Часть 6 (1/1)

Коротенькие шортики, гольфы почти по колено, идеально выглаженная рубашка и улыбка безумца?— всё это лишь малая часть Пятого, но он посмел притащить свой замечательный зад к воротам школы, в которой работал психолог. Семиэтажное здание порядком удивило Номера Пять, ведь он ожидал увидеть трехэтажку. Интересно, сколько в такой школе учится детей? Наверное, младшая, средняя и старшая школа. А ведь у Пятого никогда не было места за школьной партой. Ну и пусть! Пятый сразу зашел в школу, решив долго не тянуть. Кто же знал, что охранник пускает лишь по пропускам! Стоило просто переместиться и всё.—?Кто такой? Не припомню. Где электронный паспорт? —?мужчина строго посмотрел на ребенка, изучая странную форму, которая вряд ли походила на одежду этой школы. Возможно, здесь был свободный внешний вид, но надпись ?Академия Амбрелла? и у дурака могла вызвать подозрения. Поэтому охранник буравил взглядом странного подростка, который нахально ухмылялся. Честно говоря, скандал не хотелось устраивать. Ещё неизвестно, сколько раз придется сюда заглянуть. Пятый рассчитывал на то, что в форме легко сойдет за школьника, а в итоге эта идея сыграла против него.Проигрыш.Проигрыш?—?Ох, простите, пожалуйста. Я забыл дома карточку… Вернее, сломал. Я могу как-то оформить новую? —?Пятый лукаво улыбнулся.—?Сейчас посмотрю рекомендации администрации школы по этому поводу… —?мужчина задумчиво почесал затылок. Номер Пять согласно кивнул, пользуясь моментом, пока сторож отвлекся на бумаги в своей прозрачной ?конуре?. Одна секунда и подросток ловко перемахнул через защитный турникет, будучи довольным своей невинной шалостью. Вот только охранник тоже оказался не промах, поэтому схватил Пятого за пиджак как раз в тот момент, когда мальчик оказался на территории школы. Парень больно ударился спиной об железку, тихо пискнув для театральности эффекта.—?В первый раз вижу, чтобы так стремились попасть в школу. Чаще всего сбегают… Так хочется учиться? Какой класс? —?охранник непонимающе хмыкнул, подняв сорванца самым наглым образом за ворот пиджака. Откуда у школьного охранника столько сил? Впрочем, неужели Пятый так много весит? Вряд ли. Странные вопросы. Но поступок сторожа можно расценить как вопиюще нарушение репутации лучшего киллера в пространстве и времени. Пятого просто опозорили…—?Вы хотя бы знаете, кто я? —?зловеще прошептал Пятый, нащупывая пистолет, который удачно спрятал под пиджаком. Так, стоп. Нет. Нельзя. Он пришел к психологу, а не устраивать стрельбу в школе.—?Милок, а ты сегодня до какого времени работаешь? Просто хотела оставить с кем-то внучка буквально на часик, пока я помою вечером полы… —?в разговор вмешалась бабулька, которая являлась уборщицей в школе. Пятый закатил глаза, еле сдерживаясь, чтобы не начинать убивать. У него рабочий график?— два через два, поэтому сегодня выходной. Но почему он должен начинать выходной с потасовки с школьным охранником, а не с ароматного кофе, м? Мужчина поставил парня снова по другую сторону от турникета, отделяя от заветной школы. Пятый не удержался и рыкнул. Придется действовать проще, раз так. Показался голубой свет, а Пятого и след простыл. Мужчина удивленно обернулся, понимая, что ребенок исчез. И куда он сбежал?*** Пятый оказался в коридоре на втором этаже, оставаясь довольным своим триумфом. Эта маленькая победа определенно доставляла удовольствие. Конечно, это не сражение с плохими парнями, но хотя бы какое-то развлечение, а то совсем скучно стало. Можно, пожалуйста, винтовку? А то она понадобится, чтобы застрелиться из-за скуки. Однако напряжение из-за сложившихся обстоятельств никуда не делось. Пятый до сих пор был в непонятно какой вселенной, апокалипсис дышит в спину, а нового знакомого зовут как твоего брата?— Клаус Харгривз. Как раз Клаус и столкнулся с Пятым в коридоре. Мальчик пытался найти нужный кабинет, но на перемене это сделать ужасно трудно. Дети высыпались, словно муравьи по весне. Копошатся и копошатся…—?Простите,?— растерянно прошептал Пятый, намереваясь уже идти вперед, но его мягко перехватили за плечо.—?Пятый? Ты меня ищешь? —?Харгривз расплылся в очаровательной улыбке. Сегодня на нем был темно-зеленый костюм, который ужасно шел ему. Номер Пять представил Четвертого в строгой одежде и понял, как сильно эти две личности отличаются. У брата никогда не было приличной одежды.—?Да, Вы обещали провести сеанс психотерапии с учениками,?— властно произнес Пятый, словно он здесь всем заправляет.—?Нет, Пятый. Я не психотерапевт, поэтому мы будем просто говорить с детьми, а не лечить сеансами психотерапии,?— Клаус мягко исправил мальчика, так как изречение было неверным.—?Пускай так,?— Номер Пять закатил недовольно глаза, так как чертовски не любил, когда его учат. Будут тут еще всякие психологи учить старика! Нашелся самый умный… Пятый и сам всё знает без комментариев каких-то специалистов.—?Ты же вроде собирался стать психологом, тогда почему не разобрался в этом вопросе? Если ты не знаешь, чем отличается психолог от психиатра и психотерапевта, то пропустил нулевую ступень обучения,?— нравоучительно заметил Клаус. Пятый сжал кулаки, посмотрев в эти хитро прищуренные темно-зеленые глаза, которые так чудесно оттенялись пиджаком. Ну и что этот несчастный психолог пытается добиться? Если он не прекратит, то Пятому придется самостоятельно расследовать это дело. Клаус многое потеряет, если Номер Пять не захочет с ним сотрудничать. Как можно добровольно отказаться общаться с таким чудесным, умным, рассудительным и всемогущим стариком?Никак. Каждый жаждет быть хотя бы знакомым для него, потому что Пятый чертовски хорош. Конечно, хорош. Точно хорош. Кто же поспорит?—?Пойдёмте уже, мистер Харгривз. Часики-то тикают,?— холодно произнес Пятый, постучав указательным пальцем по руке, намекая, что времени мало.—?М, да? И который час? У тебя, кстати, там нет часов,?