Глава 32. Контакт (1/1)

СКР ?Ярослав Мудрый? – Капитан?Марков вздрогнул, почувствовав прикосновение к плечу чьей-то руки. Закончив тренировочную ночную посадку вертолета, он решил ненадолго прилечь, и… Он посмотрел на часы. За полночь. По лицу его градом катился пот. Только что ему снова привиделся кошмар. Марков посмотрел на старшего помощника.– В чем дело?– Мы получили указание провести проверку. Вот, посмотрите. Марков взял бланк шифровки, прошел с ним в ванную комнату, сунул в карман и быстро ополоснул лицо.НЕОБЫЧНЫЙ КОНТАКТ, ПОВТОРЯЕТСЯ НЕСКОЛЬКО РАЗ, ПЫТАЛИСЬ УСТАНОВИТЬ МЕСТО, НО БЕЗУСПЕШНО.– Что все это значит, черт побери? – спросил он, вытирая лицо полотенцем.– Не имею представления, товарищ командир. Координаты 34 градусов 91 минута северной широты, 33, 69 западной долготы. Они установили место, но не могут опознать, что там находится. Я приказал подготовить карту этого района.Марков провел рукой по волосам. Два часа сна – это тоже кое-что, правда?– Хорошо, посмотрим, как все это выглядит из БИП. Офицер оперативной группы разложил карту на столе рядом с креслом капитана. Марков проверил экран тактической обстановки. Сторожевой корабль все еще находился далеко от берега – в соответствии с приказом проверить стосаженную изобату.– Это чертовски далеко отсюда, – тут же заметил Марков. Впрочем, в координатах было что-то знакомое. Капитан склонился над картой.– Так точно, примерно в шестидесяти милях, – согласился Фирсов. – Кроме того, над мелководьем. Мы не сможем пользоваться буксируемой антенной.– А-а, я вспомнил, что это за место! – воскликнул Марков. – Там затонул паром ?Зенобия?. По-видимому, кто-то прошелся детектором магнитных аномалий и не пожелал свериться с картой.– Не думаю. – Из полумрака вышел Олешко. – Первым обнаружил это какой-то сторожевик. У него вышла из строя лебедка буксируемой антенны с пассивными гидролокаторами. Они боялись потерять антенну и направились в Тартус, потому что там гавань поглубже. Утверждают, что отметили на своем пассивном гидролокаторе странный контакт, который затем исчез. Они провели анализ перемещения цели и получили эти координаты, подняли свой вертолет, он несколько раз пролетел над этим районом и зафиксировал своим детектором магнитных аномалий что-то, находящееся прямо над ?Зенобией?. Вот и все.– Как вам удалось это узнать? Олешко протянул капитану депешу.– Она прибыла сразу после того, как старпом отправился к вам в каюту. Наши послали Ил-38 проверить полученные сведения. Результат оказался тот же. Обнаружили что-то странное, а затем контакт исчез.Марков нахмурился. Кому-то пришла в голову сумасбродная мысль, но приказ о проверке поступил из Севастополя, так что мысль при всей своей сумасбродности стала официальной.– Готовность вертолета?– Могу взлететь через десять минут. Возьму на борт противолодочную торпеду и запасной топливный бак. Все остальное снаряжение в полной готовности.– Передайте на мостик – скорость двадцать пять узлов. На ?Ладном? известно об этом? – Старпом кивнул. – Добро. Сообщите им о том, что мы собираемся предпринять. Поднимите гидролокационную антенну на борт. В том месте, куда мы направляемся, она ничем нам не поможет. Товарищ Олешко, мы сблизимся с контактом на пятнадцать миль, и вы вылетите на поиски. Значит, взлет примерно в половине третьего. Если я понадоблюсь, буду в кают-компании. – Марков решил попробовать ?ночной рацион? команды. Туда же направился Олешко.Он первым поднялся по трапу и открыл перед капитаном дверь кают-компании. Там они увидели двух младших офицеров, которые сидели перед телевизором и увлеченно обсуждали характеристики натовских кораблей.Пища для ночной вахты, или ?ночной рацион?, представляла собой хлеб и блюдо нарезанного холодного мяса. Марков сделал себе бутерброд и налил чашку кофе. Олешко ограничился фруктовым напитком из бака на кормовой переборке. – Отказываетесь от кофе? – удивился Марков. Олешко утвердительно кивнул.– Кофе возбуждает нервную систему, а когда сажаешь вертолет в темноте на палубу, дрожащие руки у пилота могут привести к неприятностям. – Он улыбнулся. – Вообще-то я староват для этого.