Глава 38. Берега Новой Земли (1/1)

Победзиская, Польская Народная Республика Наконец они сумели разбить поляков, предпринявшие, контратаку. Впрочем, нет, мы не разбили их, поправил себя генерал Александер, всего лишь заставили отступить. Поляки сами отошли на исходные рубежи, подорвав наступательный порыв натовских бригад. Победа – это нечто большее, чем захват поля битвы.Дальше ситуация все более усложнялась. Берг был прав, когда утверждал, что координировать крупное наступление продвигающихся вперед механизированных войск намного труднее, чем управлять сражением из центрального командного пункта. Непросто даже найти и развернуть необходимую карту внутри тесного командирского бронетранспортера, для этого требовалось время и свободное пространство, а для фронта протяженностью восемьдесят километров нужно иметь под рукой много тактических карт. Неожиданное контрнаступление польских танковых частей заставило натовских генералов перебросить на север одно из драгоценных отборных соединений, причем незадолго до того, как поляки отступили, разгромив тылы трех мотопехотных бригад резерва и посеяв панику среди тысяч военнослужащих, призванных из запаса, которые пытались справиться с устаревшим снаряжением и вспомнить давно утраченные солдатские навыки.– Почему они отступили? – спросил Стерджес у своего генерала. Александер не ответил. Он сам задавал себе этот вопрос уже много раз. По-видимому, по двум причинам, подумал он. Во-первых, у них не хватало сил для того, чтобы развить успех, и им пришлось удовлетвориться тем, что они сбили наш наступательный порыв. Во-вторых, острие нашего главного удара уже почти достигло Рогово, и их могли отвести назад, чтобы приготовиться к этому решающему моменту.Подошел офицер из разведотдела группы армий.– Сэр, получено тревожное донесение от одного из наших разведывательных самолетов. – Офицер изложил содержание отрывочного радиодонесения, переданного американским TR-1. Эти важнейшие разведывательные подразделения несли особенно тяжелые потери из-за господства в воздухе советской авиации. Пилот TR-1 увидел и сообщил об огромной танковой колонне русских, продвигающейся по Республиканской дороге № 10 к югу от Высока. Сразу после передачи донесения связь прервалась. Генерал немедленно поднял трубку радиотелефона, связывающего его со штабом Щецине.– Почему нам не сообщили об этом сразу после получения донесения? – спросил Александер у своего начальника.– Оно не получило подтверждения, – ответил главнокомандующий силами НАТО.– Но ведь мы знали, черт побери, что русские подтягивают подкрепления!– Да, но они не смогут прибыть на фронт еще по крайней мере в течение суток. Когда вам удастся захватить плацдарм у Рогово?– Сейчас наши части вышли к озёрам у Рогово…– Тогда перебросьте туда свои понтонные части и переправляйтесь!– Сэр, я еще не успел перегруппировать свой левый фланг, а теперь получил сообщение о возможном появлении там дивизии противника!– Вот что, Пол, займитесь форсированием озер или пройдите между ними и предоставьте мне заниматься этой воображаемой дивизией! Это приказ, Пол!Александер положил трубку. Главнокомандующий лучше меня представляет общую картину происходящего, подумал он. После того как мы форсируем или обойдеи озера у Рогово, перед нами не будет серьезных преград на протяжении полусотни километров до Быдгощи и мы сможем ворваться в город. В случае его захвата или просто угрозы окружения Быдгощи поляки захотят урегулировать вопрос политическими средствами, и мы одержим победу. Вот что имеет в виду главнокомандующий.Александер посмотрел на карты. Скоро головной полк попытается форсировать озера, пока другие будут обходить их. Понтонные части уже движутся туда. Он должен выполнить приказ.– Начинайте выдвижение оперативно-маневренной группы.– Но у нас все еще расстроен левый фланг! – запротестовал Берг.– Пусть сам о себе позаботится.Варшава, Польская Народная Республика Верховный главнокомандующий силами ОВД продолжал беспокоиться о снабжении фронта. Ему также пришлось пойти на риск и полностью очистить дороги для бронетанковой дивизии, уже приближающейся к Шамоцин. Самый крупный резерв верховного главнокомандующего, танковая часть, должен был соединиться с двумя польскими сводными танковыми бригадами и остатками мотострелкового полка, который когда-то фактически представлял собой дивизию имени Рокоссовского, но теперь состоял всего лишь из двух батальонов измученных солдат.Положение со снабжением оставалось напряженным. Многие части на передовой имели припасы всего на четверо суток, и даже при самых благоприятных условиях потребуется два дня, чтобы доставить на фронт самое необходимое. Такая ситуация была допустимой в мирное время, но не тогда, когда на карту поставлены человеческие жизни и судьбы наций. Но сейчас у него просто не было выбора.– Товарищ генерал армии, нам только что сообщили, что НАТО пытается переправить полк через озера перед Рогово.– Какие силы у нас в том районе?– Всего один потрепанный батальон из резервистов. На подходе две танковые роты – прибудут через час с небольшим. У нас имеются предварительные сведения, что к месту предполагаемой переправы направляются натовские подкрепления. Это, возможно, и есть направление, их главного удара. По крайней мере, они концентрируются именно там.Верховный главнокомандующий откинулся на спинку кресла, глядя на карту. В его распоряжении в трех часах перехода от Рогово находился резервный полк. Генерал не любил рисковать. Если он нанесет удар к югу от Шамоцин и потерпит поражение…, американцы переправят две или три дивизии через озера, и тогда им будет противостоять всего один резервный полк. Если же перебросить туда свежую танковую дивизию и каким-то чудом она успеет прибыть вовремя, он лишится возможности нанести контрудар, поскольку будет вынужден снова реагировать на навязанное натовцами сражение. Нет, больше он не пойдет на поводу у амеров. Генерал указал пальцем на Шамоцин.– Когда они смогут выступить?– Вся дивизия – не раньше чем через шесть часов. Мы можем направить те части, которые все еще в пути, к югу…– Нет.– Значит, мы нанесем удар теми силами, которые сейчас находятся в нашем распоряжении?– Нет. – Верховный главнокомандующий покачал головой и объяснил свой план…Новая Земля – Вижу одного, – послышался голос Власова. К нему тут же подползли Вадим и Николаев.– Привет, пиндос, – негромко произнес Николаев. Три километра – большое расстояние, и даже с помощью бинокля Вадим с трудом сумел разглядеть крошечную фигурку, идущую по гребню горы. Американский морпех держал винтовку, а на голове его была каска с чехлом, похожая на те, что носили фашисты в Великую отечественную, и большими очками в чехле. Он остановился и поднес руки к лицу. Вадим понял, что это бинокль. Американец посмотрел на север, чуть наклонив бинокль вниз, поглядывая налево и направо, затем повернулся и посмотрел в сторону Рогачево.Появился еще один человек, который приблизился к первому. Они встали рядом и, возможно, говорили о чем-то, но определить с такого расстояния было невозможно. Тот, у которого был бинокль, указал на что-то в южном направлении.– Как вы думаете, что там происходит? – спросил Вадим.– Говорят о погоде, девках, спорте – кто знает? – пожал плечами Николаев. – Смотрите, вот и третий!Появилась еще одна фигура, и три американских морпеха некоторое время стояли рядом друг с другом. Один из них – наверняка офицер, подумал Вадим. Тот, которого он принял за офицера, что-то сказал, и остальные двое быстро ушли, скрывшись за гребнем торы. Интересно, что за приказ он им отдал?Скоро появилась группа солдат. Освещение было плохим, солдаты шли тесной кучкой, их трудно было сосчитать, но их там имелось не меньше десятка, решил старший лейтенант. Половина солдат, вооруженных автоматами, начала спускаться по горному склону, направляясь на запад.– У них хороший командир, – заметил Николаев. – Он выслал патруль, чтобы проверить местность вокруг наблюдательного пункта.– Как нам поступить? – спросил Вадим.– Ваше мнение, лейтенант?– Нам приказано сидеть и не проявлять инициативы. Будем сидеть в надежде, что они не заметят нас.– Так, по-видимому, и произойдет. Не думаю, что они спустятся вниз – это по меньшей мере двести пятьдесят метров, может больше, – затем им придется пробираться через поле, усыпанное валунами, и снова взбираться к нам на вершину ради того, чтобы удостовериться, нет ли здесь советских партизан. Не забудьте, мы заметили их только потому, что увидели вертолет.Совершенно верно, в противном случае мы поднялись бы на вершину горы и наткнулись прямо на них, подумал Вадим. На этом все и закончилось бы. – Сколько их там?– Думаю, не меньше взвода. Умный ход с их стороны, правда? Вадим достал рацию, чтобы сообщить о происходящем ?Логову?, а его бойцы продолжали следить за американцами.– Значит, взвод?– Таково мнение сержанта Николаева. Трудно точно сосчитать с расстояния в три с лишним километра.– Хорошо, мы сообщим об этом. В воздухе ничего не видно?– Абсолютно ничего со вчерашнего дня.– А что происходит в Северном?– Отсюда слишком далеко, чтобы рассмотреть детали. Но поселок пуст.*** – Очень хорошо, ?Волк?. Отличное донесение, оставайтесь на своем наблюдательном пункте. – Майор выключил рацию и повернулся к соседу у пульта связи. – Просто неудобно скрывать от них предстоящую операцию.Офицер из отдела специальных операций отпил чая из чашки.– Будет еще хуже, если операция провалится из-за перехвата или того, что у кого-то длинный язык*** Вадим не стал разбирать рацию, а всего лишь прислонил ее к скале. Вика все еще спала на плоском каменном выступе, расположенном на пяток метров ниже вершины. Сон привлекал сейчас и Вадима.– Они направляются к нам, – произнес Власов. Он передал бинокль Вадиму. Коваленко и Николаев о чем-то переговаривались в нескольких метрах от них, и Вадим направил бинокль на американцев. Он напомнил себе, что их появление на этой вершине крайне маловероятно. Напоминай себе об этом почаще, подумал старший лейтенант. Он продолжал всматриваться в штатовский наблюдательный пункт.*** – Вот, опять, – заметил сержант, поворачиваясь к своему лейтенанту.– Что такое – опять?– Я заметил отблеск на вон той вершине, словно солнце отразилось от чего-то, сэр.– Думаешь, это те партизаны? – насторожился лейтенант, посмотрев в указанную сторону. – О'кей, сержант, направь-ка туда разведку. – Да, сэр.Авианесущий крейсер ?Ульяновск? Горев сменил слайды в проекторе.– Эти снимки сделаны со спутника меньше трех часов назад. У американцев три подвижных радиолокационных станции – здесь, здесь и вот здесь. Каждый день их перемещают с места на место – это означает, наверно, что сегодня они находятся уже на новом месте – и обычно два радиолокатора работают круглые сутки. В Рогачево находятся пять пусковых ракетных установок ?земля-воздух?, на каждой по четыре ракеты. Эти пусковые установки – весьма опасная штука. Всем вам сообщили об их известных нам тактико-технических характеристиках. Кроме того, не упускайте из виду несколько сотен ПЗРК ?