Восемь, или как залечить свои раны (1/1)

Один. Два.Три.Роуэн?— это цветы.Лотосы в крупных букетах с дурманящим ароматом.Роуэн смотрит так искренне, что хочется спрятаться, укрыться от этого слишком проницательного взгляда.Но Брендон напротив неё и уже делает первый шаг. Навстречу.Давай, прекрати трусить. А девушка не сводит взгляд с него и уже сама готова рвануть с места. Навстречу.Господи, адовы муки.Так спокойно вокруг. Музыка?— почти воздух.Где-то в приглушённом свете показалось лучащееся счастьем лицо Элисии, она крепче прижалась к Эшу и прикрыла глаза. А потом и Хэйли с Шоном медленно выплыли из-за других пар. Блондинка, кажется, плакала и улыбалась, сжимала его плечи, шептала что-то. И всё вокруг казалось таким правильным.Чувства внутри разгорались спазмами, не позволяли сделать вдох.Необходимость.—?Роуэн? —?в такой тишине голос показался зябкими, похожим на вечный дождь. —?Позволишь? —?он стоял напротив. Всего в нескольких сантиметрах и вглядывался в лицо.Девушка слабо кивнула, не совсем понимая, о чём он спросил.Брендон потянулся ко внутреннему карману и выудил из него что-то ярко-белое, лучистое. Похожее на звезду. Сделал ещё один шаг к ней и чуть склонился, приподнимая её руку.Кожи коснулась атласная лента, обернувшаяся вокруг запястья так быстро, что Роуэн едва успела проследить этот момент. Почти поймала себя на мысли, что держит его запястье своей рукой. Инстинктивно.Белоснежное солнышко?— жёлтый венчик, окружённый несколькими рядами белых лепестков. Три цветка, один побольше?— в середине, другие два чуть меньшего размера?— по бокам, пахли так насыщенно, что, казалось, наполнили ароматом весь зал.—?Ты помнишь? —?так удивлённо произнесла девчонка.Как подарок под ёлкой, который ты не находил до этого в шкафу. Очень неожиданно.—?Теперь… Ты,?— Брендон протянул ей бутоньерку с похожим расположением лотосов, только немного теснее, проигнорировав вопрос.А как я могу забыть? Роуэн принялась прикалывать цветы к лацкану пиджака с левой стороны.—?Ты знала, что цветки лотоса всегда…—?Обращены к солнцу,?— договорили вместе. Она кивнула и сделала шаг назад, разглядывая любимые цветы на пиджаке молодого человека. —?Знала.Брюнет хмыкнул, закусив нижнюю губу.Роуэн?— это утренний луч солнца.Пробивающийся сквозь тонкую ажурную занавеску, согревая сонную кожу.Роуэн такая милая, боже. Просто… Просто взгляните на неё, сколько тепла может хранить в себе человек?Она пожимает плечами и аккуратно берёт его за руки, всё ещё немного боясь. Будто он сейчас оттолкнёт.—?Роуэн,?— он не позволяет ей подойти ближе, прежде хочет спросить,?— ты ненавидишь меня?Не-на-ви-дишь? Ненавидишь?Роуэн, ты меня ненавидишь? Брендон сам себя ненавидит. За то, что позволял когда-то отпускать мерзкие слова в её сторону. Себе и другим.Ненавидит за то, что сделал. За то, что едва не погубил её.Ненавидит за то, что чувствует. Себя. Так. Хреново.Когда её нет рядом. —?А ты меня? —?она покачала головой.—?Нет,?— довольно резко.—?Тогда… Давай просто потанцуем? —?её губы растягиваются в улыбке. Затем она медленно прижимается. —?Помнишь наши уроки?А как я могу забыть? Слишком близко, проскользнув руками под пиджак, устроившись где-то на лопатках.Совсем не как наши уроки.И Брендону даже не понять, кто из них вёл?— он или Роуэн. Потому что они просто двигались на одном месте. Обнявшись.По кругу.Роуэн иногда водила ногтями по гладкой ткани рубашки у лопаток, отчего у Брендона по всему телу шёл электрический ток.Она не могла вспомнить, где было уютнее, чем в его объятиях. Где было теплее, чем под тканью его пиджака, прикрывающей руки и плечи.Становясь одним целым.Роуэн думала о том, сколько уже потеряла. И сколько нашла.А Брендон ладонями рук грел прохладную кожу спины. Сейчас девушка казалась такой хрупкой. Слабой.Но Роуэн не может быть слабой. —?Мы смогли бы, как они? —?вдруг спросил он, кивая в сторону Шона и Хэйли, что танцевали поблизости, хотя она явно бы не увидела, потому что уткнулась носом в его грудь. —?У нас бы получилось?Быть с тобой?— всё равно, что играть на доверие?—падать без оглядки в твои же руки.Если хочешь, то вот моё первое откровение?—моя жизнь без тебя превратится в сплошные муки.И вопросы совершенно не к месту. Глупые вопросы. Идиотские. Но они так изнывают на языке. Почему ему вдруг захотелось спросить это?Потому что через секунду он чувствует, как подрагивают колени и увлажняются ладони рук.Это страх.Брендон?— трус.А Роуэн?— панацея и чума в одном флаконе.Если сейчас оттолкнёт?— он умрёт.Музыка?— почти воздух. Музыка?— почти воздух. Музыка?— почти воздух. Роуэн?