Глава 19 (1/1)

Перри недоверчиво осмотрел сверток, на который Дуфеншмирц возлагал такие невероятно большие надежды. Это был некий довольно крупный прямоугольный предмет, аккуратно завернутый в очень ветхую по виду почтовую бумагу и перевязанный бечевкой. В углу виднелся полустертый рукописный адрес и множество марок разного размера.Эта давным-давно кем-то отправленная, но так и не вскрытая посылка не произвела на агента P никакого впечатления. Он вопросительно посмотрел на своего врага, который почти с благоговением гладил пальцами край свертка.– Это – она, – многозначительно сообщил доктор, у которого от осознания волнительности момента очень некстати улетучилась вся его фирменная болтливость.Он начал распутывать узел на посылке и провозился добрых несколько минут, отказываясь прибегнуть к протянутым Перри ножницам, затем осторожно развернул потрепанную бумагу, и на свет предстала еще более потрепанная...Книга?Она выглядела так, будто несколько столетий назад с ее помощью на постоянной основе вызывали Дьявола. Обложка была кожаной, сильно обтрепанной по углам и, разумеется, угольно-черной. На ней имелось тиснение, возможно, золотом или серебром, которое, впрочем, давно осыпалось, и теперь надпись можно было прочитать только на ощупь – этакий средневековый шрифт Брайля.Перри решил про себя, что если Дуфеншмирц сейчас предложит призвать по этому тяжеловесному мануалу потусторонние силы, то однозначно сам им же и получит. Но к счастью для себя, тот и не думал ничего предлагать – он сидел, вперив взгляд в свою драгоценную книжицу, как загипнотизированный.Агент не мог знать, что именно в этот момент в голове ученого формировалась задумка нового устройства – все, от мельчайших проводков до мощных процессоров, как наяву возникало перед ним и складывалось во вполне ясную схему. Стараясь не потерять мысль, он выудил из кармана карандаш и принялся рисовать что-то на обратной, белой стороне старого чертежа, обнаруженного среди бывшего содержимого кладовки.Перри с профессиональным интересом наблюдал за действиями врага, гадая, что такого было в этой книге, чтобы она так впечатлила его. Дуфеншмирц сидел, сложив ноги по-турецки, и сосредоточенно нахмурившись выводил линии по разложенной на полу перед ним бумаге. Прошло несколько минут, прежде чем для агента они начали складываться во что-то, похожее на схему некоего Инатора. И за это время доктор не сделал ни одного лишнего движения – он чертил без линейки, но настолько привычной к этому твердой рукой, что не было необходимости ни стирать, ни исправлять что-либо.Зрелище завораживало и вызывало невольную зависть. Но Перри полагал, что как бы ни преследовала Дуфеншмирца муза безумных изобретателей, внушающая ему немедленно создать новое сумасшедшее устройство для захвата всего Триштатья, время для этого сейчас было абсолютно не подходящее....ведь это был один из злых Инаторов?Перри зарычал, давая понять, что объяснение вовсе не помешало бы, но доктор продолжал упорно игнорировать его присутствие. Агент P совершенно не привык к тому, чтобы Дуфеншмирц увлекался чем-то настолько, чтобы полностью забывать о нем. Он толкнул доктора в локоть – как раз настолько сильно, чтобы заставить его провести по почти готовому рисунку длинную косую линию.– Эй! Перри Утконос, не пихайся! – раздосадованно потребовал ученый, а затем, лишь на секунду оторвавшись от листа, чтобы сверкнуть в сторону Перри глазами, просто перекинул карандаш в левую руку, подальше от него. – О, подожди-ка... а это отличная идея! – воскликнул он, и, снова погрузившись в аналитический транс, пробормотал: – Сейчас, еще пара минут...Перри вздохнул: Дуфеншмирц был настолько откровенно поглощен работой, что отвлекать его снова было даже немного жалко. Он решил, что нет ничего страшного в том, чтобы оказать доктору каплю уважения, подождав еще немного.Наконец закончив чертеж странного аппарата, напоминающего полиграф, скрещенный со стиральной машинкой, и на удивление быстро заполнив все место вокруг него написанными микроскопическим шрифтом формулами и алгоритмами, Дуфеншмирц соизволил обратить внимание на ожидающего комментариев Перри. И вместо объяснения невпопад, будто продолжая недавно законченный разговор, сообщил:– Как я уже упоминал, эта книга, – он кивнул в сторону лежащего рядом фолианта, – передавалась в моей семье из поколения в поколение, пока, в конце концов, не перешла ко мне.Агент P покопался в памяти, вспоминая последнюю трагичную историю. Разве там не было упомянуто что-то о наследовании по женской линии? Он не был уверен, что полностью подавил ироничную улыбку: его враг был кем угодно, но уж наверняка не женщиной.