Стингер? у обычных морпехов. На фотографии видно шесть самоходных зенитных орудий. Стационарных орудий мы не сумели обнаружить, но нам известно, что они существуют, те же наши ЗУ-23-2 должны были остаться, просто хорошо замаскированы. Там же располагаются по крайней мере пять, может быть, десять истребителей-перехватчиков F-15. На авиабазе находился истребительный полк, но наши парни сумели пощипать этих амеров. Не упускайте из виду, что остались самые опытные летчики, которым удалось выдержать бой с двумя эскадрильями Су-27. Такова противовоздушная оборона Рогачева.Горев отошел в сторону, предоставив начальнику штаба авиакрыла объяснить подробности предстоящей операции. На Горева план операции произвел впечатление. Оставалось убедиться в том, что такое же впечатление операция произведет и на штатников.Операция началась через пятьдесят минут. Первыми поднялись в воздух самолеты радиолокационного обнаружения Як-44. С эскортом из истребителей Су-33 они приблизились к берегу Новой Земли на сто тридцать километров, обеспечивая радиолокационное прикрытие соединения. Несколько Як-44 полетели дальше, чтобы обеспечить прикрытие соединения от возможных ракет, запущенных с самолетов и подводных лодок.Рогачево, Новая Земля Наземные американские радиолокаторы обнаружили советские Як-44 еще до того, как включились мощные радары самолетов. Американцы увидели два винтовых самолета за пределами дальности действия ракетных установок ?земля-воздух?, причем каждый прикрывал два других, описывающих вокруг них восьмерки. Это означало, что самолеты ДРЛО прикрывают ?Фланкеры?. Тут же прозвучал сигнал тревоги. Летчики взобрались в свои истребители, а расчеты ракетных пусковых установок и зенитных орудий заняли места по боевому расписанию.Истребителями командовал майор, уже сбивший три самолета противника, на горьком опыте, однако, познавший необходимость быть осторожным. Один раз его уже сбивали. Тогда русским удалось заманить его полк в ловушку, и у майора не было ни малейшего желания попасть во вторую. Это воздушный налет или попытка отвлечь оставшиеся на Новой Земли американские истребители от авиабазы?Он принял решение. По его команде истребители поднялись в воздух, набрали высоту и начали барражировать над полуостровом, сберегая топливо и находясь под прикрытием своих ракетных установок ?земля-воздух?. На протяжении нескольких предыдущих дней они проводили учения, осваивая такую тактику, и не сомневались, что расчеты зенитных ракетных установок сумеют отличить свои самолеты от чужих. Когда истребители достигли высоты семь тысяч метров, их радиолокационные приемники, предупреждающие об опасности, обнаружили еще советские Як-44 на востоке и западе. Эта информация была тут же передана вместе с просьбой нанести по русским удар силами B-1B. В ответ они получили запрос о расположении и составе советского авианосного соединения. Начальник авиабазы даже не потрудился передать это летчикам. Командир американских истребителей тихо выругался. Советские самолеты дальнего радиолокационного обнаружения являлись лучшей целью и находились в такой соблазнительной близости. Будь в его распоряжении целый авиаполк, майор тут же устремился бы в атаку, даже с риском понести потери от истребителей охранения, однако сейчас он не сомневался, что именно этого и ждут от него русские.*** Первыми вылетели МиГ-27К, которые понеслись с юга над самыми гребнями волн со скоростью 1300 километров в час. Под крыльями у них были подвешены противорадиолокационные ракеты Х-31П. Следом за ?мигарями? на большой высоте летели Су-33. Миновав самолеты дальнего радиолокационного обнаружения, советские истребители осветили своими радарами ?Иглы?, барражирующие над Рогачево, и приступили к пуску ракет Р-27.Пилоты F-15 не могли игнорировать этого. По команде наземных авиадиспетчеров американские истребители рассыпались парами. МиГ-27К резко набрали высоту в тридцати милях от Белушьей Губы, за пределами дальности действия ракетных установок ?земля-воздух?, и выпустили по две ракеты Х-31П, тут же устремившиеся на американские поисковые радиолокаторы. Перед операторами возник трудный выбор: не выключив свои поисковые радары, они подвергались опасности почти гарантированного уничтожения, а отключив их, уменьшали вероятность гибели, однако полностью утрачивали контроль над воздушным боем. Было выбрано промежуточное решение. Командир американской противовоздушной обороны приказал включать и выключать радиолокаторы через произвольные интервалы времени, надеясь помешать системам наведения советских ракет и одновременно хоть как-то наблюдая за налетом противника. Для подлета вражеских ракет требовалось чуть больше минуты, и почти все операторы истолковывали ситуацию в самом благоприятном для себя свете – они просто отключили радиолокаторы и стали ждать, сделав вид, что поняли приказ именно таким образом.Первыми к цели прибыли Р-27. Пилоты F-15, внезапно утратив контроль со стороны наземных авиадиспетчеров, продолжали маневрировать. На один из истребителей было нацелено четыре ракеты, он сумел уклониться от двух и тут же столкнулся с третьей. Майор, командовавший истребителями, проклинал себя за неспособность нанести ответный удар и отчаянно пытался найти выход из положения.Затем прилетели противорадиолокационные ракеты Х-31. В распоряжении американцев было три поисковых радиолокатора и еще три для наведения на цель. Все шесть включились сразу после объявления тревоги и выключились, как только в воздухе появились ракеты. Однако обмануть противорадиолокационные ракеты удалось только частично. Их системы наведения были сконструированы таким образом, что запоминали координаты радиолокационной станции именно на тот случай, если она внезапно отключится, и теперь мчались прямо к своим целям. Им удалось уничтожить два радиолокатора и повредить еще два.Советский офицер, руководивший операцией, испытывал смесь раздражения и восхищения. Американские истребители отказывались действовать в соответствии с разработанным планом. Они не полетели навстречу атакующим авиабазу самолетам, даже когда МиГ-27 набрали высоту перед пуском ракет, – а ведь на этот случай у него были наготове перехватчики. С другой стороны, американские радиолокаторы перестали функционировать. Он отдал новый приказ. Три эскадрильи МиГ-29К на бреющем полете устремились в атаку с севера.Начальник противовоздушной обороны русской авиабазы увидел, что в воздухе больше нет ракет, приказал уцелевшим наземным радиолокаторам включиться и сразу заметил низколетящие ?Фулкрумы?. Майор, командующий F-15, тоже увидел атакующие советские самолеты и понял, что судьба предоставила ему благоприятный шанс – эти ?миги? должны были стать легкой жертвой F-15.МиГ-29 искали американские ракетные установки ?земля-воздух? и наносили по ним удары управляемыми ракетами Х-25. Скоро дымные следы ракет исчертили крест-накрест все небо. Два ?мига? были сбиты зенитными ракетами, еще два – огнем зенитных орудий ?Вулкан?. Тем временем вернувшиеся советские истребители-бомбардировщики МиГ-27К усыпали территорию авиабазы бомбами и снарядами из авиационных пушек. И в этот момент появились F-15.Советские летчики получили предупреждение об их приближении, однако находились слишком близко к своим наземным целям и не отреагировали вовремя. Освободившись от тяжелого бомбового груза, МиГ-29 снова превратились в истребители и начали стремительно набирать высоту – F-15 они сейчас остерегались больше, чем зенитных ракет. Возникший затем воздушный бой стал верхом беспорядочности, Даже на земле, когда американский и советский истребители находятся рядом друг с другом, отличить их один от другого достаточно трудно, но при скорости шестьсот узлов, в гуще воздушного боя, задача эта становилась практически невозможной, и советские летчики, имеющие количественное превосходство, не могли открывать огонь, пока не были полностью уверены, кто перед ними. Американцы знали, кого они атакуют, но тоже не решались стрелять в цель, слишком походившую на самолет друга. В результате истребители носились в воздухе на слишком малом для пуска ракет расстоянии, пилоты стремились точно опознать цели, и разгорелась воздушная дуэль, которая напоминала бои тридцатилетней давности, когда самолеты вели огонь из авиационных пушек. Время от времени в воздух взлетали ракеты с двух уцелевших штатовских пусковых установок. Авиадиспетчеры на борту советских самолетов и американские авиадиспетчеры на земле утратили способность как-то влиять на ход сражения, исход которого находился теперь полностью в руках летчиков. Истребители, включив форсаж, делали крутые повороты с невероятными перегрузками, летчики крутили головами и щурили глаза, пытаясь определить по цвету самолетов, свои они или противника. Однако и эта задача оказалась практически неразрешимой. Американские истребители были окрашены в дымчато-серый цвет, и их трудно было отличить не то что на дальнем расстоянии, но и вблизи. Первыми погибли два МиГ-29, затем ?Игл?, далее пушечный огонь советского истребителя уничтожил еще один F-15, а ?мигарь? пал жертвой случайной ракеты ?воздух-воздух?. Выпущенная наугад зенитная ракета взорвала одновременно и МиГ и находившийся вблизи ?Игл?.Американский майор заметил это и закричал в переговорное устройство, требуя, чтобы наземные зенитные установки прекратили стрельбу; затем выпустил очередь из своей пушки в ?миг?, пронесшийся перед самым носом его истребителя, промахнулся и начал преследование. У него на глазах американский истребитель приблизился к МиГу-29, дал очередь и повредил ему двигатель. Майор не знал, сколько его самолетов уцелело – эти мысли уже не приходили ему в голову. Он вел борьбу за собственное спасение и не сомневался, что обречен. Потеряв всякую осторожность, американский офицер с включенными на форсаж двигателями мчался за советским истребителем и не видел, что на указателе оставшегося топлива уже загорелась тревожная красная лампочка. Преследуемый самолет свернул на север и полетел над водой. Майор выпустил свою последнюю ракету и увидел, как она попала прямо в правый двигатель МиГ-29. Тут же у него кончилось топливо и выключились двигатели. Майор завопил от радости, когда у советского истребителя отвалился хвост и его пилот выбросился с парашютом. Я сбил четыре вражеских самолета, с ликованием подумал майор. По крайней мере, мне удалось выполнить свой долг. Через тридцать секунд парашют опустил и его в воду.*** Капитан Дмитриев взобрался на свой плотик, несмотря на сломанную кисть, ругаясь и благословляя свою удачу одновременно. Его первым сознательным действием было включить спасательный радиомаяк. Затем советский пилот огляделся вокруг и увидел совсем рядом еще один желтый плотик. Грести одной рукой было нелегко, но мужик, что находился на соседнем плотике, греб ему навстречу. Случившееся дальше изумило русского летчика.– Я взял тебя в плен! – услышал он по-русски. Мужчина, что подплыл к нему, держал в руке пистолет. Достать свой Дмитриев даже не попытался.– Кто ты такой, черт побери?– Я – майор ВВС США Алекс Чапман.– Добрый день, майор. Я – капитан Дмитриев, морская авиация. Кто вас сбил?– Никто! У меня кончилось топливо. – Он направил пистолет на русского. – Ты у меня в плену.