Часть 3 (1/1)

Радовало, что инспектору рекомендовалось посещать большинство светских и благотворительных мероприятий. И если раньше Гэвин изворачивался от такой чести, как змея под рогатиной, то теперь — нет. Потому, что там можно было встретить их приходского священника.И Рид посещал все сборища, которые организовывала церковь, все благотворительные акции, все. Гэвин был словно одержим. Как настоящий сумасшедший, он не отрывал взгляда от отца Ричарда ни на секунду и ночами действительно просыпался с мыслями о нем.В церковь он попал через пару месяцев с целью прояснить некоторые моменты в расследовании. Вполне официально.Ричард был свидетелем. Вообще, его любила судьба и смерти, потому как отец Ричард постоянно оказывался втянут в яркие события, хотя, как Гэвин видел, и старался их избегать. Приключения сами находили его.— Вас, наверное, потому и сослали сюда, — вместо приветствия сказал Гэвин, севшему рядом Ричарду. — Должно быть, просто спасали Лондон от вас, святой отец.— Вероятно, как и от вас, инспектор Рид?— Ага, — посмурнел Гэвин, спустя два месяца неловкость ушла и теперь он старался не думать ни о его ?исповеди?, ни о Ричи в корсете. Точнее эти события стали почти сном. Эфемерным таким. — Я пришел поговорить про то, как вы вместе с миссис Хлои обнаружили владелицу передвижной библиотеки. Она утверждает, что это несчастный случай, мол, тот шкаф был плохо закреплён, а вы — что кто-то убегал с места предполагаемого преступления?— Я видел, как кто-то убегал, — священник непринужденно раскладывал библии по местам. — Но вы можете мне не верить.— Отчего же? Насколько мне известно, священники никогда не лгут.Ричард улыбнулся.— А если я предложу вам кофе, а подам чай? Я тоже не святой.Гэвин рассмеялся.— Так что, предложите мне кофе? Это будет мой самый страшный обман в жизни.— Хорошо, — улыбнулся Ричард. — Пойдемте. Вам кофе с молоком или без? Не знаю, который вам нравится.— Сладкий и черный, — ответил Гэвин, разглядывая черную сутану священника и стараясь не проводить никаких аналогий. Совсем никаких.Никаких развратных костюмов и корсетов.Они прошли в залитый солнцем кабинет, и Гэвин устроился в глубоком мягком кресле возле шкафа, полного книг. Он задумчиво наблюдал за священником, готовящим кофе, и думал о погибшем фотографе.Еще немного о том, что если под сутаной ничего нет, то сам бог велел предаться страсти прямо на столе.И о том, что их отношения — если они вообще есть, а не плод его воображения — это какой-то мазохизм.— О чем вы думаете? — Ричард поставил перед ним чашку кофе, отошел за своей и сел напротив.— Слышали про нападение на фотомастерскую?— Да, — кивнул Ричи, город небольшой, все слухи тут же становятся достоянием общественности, которая неустанно бдит. — Тут странное совпадение, что фотограф вломился в дом к миссис Элме и ее мужу. Она как раз владелица передвижной библиотеки. Хлоя вызвалась заменить ее ненадолго.— Случайности не случайны. Чем больше я встречаю странных совпадений, тем больше уверяюсь, что они никогда не бывают действительно случайностями, — Гэвин отпил кофе и облизнулся. Отлично. В меру сладкий. — Возможно и такое, что юноша искал смерти, сам того не осознавая.— Вам бы проповедовать с вашими разговорными данными, — усмехнулся отец Ричард и обхватил чашку руками. — Но вы правы. Что-то в этом есть.— Уже планируете лезть в это расследование?— Ну что вы, нет.— Странность еще и в том, — продолжал Гэвин, украдкой любуясь руками Ричарда, охватывающими чашку, тонким кольцом на правой, — что я настоял на вскрытии. Как бы считалось, что не нужно, потому что храбрый муж мисс Элмы, забываю, как его зовут...— Генри, — помог святой отец.— Генри, да, он услышал ночью шум в мастерской, они живут над магазином, спустился и оглушил парня битой.— Допустимая самооборона?— Да. Умер мальчишка не от биты, а от того, что кто-то до этого всего подсыпал ему стрихнин.Священник перевел задумчивый взгляд на симпатичную картину с корзиной фруктов.— Каково время, за которое яд убивает? Насколько я понял, фотограф был молодым юношей, здоровым и сильным.— Все зависит от концентрации, — Рид фыркнул. — Но парень, отравленный и полудохлый дополнительно получил удар по голове. И все еще мог бежать.— Он мог принять яд случайно?— Вряд ли, это не то, что можно принять случайно. И объясняет почему он молчал и не звал на помощь, яд свел мышцы челюсти.Ричард нахмурился, продолжая легко постукивать подушечками пальцев по чашке.— Дэнни приходил ко мне на исповедь, за день до убийства. Будем считать намеренного.Рид улыбнулся и кивнул.— Прекрасно. Но... вы ведь мне ничего не скажете. Жаль.Ричард покачал головой и развел руками.— Я давал обет. Простите. Но все же то, что он мне рассказал, было необычно. Хотя в последнее время многие удивляют меня своими откровениями. Вы вот, например.И не успел Гэвин понять, подначивает его Ричард или нет, как тот продолжил:— Дэнни не успел договорить, — Ричард сложил руки, касаясь кончиками пальцев одной руки другой. — Но его что-то тревожило.