Глава 35. Полярный бой (1/1)

Вашингтон, округ Колумбия – Давайте поедем вместе, Майкл. Может быть, мы сможем кое о чем поговорить? – Стерджес похолодел, хотя его лицо оставалось по-прежнему бесстрастным. Разве глава ЦРУ может не внушать страх? – подумал он. Баум, был выходцем из Вашингтона. Этот невысокий полный мужчина стал директором ЦРУ после того, как в течение нескольких лет возглавлял аппарат президента США. Он умел весело смеяться, когда ему этого хотелось, и тогда походил на Санта Клауса. Однако сейчас этого сходства не было.– Конечно, Джордж, – ответил Стерджес и сделал жест в сторону своего шофера. – Можете говорить совершенно свободно. Водитель – надежный человек.– Да, конечно, – кивнул Баум. – Уже десять лет он работает на нас.Стерджес посмотрел на покрасневшую шею водителя и понял, что Баум говорит правду.– Ну и о чем мы собираемся говорить?Директор ЦРУ сунул руку в свой портфель и достал оттуда прибор размером с небольшую книгу. Он щелкнул выключателем, и прибор неприятно зажужжал.– Новейший прибор, изготовленный в Нидерландах, – объяснил Косов. – Гарантирует от подслушивания. Сотрудники в моем научно-техническом управлении говорят, что это каким-то образом связано с гармоническими частотами. – И тут его манера поведения внезапно изменилась.– Майкл, вы отдаете себе отчет в значении русской атаки на наши аэродромы?– Да, конечно, это неприятно, но…– Боюсь, вы ошибаетесь. Сейчас в море находятся несколько русских конвоев. Самый крупный вышел из Средиземного моря несколько суток назад. Он должен доставить в Исландию военное снаряжение, а также морскую пехоту. Уничтожив значительную часть наших сверхзвуковых бомбардировщиков, русские значительно уменьшили наши возможности борьбы с их конвоями. Кроме того, этим они проложили путь для нападения на нашу территорию.– Да, но Новая Земля и Андёйа…– Они нейтрализованы. – Баум объяснил, что случилось с истребителями в Рогачево. – Плюс, русские высадились на Алеутских островах и серьезно угрожают Аляске.– Значит, вы утверждаете, что война развивается для нас неудачно? Тогда почему СССР пытается достичь мирного урегулирования конфликта?– Да, это весьма разумный вопрос.– Но если вы что-то подозреваете, директор, вам следует обращаться не ко мне!– Позвольте рассказать вам одну историю, министр. Когда в январе мне делали операцию на сердце, руководство ЦРУ перешло в руки моего первого заместителя, Джозефа Ларса. Вам не приходилось встречаться с малышом Джо?– Нет, он никогда не появлялся вместо вас на заседаниях Кабинета – а на заседаниях Совета Национальной Безопасности? – Стерджес внезапно повернулся к Бауму. – Они не проконсультировались с вами? Тогда вы выздоравливали после операции.– Это преувеличение. Я действительно был болен в течение двух недель, но об этом, естественно, умалчивали. Прошел еще месяц, прежде чем я смог вернуться к исполнению своих обязанностей. Члены Кабинета не хотели мешать моему выздоровлению, поэтому такому молодому, такому честолюбивому Джозефу пришлось представить Совету национальной безопасности официальную оценку ЦРУ создавшейся ситуации. Как вы сами понимаете, у нас в разведке есть много вариантов такой оценки. Все это резко отличается от ваших драгоценных инженерных расчетов, где все можно описать точными цифрами и диаграммами. Нам приходится заглядывать в головы людей, которые часто сами не понимают, каковы их мысли по данному вопросу. Иногда я задумываюсь, почему бы нам не прибегнуть к услугам гадалок…, впрочем, я отвлекаюсь от главной темы.У ЦРУ есть то, что мы называем стратегической разведывательной оценкой ситуации. Это документ, обновляемый ежедневно и дающий текущую оценку политической и военной силы наших противников. Из-за самой природы нашей работы и из-за допущенных в прошлом серьезных ошибок этим занимаются три группы аналитиков, оценивающих возможности противника с худшей для нас точки зрения, с лучшей и средней. Названия говорят сами за себя, верно? Когда Кабинет обращается к нам с предложением представить нашу оценку, мы обычно прибегаем к среднему варианту и по очевидным причинам делаем примечания, ссылаясь на два остальных варианта.– Таким образом, когда его пригласили на Политбюро, чтобы представить оценку ситуации…– Совершенно верно. Молодой Джозеф, этот честолюбивый маленький ублюдок, мечтающий о том, как бы занять мое место, подобно тому, как голодный волк мечтает разорвать глотку овцы, решил схитрить и принес с собой все три варианта. Когда Джозеф увидел, каково мнение членов Кабинета, он представил тот вариант, который им хотелось.– Но когда вы вернулись после болезни, почему не исправили ошибку?Баум посмотрел на собеседника с иронической улыбкой.– Майкл, иногда вы проявляете поразительную наивность. Да этого подлеца убить мало, но это невозможно. Правда, у Джозефа слабое здоровье, хотя он и не знает об этом. Время еще не настало, – произнес Баум, словно рассуждал о том, где бы ему провести отпуск. – Сейчас ЦРУ расколото на несколько фракций. Во главе одной стоит Джозеф. Другая поддерживает меня. Моя фракция более влиятельна, но не имеет решающего превосходства. К мнению Джозефа прислушиваются Президент и министр обороны. А я всего лишь больной старик – так мне говорят. Если бы не война, меня уже сместили бы с поста директора.– Но Ларс обманул Кабинет! – громко возразил Стерджес.– Вовсе нет. Неужели вы считаете его таким идиотом? Он вручил членам Кабинета официальную оценку сил противника, разработанную главами управлений ЦРУ под моим руководством.Зачем он все это говорит мне? – недоумевал Стерджес. Баум боится оказаться смещенным со своего поста и хочет заручиться поддержкой других членов Кабинета. Неужели дело только в этом?– Итак, по вашему мнению, мы совершили серьезную ошибку?– Вот именно, – кивнул Баум. – Колоссальную. Невезение и просчеты руководителей компаний нефтедобывающей промышленности – разумеется, вы здесь ни при чем. К этому нужно прибавить страх, таящийся в сердцах правительственной иерархии, честолюбие одного из моих подчиненных, самовлюбленность министра обороны и глупое поведение СССР. Результатом и стала сложившаяся сейчас ситуация.– Что, по вашему мнению, нам следует предпринять? – спросил Стерджес, не зная, можно ли положиться на директора ЦРУ.– Ничего. Я, однако, прошу вас иметь в виду, что будущая неделя решит, по-видимому, исход войны. Ага! – вдруг воскликнул он. – Смотрите, мой автомобиль снова на ходу. Высадите меня здесь. Спасибо, что согласились подвезти меня, Майкл. До свиданья. – Баум выключил глушащее устройство, положил его в портфель и вышел из автомобиля.Майкл Стерджес смотрел вслед автомобилю директора ЦРУ, исчезнувшему за углом. Всю свою жизнь этот человек боролся за власть, поднимаясь все выше и выше по ступеням, ведущим к вершине правительственной иерархии. Он не раз сметал с пути тех, кто мешали ему. Сколько погублено талантов, разрушено многообещающих карьер для того, чтобы он мог теперь сидеть в этом автомобиле и мечтать о том, как занять место самого могущественного человека в стране. Но еще никогда игра не была столь опасной. Сейчас он не знал ее правил, не был уверен в намерениях Баума. Да и говорит ли он правду? А вдруг директор ЦРУ хочет перестраховаться и обвиняет Джозефа Ларса в собственных ошибках? Стерджес не мог припомнить, приходилось ли ему встречаться с первым заместителем директора ЦРУ.