Глава 9. Что написано пером (1/1)

Эгль имел серьёзный резон не оставлять воспитанницу наедине с ?серым осьминогом? — Предначертание.По жестокой насмешке судьбы Ассоль Лонгрен и Артур Грэй оказались предначертанными друг другу. И он, Эгль, сам немало способствовал тому, чтобы предопределение свершилось.Двенадцать лет назад он нашёл на полке в библиотеке, которой заведовал, сколько себя помнил, феерию с красивым названием ?Алые паруса? и прочёл её. Там рассказывалось о девочке по имени Ассоль. К ней приплыл принц на корабле с алыми парусами. И они были очень счастливы вместе. Эглю понравилась та сказка, и подумалось тогда: если это предначертание — то какое же замечательное! И очень захотелось увидеть, как вершится написанное в жизни. Только Эгль забыл в тот момент главное: вселенная ловит желания библиотекарей и спешит воплотить их.…Однажды возвращаясь с почты, где забрал партию новых книг, Эгль услышал, как один рыбак окликает свою малолетнюю дочь:— Иди сюда, Ассоль. Скорее! Смотри, что сделал твой папа!Мужчина протянул ребёнку удивительно точно сработанную модель яхты — белоснежной, с алыми парусами.Эгль замер тогда, глядя на идиллическую картину детской радости. И понял, что ему довелось воочию лицезреть, как — будто раскручиваются витки спирали — начинает исполняться Предначертанное.Так уж устроен мир: если имена реальных людей совпадут с именами персонажей какой-либо книги, то с ними, теми людьми, обязательно повторится описанное в произведении. Потому что не все писатели даром марали бумагу, случались среди них настоящие Слышащие. Они улавливали шёпот Скрижалей Предначертания, и переплавляли то знание в свои истории. Вот и история Ассоль оказалось такой — ведь книга о ней уже была написана.Малышка весело хохотала, любуясь краснопарусной яхтой, и целовала отца. А рыбак выглядел счастливейшим из смертных.В тот же день Эгль разузнал всё о семье Лонгрен, состоявшей из рыбака и его милой дочурки. Мать малышки, белошвейка Мэри, умерла от простуды, когда девочке было полгода.Эгль стал наблюдать за семейством, и легко заметил, что Лонгрены в Каперне изгои. Удалось ему даже разузнать причину того — между Лонгреном и старшим Меннерсом произошла какая-то тёмная и неприятная история, в результате которой последний помер, а за первым — закрепилась дурная слава убийцы и человека, продавшего душу дьяволу. Говаривали, стала между ними женщина, жена Лонгрена, но вот что именно произошло, никто не знал.Однако же никто и не щадил маленькую Ассоль, перекладывая на неё вину отца. Ровесники даже прозвали её ?висльницей? и не принимали в круг своих игр. Девочка подрастала, и Эгль всё чаще заставал малышку в слезах.Ассоль исполнилось восемь. Она всё больше дичала и уходила в себя. Стараниями нескольких доброхотов её выгнали из местной школы, и Ассоль грозило вырасти безграмотной и неразвитой.А Лонгрен же всё чаще убегал от проблем в объятия кружки и вовсе забросил заниматься дочерью.Ассоль росла, предоставленная сама себе.В один погожий день Эгль встретил её у лесного ручья, где девочка играла с той самой удивительной яхтой, а казалось — будто приручила огонёк и теперь пускает его по воде. Так ярко горели в лучах солнца алые паруса.Тогда Эгль вышел из укрытия, преградил кораблику путь и, когда тот завалился набок, уткнувшись во внезапное препятствие, поднял его и дождался подбежавшую Ассоль.— Это не твоё! Отдай! — решительно заявила девочка, требуя вернуть игрушку.Эгль улыбнулся, присел и положил ей руки на плечи:— Я не только верну, дитя, но и расскажу удивительную историю, что произойдет с тобой и этим кораблём.— История! — глаза девочки зажглись неподдельным восторгом. — Я люблю истории! Только вот папа совсем не рассказывает их мне. Говорит, не помнит ни одной.Эгль увлёк её за собой, туда, где в тени, среди мягкой травы торчало два пенька, помог усесться на одном из них, сам умостился на другом и важно проговорил:— В тот год, когда тебе минёт восемнадцать, в порт Каперны зайдёт корабль, точно такой, как этот, — он кивнул на игрушку, и Ассоль, внимательно и с открытым ртом слушавшая его, захлопала в ладоши. — На том корабле приплывёт за тобой прекрасный принц и увезёт тебя с собой в сказочную страну.— Ах! — воскликнула девочка, в её глазах светилась чистая абсолютная вера. — Как чудесно! Значит, корабль тоже вырастит?— Конечно, как и ты. Большим девочкам — большие корабли.— А принц? Он будет хорошим?— Самым лучшим! Его будут звать Артур Грэй.— ?Как здорово! Благородный капитан Грэй! Я стану его очень-очень любить!— Он тоже будет тебя любить, и вы будете счастливы!— Ура-ура-ура! — девочка соскочила с пенька и закружилась, запрыгала, завертелась юлой. И Эглю, глядя на неё, тоже хотелось скакать и смеяться.А потом живое детское личико окрасило любопытство, щедро сдобренное недоверием:— Откуда ты всё это знаешь? И почему я должна тебе верить?Эгль улыбнулся, с удовольствием наблюдая эти милые метаморфозы.— Потому что, — сказал он, ловя и обнимая попрыгунью, — так сказано в книге. А что написано на бумаге — истина. Значит, всё так и будет.В глаза Ассоль вновь вернулся восторг. Кажется, книги для неё — самая чудесная вещью на свете.— А у тебя много книг? — спросила девочка, ей было необычайно?важно знать ответ.— Очень, хватит на две человеческих жизни, — признался Эгль, чуть дразня её.