— Клаус самодовольно усмехнулся, взяв руку Пятого в свою ладонь. Мужчина слегка подвинул рукав, чтобы рассмотреть запястье. Он прекрасно знал, что часов там не было, но подразнить ребенка хотелось. Клаус любил метафоры, но сейчас решил сделать вид, что наивно ничего не понял. Пятого бесила напускная глупость. Черт, а ведь его брат тоже часто вытворял какую-то чушь, пытаясь косить под дурачка. Все-таки они с Четвертым?— два сапога пара!—?Я сам время и пространство в одном флаконе, поэтому лучше не перечить мне,?— Пятый произнес это с какой-то досадой, но одновременно в голосе послышались нотки гордости. Клаус кивнул и отпустил тонкое запястье, круто повернувшись на каблуках и направляясь в сторону своего кабинета.*** Помещение порадовало различными зонами, поэтому глаза так и разбегались. Пятый никогда в жизни не видел ничего подобного, поэтому начал неловко мяться у порога, боясь пройти дальше.—?Эй, заходи. Ты сегодня гость, наблюдатель и мой ассистент, поэтому твоё место рядом со мной на стуле,?— Клаус тепло улыбнулся, приглашая Номера Пять. Парень кивнул и сел на стул рядышком, вальяжно развалившись. Всё стеснение как рукой сняло. Вот он настоящий Пятый. Клаус лишь хмыкнул и позвонил Долорес, которая должна была привести трое друзей последней жертвы. Вскоре дверь в кабинет отворилась, впуская молодую учительницу литературы по имени Долорес и трое детей?— Питера, Эмму и Уилла. Пятый не ожидал, что на него нахлынет столько воспоминаний, но кадык нервно дернулся, а в глазах защипало. Долорес… Живая! Настоящая? Его Долорес тоже была настоящей, но эта дышала, говорила и улыбалась. Она красива. Непозволительно красива. Нежная кожа манила бархатом, а макияж абсолютно такой же. Черт, на ней даже такая белая рубашка в черный горошек. А голос… Ах голос. Такой же властный, как и звучал в голове Пятого. Однако слышались понимание и доброта. Эта девушка расположила к себе с первого взгляда. Запах ее духов еще долго будет витать в воздухе, а стук каблуков навсегда станет музыкальным воспоминанием. Пятый развелся с Долорес, но его любовь вряд ли когда-нибудь угаснет. Впрочем, эта учительница по литературе вряд ли заинтересуется подростком.—?Пятый? Ты в порядке? —?Клаус аккуратно потормошил парня, пытаясь достучаться.—?А? Да, конечно,?— Номер Пять вышел из транса, возвращаясь в реальность.—?Я целых пять минут пытался дозваться до тебя. Уверен, что всё хорошо? —?в голосе мужчины послышалось нескрываемое беспокойство.—?Да-да, просто я наивный мальчишка. Это не моя Долорес. Я потерял её, а теперь глупо надеюсь на что-то. Забудьте. Давайте лучше поговорим с детьми. Им больше нужна помощь,?— Пятый натянуто улыбнулся. Парень проглотил подступивший ком в горле, пытаясь ровно дышать. Однако выходило слишком с трудом. Почему он стал таким размазней? Эй, Пятый, соберись! Сопляк! Ты дед или подросток несчастный? Старики уже не должны жалеть об утерянной любви. Юность?— эта одна из первых ступеней нашей жизни, когда мы полны сил, вдохновения и стремления. Мудрость на этом этапе?— весьма сомнительное явление, ведь мы еще не прожили столько жизненных ситуаций, сколько требует эта самая мудрость. Жизненный опыт приходит с годами, а порой и с тяжелыми травмами. Впрочем, раны затягиваются, а шрамы остаются тем воспоминанием, которое помогает в старости не допускать таких же ошибок. Хотя возраст?— это не всегда показатель ума. В молодости наши мысли могут быть сумбурны и хаотичны. Мы можем хвататься сразу за все и быстро перегорать. Порой мы спешим жить и пытаемся успеть слишком многое, что нам не по силам. Всегда нужно уметь вовремя притормозить. Мы боимся упустить время, но на деле спешка лишь портит проведенные нами минуты жизни. Пожилые люди это понимают, поэтому пытаются насладиться каждой секундой. Юность всегда находится в движении и поиске новых идей, решений. В таком возрасте люди не привыкли сдаваться. Им хочется закончить начатое, несмотря ни на что. Они пытаются добиться успеха любыми возможными способами. Старики же сразу отступают, если их настигает неудача. В их глазах уже нет прежнего азарта и стремления. Они понимают, что можно жить проще и ценить то, что уже есть. Старость не создана для новых достижений, ведь времени на их реализацию остается очень мало. Однако Пятому буквально был дан второй шанс. Сможет ли он снова полюбить? Старик в теле подростка, который всегда мечтал спасти других, а не себя.*** Пятый не особо хотел вникать в разговор, но нужно было перестать витать в облаках, ведь от этого зависело успешное раскрытие дела. Парень просто обязан вернуться в свой мир и остановить апокалипсис, а эти убийства могут стать ключом к открытию тайн вселенных. Надо отдать должное Клаусу, работу он выполнял просто чудесно. Сначала дети мялись на месте, но по итогу начали щебетать, как птички. Пятому оставалось лишь вникать в поток информации. Как выяснилось, один из друзей видел, что вечером перед днем убийства Эмили шла в сторону метро. Что девочка там делала, если живет совсем рядом с домом? Ей точно не надо было пользоваться общественным транспортом. Данный факт мог остаться загадкой, но некоторые детали начали проясняться. Оказалось, что в семье девочки всё было не так гладко, как хотелось. Бейтс частенько приходила в длинных шарфиках или в кофте в жару, оправдываясь, что это такой стиль. Однажды Эмма попросила померять шарфик, стянув его самым наглым образом прямо с шеи подруги. Тогда-то друзья и увидели многочисленные следы от пальцев, которые в прошлом сжимали хрупкое горло. Пятому не нужно было продолжать этот допрос, ведь всё стало на свои места. Девочка шла в сторону метро, намереваясь навсегда покинуть это место. Возможно, кто-то пообещал ей помочь уехать. У Эмили имелся друг постарше или покровитель, который обещал лучшую жизнь. В итоге девочка стала жертвой маньяка, так и не познав счастья. Можно ли винить ребенка за наивность? Исключено. Каждый желает быть любимым. Кажется, в классе ребенка тоже не особо любили. Даже эти трое друзей выглядят сомнительно. Постоянный абьюз довел