– Поехали в министерство, – приказал он, слишком занятый противоречивыми мыслями, чтобы подумать о побочной деятельности своего шофера.Кефлавик, Исландия Горев тщательно рассматривал лежащие перед ним спутниковые фотографии. Разведывательный спутник пролетел над Анкориджем через четыре часа после ракетного налета на аэродромы. Было сделано по три снимка каждой авиабазы, где стояли ?Лансеры?. Разведчик взял блокнот и принялся за подсчеты, стараясь не увлекаться. Он считал уничтоженными только те бомбардировщики, которые или сгорели или были разбиты.– Мы считали, что всего ?Лансеров? около ста штук. Активно использовались восемьдесят шесть, остальные или пострадали в ходе более ранних катастроф, либо вышли из строя. Мне кажется, что двадцать один самолет полностью уничтожен, а еще тридцать получили серьезные повреждения. Аэродромы со всем оборудованием сильно разрушены. Мне хотелось бы также знать, насколько значительны потери среди летного состава. Если удалось вывести из строя большое количество экипажей, то ?Лансеры? не будут беспокоить нас по крайней мере неделю. У них остались B-52, но у этих бомбардировщиков с соизмеримой дальностью действия, гораздо ниже скорость – они дозвуковые, а значит намного уязвимее для наших истребителей. Короче говоря, товарищ контр-адмирал, ситуация коренным образом изменилась в нашу пользу.Адмирал Краснов улыбнулся. Начальник его разведывательного управления сказал ему то же самое, добавив еще кое-что – оба десанта и на Андёйа, и на Алеутские острова увенчались потрясающим успехом. А значит, дорога в Атлантику для Ту-22М – открыта. Липецк, СССР Перехватчик МиГ-31Д промчался над посадочной полосой на высоте сотни метров. Пролетая над вышкой управления полетами, майор Белохвостикова медленно выполнила бочку, затем развернулась и плавно зашла на посадку. Хотя штурман и предупреждал её о последствиях подобного хулиганства, она решила рискнуть. Ведь успех же! Она подрулила к стоянке, спрыгнула с подставленной лестницы и подошла к ожидавшему ее руководству. Одновременно со штурманом она приложила руку к шлему:– Задача выполнена, спутник уничтожен. И… Извините, товарищ генерал-майор. Больше этого не повторится. Тот кивнул, пряча ухмылку.– По разведданным у американцев имеется еще один спутник радиолокационной океанской разведки. Они еще подумают, следует ли им идти на такой риск и запускать его на орбиту, – произнес генерал.– Наши специалисты сумели подготовить для нас новые ракеты? – спросила Белая.– Сейчас они занимаются двумя и к концу недели их могут передать нам. Если мы получим эти два ?Контакта?, вашей следующей целью, товарищ майор, будет их спутник фоторазведки, функционирующий в реальном времени. Но пока главными для нас останутся радиолокационные спутники океанской разведки. – По лицу генерала пробежала улыбка. – Не забудьте нарисовать пятую звезду на борту вашего МиГа, товарищ майор.Норфолк, штат Виргиния Они вышли бы в море в любом случае, и ничто не сделало плавание менее опасным. Просто ждать дальше уже не было никакой возможности. Сначала вышли эсминцы и фрегаты. Разойдясь веером, они принялись за поиски советских подводных лодок под прикрытием патрулирующих над ними самолетов противолодочной обороны. Далее последовали крейсеры и авианосцы. И только затем в море вышли десантные суда из гавани в Литтл-Крик – ?Тарава?, ?Гуам?, ?Нассау?, ?Инчон? и еще двадцать кораблей. Всего в составе конвоя их было свыше шестидесяти. Они образовали три группы и взяли направление на северо-восток со скоростью в двадцать узлов. К месту назначения они прибудут через шесть суток.Вспомогательное судно ВМС США ?Привейл? Даже при трехузловой скорости судно двигалось неуклюже. Его длина была чуть больше двухсот футов, и оно преодолевало каждую волну, словно лошадь барьер. На судне служила смешанная команда. Управляли им гражданские моряки, а военные обслуживали электронное оборудование. Самым невероятным – по общему признанию – являлось то, что они все еще оставались в живых.?Привейл? представлял собой переделанный океанский траулер. Сейчас вместо трала он тянул за собой трос длиной шесть тысяч футов с гидролокационной антенной на конце, начиненной акустическими датчиками. Полученные сигналы обрабатывались бортовым компьютером, а затем через спутник их передавали в Норфолк со скоростью тридцать две тысячи бит в секунду. Судно передвигалось с помощью бесшумных электродвигателей, корпус его был оборудован системой защиты, что устраняло даже те малейшие звуки двигателей, которые еще оставались. Надстройка была из стекловолокна, что сводило до минимума радиолокационное отражение. По сути дела этот бывший океанский траулер представлял собой одно из первых судов, изготовленных по технологии ?стеле?, и, несмотря на то, что на борту его не было никакого оружия, кроме винтовки, чтобы отпугивать акул, он являлся одним из самых опасных противолодочных кораблей, когда-либо созданных для борьбы с субмаринами противника. ?Привейл? и еще три корабля такого же типа постоянно курсировали в северной части Атлантики по дуге большого круга между Ньюфаундлендом и Ирландией, прислушиваясь к шумам, издаваемым проплывающими подводный лодками. Два таких корабля уже получили право нарисовать на рубках силуэты подводных лодок. Дело в том, что к каждому из них был постоянно приписан патрульный самолет ?Орион?, а две советские подводные лодки допустили роковую ошибку, слишком приблизившись к этим судам. Однако задача этих кораблей заключалась не в том, чтобы вместе с ?Орионами? топить субмарины, а в том, чтобы предупреждать другие корабли, находящиеся далеко от них, о появлении подводной угрозы.В боевой рубке корабля ?Привейл? группа операторов-океанографов не сводила глаз с ряда экранов, в то время как остальные прокладывали курс всех судов, которые могли находиться настолько близко, что представляли непосредственную угрозу.Старшина провел пальцем по размытой линии на экране дисплея.– Это, должно быть, конвой, вышедший из Нью-Йорка.– Да, – сказал техник, сидевший рядом с ним. – А в море его появления ждут те, кто хочет встретиться с ним.Он не ошибся.***Их было три. В США их называли ?Оскар II?, в СССР – подводные лодки проекта 949А шифр ?Антей?, – серия советских атомных ракетных подводных лодок, вооружённых крылатыми ракетами П-700 и предназначенных для уничтожения авианосных ударных соединений. ?Краснодар?, ?Иркутск?, ?Воронеж? - такие имена носили эти подводные лодки. Подводные лодки проекта 949А ?Антей? являются самым многочисленным классом кораблей, на вооружении которых находятся ракеты П-700, также корабли этого класса являются лидерами по количеству пусковых установок ?Гранит? на одном носителе.Именно эти подводные лодки проекта 949А, совместно с бомбардировщиками Ту-22М3 авиации ВМФ СССР, являлись основным средством противодействия ударным авианосным группам ВМС США. И они очень хорошо знали свою работу. ?Антеи? вели конвой еще с Наветренного пролива. Шли медленно и аккуратно, стараясь не обнаруживать себя и держась подальше от противолодочной авиации и фрегатов охранения. Свою задачу капитаны подлодок знали уже давно. Оставалось только дождаться условного сигнала, чтобы атаковать конвой.