– Что? – Дуфеншмирц вопросительно поднял брови, но через несколько секунд его удивление сменилось раздражением. – Ах, вот как! Я понимаю, о чем ты думаешь, у тебя на лице все написано! – Он даже выпрямился от возмущения и, глядя теперь на агента сверху вниз, пустился в объяснения: – Все дело, Перри Нетактичный-Нос, все дело всего лишь в том, что поскольку у моей матушки двое сыновей (я имею в виду себя и нашего обожаемого мэра), то ни к одному из нас книга перейти не может, поскольку мы... – он сделал неопределенный жест рукой, – мы оба не женщины. Однако тот, у которого первым родится дочь, будет являться ее – то есть книги, а не дочери – хранителем до совершеннолетия следующей законной наследницы. И у меня как раз есть дочь – Ванесса. И она как раз несовершеннолетняя. Хм... – Дуфеншмирц перестал злиться так же быстро, как начал, и его снова понесло в сторону развернутого монолога: – Вообще-то, я не планировал разворачивать посылку, книга не моя, да и видеть ее я не особенно хотел. А через пару лет Ванесса станет уже достаточно взрослой для таких ужастиков, и, думаю, ей приятно было бы самой распаковать такое... своеобразное наследство. Она же, кажется, вест- или остгот (или как там сейчас называют мрачных молодых людей?), то есть одна из тех, кто любит всякую чернуху, а эти сказочки – настоящая чернуха, уж поверь мне. Забавно, что, несмотря на это, ей не нравятся мои рассказы из детства. Разве это не чернуха, Перри Утконос?Перри устало закатил глаза и воспользовался адресованным к нему вопросом, чтобы направить мысли доктора в правильное русло. Он указал на чертеж, так и оставшийся лежать на полу между ними и послал Дуфеншмирцу пристальный вопросительный взгляд.– Ах, э-это... Я пока не придумал названия.Агент повторил тот же жест, но уже настойчивей.– Ты что, хочешь узнать, для чего он? Но это как-то... непривычно. Обычно я рассказываю тебе о том, для чего Инатор, только после того, как построю его, – нерешительно протянул доктор.Но когда Перри извлек из горы разбросанного вокруг старья один из предметов, озаглавленных им ?деталями от детского велосипеда?, и угрожающе направил его в сторону Дуфеншмирца, тот все же сдался.– Ты сегодня просто уникально грубый, Перри Утконос, – отметил он. – Ладно. Начнем с того, что эта штука – при условии, что сработает правильно – действительно может быть решением твоей... нашей?.. этой проблемы. И у меня есть почти все, что нужно для строительства, поэтому это будет гораздо быстрее, чем реанимировать Кошмаропередавателинатор. Хотя, возможно, этот способ менее безопасный, – добавил доктор вполголоса.Перри сделал вид, что прослушал последнюю ремарку: что бы Дуфеншмирц себе не воображал, с его злой удачей и неспособностью прогнозировать события ни одно из его изобретений не было абсолютно безопасным; и даже более того, Инаторы обычно оказывались тем разрушительней, чем невинней изначально представлялись своему создателю.– В общем, – не дождавшись от агента P никакой реакции, нерешительно продолжил ученый, – по моим заключениям, если присоединить эту книгу к... к Пока-безымянному-инатору, то удастся искусственно воссоздать сны, которые она вызвала. Ну, это будут не совсем сны, ведь в чужой сон попасть невозможно. Скорее, их дубликаты, что-то вроде виртуальной реальности. Немного похоже на функционирование компьютерной игры. Впрочем... – Дуфеншмирц на секунду запнулся, а потом просиял. – Почему немного? Полностью аналогично: что то, что то, по сути, одни и те же электрические импульсы, разве нет? – Он вопросительно уставился на Перри, но тот только пожал плечами: если в компьютерах он еще разбирался, то нейробиология была ему совершенно чужда. – Ох, ладно, забудь! Так вот, мы сможем вместе оказаться в одном из этих снов, то есть, не совсем снов – ну, я это уже объяснял. Но для краткости давай условимся называть это ?сном?. В кавычках. – Он выразительно посмотрел на Перри и нарисовал в воздухе кавычки. Агент P просто не удержался от того, чтобы снова не закатить глаза, когда ученый в очередной раз уточнил: – Потому что это не сон. И... Ну, по идее, там должно быть что-то, что питает кошмары. Всегда есть что-то такое, источник темной энергии, если хочешь... И я сейчас имею в виду не ту темную энергию, которая обуславливает расширение Вселенной! В общем, там по ходу дела разберемся.Вот теперь Дуфеншмирц наконец заслужил тот мрачный взгляд, которого ожидал еще с минуту назад. В глазах Перри явно читалось предостережение о том, что с таким безответственным отношением к делу они рискуют, чего доброго, застрять в этой ?виртуальной реальности? навсегда.– Да ладно тебе, я собираюсь его доработать! А ты как думал? Это ведь не законченная схема, а только набросок... – Ученый беспечно улыбнулся своему пессимистично настроенному врагу и добавил так, будто это было само собой разумеющимся: – Окончательные варианты чертежей всегда на синей бумаге!