— Значит, он знал, что-то. Но не был готов рассказать и не пошел в полицию. Не был уверен в этом чем-то? — Гэвин кивнул. — Спасибо за информацию. А вот, кстати, вопрос. Кто отпускает грехи вам, святой отец?Ричард покачал головой.— Я не грешу. Это ведь сан, он обязывает.И полюбовавшись на растерянное выражение лица Гэвина, уточнил:— Меня исповедует епископ.— И в чем же вы каетесь?— Ну, — Ричард так смущённо отвел взгляд, что Гэвин засмотрелся на его ресницы, чувствуя свой собственный пульс в висках, — детектив, не думаю, что вам следует знать, к какому из грехов у меня наибольшая слабость.— Признавайтесь, это любовь к грушам? — довольно протянул Рид. Его не покидало это дурное ощущение, что между ними искрит. Как в шестнадцать.— Оставим это в тайне, инспектор. Мне хочется оставаться хоть немного таинственным. И все же, вы пришли сюда не обсуждать мои грехи. Думаю, — Ричард полистал свою лежащую рядом записную книжку, — принести пользу обществу мне хочется больше, чем писать проповедь. Так что я пойду помогу миссис Хлои в передвижной библиотеке.— Проведу вас, — галантно склонил голову Гэвин, надеясь, что его улыбка не похожа на оскал.Ричард улыбнулся, поднимаясь. Гэвин отставил чашку и вслед за священником покинул кабинет.— Держите меня в курсе, отец Ричард. И будьте осторожны, если что-то случится с вами, то в больнице вас закормят насмерть. Весь приход потащит угощения.— А вы принесете мне грушевый пирог?— Я бы даже сказал, что сам его испеку.Непонятно почему, но если церковный сад Гэвину нравился, то кладбище, сразу же за церковью угнетало. В этом была логика? Постоянно думать о смерти? Знать, что земное тебя совсем не держит?— Вы так странно замолчали.Ричард обернулся к нему, они уже достаточно прошагали по тропинке обходя надгробия.— Страдаю от своих мыслей, — признался Гэвин, стараясь не встречаться с глазами Ричарда, потому что он поймет, поймет, уже понял.— Мы друзья, Гэвин, — мягко ответил ему на все невысказанные вопросы Ричард.Рид коротко кивнул и потер висок. Ох, лжец. Они не друзья. Он не прочь зажать пастыря где-нибудь в темном углу и жадно целовать, гладить, обниматься, как в старших классах. Друзья так не делают. Не хотят так делать.— Как насчет того, чтобы я приглядывал за этой вашей передвижной библиотекой? На всякий случай.— Спасибо. Уверен с ней что-то нечисто.***Гэвин не спешил уходить. Он разглядывал стеллажи с книгами закрепленными прямо в кузове машины и лениво переругивался с миссис Хлои. Просто не мог не дразнить ее, она слишком весело парировала все его комплименты.— Через час вас сменят. Мне за сегодня осточертели, простите отец, мужчины требующие книгу о бабочках, — она устало повела плечами. — Я не нашла ее. До завтра.Пока Гэвин курил, не заходя в библиотеку, отец Ричард обошёл все стеллажи.— Мне кажется это она. Лепидоптерология. Эту книгу не могли найти, потому что она...Он открыл ее и замер.— Что? — Гэвин отшвырнул окурок и поднялся в кузов. — Красивые бабочки?Отец Ричард неопределенно повел плечами и потянул книгу Гэвину. Тот любознательно полистал и томно вздохнул, рассматривая карточки-вкладыши.— Красивые. Прямо одна другой краше и нет ничего, что помешало бы их изучить.Гэвин искренне понимал, откуда любовь к бабочкам у мужчин их города.— Я не одобряю подобного, — тихо заметил священник.— Ну, обнаженных дам прячут в энтомологической энциклопедии, а не в библии, что-то в этом городе осталось святое.Ричард смотрел на то, как Гэвин, ловко, с истинно полицейской сноровкой, потрошит книгу, вынимая из нее все фотокарточки.— И все обнаженные, — он повернул одну в руках, разглядывая бусы на очень уж красивой груди, — некоторые в масках, некоторые нет. Но на фото столько перьев, и ретуши, что установить личности будет сложно.— Мы можем установить личности мужчин, бравших эту книгу.— Это даст нам бесценное знание, что они любят порнографию, и только. Надо найти фотографа.— И негативы.— А вот это уже интересно. Миссис Элма просто не может быть не в курсе того, почему все мужчины в округе — любители бабочек, — Гэвин улыбнулся, складывая ?бабочек? в стопку. — А у вас нюх на интересные дела, святой отец.Отец Ричард вздохнул.— Вы не представляете, какой.На самом деле Гэвин был уверен, что священник достаточно адекватен, чтобы сейчас мысленно не осуждать ни бабочек, ни их любителей. А вот убийство, да.— И все же, не могла ли одна из этих барышень быть как-то связана с покойным?— Вероятнее всего, — у Ричарда был тот самый его взгляд. Почти такой же, когда он читал проповеди, отрешенный и нездешний. Словно он смотрел и вглубь самого себя и во всю вселенную одновременно. — Мне нужно идти. Найти негативы. На пленках точно будет девушка, которую мы знаем. Или которую знал бедняга Дэнни.— И где вы собрались их искать?— Там где Дэнни был отравлен. Уверен они спрятаны где-то там, в мастерской.Гэвин вздохнул и отложил и книгу, и карточки. Потом чуть улыбнулся.— Знаете, достаточно необычно, что здесь фотографии одних лишь девушек. Многие бы не отказались посмотреть и на мужчин.