– Не будь идиотом! – отмахнулся ДмитриевМайор Чапман недоуменно покачал головой. Как и Дмитриев, после напряжения воздушного боя и чудесного спасения от смерти он находился в почти шоковом состоянии.– Впрочем, майор, не выбрасывай пистолет. Если нас не найдут в течение часа, сможем застрелиться, чтобы не замерзнуть тут нафиг…– Нафиг? – Чапман побледнел.Дмитриев расстегнул свой летный комбинезон и сунул внутрь поврежденную руку.– Да, майор. Меня сбивают над водой уже третий раз. Едва кони не двинул. У вас есть грелка?– Что? – американский офицер выглядел совсем растерянным. – Какие кони?– Не берите в голову. – Дмитриев поискал аптечку. – Давай свяжем наши плоты. Так безопаснее. И заметнее для спасательного вертолета.Дмитриев попытался связать плоты одной рукой, но не смог. Чапман убрал пистолет и помог русскому. Майора сбили уже второй раз, сегодня ему удалось остаться в живых после отчаянного воздушного боя, и вот теперь он внезапно почувствовал, как хороша жизнь. Мысль о том, что можно замерзнуть, привела Чапмана в ужас. Он наклонился через край плота и посмотрел в воду.– Боже мой, что за утро! – простонал Дмитриев. Сломанная рука разболелась по-настоящему.Чапман кивнул головой, соглашаясь с русским. В первый раз он оглянулся вокруг и увидел, что суши не видно. Тогда он протянул руку за спасательным радиомаяком и тут заметил, что нога его окровавлена, а карман, где хранилось радио, оторвало во время катапультирования из гибнущего самолета.– Мы с тобой два несчастных сукина сына, – произнес он по-русски.– Не то слово…– Где суша? – Море еще никогда не казалось Чапману таким огромным.– Думаю, километрах в двадцати пяти в той стороне. А с ногой, господин майор, у вас совсем плохо. – Дмитриев мрачно улыбнулся. – Видно, что у нас катапультируемые кресла разной конструкции. Проклятье! Как болит рука!*** – Что это значит, черт побери? – произнес Вадим. Они были слишком далеко от Рогачево, чтобы слышать что-то, но не могли не заметить столб дыма, поднимающийся с той стороны, где была авиабаза.Однако больше всего их беспокоило поведение американский морпехов у основания горы. Николаев, Коваленко и четверо рядовых расположились по обе стороны от Вадима, растянувшись на сотню метров. Лица их по-прежнему покрывала маскировочная краска. Прячась за валунами, они наблюдали за американцами, которые находились в километре от них.– ?Логово?, это ?Волк?. У нас неприятности, прием. – Ему пришлось два раза повторить вызов, прежде чем связь установилась.– В чем дело, ?Волк??– На нашу гору взбираются пятеро или шестеро американцев. Морпехи. Сейчас они в двух сотнях метров ниже нас и на расстоянии в километр. Кроме того, в Рогачево что-то происходит.– Это наш налет на авиабазу. Больше мне ничего не известно, ?Волк?. Держите нас в курсе. Попробуем вам помочь.– Спасибо. Конец связи.– Вадим?– Доброе утро. Хорошо, что хотя бы одному из нас удалось выспаться. – Девушка села рядом с Ефремовым, положила руку на его колено, и чувство страха на мгновение исчезло.*** – Готов поклясться, что видел движение на вершине горы, – заметил сержант.– Сейчас посмотрим. – Лейтенант навел свой бинокль на горный пик. – Ничего. Если там кто-то и есть, то они хорошо прячутся.– Наверняка, сэр, – согласился сержант. Он начал уже раскаиваться, что послал группу на эту вершину. – Сэр, авиабаза подвергается нападению с воздуха. – морпех указал на столб дыма на юге.– Вы связывались с ними, лейтенант?– Пытался, но они не отвечают. – В голосе офицера слышалось беспокойство. Почти сто километров – слишком большое расстояние для маленьких портативных раций, а тяжелый полевой приемопередатчик работал на УКВ и мог поддерживать связь только со штабом бригады и именно он и молчал. *** Вадим увидел, что один из штатников остановился и поднес к уху свою рацию. Пусть командир скажет ему, что он поднимается не на ту гору – скажи, пусть возвращается назад, мысленно взмолился Вадим.– Не поднимай голову, Вика.– Что происходит, Вадим?– На нашу вершину поднимаются люди.– Какие люди? – В голосе девушки прозвучало беспокойство.– Попробуй догадаться.– Командир, они точно идут к нам, – предупредил по радио Коваленко.– Да, вижу. Все заняли позиции?– Лейтенант, я настоятельно рекомендую подпустить их как можно ближе, прежде чем открывать огонь, – послышался голос Николаева.– Это разумное предложение, командир, – произнес Коваленко на том же канале радиосвязи.– Добро. Если у вас есть какие-то мысли, товарищи, сообщите прямо сейчас. Да, чуть не забыл. Я обратился с просьбой о помощи. Может быть, нам окажут поддержку с воздуха.Вадим оттянул назад рукоятку затвора автомата, убедился, что патрон находится в патроннике, сдвинул рычажок предохранителя обратно вверх и положил оружие рядом с собой. У всех его бойцов были ручные гранаты. Вадима учили обращаться с ними в военном училище, но он уже давно решил, что та американская граната останется на самый крайний случай.Давайте, парни, проваливайте отсюда, и мы будем рады оставить вас в покое, подумал лейтенант. Но морпехи США продолжали идти вперед. Каждый из них медленно поднимался по горному склону, держа в одной руке винтовку М-16, а другой хватаясь за валуны или отталкиваясь от них. Морпехи то поглядывали вверх, на горную вершину, то смотрели под ноги. Теперь Вадим испытывал настоящее чувство страха. Эти американцы принадлежали к отборным частям. Советские морские пехотинцы тоже относились к элите вооруженных сил, были прекрасно обучены и подготовлены для ведения боя, а вот он сам – нет. Ему здесь не место. Все остальные случаи, когда приходилось встречаться с амерами лицом к лицу – столкновение в доме Вики, пугающий эпизод с вертолетом, – все это осталось в прошлом, и он на мгновение забыл о них. Ему хотелось убежать, но чего он этим добьется? Он завоевал уважение своих бойцов и морских пехотинцев, разве можно так опозориться в их глазах – да и в своих тоже? А Вика – неужели он убежит от нее, оставит в опасности? Что для тебя страшнее, Вадим?– Держи себя в руках, – пробормотал он.– Что? – спросила Вика. Посмотрев на нее, Вадим увидел, что она тоже испугана, но держит в руках пистолет.– Так, ничего, – ответил он. Вадим попытался улыбнуться и с удивлением отметил, что улыбка оказалась естественной. Разве ты сможешь бросить ее? – спросил он себя.Американцы были теперь в ста пятидесяти метрах и все еще намного ниже. Сейчас они двигались еще осторожнее. Их было шестеро, они разбились на пары и делали короткие перебежки, развертываясь веером и больше не выбирая легкий путь к вершине.– Командир, мне кажется, они знают о нашем присутствии на вершине, – послышался голос Коваленко.– А ваше мнение, Николаев?– Подождем, когда они приблизятся на сто метров, и, ради Бога, не поднимайте голову! Если вы собираетесь снова обратиться за помощью сделайте это немедленно!Вадим включил рацию.– ?Логово?, это ?Волк?. Нам нужна помощь.– Мы занимаемся этим, ?Логово?. Пытаемся отыскать – пытаемся вызвать друзей на этой частоте. Для этого нужно время, лейтенант.– У нас около пяти минут – затем начнется бой.– Не выключайте рацию и оставайтесь на этой волне. Где сейчас американцы? – задал себе вопрос Вадим. Он никого не видел. Валуны, так хорошо прикрывавшие раньше советских солдат, теперь были против них. Лейтенант перестал поднимать и опускать голову, выглядывая из укрытия. Он – офицер, командир группы, занимает самое выгодное положение и должен видеть, что происходит. Вадим чуть переместился в сторону и окинул взглядом склон.*** – Там кто-то есть! – воскликнул сержант и схватил переносную рацию. – Морпехи, впереди засада! Я видел на вершине горы человека в каске.– Ты прав, – кивнул лейтенант и обернулся. – Приготовить миномет к стрельбе! – Затем офицер подбежал к полевой рации и попытался вызвать по УКВ штаб бригады в Рогачево. Вооруженные солдаты противника на этой горной вершине могут находиться только с одной целью – однако база в Рогачево снова не вышла на связь.*** Вадим увидел, что один амерский морпех встал и по чьей-то команде тут же скрылся из вида. Когда он появился снова, в руках уже держал винтовку. В следующее мгновение послышался свистящий звук, и в пятидесяти метрах от лейтенанта взорвалась мина.– Проклятье! – Лейтенант прижался к земле под прикрытием скалы. Вокруг посыпались осколки камней. Он посмотрел на Вику – с ней все в порядке, затем перевел взгляд на соседний горный пик и увидел, что вниз по склону бегут штатовские морпехи. Справа разорвалась еще одна мина, и тут же послышались автоматные очереди. Вадим торопливо включил рацию.– ?Логово?, это ?Волк?. Нас атакуют.– ?Волк?, мы установили связь с авианосцем. Приготовьтесь. – Снова содрогнулась земля. Мина упала всего в тридцати футах от лейтенанта, но валун надежно прикрывал его. – ?Волк?, ?Кузнецов? слышит вас на этой частоте. Говорите с ним. Его позывной – ?Перун?, и там знают, где вы находитесь.– ?Перун?, это ?Волк?, прием!– Слышим вас, ?Волк?, нам известно, что ваша позиция в пяти километрах к западу от высоты 1064. Что у вас происходит?– ?Перун?, нас атакует отделение американских амерских пехотинцев, и к ним движется подкрепление. На их наблюдательном посту, расположенном на высоте 1064, есть миномет, и по нам ведут минометный огонь. Требуется немедленная помощь!– Поняли вас, ?Волк?. Одну минуту… ?Волк?, высылаем помощь, ожидаемое время прибытия – двадцать пять минут. Можете обозначить свою позицию?– Нет, повторяю – нет, у нас нет никаких сигнальных средств.– Понял вас. Держитесь, ?Волк?, сейчас снова свяжемся с вами. Конец связи.Слева послышался стон. Вадим поднял голову, увидел разрывы мин рядом с местом, где находился Николаев, и штатников меньше чем в сотне метров. Вадим схватил автомат, прицелился, и тут же фигура спряталась за камнем. Лейтенант поднес к губам рацию.– Николаев, Коваленко, это Ефремов, доложите обстановку.– Это Николаев. У амеров классный минометчик. Двое наших ранено.– У меня все в порядке, командир. Двое пиндосов убито. Я послал Власова к вам на помощь.– Слушайте, мужики, к нам выслана поддержка с воздуха. Я… – Фигура снова показалась из-за валуна. Вадим выронил рацию, схватил автомат и выпустил короткую очередь. Он промахнулся, и амер снова укрылся за валуном. Вадим опять включил рацию.– Николаев, вам нужна помощь?– Двое из нас все еще могут стрелять. Боюсь, лейтенант, что ваш Волочков убит. Тут… – На мгновение радио замолчало. – Все в порядке. Мы убили одного, а второй отполз. Осторожно, лейтенант, в двух сотнях метров слева от вас…Вадим выглянул из-за скалы и тут же по камням защелкали пули. Он не глядя дал ответную очередь, но, разумеется, никуда не попал.– Это я, командир! – Рядом с ним на землю хлопнулся Власов.– Вон там двое амеров, – показал Вадим. Рядовой кивнул и переместился налево под прикрытием гребня вершины. Он успел отойти на тридцать метров, когда в четырех шагах от него взорвалась мина. Власов упал, как подкошенный, и замер.Как все это несправедливо, как жестоко! Я сумел провести их так далеко, и теперь они гибнут!– Коваленко, Власов ранен – или убит. Возвращайтесь к моей позиции. Николаев, если сможете перебраться сюда, перебирайтесь немедленно! – Он включил спутниковую рацию. – ?Перун?, это ?Волк?. Пусть ваши парни поторопятся.