СКР ?Ярослав Мудрый? – По крайней мере, мы не будем в одиночестве, – заметил Олешко.– Ты всегда такой оптимист? – спросил Фирсов.– У наших американских друзей великолепный разведывательный аппарат. Я хочу сказать, что ваши ВВС сумели-таки сбить их спутник. – Капитан Перов поставил на стол свою чашку с кофе. Пять капитанов собрались на совещание в каюте Маркова. Перов прилетел с ?Ладного? на своем вертолете.– Да, теперь они знают состав нашего конвоя, – согласился Марков, – и приложат все усилия, чтобы максимально сократить его.Депеша, полученная из Североморска, извещала их скупым морским языком, что по крайней мере шесть американских подводных лодок приближаются, по-видимому, к их конвою. Четыре будут атаковать с севера. Это зона ответственности Маркова и Перова.– Думаю, в самое ближайшее время мы получим информацию от наших буксируемых гидролокационных датчиков, – заметил Марков. – Вы сумеете выдержать трое суток непрерывных полетов?Олешко засмеялся:– Если я отвечу, что не сумею, это будет иметь какое-нибудь значение?– Думаю, нам следует находиться недалеко друг от друга, – заметил Перов. – Не удаляясь больше чем на пять миль. Самым сложным будет рассчитать моменты наших ускорений. Конвой хочет идти по прямой – насколько это возможно, верно?– Да. – Марков кивнул. – Трудно винить командующего за такое решение. Когда столько судов начнет ходить зигзагами, это не менее опасно, чем настоящее нападение подводных лодок.– Но все-таки есть и хорошие новости, – напомнил Олешко. – Некоторое время нам не угрожают налеты ?Лансеров?, так что перед нами снова односторонняя угроза.Качка судна изменилась, когда снизили скорость. Сторожевик заканчивал свое двадцативосьмиузловое ускорение и теперь в течение нескольких минут будет дрейфовать при пяти узлах, что позволит гидролокационной антенне с пассивными датчиками функционировать с максимальной эффективностью.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? – Акустический контакт, пеленг три-четыре-шесть.Семьсот миль до паковых льдов, подумал Москвин, проходя к носу субмарины. Пятиузловым ходом.Сейчас они находились в глубоких водах. Им пришлось пойти на немалый, пусть и оправданный, риск, когда они удалялись от берега Аляски со скоростью пятнадцать узлов, несмотря на тот шум, который исходил от ?Пантеры?. Понадобилось четыре часа, чтобы достигнуть стосаженной изобаты, четыре часа постоянного напряжения, во время которых он думал о том, как отреагируют американцы на ракетную атаку против их аэродромов. Прежде всего штатники выслали в море свои противолодочные патрульные самолеты, вездесущие ?Орионы?, начавшие сбрасывать акустические буи, но ракетоносцам удалось уйти от них. У ?Пантеры? по-прежнему функционировали почти все гидролокационные системы, и, хотя подводная лодка не могла защищаться, по крайней мере, она слышала о приближающейся опасности.Во время четырехчасовой гонки поврежденная субмарина грохотала, словно вагон, полный металлических труб, и Москвину не хотелось даже думать о том, как она управляется при рулях глубины, полощущихся, подобно свежевыстиранному белью на ветру. Но все это осталось позади. Теперь они находились на глубине двухсот метров. Выпустив позади буксируемые гидролокационные антенны, подводные лодки получили дополнительную возможность услышать предупреждение о приближающейся опасности. ?Волк? и ?Юганга? шли на расстоянии трех миль от своего поврежденного собрата. Семьсот миль пятиузловым ходом, снова подумал Москвин. Почти шесть суток…– Ладно, мичман, что вам удалось обнаружить?– Приближается медленно, товарищ командир, так что двигается, по-видимому, по прямой. Пеленг меняется медленно. Думаю, это атомная подводная лодка, идет на малой скорости и находится недалеко от нас. – Голос старшего акустика не выдавал никаких чувств.Капитан наклонился внутрь центрального поста.– Право Руля, курс ноль-два-пять.Рулевой положил руль на пять градусов вправо, медленно разворачивая подводную лодку на северо-восточный курс. При скорости пять узлов ?Юганга? представлял собой ?черную дыру? в океане, словно растворялся в нем и почти не производил шума, но и акустический контакт тоже двигался практически бесшумно. Москвин наблюдал за тем, как линия на экране гидролокатора на протяжении нескольких минут медленно меняла свои очертания.– Так… Пеленг на контакт изменился и составляет сейчас три-четыре-один.– Старпом? – обратился к своему старшему помощнику Москвин.– По-моему, расстояние до контакта примерно семь тысяч метров. Движется нам навстречу, скорость около четырех узлов.Слишком близко, подумал капитан. Впрочем, он вряд ли нас слышит.– Давайте поторопим его.Торпеда УГСТ была выпущена с минимально возможной скоростью. Выйдя из торпедного аппарата, она повернулась на сорок градусов влево и затем направилась к цели, таща за собой разматывающиеся провода наведения, соединяющие ее с подводной лодкой. Акустики направляли её к цели, а ?Юганга? медленно удалялась в сторону от точки пуска. Внезапно старший акустик поднял голову.– Он услышал шум торпеды! Я сосчитал число оборотов винта – это ?Лось?, число оборотов соответствует скорости пятнадцать узлов. Слышу шум – он только что заполнил трубы торпедных аппаратов!Выпущенная ?Югангой? торпеда увеличила скорость и включила гидролокатор самонаведения. Американская подлодка типа ?Лос-Анджелес? поняла, что ее обнаружили, и ее командир автоматически отреагировал на угрозу, увеличив скорость и резко повернув направо, затем выстрелил самонаводящейся торпедой по линии пеленга на атакующую субмарину. Наконец он нырнул в глубину, надеясь уклониться от приближающейся торпеды.Крутой поворот ?Лося? привел к возникновению турбулентности в воде, и на мгновение советская торпеда сбилась с курса, но затем вырвалась из зоны турбулентности и снова нашла цель. Затем нырнула вслед за ним и на глубине четыреста футов попала во вражескую субмарину.– Пеленг на движущуюся к нам торпеду быстро меняется, – доложил старший акустик. – Она минует нас, пройдет далеко за кормой. Взрыв, наша торпеда попала в цель. – Гул взрыва пророкотал по корпусу подводной лодки подобно отдаленному грому. Москвин надел наушники и услышал отчаянные попытки ?Лося? продуть цистерны, чтобы всплыть на поверхность, и скрежет металла, когда внутренние переборки рухнули под напором воды. Однако он не услышал, каким было последнее решение американского командира. А тот выпустил спасательный буй, расположенный в кормовом отсеке рубки. Буй всплыл на поверхность и начал непрерывно передавать призыв о помощи. Команды ?Лос-Анджелеса? уже не было в живых, а спасательный буй продолжал свои призывы, сообщая одновременно штабу флота координаты места гибели подводной лодки, – и несколько штатовских субмарин и надводных кораблей устремились к этому месту.СКР ?Ярослав Мудрый? Олешко потянул на себя регулятор шага винта, и вертолет поднялся на высоту сто пятьдесят метров. Отсюда он видел северный край конвоя к юго-западу от себя. В воздухе барражировало несколько вертолетов – эта хорошая мысль пришла в голову кому-то еще. На многих транспортных кораблях армейские вертолеты находились в качестве палубного груза, и большинство из них могли летать. Вертолеты следовали вдоль периметра конвоя, высматривая перископы. Именно их боялись больше всего подводники, в чем честно признавались. Такую методику противолодочной борьбы называли ?