малышку до отчаянных действий. Ситуация вполне типичная. Такое встречается часто и никогда не станет нормой. Данные обстоятельства не были исчерпывающими, но многое объясняли. Начинала проявляться причинно-следственная связь. Интересно, дети рассказывали об этом полиции? Что-то подсказывало, что нет. Тогда они с Клаусом первые, кто узнали хотя бы какую-то часть правды. Однако даже это мало объясняет. Как в таком огромном городе можно кого-то найти, а? Проверять всех учителей, охранников, таксистов и просто знакомых? Это может быть даже тот же Собачник или его подражатель. Пускай почерк разный, но мотив может оказаться одинаковым. Или же… Жертвы похожи. Определенно. Долго размышлять Пятому не дали, так как в кабинет вернулась Долорес, поблагодарив Клауса за помощь. Мужчина действительно много говорил с друзьями Эмили и всячески их успокаивал. Номер Пять пропустил эту часть мимо ушей, так как не особо хотел вникать в вопросы психологии.—?Скучаешь по длинноногой красавице? —?Клаус нарушил тишину, когда они остались вдвоем.—?Что? —?отстраненно спросил Пятый, который наконец-то снова отвис, словно старый компьютер.—?Долорес,?— напомнил психолог, немного покрутившись на стуле.—?Мистер Харгривз! Попрошу оставить меня без ваших беспочвенных обвинений! —?щеки парня залились краской из-за смущения.—?А как покраснел… Но она тебе явно не по зубам,?— Клаус самодовольно хмыкнул, выступая победителем в этом споре.—?Я не собираюсь это обсуждать… —?Пятый хмыкнул, решив не продолжать эту тему.*** Клаус хотел обсудить свою работу вместе с Пятым, но прекрасно понял, что тот даже не слушал его. Пятый, ну и зачем ты по-настоящему пришел, а? Единственное, что оставалось, так это вывести мальчишку на разговор. Другого выбора не было.—?Что насчет тебя? —?тишину разрезал мелодичный голос психолога, который желал докопаться до правды. Пятого такой расклад совсем не устраивал, поэтому он напряженно посмотрел на Клауса, спрашивая:—?Насчет меня?—?Да. Хочешь поговорить? —?добродушно предложил Харгривз, словно он не школьный психолог, а давний друг. Пятого такая резкая перемена не устроила, поэтому он лишь хмыкнул, начиная ходить по кабинету взад-вперед. Клаус внимательно наблюдал за парнем, вздыхая с искренним сожалением. Хотелось вернуть свет этой потухшей звезде. Почему Пять так упрям?—?Не думаю, что мои проблемы стоят Вашего внимания,?— наотрез сказал Пятый, противно скрипнув туфлями об пол во время очередного поворота.—?Почему? —?более ласково спросил Клаус. Мужчина удобнее облокотился на спинку стула, внимательно посмотрев на ребенка в своем кабинете. В его жизни были и не такие сложные клиенты, но мало кто грубил открыто каждые три секунды. Или же это не предел? Наверное, Номер Пять себя еще сдерживал, так как испытывал что-то наподобие братских чувств к новому знакомому, хотя братом тот вовсе не являлся. Интересно, они действительно так похожи, что Номер Пять мог спутать? И даже имя такое же?

Странное совпадение.—?Я намного старше, чем Вы думаете. А еще я многое не могу рассказать,?— кратко ответил парень, присаживаясь рядом на стул. Клаус почувствовал себя победителем в этот момент. Если некоторые люди?— открытая книга, то Пятый?— квантовая физика на китайском. Однако, прочитав пару строчек книги под названием ?Выживание Номера Пять?, Харгривз начал понимать эту сложную науку. Если уж парень изволил сесть рядом, то желает быть услышанным. Пятому было страшно, сознание отрицало потребность в помощи, но тело само тянулось к очагу тепла. Ведь Клаус теплый, как и все люди. А еще он хотел помочь и выслушать. Как много людей пыталось это сделать?Ни одного.—?А что насчет твоей семьи? Брата? —?Харгривз изучающе наклонил голову набок, направляя разговор в нужное русло. Пятый заметно помрачнел, прикусив губу. Казалось, что сейчас парень откусит ее, если не сможет причинить себе вред другим способом. Клаусу такая перспектива не нравилась, поэтому он взял ребенка за руки, крепко сжимая в своих горячих ладонях. Мальчик удивленно поднял глаза на собеседника, но не стал освобождаться из цепкой хватки. Ему было нужно это.Нужно.—?Здесь всё очень сложно. У меня не один брат. И да, они мне не родные, хотя стали более дорогими, чем моя собственная жизнь,?— глаза Мальчика стали стеклянными, будто он потерял связь с этим миром и решил отдалиться. Однако руки выдавали парня, так как теперь Пятый сжимал ладони Клауса в своих. Но едва ли это было похоже на теплые объятия. Ледяные пальцы парня походили на костлявые ледышки самой Смерти, которая отчаянно хотела забрать Клауса Харгривза. Мужчине стало не по себе, когда Пятый сжал сильнее тыльную сторону ладоней, впиваясь ногтями в чужую кожу.—?Они живут где-то рядом? —?аккуратно спросил Клаус, даже не представляя, как Пятому стало больно из-за этого вопроса. Мальчик весь сжался, словно ежик. Пятый молчал долго, а еще пристально смотрел на Харгривза. Клаус слабо улыбался, хотя ему было уже очень больно из-за манипуляций клиента.—?Нет. Они живут очень далеко… К сожалению,?— наконец-то кратко проронил Номер Пять. Парень нахмурился и смотрел как будто сквозь Клауса, но одновременно в самую душу. Психологу резко захотелось обнять это чудо и спрятать ото всех невзгод. Клаус понятия не имел, почему близким этого подростка угрожает опасность, но искренне хотел докопаться до истины. Может, домашнее насилие, а Пятый смог вырваться из цепких лап главы семьи? Однако оставил всех, поэтому теперь желал спасти каждого домочадца из петли ада.—?Почему ты уехал из родного дома? В первую нашу встречу ты говорил о какой-то миссии,?— Клаус решил вспомнить все детали их первого неудачного разговора.—?Я не думаю, что стоит посвящать Вас в этот вопрос,?— грубо произнес Пятый, впиваясь сильнее ногтями в тыльную сторону ладони Клауса. Какая же миссия у этого мальчишки? Заработать много денег, чтобы снимать квартиру на всю семью и обеспечивать их? Какой его родной город? Ему по-настоящему восемнадцать? Почему он постоянно твердил о возрасте? Такая больная тема? Так много вопросов, но пока так мало ответов.