– Они в двадцати минутах лета от вас, ?Волк?. Четыре МиГ-29. Мы высылаем и другую помощь, но ?мигари? прибудут первыми.Вадим взял автомат и подполз к Власову. Солдат еще дышал, но его спина и ноги были иссечены осколками. Лейтенант повернулся, пополз к гребню вершины и в тридцати метрах от себя увидел штатовского морпеха. Он поднял М-16, но Вадим успел раньше и выпустил две короткие очереди. Американец упал, винтовка у него в руках описала дугу, вокруг засвистели пули. Одна из них ударилась о камень совсем рядом. А где второй? Вадим поднял голову и заметил летящий в воздухе предмет размером с теннисный мяч. Он быстро отполз назад, и граната взорвалась в десяти метрах от места, где он только что лежал. Вадим перекатился вправо и снова поднялся к горному гребню.Амер исчез, но Вадим увидел, что остальные морпехи противника уже добежали до начала склона и стали подниматься к его позиции. Лейтенант попытался смотреть, не слишком высовываясь из-за валуна. А вот и второй штатник – он ползет вниз по склону и тащит за собой раненого товарища. Между Вадимом и отступающими американцами начали рваться мины, прикрывающие отход.– Как вы, лейтенант? – послышался голос Коваленко. Сержант был ранен в руку. – Этот проклятый минометчик – настоящий снайпер!Через три минуты подполз и Николаев. Он не пострадал, но морской пехотинец, находившийся с ним, был ранен в живот. Вадим посмотрел на часы.– Минут через десять прилетят самолеты. Если мы соберемся тесной группой на вершине, они смогут прикрыть нас со всех сторон.Бойцы заняли позиции не дальше пятидесяти метров от Вадима. Сам он схватил Вику за руку и усадил ее между двух валунов.– Вадим, мне… - пистолет дрожал в её руках.– Мне тоже страшно. Что бы ни случилось, оставайся здесь! Ты можешь… – Снова раздался свист приближающейся мины, летящей прямо на них. Вадим упал на девушку и прикрыл ее своим телом. Икру пронзило раскаленной иглой.– Ах, черт! – Рана была чуть выше ботинка. Вадим попытался встать, но нога подогнулась под ним. Он огляделся по сторонам, увидел рацию и запрыгал к ней на одной ноге, отчаянно ругаясь.– ?Перун?, это ?Волк?, прием.– Истребители в девяти минутах лета, – ответил терпеливый голос.– ?Перун?, мы на самой вершине своей горы, понимаете? В пределах пятидесяти метров от пика. – Вадим поднял голову и посмотрел вниз. – К нам приближаются около пятнадцати солдат противника, сейчас они в семистах метрах. Нам удалось отбить первую атаку, но нас осталось четверо – да, четверо, и трое из нас ранены. Ради Бога, уничтожьте первым делом чертов миномет, он всех нас прикончит. Потом бейте по нашей позиции, думаю, к тому времени мы схватимся с ними уже в рукопашную.– Понял вас. Держись, сынок. Помощь вот-вот прибудет.– Вы ранены, лейтенант, – произнес Николаев.– Знаю. Самолеты прилетят через восемь или девять минут. Я сказал, чтобы первым делом уничтожили миномет.– Очень хорошо. Пиндосы просто обожают минометы. – Николаев распорол штанину над раной и торопливо наложил Вадиму повязку. – Некоторое время вам придется воздержаться от танцев.– И не пытался. Как нам удержать их на расстоянии?– Откроем огонь, когда амеры приблизятся на пятьсот метров. Это заставит их вести себя поосторожней. Пошли. – Николаев схватил лейтенанта за руку и подтащил к скалистому гребню.Американцы приближались по всем правилам пехотной атаки, короткими перебежками, скрываясь затем за бесчисленными скалами. Миномет молчал, но наверняка снова откроет огонь, как только морпехи подойдут достаточно близко для решающего броска. Николаев отложил автомат в сторону, взял чью-то винтовку и прицелился. Когда дистанция сократилась до пятисот метров, он нажал на спусковой крючок, промахнулся, но заставил штатников залечь.– Вы знаете, что сейчас последует? – спросил Вадим.– Да, я вызвал на нас минометный огонь. – Николаев повернулся и взглянул на лейтенанта. – А у нас есть другой выбор? Зато ?миги? поймут где мы.– Вадим, возьми вот это. – Вика опустилась рядом с ним.– Я ведь сказал тебе оставаться…– Вот твое радио. Я бегу…– Ложись! – Вадим повалил ее за мгновенье до того, как мина взорвалась в тридцати метрах от них. Вокруг вершины горы прогремели разрывы пяти мин.– Они наступают! – крикнул Коваленко.Морские пехотинцы открыли огонь, русские тоже. Было очевидно, что амеры окружают вершину, делая короткие перебежки от одного валуна к другому. Вадим снова включил рацию, мысленно поблагодарив расторопную Викторию.– ?Перун?, это ?Волк?, прием.– Слушаю вас, ?Волк?.– Они совсем близко.– ?Волк?, самолеты уже видят вас. Сообщите точно, где находитесь вы и ваши люди, – повторяю, точно.– ?Перун?, у этой горы две вершины, примерно в трех километрах от высоты 1064. Мы на самой северной вершине, повторяю, самой северной. Моя группа на самом пике, в пределах пятидесяти метров. Все, что двигается, – это противник, мы сидим неподвижно. Миномет на высоте 1064, и его нужно уничтожить как можно быстрее.Последовала пауза.– Добро, ?Волк?, мы передали истребителям ваши координаты. Не поднимайте головы, самолеты в минуте от вас, приближаются с юга. Желаю удачи. Конец связи.– Двести метров, – произнес Николаев. Вадим подполз к нему и направил вниз свой автомат. Тут же вскочили трое американцев и, пригнувшись, побежали вперед. Николаев и Вадим открыли огонь, но лейтенант не заметил, попал он в кого-нибудь или нет. Щелкающие по камням пули отбивали осколки, вокруг снова начали сыпаться мины. Совсем рядом появились разрывы, и тут Вадим заметил справа очертания дымчато-серого истребителя, пикирующего с высоты.Элегантный МиГ-29К выровнялся на высоте тысячи метров в трех километрах над вершиной горы. От него отделились четыре контейнера с кассетными бомбами, раскрывшиеся в воздухе. Облако маленьких бомбочек с грохотом осыпало вершину, окутав ее дымом и огнем, напоминающим праздничный фейерверк. Через двадцать секунд такой же маневр повторил еще один ?миг?. После этого на высоте 1064 не могло остаться живых.Наступающие американцы остановились, в оцепенении глядя на то, что случилось с их лагерем. И тут они заметили, что всего в двух тысячах метров от них барражируют еще два самолета. Для них мгновенно стало ясно – чтобы уцелеть в течение следующих пяти минут, нужно как можно ближе подобраться к русским. Штатники как один вскочили и, открыв огонь из автоматов, бросились вперед, к вершине, навстречу обороняющимся. Еще два МиГ-29 резко накренились и спикировали вниз, когда пилоты заметили движение на горном склоне. Они промчались на высоте всего сто метров и запустили НУРС. В грохоте взрывов Вадим услышал вопли и стоны, но увидеть в облаке поднявшейся пыли ему ничего не удалось.– Боже милосердный, они не смогут запускать неуправляемые ракеты ближе, чем сейчас, – пробормотал он.– Вообще не смогут, – ответил Николаев, вытирая кровь с лица. Из облака пыли доносились звуки выстрелов. Ветер рассеял облако, и Вадим увидел, что не менее пяти американских морпехов продолжают бежать вверх по склону. ?МиГи? сделали еще один заход, но отвернули в сторону, не решаясь сбрасывать бомбы так близко от своих. Спустя мгновение, они развернулись и зашли снова, стреляя из пушек. Снаряды осыпали весь склон, причем некоторые из них взорвались в десяти метрах от Вадима.– Где они?– Слева, по-моему, – ответил Николаев. – Вы можете связаться напрямую со штурмовиками?– По этой рации не могу, сержант, – покачал головой лейтенант. ?МиГи? барражировали над головой. Пилоты наблюдали за землей из кокпитов своих самолетов. Вадим попытался помахать им рукой, но так и не понял, заметили его жест или нет. Внезапно один из штурмовиков нырнул налево к земле и дал очередь из своей пушки. Вадим снова услышал крики, но ничего не увидел.– Тупик, – произнес лейтенант, повернулся к своему спутниковому радио и увидел, что осколок одной из последних штатовских мин пробил в нем зияющую дыру.– Ложись! – Николаев успел опрокинуть лейтенанта на землю в тот момент, когда брошенная граната, описав дугу в воздухе, начала падать. Она взорвалась в нескольких метрах от них. – Они снова наступают.Вадим повернулся и вставил в автомат новый магазин. В пятидесяти метрах он увидел двух американских морпехов одинаково безликих и жестоких и выпустил длинную очередь. Один из них упал, а второй ответил огнем и скрылся за валуном, выкрикивая что-то на английском. Лейтенант почувствовал на ногах какую-то тяжесть и оглянулся. Сзади на спине лежал Николаев, из трех ран на его плече сочилась кровь. Вадим дрожащими руками вставил последний магазин и неуклюже двинулся по горе налево, не решаясь ступать на правую ногу.– Вадим…– Уходи в другую сторону, – прохрипел в ответ лейтенант. – Осторожно!Он увидел черное лицо с толстыми губами и залитыми кровью белками глаз, направленный на него автомат – и огненную вспышку. Вадим упал направо, слишком поздно, чтобы уклониться от пуль, летящих ему в грудь. Он сделал несколько выстрелов в воздух, стараясь заставить морпеха скрыться между валунами, а сам отступил назад. Куда делись все остальные? Справа раздавались выстрелы. Почему никто не оказывает ему помощь? Он слышал рев реактивных двигателей МиГ-29, барражирующих над полем боя, не способных что-либо предпринять – они могли только смотреть вниз в бессильном отчаянии. Он проклял их, обливаясь кровью. Его раненную ногу пронзали приступы боли всякий раз, когда он пытался опереться на нее, а левая рука безжизненно свисала вниз. Вадим держал автомат одной правой рукой подобно огромному пистолету, ожидая появления американца. Он почувствовал, как сзади его обхватили руки и потащили назад. Автомат вывалился из ослабевшей руки и остался на камнях.– Оставь меня, Вика, ради Бога, оставь меня и уходи. Молчание. Она тяжело дышала, пытаясь тащить его по камням. Из-за потери крови Вадим видел происходящее словно в тумане. Подняв голову, он заметил, что истребители улетают. Слышался какой-то другой звук, вроде бы незнакомый. От внезапного ветра вокруг поднялась пыль, и послышался грохот длинной пулеметной очереди. Над головой показался огромный зелено-черный корпус вертолета. Из него выпрыгивали солдаты. Бой закончился. Он закрыл глаза, и нащупал в кармане куртки американскую гранату, ту самую, на ?черный день?. Значит, американскому офицеру удалось связаться с Рогачево, и оттуда прилетел ?Черный ястреб? с подкреплениями…Вадим был слишком обессилен, чтобы как-то реагировать. Он сделал все возможное, потратил массу сил, но проиграл. Снова прогремели автоматные очереди, и вертолет взвился в небо. Как поступают амеры с русскими военнопленными, убивавшими беспомощных людей?– Это вы – ?Волк??Вадиму потребовалось напрячь все силы, чтобы открыть глаза. Он увидел склонившееся над ним лицо.– Кто вы?– Морская пехота, братишка. Вы ведь ?Волк?, верно? – Он повернулся. – Быстро сюда санитара!– У меня есть раненые бойцы.– Мы занимаемся ими. Вывезем вас отсюда через пять минут. Держитесь, ?Волк?, ты молодец. Мне нужно кое-что сделать. – Он осторожно разжал пальцы лейтенанта и забрал у него гранату. Затем перевел дух, выпрямился и громко произнес:– Ладно, морпехи! Проверьте пиндосов. Если есть живые, сейчас же тащите их сюда для эвакуации с горы!