– Дети есть?– Три мальчика, и ни один из них не будет служить на флоте – если мне удастся убедить их. А у вас?– Мальчик и девочка. Сейчас они с матерью в Ленинграде. – Марков впился зубами в бутерброд. Хлеб оказался черствым, а холодное мясо не совсем холодным, но он нуждался в пище. Впервые за три последние дня Марков ел в чьей-то компании.Олешко пододвинул к нему солонку.– Подсолите, будет вкуснее, капитан.– Заботливость о других прикончит вас. – Марков сделал жест в сторону море.– Пусть в очередь становится. Убить меня пытались многие. Два года летал по морям-океанам – занимался главным образом поисково-спасательными операциями. Дважды сбивали – не скажу где. Ни разу не пострадал, только до смерти перепугался.Неужели он такой старый? – удивился Марков. Значит, его несколько раз обходили при рассмотрении вопроса о присвоении очередного воинского звания. Капитан решил ознакомиться с послужным списком вертолетчика и выяснить, когда тот стал капитан-лейтенантом.– А как вы оказались в боевой рубке ночью? – спросил он.– Мне не хотелось спать, и я решил проверить, как действует буксируемая гидролокационная антенна.Это удивило Маркова. Авиаторы обычно не проявляли особого интереса к корабельному оборудованию.– Слышал, что вы хорошо проявили себя на ?Неустрашимом?.– Недостаточно хорошо, раз в него попала ракета.– Такое случается. – Олешко внимательно следил за капитаном. Являясь офицером с опытом боевых действий, вертолетчик распознал в Маркове нечто, не встречавшееся ему. Он пожал плечами. Психология не относилась к числу его обязанностей. – У вас большой опыт полетов с палубы?– Базировался главным образом на противолодочных и авианесущих крейсерах. Последние четырнадцать месяцев служил инструктором-испытателем в Севастополе. Мне довелось выполнять самые необычные задания, чаще всего на Ка-27. Думаю, вам понравится моя ?вертушка?. А погружной гидролокатор – это лучшее, с чем мне приходилось работать.– Что вы думаете насчет этого контакта?Олешко откинулся назад и взглянул в потолок. Его глаза сузились. – Меня он очень интересует. Помню, читал кое-что относительно ?Зенобии?. Паром затонул, опрокинувшись на левый борт. Множество аквалангистов ныряло в том месте, чтобы посмотреть на погибшее судно. Там глубина всего сорок с лишним метров, так что, могут попробовать свои силы даже любители. И дно вокруг усеяно сотнями грузовиков, сам паром превратился в риф и опутан массой тросов.– Тросов?– От тралов. Это район интенсивного коммерческого рыболовства. Траулеры цепляют сети за обломки судна.– Да, вы правы. Я тоже припоминаю, – согласился Марков. – И это объясняет постоянный шум. Вода проносится через все эти тросы во время приливов, и возникает нечто похожее на свист.Олешко кивнул.– Да, но все-таки мне хотелось бы проверить.– Почему?– Все наши корабли и суда, собираются у Кипра и вынуждены проходить у места кораблекрушения. Пиндосам известно, что мы собираем огромный конвой у сирийского побережья – они не могут не знать этого, ведь их спутниковая и агентурная разведка продолжают действовать. Там исключительно удачное место для подводной лодки, которая может отправиться вслед за конвоем. Понимаете? В этом районе существует постоянная магнитная аномалия, и на нее все спишут. Шум от атомного реактора, работающего на малой мощности, будет, по-видимому, не громче звуков, возникающих при обтекании остатков корабля проносящейся водой, если субмарина расположится достаточно близко. Будь я по-настоящему смелым капитаном подводной лодки, непременно воспользовался бы этим местом для засады. Да, там мелко и в хорошую погоду дно видно, но сейчас-то ночь и волнение.– Вы действительно мыслите как подводник, – заметил Марков. – Ладно, давайте подумаем, как взяться за дело…*** Половина третьего. Марков наблюдал за подъемом вертолета с мостика, затем спустился в БИП. СКР находился в состоянии полной боевой готовности и двигался вперед со скоростью восемь узлов. Если там, в пятнадцати милях, притаилась американская подводная лодка, она никак не сможет заподозрить, что поблизости находится противолодочный корабль. Радиолокационный экран в боевой рубке показывал – вертолет выходит в район поиска.