много мерзостей, чтобы внимать ему, как себе.Но близнецы, не скрывая эгоистичных целей, всё же не давали мне повода считать их намерения враждебными. А прежний Зо – безусловный враг лично для меня и недостойное жить существо согласно Доктрине. Я точно знаю, как Зо Сахаал поступил бы сейчас. И значит, мне следует поступить иначе. Я принял решение, но тьма не покинула меня. Бесшумная, незримая и смертоносная, она затаилась в закоулках моего разума. Я чувствовал её, я знал, что она ждет момента, чтобы выплеснуться наружу волной ужаса и крови. Мне это не нравилось, но я ничего не мог поделать.Таков был итог медитации. Я вернулся к реальности и обнаружил, что прошло совсем немного времени. Буквально через несколько минут Дэнни сообщил, что возвращается в тренировочный зал. Я встретил его уже там.- Быстро управился. Или проблема оказалась незначительной,- констатировал я.- Проблема не остро стоящая прямо сейчас, но преизрядная. Я им рожей не вышел.Я поперхнулся, несмотря на мрачное расположение духа. - Разве вас троих не обожает вся команда поголовно?- Обожать можно по-разному. Я ж мальчик молодой, балованный, жизни совсем не знаю. Лохматый очень нежно меня спасает от моих ошибок, другого давно уже удавил бы в уголке. - А, это. - Предсказуемо, да. Мы это уже проходили,- Дэнни ощутимо помрачнел.- Вернее, мои старшие проходили, а я помню. Ничего, впечатлить можно не только рожей. Научишь меня отрывать людям головы?Шутка не показалась мне удачной.- Твои мышцы физиологически не способны произвести нужное усилие. Без оружия ты не эффективен. Для отделения головы от тела пользуйся мечом или топором. К бою.- Да, наставник. И, если мне позволено попросить, безоружного бою в программу добавь.- Всерьез решил впечатлить кого-то боевыми навыками? – я не скрывал скепсиса.- Со мной всё настолько плохо?- Ну не то чтобы, - с сомнением произнес я. - Надо б тебя как-нибудь в спарринг с человеком поставить, да посмотреть. Мне трудно судить.Дэнни кивнул и полностью сосредоточился на бое. От меня особого внимания не требовалось, и я погрузился в размышления. И тут понял, что Дэнни всего лишь несколькими фразами полностью изгнал то мрачное смятение, в котором я пришел в зал. Я уже всерьез задумался об уровне его боевой подготовки и странных взаимоотношениях братьев с подчинёнными и забыл о собственных сомнениях. Определенно, человек умел делать нечто, настраивающее меня на более мирный лад.