– Вадим? – послышался голос. Ефремов не понимал происходящее, все плыло перед глазами. Последнее, что он помнил, перед тем как потерял сознание, – склонившееся над ним лицо девушки.– Кто этот офицер, черт побери? – спросил лейтенант морской пехоты через пять минут.– Офицер-радиотехник с авиабазы Амдерма-2. Он отлично проявил себя, – объяснил сержант Коваленко, морщась от боли.– Как вы попали сюда? – офицер подозвал к себе своего радиста.– Шли пешком от самого долбанного Рогачево, товарищ капитан.– Да, это долгая прогулка, сержант. – На лице офицера появилось изумленное выражение. Он отдал команду радисту:– Сюда летит вертолет. Девушка отправляется с нами, верно?– Да, товарищ капитан. Добро пожаловать на Новую Землю. Мы ждали вас.– Посмотрите сюда, сержант. – Рука капитана указала на запад. На горизонте виднелось множество серых судов, направлявшихся на юг к Белушьей Губе.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? Они все еще скрывались где-то поблизости – но где? После того как торпеды ?Юганги? потопили последнюю подводную лодку типа ?Лос-Анджелес?, контакт с двумя другими американскими подводными лодками так и не удалось восстановить. Наградой за умелое маневрирование были восемь часов относительного спокойствия. Над головой по-прежнему кружили противолодочные самолеты, они продолжали сбрасывать акустические буи, но с их операцией что-то произошло. Теперь они уже не подлетали так близко, как раньше, и Москвину пришлось прибегать к маневрам уклонения только четыре раза. В мирное время это потребовало бы немалого напряжения, но после того, что произошло за последние дни, это походило на каникулы.Капитан воспользовался представившейся возможностью, чтобы дать отдых команде и отдохнуть самому. Несмотря на то, что каждый из них с благодарностью воспользовался бы предложением провести в постели месяц, четыре-шесть часов сна казались им чем-то вроде кружки воды для умирающего от жажды в пустыне, достаточно, чтобы продержаться еще немного. А продержаться оставалось действительно немного: ровно сто миль до остроконечной кромки арктических льдов. Примерно шестнадцать часов хода.?Юганга? шла в пяти милях перед остальными двумя субмаринами. Каждый час Москвин поворачивал на восток и с помощью буксируемой антенны определял их точное положение. Это было непросто: услышать ?Волка? и ?Пантеру? было трудно даже на таком расстоянии.Капитан пытался понять ход мыслей амеров. Тактика навала, к которой прибегали группы ?Перри? и ?Ноксов?, не оправдала себя. Они поняли, что это не работает против современных подводных лодок, несущих торпеды и ракеты дальнего действия и пользующихся компьютеризованной системой управления огнем. Их зависимость от акустических буев, действующих в активном режиме, снизила эффективность противолодочных самолетов. Слава Богу, подумал Москвин, что они не подозревают, насколько близко оказались от успешного осуществления этого плана. Их подводные лодки типа ?Лос-Анджелес? являлись опасными противниками, бесшумными, с трудом поддающимися обнаружению, однако амерам все еще приходилось расплачиваться за собственную самоуверенность. Короче говоря, теперь Москвин был почти уверен в благоприятном исходе операции – более уверен, чем на протяжении нескольких последних недель.– Ну, как дела? – обратился он к офицеру у прокладочного столика.– Похоже, они движутся по тому же курсу, что и раньше, в десяти тысячах ярдов позади нас. Мне кажется, что вот это – ?Волк?, он маневрирует заметно больше. ?Пантера? тащится по прямому курсу. Мы сумели точно определить ее позицию.– Лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять, – скомандовал Москвин.– Есть лево руля десять градусов, переходим на новый курс три-пять-пять. Сэр, руль положен на левый борт, десять градусов.– Отлично, – отозвался капитан и отпил глоток горячего какао. Это была приятная перемена после кофе. ?Юганга? медленно поворачивала на север. В кормовом машинном отделении механики подводной лодки следили за приборами, контролирующими действия реактора, работающего сейчас на десяти процентах своей мощности.Единственное, что было плохо, – это шторм, бушевавший на поверхности. По какой-то причине по шапке мира один за другим проносились шквалы, а этот бушевал всерьез. По мнению акустиков, волны, разгоняемые ветрами в сорок узлов, превышали три метра, что было необычно для арктического лета. В результате шторма чувствительность гидролокаторов снижалась на десять-двадцать процентов, однако по мере приближения к паковым льдам условия будут приближаться к идеальным. Бушующие волны станут ломать льдины площадью с гектар, превращая их в ледяное крошево, а при таком грохоте обнаружить американские субмарины будет невозможно. Шестнадцать часов, сказал себе Москвин. Шестнадцать часов – и мы покинем опасную зону.– Центральный, докладывает гидропост. Обнаружен контакт на пеленге три-четыре-ноль. В данный момент у нас не хватает данных для более точной характеристики.Москвин прошел вперед к акустикам.– Покажите.– Вот здесь, товарищ командир. – Старший акустик постучал пальцем по дисплею. – Я не могу сосчитать число оборотов, сведения слишком отрывочные. Похоже, это атомная подводная лодка, – добавил он.– Попытайтесь смоделировать ситуацию.Старший акустик нажал на кнопку, и на соседнем экране появилась модель ситуации, показывающая приблизительное расстояние, рассчитанное компьютером на основании местных гидрологических условий. Расстояние прямого гидролокационного обнаружения чуть превышало тридцать тысяч ярдов. Глубина была еще недостаточной для возникновения зон схождения, но уже прослушивались отдаленные низкочастотные шумы от паковых льдов. Эти шумы скоро начнут мешать акустикам различать гидролокационные контакты, подобно тому как яркий солнечный свет мешает видеть горящую электрическую лампу.– Различаю постепенное изменение пеленга, слева направо, пеленг на цель сейчас три-четыре-два…, немного затихает. А это что? – Старший акустик посмотрел на новую расплывчатую линию в нижней части дисплея. – Возможный новый контакт на пеленге ноль-ноль-четыре. – Линия исчезла на две минуты и появилась снова, теперь на пеленге ноль-ноль-шесть.Москвин подумал, а не пробить ли боевую тревогу. С одной стороны, очень скоро может возникнуть необходимость атаковать эту цель…, но ведь такая необходимость может и не появиться. Не лучше ли дать команде отдохнуть еще несколько минут? Он решил подождать.– Контакты становятся более четкими. Теперь у нас два возможных контакта с подводными лодками на пеленгах три-четыре-ноль и ноль-ноль-четыре.Москвин вернулся в рубку и приказал повернуть на восток, чтобы буксируемая антенна с гидролокационными датчиками могла прислушаться к новым целям и одновременно снять крюйс-пеленги на них, чтобы определить расстояния. Он получил больше данных, чем рассчитывал.– ?Волк? поворачивает на запад. Я ничего не обнаружил в том районе, но ?Волк? определенно направляется на запад.– Пробить боевую тревогу, – приказал Москвин. Капитан знал, что не следует так будить людей, столь нуждающихся в сне. В кубриках и каютах по всей подводной лодке люди мгновенно просыпались и скатывались со своих коек, причем одни падали на палубу, тогда как другие карабкались наверх в тесных помещениях. Они занимали свои места по боевому расписанию, заменяя находившихся там вахтенных, у которых по боевому расписанию были другие посты.– Посты заняты по боевой тревоге, товарищ командир.Опять за работу. Капитан стоял, склонившись над прокладочным столиком, и обдумывал создавшуюся тактическую ситуацию. Две возможные субмарины противника находились слева и справа от его курса, ведущего на север, к кромке паковых льдов. Если ?Волк? изменил курс, значит, Симонов тоже заметил опасность – или на западе, или за кормой. Всего за двадцать минут спокойная уверенность покинула Москвина, и на смену снова пришло параноидальное настроение. Что происходит? Почему две подводные лодки находятся почти прямо на его пути?– Подвсплыть на перископную глубину. – ?Юганга? начал медленно всплывать с крейсерской глубины двести пятьдесят метров. На это потребовалось пять минут. – Поднять радиоантенну.Тонкая мачта пошла вверх, выталкиваемая гидравлическими цилиндрами, и начала передавать оператору электронные данные.– Товарищ командир, обнаружил три радиолокатора самолетного типа, действующие в высокочастотном диапазоне, – произнес оператор и считал пеленги с экрана.Это ?Орионы?, турбовинтовые морские разведывательные противолодочные самолеты, подумал Москвин.– Посмотрим вокруг. Поднять перископ. – Капитан дал возможность перископу подняться на полную высоту выше бушующих волн. – Так, вижу ?Орион? на пеленге один-семь-один низко на горизонте, летит на запад – сбрасывает акустические буи! Опустить перископ! Акустик, у вас есть что-нибудь на юге?– Ничего, кроме своих подводных лодок. ?Волк? уходит за пределы досягаемости, его почти не слышно.– Погружаемся на двести метров. – Амеры почти полностью полагаются на данные, полученные от акустических буев, действующих в активном режиме, черт побери. Как только субмарина достигла заданной глубины, он приказал повернуть обратно на север и замедлить ход до пяти узлов. А вот теперь они пытаются обнаружить нас пассивными гидролокаторами. Должно быть, где-то им удалось что-то услышать…, а может быть, и нигде. Слежение с помощью пассивных гидролокаторов – исключительно сложный процесс, и даже с помощью высокотехнологичного оборудования, применяемого на западных флотах, приходилось сталкиваться с множеством ложных контактов… С другой стороны, мы фактически и не скрывали направление своего движения. Амеры могут заполнить весь этот район своими кораблями. Почему бы нам не попробовать что-то иное? Но что? Уйти на восток и двигаться по Севморпути? Именно так мы охотимся за штатниками, подумал Москвин. Они не могут слышать наших пассивных буев и потому не знают, преследуют их или нет. Капитан облокотился на ограждение вокруг перископной тумбы. Хорошая новость в том, что нас чертовски трудно услышать. Амеры могли услышать какой-то шумок, а могли и не услышать. Скорее, не услышал. Если бы услышал, то сейчас в воде была бы уже преследующая нас торпеда. Но торпеды нет, значит, он нас не слышал.– Пеленги на оба контакта становятся все более четкими. В открытом океане есть слой температурного скачка, которым можно воспользоваться, но здесь его нет. Сочетание относительно небольшой глубины и шторма, бушующего над головой, устранило его. Хорошие новости и плохие новости, подумал Москвин.– Центральный, это гидропост. Обнаружен новый контакт на пеленге два-восемь-шесть. По-видимому, подводная лодка. Пытаюсь сосчитать число оборотов винта.– Лево на борт, курс три-четыре-восемь. Нет, отставить! – Москвин передумал. Сейчас лучше проявить осторожность, чем смелость. – Поворачиваем направо на курс ноль-один-пять. – Затем он приказал погрузиться на триста метров. Чем глубже будет находиться ?Юганга?, тем благоприятнее условия для гидроакустического прослушивания. Если амеры находятся у морской поверхности, чтобы поддерживать связь со своими самолетами, чувствительность их гидролокаторов будет соответственно ниже. Он решил воспользоваться всеми своими козырными картами, прежде чем принять окончательное решение. А вдруг…Не исключена возможность, что один или несколько контактов принадлежат своим подводным лодкам. Что, если ?