— это кислород.Доступ к которому перекрыт.Вот так до смерти пренебрегаешь человеком, а потом в крошечных деталях стараешься запомнить звук его смеха, изгиб губ в улыбке и светящиеся глаза.Она поднимает голову, уперев подбородок в его солнечное сплетение. Научишь меня танцевать?Смотрит упрямо и долго. Как будто хочет прожечь дыру в коже.И как не парадоксально, именно с ней он и забылся.—?А ты хотел бы?Ещё немного.Он всеми силами пытается не выдать своё… Своё… Свою боль.Потому что даже если они попытаются?— Брендон всё испортит. Вновь.Брендон всегда всё портит. Он рушит жизнь?— свою и её.И от этого внутри каждый раз всё сводится в судорогах и конвульсиях.И он так боится. Так боится вновь всё сломать. Вновь остаться в одиночестве.В страшных снах видит, как она уходит.Хочет остановить?— схватить за руку, но она?— пар. Галлюцинация, впитавшаяся в каждую артерию.Будь ты опухолью злокачественной,раком сердца,пороком лёгких.Я курил бы так часто,заделался бы в пловца,чтоб побольше вдохов глубоких. Протекающая по венам, спокойно заменяет кровь.Но это всё?— тоже прошлое, Роуэн.Это не прошлое.Роуэн?— это сейчас. Момент. Мгновение.Блять, он чувствовал себя самым настоящим дебилом. Полным идиотом, настолько отбитым, что хотелось выть.Голова заболела, и въевшийся взгляд утраивал напряжение. Чтоб побольше сердцебиений частых,и внутри всё из пенопласта.Чтоб мне заменили всё,не оставив твоих адресов.А ты хотел бы? ***?Хэйли, если сможешь когда-нибудь простить, откуси половинку.?Блондинка всегда любила шоколадные конфеты. Чуть подтаявшие, чтобы растворялись на языке, едва прикоснувшись.Брендон помнил, как в детстве они мирились. Подкладывали друг другу конфеты с такими записками. Всегда срабатывало.И у самой двери он обернулся, вдыхая полной грудью.Это то самое волнение, которое не покидало его несколько месяцев.Волнение из-за потерь.Брендон хотел всё как раньше. Видеть улыбки друзей, слышать их смех. Знать, что ему есть куда идти. Всегда будет.Но Брендон ведь так боится всё сломать. Хэйли держала в руках конфету, вновь и вновь, кажется, вглядываясь в знакомый почерк.А потом развернула её.И надкусила.***Мне так хочется взвыть и кричать, вдребезги разрывая горло.Знаешь, ты оказывается вся моя печаль. Только я вот такая покорная,не забыть/не бросить/не потерять я не могу, и сновая так устала себя пытаться понять.Ничего не говори.Я понимаю тебя с полуслова.Сколько всего мы прошли? Сколько всего мы вынесли, не сойдя с ума? Страшно узнать.Ещё труднее вспомнить.Принять настоящее иногда сложнее, чем осознать своё прошлое, не так ли?Интересно, что было бы, если бы ты сегодня вдруг решил встать пораньше? Может, встретил бы его? Того человека, о котором думаешь каждую ночь, и он?— въевшееся пятно на полотне твоей души. Беспокойство.Может, разобрал бы хлам на полках и в своей голове?Или испёк печенье?— самое вкусное, как любит мама. Чтобы хрустело и осыпалось, а ты подхватывай крошки свободной рукой и смешно хмурься.Может, всё было бы по-другому? Иначе.Брендон не думал об этом.Сейчас он не думал вообще.Четыре часа прогулок по ночным улицам, громкие выкрики на мосту с пожеланиями.Я хотела бы всё изменить! Я хотел бы оставить всё так! Четыре часа объятий без удушающего сигаретного дыма. В лёгких снова только лишь воздух и привычный аромат духов Роуэн.Можем ли мы всё вернуть? Её комната осталась той же комнатой. Его кофта висела на спинке стула, кажется, по-привычному раскинув рукава.Фиши устроился на тумбе рядом с какими-то девчачьими баночками и штучками, приобняв одну из.Брендон солгал бы, если бы сказал, что хотел вернуть все вещи назад. Потому что этому место здесь.Пусть хоть что-то останется с ней?— так всегда быть вместе.А потом начнётся институт, и учёба снова их разделит. Брендону тяжело принимать это, но Роуэн обещала частые встречи и долгие-долгие разговоры.Как несколько минут назад в её спальне. Лёжа на кровати друг напротив друга, уставившись в глаза.Светозарные васильковые с примесью моря и плескающейся у берега волной.Ярко-зелёные с бусинками-зрачками и целыми кольцами Сатурна вокруг.—?Обещаешь? Обещаешь навсегда?—?Обещаю. Рассвет на её крыше становится особенно ярким.На востоке уже розовеют края. И с каждым мгновением?— моргнуть бы успеть?— солнечные лучи поднимают тяжёлое солнце всё выше и выше над крышей.Над Роуэн, сидящей в обнимку с Брендоном и тихим обещанием ?навсегда? куда-то в макушку.Над будущем, в котором больше нет места боли, обману и лжи.Над тобой и мной, которые верят в самое лучшее.Ведь побывав в сказке однажды, мы никогда её не покинем.