Глава 9 (2/2)

– Какого хера? Что это было?! – Кванрёль приподнимает его за плечи, поворачивает к себе. – Джунхи?!– Лестница… на стене дома была лестница, – хрипит тот.

– Тварь? – Кванрёль смотрит на него во все глаза. – На тебя напала тварь?!Джунхи не отвечает, только заходится в очередном приступе кашля. А когда Кванрёль его отпускает, ложится на бок, повернувшись лицом к керосиновой лампе, которую они не стали гасить, когда уходили. Никогда раньше Джунхи не думал, что огонь – это так красиво.*** Этот новый приятель Хансоля довольно забавный парень, и Марко относится к нему с симпатией, но иногда его самого, его разговоров, его обаяния становится слишком много и тогда Марко просто перестает слушать. Пару лет назад он бы и вовсе ушел, не прощаясь, но каждый раз, когда он сбегает от гостей, Дэвон потом смотрит на него с грустным неодобрением и говорит что-нибудь вроде “я, конечно, понимаю тебя, но”. Марко ненавидит эти “но”.В этот раз он, кажется, пропускает какой-то важный вопрос. Потому что уже стоящий на пороге Джунён делает паузу в монологе и смотрит на него выжидающе, Дэвон, наоборот, хмурится и почти незаметно кусает нижнюю губу, даже Хансоль смотрит с любопытством.– Что? – решает на всякий случай уточнить Марко.Ничуть не смущаясь, Джунён повторяет:– Я говорил, что тот классный парень, с которым мы познакомились на границе Старого Города, согласился погулять с нами по районам обычных и показать что-нибудь интересное. И было бы очень здорово, если бы вы пошли с нами.Он договаривает и снова делает это смешное щенячье выражение лица. Марко не выдерживает и громко фыркает.Странно, что маэстро проницательности Джунён, правильно угадавший так много вещей в их компании, не почувствовал ничего странного в Марко. Например, что он не выходит на улицу. Пока они втроем стоят с глупыми лицами, Хансоль все-таки прощается и уходит.– Пожалуйста, – громким шепотом просит Джунён, – я ужасно хочу, чтобы Хансоль хён пошел. Но только со мной и Хангёлем будет странно, а в вашей компании – совсем другое дело.Дэвон внимательно смотрит на Джунёна, треплет его по руке, а потом говорит слишком жестокую вещь для шутки – он обещает подумать.

Марко вздрагивает, переставая дышать на несколько секунд.Ночью, когда они гасят свет, Марко ворочается. Ему хочется спросить, но слишком страшно услышать, что это было только для того, чтобы Джунён уже отвязался и шел домой. Два года, которые они живут вместе, Марко почти безвылазно торчит в особняке. Они решили тогда, что так будет лучше. Что аристократам незачем знать, что наследник одного из когда-то уважаемых семейств поселил у себя обычного. Что никому из прошлой жизни Марко незачем знать, что он теперь живет в Старом Городе.

Наконец, он сдается и зовет в темноту:– Хён.Конечно, Дэвон не спит. И, конечно, знает, что гложет Марко.– Хёнгына, ты очень хочешь?Марко снова не дышит. Этим именем Дэвон называет его только наедине и в очень особых случаях.– Хотя чего я спрашиваю, – продолжает тот. – Кажется, даже представить себе не могу, насколько хочешь.– Не можешь, – бормочет Марко почти беззвучно.Придвигаясь ближе, Дэвон нашаривает его руку под одеялом и сжимает крепко.– Я думаю, что мы можем попробовать. Если будем осторожными, то ничего страшного не должно случиться.

Марко хочется сказать, что он готов сливаться со стенами, отрастить накладные усы и притвориться глухонемой старушкой, лишь бы его взяли с собой. Но он только жмурится крепко, чтобы не спугнуть, а потом перехватывает Дэвона за локоть, тянет на себя и целует, куда попало. В висок, кажется.*** Они встречаются на рассвете, и Хансоль так широко зевает и так отчаянно недоволен всем происходящим, что Марко даже нервничать перестает почти. Зато Джунён, как обычно, воодушевлен за троих и торопит сонных хёнов, опасаясь, что Хангёль их не дождется. Прохожих на улице нет, и дежурный в будке на границе Старого Города клюет носом, но Дэвон и Хансоль все равно загораживают собой Марко, проходя мимо. Он благодарно кивает им, а Дэвон хитро подмигивает в ответ. Джунён, которого, вероятно, успели просветить за ночь, понимающе закатывает глаза и шевелит бровями. Хочется сказать ему что-нибудь забавное, но Марко все еще дышит через раз.Наконец, на горизонте среди клубов зябкого утреннего тумана показывается Хангёль, и он похож на Хансоля и Джунёна одноврменно – такой же высокий и плечистый, только одет похуже. Куда похуже. Хотя, чего уж там, два с лишним года назад Марко выглядел беднее и чумазее. При их появлении Хангёль встряхивает головой, убирая челку с глаз, но его улыбка становится чуть менее широкой, когда он, пару раз обшарив компанию взглядом, видимо, не находит кого-то среди них. Это любопытно. Пока они знакомятся и жмут друг другу руки, Марко пересчитывает всех, кто той ночью выбирался в город. Хансоль с Джунёном здесь, ни один здравомыслящий человек не расстроится из-за отсутствия Сэёна, а значит Хангёлю жаль, что они не взяли с собой Сууна. Интересно, что думает об этом сам Суун.Зевая шире Хансоля, Хангёль чешет затылок и спрашивает, куда их отвести. Взгляды скрещиваются на Джунёне, как на главном инициаторе, но тот только руками машет в ответ, объясняя, что вообще ничего в их городе не знает.