Черным небом?. По всему конвою солдатам предлагали следить за поверхностью океана и докладывать обо всем, что они замечали. В результате то и дело получали сообщения, которые в конечном итоге оказывались ошибочными, но это избавляло солдат от безделья, а иногда, рано или поздно, они действительно замечали перископ подводной лодки. Ка-27 Олешко пролетел на восток двадцать миль, прежде чем начал описывать круги. Он искал возможную подводную лодку, обнаруженную с помощью буксируемых пассивных датчиков во время очередного дрейфа сторожевика.– Ладно, Старшина, сбрасывай буй – пошел!Старшина нажал на кнопку, и вниз с боковой панели упал акустический буй. Вертолет продолжал сбрасывать буи с интервалами в две мили, создавая таким образом десятимильный барьер, затем Олешко описал широкий круг, наблюдая за морем, в то время как старшина следил за гидролокационным дисплеем.– Возьми управление на себя. – Олешко снял руки со штурвала и поправил шлем. Он стал пользоваться им совсем недавно и еще не успел привыкнуть. – У тебя есть что-нибудь, старшина?– Пока не могу дать определенный ответ, начальник. Подождите пару минут.– Хорошо. – Пилот окинул взглядом приборную панель, затем снова принялся всматриваться в морскую поверхность.– Начальник, слышу слабый сигнал на четвертом номере.Олешко взялся за штурвал и повернул вертолет на северо-запад. – Еще две мили.– Ну что, старшина?– На буе номер четыре по-прежнему слабый сигнал. Больше ничего.– Одна миля, – произнес второй пилот, не сводя взгляда с дисплея. Взгляд Олешко был теперь устремлен вниз. Он надеялся увидеть уходящую в глубину вертикальную линию или пенный бурун.– С четвертого буя доносится сигнал средней силы. От пятого тоже что-то слышно.– ?Яр?, это ?Олегыч?. Мне кажется, нам удалось обнаружить что-то. Сейчас я сброшу еще один буй, между четвертым и пятым. Будем именовать его номер шесть. Сбрасываем – пошел! – С вертолета вниз упал еще один акустический буй.– ?Олегыч?, это ?Яр?, – послышался голос оператора. – Нам кажется, что контакт к северу от линии, повторяю, к северу.– Понял, согласен с вами. Через минуту выясним точнее.– Начальник, – доложил старшина, – слышу сигнал средней силы на шестом.– ?Яр?, это ?Олегыч?, мы собираемся опустить на этого типа прямо сейчас погружной гидролокатор.На борту ?Ярослава Мудрого? велась прокладка линии акустических буев и положения вертолета.Олешко одной рукой отвел назад рычаг, чтобы неподвижно зависнуть в воздухе, а другой медленно отпускал регулятор шага винта, пока вертолет не замер в пятнадцати метрах над морской поверхностью. Старшина снял стопор с кабеля погружного гидролокатора и опустил его на глубину шестьдесят метров.– Акустический контакт, начальник. Оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг три-пять-шесть.– Поднять локатор! – скомандовал Олешко. Ка-27 взвился вверх и пролетел милю в северном направлении. Здесь Олегыч снова завис над водой и во второй раз опустил погружной гидролокатор.– Контакт! Пеленг один-семь-пять. Похоже, что один винт, число оборотов соответствует скорости около десяти узлов.– Он у нас в вилке, – произнес второй пилот. – Принимаемся за дело. – он ввел цифры в бортовой компьютер.– Пеленг меняется, похоже, он поворачивает налево. Совершенно верно, – подтвердил старшина. – Точно, делает левый поворот.– Он услышал нас? – спросил второй пилот.– Думаю, он услышал конвой и поворачивает, чтобы засечь его. Старшина, поднять локатор, – скомандовал Олешко. – ?Яр?, это ?Олегыч?, под нами маневрирующая цель, считаем ее подводной лодкой. Прошу разрешения применить оружие.– Понял вас, ?Олегыч?, применение оружия разрешаю, повторяю, применение оружия разрешаю.Пилот пролетел тысячу метров на юго-восток, снова опустил погружной гидролокатор, и вертолет завис над поверхностью моря, повернувшись носом к ветру.– Снова слышу его, начальник, – послышался взволнованный голос старшины – Пеленг три-пять-пять, меняется справа налево.– Проходит прямо под нами, – заметил второй пилот, глядя на дисплей перед собой.– ?Яр?, это ?Олегыч?, цель – определенно подводная лодка, атакуем. – Олешко удерживал вертолет в режиме зависания, пока его старшина называл изменения пеленга. – Начинаем атаку.– Взводим боеголовку. – второй пилот пробежал пальцами по кнопкам на панели. – Торпеда готова.– Установить первоначальную глубину поиска семьдесят метров; курс – змейка.Пилот ввел необходимые поправки.– Готово.– Добро, старшина, приготовиться к активному поиску, – скомандовал Олешко, имея в виду поиск с применением режима активной гидролокации.– Готово, начальник. Сейчас пеленг на контакт два-ноль-ноль, быстро меняется справа налево.– Ну-ка, ощути ярость Олегыча! – Олешко включил сигналы от активного гидролокатора в свои наушники.Старшина нажал на кнопку, и акустический датчик послал серию импульсов. Волновые фронты звуковой энергии отразились от корпуса подводной лодки и вернулись обратно в приемник гидролокатора. Контакт мгновенно увеличил скорость.– Положительный контакт, пеленг один-восемь-восемь, расстояние семьсот пятьдесят метров.Второй пилот ввел эти цифры в компьютер управления огнем и ответил:– Готово!Пилот нажал большим пальцем на кнопку с правой стороны штурвала. Торпеда сорвалась с подвески и нырнула в море.– Торпеда пошла!– Старшина, хватит с него, вырубай активный режим. – Олешко включил рацию. – ?Яр?, мы только что сбросили торпеду на погружающуюся подводную лодку с одним винтом, примерно в семистах метрах от нас, пеленг один-восемь-восемь. Торпеда в воде. Будьте наготове.Торпеда функционировала в режиме преследования змейкой и мчалась в южном направлении сериями извивающихся кривых. Американская подводная лодка, спугнутая активными импульсами погружного гидролокатора, развивала полную скорость и уходила на глубину, надеясь спастись от преследующей ее торпеды.– ?Олегыч?, информируем: ?Резак? летит к вам для оказания помощи, если ваша торпеда упустит цель, прием.– Вас понял, – ответил Олешко.– Она догоняет! – ликующим голосом воскликнул старшина. Торпеда сближалась с субмариной, непрерывно испуская активные акустические импульсы. Капитан подводной лодки круто повернул направо, но торпеда была уже так близко, что уклониться от нее оказалось невозможно.– Попадание! Торпеда поразила цель! – Голос старшины прозвучал почти так же громко, как и взрыв. Прямо под вертолетом поднялся бугор воды, но без гребня пены. Взрыв произошел слишком глубоко.– Ну что ж, – пробормотал Олешко. За все годы службы он ни разу не стрелял настоящей торпедой по настоящей подводной лодке. Звуки гибнущей субмарины казались ему самыми печальными в жизни. На поверхности появились пузыри и начало расплываться масло.– ?Яр?, подводная лодка потоплена. Остаемся пока на месте, будем ждать появления обломков и, может быть, спасшихся с лодки. – Накануне другой сторожевик спас весь экипаж со сбитого ЕР-3. Американцев уже доставили в Исландию для допроса. Но с подводной лодки не спасется никто. Олешко сделал несколько кругов и через десять минут отправился обратно.Новая Земля – ?Волк?, вы поели и отдохнули? – послышался вопрос ?Логова?.