Глава 5 (2/2)

– Мелкий, полегче, – морщится Кванрёль. Он знает, что Джунхи в курсе, что его даже просить ни о чем не нужно, – он без вопросов переберется спать в приемную. Но одно дело – Джунхи, а другое – в конец распоясавшийся Ючан. Вот только разбаловали они его все-таки вместе.

Джунхи, видимо, пихает Ючана в бок, потому что тот сначала ойкает, а потом говорит гораздо тише и даже с нотками вины:– Прости, хён. Дурацкая шутка получилась, – но тут же добавляет, не изменяя себе: – Хотя почему шутка? Я все, как есть, сказал.

Кванрёль чертовски жалеет, что не поддался искушению и не пошел поесть, так сохранил бы хорошее настроение подольше. Он с тоской смотрит на кровать, которая еще утром была его, и выходит в приемную. Кванрёль, конечно, знал, к чему все идет, но как-то не задумывался о том, как все будет в итоге. И, с одной стороны, он рад за Джунхи, а с другой – совсем не рад за себя. Не только потому что спать теперь придется в приемной, а Ючан совсем обнаглеет, хотя и этого, в общем-то, за глаза хватит. Черт его знает, как все это отразится на их работе.

– Я пойду поужинаю и переварю новости, – бросает Кванрёль. И на всякий случай добавляет: – Вернусь через полчаса.*** Компанию, засевшую в подворотне около дома, Хангёль слышит задолго до того, как может увидеть. А значит, никто не видит и его. Так что он благополучно сворачивает в проулок, обходит дом, пробираясь через кучи мусора, перемахивает через убитый временем деревянный забор и заходит со стороны черного хода. У Хангёля нет никакого желания проверять свою удачливость: шанс, что веселая компания к нему не прицепится, минимален. Он не первый год живет в этом доме, и горького опыта у него достаточно.

Хангёль взбегает по лестнице и очень надеется, что Киджун уже дома. Его куда меньше били, чем Хангёля, он не настолько осторожен. К тому же, последнее время из него во все стороны прет подростковая бравада. Хангёль знает, что до добра это не доведет их обоих, но сделать пока не может ничего.Но дома Киджуна нет. Только его ручной голубь приветливо курлыкает в клетке.

За каким чертом он Киджуну и почему нельзя было завести более нормального питомца, Хангёль без понятия. Просто Киджун однажды притащил этого голубя с перебитым крылом и выхаживал его несколько недель. Даже спать в кровать брал, несмотря на все возмущения Хангёля, что это небезопасно, что это летающие крысы и разносят сотни болезней. Голубь в итоге поправилась, но настолько привязался к Киджуну, что так с ними и остался. Теперь он может улететь на весь день, но неизменно к вечеру вернется, сядет на карниз и будет стучать в окно.

Но в этом Хангёль его может понять: крыша над головой, где тепло и всегда накормят, – это без сомнения круто, особенно, когда тебе за это ничем не надо платить. Он бы тоже не отказался.

– Надеюсь, твой хозяин успеет вернутся до заката, – вздыхает Хангёль и насыпает в кормушку еды. – И что компания свалит раньше.Хангёль хорошо помнит, как увидел Киджуна в первый раз. И что именно тогда подумал – тоже.У чистенького, в приличной одежке, щекастого пацаненка, смотрящего вокруг огромными от страха глазами и прижимающего к себе какую-то игрушку, нет ни единого шанса прижиться в их приюте.

В свои шесть лет Хангёль уже хорошо знает, что лучшее, что ты можешь сделать, – не выделяться. Потому что если у тебя есть что-то, чего нет у других, очень быстро это отберет кто-то, кто сильнее. А еще нельзя бояться, плакать и жаловаться.А пацан, нервно сжимающий в своих ручонках игрушку, откровенно боится и, кажется, вот-вот разреветься.

Впрочем, самого Хангёля это все не касается. Он странный, с ним предпочитают не разговаривать лишний раз. Стоило пару раз заикнуться о монстрах, которых видит, иХангёль быстро стал изгоем. Это обидно, ему тоже хочется играть вместе со всеми, но, с другой стороны, его никогда не трогают.

Еще Хангёль знает, что как только воспитательница уйдет – у пацана отберут и игрушку, и хорошие вещи. А те, что не подойдут никому, просто испортят. Будет сопротивляться или реветь – еще и изобьют, не сильно, конечно, но это не важно. Если тебя избили в первый день, значит будут избивать всегда.

Хангёль сам не знает, почему первым делает шаг к пацаненку.

– Как тебя зовут? – спрашивает он, кожей чувствуя внимательные взгляды со всех сторон.

– Киджун, – бормочет в ответ новенький.