—?Почему же? Я не достоин твоего внимания? —?Клаус хитро улыбнулся, пытаясь как-то развеять обстановку.—?Нет, просто не хочу подвергать Вас опасности,?— честно признался парень.—?Каким образом подросток может подвергать меня опасности? —?удивленно спросил психолог. Однако такой ответ вполне удовлетворил Клауса.Искренний. Голос Пятого дрожал, однако он был уверен в своих намерениях защитить нового друга. Но ведь и Харгривз может его спасти! У него довольно-таки много знакомых в социальной опеке. Впрочем, дело может оказаться совсем в другом…—?Говорю же! Я намного старше, чем Вы думаете. Не стоит перечить старшим. И да, опасен не только я, но и те обстоятельства, в которые я попал! —?Пятый внезапно сорвался на крик, отпуская наконец-то несчастные руки психолога. Мальчик вскочил со стула, пиная какой-то мяч ногой с такой силой, что тот отскочил от стены и угодил снова в Пятого. Мальчик ахнул от удара в живот, но не подал виду, что ему больно.—?Какие такие обстоятельства? —?решил уточнить Клаус, разминая затекшие кисти рук. —?Пятый, скажи, пожалуйста. Доверься мне. На руках остались красные отметины из-под ногтей, а также начали проглядываться противные синяки. Кожа ужасно горела, словно по ней прошлись наждачной бумагой, но мужчина терпел. Пускай это и дало толчок закрасться воспоминаниям из прошлого в голову. Нет, он уже не тот маленький мальчик Клаус Харгривз, а школьный психолог, который поклялся защищать таких же потерянных детей. И вот один стоял сейчас прямо перед ним, пытаясь не корчиться от душевной боли и отчаяния.*** Довериться? Звучало действительно заманчиво. Пятый чувствовал, что готов рассказать абсолютно всё этому случайному новому знакомому. Но… Но еще не время. Впрочем, по телу снова разливалось приятное тепло, подталкивающее язык развязываться.—?Вам не понять,?— Пятый махнул рукой на Клауса. Харгривз молчал, давая Номеру Пять остыть. Парень перевел взгляд на руки психолога, понимая, что до их разговора этих отметин на коже не было. Неужели это его работа? Мальчик присел на одно колено рядом со стулом Клауса, рассматривая его руки. Харгривз заметно смутился. Мужчина не привык, чтобы молодые парни ставили перед ним на одно колено и опекали, словно он молодая дама в беде.—?Простите, пожалуйста, я не хотел причинить Вам боль,?— виновато прошептал Пятый, сменяя гнев на милость. Клаус аккуратно поднял Пятого за локоть, чтобы сгладить эту неловкость. Слишком уж странный жест. Хотя если Номер Пять в нем видел брата, то вполне нормально.Наверное.—?А кому хотел? —?Клаус осторожно задал нужный вопрос.—?Тем, кто забрал у меня моих родных,?— отчеканил парень, злобно сверкнув глазами. Впрочем, его тон никак не совпадал с нежными действиями, которые проделывали его ладони. Пятый аккуратно гладил покалеченные руки психолога, тем самым успокаивая бурю в душе каждого из них. Номер Пять понимал, что это не было похоже на него. Он был так нежен разве что с Ваней, но точно не с Клаусом или другими членами семьи. Все они придурки.Любимые придурки.—?Они мертвы? —?Клаус даже не заметил, как его голос дрогнул.—?И да, и нет,?— спокойно ответил парень, словно секунду назад не собирался разгромить всё вокруг.—?Выходит какой-то Кот Шредингера… —?задумчиво прошептал Харгривз.—?Согласен. Они будут мертвы, если я вмешаюсь неправильно, и мертвы, если я не вмешаюсь,?— рассудительно заметил Пятый, убирая руки с ладоней психолога. Последний очаг тепла пришлось оставить, чтобы не травмировать ещё больше. Глупо отвергать всех, кто хочет помочь. Таких мало, но они есть. Пятый не один, да?Или же совсем один?—?Ты причиняешь себе вред, когда тебе больно? —?Клаус придвинулся ближе к парню, посмотрев в глаза. Их коленки неловко соприкоснулись. Ой зря Пятый сегодня решил надеть костюм Амбреллы. Лучше бы выбрал что-то менее открытое! Да, одежды у него не так много: форма Академии Амбрелла, рабочий костюм бармена, одни джинсы и толстовка. Выбор не большой, но всё это определенно лучше коротеньких шортиков школьника. Ему, черт возьми, пятьдесят восемь, а щеголять в этой форме не перестал. Именно поэтому пришлось терпеть касания к коже. Пятый совсем отвык от малейших взаимодействий, а коленки всегда были его слабым местом и самым сокровенным, хотя он и выставлял их напоказ. Правильно говорят, что если хочешь что-то скрыть, нужно оставить это на самом видном месте. Впрочем, в данной ситуации Номер Пять поспорил бы с данным изречением, так как щеки медленно покрылись румянцем.—?Не думаю. Чаще всего страдают другие,?— облачно ответил Пятый, еле остановив себя, чтобы не сжать рукой свое многострадальческую коленку.—?Ты жалеешь? —?Клаус наклонил голову набок, переводя взгляд на руку парня, которая боролась с желанием что-то схватить. Психолог обратил внимание на еле заметно алые щечки. Лёд тронулся, господа! Даже у такого грубияна есть слабые места. Какой же он все-таки очаровательный ребенок.—?Каждый день. Не я выбрал себе такую жизнь, так как выбора и не было по сути,?— Пятый мысленно вернулся к первой встрече с Куратором. Может, выбор был? Или он так устал, что просто не мог провести остаток жизни в одиночестве? Пятый хотел спасти не только семью, но и себя.—?Действительно не было выбора или ты не хотел выбирать? —?Клаус понимающе улыбнулся, потянувшись рукой к голове Пятого. Мальчик сначала зашуганно дернулся, но Клаус не отступил, решив закончить начатое. Мужчина зарылся пальцами в волосы Номера Пять, начиная перебирать их неловкими движениями.—?У меня было всё время мира, но одновременно всегда не хватало считанных секунд… —?грустно прошептал Пятый. Время?