– Главная площадь? Вокзал? – предлагает Хангёль. – У нас не так уж много достопримечательностей.– Пойдем везде по очереди, – решает Дэвон на правах старшего.Площадь изменилась довольно сильно, стала чище и опрятнее. И, что самое неожиданное, обзавелась фонтаном. Марко первый раз в жизни видит настоящий фонтан и очень расстраивается, что тот не работает в такую рань. Хансоль тоже жалеет, что в фонтане сухо, а когда Джунён рассказывает, что в воду на счастье можно было бы бросить монетку, сникает совсем. Вокзал, напротив, почти не изменился, только стал еще более пыльным. Здание очень красивое и старое, но долго там задерживаться не стоит. И потому что контингент вокруг такой, что можно найти приключений на голову. И потому что здесь как раз может появиться кто-нибудь из тех, кто знал Марко в прошлой жизни.Напоследок Хангёль предлагает отвести их в парк, и это тот самый парк, где умер И Хёнгын. Дэвон косится настороженно, но Марко только пожимает плечами, мол, все в порядке. При свете дня парк совсем другой, тем более, они идут в тот его край, где Марко никогда не бывал. Солнце успевает подняться довольно высоко, и они рассаживаются на траве, вытягивая гудящие ноги. Заметно, что Хангёль смотрит на них уставших с легкой усмешкой, но она совсем не злая. Марко тоже хмыкает, вспоминая, как раньше проводил на ногах день за днем, осознавая усталость только глубоким вечером.– Простите, что так мало всего, – разводит руками Хангёль, – но правда не знаю, куда еще вас можно отвести.– Нам, кажется, хватило, – улыбается Дэвон, кивая на распластавшихся Хансоля с Джунёном.– Можно спросить про квэмулей? – Дэвон вдруг меняет тему.– Да, без проблем.– Ты видишь их, но не изгой?Хангёль хмыкает:– Да, вроде того. Думаю, что меня скорее можно назвать бастардом. – И поясняет в ответ на удивленные взгляды: – Я из детского дома. Родителей никогда не знал, да и не хотел, если честно. Квэмулей видел всегда, но понятия не имел, что они такое. И слово-то само узнал только с месяц назад. Вместе со словом изгой и еще большой кучей всего.– Познакомился с кем-то из них? – кивает проницательный Джунён.– В точку, – улыбается Хангёль.– Слушай, – вдруг говорит Дэвон. – Я все равно собирался это сделать в качестве благодарности, но теперь все еще увлекательнее. Мы живем одни, – кивок в сторону Марко, – и так получилось, что у нас постоянно собирается кто-нибудь интересный. Приходи в гости – это было бы чудесно. И ту компанию изгоев приводи: я давно хочу с кем-нибудь из них пообщаться. Да и Суун, думаю, будет рад.– Суун? – Хангёль переспрашивает таким голосом, что Марко утверждается в своих подозрениях.– Вы с ним виделись, кажется, – кивает наивный Дэвон. – Он сейчас тоже временно живет у меня.Хангёль откашливается.– Спасибо за приглашение, это и правда может быть здорово. Я постараюсь привести Ыйчжин хёна и ребят. А можно взять еще кое-кого? Мы выросли вместе, и он итак сегодня занудит меня насмерть, что не разбудил и не взял с нами на прогулку.– Конечно, – кивает Дэвон, – последнее время мы любим большие компании.*** – Хён, тебе надо поспать, – вздыхает Ючан. Он повторяет это черт знает в какой раз за день, но Джунхи в ответ только едва заметно кривит уголок губ. Ючан трет глаза и добавляет: – Вам обоим.Кванрёль беспокойно ерзает на своем стуле и активнее начинает перебирать бумаги, в которые как закопался с самого утра, почти сразу по возвращении, так и не поднимает от них головы.

Ючан не уверен, но ему кажется, что тот чувствует себя виноватым в случившемся. Он и спать не лег не иначе как из солидарности. Смысла, правда, Ючан в этом не видит.

– Должен Хангёль зайти, – тихо говорит Кванрёль.

– Я знаю и помню, – раздраженно отзывается Ючан. – Я сам к нему посыльного отправлял.