– Можно сказать и так. – Вадим ждал этого, но теперь, когда пришло время, такой вопрос звучал как-то зловеще.– Мы хотим, чтобы вы патрулировали южный берег пролива Маточкин Шар и сообщали нам о деятельности американцев в этом районе. Нас особенно не интересует поселок Северный. Но важно, чтобы вы проверили западную часть острова. Как и раньше, вам следует всячески избегать контактов, наблюдать и докладывать. Понятно?– Вполне. Сколько у нас времени?– Этого я не знаю, ?Волк?. Однако советую отправляться немедленно.– Ладно, мы выходим через десять минут. Конец связи. – Вадим разобрал антенну и уложил рацию в вещмешок. – Итак, нам нужно уходить с этого горного курорта. Сержант Николаев?– Да, товарищ старший лейтенант? – Николаев и Коваленко подошли вместе.– Вас не проинструктировали относительно предстоящей задачи?– Никак нет. Нам приказали помогать вашей группе и ждать дальнейших указаний. – Вадим уже видел планшет сержанта с картами всего северного и западного побережья Южного острова Новой Земли, однако на всех картах – кроме той, где обозначалась зона выброски парашютного десанта, – не было ни единой пометки. Разумеется, цель предстоящей разведки побережья была очевидной, верно? Лейтенант достал свою тактическую карту и прикинул маршрут продвижения на запад.– Так, мы разделимся на пары. Сержант Коваленко, вы пойдете впереди с одним из наших новых друзей. Николаев вместе с Волочковым будут прикрывать нас с тыла. У обеих групп есть рации, я возьму третью, и со мной будут остальные. Всем оставаться в пределах видимости. Постараемся по мере возможности двигаться по возвышенностям. Первая дорога с твердым покрытием, которую нам придется пересечь, находится в пятнадцати километрах отсюда. Если заметите что-нибудь, тут же найдите укрытие и доложите мне. Нам приказано всячески избегать контактов, так что безо всякого геройства, понятно? Отлично, выходим через десять минут. – Вадим начал собирать свое снаряжение.– Куда мы идем, Вадим? – спросила Вика.– На западный берег, – ответил он. – Как ты себя чувствуешь?– От вас не отстану. – Она села рядом с ним. – А когда придем на западный берег, что делать будем?– Этого мне не сказали, – улыбнулся Вадим.– Почему тебе ничего не говорят?– Из соображений безопасности. Это означает, чем меньше мы знаем, тем для нас лучше. Опасаются, что мы можем попасться американцам.– Глупо, – отозвалась она и пожала плечами. Вадим не знал, как объяснить ей, что она одновременно и права и ошибается.– Похоже, когда мы придем туда, можно будет снова начать думать о нормальной жизни. Ее лицо изменилось.– А что такое нормальная жизнь, Вадим? Еще один разумный вопрос, подумал он. Но сейчас я слишком занят, чтобы размышлять об этом.– Посмотрим.Щецин, Польская Народная Республика Битва за Гнезно и битва за Пила слились, по сути дела, в одно сражение. Два часа назад русские войска отступили на восток, к югу от огромного промышленного города, что позволило им сократить линию фронта и укрепить позиции. Части НАТО осторожно продвигались вперед, опасаясь очередной ловушки. Александер и главнокомандующий силами НАТО в Европе изучали карты, пытаясь проанализировать последствия отступления Советов.Это дает им возможность перевести в резерв по крайней мере одну, может быть, две бригады, думал генерал Александер. Они могут воспользоваться вот этой республиканской дорогой № 10, чтобы быстро перебрасывать части с одного участка фронта на другой.– Как часто поляки отступали добровольно? – спросил главнокомандующий у своего заместителя. – Они поступили так не потому, что им этого хотелось, нет. Их оборонительные линии слишком растянуты, а войска понесли тяжелые потери.– Наши тоже. Резервные дивизии, вводимые нами в бой, несут потери почти на треть больше кадровых, которые они заменяют. Приходится сейчас дорого расплачиваться за продвижение вперед.– Мы и так уже заплатили слишком дорого! Если сейчас потерпим неудачу, все эти потери окажутся напрасными! Пол, нужно нанести мощный удар. Весь этот участок фронта вот-вот рухнет.– Сэр, у меня другая точка зрения. Нам оказывают ожесточенное сопротивление. Моральный дух советских войск остается высоким, несмотря на понесенные ими потери. Они измотали нас и знают это. – Александер вернулся с передового командного поста в Сважендзе всего три часа назад.– Наблюдать за ходом битвы с передовой очень полезно, Пол, но при этом вы теряете способность видеть полную картину боевых действий.Александер нахмурился. ?Полная картина? часто представляла собой иллюзию. Его начальник любил повторять это.– Я поручаю вам организовать наступление по всему фронту. Войска СССР и Польши понесли колоссальные потери, у них мало боеприпасов. Мощный натиск прорвет их оборонительные линии на участке шириной в пятьдесят километров.– У нас недостаточно кадровых дивизий для наступления такого масштаба, – возразил Александер.– Держите кадровые дивизии в резерве для ввода в образовавшийся прорыв. Мы начнем наступление лучшими резервными дивизиями на участке от Вонгровец на севере до Гнезно на юге.– Для этого у нас недостаточно сил, и нам придется использовать слишком много горючего, – предостерег Александер главнокомандующего. – Если наступление действительно необходимо, предлагаю нанести удар двумя дивизиями вот здесь, к югу от Гнезно. Части уже заняли позиции. То, что вы предлагаете, слишком рискованно.– Сейчас не время для полумер! – Главнокомандующий силами НАТО в Европе сорвался на крик. Он еще никогда не повышал голос на своего заместителя, и молодой генерал попытался понять, какое давление оказывают на его начальника. Прошло несколько секунд, и главнокомандующий успокоился. – Атака по одному направлению позволяет противнику перейти в контрнаступление по другому, – продолжил он. – Предприняв наступление по всему фронту, мы резко усложним задачу противника. Он не может оказывать мощное сопротивление повсюду. Мы найдем слабое место, прорвемся там, и наши уцелевшие кадровые дивизии устремятся к Висле.– Сэр, – заговорил Александер, кое-что вспомнив, – а как насчет третьей армии? В Кувейте и Саудовской Аравии стоят несколько тысяч наших солдат, и двести самолетов, в том числе эти самые ?невидимки?! Что если использовать их, не дожидаясь конвоя?– Ах, Пол, тебе не успели сообщить, – командующий изменился в лице, – русская эскадра заблокировала Ормузский пролив и наш флот заперт в Персидском заливе. Хотя, кое в чем ты прав. Мы действительно можем использовать авиацию, сосредоточенную для удара по Ираку и Ирану. – Морпехов можно перебросить через Израиль и дальше по морю в Грецию или Италию, – не унимался Александер, – нельзя упускать такой шанс использовать хорошо обученные кадровые части. Резервисты – это совсем не то!– Это риск, Пол. Ты знаешь, что русские стоят в Сирии. Они могут атаковать наши корабли…– Так пусть они перебираются в Европу на израильских кораблях! Советы не посмеют их атаковать!– Это неплохой способ, Пол. Мы посмотрим, что можно будет сделать. А ты пока готовь прорыв.СКР ?Ярослав Мудрый? – Бросай – пошел! – крикнул Олешко. Восьмой акустический буй отделился от борта вертолета, пилот развернул Ка-27 и полетел обратно на восток.