— это действительно самый ценный ресурс, ведь именно благодаря ему мы можем работать и получать прибыль, отдыхать и наслаждаться жизнью, проводить время вместе с семьей и ценить мгновения. Не имея времени, мы не сможем ничего сделать. Если нам не хватает времени, то мы можем не успеть сделать какую-то работу, тогда потеряем деньги, а затем не сможем обеспечить себе жизнь. Время становится на первую ступень в этой цепочке, которую можно продолжать вечно. Если у тебя есть время, то ты можешь совершить много открытий и достичь высот. На старости лет время уже ограничено, поэтому ты начинаешь жалеть, что так много потерял его впустую. Пятый это понимал и жалел о многих своих поступках, поэтому сейчас просто решил прикрыть глаза, наслаждаясь лаской и заботой. Толку жалеть об утраченном? Таким образом можно всегда оставаться в прошлом и потерять возможность реабилитироваться в настоящем. Еще немного и Пятый бы точно начал мурлыкать, как кот. Кажется, Клаус именно этого и добивался, так как начал чухать аккуратно за ушком, заставляя Пятого зажмуриться от удовольствия. По всему телу прокатилась волна наслаждения, заставляя вздрогнуть. Пятый лениво приоткрыл один глаз, разомлев от приятных касаний. Этот Клаус похож на того доброго брата, которого Пятый помнил в детстве. Очень похож. Вот только… Это не брат.Но минус ли это?*** Пятый уселся прямо на мягкий коврик в детском уголке. Его руки начали блуждать по игрушкам, перебирая запчасти тонкими пальцами. У Пятого не было детства. Одни тренировки, которые проводил отец. Реджинальд всегда говорил, что дети вырастают, а враги остаются. Нужно всегда уметь себя защищать. Номера Пять не зря учили есть сначала гадкую липкую кашу, а потом вкусный сладкий шоколад. Вот только, к сожалению, в его жизни так и не настал момент десерта… Одна только каша. Пятый любил сладкое, чтобы иногда хотя бы как-то разнообразить серые будни. В дни катастрофы было тяжело добыть свежий шоколадный батончик, поэтому приходилось довольствоваться леденцами, которые так быстро не портились. Каждый член семьи был благодарен отцу за его уроки, но вряд ли это было тем, что по-настоящему нужно маленьким детям. Мужчина был жесток во время тренировок, поэтому особого восторга никто не испытывал. Даже на стенах в коридоре висели плакаты с боевыми приемами. Почему бы не повесить картины или фотографии детей? Грейс часто предлагала такой вариант, но Реджинальд четко дал понять, что не уважает всё это, когда сжег одну из картин. Игрушек у Пятого не было. Наверное, парочку солдатиков. Не более. Однако мальчик относился к ним со всей бережностью, протирая их каждый день влажной тряпкой, как и свои новенькие туфли. Номеру Пять было стыдно признаться в том, что он хотел просто пойти погулять на улице, поиграть в прятки, погонять мяч и самым обычным образом покататься на качелях. Реджинальд считал такое поведение ошибочным и неподобающим.Возмутительная дерзость. Мальчик всё терпел, продолжая сидеть в своей комнате и изучать тяжелые (и по весу, и по содержанию) книжки физики на ночь. Сказок в их доме не читали, ведь все эти фантазии развращают ум и отупляют.Но так хотелось поверить в сказку.Хотя бы раз. Однажды Пятый сбежал на детскую площадку, а в итоге застал дома пол, усеянный солдатиками без голов. Отец ясно дал понять, что игры не для Академии Амбреллы. Единственное развлечение?— освобождение граждан от ?плохих парней?. Возможно, поэтому Пятый начал наслаждаться убийствами, считая это игрой? Впрочем, нет. Номеру Пять не нравилось убивать на работе у Комиссии. Пятый не успел побыть ребенком, так как его сразу кинуло в бурю событий апокалипсиса. Парень сам виноват, что сбежал. Но сделал бы он это, если бы отец не был так строг? Реджинальду стоило хотя бы раз поверить в силы ребенка и похвалить его, а не только критиковать. Дети ходят к друзьям на ночевки. Дети посещают школу, а не учатся на домашнем обучении. Дети выпрашивают у родителей сладости, не получая взамен упреки. Дети могут любить и мечтать, а не сожалеть о своей ничтожности. Дети хвастаются грамотами за успешную учебу, а не очередными шрамами. Дети жарят на костре маршмеллоу, а не трупы своих врагов. Дети учатся кататься на велосипеде, а не путешествовать во времени, чтобы сбежать.*** Клаус, без особо стеснения, присел рядышком на коврик, оставляя ноги вне мягкого покрытия. Пятый удивленно поднял взгляд, понимая, что ему давно пора уходить, но совесть почему-то не позволяла. Все-таки этот психолог бесплатно уделял ему время. Пятый не являлся даже учеником этой школы.—?И все-таки я хочу поговорить о том, что тебя так беспокоит,?— Клаус взял в руки какую-то машинку, начиная ездить ею туда-сюда.—?Вся моя жизнь? —?Пятый обреченно засмеялся, понимая, что они вернулись к тому же вопросу. Эта жизнь циклична, как и все ее проблемы. Ничего удивительного, если честно. Чувства могут быть как нашим оружием, так и нашей слабостью. Они следует за нами во время тяжелых и легких для сердца ситуаций. Пелена чувств застилает глаза, не давая нам нормально мыслить, но иногда, наоборот, придает новых сил и желания двигаться дальше. Эмоции могут стать нашим движком или тормозом, билетом в будущее или непосильной ношей. Все наши чувства действительно находятся в разных вселенных, которые контролируют определенные моменты нашей жизни. Мы одновременно можем ощущать и грусть, и радость, потому что наше отношение к ситуации может быть немного неопределенным. Мы часто колеблемся, так как ощущаем эти самые смешанные чувства.—?Хорошо, давай возьмем сначала так обширно, если ты хочешь,?— Харгривз согласно кивнул, начиная выстраивать целый круг из машинок.—?Не думайте, что ваши психологические штучки на меня подействуют,?— Номер Пять закатил глаза, продолжая не верить в действенность разговоров с школьным психологом. Клаус самым наивным образом захлопал длинными ресницами, изображая удивление:—?Штучки?—?Да, все эти фокусы. Я не откроюсь, если со мной просто захотят поговорить как с больным клиентом,?— Пятый облокотился на стену, вытянув вперед длинные ноги. Клаус усмехнулся уголками губ, взяв какого-то солдатика в руки. Мужчина самым наглым образом поставил его на носик туфли Пятого, поднимаясь выше по гетрам. Паренек нахмурился, но пока что ничего не предпринимал. Впрочем, такой, как Номер Пять, может откусить руку по локоть, словно настоящий крокодил. С ним шутки плохи.