– ?Яр?, это ?Олегыч?. Проверка радиосвязи, прием, – послышался голос Олешко. Старшина, отвечающий за канал связи с вертолетом, посмотрел на контрольную панель и удовлетворенно кивнул. Вертолет начал поиск в двух милях от подводной могилы ?Зенобии?. Олешко перевел вертолет в режим зависания на высоте пятнадцати метров над волнами.– Давай, опускай гидролокатор.Старшина, сидевший в хвостовой части вертолета, отключил тормозной барабан лебедки, и через отверстие в брюхе машины начал опускать погружной акустический датчик. У Ка-27 гидролокатор находился на конце достаточно длинного кабеля – достаточного для погружения ниже самого глубокого слоя термоклина. Здесь до дна всего шестьдесят метров, и нужно быть очень осторожным, чтобы не повредить гидролокатор. Старшина внимательно следил за уходящим кабелем и затормозил лебедку, когда датчик погрузился на тридцать метров. Как и у надводных кораблей, гидролокационный датчик передавал как визуальное изображение, так и прослушивал глубины. Заработала телевизионная камера, по экрану побежали картинки, а старшина с наушниками на голове прислушивался к доносящимся из воды звукам.Это самое трудное, напомнил себе Олешко. Требовалась полная концентрация, чтобы висеть над водой при таком ветре – автопилот есть, но преследование подводной лодки все равно представляло собой испытание терпением. Понадобится несколько минут, чтобы узнать что-то от пассивного гидролокатора, а перевести его в активный режим нельзя. Импульсы раньше времени насторожат подводников.Прошло пять минут. Ничего, кроме случайных шумов. Они подняли гидролокатор и сместились к северу. Опять ничего. Снова к югу, и новое ожидание.– Слышу что-то на пеленге ноль-четыре-восемь. Не уверен, что это похоже на свист или какой-то шум в высокочастотном диапазоне. – Они подождали еще пару минут, чтобы убедиться, что это ложный сигнал.– Поднять локатор. – Олешко чуть взлетел, переместился на две с половиной тысячи метров к северо-востоку, и локатор погрузили снова. И на этот раз ничего. Вертолет опять изменил позицию. Если мне когда-нибудь доведется написать песню о преследовании подводных лодок, то я назову ее ?Снова, снова и СНОВА!?, подумал Олешко. И тут послышался ответный сигнал – более того, даже два.*** – Интересно, – заметил офицер противолодочной обороны на борту ?Ярослава Мудрого?. – Это близко к затонувшему парому?– Очень близко, – кивнул Марков. – И на том же пеленге.*** – Возможно, шум течения, – сказал старшина, обращаясь к Олешко. – Слабый сигнал, как и в прошлый раз.Пилот протянул руку и подключил к гидролокатору свои наушники. Мы стараемся обнаружить очень слабый сигнал, напомнил себе Олегыч.– Может, это шум парогенератора. Приготовься поднять локатор, я хочу переместиться для триангуляции к востоку.Две минуты спустя гидролокационный датчик погрузился в воду в шестой раз. Теперь местоположение контакта появилось на тактическом дисплее, находящемся на контрольной панели вертолета между пилотами.– У нас два сигнала, – заметил второй пилот. – На расстоянии метров в шестьсот.– Мне тоже так кажется. Ну-ка, взглянем на тот, что поближе. Старшина…– Готов к подъему.– Поднять локатор. ?Яр?, это ?Олегыч?. У вас те же данные, что и у нас?– Точно так, ?Олегыч?, – ответил Марков. – Начните с южного.– Приступаем. Приготовьтесь. – Олешко не отрывался от приборов, подлетая к ближнему контакту. И снова вертолет завис в воздухе.– Опустить локатор.– Контакт! – произнес старшина через минуту. Он внимательно посмотрел на кривые тонов на дисплее и сравнил их с данными по натовским субмаринам, которые помнил наизусть. – Считаю, что это шумы парогенератора и турбины атомной подводной лодки, пеленг два-шесть-два.Олешко тридцать секунд прислушивался к шумам, доносившимся из морской глубины. Наконец на его лице промелькнула легкая улыбка.– Несомненно, атомная подлодка! ?Яр?, это ?Олегыч?, установили контакт с вероятной подводной лодкой на пеленге два-шесть-два от нашей позиции. Перемещаемся для уточнения.