Сезон 1, серия 6, Семья (2/2)

– Мне все ещё не о чем беспокоиться, Клаус? – голос Эллисон пробивается в сознание Пятого иглой. – Всё в порядке, Пятый? Я могу не торопиться?***Кажется, от разрушения особняк Академии Амбрелла спасает только присутствие девочки в красивом платье в горох. Кэй и рада бы занять её любой игрой в другой комнате, но малышка по уши влюблена в Пятого. И это, по всей видимости, спасает ему жизнь. Они словно в клетке заперты всё в той же гостиной. Окончательно взбешенная Эллисон, все такой же растерянный и страдающий от похмелья Клаус, чистый и переодетый Пятый, затихшая Кэй и полностью счастливая Клэр. Её звонкий и восторженный голос единственное, что заполняет пространство комнаты вот уже двадцать минут. Она курсирует от кресла, где Кэй выдаёт ей кусочек сахарного кекса, к дивану, где Клаус позволяет поменять расположение бабочек на своей голове. Затем, она выстраивает маршрут к сидящей на полу Эллисон, и получив порцию материнских объятий, направляется к Пятому. Устроившись на его коленях, она в запой рассказывает про отдых с папой на море. Про воздушных змеев, которые достают до самых звёзд. Про фисташковое мороженное. Про собаку по имени Пэдлс, которая живёт у их соседки Эмми. Про книжки с картинками, про перелет сюда, про то, как она рада со всеми познакомиться. И что Кэй теперь будет её самой лучшей подружкой.– Можно, мам? – Клэр прекращает измерять длину галстука на шее Пятого. – Мы позовём Кэй на мой день рождение?– Да, конечно, дорогая. – Эллисон усталым жестом зачесывает волосы назад. – Тебе не кажется, что пора готовиться ко сну?

– Нет! – Клэр, отпустив Пятого, перебегает к Кэй. – Хотя, если мне почитают сказку...

Эллисон не выдерживает. Не нужно быть эмпатом, чтобы ощутить, как на детонаторе начинается последний десятисекундный отсчёт. Она уже было открывает рот, но Кэй, повинуясь внутреннему порыву, перехватывает инициативу.

– Клэр, я возьму на себя эту миссию, ладно? – она поднимается с кресла и протягивает ребёнку руку. – Расскажу тебе сказку.

Кэй ободряюще улыбается Эллисон и приседает в шутливом реверансе.

– Про принцесс? – Клэр почему-то обращается к Пятому, который всё это время сверлит не читаемым взглядом профиль Кэй.

– Про принцесс и драконов, дорогая. – Кэй, игнорируя Пятого, лёгким движением поднимает с пола куклу. – Всё, что пожелаешь.

Клэр отправляет Пятому воздушный поцелуй и выбегает из гостиной не дожидаясь Кэй. Клаус, громко выдохнув, тянется к пачке сигарет на столике и раскрыв её, предлагает всем присутствующих. Эллисон отмахивается, Пятый всё еще не отрывает взгляда от Кэй, игнорируя всё происходящее, а сама Кэй бросает на Клауса возмущенный взгляд.

– Мне сейчас ребёнку сказку рассказывать обдавая её табачным амбре?

Клаус пожимает плечами и вновь откидывается на спинку дивана. Кэй, фыркнув, проходит по комнате, и на секунду задерживается возле Эллисон. Позаимствовав у неё бокал, она делает большой глоток вина. Создавшееся в комнате напряжение поднимает температуру воздуха на несколько градусов.