—?А если я хочу помочь другу? —?заговорчески прошептал Клаус, поднимаясь выше и выше. Солдатик уже блуждал выше длинных носков, затрагивая наконец-то нежную кожу коленок. Пятый заметно занервничал, поэтому начал язвить, используя этот прием как защитную реакцию:—?А когда это мы стали стать друзьями?—?А у тебя вообще есть друзья? —?нагло спросил Клаус. Вот же стервятник! Знает же, как по больному надавить. Этим они с братом очень даже похожи. Вроде взрослые люди, но язык иногда без костей. А этот недопсихолог специально провоцировал, потому что видел Пятого насквозь.—?Конечно,?— Номер Пять поежился от настойчивых прикосновений и не менее пристального взгляда. Что за детские выходки тут устроил Клаус? Пятому поздно уже играть. Ему уже пятьдесят восемь! Пора бы уже и на пенсию… А потом и на покой.—?Назови имена,?— строго произнес Клаус, словно учительница старших классов. Впрочем, откуда Пятому знать, как говорит учительница? На всё это у него имелся строгий отец, который точно не уступал какой-то математичке по вредности. Но лучше бы у Пятерки была такая учительница, чем отец-тиран. Накормить, выучить и научить драться?— это не единственные обязанности родителями, вообще-то!—?Ну… Моя семья… —?растерянно предложил парень.—?Не считается,?— самодовольно заявил Клаус, останавливаясь солдатиком на линии шорт. Пятый даже задержал дыхание, понимая, что слишком испорчен для таких детских игр. Когда ты ребенок, всё кажется невинным, но когда тебе пятьдесят восемь, начинаешь смотреть на многие вещи по-другому. Ох уж эти школьные психологи. Ему бы еще самому играться в песочнице, а не пытаться спасти детей! Клаус убрал солдатика, но заметил, что Пятый дрожит. Кажется, упоминания семьи вызывали нешуточный страх. Нельзя постоянно давить на больное, но иногда лишь это становится нужным подходом. Сейчас Пятый?— это плотина, которая держится на соплях. Еще немного и его прорвет. Психолог не должен ковырять раны. Нет. Он просто говорит, а вот клиент уже сам решает, готов открываться или нет.—?Тебе страшно? Пятый, чего ты боишься? —?Клаус тепло улыбнулся, пытаясь снова пойти на контакт.—?Решили избрать такой путь? —?Пятый мрачно усмехнулся, намекая, что всё это бесполезно.—?Страхи?— рычаг движения. Если мы чего-то боимся, то двигаемся вперёд, чтобы сбежать. Увеличить расстояние между опасностью и нами?— вот наша цель. Когда дистанция сокращается, становится снова страшно,?— рассудительно начал объяснять Харгривз. Страх? Чего боялся Пятый? Потерять своих близких? А что насчет смерти? Почему-то хочется дать название всем события?— Слёзы Прошлого. Интересно, прошлое умеет плакать по тем, кого потеряло? Горюет ли прошлое по давно ушедшим дням, когда было молодо? Молодость?— ничто иное как Настоящее? А что насчет Будущего? Это рождение? Прошлое становится старостью, уходящей вдаль. Жизнь идет задом-наперед и постоянно повторяется, словно цикличная лента старого кино. Пятый тоже похож на старое кино, которое твердит постоянно об апокалипсисе и пытается спасти свою семью. Мальчик стал похож на заевшую пластинку, которую никто не хочет больше слушать и уж точно не спасет. В чем вообще смысл этой погони за счастьем и спасением? Что вообще такое этот смысл? Вероятно, смысл?— явление динамическое, так же, как и время. То есть смысл всегда находится в движении, а не является каким-то предметом. Смысл?— это не то, что мы можем ощутить или пощупать. Он является абстрактным понятием без границ. Смысл не относится к материальному миру, а лишь объясняет его осязаемые вещи. Смысл?— это как определение для предмета, его суть и объяснение предназначения. Смысл?— это мнимая этикетка на вещах нашего мира. Смысл?— это духовное наполнение, а предмет?— лишь оболочка и структурная составляющая. Номер Пять попал в петлю страха и отчаяния, из которой так просто не выбраться. Он начал терять этот самый смысл, которым жил изначально.—?А если я не сбегаю, а прыгаю в гущу событий? —?обреченно прошептал парень.—?Тогда тебе нужна помощь,?— также шепотом ответил Клаус.*** Пятый уже устал общаться с Клаусом в одну сторону, поэтому захотел тоже получить отдачу. Конечно, стоило узнать об его отце или детстве, но такие вопросы будут выглядеть подозрительно. Надо постараться пока что просто понять его намерения. Чаще всего мы начинаем уважать другого человека, если знаем достаточно о его характере, достоинствах, поступках и качествах. Однако все эти знания нужны для того, чтобы еще глубже изучить особенности человека. Если долго за кем-то наблюдать, то можно привыкнуть к нему и начать замечать какие-то особенные привычки, реакции в определенных ситуациях и мимику собеседника. Тогда мы точно сможем понять, человек злится на нас или на самого себя. Мы сможем разгадать истинные мотивы его комплиментов в нашу сторону: поиск выгоды или просто желание сказать что-то приятное. Таким образом можно читать человека, словно книгу. Однако Человек?— это не вещь. Заходя в магазин, мы легко можем узнать цену какого-то товара или краткое описание. Покупая какую-то технику или что-то другое, мы имеем возможность прочитать инструкцию, ознакомиться с составом вещи и рекомендациями. С людьми так не выйдет. Собеседника нужно узнавать самостоятельно, изучая его во время каждой встречи. Человеку нужен человек, поэтому мы стремимся вырваться из одиночества и найти себе родственную душу. Иногда любовь требует уступать и идти на компромисс, но больше всего отношения нуждаются в уважении и взаимопонимании. Пятый хотел изучить Клауса из этого мира и понять его поступки, а также мотивы.—?Хорошо, мы играем в вопросы, верно? —?