Виктор и Инга (1/1)

—?Мама… Мамочка… Ася говорила это в полусне, держа мамину руку. Инга Витальевна любя смотрела на дочь и не могла сдержать улыбку, но тут же посмотрела в сторону окна, откуда доносились ревы мотоциклов и ещё какие-то. Та уже мирно посапывала, по-детски подложив под щеку кулачок; её уже не морил аромат сваренного кофе, не пугали звонкие, стучащие по ветхой крыше капли, да и сама ненастная погода не раздражала. После этой ночи Инга Витальевна изменилась. Она ждала чего-то, что спасёт её ?несчастную душу?… Конечно, она не понимала что говорит. Что такое счастье? Счастье?— это то, что лежало у неё в ногах. Большего для счастья и не нужно. ?— Мамочка… —?просопела Ася сквозь сон,?— ведь… все будет хорошо… правда?.. Инга слегка вздрогнула. В этой фразе было столько трепета и надежды, что она её тронула до глубины души. От избытка чувств Инга не удержалась и, пустив слезу, со всхлипом произнесла. ?— Да, Асечка. Все будет хорошо. Я уверена… * * *Когда Инга окончательно удостоверилась, что дочь заснула крепким детским сном, она тихо встала и зашагала к двери. Половицы безжалостно скрипели, и она невольно поморщилась. Вдруг Инга остановилась, как будто прислушиваясь. Нет, не только скрип раздражал её слух и искажал воздух. Было кое-что ещё, и актриса двинулась к тумбочке с резными узорами и… Одним поворотом ключика остановила ненавистные Асе часы. Посмотрела, оценивая проделанную работу, развернулась и вышла из комнаты. Направляясь на кухню, Инга планировала выпить чашечку, больше?— ни за что. Но внезапный звук в момент разрушил её планы. Инга остановилась и тихонько вскрикнула. Раздавались какие-то странные звуки, как будто дятел барабанит. Но не по дереву, а по водосточной трубе... Что за чертовщина? Не додумавшись поставить чашку на место, Инга медленно подошла к окну, и она увидела то, что навернуло ужас на её лицо. Какой то человек полз по трубе и занёс руку для того, что бы схватиться за решетку Ингиного окна...Что?!! Инга заткнула себе рот, чтобы случайно не вскрикнуть. Она решила не думать ни о чем, а действовать обычным дедовским методом... Хрусталёва подбежала к тумбочке, на которой находились часы, и открыла ящичек. Глаза Инги представляли собой два грецких ореха с дырочкой, когда она нашла то, чем никогда не пользовалась и не имела понятия, как пользоваться - револьвер. Инга стремительно рванула к дивану. Страх, который испытывала она, невозможно описать; сердце колотилось как бешеное при одной мысли о том, что могло произойти, а от мысли, что в газетах появится статья про известную актрису-убийцу, так просто волосы стояли дыбом. Инга нырнула за диван, прикрывшись шторой, и завела курок. Она уже ясно расслышала голос незнакомца, и, на удивление, он показался ей знакомым. "Будник?" - шаловливо подумала Инга перед тем моментом, когда кто-то разбил окно и попытался пролезть в комнату... * * *Инга, высунувшись из своего укрытия, закричала и, не глядя, выстрелила. Пуля просвистела с бешеной скоростью из пистолета и врезалась в ногу незнакомца. Тот возопил не тише Инги и с грохотом повалился на пол. Инга ещё немного приходила в себя, не веря в происходящее. Наконец она бросилась к непрошеному гостю и, посмотрев на его лицо, обомлела. Это был Виктор Сергеевич Хрусталёв. Нет, не так: Это был. Виктор. Сергеевич. Хрусталёв. Известнейший оператор. В доме у актрисы. С простреленной ногой. И с ранами от разбитого стекла. Но вместо того, чтобы, как обычно, подумать "а вот уже и готовая статья - и в газете, и криминальная одновременно", Инга ничего не подумала. И никак не среагировала. А, увидев, что Хрусталёв открыл глаза и смотрит на неё, Инга почувствовала какую-то странную реакцию в её мозгу. В глазах помутнело. Мозг и тело совсем обмякли. Инга упала на тот самый диван, который служил её укрытием. Испуганный Виктор Сергеевич попытался встать, но - куда уж там, с простреленной двумя пулями ногой! - опять обессиленно упал. Тогда Виктор на коленях пополз к дивану и стал легонько тормошить жену. Та не подавала признаков того, что она в сознании. Хрусталёв, бормоча себе что-то под нос, решил проверить состояние Инги излюбленным способом - он кое-как дотянулся до её губ. Та не протестовала. - Значит, без сознания, - подытожил Хрусталёв, с усмешкой глядя на Ингу. -... Если не посылает меня в любимое место нашего второго режиссёра, - добавил он, наверное, ожидая реакции. Неожиданно для всех у Инги (которая, если верить Хрусталёву, лежала не в сознании) вырвался смешок. Виктор скептически улыбнулся, не изменяя своей позиции. Он почувствовал, как тёплая рука обхватывает его голову, и как знакомый и тихий голос, будто во сне, все время произносит: "Витя... Витя..." Но внезапно и он оборвался; губы оператора и актрисы, которые вдруг решили бросить свою работу, соприкоснулись, а впереди - ещё целая вечность, чтобы быть счастливой семьей...