Олешко находился в полете уже три долгих изнурительных часа и на этот раз не сумел добиться почти ничего. Зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем; летим дальше, зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем. Пилот знал, что где-то внизу находится подводная лодка противника, но всякий раз, когда ему казалось, что он сумел выследить ее, проклятая лодка ускользала! В чем же его ошибка?У ?Резака? были аналогичные проблемы, если не считать того, что преследуемая им субмарина сумела развернуться и едва не потопила ?Ладного?. Мощная кильватерная струя, поднятая сторожевиком, отбросила торпеду назад и взорвала ее, но опасность была слишком реальной. Олешко перевел вертолет в режим зависания.– Опустить гидролокатор! – Ка-27 минуту висел над морской поверхностью, прислушиваясь к шумам. Ничего. Снова за поиск.– ?Яр?, это ?Олегыч?. У вас есть что-нибудь? Прием.– ?Олегыч?, он только что исчез. Наш последний пеленг был три-четыре-один.– Ловко. Этот тип ждет, когда вы закончите ускорение, и выключает двигатели.– Пожалуй, ?Олегыч?, – согласился Марков.– Значит, так. Я установил барьер на западе – если он направится в ту сторону. Мне кажется, что он двигается к югу, и сейчас мы прослушиваем его погружным локатором. Конец связи. – Олешко выключил радио. – У тебя есть что-нибудь, старшина?– Ничего, начальник.– Приготовься поднять локатор. – Через минуту вертолет возобновил полет. В течение следующих двадцати минут они погружали гидролокатор еще шесть раз и ничего не обнаружили.– Еще раз, старшина. Приготовься опускать локатор. Установи на этот раз глубину – скажем, двести пятьдесят метров.– Готов, начальник.– Опускай. – Олешко заерзал в кресле. Температура снаружи была умеренной, но ослепительное солнце превращало кокпит в теплицу. Когда вернемся на сторожевик, первым делом отправлюсь в душ, подумал он.– Прослушиваю на глубине двести пятьдесят метров, – доложил старшина. Ему тоже было жарко, хотя он прихватил с собой пару бутылок лимонада. – Так, я что-то слышу…, возможный контакт на пеленге один-восемь-пять.– Поднять локатор! ?Яр?, я ?Олегыч?, обнаружил возможный контакт к югу от нас. Направляемся в ту сторону.– ?Олегыч?, мы поблизости от вас ничего не слышим. Информируем, что ?Резак? и ?Бравый? следят за возможным контактом. Были запущены две торпеды, но они прошли мимо цели.Разве кто-нибудь утверждает, что поиски подводных лодок – легкое дело, подумал пилот. Он переместился еще на две с половиной тысячи метров и снова опустил гидролокатор.– Контакт, на этот раз определенно контакт. Субмарина с одним винтом, пеленг один-восемь-три.Олешко проверил запас горючего. Хватит на сорок минут. Надо заканчивать с этим побыстрее. Он приказал снова поднять локатор и переместился еще на две с половиной тысячи метров к югу. Его плечи напряглись под пристяжными ремнями. Казалось, погружной гидролокатор опускается на заданную глубину удивительно долго.– Слышу его снова, начальник, к северу от нас, пеленг ноль-один-три. Пеленг меняется. Сейчас он ноль-один-пять.– Приготовиться! – Горючего на тридцать минут полета. Сейчас их главным врагом является время. Второй пилот нажал на кнопки ?взвод детонатора? и ?выбор маневра?.– Активный режим! – Гидролокатор послал пять мощных импульсов.– Пеленг ноль-один-девять, расстояние девятьсот!Второй пилот ввел в торпеду глубину и режим поиска. Олешко нажал большим пальцем на кнопку, и торпеда упала вниз.Подводная лодка тут же включила двигатели на полную мощность и отвернула влево от вертолета. Торпеда погрузилась на глубину двести пятьдесят метров, прежде чем начать поиск. Олешко проворчал про себя, что запустил торпеду под неудачным углом, но исправлять ситуацию было поздно. Он удерживал вертолет в режиме зависания и прислушивался с помощью наушников в своем летном шлеме к жужжанию винта торпеды, преследующей более глубокий рев мощного винта ?Лося?. Атомная подводная лодка отчаянно маневрировала, пытаясь уклониться от приближающейся торпеды.– Сейчас они на одном пеленге, – доложил старшина. – Мне кажется, что торпеда нашла его – взрыв!Однако ?Лось? отказывался умирать. Они услышали шум продуваемого воздуха, который затем стих, последовала дикая какофония механического шума – это контакт быстро уходил на север, потом шум уменьшился, после того как лодка сбавила скорость. У Олешко не осталось топлива, чтобы преследовать поврежденную субмарину. Он развернулся на запад и направился к ?Ярославу Мудрому?.– ?Олегыч?, это ?Яр?, что случилось?– Мы попали в него, но не потопили. Будь наготове, ?Яр?, заходим, чтобы заправиться. Посадка через пять минут.– Понятно, готовы принять вас. Посылаем на ?Лося? другой вертолет. После заправки присоединяйтесь к ?Резаку?.– Почему мы не потопили его? – спросил второй пилот.– У всех подводных лодок двойные корпуса, а у нашей торпеды недостает мощности, чтобы всегда топить подводную лодку. Либо промазали и попали в дно рядом. Нужно стараться атаковать их сзади, если представляется такая возможность, но на этот раз нам не повезло. Если торпеда попадет в корму, она разрывает уплотнительные перегородки гребных валов, что приводит к затоплению машинного отделения и гибели любой субмарины. В училище тебе на говорили об атаке лодки со стороны кормы?– Вроде нет.– Понятно, – проворчал Олешко.После четырех часов полета было приятно снова увидеть сторожевик. Было бы еще приятней посетить офицерский гальюн, мрачно подумал пилот. Он подлетел к СКР с левого угла кормы и завис над палубой, продолжая полет со скоростью корабля. В хвостовой части вертолета старшина сдвинул дверцу и сбросил вниз тонкий шкерт. Палубная команда сторожевика присоединила к нему заправочный шланг, старшина потянул его вверх и вставил в топливный бак. Такая процедура носила название заправка в полете. Пока Олешко удерживал вертолет в турбулентном потоке воздуха над палубой фрегата, топливные баки заполнялись топливом, обеспечивая вертолету еще четыре часа летного времени. Второй пилот не сводил взгляда с датчиков топливных баков, пока пилот управлял вертолетом.– Баки полны, старшина. Заканчивай.Старшина опустил вниз заправочный шланг и потянул к себе шкерт.Со вздохом облегчения он задвинул дверцу и снова пристегнулся к креслу. Это работа не для офицеров, сказал себе старшина, у них ума слишком много.– ?Бравый?, это ?Олегыч?, куда нам лететь, прием.– ?Олегыч?, это ?Бравый?, поворачивайте направо на курс один-три-ноль, там встретитесь с ?Резаком?, в восьми милях от ?Бравого?.– Вылетаем. – Олешко облетел ?Ярослава Мудрого? и направился на юго-восток.– ?Олегыч?, это ?Яр?, сообщаем, что вертолет с ?Москвы? только что закончил начатую вами работу с этим ?Лосем?. Мы получили поздравление за хорошо исполненную работу от командующего охранением, прием.– Передайте командующему от нас, что рады служить. ?Бравый?, ?Резак?, а за кем мы сейчас охотимся? Прием.– Мы сначала думали, что это ?Лось?, но теперь не уверены, ?Олегыч?, – ответил Перов. – Выпустили в него три торпеды и все мимо. Он пустил одну в нас, но она взорвалась в кильватерной струе.– Насколько близко?– В пятидесяти метрах.Твою ж мать, подумал пилот.– Добро, вижу ?Резак?. ?Бравый?, командуйте. Какую позицию мне занять?*** За время преследования теперь потопленного ?Лося? Марков далеко отстал, и сейчас по его команде сторожевик увеличил скорость до двадцати пяти узлов, чтобы догнать ?