Десять минут спустя контакт был опознан и его координаты определены. Олешко направился к нему и опустил погружаемый гидролокатор прямо над подводной лодкой.*** – Подводная лодка типа ?Лос-Анджелес?, – произнес акустик на сторожевике. – Видите линии частот? Это ?Лось? с реактором, действующим на минимальной мощности.– ?Олегыч?, – вызвал вертолет Марков. – Это ?Яр?. У вас есть предложения?*** Олешко улетал от контакта, оставив внизу, рядом с акустическим буем, плавающую дымовую шашку. На подводной лодке, скорее всего, не слышали вертолета из-за сильного волнения на поверхности, а если и слышали, командир решил, что безопаснее всего оставаться лежать на дне. У русских на вооружении состояли только противолодочные ракеты или самонаводящиеся торпеды, не способные обнаружить неподвижную лодку. Такая торпеда после пуска будет ходить по кругу, пока у нее не кончится запас хода, или врежется прямо в дно. Можно перевести гидролокатор на активный режим и согнать подводную лодку со дна, подумал Олешко, но активный гидролокатор далеко не столь эффективен на мелководье. А если пиндос все равно не тронется с места? У вертолета оставалось топлива на час полета. Летчик принял решение.– ?Ладный?, это ?Олегыч?, слышите меня? Прием.– Вам понадобилось немало времени, чтобы обратиться к нам, ?Олегыч?, – тут же отозвался капитан Перов. На малом СКР внимательно следили за охотой.– У вас на вертушке установлен кассетный держатель КД-2-323 для внешней подвески бомб?– Можем приготовить их через десять минут.– Ждем. ?Яр?, вы одобряете векторную атаку?– Добро, – ответил Марков. Метод векторной атаки идеально подходил для таких условий, и капитан был слишком доволен достигнутым результатом, чтобы обижаться на Олешко из-за того, что тот обратился прямо к капитану ?Ладного?, не спросив предварительно разрешения у своего непосредственного командира. – Приступайте.Выжидая, Олешко поднял вертолет на триста метров. Это прямо-таки безумие. Неужели пиндос устроил засаду прямо здесь и ждет, когда мимо пройдет конвой? Вполне вероятно, что он слышал шум вертолета. А если слышал, то, может быть, рассчитывает, что к нему приблизится сторожевик, и тогда он атакует его торпедами? Оператор систем вертолета не сводил глаз с гидролокационного дисплея, следя за тем, не произойдет ли изменений в сигнале от контакта. Пока никаких перемен. Ни увеличения мощности двигателя, никаких механических шумов. Абсолютно ничего, если не считать шипения атомного реактора, работающего на минимальной мощности, причем этот шум не слышен с расстояния больше двух миль. Неудивительно, что контакт проверили несколько человек и ничего не обнаружили. Олешко с восхищением подумал о мужестве командира американской подводной лодки. А теперь, проверим, насколько ты хладнокровен.– ?Олегыч?, это ?Резак?, прием.Вертолетчик не смог удержаться от улыбки. Ну что за позывной у вертолета?– Слышу вас, ?Резак?. Где вы находитесь?– К югу от вас, в десяти милях. У нас на борту две бомбы.Олешко снова включил ходовые огни.– Хорошо, приготовьтесь. ?Яр?, я предлагаю поступить так. Вы наводите ?Резак? на мой акустический буй, и мы воспользуемся вашим гидролокатором для определения крюйс-пеленга места сброса бомб. Вы согласны? Прием.– Да, согласен, – ответил Марков.– Готовь торпеду, – произнес Олешко, обращаясь ко второму пилоту.– Зачем?– Если глубинные бомбы не попадут в цель, готов поспорить, что наш заморский приятель вынырнет со дна, как семга во время нереста. – Олешко развернул вертолет и тут же заметил ходовые огни второго вертолета Ка-27.– Эй, ?Резак?, привет! Вижу вас в направлении на девять часов от себя. Оставайтесь на своей позиции, пока мы не приготовимся. Старшина, никаких перемен у контакта?– Никаких, начальник. Этот парень сохраняет поразительное хладнокровие.Бедный ты смельчак, подумал Олешко, какой страшный конец ждет тебя. Плавающая дымовая шашка на месте контакта почти выгорела, и он сбросил другую. Проверив ситуацию на своем тактическом дисплее, Олешко отвел вертолет на тысячу метров к востоку от контакта, завис на высоте пятнадцати метров от морской поверхности и опустил погружной гидролокатор.