Часть 2 (1/1)

Грей лежал в своем номере и бесстыдными взглядами пытался смутить потолок где-то уже полчаса. Лежать желания не было. Пришлось силой поднять себя с дивана и пройтись по комнате. Устал. Запыхался от пары шагов. Спина вновь начинала ныть. Подошел к окну, безразличным взглядом скользнул по ранее столь интересной ему картине зимних улиц. У моря такого не увидишь. Но заскучал и тут. Какая-то навязчивая мысль билась в голове, но никак не могла четко заявить о себе… А он мучился. Руки опускались даже сварганить себе кофе.Его кто-то звал. Голос слабо пробивался через шум, стоящий в голове. Голос девушки.Грей боднул лбом холодное стекло, ожидая от него немедленной помощи для его вытрезвления.Но нет. В окне отражается его же пустой взгляд. И будто бы кто-то смотрит на него с другой стороны. И на заснеженном небе чьи-то густые черные волосы скрывают этот взгляд.?Что за паранойя…?С несчастными причитаниями он рухнул обратно на диван, обняв тяжелый футляр со скрипкой. Он был абсолютно трезв. Но перед глазами плыл мутный сон и словно нотами по октавам?— голос девушки. Он пел. Он звал. Он ждал.—?Да что же это такое… —?он зарывается носом в подушку.Скользкое дерево футляра приятно холодит ладонь. Парень решается.Угнездив скрипку на плече, он, дрожа, по-первой проводит смычком, пробуя звук. Не то.Несмело, будто никогда раньше не играл, он мягко водит им, чутко пытаясь подобрать тембр того голоса, что снится ему уже не первый день. И не первый год. Он столько искал его. Так долго искал этот голос…Воображение сыграло с ним злую шутку. Сколько он ни пытался сам создать этот голос, подобно своему учителю?— всё не то…Он перебирает струны одну за другой. Не то!Может, в своей мелодии он услышит ее голос, ее дыхание? Не то!Скрипка безжизненно валится из рук. Бесполезно.Похоже, ему еще долго идти к своему мастерству?— пока он не может играть, как Летика, высекая из струн и журчание воды, и шелест лесов, и говор толпы, и заветный голос…Грей с болезненным стоном хватает себя за волосы. Наваливается чувство беспомощности, откидывая его на спинку дивана.От нечего делать он опять начинает гипнотизировать многострадальный потолок, рисуя на белом фоне те черты, что привиделись ему в окне. Какой бы цвет он придал этим звукам? В какую форму он бы их облек?Он начинает мучительно вглядываться в побелку. Помимо его воли, перед глазами начинает вырисовываться скромный женский портрет. Голос снова шепчет ему:—?Как ты вошел сюда?А потом… Внезапно ворвавшаяся на белоснежный холст фантазия начинает щедро плескать новые краски… Голые плечи, краснеющая в местах поцелуев шея, приспущенные лямки майки, мокрые черные волосы, разбросанные по ткани дивана… Но он не видит ее лица. Она сдавленно выдыхает над его ухом.?Ах!??— парень в крике просыпается.Опять заснул. И, конечно же, стоило только заснуть, как этот голос вновь начал издеваться над ним. Томиться. Глумиться. Постанывать.С просьбами сжалиться он сползает с дивана на пол, утягивая за собой скрипку.Восстанавливает дыхание, черпая силы от холодного дерева.Сегодня на международной выставке он впервые дал концерт при столь огромной аудитории. Его волнение нисколько не испортило игру, и скрипка сорвала бурю аплодисментов. Это не первый его триумф, не первая победа. Однако именно сегодня, именно в этот день он играл не просто так. Он играл для кого-то. И он чувствовал?— это была особенная игра…—?Мы хорошо сегодня постарались! —?улыбается он ей и вдруг нахмуривает брови. Как и для кого бы он сегодня ни играл?— чувство восторга и полного погружения в музыку отравляло чувство сожаления, неожиданной тоски и неоправданного поиска. Он приехал сюда не только ради концерта?— это был его шанс. Вдруг судьба посылала ему возможность, чтобы наконец отыскать свой голос, успокоить свои сны, наполнить музыку чем-то, кроме сожалений… И он искал. Но это было безуспешно, всё, что он слышал сегодня, напоминало треск дребезжащих от старости магнитофонов, шум толпы его угнетал, чужие голоса резали слух,кроме… Но ведь его старания сегодня не увенчались прямо-таки полным крахом?— интересный голос он все же услышал…И его хозяйка показалась ему не менее интересной: после концерта Эгль вновь провел его через выставочный зал, хвалясь талантами своих учеников, и указал на изваяние, ?прекраснее? которого, вероятно, ей будет сложно создать. Все бы ничего, и Грей без любопытства бы прошелся по фигуре взглядом, ибо разбирался в скульптуре, как медведь в балете, если бы не одно ?но?. Он словно смотрелся в зеркало. На глиняном лице была передана даже его манера улыбаться, подернутые легкой издевкой глаза. И та укладка, с которой он лишь однажды выступил на одном из концертов в родном городе. Что бы кто-то из далекой Москвы?— да в его приморский городишко, именно в ту ночь, именно на ту сцену, чтобы потом, спустя столько лет…Совпадение? Невероятное.Как же он мог забыть о таком подозрительном факте…Как же интересно.