– Слушай, Кэй? – Номер Три забирает протянутый бокал обратно. – Расскажи ей сказку про Пиноккио. Очень поучительная.***На особняк опускается глубокая ночь. Пересчитав в сотый раз все звёздочки, нарисованные на потолке в комнате Лютера, Кэй решает, что теперь самое время покинуть Академию. Она поправляет мягкий флисовый плед, на сопящей в огромной кровати, малышке. Не удержавшись, прижимается губами к теплому виску и ощутив лёгкие волны озорства и веселья отстраняется. Кэй, расположившись на краю кровати, обувает свои кеды и пройдя по комнате регулирует ночник на стене. В комнате становиться на несколько тонов темнее. Осмотревшись, она аккуратно выскальзывает в коридор и тут же прикладывает ладонь ко рту сдерживая вскрик. В полумраке на полу обнаруживается Эллисон. Она сидит, прислонившись к стене, положив вытянутые руки на согнутые колени. В свете настенных ламп видно, как на её щеках поблескивают слезы. Кэй, уняв громко стучащее сердце, собирается опуститься на корточки рядом с ней, но Эллисон качает головой из стороны в сторону.– Не нужно, – говорит она глухим голосом. – Всё в порядке.– Я не собиралась делать никаких штук, – Кэй одергивает края своей водолазки чувствуя себе неуютно. – Просто хотела посидеть рядом и предложить вместе рассматривать интереснейший узор на обоях.Элиссон фыркает и вытерев одну щеку тыльной стороной ладони, улыбается.– Понятия не имею, как тебя занесло сюда и как ты ещё не сбежала, – Номер Три шмыгает носом и поднимает на Кэй заплаканные глаза, – но спасибо тебе.– Нам стоит обменяться номерами на случай, когда они достанут меня окончательно. Передай малышке, что она целиком меня очаровала.Эллисон кивает, поднимается с пола и заходит в комнату, прикрыв за собой дверь. Кэй ещё некоторое время смотрит на криво приклеенный календарик База Лайтера в центре двери, а затем разворачивается и продолжает свой путь, решая заглянуть в ещё одну комнату.***Она заходит в комнату Пятого без стука и предупреждения. Тут же натыкается на исписанные мелким почерком стены и не застеленную кровать. На полу валяются разбросанные экземпляры Дейли Ньюс. Десятки копий одних и тех же статей.Трагическая череда смертей в Академии Амбрелла.Академия Амбрелла остановила апокалипсис?Реджинальд Харгривз найден мёртвым.Трагическая череда смертей...Кэй убирает ногу с фотографии бледного, как смерть, Пятого. Это цветная вырезка какого-то другого издания. Под фотографией ссылка на разворот, в котором журналисты обещают рассказать все самые интересные факты об исчезновении и возвращении одного из детей покойного Харгривза. Лёгкое покашливание из полумрака заставляет её нахмуриться и наконец поднять голову. За широким письменным столом сидит Пятый. Возле настольной лампы разбросаны бинты и лейкопластыри, несколько окровавленных ватных дисков и бутылка с перекисью. Пятый осматривает Кэй с ног до головы, а затем, не отрывая от неё взгляда, подносит ко рту стакан со льдом и прозрачной жидкостью. Кэй щуриться, всматриваясь в этикетку стоящей на столе бутылки.– Ты что тут делаешь? – осведомляется она.– А что, не видно? – огрызается Пятый. – Пью джин, иногда меряю комнату шагами, думаю. Тебя в этом списке нет.

Она не успевает даже моргнуть, как её сознание уже фиксирует чужую боль и усталость. Закрепляет их на подкорке её мозга и требует срочно с ними расправиться.

Хватит носить в себе столько боли. Ты меня с ума сведешь. Я не могу вечно бороться с этим.– Мыслительный процесс уже дошёл до той точки, где ты принял решение не приходить, домой искупавшись в крови? – Кэй вздергивает подбородок вверх, собираясь занять оборонительную позицию.

Она делает маленький шаг вперёд, мысленно пытаясь нащупать хоть одну нить чужой энергии без прикосновения. Пятый тем временем, зажав пробку в зубах, наполняет стакан с нерастаявшим льдом, алкоголем. Свежая ссадина на его скуле на секунду отвлекает Кэй от эмоционального фона и она, абсолютно забывшись, собирается задать естественный в этих обстоятельствах вопрос.

– Пятый, ты...

– Я в порядке. – Пятый отбрасывает пробку в сторону, трактуя её поведение по-своему.И вдруг взбунтовавшаяся в ней сила отступает. И она внезапно чувствует свою злость. Острую и горячую. На себя. На него. На весь этот день, который пошёл наперекосяк ещё ночью, когда она тащила Клауса к своей машине, пока Пятый, судя по всему, расправлялся со стрессом своими методами. Она вспоминает, как ей пришлось вести машину, держать Клауса за руку, пытаясь забрать хотя бы часть физического кошмара, который в этот момент проходило его тело. Как её все же стошнило от перенапряжения после того, как она уложила Клауса в постель. Как она, нарушая правила дорожного движения, пересекала перекрестки на огромной скорости, параллельно пытаясь дозвониться на единственный работающий телефон в Академии. Ей было страшно. И он был ей нужен. И его не было. Она злится, чувствуя, как обида заворачивает её сердце в свои объятия.– Давай мы сейчас пропустим этап, где ты мне лапшу на уши вешаешь о том, что всё в порядке. - Кэй зло заправляет выбившуюся прядку волос за ухо, пытаясь уговорить саму себя на спокойный диалог. – У вас двоих такой эмоциональный фон, что мне бы, наверное, на том конце города в затылок прилетело.– Да, мать твою! – Пятый подхватывается с места, хватает стакан и через секунду нависает над Кэй, заставляя её поднять голову. – Я в полном порядке! Он в полном порядке! Всё в норме! Уйми своего чертового спасателя!– Оно и видно! Не ты же сейчас клокочешь от злости! – Кэй заглядывает в его тёмные, почти чёрные, от наполняющих эмоций глаза. – Ты...