– Слышу его, – доложил старшина. – Пеленг два-шесть-восемь.– ?Резак?, это ?Олегыч?. Мы готовы к вашей векторной атаке. ?Яр? направит вас на цель.Теперь второй вертолет действовал под контролем радиолокатора ?Ярослава Мудрого?, направлявшего Ка-27 точно на север. Олешко наблюдал за приближением вертолета, проверяя, не сносит ли ветер его самого от выбранной позиции.– Будете сбрасывать бомбы по моей команде. Приготовьтесь, ?Резак?.– Готов к атаке. – Пилот второй вертушки подготовил взрыватели глубинных бомб и полетел вперед с большой скоростью. Наконец Олешко увидел, что мигающие огни Ка-27 совместились с дымом от плавающей шашки.– Первая бомба – пошла! Вторая бомба – пошла! Быстро уходите!Пилота можно было и не подгонять. Едва вторая глубинная бомба отделилась от корпуса вертолета, как его машина резко подпрыгнула кверху и устремилась на северо-восток. Одновременно Олешко потянул на себя ручку управления шагом винта, поднимая из воды хрупкий гидролокатор.На дне мелькнула какая-то странная вспышка света, затем другая. Морская поверхность превратилась в пену, взметнувшуюся в усыпанное звездами небо. Олешко подлетел к месту, где произошли взрывы, и включил посадочные прожекторы, ярко осветившие море. На волнах расплывалась взбаламученная грязь, ил и…, масло? Как в кинофильмах, подумал он и сбросил вниз еще один гидроакустический буй.Со дна доносились раскаты взрывов глубинных бомб, однако система прослушивания отфильтровывала взрывные волны и концентрировалась только на шумах с более высокой частотой. В наушниках слышались звуки выходящего воздуха и врывающейся внутрь воды. На подводной лодке пытались продуть цистерны в напрасной попытке всплыть на поверхность. Затем донеслись какие-то иные звуки, словно вода попала на раскаленную плиту. Прошло несколько мгновений, прежде чем Олешко понял, что это такое.– Что это, Олегыч? – спросил старшина по системе внутренней связи. – Мне еще никогда не приходилось слышать такой шум.– Разрыв корпуса реактора. Ты слышишь звуки атомной реакции, вышедшей из-под контроля. – Боже мой, какое произойдет заражение берега радиоактивными отходами! – подумал он. Несколько лет ни один аквалангист не рискнет нырять у ?Зенобии?… Олешко включил канал радиосвязи. – ?Резак?, это ?Олегыч?. Слышу грохот ломающихся переборок. Мы считаем, что подводная лодка потоплена. На чей боевой счет относим потопленную лодку – ваш или наш?– Наша добыча, ?Олегыч?. Спасибо за помощь. Олешко рассмеялся.– Согласен, ?Резак?. Раз вы ее потопили, не забудьте подготовить донесение о заражении окружающей среды. Конец связи.Пилоты на борту Ка-27 обменялись недоумевающими взглядами.– А это еще что такое, черт побери?Два вертолета вернулись вместе и пролетели над сторожевиками, чтобы отпраздновать одержанную победу. Это была вторая потопленная лодка для ?Ладного?, впрочем, на ?Ярославе Мудром? не особенно переживали. В море еще много целей. Вертолеты совершили посадку на свои корабли, и сторожевики повернули к югу.Вашингтон, округ Колумбия Майкл Стерджес обнял и расцеловал своего сына, радуясь его возвращению с фронта, затем взял под руку и повел к стоящему рядом автомобилю, который доставит их в Вашингтон.– Ты был ранен, Джон.– Чепуха, порезал руку осколками стекла, – отмахнулся тот. Отец передал ему фляжку с виски и майор сделал глоток. – Последние две недели не брал в рот ни капли.– Вот как?– Да, генерал категорически запрещает употребление спиртных напитков на фронте.– Он действительно такой толковый командир, как я предполагал?– Пожалуй, даже лучше. Я видел, как он руководит боевыми действиями на передовой. По-настоящему талантливый полководец.– Тогда почему мы до сих пор не захватили Польшу? Джон Стерджес рос в то время, когда его отец поднимался по ступеням политической иерархии, где достиг почти самой вершины, и не раз был свидетелем того, как он в мгновение ока превращался из приятного и гостеприимного хозяина в жесткого аппаратчика. Но сын впервые почувствовал это на себе.