— О, возможно.Отец Ричард точно кривил душой, Гэвин буквально чуял, что он выслушал не одну исповедь с не-раскаяньем в мужеложстве.— Мы проберемся туда ближе к вечеру, — заключил Рид. — Вы будете в сутане?— Специально для вас, инспектор, — привычно отшутился Ричард и замер, уже занося руку над замком дверей библиотеки. — Погодите. Раз леди у нас бабочки, то мужчины должно быть... — он снова принялся осматривать книги, а Гэвин наблюдал. Ричи выглядел, как природное явление, когда был так увлечен, которым можно было только любоваться. — Ваши слова натолкнули меня на мысль. Вот.Он достал похожую по объему книгу.— Энтомология.Из открытого тома спикировала фотография. Гэвин с усмешкой поднял фотокарточку юноши, удобно вытянувшегося на кровати в ворохе легких тканей и пушистых боа.— А вот это уже интересно. Фото профессиональное, есть постановка, свет и реквизит. Девушки по большей части просто стоят на фоне стены, а за этой фотографией история. Но, продолжим, — Рид наблюдал за Ричардом, который перебирал оставшиеся фото. — А вот и Дэнни, — Ричард взял отложенную Гэвином фотокарточку. — Инспектор, чтобы кого-то опознать, смотреть следует на лицо.Желание укусить Ричарда стало казаться манией, потому что ну не заметил его Гэвин. Было куда смотреть еще, помимо лица.— На таких фото никто не смотрит на лицо.— Я смотрю.— Кстати-кстати, — протянул Гэвин, сгребая все обратно в книгу и удобно подхватывая ее. — Как церковь смотрит на такое? Порнограф?— Церковь негативно, а закон считает это преступлением.— А лично вы?— Я думаю, пусть люди ублажают себя посредством картинок, чем причинят вред, перенеся свои нереализованные желания на случайного человека.— Удивительное благоразумие. Случалось мне встречать ваших братьев, что были намного более отстраненными и совсем не казались мне людьми, — Гэвин вздохнул. Вот, что осталось от Дэнни. Родителям такое лучше не отдавать. — Нам нужно разработать план взлома фотолаборатории.Ричард кивнул и отложил книгу.— И все же мне интересен мотив убийства.— Он мог угрожать этому подпольному, подкнижному бизнесу?— Выяснить, кто его организатор?***Вот об этом и думал Гэвин. Одно дело утащить книги с порнокарточками, и совсем другое было бы накрыть не только распространителя, но и изготовителя. Найти место съемки. Помогло бы изучение фото, но, правда, они были постановочные, фона почти не было, а то, что было им, оказывалось драпировками или любой другой тканью.В общем, приходилось идти от противного. Итак, у него был мертвый фотограф, передвижная библиотека, испуганная ее владелица (явно соучастница) и фотокарточки с непристойным содержимым.Фотолаборатория находилась на некотором удалении от оживленной центральной улицы, в полуподвальном помещении старого склада. В наступающих летних сумерках они с отцом Ричардом встретились у запасного входа.— А мы действуем законно? — не удержался, чтобы не поддеть его, Ричард.— Я здесь закон, — прошептал Гэвин и смазал всю брутальность, путаясь в отмычках.— Помогу закону, — Ричи вытянул одну из них и принялся методично и быстро вскрывать замки. Всего пару штук. На немой вопрос, откуда такие таланты, он раздраженно повел плечами. — В церкви есть двери, которые заедают. И замки тоже.— Эй, я тоже хочу побыть хоть сколько-нибудь таинственным, — вздохнул Гэвин, но в открытую дверь послушно шагнул.Они спустились в цоколь и вошли в помещение, полное веревок с прикрепленными фотокарточками. Тут же была проявительная аппаратура. Пока Гэвин рыскал по фотолаборатории, Ричард стоял в центре, задумчиво наблюдая за хаотичными перемещениями инспектора. И думал. Где же здесь могли бы прятать негативы? Идеальнее всего в общей коробке, но всегда есть риск, что ты будешь здесь не один, и кто-то случайно перепутает их. А такое грозит разоблачением. Так что вряд ли.Вспыхнувшая лампа залила помещение зловеще-алым. Гэвин победно вскрикнул и зарылся в маленький ящичек, припрятанный под столиком с ванночками.— Смотрите, святой отец, здесь просто кладезь всего интересного.Ричард послушно подошел ближе, не отрывая взгляда от пленок, что активно перебирал Рид.Видно было плохо, но присматриваться особой нужды не было. В этой коробке хранились негативы. Много-много негативов обнаженки.— Их надо уничтожить, — отец Ричард схватил Гэвина за руку и тот удивленно поднял на него глаза.— Что?— Негативы надо уничтожить.— Это доказательства.— Вы хотите поломать жизнь тем людям, что там снимались?— Уверен, ?эти люди? сами хорошо справляются с ломанием своих жизней.— Инспектор, при всем уважении, мы совершенно не в праве...Гэвин тяжело вздохнул и покачал головой.— Погиб человек.— Подумайте, все они могут погибнуть, потерять себя, — священник все еще крепко держал его за руку. — Мы должны принять правильное решение.У Гэвина совершенно не было идей. Кроме той, что подговаривала притянуть священника к себе и хорошенько вылизать ему рот.Хотя бы для того, чтобы тот заткнулся.