Летописи Исхода (1/1)

Когда-то давно среди бесконечных потоков Хаоса родился Деос?— Верховный, как стали его называть позже. Сначала была искра от двух столкнувшихся огненных гидр, затем вспышка, объявшая все своим нестерпимым светом. И взвыли дети Хаоса, реки Тьмы повернулись вспять, и воцарилось совершенное безумие.Деос был жесток, как и все порождения Хаоса, хотя и рожден он был от Первородного огня. Такова участь всего нового и неизвестного. Казалось, все живое и неживое ополчилось на юного создателя. Он вынужден был бежать и прятаться среди бесконечного пространства Хаоса. Деос страдал. От холода, одиночества и вечного бегства. И был ему голос, который велел быть мужественным и несокрушимым как хладные обломки обсидиана, плавающие в глубинах рек Тьмы. Сердце его покрылось крепкой броней и никогда больше не смягчалось. Так Деос стал Верховным.Покорение Хаоса было кровопролитным и жестоким. Верховный дрался с тварями Хаоса голыми руками. Капли крови их застывали серебристыми каплями звезд. Их блеск привлекал огненных гидр, которые были падки до всего блестящего. Но звезды были такими же холодными и жестокими, как и все в Хаосе?— они ловили гидр и заключали в свое тесное нутро, чтобы они грели их до скончания веков.Когда гаснет звезда, значит, в бесконечном пространстве Хаоса стало на одну огненную гидру меньше.Когда весь Хаос был под контролем Верховного, его снова одолело одиночество. Он создавал разных существ, но ни одно из них не могло сравниться с ним в разумности. Тогда Создатель решил действовать наверняка. Он украл огонь гидр у хладных звезд и нырял за обломками обсидиана, забирал последнее дыхание у порождений Хаоса, запирая его в камнях.Деос создал целый мир, но все равно чувствовал себя одиноким. Собственные создания его не понимали, а он иногда не понимал их. Прежде жизнь казалась ему проще?— убиваешь либо ты, либо тебя. Верховный иногда скучал по тем временам. Не нужно было быть судьей всему миру, и раздумывать, о том, кто достоин жизни, а кто нет. Порой они его расстраивали. Древний мир был также жесток, как и Изначальный Хаос. Хотя разве может что-то родиться из него и не иметь частичку внутри? Иногда Верховный и сам чувствовал, как его раздирает дикое желание услышать хруст чьих-либо костей или почувствовать жар крови на руках. Что и говорить о его созданиях…Хаос наступал. Год за годом, цикл за циклом, но Деос чувствовал его неизбежную победу. Тогда он решился на отчаянный шаг. Подобно огненным гидрам, к которым он питал особую слабость, Верховный растворился в раскаленном нутре планеты, тем самым становясь ее частью и делая последним островком мира и покоя в бездонном Хаосе.Деос наконец-то нашел свое место.До того, как уйти на покой, Верховный с любопытством наблюдал за жизнью своих созданий. Был у него и отдельный интерес к особенным детям. Однажды, занятый созданием разумного существа, подобного ему, Деос не заметил, как поранил пальцы острой гранью обсидиана. Капли разлетелись по всему миру, рождая новых богов.Так появилась Триада Солнца.Старшая сестра?— Видера?— видела то, что было неподвластно глазу обычного создания. Ее обитель?— изнанка мира, где все обретало особый смысл и иллюзии превращались в действительность. Видера была спокойна и невозмутима. Ей передалась исследовательская жилка Верховного, богиня могла часами сидеть, наблюдая за течением вод или кипящий работой муравейник.Средний брат?— Аурес?— слышал шепот Хаоса, тонкие колебания всего живого на планете и вне ее. Он часто принимал облик странника, ходя по трактирам и слушая песни созданий. Аурес был хитр и ловок, его стезей было рождение азартных игр.Младший брат?— Дитер?— вкладывал в слова особый смысл. Любая его фраза могла изменить окружающий мир. Деос приглядывал за ним с особым вниманием, потому что самый младший из богов не отличался спокойным нравом. Он был вспыльчив и воинственен, свободолюбив и самоуверен.Когда же Триаде наскучило просто наблюдать за жизнью созданий, они решили создать себе последователей. Детьми Видеры были гадалки, предсказатели и маги, которые могли с легкостью создавать иллюзии и развеивать их. Особую слабость богиня питала к художникам, которые получили ее покровительство. Аурес дал магам способность слышать колебания силы в пределах планеты, ибо боялся, что хрупкие создания Верховного не выдержат подавляющей мощи Хаоса. Его последователи слышали ложь и могли искусно обмануть. Покровительство Ауреса распространялось также на музыкантов и картежников. Дитер же долго думал и подарил своим детям способность менять реальность, но мощь этих сил была меньше, чем у самого молодого бога. Его последователями стали заклинатели, ведьмы и маги.