– Готовность русских к войне оказалась намного выше, чем мы предполагали, отец. Они ждали нашего удара, и их первая же военная операция – еще до того как войска НАТО пересекли границу – потрясла нас. – Джон объяснил отцу последствия операции ?Страна грез?.– Нам не говорили, что ситуация настолько тяжела. Ты уверен?– Видел несколько разрушенных мостов своими глазами. Эти же самолеты нанесли удар на ложный командный пункт фронта в районе Пренцлау. Их бомбы обрушились еще до того, как мы поняли, что происходит. Будь у них более точные сведения, сейчас меня не было бы здесь.– Значит, причиной всего является мощь их авиации?– Она играет очень важную роль. Мне довелось видеть, как русские штурмовики проносятся над нашей танковой колонной, оставляя за собой горящие танки, выкашивая их, словно комбайн пшеничное поле. Ужасное зрелище.– А наши зенитные ракеты?– Отец, наши ракетчики из частей ПВО проводили учебные стрельбы, стреляя по беспилотным самолетам, летящим с небольшой скоростью и по прямой у всех на виду. Русские истребители проносятся над самой землей, почти между деревьями. Если бы зенитные установки у обеих сторон действовали так же успешно, как утверждают их разработчики, к данному моменту все самолеты в мире были бы сбиты по два раза. Но наибольший ущерб наносят нам их противотанковые ракеты – знаешь, они похожи на наши ?Тоу?, только действуют еще эффективнее. – Молодой офицер начал жестикулировать. – Вот, представь себе – два человека в бронемашине. Один водитель и один наводчик. Они прячутся за деревом у поворота шоссе и ждут. Появляется наша танковая колонна, и они пускают ракету с расстояния в…, скажем, два километра. Как правило, стараются первым делом выбить командирские танки – те, у которых над башней высокая антенна. Часто мы замечаем противника только после того, как первая ракета попадает в цель. Затем они выпускают вторую ракету, подбивают еще один танк и тут же мчатся прочь, прежде чем мы успеваем вызвать артиллерийскую поддержку. Через пять минут они стреляют по нам снова, но уже из другого места. Такая тактика обескровливает нас, – закончил Джон, повторяя слова своего командира.– Ты считаешь, что мы проигрываем войну?– Нет. Я говорю, что мы не выигрываем её. Но для нас это одно и то же. – Он изложил просьбу Александера и увидел, как отец откинулся на кожаные подушки сиденья.– Я знал это, Джонни. Предупреждал их. Идиоты! – Джон сделал жест в сторону шофера. Отец улыбнулся и небрежно махнул рукой. Водитель работал у Стерджеса уже не первый год. Его дочь стала врачом благодаря покровительству министра, сын учился в университете. – Расход горючего на двадцать пять процентов выше предполагаемого. Я хочу сказать, на двадцать пять процентов выше расчетов, произведенных специалистами моего министерства, то есть на целых сорок процентов превышает нормативы министерства обороны. Никому и в голову не приходило, что русская авиация сумеет обнаружить и уничтожить секретные склады горючего. А авианосцы! Столько сил было отдано, чтобы их вывести в резерв и – на тебе! Их возвращают на флот, потому что русские уже уничтожили два атомных авианосца и повредили еще один! В данный момент мои люди производят повторную инвентаризацию топливных ресурсов страны. Если не запоздают с подготовкой, предварительные цифры будут в моем распоряжении сегодня вечером. Посмотри по сторонам, Джонни, и ты все сам поймешь.На улицах города почти не было автомобилей, даже грузовиков. Вашингтон всегда был оживленным городом, а теперь он казался мрачным и пустынным. По полупустым улицам спешили люди, не оглядываясь вокруг и не поднимая головы. Не видно бродяг и просто праздношатающихся молодых людей. Сколько народу мобилизовано в армию, понял Иван. И сколько никогда не вернется назад. Как всегда, отец прочитал его мысли.– У нас большие потери?– Ужасные. Намного выше расчетных. У меня нет точной оперативной информации, но мы несем тяжелые потери, это мне известно.– Мы совершили ошибку, Джонни, – тихо произнес министр. Но ведь Президент и демократия не ошибаются, подумал он. Сколько лет ты верил в это?