Зубатка? или ?Краб? получили новые приказы из-за повреждения ?Пантеры?? Да и новый контакт на пеленге два-восемь-шесть тоже может оказаться своим.Проклятье! Никто не предусматривал такой ситуации. Думай, Данила! Ведь ты – капитан, ты должен знать, что предпринять…, даже если на самом деле не имеешь представления об этом.Единственное, что он мог сделать, это попытаться установить расстояние до всех трех контактов и опознать их. Акустикам потребовалось еще десять минут работы с контактами.– Все три лодки – одновинтовые, – сообщил наконец старший акустик.Москвин поморщился. Эта новость говорила ему скорее о том, чем они не являются, чем о том, что собой представляют. Все ушедшие ранее субмарины относились к типу одновинтовых подлодок. Такими же являются американские лодки типа ?Лос-Анджелес?.– Характеристики двигателей?– Все три работают на очень малой мощности, товарищ командир. Это не позволяет определить характеристику. От всех трех слышен шум пара, значит, на них атомные реакторы. Но посмотрите вот сюда, и вы увидите, что получаемый нами сигнал недостаточно сильный, чтобы сказать что-то более определенное. Извините, но я делаю все, что в моих силах.Чем дальше мы уходим на восток, понял Москвин, тем слабее будут сигналы, с которыми работает акустик. Он приказал вернуться на юго-западное направление.По крайней мере, ему были известны расстояния до контактов. Цели на севере находились соответственно на расстоянии одиннадцати и тринадцати миль. Западная цель – в девяти милях. Все три в пределах досягаемости его торпед.– Центральный, это гидропост, слышен взрыв на пеленге один-девять-восемь…, и еще что-то, возможно, это торпеда на пеленге два-ноль-пять, сигнал очень слабый, то и дело исчезает. Больше ничего в том районе. Может быть, слышны шумы разрушения корпуса на пеленге один-девять-восемь. Извините, но сигналы очень слабые. Единственное в чем я действительно уверен, это шум взрыва. – Капитан снова вернулся к акустикам.– Понимаю вас, мичман. Если бы все было так просто, мне не нужна была бы ваша помощь. – Москвин не сводил взгляда с экрана. Торпеда продолжала двигаться, пеленг на нее медленно менялся. Она не представляла опасности для ?Юганги?. – Сконцентрируйте внимание на трех контактах, означающих подводные лодки.– Слушаюсь, товарищ капитан.Можно было бы предположить, что вместе с накопленным опытом я мог бы познать и терпение, подумал Москвин.?Юганга? продолжала идти на юго-запад. Теперь Москвин выслеживал западную цель. Ему казалось, что эта цель скорее всего будет принадлежать противнику. Расстояние сократилось до восьми миль, затем до семи.– Капитан, я опознал цель на пеленге два-восемь-ноль, как подводную лодку типа ?Лос-Анджелес?!– Вы уверены?– Так точно. На ней энергетическая установка ?Лося?. Теперь я отчетливо ее слышу.– Произвести расчет огневого решения! Мы пустим нашу торпеду на большой глубине, она пройдет на малой скорости и затем резко всплывет прямо под целью.Группа управления огнем день ото дня действовала все лучше и лучше. Начинало казаться, что она действует быстрее компьютера, ведущего расчеты.– Товарищ командир, если мы пустим ее на такой глубине, нам придется израсходовать большое количества воздуха под высоким давлением, – предупредил его старший помощник.– Точно. Всплываем на тридцать метров. – Москвин поморщился. Как он мог упустить это из вида?– Горизонтальные рули вверх на пятнадцать градусов!– Огневое решение готово.– Приготовиться. – Капитан наблюдал за тем, как указатель глубины вращается против часовой стрелки.– Глубина тридцать.– Группа управления огнем?– Готовы!– Сверить разработанный пеленг – пли!– Торпеда пошла из второго аппарата.Американский ?Лось? мог услышать шум выброшенного воздуха, а мог и не услышать. Торпеда помчалась со скоростью сорок узлов по курсу три-пять-ноль, далеко от пеленга на цель. В трех тысячах метров от ?Юганги? по проводам управления была передана команда, торпеда повернула и ушла на глубину. При этом выстреле Москвин проявил предельную осторожность, гораздо большую, чем обычно. Когда ?Лос-Анджелес? обнаружит мчащуюся к нему торпеду, это произойдет на пеленге, на котором нет ?Юганги?, и если она успеет произвести ответный залп, то в сторону от советской подводной лодки. Правда, возрастал риск разрыва проводов управления и, соответственно, промаха. Торпеда шла на большой глубине, значительное давление воды уменьшало кавитационные шумы и сокращало расстояние, на котором можно ее обнаружить. Пришлось пойти на такой риск, потому что предельная скорость ?Лося? была высока. ?Юганга? продолжала двигаться на юго-запад, стараясь максимально увеличить расстояние между собой и торпедой.– Торпеда движется нормально, товарищ командир, – доложил старший акустик.– Расстояние до цели? – спросил Москвин.– Примерно шесть тысяч метров. Советую поднять ее с глубины на отметке четыре тысячи метров и увеличить скорость, – заметил офицер торпедной группы.– Добро.Группа слежения нанесла на планшет курсы торпеды и цели.– Центральный, это гидропост. ?Лось? только что резко увеличил скорость.– Они услышали торпеду. Поднимите её вверх, пусть переходит на полную скорость, включайте гидролокатор наведения на активный режим.– Слышу потрескивание корпуса, ?Лос-Анджелес? меняет глубину, – послышался взволнованный голос акустика. – Слышу работу гидролокатора нашей торпеды. Он действует в активном режиме, посылает импульсы в сторону цели. Цель тоже, по-видимому, включила свой гидролокатор.– Обрыв проводов управления, повторяю, торпеда утратила провода управления.– Теперь это вряд ли имеет значение. Акустик, сообщите число оборотов винта ?Лося?.– Соответствует скорости в тридцать пять узлов, мощные кавитационные шумы. Похоже, делает поворот. Только что выпустила шумовую приманку.– Промах! Центральный, это гидропост, торпеда только что прошла за кормой цели. ?Лось? направляется на восток. Торпеда продолжает – нет, она поворачивает. Ее гидролокатор все еще работает в активном режиме, она направляется на восток, поворачивает снова, я вижу изменение пеленга. Мне кажется, что она следует за шумовой приманкой. Видно, как увеличивается разница в пеленге на торпеду и на цель.– Жаль, мне показалось, что самонаводящаяся боеголовка торпеды замкнулась на цели, – проворчал торпедист.– На каком расстоянии мы сейчас от места пуска торпеды?– Примерно семь тысяч метров.– Пеленг на ?Лося??– Три-четыре-восемь, меняется на восток, шум машины уменьшился, количество оборотов винта показывает скорость двадцать узлов.– Она будет и дальше увеличивать расстояние между собой и торпедой, – заметил Москвин. Пока торпеда движется и ее гидролокатор функционирует в активном режиме, никто не решится находиться вблизи нее. Рыба будет кружить, пока не кончится запас хода, но до тех пор все, что попадет в радиус действия ее гидролокатора, может стать целью. – А как относительно двух остальных контактов?– Никаких перемен, – произнес офицер прокладочной группы. – Они находятся на прежней позиции.– Это означает, что контакты – американские подводные лодки. – Москвин посмотрел на планшет. – Если бы они были нашими, то предприняли бы маневры и пустили собственные торпеды, как только услышали бы шумы ?Лося?, а на полном ходу его слышат, наверно, все в радиусе двадцати миль.Соотношение сил три к одному, а теперь они настороже, подумал Москвин и пожал плечами. По крайней мере, теперь я знаю, кто мне противостоит. Акустик сообщил о появлении еще одного контакта, теперь на юге. Должно быть, ?Волк?. В противном случае ?Пантера? предприняла бы какие-нибудь меры. Он приказал повернуть ?Югангу? на юг. Если требуется прорваться между тремя субмаринами противника, ему нужна помощь. Москвин сблизился с ?Волком? через час.– Я слышал ?Лося?.– Мы выпустили торпеду, но промахнулись. Что тебе удалось сделать?– Там была одна лодка, и мы потопили ее, – ответил Симонов. Их подводные телефоны действовали на самой малой мощности.– Впереди нас три подводные лодки на расстоянии примерно четырнадцать миль. Все три – ?Лоси?. – Москвин быстро изложил свой план. Советские субмарины направятся на север примерно в десяти милях друг от друга и попытаются атаковать цели с флангов. Даже если атака окажется неудачной, ?Пантера? сумеет прорваться, когда амеры начнут маневрировать или преследовать ?Югангу? и ?Волка?. Симонов согласился, и лодки разошлись снова.Москвин заметил, что они все еще находятся в шестнадцати часах хода от кромки паковых льдов. Над головой продолжают, наверно, летать советские противолодочные самолеты. Он напрасно потратил одну торпеду – нет, поправил себя капитан, не напрасно, это была хорошо спланированная атака. Просто она оказалась неудачной, так иногда случается.К северо-востоку от него появилась полоса акустических буев, действующих сейчас в активном режиме. Москвин с раздражением подумал о том, что штатникам следовало бы выбрать один тактический прием и постоянно следовать ему. Черт побери, ведь ему хочется лишь одного – убраться отсюда! Да, конечно, он осуществил пуск крылатых ракет против их родины, и амеры наверняка восприняли это без особого удовольствия. Пока ему даже не сообщили, насколько успешной оказалась операция. Москвин заставил себя усилием воли прогнать беспорядочные, не относящиеся к делу мысли. У него и без них достаточно неприятностей.?Юганга? двигалась на северо-запад. Постепенно пеленг на все контакты менялся на правую сторону. Все еще было слышно ?Лося?, шум ее энергетической установки то исчезал, то усиливался снова. Вообще-то Москвин мог еще раз выпустить в нее торпеду, но, как он уже убедился, скорость и маневренность амерской подводной лодки способны одержать верх над торпедой. Интересно, как поступил командир того ?Лося?? Удивительным было то, что он не произвел ответного выстрела по пеленгу мчащейся к нему торпеды. Что это значит? Такой тактикой не часто пользовались американские подводники. Может быть, потому что он знал о пребывании в этом районе своих лодок? Москвин запомнил этот случай – когда амеры поступали не так, как от них ожидали.Движение по курсу на северо-запад позволило ему заметно сблизиться с одним из контактов. ?Лось? и еще одна неопознанная подлодка перемещались на восток, поддерживая дистанцию больше десяти миль – сами того не зная, надеялся капитан. В который раз Москвин склонился над планшетом. По отношению к ближайшему контакту решение огневой задачи было уже произведено. Расстояние сократилось до восьми миль. Москвин снова прошел к гидроакустикам.– Что можете сказать по поводу этой лодки?– Начинает походить на реактор ?Лос-Анджелеса?. Дайте мне еще пять минут, и я смогу сказать более определенно. Чем больше сокращается расстояние, тем яснее это становится.– Какова мощность в данный момент?– Очень небольшая. Несколько минут назад мне показалось, что я смогу сосчитать число оборотов винта, но не получилось. Возможно, он движется с минимальной скоростью, необходимой, чтобы сохранять управляемость.