– Хватит лезть ко мне под кожу. – Цедит Пятый сквозь зубы, понижая голос почти до ласкового шепота. – Остановись немедленно. Иди устройся в хоспис и там развлекайся.– Развлекайся?Пятый расслабляет пальцы и стакан со звоном разлетается у их ног, обдавая лодыжки прохладными брызгами напитка. Кэй моргает, испугавшись, но не отступает. Он хватает её за запястья и сталкивает их тела. Переворачивая сознание с ног на голову.

– Тебя. Никто. Об. Этом. Не. Просил. – Чеканит он каждое слово, наклоняясь к её лицу. – Хватит играть в...

– Это не игра! – Кэй, дергаясь в его руках почти, рычит. - Как ты не понимаешь...Ощутив полную безысходность, которая тут же рождает за собой панику, она почти кричит:– Это хуже!

Я это не выбирала.

Пятый пристально смотрит в её глаза ища ответы. Пытается проглотить это её признание и не заметить. Стараясь понять, в какой момент всё вокруг приняло такой оборот. А потом он, сам того не понимая, на сумасшедшую долю секунды, переводит злой взгляд на её дрожащие губы. И на время, что-либо другое, перестает иметь хоть какое-то значение. Потому что есть кое-что еще. Тело. Теплое. Прижимающееся к его груди. И Пятый чувствует его. Даже сквозь сомкнутые руки Кэй и свой пиджак. Это окончательно переворачивает шахматную доску в его голове разбросав все фигуры в самые дальние уголки сознания. Он ведь только собирался поставить её на место. Укусить побольнее. Напугать немного. Чтобы она уже наконец оставила эти бессмысленные попытки сделать лучше.Мир внутри Кэй раскалывается разноцветными калейдоскопом. Она ощущает его длинные пальцы, которые в процессе её попыток вывернуться, лишь задрали края рукавов водолазки. Теперь они покоятся на её обнажённых предплечьях, не давая отступить, но и не причиняя боли. Напряженные. Высылающие тысячи искр по её коже. Сила отступает, оставляя только оголенные нервы, которые как сумасшедшие передают физические ощущения в мозг. Чистый адреналин разносится по её венам с бешеной скоростью. Она слышит, как её собственное сердце колотится с такой силой, что вот-вот сломает грудную клетку. И тогда, она точно никогда и никого не сможет спасти, потому что будет сломана сама. Расстояние между их раскрытыми ртами сокращается. Она чувствует, как Пятый чуть крепче сжимает её руки, но это абсолютно не работает как кнопка остановки. Он едва заметно качает головой словно отрицая происходящее, тем самым буквально задевая её нос своим.

Что ты наделал?

Алое пятно расходится по белой ткани.

Клаус отрывает от вырытой могилы беспомощный взгляд.

Это же дядя с портрета! Это же Пять!

Пока мозги одного из стрелков растекается по деревянным доскам, затекая в щели, он чувствует, как горло сдавливают подступающие слезы.

Это хуже!

Ему приходиться переместить весь тела на другую ногу, чтобы сломать шею убийце собственной сестры было легче.

Тебя в этом списке нет!

Тебе больно!

Пятый так резко бросает её руки и отступает назад, что Кэй буквально падает на пол не удержав равновесие. Она вскрикивает от боли и тут же поднимает на него обвиняющий взгляд.Что ты наделал?– Хватит делать это со мной. Я не шучу. Это не твоё... Не твоё дело. Я предупредил, Кэй.Пятый предоставляет Кэй саму себе. Просто растворяется в серебристой вспышке. Бросив её среди исписанных формулами стен, десятка одинаковых пиджаков и разбросанных газет. Оставив сидеть на полу, потирать ушибленные колени и в ужасе отрицать ощущение, которое они создали из воздуха, просто потеряв контроль.