Ладного?. Реагируя на многочисленные контакты с подводными лодками противника, конвой чуть повернул к югу.*** Когда ?Резак?, исчерпав запасы топлива и акустических буев, направился к своему сторожевику, Ка-27 Олешко завис в семи милях от ?Ладного?. Снова начали опускать и поднимать погружной гидролокатор.– У меня ничего, – доложил старшина.– ?Бравый?, это ?Олегыч?, вы не можете сообщить мне, чем занимается цель?– Мы его едва не настигли дважды над слоем термоклина. В общем, он направляется на юг.– Похоже, это настырный подлец.– Пожалуй, – согласился Перов. – Последний раз мы засекли его в тысяче метров от места, где вы находитесь сейчас. В данный момент у нас нет о нем никакой информации.Олешко оценил данные, полученные с ?Ладного?. Как часто бывает при слежении за подводными лодками, данные сводились к множеству сомнительных точек зрения, шатких умозаключений и ничем не подтвержденных догадок.– ?Бравый?, вы были раньше подводником. Каково ваше мнение, прием. – Олешко понимал, что радиопереговоры такого рода выходят за рамки правил, ну да черт с ними, этими правилами.– ?Олегыч?, единственное, что представляется очевидным, – эта подводная лодка обладает огромной скоростью.Олешко повнимательнее всмотрелся в дисплей, отражавший оперативную обстановку.– Вы правы, ?Бравый?, – задумчиво произнес он. Может быть, это британец, ?Трафальгар?? Один винт, ракеты на вооружении и чертовски быстроходен.– ?Олегыч?, я ?Бравый?. Если мы исходим из предположения, что это очень быстроходная лодка, советую лететь на восток, пока ?Яр? не остановится после ускорения и не даст нам пеленг на цель.– Согласен, ?Бравый?. Дайте направление. – По команде с ?Ладного? Ка-27 пролетел двадцать миль на восток и начал снова опускать и поднимать погружной гидролокатор. ?Резаку? понадобилось пятнадцать минут, чтобы принять на борт две торпеды и акустические буи, а также заправиться горючим.– Как вы думаете, начальник, кого мы преследуем? – спросил второй пилот.– Тебе хотелось бы потопить ?Трафальгар?? – поинтересовался Олешко.– Конечно, только дурак откажется от потопления такой лодки, – кивнул второй пилот.– У меня ничего, начальник, – послышался голос старшины.*** ?Ярослав Мудрый? сбавил скорость после ускорения и повернул к югу, чтобы нацелить свою буксируемую антенну на оставшийся контакт. Вот если бы и у ?Ладного? была буксируемая гидролокационная антенна, подумал Марков, мы смогли бы вести триангуляцию всех контактов, а имея в своем распоряжении два вертолета…– Контакт, оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг ноль-восемь-один, похоже, медленно меняется. Да, совершенно точно, меняется с севера на юг. – Информацию тут же передали на ?Ладного? и командующему соединением. Еще один вертолет подключился к преследованию.– Опустить локатор! – Тридцать седьмой раз за сегодня, подумал Олешко. – У меня онемел зад.– Мне хотелось бы, чтобы и мой онемел тоже, – без тени юмора заметил второй пилот. – Он просто у меня болит. И на этот раз не удалось ничего обнаружить.– Как может что-то быть одновременно увлекательным и скучным? – спросил младший лейтенант, неосознанно повторяя фразу летчика Су-33, произнесенную им несколько дней назад.– Поднять локатор! Знаешь, меня самого это нередко удивляет. – Олешко включил радио. – ?Бравый?, это ?Олегыч?, у меня возникла мысль.– Слушаем вас, ?Олегыч?.– Ваш ?Резак? сбрасывает акустические буи к югу от нас. Установите еще одну линию буев к западу, а потом я включу свой гидролокатор в активном режиме. Может быть, нам удастся заставить этого парня сделать что-то необдуманное. Вам приходилось когда-нибудь отступать перед вертолетом с погруженным гидролокатором – в то время, когда служили на подводных лодках?– Отступать не приходилось, ?Олегыч?, но я прилагал все усилия, чтобы не встречаться с таким вертолетом. Подождите немного, дайте подготовиться.– Знаете, мужики, у этого типа крепкие нервы. Он не может не знать, что мы гоняемся за ним, но уходить отказывается. По-видимому, пьет чай у себя в рубке и считает, что ему удастся нас провести.– Последние четыре часа он делал это довольно легко, начальник, – проворчал старшина.– А ты знаешь, что самое главное в азартных играх? Самое главное – определить момент, когда пора уходить. – Олешко поднялся повыше и впервые за весь день включил поисковый радиолокатор. Чтобы обнаружить перископ, он особенно полезен, но может напугать командира субмарины и заставить его уйти под слой температурного скачка. Заходило солнце, и Олешко различил по габаритным огням еще два вертолета, охотившихся за той же подводной лодкой. Они сбросили две восьмимильные линии пассивных акустических буев, которые расположили под прямым углом друг к другу.– ?Олегыч?, заградительные линии поставлены, – сообщил капитан Перов. – Начинайте действовать.– Старшина, запускай! – В ста восьмидесяти метрах под вертолетом гидролокатор начал излучать мощные высокочастотные импульсы. Он проработал в активном режиме минуту, затем Олешко извлек его из воды и пролетел к юго-востоку. Так продолжалось полчаса, пилот почувствовал, как ноги сводит судорога, и передал управление второму пилоту.– Возьми-ка штурвал, – сказал он и принялся растирать ноги, чтобы восстановить кровообращение.– ?Олегыч?, это ?Бравый?, мы установили контакт. Шестой буй в линии ?2?. – Эта линия протянулась с востока на запад. Буй номер шесть был третьим с западного конца, где начиналась линия ?3?, протянувшаяся с севера на юг. – Пока сигнал слабый.Олешко снова взял на себя управление вертолетом и полетел на запад. Остальные два вертолета описывали круги над установленными ими заграждениями из акустических буев.– Не торопиться, самое главное – не торопиться, – бормотал он по системе внутренней связи. – Только бы не спугнуть его. – Пилот осторожно выбирал курс, не направляясь к контакту, но и не уходя от него далеко. Прошло еще полчаса, в течение которого каждая секунда тянулась бесконечно долго. Наконец, они нащупали контакт, который направлялся на восток со скоростью около десяти узлов, глубоко под термоклином.– Сейчас мы слышим его от трех буев, – сообщил Перов. – ?Резак? выходит на позицию.Олешко следил за мигающими красными огнями примерно в трех милях от вертолета. ?Резак? сбросил пару акустических буев направленного действия и в ожидании завис над водой. На экране перед Олешко появилось изображение тактической ситуации, и он увидел, что контакт прошел прямо между двумя буями.– Торпеда пошла! – услышал он возглас пилота второго вертолета. Невидимая для него черная торпеда упала в воду в полумиле от приближающейся английской субмарины. Олешко подлетел поближе, сбросил собственный буй, чтобы прислушиваться к происходящим событиям, и завис над морской поверхностью.Внезапно послышались кавитационные шумы винта – субмарина обнаружила опасность, развила полный ход и сделала поворот. Затем пилот услышал потрескивание корпуса – лодка меняла глубину, пытаясь оторваться от торпеды, но все попытки оказались неудачными. И тут же раздался металлический грохот взорвавшейся боеголовки.– Попадание! – прозвучал голос пилота ?Резака?.– Опустить локатор! – скомандовал Олешко. Старшина погрузил акустический датчик в последний раз. Подводная лодка всплывала.– Опять! – изумился второй пилот. – Второй раз подряд!