Москвин оперся плечом о переборку, отделяющую гидролокационный пост от мощного компьютера, обрабатывающего получаемые сигналы. Линия на струйном дисплее, означающая характерную частоту силовой установки на ?Лосе?, казалась размытой, но постепенно становилась все четче. Три минуты спустя она превратилась в яркую вертикальную полоску.– Капитан, теперь я могу классифицировать ?Цель-2? как американскую субмарину типа ?Лос-Анджелес?. Москвин вернулся в боевую рубку.– Расстояние до ?Цели-2??– Тринадцать тысяч пятьсот метров.– Огневое решение рассчитано и введено, – доложил офицер торпедной группы. – Торпедная труба номер один затоплена, наружный люк закрыт.– Право руля, десять градусов, – скомандовал Москвин. ?Юганга? повернется, и торпедные аппараты направятся в сторону цели. Он проверил глубину – шестьдесят метров. Сразу после выстрела подводная лодка быстро повернет на восток и погрузится на триста метров. Субмарина медленно поворачивалась при шестиузловой скорости; пеленг на цель был три-пять-один.– Решение огневой задачи?– Готово!– Пли!– Открыть наружный люк. – Старшина-торпедист у панели управления нажал на соответствующую кнопку, и через несколько секунд на панели загорелась зеленая лампочка.– Наружный люк открыт.– Сверить пеленг – пли! – Несколько тысяч тонн массы ?Юганги? содрогнулись от толчка выпущенной торпеды.– Первая пущена.Москвин приказал изменить курс и глубину, а также увеличить скорость до десяти узлов.Еще одно испытание терпения, подумал он. Когда он услышит сообщение о попадании торпеды? На этот раз торпеда была пущена на малой глубине. Москвин надеялся, что шум ее двигателя будет замаскирован грохотом волн. Насколько чувствителен гидролокатор у ?Лося?? – подумал он.– Прошла одна минута. – Офицер торпедной группы держал в руке секундомер. Торпеда проходила тысячу триста метров в минуту. Еще десять минут. Все равно что смотреть спортивное событие, двухминутный эпизод из футбольного матча, который может растянуться на целых полчаса, если полузащитник знает тонкости игры. Вот только на этот раз они не пытались забить гол. – Три минуты. Осталось семь.?Юганга? выровнялась на глубине в триста метров, и капитан приказал снова сбавить скорость до шести узлов. Уже успели подготовить решения огневых задач для двух остальных целей. Но с этим придется подождать.– Пять минут. Еще пять.– Центральный, это гидропост, ?Цель-2? только что увеличила мощность. Кавитационные шумы, подсчет оборотов винта указывает на скорость в двадцать узлов, причем скорость увеличивается.– Увеличьте скорость торпеды до предела! – скомандовал Москвин. Торпеда ускорилась до сорока восьми узлов – теперь она проходила тысячу шестьсот метров в минуту.– Цель поворачивает на восток, число оборотов винта указывает на скорость в тридцать один узел. Так, я слышу какой-то странный шум чуть за кормой цели. Пеленг на цель сейчас три-пять-восемь. Новый сигнал находится на пеленге три-пять-шесть.– Шумовая приманка?– Непохоже. Цель продолжает поворачивать, сейчас пеленг три-пять-семь. Мне кажется, она хочет лечь на обратный курс.– Всплыть на шестьдесят метров, – скомандовал капитан.– Что происходит, черт побери? – удивился старпом, когда лодка начала всплывать.– Этот новый сигнал закрыл цель, – послышался голос старшего акустика.– Наша торпеда перешла на активный режим гидролокационного поиска.– Если он выпустил шумовую приманку – то между собой и нашей торпедой, – тихо произнес капитан. – Подготовить еще одну торпеду к пуску по ?Цели-2? и проверить решение по ?Цели-1?.Расстояния и пеленги были снова введены в компьютер.– Готовы – торпедный аппарат три для стрельбы по ?Цели-2? и торпедный аппарат два для ?Цели-1?. – Субмарина прошла глубину сто метров.– Пли, – негромко скомандовал Москвин и снова дал команду о погружении. Торпеда мчалась сейчас к цели, которая, являлась еще одной лодкой типа ?Лос-Анджелес?. Вторая цель сейчас маневрировала и уходила на восток. Это тоже ?Лось?. Очевидный тактический прием: уйти из опасного района, развернуться и красться снова. Пока обе лодки повернулись к ним кормой, уходя отсюда, их гидролокаторы не будут эффективно различать шум приближающейся торпеды.Послышался голос акустика:– Капитан, я слышал взрыв на пеленге три-пять-четыре. Мы потеряли контакт с ?Целью-2?. Не знаю, попала в нее торпеда или прошла мимо. Две остальные торпеды вроде идут нормально.– Терпение, – выдохнул капитан.– Центральный, это гидропост, позади нас сбрасывают акустические буи. – Тут же пеленги были нанесены на планшет. Буи вытянулись полосой с севера на юг в двух милях за кормой ?Югангой?.– Одна из лодок передала донесение, – высказал предположение старпом.– Да, пожалуй. С подобной тактикой очень трудно бороться – если они когда-нибудь научатся правильно ею пользоваться.– Снова слышу ?Цель-2?, командир. Опознал реактор ?Лося? на пеленге три-четыре-девять. Слышу возможное потрескивание корпуса. По-видимому, ?Цель-2? всплывает ближе к поверхности.Офицер торпедной группы распорядился повернуть одну из пущенных торпед на несколько градусов влево. Москвин взял карандаш и начал жевать конец.– Так, похоже с ее гидролокатором не все в порядке. Готов поспорить, она пытается поднять антенну, чтобы связаться с другими подводными лодками и сообщить, откуда была выпущена наша торпеда. Машины вперед две трети хода.– Торпеды в воде, пеленг ноль-три-один!– У нас есть что-нибудь еще по этому пеленгу?– Нет, больше ничего не вижу.Москвин проверил планшет. Их план действует, слава Богу! Он спугнул амеров, заставил их смещаться на восток, к Симонову на ?Волке?!– Центральный, докладывает гидропост, торпеда за кормой, пеленг два-восемь-шесть!– Погружаемся на глубину триста пятьдесят, – тут же отреагировал капитан. – Право на борт, переходим на новый курс один-шесть-пять. Этот ?Лось? сумел связаться со своими кентами наверху.– Мы потеряли провода управления обеих торпед.– Расстояние до ?Цели-2??– Торпеда успела пройти примерно шесть тысяч метров; она запрограммирована начать активный режим гидролокации через минуту.– На этот раз ?Лось? допустил ошибку. Ему следовало прикрыть свой зад, прежде чем всплыть на поверхность и связаться по радио с самолетами. Акустик, доложите о позиции торпеды за кормой.– Пеленг меняется, я теряю акустический контакт из-за шума движения. Последний пеленг на торпеду был два-семь-восемь.– Машины вперед одну треть хода! – Москвин снова уменьшил скорость, и субмарина перешла на медленный бесшумный ход. Через две минуты они убедились, что сброшенная с воздуха торпеда далеко от них и что их вторая торпеда, пущенная в сторону ?Лося?, приближается к цели.К этому моменту на гидроакустическом дисплее была полная сумятица. ?Цель-2? поздно заметила приближающуюся к ней торпеду, но теперь на полной скорости уходила от нее. Их торпеда, направленная во второго ?Лося?, продолжала сближаться с целью, но цель маневрировала, пытаясь уклониться от торпеды, пущенной ?Волком?. Третий ?Лось? полным ходом мчался на север, преследуемый еще одной торпедой. На востоке в воде находились еще две американские торпеды, нацеленные, по-видимому, на ?Волка?, но ?Юганга? не видела своего собрата на акустическом дисплее. В районе метались пять подводных лодок, причем за четырьмя гнались ?умные? торпеды.– Товарищ командир, вижу еще одну шумовую приманку, выпущенную ?Целью-2?. ?Цель-1? тоже выпустила шумовую приманку. Наша торпеда преследует ?Цель-2?, посылая активные импульсы. Чья-то гонится за ?Целью-1? и тоже в активном режиме, а одна из амерских торпед посылает активные гидролокационные импульсы на пеленге ноль-три-пять… Оп, слышу взрыв на пеленге три-три-девять.Отец хотел, чтобы я стал бухгалтером, подумал Москвин. Может быть, тогда бы мне удалось держать в памяти все эти проклятые цифры. Он подошел к планшету.Ситуация на бумажном планшете была такой же запутанной. Карандашные линии, означающие акустические контакты и мчащиеся торпеды, походили на обрывки электрических проводов, наугад брошенные на карту.– Капитан, слышу очень громкие шумы силовой установки на пеленге три-три-девять. Похоже, что там у них что-то вышло из строя, слышится масса металлических шумов. Слышу шум воздуха, он продувает цистерны. Пока не слышно потрескивания корпуса.– Лево на борт, переходим на новый курс ноль-один-ноль.– Значит, мы не потопили ?Лося??– Меня устроит и небольшое повреждение, если в результате он отправится домой. Будем считать, что вывели его из строя. А что происходит с остальными двумя?– Торпеда, нацеленная на ?Цель-1?, продолжает действовать в активном режиме, и торпеда с ?Волка? тоже – думаю, что это торпеда ?Волка?.Небольшое снижение путаницы продолжалось десять минут. Вторая цель повернулась кормой к обеим торпедам и устремилась на северо-запад. Впереди, по курсу ?Юганги?, появились новые полосы акустических буев. На западе была обнаружена еще одна торпеда, сброшенная с воздуха, но они так и не поняли, на кого ее сбросили, и знали только одно – она была слишком далеко, чтобы причинить беспокойство. Торпеда, посланная ими вслед за второй подводной лодкой типа ?Лос-Анджелес?, пыталась догнать цель, уходящую от нее с максимальной скоростью, и еще одна заходила с противоположного направления. Возможно, ?Волк? пустил торпеду и в третьего ?Лося?. Но тот уходил от преследования почти с такой же скоростью, как и у торпеды. Москвин восстановил акустический контакт с ?Пантерой? и продолжил путь на север. Хаос пошел ему на пользу, и Москвин постарался извлечь из него как можно больше преимуществ. Он надеялся, что ?Волку? удастся уклониться от пущенной в него торпеды, но помочь Симонову ничем не мог.– Два взрыва на пеленге ноль-ноль-три, командир. – Это был последний пеленг на второго ?Лося?, но гидролокатор ничего больше не обнаружил. Москвин так и не понял, попали торпеды в подводную лодку, в шумовую приманку или друг в друга.?Юганга? продолжал идти на север, увеличив скорость до десяти узлов и продвигаясь зигзагами через полосы акустических буев, стараясь увеличить расстояние от поврежденной ?Пантеры?. Все, кто находились в боевой рубке, испытывали, подобно своему капитану, моральную усталость от отчаянных попыток слежения, уклонения от вражеских торпед и пуска собственных. Технические аспекты были давно отработаны во время учений и моделированных тренировок, проводившихся еще до начала войны, но ничто не может сравниться с напряжением, которое испытывает команда при действиях в настоящей боевой обстановке. Капитан послал их парами на камбуз поесть и чуть передохнуть, хотя бы по полчаса. Кок принес блюдо бутербродов для тех, кто не могли покинуть рубку. Москвин сидел возле перископа, закрыв глаза, откинув голову на что-то металлическое, и жевал бутерброд с ветчиной. Он вспомнил, как на борт грузили банки консервированной ветчины. Хозяйственному управлению флота удалось в начале года купить сравнительно недорого партию польской ветчины. Польская ветчина… Да уж.Через час он разрешил отбой боевой тревоги, и половина команды получила возможность покинуть боевые посты. Матросы не бросились в камбуз, чтобы поесть. Они разошлись по каютам и кубрикам отдохнуть. Каждый предпочел сон еде. Капитан знал, что и ему нужен сон. Посплю, когда доберемся до кромки льдов, пообещал он себе. И буду спать целый месяц.