Пришлось глубоко вздохнуть, Гэвин бы даже сосчитал до десяти, если бы его этот метод успокоения не злил еще сильнее.— Если мы на этих негативах увидим знакомое лицо, и это ?лицо? с нами мило побеседует, хоть как-то проливая свет — не могли же они не видеть того, кто их фотографировал обнаженными и в перьях? — и тогда, мы уничтожим некоторые негативы. Чтобы, — Гэвин сам почувствовал, как зло сводит его челюсть, — чтобы не портить жизнь хорошим людям.Отец Ричард кивнул.— Да, это было бы куда более приемлемо. Спасибо.Гэвин дернул плечом и забрал весь ящичек с негативами. Он посмотрит их позже, дома. И постарается не поддаться желанию опубликовать фото тех, кто по-хорошему этого заслужил.Они прошлись по фотолаборатории еще раз, но ничего не обнаружили. Тишина.— Ладно. Уходим, — выдохнул Гэвин.Но священник стоял, разглядывая фотоаппарат.— Инспектор? — и довольно навел на него объектив. — Не хотите портрет?— Я недостаточно раздет, чтобы составить конкуренцию, — договорить он не успел, потому что его ослепила вспышка и щелкнул аппарат. — Ну зачем?— Теперь у меня будет ваше фото.— Вы планировали утащить этот агрегат?— Да, там заправлена плёнка и явно отсняты кадры.— Сможете проявить?— Да, я знаком с технологией.Гэвин протянул руку, мягко вытягивая камеру из рук священника. Направил на отца Ричарда и сделал фото.— Отдайте это мне. Хочу запомнить вас своим соратником. И другом.— Хорошо, — Ричард удобнее перехватил камеру и задумался. — А это не считаете воровством?— Мы изымаем для помощи следствию и обязательно вернем владельцу, — успокоил его Гэвин. Вот как в Ричарде это сочеталось? Нет, этого священника никак нельзя было назвать наивным, вряд ли кто-то остается наивным, постоянно слушая о всех грехах человечества. Но порой, Ричард его умилял. Вызывал еще куда более неправильные чувства. Зато теперь, Гэвин отобрал у священника камеру, у него будет фото. Не такое, как на порнофотокарточках, но очень даже.— А вы можете немного попозировать мне? Ну, улыбнуться? — Гэвин усмехнулся сам себе. Просьба звучала почти жалко.— Зачем вам это?— Вы выглядите особенно вдохновенно с улыбкой. На проповедях улыбаетесь прихожанам. Улыбнитесь мне?И Ричард улыбнулся. Тихо, искренне. И Гэвин поспешил запечатлеть этот момент.***Гэвин впряг проявлять и печатать фотокарточки с негативов мисс Чень. Тина была идеальной секретаршей для их отдела, печатала быстрее всех на свете и самое главное, что как был уверен Гэвин сдружило их помимо общей любви к работе — такая же общая любовь к девушкам. Ну, и в случае с Гэвином еще и к одному конкретному пастору.Ему казалось, что проповедника любили все. Не было ни одной самой заблудшей овцы, что могла бы считать отца Ричарда недостойным человеком.Чудеса.В общем, Гэвин томно вздыхал, наблюдая за своим секретарем, ловко орудующим фотобумагой, проявителем и щипцами.— О, а вот и самые развратные фото, — хохотнула она, цепляя прищепками фотографии священника и одну самого Гэвина. — Вам делать нечего было.— Ага, — согласился Гэвин, ждать пока фотобумага высохнет было нудно.— Мне кажется, я знаю эту девушку, — Тина указала на одну из картинок. — Это разве не она работает вместе с миссис Элмой? В этой ее передвижной библиотеке?Гэвин присмотрелся. Да, с трудом, но он узнал хорошенькую Элли, что раздавала книги и вела записи. В ворохе пушистых боа и прозрачном пеньюаре ее было не признать.— Я тоже ее видел. Что же, давай, я опрошу и ее.С пастырем он связался по телефону.— Хотите поговорить с одной из моделей?— Хочу, — согласился Ричард, и Гэвин снова заслушался его голосом. Стоит признать, что он крайне плохой человек и явно попадет в ад, но мысль, например, как-нибудь в обед созвониться с отцом Ричардом и дрочить, слушая его голос, становилась все более и более привлекательной.— Тогда встречаемся у передвижной библиотеки, отец.Они снова встретились в наступающих сумерках, легких и свежих. Гэвин внимательно смотрел на Элли, которая отпускала книги последним посетителям.— И что мы ей скажем? — негромко поинтересовался отец Ричард, внимательно наблюдая за работой девушки.— Правду? Что хотим отыскать убийцу.— Мы знаем, кто убийца, и она в такой же опасности, как и тот мальчишка-фотограф.Гэвин кивнул, решая, что если нормального разговора не получится, то он просто затащит девчонку в участок, предъявить ей есть что. То же распространение. Хотя бы.— Мисс Элли? — улыбнулся отец Ричард, но девушка выглядела агрессивно.— Я уже закрываю все, святой отец, в вашей помощи больше нет необходимости.Гэвин жестом фокусника извлек из кармана фото и продемонстрировал девушке.— Умоляю вас, как только джентльмен может умолять леди, давайте поговорим.Он дал девушке опомниться и немного вернуть румянец на щеки. Фотографию предусмотрительно спрятал.— Мы не желаем вам зла. Лишь хотим защитить, — начал Ричард.— У вас есть негативы, — прошептала она, почти беззвучно. — Что вы хотите, чтобы я сделала?По ее взгляду Гэвин вот догадался: она готова на все. Практически. И она, очевидно, поняла их молчание по своему, потому что, всхлипнув, принялась расстегивать ворот своего платья.