– Приготовить торпеду к пуску! Старшина, врежь ему!– Расстояние четыреста, пеленг один-шесть-три, повышение доплеровской частоты.– Установить круговой поиск, первоначальная глубина сто.– Готово, – отозвался второй пилот. Олешко тут же сбросил торпеду, – Поднять локатор! – скомандовал он. – ?Бравый?, попадание не потопило лодку, мы пустили еще торпеду.– А вдруг лодка всплывает, чтобы попытаться спасти команду? – нерешительно спросил второй пилот.– Она может всплывать и для того, чтобы запустить ракеты. У нее была возможность скрыться. Я бы ею воспользовался.Второе попадание прикончило субмарину. Олешко тут же полетел к ?Ярославу Мудрому?. Он предоставил возможность второму пилоту совершить посадку. Как только колеса вертолета закрепили на палубе и затянули крепежные цепи, Олешко спустился из кабины и шатаясь пошел к себе в каюту. Марков встретил его в проходе между вертолетными ангарами.– Ты прекрасно сделал свое дело, Олегыч.– Спасибо, капитан. – Олешко оставил свой летный шлем в кабине. Его волосы, намокшие от пота, прилипли к голове, а глаза покраснели от стекавших капель.– Мне хотелось бы поговорить с тобой.– Может быть, сделаем это, пока я буду принимать душ и переодеваться, капитан? – Олешко прошел через кают-компанию к себе в каюту. Меньше чем за минуту он снял одежду и направился в душевое отделение для офицеров.– Сколько килограмм ты теряешь за такой день? – спросил Марков.– Много. – Пилот повернул ручку душа и закрыл глаза, когда на него хлынули струи холодной воды. – Знаешь, я уже десять лет твержу, что на торпедах сорок шестой модели нужны более мощные боеголовки. Надеюсь, черт побери, что эти мудаки из управления теперь прислушаются к моим советам!– Вторая подводная лодка, Олегыч. Что это был за тип?– Я уверен, что ?Лось?. Акустики проявили себя с лучшей стороны. Вы направляли нас исключительно точно. – Он сделал воду еще холодней. Через минуту Олешко вышел из душевой кабины – это был другой человек, и не только внешне.– Командующий представляет тебя к какой-то награде. Думаю, что это будет орден ?Красной Звезды?.Олешко на мгновение задумался. Два первых ордена он получил за то, что спасал людей, а не убивал их.– Когда ты будешь готов к следующему вылету?– Скажем, на следующей неделе?– Одевайся. Поговорим в кают-компании.Пилот провел пальцами сквозь пряди волос и надел свежую одежду. Когда Олешко вошел в кают-компанию, он увидел, что Марков приготовил ему кувшин холодного сока.– Ты потопил одну британскую и две американские подлодки. Как они вели себя? Заметил что-нибудь необычное?– Они проявляли поразительную агрессивность, отказывались уйти даже от смертельной опасности. Этот ?Лось? мог бы скрыться и…, уцелеть. А вот ?Трафальгар? выбрал удачный путь к конвою, но оказался излишне настырным. – Олешко выпил первый стакан напитка и задумался. – Ты прав. Они слишком уж давят на нас.– Да, давят даже сильнее, чем я ожидал. Они идут на риск при обстоятельствах, когда обычно не стали бы рисковать. Почему?– У амеров нет выбора. Видно дела на фронте совсем плохи и им нужно любыми средствами нас остановить. Это говорит о том, что нам, по-видимому, предстоят два тяжелых дня. Извините, капитан, но я слишком устал для серьезных размышлений.– Отдыхай, Олегыч.Атлантический океанСорок восемь Ту-22М, дозаправились над Исландией и развернулись строго на юг. Менее шести часов назад, размещенный на Андёйа полк бомбардировщиков Ту-22, под прикрытием истребителей нанесли массированный удар по Шотландии – разгромили последние РЛС, вывели из строя аэродромы и практически лишили Великобританию последней авиации на острове. Тем самым было устранено последнее препятствие для Ту-22М, которые, наконец, снова вернулись в Атлантику на поиски конвоев НАТО.Согласно разведданным, они наносили удар по огромному конвою с техникой и вооружением, который прибыл с Тихого океана и вот-вот должен был прибыть в Испанию. Разведчики Ту-95РЦ на этот раз не включали свои мощные радиолокаторы в активный режим – они знали, что придет время и противник обнаружит себя сам.***На момент получения условного сигнала ?Антеи? едва слышали конвой – тот был от них на дистанции почти двести километров. Но и этого было достаточно – противокорабельные ракеты ?Гранит? имели дальность свыше пятисот километров.Одна за другой ?Антеи? запустили свои ракеты ?Гранит? и поспешно отвернули на восток. Дальше была работа других. Едва покинув контейнерные наклонные пусковые установки, ракеты поднялись на высоту порядка пятнадцать километров. Значительная часть полета проходила именно на такой высоте, чтобы снизить сопротивление воздуха и, соответственно, затраты топлива и увеличить радиус обнаружения целей ГСН. Обнаружив свои цели, ракеты провели их идентификацию, затем распределили их между собой и начали снижение до высоты всего двадцать пять метров над волнами, скрываясь за радиогоризонтом, после чего следовали на малой высоте с выключенными ГСН, включив их вновь только для точного наведения непосредственно перед атакой. Атака на обнаруженное соединение организовалась так, что во главу угла ставилось поражение важных больших целей – авианосцев и крейсеров, а поражение второстепенных целей – эсминцев и фрегатов ставилось задачей менее приоритетной. При этом ПКР, войдя в зону ПВО соединения, начали использовать запрограммированные тактические приёмы уклонения от огня средств противовоздушной обороны, и запустили бортовые средства радиоэлектронного противодействия.Ракетная тревога, объявленная по соединению, явно запоздала – до прибытия первых ракет, авианосцы так и не успели запустить перехватчики – большая их часть так и кучковалась на палубе. Крейсер ?Банкер Хилл?, обеспечивающий ПВО соединения, задействовал свою систему ?Иджис?, выпуская по ракете каждые две секунды, но скорость ?Гранитов? была слишком высока. Из семидесяти двух ПКР сбитыми оказались только одиннадцать. Флот начал резко маневрировать, ощетинившись огнем зенитных автоматов ?Вулкан? и ЗУР малого радиуса действия. Один за другим вспыхивали огненные шары пламени, когда или ПКР поражала очередной корабль, или зенитные ракеты поражали ?Граниты?. Пытаясь уклонится от атаки, эсминец ?Спрюенс?, отстреливая облака фольги и ведя огонь из ?Вулканов? по стремительно приближающейся паре ПКР, неудачно сманеврировал и врезался носом в борт огромного балкера, застряв в нем. От удара заглохли двигатели, часть оборудования просто сорвало со своих мет, мачту перекосило. Зенитные автоматы тот час вышли из строя и два ?Гранита? беспрепятственно влетели в то, что теперь представляли собой балкер и эсминец.Взрыв буквально разметал боевой корабль на куски, но хуже всего пришлось балкеру – он был гружен боеприпасами, среди которых были и ракеты для РСЗО. Попадание ?Гранитов? вызвало детонацию груза и в стороны от пылающего судна полетели не просто обломки, а снаряды и оставляющие дымные хвосты кувыркающиеся ракеты, на которые теперь также реагировало ПВО кораблей эскорта. Спустя три минуты все было кончено – потери соединения составили тридцать кораблей и судов, в числе которых оказались все авианосцы, крейсера и эсминцы. Уцелевшие спешно занялись спасательными работами, не подозревая, что с севера на них идет очередная волна ракет – на этот раз запущенных бомбардировщиками Ту-22М.