Ему не нравится, что это говорит Кванрёль, не нравится, что Джунхи не говорит вообще ничего. Когда они только пришли, от него еще можно было добиться, пусть и односложных, но ответов. А потом он замолчал. Поднимал на Ючана безразличный взгляд, если тот задвигал очень уж длинный монолог, но не более того.

Ючан тоже чувствует себя виноватым. Он не пошел с ними, он вообще был категорически против накануне, почти поругался с Джунхи из-за этого. Но не в этом дело. Ючан ничем не может помочь и поэтому чувствует себя виноватым. Он вообще не представляет, что делать. Первым его порывом было уложить Джунхи в кровать, завернуть в одеяло и крепко-крепко обнять. Тот, конечно, не девчонка, чтобы ему нравились такие глупости, но, черт возьми, это же правда успокаивает. Вот только Джунхи передернуло от простого прикосновения к плечу.Кванрёль сказал, что это тоже не сразу началось. Только через несколько часов после нападения Джунхи начал шарахаться от прикосновений.

– Может все-таки встретиться с кем-нибудь из новых друзей Хангёля? – предлагает Ючан. – Они наверняка знают, что делать в таких ситуациях.

– Хангёль придет – у него и спросим, – все так же тихо говорит Кванрёль, не поднимая головы.

Ючан не сомневается, что Джунхи что-то сказал Кванрёлю по этому поводу. У них была почти вся ночь, чтобы поговорить. Ючан резко встает и уходит в приемную, начиная возиться с кофе. Он сам не спал уже черт знает сколько, просто не мог уснуть: как чувствовал, что случилось что-то плохое.На звук открывшейся двери Ючан поворачивается не сразу. К ним все равно не может прийти никто, кроме Хангёля.

– Я смотрю, ты быстро освоился, что по ночам тебе больше нечего боятся, – говорит Ючан, когда, наконец, поворачивается с чашкой кофе в руках. Он хочет сказать это спокойно, ну, может, с легкой насмешкой, но получается настолько едко, что Хангёль даже улыбаться перестает.

– И тебе добрый вечер, хён, – хмуро здоровается в итоге тот. – Меня Джунхи хён хотел видеть.

– Работа есть для тебя. На завтрашнюю ночь, – Ючан кивает на конверт на столе. И, не сдержавшись, добавляет: – Если, конечно, у тебя есть время и желание заниматься такими глупостями.– Хён, да что случилось? – хмурится Хангёль. – Чего ты настолько не в духе?Ючан прикрывает глаза и глубоко вдыхает, задерживает дыхание, пытаясь взять себя в руки. И едва не разбивает кружку, которую слишком сильно сжимает.

– На Джунхи хёна ночью напала тварь, – как можно спокойнее говорит он. – Кванрёль хён его вытащил. Утром казалось, что все даже неплохо.– Я могу его увидеть? – тут же спрашивает Хангёль.

Ючан пожимает плечами и кивает в сторону кабинета. Хуже Хангёль точно не сделает. Непонятно, куда хуже-то. Ючан не торопится следом, он смотрит на окно под потолком и не думает ни о чем. Тошно ему до ужаса.Когда Ючан заходит в комнату, Джунхи все так же безучастно сверлит взглядом потолок, откинувшись на спинку стула, Кванрёль, наконец, отложил свои бумажки, а Хангёль крутит в руках статуэтку, которую они притащили. И из-за которой все вообще и случилось.– С ней что-то не так, – задумчиво говорит Хангёль. – Я не могу описать, просто чувствую. А еще она как будто… звенит. Очень тихо, и пока в руки не взял, даже не услышал. Но, честное слово, звенит!Ючан замирает при входе, опирается спиной на дверной косяк, так и держа в руках чашку кофе, к которой даже не притронулся.

– Ее заказал достать какой-то аристократ, вроде как семейная ценность. – Кванрёль хмурится. – Сможешь узнать, что с ней не так?– Я спрошу Ыйчжин хёна, – кивает Хангёль. – Или еще кого-нибудь: у меня несколько расширился список знакомых, которые видят квэмулей.Ючан морщится, выходит обратно в приемную и закрывает за собой дверь. То, как спокойно Хангёль говорит про тварей, его коробит. Как и то, что при этом он ничем не может помочь Джунхи.

Через сколько Хангёль уходит, Ючан не отслеживает. Но темнеет гораздо раньше, чем это происходит.

Он выливает кофе и возвращается в комнату. И вздрагивает, когда Джунхи тихо его зовет. В кабинете кроме них никого, но в ванной шумит вода, значит Кванрёль там. Ючан подходит к Джунхи, а тот вдруг подается вперед и утыкается лбом в его грудь.

– Надо поспать… ты же наверняка не спал всю ночь, ждал нас, – тихо говорит Джунхи.

Ючан зажмуривается и прикусывает губу, запустив пальцы в его волосы. Идумает, что черт его знает, что Хангёль сделал, но за Ючаном теперь должок.