— Господи, нет! — испугался Гэвин, перехватывая ее руки. — Ничего такого, боже, я отдам вам негативы. Просто расскажите, кто фотограф?Девушка затравленно перевела взгляд с него на отца Ричарда, все еще не опуская рук, как будто боясь лишний раз дернуться.— Не бойся, — спокойно выдохнул Ричард и Гэвин невольно позавидовал, такой голос мог успокоить кого угодно в любое время. — Просто расскажи. Мы отдадим тебе фото и негативы, поверь, твоя помощь поможет нам спасти людей.— Это миссис Элма. Она, — Элли прижала пальцы к губам и задумалась. — Она предложила денег. Кому сейчас не нужны деньги? Но я сомневалась и она сказала, что это всего лишь изображение. Там ненастоящая я. Что мужчины животные и готовы платить даже за тень на бумаге. Что за разница, раз это принесет деньги? Все, что мне нужно было — только раздеться и позволить ей сфотографировать меня. И, возможно, все бы было хорошо, но в тот момент в комнату ворвался Дэнни. Иногда он возвращался в мастерскую... он просто увидел меня, и миссис Элма выгнала его.— И что тогда? — Гэвин посмотрел по сторонам. На всякий случай.— Я не знаю, он потом пытался со мной встретиться, но я старалась скрыться. И все, — девушка нервно вздохнула. — Теперь он мертв и... все.Ричард мягко коснулся плеча Элли.— Ты винишь себя?Она коротко кивнула.— Надо было с ним поговорить. Но, — она подняла покрасневшие глаза на Ричарда, — но мне было так стыдно. Ужасно. Я хотела пойти в полицию, но миссис Элма сказала, что у нее негативы, и что, если я только открою рот, фото будут по всему округу. Это она убила Дэнни. Напоила ядом.— То, чем она вам угрожала, не произойдет. Но вы будете свидетельствовать инкогнито, — Рид вздохнул. — Вы знаете еще кого-то, кто тоже имел дело с ней?Элли снова всхлипнула и покачала головой.— Я просто, просто не знаю, я не спрашивала, мне нужны были деньги...Договорить она не успела, все трое вздрогнули от с лязгом захлопнувшейся двери. И пока Гэвин зло бился в них плечом, ни черта не понимая, Ричард, продолжая обнимать рыдающую девушку, смотрел в узкое окошко соединяющее кузов передвижной библиотеки и кабину. Миссис Элма завела двигатель. Теперь явно планируя убить их всех трех.Гэвин бросил взгляд на Ричарда и кивнул на дверь.— Давай. В городе не сможет разогнаться, да еще и на этом корыте.Священник кивнул и, мягко отстранив Элли, первым толкнул дверь фургона. Гэвин постарался ударить следом, раскачивая фургон, ослабляя петли.— Главное — не спикировать сразу, да? — выдохнул Гэвин.— Не знаю, никогда не пробовал выбивать дверь на едущей машине, — проговорил Ричард. Элли на миг отвлекла их, сказав, что похоже они едут к озеру.— К могиле, блядь, — выругался Гэвин, проклиная себя за то, что оставил оружие в участке. Но право, он рассчитывал на мирную прогулку и беседу, а не на попытку убийства.Они поддали еще раз и теперь дверь изогнулась. Замок открылся и Гэвин едва успел ухватить Ричарда за руку, не давая ему выпасть.— Так, мы притормозим на перекрестке. Тогда прыгаем, — Рид ухватил и дрожащую Элли. — Смелее... сейчас!Уже лежа на дороге и размышляя — его нога так болит, потому что он выбил колено или потому что сломал ее к чертям? — Гэвин испугался за Ричарда. Но тот был рядом, ошарашенно опирающийся ладонями об асфальт, как и всхлипывающая девчонка.— Разворачивается, — успел сказать Ричард, пытаясь одновременно встать, вытереть с прокушенной губы кровь, и выпихнуть и оглушенного Гэвина, и Элли в обочину.Они рухнули на газонную траву, несравненно мягкую на контрасте с асфальтом и автомобиль пронесся мимо.— Ей конец, — прошипел Гэвин, пытаясь подняться. — Я посажу ее на двадцать лет.Отец Ричард никак не прокомментировал высказывание, одновременно поддерживая его и помогая встать Элли.— А разве ей не светит петля? — кровожадно уточнила Элли.— Как решит суд, — дернул плечом Гэвин, со стоном вставая, только для того, чтобы наблюдать картину того, как машина врезается в дерево.— Спасибо тебе, Господи! — не удержался он и подмигнул Ричарду. — Это все потому что вы с нами, святой отец.Ричард фыркнул.— Для начала нам стоит посетить больницу. Потому что ваша нога внушает мне опасения, вы не очень удачно приземлились.Гэвин кивнул, медленно поднимаясь. Колено болело неимоверно, но перед девушкой этого не хотелось показывать. Да и перед священником. Ричард подхватил его, подставляя плечо и Гэвин оперся на него, стараясь не наступать на раненую ногу.— Мисс Элли, — позвал, вытряхивающую травяной мусор из одежды девушку, отец Ричард, — вызовите, пожалуйста, полицию и скорую для инспектора? И для миссис Элмы, если все не так грустно, как я думаю. Телефон в четверти мили.И уже глядя ей в след, Гэвин спросил:— А она не сбежит?— Зачем?— Действительно. Негативы ведь у нас, — он тяжело вздохнул. — Спасибо за помощь. Я бы один не справился с этой чертовой дверью.— Не за что. Вы все равно травмировались, — отец Ричард покачал головой. — Мне жаль.Гэвину не было жаль, они были прижаты друг к другу, и лица так близко...