– Пойдем, найдем во что тебе переодеться, – зовет Хангёль. Он знает, если пацан заартачится, то хорошего не жди. Неясно правда, на кого могут в итоге накинуться: на новенького, или на самого Хангёля.– Хорошо, – кивает Киджун после короткой паузы. Он роняет игрушку на пол и хватает Хангёля за руку.Только много лет спустя тот понимает, что превратил тогда Киджуна в такого же изгоя, каким был сам. Но это вовсе не проблема, пока Хангёлю не говорят, что через несколько дней он волен идти, куда угодно, что он слишком взрослый, чтобы жить в приюте.К этому моменту уже никто и не помнит, почему Хангёль стал изгоем, не помнит его рассказов, зато все знают, что он злой и отчаянный. Не боится драться и не боится выходить по ночам. И этого достаточно, чтобы лишний раз не трогать ни его, ни Киджуна.Последний ничего не говорит, когда узнает новости. Это предсказуемо и логично. Так же как и то, что пережить следующие несколько лет у Киджуна вряд ли получится. Он умеет драться – Хангёль научил, – но он один. А у одиночек нет шансов.– Пойдем со мной, – предлагает Хангёль, почти закончив собирать свои немногочисленные вещи. – У меня есть деньги, не очень много, но нам хватит. И есть знакомый, который поможет найти жилье.

– А я уж думал, что ты и правда решил меня бросить, – бормочет Киджун, нервно поводя плечами. – Хён, это совсем не смешно было.Хангёль смеется в ответ. Киджун для него как самый настоящий младший брат, а над ними очень забавно порой издеваться.Когда начинает смеркаться, а Киджуна все еще нет, Хангёль только вздыхает. С одной стороны, в этом нет ничего удивительного – тот работает фонарщиком. У него пока мало опыта, ему не доверяют ремонт или установку новых фонарей, но вот зажигать их он в состоянии. И если Киджун вдруг поздно начинает или почему-то не рассчитывает со временем, то приходит домой уже затемно. Вот только обычно он заранее говорит Хангёлю, когда его очередь дежурить, чтобы тот был готов его встретить вечером.

– Намылю я сегодня твоему хозяину шею, – делится своими мыслями с голубем Хангёль. – Как будто так сложно было предупредить.Компания в подворотне все еще сидит, так что Хангёль уходит, как и пришел – через черный ход.

Ближайшие фонари горят, но это не говорит ни о чем: те, за которые отвечает Киджун, находятся дальше по улице. Но когда Хангёль доходит до них – они тоже горят. Вот только Киджуна нигде не видно.– Уши оборву засранцу, – ворчит Хангёль и поворачивает обратно к дому. Темнеет окончательно и идти приходится медленнее.

Хангёль планирует снова свернуть в проулок, но его внимание привлекает шум из подворотни. К компании голосов добавился один, очень знакомый. Да и тональность разговора заметно сменилась с веселой на агрессивную. Чертыхнувшись под нос, Хангёль торопится на шум.

Шестеро парней, не сильно старше самого Хангёля, полукругом обступили Киджуна, намертво блокируя ему как проход во двор, так и выход из подворотни.

– Давай, выворачивай карманы по-хорошему! – требует один из них, делая шаг в сторону Киджуна.

– Пошел ты! – сплевывает тот. Он наверняка думает, что выглядит гордо и дерзко, но вот только впечатление очень портят разбитый нос и перепуганное выражение лица.

– Смелые вшестером на одного? – окликает компанию Хангёль. Мысленно он уже прощается и со своим лицом, и с парочкой ребер.

– Так же, как и на двоих, – отвечает сразу же тот, что стоит ближе.Хангёль поводит плечами, разминая их, но тут же замирает на половине шага. За спиной у Киджуна висит тень. Он не заметил, когда и откуда она появилась, отвлекся. И это куда страшнее, чем все местные хулиганы вместе взятые. Но Хангёль вдруг вспоминает то, что говорил ему днем Ыйчжин. Вспоминает, что не ему бояться тварей.– Я бы на вашем месте уходил, – спокойно говорит он, видя, как тварь движется в сторону того хулигана, что говорил с Киджуном. Тот крупнее, а значит более привлекателен как еда, Ыйчжин про это рассказывал.– Ты нам угрожаешь? – хохочет кто-то из хулиганов, Хангёлю без разницы, кто на самом деле.– Я вас предупреждаю. Ночью… небезопасно, – он говорит тихо, про это Ыйчжин тоже говорил. – Киджун, никаких резких движений и громких звуков.

Киджун, который в этот момент пытался отступить назад, резко замирает. Он привык, что ночью нужно делать все, что говорит Хангёль.

– О, я вспомнил его! Это местный придурок, который, вроде как, видит всякую срань, – вдруг говорит тот, что стоит ближе. – Он хорошие деньги загребает, так что это мы удачно тут посидели.Хангёль замечает блеск выкидного ножа. А дальше все происходит слишком быстро, он не успевает ничего понять. Просто зашкаливает адреналин, а в голове так и крутится команда, про которую говорил Ыйчжин: “нападай”. Сосредоточиться, выслать ментальный импульс. Звучит как бред какой-то и совсем непонятно, но только стоит Хангёлю это подумать, как тварь бросается на ближайшего к ней хулигана.

Переулок тут же наполняют крики ужаса, а хулиганы бросаются врассыпную.

– Киджун, в дом! – командует Хангёль.

И лишь оказавшись в их комнатке и закрыв за собой дверь, Хангёль понимает, что только что натравил тварь на человека. Что по факту только что убил.