Акустики обнаружили ?Волка? – призрачную тень на гидролокационном дисплее к востоку от ?Юганги?. ?Пантера? все еще плелась за кормой, все еще со скоростью шесть узлов, все еще издавая шум поврежденной рубкой. Теперь время шло быстрее. Капитан продолжал сидеть, забыв о своем достоинстве, прислушиваясь к докладам…, ни о чем.Москвин поднял голову. Он посмотрел на часы и увидел, что дремал тридцать минут. Еще пять часов до кромки арктических льдов. Теперь Их присутствие отчетливо доносилось из динамиков гидроакустических датчиков – низкочастотный шипящий шум, охватывающий дугу по тридцать градусов с каждого борта.Так куда же все-таки исчез этот ?Лос-Анджелес?? Москвин вошел в гидролокационный пост через десять секунд после того, как задал себе этот вопрос.– Каким был ваш последний пеленг на третьего ?Лося??– Мы потеряли ее три часа назад. Тогда она мчалась полным ходом в северо-восточном направлении. Затем исчезла с наших экранов и больше не появлялась.– Может случиться, что она прячется под кромкой льда и ждет нашего появления?– Если это так, то мы услышим ее раньше, чем она услышит нас. Если она не стоит на месте, ее силовая установка издает отчетливый средне– и высокочастотный шум, – объяснил старший акустик. Москвин все это знал, но был готов выслушать еще раз. – Весь этот низкочастотный шум от трущихся льдов помешает ей услышать нас на большом расстоянии, зато мы сможем различить ее издалека.Капитан кивнул и пошел в центральный пост.– Старпом, куда бы вы направились на месте командира этого ?Лося??– Домой, – улыбнулся старший помощник. – Он не может не знать, что ему противостоят по крайней мере две субмарины. Это дает ему очень мало шансов на успех. Мы повредили одного ?Лося?, и ?Волк?, по-видимому, потопил второго. Так что же думает командир третьего? Эти амеры – бесстрашные мужики, но ведь не сумасшедшие, правда? Если у него осталась хоть частичка здравого смысла, он сообщит на базу о том, что потерял контакт с подводными лодками противника, и откажется от дальнейшего преследования.– Нет, я не согласен. Ему удалось уклониться от нашей торпеды и, наверно, от торпеды, пущенной ?Волком?, – негромко возразил Москвин.– Может быть, вы и правы, но его нет на экране гидролокатора.Капитан утвердительно кивнул.– И все-таки мы проявим крайнюю осторожность при подходе ко льдам.– Согласен. Мы и так рисковали достаточно много.Москвин не разделял этой точки зрения, хотя и не знал причины. Я что-то упустил, подумал он. Но что?Их сведения о положении кромки льдов устарели. Течения и ветер могли переместить льды на несколько миль к югу – растущие летние температуры крошили толстую белую шапку океана. Может быть, мы сумеем подойти ко льдам на час раньше? – с надежной подумал капитан.На прокладочном планшете ?Волк? находился в пятнадцати милях к востоку, а ?Пантера? – в восьми милях к юго-востоку. Еще три часа хода до кромки паковых льдов, восемнадцать морских миль, может быть, даже меньше. Три часа – и мы в безопасности. Почему кто-то должен поджидать нас? В конце концов, штатники не могут послать за нами весь свой флот. У них и без того множество проблем. Москвин снова задремал.– …Центральный, это гидропост! – Капитан поднял голову.– Центральный слушает, – отозвался старпом.– ?Пантера? увеличила скорость. Судя по числу оборотов винта, делает десять узлов.– Очень хорошо.– Сколько я спал? – спросил Москвин.– Часа полтора. Вы слишком долго бодрствовали, а сейчас ваш храп был достаточно тихим и никого не беспокоил. На экране гидролокатора по-прежнему никого, за исключением наших субмарин.Москвин встал и потянулся. Слишком мало. Усталость побеждает меня. Еще немного, и я стану более опасным для своей команды, чем для амеров.– Расстояние до кромки льда?– По нашему мнению, примерно одиннадцать тысяч метров. Москвин подошел к прокладочному столику. ?Пантера? догнала ?Югангу? и поравнялась с ним. Капитану это не понравилось.– Скорость двенадцать узлов, повернуть направо на курс ноль-четыре-пять. Они слишком рано успокоились.– Вы правы, – согласился старпом, отдав соответствующие команды, – но разве можно винить их в этом?– Можно. Что такое, черт побери, несколько минут после того как потрачено столько времени, чтобы добраться сюда?– Рубка, это гидропост. Замечен возможный контакт на пеленге ноль-шесть-три. Похоже на шум силовой установки, очень слабый. Сейчас затихает. Его заглушает шум воды, обтекающей наш корпус.– Сбавим ход? – спросил старпом, глядя на капитана. Тот отрицательно покачал головой.– Две трети хода вперед. – Скорость ?Юганги? возросла до восемнадцати узлов. Москвин пристально смотрел на карту. Там было нечто важное, и он это упустил. ?Юганга? по-прежнему шла на большой глубине, свыше четырехсот метров. У ?Пантеры? функционировала буксируемая антенна, но подводная лодка находилась недалеко от поверхности и чувствительность гидролокационных датчиков была невысокой. Может быть, и ?Волк? шел на малой глубине? Операторы в боевой рубке перемещали позиции обеих подводных лодок в соответствии с переданным им курсом и скоростью каждой. ?Юганга? быстро догоняла их. Через полчаса он поравнялся с левым бортом ?Пантеры?, и Москвин снова приказал снизить скорость до шести узлов. По мере замедления хода внешний поток воды, обтекающей корпус субмарины, ослабевал, и гидролокаторы начали работать более эффективно.– Акустический контакт на пеленге ноль-девять-пять! Группа слежения продолжила по карте линию. Она пересекалась с линией предыдущего пеленга…, почти точно между ?Волком? и ?Пантерой?! Москвин наклонился и проверил глубину в этом районе – пятьсот семьдесят. Это глубже, чем может погрузиться подводная лодка проекта 688…, но это точно ?Лось?…– Мать вашу! – воскликнул капитан. Он не мог выпустить торпеду – пеленг проходил слишком близко от ?Пантеры?. Если порвутся провода управления, рыба начнет действовать в автоматическом режиме и не сможет отличить свою субмарину от подводной лодкой противника.– Акустик, включить гидролокатор в активном режиме. Начать поиск в активном режиме по пеленгу ноль-девять-пять!Через мгновение мощный гидролокационный импульс потряс окружающий океан. Москвин хотел этим предостеречь своих товарищей, но одновременно насторожил и ?Лося?.– Рубка, это гидропост, слышу потрескивание корпуса и усиливающийся шум силовой установки на пеленге ноль-девять-пять. Цель пока не видна.– Ну давай же! – прошептал капитан.– Слышу шумы! ?Волк? только что увеличил скорость, и ?Пантера? тоже. Торпеды в воде, пеленг ноль-девять-пять! Несколько торпед на пеленге ноль-девять-пять!– Полный вперед! – скомандовал Москвин и посмотрел на планшет. ?Лось? находился в опасной близости к подводным лодкам, прямо за кормой обеих, а ?Пантера? не может набрать полный ход, не может погрузиться… она вообще не может ничего, чтобы уклониться от торпед! Москвину оставалось только наблюдать за тем, как торпедисты готовили две торпеды к пуску. ?Лось? пустил четыре торпеды, нацелив по две в каждую советскую субмарину. ?Волк? повернул на запад – и ?Пантера? тоже. Москвин и старпом прошли в гидролокационный пост.Капитан наблюдал за тем, как линии контактов перемещаются по экрану. Более толстые обозначали подводные лодки, тонкие и яркие – каждую из четырех торпед. Две торпеды, нацеленные на ?Пантеру?, стремительно догоняли ее. Поврежденная подводная лодка сумела развить скорость в двадцать узлов, она издавала грохот, подобно самосвалу на полном ходу. Было ясно, что она не сможет уйти от торпед. На экране появились три шумовые приманки, но торпеды не обратили на них внимания. Тонкие линии сближались с толстой, и на экране возникла яркая точка.– Они попали в нее, товарищ командир, – тихо произнес старший акустик. Шансы ?Волка? были намного лучше. Симонов сумел развить сейчас предельную скорость. Торпеды следовали за ним меньше чем в тысяче метров. Он тоже выпустил шумовые приманки, резко поворачивал, менял глубину. Одна торпеда сбилась с курса, нырнула вслед за приманкой и взорвалась, ударившись о морское дно. Вторая замкнулась на ?Волке? и медленно сокращала дистанцию, отделяющую ее от субмарины. На экране вспыхнула еще одна яркая точка. Все кончено.– Поиск твари в активном режиме, – произнес Москвин голосом, дрожащим от ярости. Корпус подводной лодки содрогался от мощных гидролокационных импульсов.– Пеленг один-ноль-девять, расстояние тринадцать тысяч.– Готовы!– Пли!?Лось? не стал прислушиваться к приближающимся торпедам. Амеры знали, что поблизости находится третья субмарина, потому что гидролокатор советской подводной лодки действовал в активном режиме. Американская лодка сумела развить предельную скорость и повернула на восток. Офицер торпедной группы ?Юганги? попытался направить торпеды на пересекающийся курс, но у торпед преимущество в скорости составляло всего пять узлов и исход был очевиден: торпеды исчерпают запас хода в двух тысячах метров от ?Лося?. Москвин отбросил всякую осторожность – тоже развил предельную скорость и гнался за амерской подводной лодкой полчаса. Он замедлил ход до пяти узлов за три минуты до момента, когда торпеды должны были остановиться. Поток воды, обтекающий корпус, стих, и Москвин услышал, как ?Лось? сбавил скорость, оказавшись в безопасности.– Значит, попробуем снова. – ?Юганга? находилась в трех милях от кромки льда и двигалась бесшумно. ?Лос-Анджелес? повернул на запад, и группа слежения начала собирать информацию для расчета расстояния до нее. Американец совершил ошибку, сделав поворот. Их командир рассчитывал, по-видимому, что ?Юганга? бросится к паковым льдам, чтобы спастись от угрозы.– Центральный, это гидропост. Новый контакт, пеленг ноль-ноль-три. А это еще что? Очередная ловушка?– Мне нужны данные!– Очень слабый шум, но я заметил меняющийся пеленг, уже ноль-ноль-четыре.Один из старшин поднял голову от логарифмической линейки.– Расстояние должно быть меньше девяти тысяч метров, командир!– Торпеда, торпеда! Пеленг ноль-ноль-пять!– Лево на борт, полный вперед!– Пеленг меняется! Пеленг на торпеду сейчас ноль-ноль-восемь!– Отставить! – крикнул Москвин. Он понял, что новый контакт выпустил торпеду в ?Лося?. Кто-то из прикрытия?– Господи, что это? – недоуменно спросил старший акустик. ?Лос-Анджелес? услышал приближающуюся торпеду и сделал поворот. Снова раздался гром силовой установки ?Лося?, и отчетливая линия появилась на дисплее гидролокатора…, прямо на ?Югангу?.– Носовые – пли!?Лос-Анджелес? мчался три мили по прямой, затем, поняв, что впереди тоже торпеда повернул на север в сторону льдов, но спастись им не удалось – 65-76 ?Юганги? срезала угол и помчалась наперерез. Линии на экране снова совместились, и появилась окончательная яркая точка.– Поворачиваем на север, – произнес Москвин, обращаясь к старпому. – Скорость – восемнадцать узлов. Хочу, чтобы он знал, кто мы.– Мы – многоцелевая АПЛ Тихоокеанского флота ?Акула?. А вы кто?– ?Юганга?.– Мы слышали бой. Вы одни? – спросил капитан.– Да. ?Лос-Анджелес? устроил нам засаду – теперь мы остались одни.– Мы проводим вас.– Понятно. Вы не знаете, операция-то хоть оказалась успешной?– Вполне.