Еще Ричард оперся на ближайшее дерево и от всего веяло романтикой. Ну кроме дымящей машины.Но Ричи снова вывернулся из его объятий.— Там в машине женщина, вдруг она задохнется?..Гэвин рывком притянул Ричарда к себе, наконец-то целуя. Целуя, чтобы не видеть его разорваной сутаны, обнажающей треугольник шеи. Такой светлый-светлый. И еще потому что такая близость стала невыносимой. Он думал о губах пастыря, думал о них каждое мгновение, ждал... и вот случай подвернулся. Все можно списать на адреналин, временное безумие, да на что угодно.— Гэвин.Он осознал, что мгновение кончилось, и он смотрит в светлые глаза Ричи. Тот растерянно погладил его губы большим пальцем, должно быть еще больше растирая по коже кровь, чей вкус оплетал разум и заставлял хотеть целовать его и дальше.— Мы не можем, — прошептал Ричи, — не можем...Отступая, снова удерживая его на расстоянии вытянутой руки, прижав ладонь к центру грудной клетки.— Ричи, — Рид был готов разреветься. — Ричард, почему? Разве не господь ведет тебя? Он хочет, чтобы мы были рядом, так почему... думаешь, ему важно тело? Наши души желают друг друга.— Лучше молчи, — священник отвел взгляд и вздохнул. — Не усугубляй.И Ричи оставил его, шагая к дымящейся машине. Спасать убийцу. Гэвин бы дал ей милосердно сдохнуть. Но Ричард так не мог. И в этом был он весь: раненым, идти и проверять жива ли та тварь, что убила мальчишку, торговала порнографией и пыталась убить их троих.Он сполз на землю, устраивая болящую ногу удобнее и печально вздохнул. Вот ведь... почему все, кроме него, могут быть достойны? Любая женщина, достаточно благочестивая, сможет стать женой Ричи, а он?..Скорая забрала его и все еще живую Элму в больницу. Гэвин отчаянно желал придушить мразь прямо в машине. Это немного отвлекало от собственных душевных терзаний. А потом Гэвин вспомнил, как миссис Хлои что-то говорила про обеты и ордены и... ...кажется про безбрачие, да. То есть, то есть вот это великолепие никто не тронет? Никогда? За что? Это ли не причина ненавидеть Бога?Ричард, больше похожий сейчас на упавшего с дерева мальчишку, как-то бездумно касался края воротника оборваной сутаны. Так, словно это событие было значимым и болезненным.Чертовщина. Почему, блин, именно в его жизни все настолько через задницу?Колено обработали и затянули, порекомендовав покой и прописав таблетки. В приемном покое он даже успел переговорить с подчиненными, чтобы те присматривали за Элмой и Элли. И отправился домой. Напиться. Ко всем чертям.Дело закрыто, теперь его суд не волнует, лично его работа закончена.Он успел умыться и раздумывал, надолго ли его так скрутило с ногой, потому как чувствовать себя беспомощным было еще хуже, как он услышал стук в дверь. Размеренный такой. Сразу становилось понятно, что, постучав и не дождавшись ответа, не уйдут.— Чего? — рявкнул он, открывая дверь, как был. В белье, с перемотанной ногой и без рубахи.В дверях стоял отец Ричард.— Здравствуй, Гэвин. Как ты?Рид хотел огрызнуться, обиженно и зло, но не стал. Какой смысл?— Жить буду. А вы?— В смятении, — с готовностью отозвался пастырь, шагая через порог. — Нам нужно поговорить.Гэвин вот считал, что им совсем не следует говорить. Просто нужно упасть и продолжить целоваться, как тогда под деревом, или в церкви, или...— Я не понимаю, чего ты добиваешься, — прямо начал Ричард. — Ну помимо самого очевидного. Если тебе нужен секс, то...— Мне не нужен просто секс, — попытался пояснить Гэвин и осекся. Да? Разве?Ричард вопросительно поднял бровь. Гэвин вздохнул и, набрав больше воздуха в легкие, затараторил:— Секс с тобой был бы лучшим, что произошло бы со мной за всю жизнь, но мне будет мало этого. Я хочу, чтобы ты был здесь, рядом, ну, или не здесь, но в доступности для разговоров, совместных ужинов, поцелуев и секса. Это то, что нужно мне.— Звучит, именно как то, что мне запрещает церковь, религия и обеты.— Что? — возмутился Гэвин. — Тебе просто нельзя спать с женщинами.— Ну да, — теперь рассмеялся Ричард, и погладил его скулу, как раз рядом с сегодняшней свежей царапиной, — ты совсем не женщина, нет. Все несколько сложнее, чем ты думаешь, Гэвин.— Интересно, почему, — пробормотал Рид, все равно наслаждаясь прикосновением. — Я вот думаю, что ты, святой отец, просто ненавидишь меня. И терзаешь своими образами во снах. Как инкуб.— О, мы перешли на обвинения. Что же, в этом случае, — Ричард продолжал улыбаться. — Я выдвину встречные аналогичные обвинения. Нам нужны правила, детектив.Его голос так красиво понизился, почти становясь шепотом, что Гэвин затаил дыхание и вздрогнул оттого, как сильно Ричард сжал рукой его горло. Бог, который точно за всем этим наблюдает, не даст соврать, потому что Гэвин бы кончил только от того, как Ричи касается его. Тот мог просто оставить ладонь сжимать его горло, а он бы подрочил. Ему бы этого хватило, да.— Что за правила? — прохрипел Гэвин.— Никаких мерзостей в исповедальне.