Пятый положил машинально руку рядом с ладонью Клауса, чтобы иметь опору. Мальчик встал на коленки, смешно изгибаясь в спине, словно кот. Номер Пять придвинулся близко к Харгривзу, решив, что теперь пришло его время издеваться над психологом. Может, Клаус такой же, как и его брат? Ну… И мальчики, и девочки… Впрочем, нет. Нельзя же спросить напрямую, но узнать хотелось. Поэтому можно просто поиздеваться. Немного. Совсем немного. Это отвлекает от переживаний и немного успокаивает нервы. Приятно изводить людей.—?Верно,?— Клаус кивнул, загадочно облизнув нижнюю губу. Открывшиеся ему вид вполне радовал глаз, хотя действия Пятого можно было расценить тоже как акт флирта.Флирта?—?Тогда я могу Вам задать вопрос? —?Пятый выдохнул в лицо психологу, сохраняя зрительный контакт.—?Попробуй,?— мягко произнес Клаус, положив другую руку на плечо ребенка, слегка надавив.—?Почему Вы пытаетесь мне помочь? —?четко спросил Пятый.—?Я же уже… —?начал было Клаус, но был жестоко остановлен строгим мальчишкой.—?Нет. Скажите правду! —?Пятый буквально зарычал. Клаус не мог рассказать правду, так как не решил, собирается ли спасать этого мальчишку или нет. Впрочем, если Пятый оказался в его кабинете, то это уже первый этап. Ох, милый Номер Пять, знал бы ты, что ловушка замкнулась, то не выгибался бы так в спинке. Теперь на твоей шее ошейник, хотя ты этого еще не понял. Как жаль, что спасение души может стоить слишком дорого.Но ты ведь хочешь спастись и исцелиться, верно?Так ведь?—?Ты мне интересен как объект исследований. И да, мне жаль тебя,?— Клаус расслабленно пожал плечами. Пятый заметно притих, хотя такой ответ его более чем устраивал. Парень вернулся на свое место, снова сев на мягкий коврик.—?Так лучше. Но я не требую жалости, тогда… Почему? —?Пятый задумчиво посмотрел в окно, понимая, что время уже ближе к обеду, наверное.—?Потому что ты выглядишь как потерянный человек, который пережил слишком многое для своих лет,?— честно признался Клаус. Рука мужчины скользнула к ладони номера Пять, мягко сжимая ее. Мальчик вздрогнул и нахмурился:—?Как Вы это определили?—?Твой взгляд,?— Клаус грустно улыбнулся, заглядывая в бездонные глаза клиента.—?Мой взгляд? —?Пятому резко захотелось посмотреть в зеркало, чтобы понять, о чем же говорит Харгривз.—?Да. Он смотрит прямо в душу. Я чувствую все годы, которые свалились на тебя. Возможно, ты действительно старше, чем выглядишь,?— психолог тяжело вздохнул, сжимая крепче руку парня. Клаус любил заглядывать в душу людей, смотря подолгу им в глаза. Взгляд может рассказать так много. Пятый казался опытным и повидавшим кое-какое дерьмо… Как много подростков постоянно ворчат и говорят, что им пятьдесят восемь? Никто. Да, некоторые могут просто ворчать, говорить о смерти и старости, но… С Пятым всё было иначе. Этот парень не был похож на лжеца. Тогда почему все его речи звучат так удивительно? Зеленые глаза смотрят грустно, словно два болота, которые поглощают своего владельца в пучину забвения.Можно ли выбраться из мира забвения? Однако во взгляде были так же понимание и нежность. Пятый умел любить, но лишь тех, кто ему действительно дорог. Мальчик постоянно пытался защитить семью, но кто защитит его самого? Вряд ли Номер Пять хотя бы иногда беспокоился об этом. Под глазами уже проглядывались синяки, которые могут дать взгляду потухнуть. Как часто этот ребенок спал?Спал ли вообще?—?А Вы удивительно проницательны… —?Пятый облокотился снова спиной на стенку, прикрывая глаза. Клаус посмотрел внимательно на бледное лицо подростка, сделав для себя вывод, что стакан воды не помешает. Поэтому мужчина встал с коврика, подходя к столу, где всегда стоял кувшин с водой. Харгривз взял прозрачный стакан, медленно наливая прохладную воду. Пятый приоткрыл один глаз, наблюдая увлеченно за струйкой.—?Так чего ты боишься? —?Клаус повернулся к парню, присаживаясь рядышком на колени и протягивая стакан с водой. Пятый с благодарностью кивнул, принимая прохладу стакана. Мальчик сделал пару глотков, перед тем, как ответить:—?Я… Боюсь потерять своих близких. К сожалению, я пока не могу рассказать вам всю правду, но если Вы заслужите моё доверие, то я поведаю Вам ее.—?Спасибо. Не спеши, Пятый. Всему своё время. Я буду рад стать частью твоей жизни,?— добродушно произнес Клаус.—?Думаю, вы уже стали,?— Номер Пять расплылся в улыбке, понимая, как глупо это звучит. Парень сразу смутился и уткнулся лицом в стакан, делая вид, что допивает воду, хотя там уже не было ни капли. Просто Пятый не привык кому-то открываться и тем более впускать кого-то в свою жизнь. Самый опасный киллер времени и пространства не подпускал никого к себе на километр, а те, кого он хотел обнять, были всегда так далеко от него. И, даже оказавшись на расстоянии вытянутой руки, родные остались всё так же далеко, будучи не способными понять Пятого. Парню так не хватало обычного человеческого общения и касаний. И вот, получив столько внимания, Пятый просто растерялся и так глупо засмущался. Он просто одичал за годы апокалипсиса, а ещё не верил в то, что кому-то действительно интересна его жизнь. Пятому постоянно казалось, что вокруг лишь обман, все окружающие хотели всегда его использовать, а потом потешаться над неудачником. Неудачником? Пятый определенно был неудачником с того момента, как решил ослушаться отца. Глупая самовлюбленность, желание доказать другим, что ты лучше их. А в итоге…В итоге смерть, разруха, разочарование и одиночество. И стоило ли это стольких усилий? Или же узнать об апокалипсисе?— приятный бонус и важная миссия? А вдруг именно перемещение Пятого и привело к ужасному концу света?*** Клаус тихо сидел рядышком, наблюдая, как состояние ?пациента? меняется. Впрочем, психолог?— это не врач, но направление к психотерапевту может выписать. Однако едва ли Клаус позволит ещё кому-то общаться с этим ребенком. Мужчина решил сесть плечом к плечу, а не напротив. Только так можно было с легкостью определить, что Пятый дрожал. Ему не просто страшно. Нет. Это похоже на отчаяние, которое постоянно вызывало панические атаки. С каждым разом должно становится всё хуже и хуже. Так можно дойди и до предела…—?Пятый, ты дрожишь,?— взволнованно произнес Клаус.—?