Так появились Видящие, Слышащие и Говорящие.И это был чертовски дурной знак.***—?Значит так, Один. —?Врасия торопливо складывала необходимый, по ее мнению, набор для выживания в Лесу. Состоял он преимущественно из странного вида амулетов, бутылочек и склянок, бережно помещенных в специально нашитые кармашки, и карты Леса, естественно, составленной приблизительно. —?Не смотри так, тебе это точно понадобится, я все подписала.—?Д-даже это? —?Один вытащил один из пузырьков с надписью ? От нежеланной беременности?.—?Это в первую очередь,?— загадочно ответила Ведьма. Один закатил глаза. Он понимал, что для начала стоит хорошенько подготовиться, прежде чем отправиться за Авой, но долгие сборы начали утомлять его и действовать на нервы.Врасия провела ритуал, который должен усиливать связь с Авой. Если совсем уж честно, то Один не чувствовал никаких изменений. Он помнил темноту, вдруг накрывшую его с головой, оглушительную тишину и мучительное блуждание по самым темным закоулкам сознания. Когда Один практически отчаялся выбраться, из темноты сверкнули золотом волосы Авы и абсолютное ничего наполнилось запахом меда и полевых трав. Один следовал за ее светлым силуэтом впереди до тех пор, пока одни глаза не сменились другими. Тогда на лице Врасии промелькнуло удовлетворение, а он в первый раз заметил сходство Ведьмы и Авы. Кто знает, может, все ведьмы похожи?—?Так вот, о чем это я? —?Врасия задумчиво потерла лоб. —?Карта Леса. К ней прилагается амулет, показывающий место, где находится искомый человек. Надо лишь капнуть капельку своей крови на него и подумать о том, кого хочешь найти.Один потер лицо руками. Все смешалось, он не знал, за что хвататься, а суета Ведьмы не помогала в этом разобраться.—?Совсем запутала мальчишку,?— прогудел из темного угла Педри. —?Первое, что ему понадобится в Лесу?— это оружие. Зверье к северу от Сердца совсем не пуганное.Мужчина не спеша поднялся, пригладил волосы, и, попыхивая трубкой, направился в кладовую. Врасия лишь поджала губы и возмущенно постучала ногтями по столу. В комнате воцарилась неловкая тишина, Ведьма говорить не хотела, а Один и не знал о чем.С уходом Авы дом будто бы осиротел. Все время, что охотник здесь пробыл, в комнатах всегда царил порядок, а теперь кое-где высились стопки бумаг и книг, немытые чашки, в которые Врасия наливала чай и по второму, и по третьему разу.Педри вернулся, держа в руках лук с колчаном и стрелами и тяжелый охотничий нож. На рукояти были вырезаны руны, значение которых было Одину знакомо. Они представляли собой заговор на силу и удачу в охоте, а также не давали заблудиться.—?Держи. —?Педри протянул ему оружие. —?Это не подарок, потом вернешь. Собери еды в дорогу, а о твоей семье я позабочусь. К востоку отсюда есть старая хижина, они смогут там обустроиться.Когда все было готово, наступил вечер. Выдвигаться было бессмысленно, и Один задумчиво водил рукой по сонно ластящейся траве. Врасия согласилась помочь Мэгпай и приготовила для нее отвар, который отнес Педри. У них глазах сквозила настороженность, будто бы боялись, что он струсит и не станет искать Аву. Один фыркнул и потер переносицу. Может именно поэтому его не пустили к семье.***Один выдвинулся на рассвете. Птицы тревожно обменивались трелями, деревья вяло шелестели, а солнце болезненно оглядывало свои угодья. В груди у него поселилась странная тревога, а интуиция подсказывала, что ничего хорошего ждать не стоит от этого мероприятия.Он шел практически до полудня и решил сделать привал, как вдруг из кустов раздался шепот.—?Один, а мне можно с тобой?Он резко дернулся, до того неожиданно это было, а из листвы показалось любопытное лицо Мэгпай. Один нахмурился, крепко взял ее за руку, вытащил на поляну перед собой и сурово оглядел, как, бывало, делал его отец. Обычно этот взгляд действовал сразу же, но сестра, лишь изобразила раскаяние и неловко поковыряла носком ботинка землю.—?Ты почему не лечишься?—?Там скучно. И я себя отлично чувствую. Возьми меня с собой, прошу,?— протянула она, глядя на него своими невозможными глазами.—?Ох, Мэгпай, это действительно может быть опасно…—?Тогда я тебе точно пригожусь. —?Беспечно улыбнулась она. Один вздохнул и потер лоб. С ней всегда было невозможно спорить.