Это Рид мог принять. Он осторожно кивнул, стараясь не сбросить ненароком руку святого отца. Та слишком хорошо лежала на его шее.— Что-то еще?— И в моем доме.— А в моем?О, Гэвина на самом деле забавляла мысль, что святой отец может именно в его доме становиться доступным и развратным.— Мы не... не должны думать об этом, — хватка стала крепче.— Не получится, — совершенно искренне признался Гэвин, и потерся о его руку, прижав сверху своей. Неважно какого формата будут их отношения, но пусть они будут. Что угодно, Господи.Ричард попытался было отстраниться, но теперь его держал Гэвин.— Ты можешь ничего не делать, — горячо зашептал он в его губы, — просто... просто смотри на меня. Мне хватит, правда.Ричард коротко вдохнул и уставился на него бесконечно синими в этих сумерках глазами. Гэвин улыбнулся и мягко провел пальцами по его скуле, щеке, подбородку. Запоминая лицо прикосновениями, ощущениями кожи. Затем снова прижался губами к его губам и шагнул так, что расстояние между их телами стало меньше ладони. Но все еще не вплотную. Он осторожно отпустил руку пастыря и опустил свою, касаясь себя через белье. И охнул, почти простонав в его губы, когда Ричард внезапно накрыл его руку своей, сжал и тут же отпустил. Теперь Гэвин задыхался от того, как Ричи целовал его, от ощущений его рук на своих боках. Ладони ощущались отпечатками каленого железа. Еще сильнее заводило то, что он был почти раздет, а святой отец нет.Его черное одеяние, длинное и плотное, касалось кожи Рида, распаляя. Поцелуй медленно превращался во что-то горячее, жгучее, желанное, и Гэвин только и мог, что запустить руку под нижнее белье, сжать член, быстро двигая рукой. Он бы трогал себя медленно, если бы был хоть малейший шанс, что Ричард даст ему прикоснуться к себе.Но вряд ли, так что он гнался за своим удовольствием, чувствуя, как кровь почти горит, в висках стучит пульс, как губы Ричарда теперь касаются его скул и выгнутой, подставленной шеи. В таком безмолвном жесте абсолютной покорности, что Гэвин не узнавал себя. Он не мог так плавиться в руках человека, который по сути ничего и не делал. Только касался его и смотрел. Как Гэвин и просил. Смотрел такими яркими и потемневшими глазами, что теперь Гэвин не мог различить узор его радужки.Просто... просто сейчас священник был тем самым инкубом, что мог бы приходить и мучать людей в кошмарах. Великолепно.Ему хватило нескольких минут, чтобы кончить, схватившись свободной рукой за плечо пастыря, боясь просто рухнуть прямо здесь, в прихожей. Ричи не двигался. Гэвин старался восстановить дыхание.— Чаю? — смог, наконец, предложить он.— Гостеприимно, — не удержался от сарказма Ричард, и Гэвин стремительно рванулся ближе к нему, оттягивая плотный воротник его сутаны, чтобы сжать зубы на его шее. Кусая, довольно сжимая кожу зубами, чувствуя его дрожь и довольно понимая, что Ричи тоже кончил. Только от одного-единственного его прикосновения. К шее.Ох, это ощущение хотелось запомнить. И запомнить, как можно отчетливее, священника, послушного одному его прикосновению. Ну, и поцелую.— Вот теперь чаю, — самодовольно усмехнулся Рид и, ухватил Ричи за руку, увлек его на кухню.— Гэвин?— М-м-м? — он уже успел сполоснуть руки и поставить чайник.— Мне, наверное, нужно принять душ.— Конечно. Можно с тобой?Ричард явно растерялся. Да и вообще выглядел потерянным.— Твоя нога.— И хер бы с ней, разбинтую. Когда я еще смогу увидеть тебя без одежды?Отец Ричард странно улыбнулся, снова становясь тем самим собой, которого Гэвин хорошо знал: немного высокомерной сукой.Великолепно. Священник поднялся и мрачной фигурой ушел в сторону ванны и Гэвин поспешил следом, прихрамывая и тяжело вздыхая. Интересно, а здесь будет работать правило, что в течение двадцати секунд прикосновения не возбраняются.Как бы Гэвин не хотел полюбоваться тем, как разоблачается Ричи, он был вынужден заняться своими бинтами.Ричард специально не запер дверь. Ну Гэвин решил, что, да, специально. То есть... он шагнул внутрь, под шум падающей воды, и замер. Можно было рассматривать спину Ричи, его плечи, шею, светлую светлую кожу поясницы и...— Я чувствую, как ты на меня смотришь, — сказал Ричи, оборачиваясь, смаргивая капли воды с ресниц.— Мне больше некуда смотреть, остальное изучено до мелочей, — он улыбнулся и шагнул ближе, вот сейчас на самом деле совершенно неспособный оторвать взгляд от лица пастыря. — Тебе идет вода. А вот черный — совершенно нет.Ричард фыркнул, но парировать не стал. Улыбнулся.— Вот и чудно. А твое колено выглядит неплохо.— Буду хромать и рассказывать всем, что спас тебя от смерти, — отмахнулся Гэвин, понимая, что снова хочет. Почти горит. И мысль о том, что до Ричи никто и никогда не дотрагивался так, как он раньше, распаляла еще сильнее.— Можно мне тебя поцеловать? — спросил Гэвин, шагнув под душ и замирая, запоминая этот момент.— Можно, — улыбаясь, согласился Ричард. И Гэвин скользнул на колени, прижимаясь губами к его животу, вслушиваясь в растерянный вздох. Ой, да, он же не сказал, куда он хочет его поцеловать. И это еще максимально приличный вариант, появившийся в его затуманенной голове.