Вам кажется,?— Пятый нервно сглотнул, пытаясь снова натянуть глупую улыбку. Сближаться с этим мужчиной очень глупо, но это стало единственным, что держит Пятого в этой альтернативной вселенной на плаву. Глупо разрушать свой плот, если еще не добрался до другого берега.—?У тебя случались приступы? —?внезапно спросил Харгривз.—?Простите, я не могу говорить об этом,?— быстро ответил Пятый, понимая, что пора уходить. Последний вопрос поставил Мальчика по-настоящему в тупик. Его видят насквозь. У Клауса глаза-рентген что ли? Нельзя же так! Из-за этого неловкость возрастает, а чувство тревоги ничуть не уменьшается… Клаус приобнял Пятого за плечи, немного отодвинув спину парня от холодной стены. Теперь парень облокотился на крепкую руку мужчины, который не хотел его отпускать. Сколько часов они уже так сидят? Вроде был только обед, а время ближе к вечеру за окном уже. Неужели у Клауса Харгривза больше нет дел, как сидеть с малолеткой в кабинете и слушать краткие ответы? Клаус снова напомнил о своем существовании странной фразой:—?Можешь его забрать.—?Кого? —?удивленно переспросил Пятый.—?Зайца,?— так же спокойно ответил Харгривз.—?Зайца? —?Номер Пять абсолютно не понимал, что происходит. Клаус, заметив легкий шок и еле заметное замешательство на лице парня, решил всё объяснить доступным языком:—?Да. Плюшевую игрушку, которую ты сейчас обнимаешь. Пятый смешно округлил глаза, опуская взгляд на свои руки. И правда! Он действительно обнимал крепко-крепко плюшевого зайца, словно последнюю надежду на свое существование.—?Ой… Я и не заметил,?— растерянно прошептал парень, слегка ослабляя хватку.Как же стыдно, черт возьми! На щеках Пятого начал появляться легкий румянец. Почему он даже не заметил, как взял в руки эту игрушку? Впрочем, эту реакцию на происходящее вполне можно объяснить. У Пятого на устах много недосказанных слов и чувств. И боли. Много боли. Так больно, что каждый день сводило челюсти, когда Пятый сжимал их почти до хруста. Он обнимал игрушку машинально. Конечно, к нему ведь никто не прикасался сорок пять лет и тем более не обнимал. Долорес он так же сжимал в своих руках, пытаясь добиться капельку любви и понимания. Но что может та холодная безжизненная кукла, если она еще вдобавок являлась твоим здравым рассудком и голосом разума? Говорить самим с собой?— сложно и утомляет. Пятый просто пытался ухватиться за реальность, поэтому крепче сжимал игрушку. Ему казалось, что даже плюшевый заяц может сбежать. Всё всегда ускользает из рук, когда он почти что счастлив.Еще немного и… Снова провал.Пятый просто устал. Человек имеет право на отдых, чтобы восстановить силы. Лучше всего чередовать отдых и работу. Если много работать, а потом лишь брать краткий перерыв, вы не сможете восстановить весь тот объем потраченных сил, ведь на это требуется много времени. Так же бывает и с едой. Лучше не переедать, а есть часто, но понемногу. Тогда вы не будете морить себя голодом, но одновременно не будет тяжести в животе. Если постоянно перебарщивать с работой, то в итоге можно потерять весь запал и устать даже от мысли и упоминании об этой работе. Она может стать вам ненавистной. Тогда вы будете считать ее наказанием. Усталость людей разных эпох отличается. Постиндустриальное общество может уставать от переизбытка возможностей и того, что упрощает жизнь. Это уже будет больше похоже не на усталость, а на скуку. Человеку скучно и нудно, и он начинает уставать от этого состояния, которое высасывает из него все соки. Человеку одновременно чего-то хочется и ничего не хочется. Это чувство разрушает. Впрочем, есть усталость обыкновенная. Она возникает на почве каждодневной рутины или переизбытка работы. Человек устает и морально, и физически. Должно уйти много сил и времени на восстановление. Пятый же устал от борьбы и каждодневной погони за счастьем и спасением близких.*** Харгривзу хотелось так же крепко сжать хрупкое тельце ребенка, словно эту плюшевую игрушку. Однако сейчас еще не время. Успокаивающий голос Клауса грел душу:—?Это нормально.—?Нет. Я уже не маленький,?— разочарованно произнес Пятый. Пускай у него не было ни игрушек, ни детства, но это неправильно. Его ментальный возраст?— пятьдесят восемь, а физический?— подросток. Если было бы наоборот, то еще можно объяснить такую реакцию, но нет… Нет. Пятый?— старик, который потерялся среди способов спасти всех, забывая найти способ, как спасти себя.—?Ты знал, что ментальная травма оставляет человека в том возрасте, в котором она случилась? Представь яму, в которой осталась часть твоего сознания. Ты идешь дальше, развиваешься, растешь, но часть тебя навсегда остается там,?— Клаус как будто мысли прочитал, начиная рассуждать на тему, которая мучала Пятого.—?Это не обо мне. Я перерос свою катастрофу,?— Пятый отставил игрушку в сторону.—?Разве? А мне кажется, что ты сейчас живешь какой-то катастрофой,?— резонно заметил Клаус.—?Откуда вы узнали? —?Пятый удивленно поднял взгляд на психолога.—?В точку? —?Клаус не удержался от победной усмешки.—?Катастрофа в переносном смысле или же… —?решил уточнить парень.—?Этого я уже не знаю. Тебе виднее,?— загадочно проронил Клаус, так как не хотел давить, поэтому мягко подходил к этому вопросу. Пятый крепко сжал лапку зайца, задумчиво хмыкнув и вставая со своего места.—?Мне пора, мистер Харгривз. Спасибо за… Стажерство? Если можно это так назвать. Ваша работа действительно интересна, но мне пора. И спасибо, что выслушали. Мне правда этого не хватало. Однако вам не стоит так сильно беспокоиться,?— Пятый наигранно улыбнулся, отпустив зайца и спрятав руки в карманы, закрываясь таким образом лишь сильнее.—?Может, тебя провести? Далеко живешь? Поздно уже,?— заботливо поинтересовался мужчина.—?Нет, спасибо, я могу за себя постоять,?— Пятый твердо отказал.—?А мне вот кажется, что о себе ты заботишься в последнюю очередь! —?с упреком произнес Клаус. Пятый надул сначала щеки, но потом задорно засмеялся. На правду ведь не обижаются, верно?