— И что же, там все истории про меня? — она приложила пальчик к губам.— Нет, они про разных людей. Про всех на свете.— И где же ты хранишь такую прорву книг? — полюбопытствовала она, снова усаживаясь рядом, но яхту, на всякий случай, отложила подальше: чтобы странный человек вновь не забрал забаву.— В библиотеке, — честно признался Эгль, любуясь девочкой и её невинным собственничеством. — В целых два этажа.— Ого! — восхитилась она. — А мне можно прийти?— Разумеется, юная леди. Не можно, а нужно.— Только я совсем-совсем не умею читать, — печально констатировала малышка.Эгль по-доброму усмехнулся:— А вот это, как раз, поправимо. Приходи завтра, будем осваивать грамоту и читать истории. Принцам, что водят волшебные корабли, по нраву начитанные и образованные барышни.Конечно же, Ассоль пришла на следующий же день. Его лучшая и единственная читательница.Тогда, наблюдая за тем, как она по складам читает сказку про очередную принцессу и как потом, захлёбываясь восторгом и путаясь, пересказывает ему, Эгль радовался.Он готов был расцеловать мироздание за его придумку с предначертанностью. Ведь такая чудесная девочка, какой росла его Ассоль, достойна только самого лучшего и хорошо, что судьба уготовала ей именно это.Так Эгль думал до той поры, пока со всех концов земли не стали приходить ответы на его письма от коллег-библиотекарей. И то, что они рассказывали о предначертанных парах, скорее пугало, чем радовало. Судьба вносила свои коррективы и, порой, весьма существенные. И вот где-то Золушка вонзала нож в сердце Принца, оказавшегося узурпатором и насильником, Изольда изменяла Тристану в каждой таверне, а Джульетта всё-таки выходила за Ромео,?превращалась в сварливую злобную?бабу и активно портила мужу жизнь. В общем, хорошего и романтичного, на самом деле, было мало. Эглю так и не удалось найти ни одну счастливую пару из предначертанных.Но даже это — не самое страшное. Куда хуже было то, что Предначертанию нельзя сопротивляться. И где бы ни родились предначертанные, хоть на разных полюсах земли, они непременно должны были встретиться, сойтись, столкнуться. И не существовало возможности избежать этой встречи.Однако настоящая паника накатила на Эгля, когда в Лиссе он случайно познакомился с парой предначертанных. Мужчина, как узнал потом Эгль, принадлежал к неким ?серым осьминогам?. А женщина, его жена… Её просто не было. Эгль увидел лишь оболочку с погасшими глазами. Она двигалась, что-то даже говорила, но в ней не промелькивало и искорки жизни. Ничего более ужасающего, чем эта пустая и омертвевшая женщина, он никогда ещё не встречал. Тогда же он разузнал и про свойство ?осьминогов? — очаровывать, притягивать, заманивать в свои сети, как паук незадачливую мушку. И так же, по-паучьи, высасывать жизненные соки, пить душу, поглощать мечты, пока не оставалось лишь обёртка, фантик от прежней жизнерадостной красавицы.Но во стократ хуже приходилось самим истинным парам ?осьминогов?. У этих несчастных просто не оставалось выбора: с одной стороны — предначертание, с другой — магнетизм самого ?суженого? неуклонно влекли девушку в гибельную бездну.И, тем не менее, Эгль продолжал тешить себя надеждой, что в случае Ассоль всё будет по-другому. И так на долю малышки выпало испытаний с лихвой. Ещё и он подбавил страданий, когда, уверовав в преподнесенную им сказку, Ассоль стала каждый день бегать на морской берег и ждать принца.Непосредственная и по-детски наивная, она сама выболтала, кого ждёт каждый день, от рассвета до заката вглядываясь в горизонт. И дала капернцам ещё один — постоянный — повод для насмешек.Нет-нет, уверял себя Эгль, только не моя Ассоль. Девочка с лихвой отработала у вселенной своё счастье.Так было ровно до того дня, пока библиотекарь не узнал, кто именно той дождливой ночью явился в Каперну.В его голове упала и разлетелась на мелкие осколки хрустальная мечта. Ведь он сам накаркал, предрёк, толкнул… И теперь… ему остаётся лишь наблюдать, как щупальца спрута обовьют хрупкую фигурку Ассоль и утянут в бездну. Ведь монстр уже наверняка проснулся и радостно урчит, чуя сладостную добычу.А Ассоль, бедняжка Ассоль… словно мотылёк на огонь ринется она на верную гибель — к Артуру Грэю. И уж конечно этот мерзавец не откажется попировать её чистой и светлой душой, её радужными фантазиями, оставив после себя безжизненную оболочку.Эглю казалось, он видит самодовольную ухмылку судьбы: что, выдал замуж за принца свою девочку?И старику хотелось выть, упав на колени и схватив себя за волосы.Его раздирало отчаяние, оттого, что он не знает, как спасти единственное драгоценное для него создание.…Возвращаясь домой из той бухты, он клял себя последними словами, что послушал Ассоль и ушёл. Его присутствие хоть и раздражало ?осьминога?, но зато хоть как-то обезопасило ?воспитанницу. Вряд ли бы ?моллюск? сделал начал бы пускать в ход свои чары, когда по близости есть наблюдатель. А вот заполучив Ассоль в полную свою власть, мог сделать что угодно.Эгль спрятался под скалой и истово молился всем силам, какие только знал, прося сохранить и защитить бедную девочку.И лишь когда тоненькая фигурка воспитанницы, живой и к тому же улыбающейся, промелькнула мимо, он относительно успокоился.Всё-таки где-то там, за безупречной лазурью, за белой ватой облаков у Ассоль имелись добрые покровители, и они отвели беду и в этот раз…