— Итак, — мурлыкнул Гэвин, поднимая голову. — А еще могу?..Ричард выглядел странно. Одновременно озадаченно, смущенно и совершенно растеряно. Может, все же стоило поцеловать куда-нибудь... еще?— Ладно, хорошо. Не могу, так не могу. Но сидеть останусь здесь, колено не дает мне подняться, — Гэвин хотел бы взять Ричарда измором, но тот протянул руки и потянул его вверх. Позволяя обнять и прижаться, чувствуя скольжение их тел напротив друг друга.— Это так странно, — признался Гэвин, обнимая его и стараясь, чтобы его руки не соскальзывали ниже поясницы, потому что Ричи может удрать от него. А когда он еще заманит горячего священника себе в ванную?Никогда. Более, чем никогда. Так что Рид наслаждался каждой секундой. Запахом, ощущением тела так близко, что лезвие ножа не просунешь. А потом он снова потянулся к губам Ричи, и тот с готовностью ответил на поцелуй. Жадно. Жарко.Гэвин поскуливал, но это лишь потому, что знал — Рич не даст. Никогда и никому. Может, хотя бы потрогаться?Честно говоря и этого хватало.— Вспомнил, как ты выглядел в корсете, — прошептал Гэвин в его губы, вздрагивая от неуверенных прикосновений Ричарда. — Ты был таким красивым. Ты всегда красивый, — сбивчиво шептал он, теперь ведя губами по его шее, как раз там, где остался тонкий белый шрам от укуса.Ричард тяжело сглотнул, это Рид почувствовал губами, и выдохнул.— Признаться, я и сам ощущал себя странно в той одежде. Одновременно я и не я. Тот я, о котором я, если и подозревал, но знать не хотел.Гэвин усмехнулся и сжал ладонями талию священника. Ему хотелось больше, опустить руки, сжать крепкие ягодицы, огладить член, лизнуть соски, чтобы Ричи поплыл, но он и без того плыл.— Можно мне тебя трогать? — попросил Гэвин. — Я клянусь, что я ничего не сделаю.— Может, это я ничего не сделаю? — улыбнулся Ричард, снова становясь гребаным божеством похоти, довольно сжимая его задницу и втискивая в себя, так что их члены скользнули друг напротив друга. И Гэвин наконец-то отмер, хватаясь за Ричи, сильно, целуя, со стоном вылизывая его рот, понимая, что даже их разница в росте заводит.Он совершенно потерялся. Его миром стал Ричард. Вода, чужое возбуждение и совсем немного, почти на грани — ноющее колено. Но и это ощущение ушло, растворилось, когда Ричард позволил потереться о его бедро.Гэвин опустил руку, касаясь пальцами члена Ричарда и поскуливая. Они вроде как собирались ничего не делать, и не трогать, но слишком уж сладким, запретным казалось это удовольствие.Да и сексом это не назовешь. Неважно. До тех пор пока Ричард позволяет ему касаться себя, можно все. Гэвин почти горел, чувствуя себя дурным подростком, впервые познавшим прелесть запретных удовольствий. Хотелось сделать все, что угодно, только ради того, чтобы Ричи улыбался. Только ему. И то, что он перехватил руку, сам касаясь его члена, заставило Гэвина заскулить. Господи, да.Да, да и еще раз да. Он был готов возносить молитвы каждый день, каждый час, лишь бы это все длилось и длилось.— Рич, — прошептал он, и их губы снова встретились. Вот только теперь Рид сходил с ума от прикосновений рук пастыря. Он ощущал себя дьяволом во плоти, настолько горячим и отзывчивым казался отец Ричард. Обнаженный. Возбужденный. В его ванной.Гэвин хотел кончить, и одновременно хотел чтобы это длилось вечность, хотел, чтобы кончил Ричи, произнося его имя, выстанывая его, прерывающимся шепотом. Хотел смотреть на него. Желал, желал...Он кончил, глядя Ричи в глаза, это казалось интимнее всего, все те бесконечно долгие полминуты, что он вздрагивал, пачкая его пальцы спермой, он смотрел.— Итак, — священник отнял руку, споласкивая ее под потоком воды. — Мой бес доволен?— Да. Конечно, хотелось бы повторить все на мягкой кровати. И все-таки выпить чаю, блядь, — прошипел Гэвин и закрыл глаза. Несколько секунд просто подышал, а затем кивнул. — Хорошо. Так, насколько мне известно, слушание назначили на завтра. Хотите поприсутствовать, святой отец?— Хочу, — коротко согласился Ричи.А потом весь остаток вечера разыгрывал сестру милосердия. Кажется, он знал, где что находится в доме Гэвина куда лучше, чем тот сам.— Я очень испугался тогда, — признался Ричард, когда Гэвин все-таки уговорил его сначала присесть, а потом и прилечь на кровать. И теперь Ричард размеренно перебирал его волосы, невесомо касаясь висков, иногда прослеживая пальцами переносицу, линию бровей. — Я боялся, что ты умер, когда ты не сразу встал.— А я вот перепугался за тебя, потому что потерял из виду. Это ужасно, — Рид прикрыл глаза. — Еще я боялся, что эта сумасшедшая нас все-таки убьет и... и все.Ричард прижался теснее и провел пальцами по его плечу.— Этого бы не случилось.— Почему?— Господь был на нашей стороне.— Вот пусть и дальше так будет, — Гэвин приподнялся на локте, любуясь Ричи. Его улыбкой. — Мне не стоит признаваться тебе в том, что я на самом деле атеист?— Каждый имеет право верить во все что пожелает, — ответил Ричи, так и не открывая глаз.***