– Сейчас уже слишком поздно изменить что-либо, отец. Нам нужна информация о снабжении русских. Сведения, поступающие к нам, на фронт, являются…, ну, скажем, чересчур обработанными, что ли. Нам нужны конкретные данные, чтобы мы могли сделать собственные выводы.?К нам, на фронт?, додумал старший Стерджес. Слыша эти слова, он испытывал одновременно гнев и гордость – гордость за своего сына, за то, кем он стал. Министр часто беспокоился о том, что Джон может превратиться в очередного ?трутня?, еще одного бесполезного потомка семьи высокопоставленного чиновника, пригретого в теплом местечке, где-нибудь в совете директоров крупной транснациональной корпорации. Но генерал Александер не относился к числу людей, продвигающих подчиненных без весомой причины, и Стерджес знал из собственных источников, что Джон часто сопровождал генерала в его поездках на самые опасные участки фронта. Юноша превратился во взрослого мужчину. Жаль, что для этого потребовалось побывать на войне.– Я сделаю все, что в моих силах.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? Северный полюс являл собой некий рубеж – подводные лодки официально покинули пределы полярных владений СССР и оказались за границей. Вереница советских подводных лодок замедлила движение и почти остановилась у южной кромки паковых льдов. Здесь их должны были ждать две ?свои? подводные лодки, однако слово ?свои? плохо вяжется с боевыми операциями. Советские субмарины находились в состоянии полной боевой готовности. Москвин проверил время и местоположение лодки. До сих пор все шло хорошо, в соответствии с планом. Поразительно, подумал он.Ему не нравилось вести за собой остальные лодки. Если у кромки паковых льдов патрулирует американская субмарина, ее первой целью станет ?Юганга?, и Москвин понимал это. Но субмарина может оказаться не только американской, но и принадлежащей Тихоокеанскому флоту.– Центральный, говорит гидропост, слышу слабые механические шумы по пеленгу один-десять-один.– Пеленг меняется?– Только что засек его, товарищ командир. В данный момент пеленг не меняется. – Москвин протянул руку мимо плеча вахтенного электрика и включил ?Аккорд? – устройство для переговоров под водой, пусть архаичное, зато весьма эффективное. Единственные звуки, доносившиеся до него, были шипение и стоны паковых льдов. За его спиной старший помощник уже поручил группе управления огнем решение огневой задачи для новой цели.Из динамика донеслись искаженные группы слов. Москвин снял трубку ?Аккорда? и нажал кнопку ?Передача?.– Океан, океан, – произнес он. Последовала пауза в несколько секунд, затем послышался неровный, прерывистый ответ.– Берег, – донеслось от подводной лодки ?Акула?. Москвин с облегчением выдохнул воздух из легких. Большинство находящихся в боевом посту даже не заметили этого, потому что сделали то же самое.– Машины вперед, одна треть хода, – произнес капитан. Через несколько минут они находились в пределах надежного действия ?Аккорда?. ?Юганга? выключила двигатели, чтобы улучшить условия разговора.– Добро пожаловать в американские воды, пусть через черный ход, сосед. В плане операции произошли небольшие перемены. К-255 находится в двадцати милях к югу и ведет разведку вдоль вашего курса. За последние тридцать часов нами не замечено никаких признаков противника. Все чисто на горизонте. Удачной охоты.– Спасибо, ?Акула?. Вся компания уже собралась. Конец связи. – Москвин положил трубку на место. – Товарищи моряки, приступаем к операции! Машины вперед, две трети хода!Атомная подводная лодка увеличила скорость до двенадцати узлов, направляясь по курсу один-девять-семь градусов. Субмарина ?Акула? сосчитала проходящие мимо подлодки, затем заняла прежнюю позицию, описывая медленные круги у кромки паковых льдов.– Удачи вам, парни, – негромко пробормотал ее командир.– Думаю, они благополучно доберутся до цели.– Меня беспокоит не то, как они попадут туда, – произнес капитан. – Самым трудным будет выбраться оттуда.Кефлавик, Исландия – К вам гости, товарищ капитан третьего ранга. – Сержант ВВС отсалютовал Гореву.– Спасибо. – Он быстро заглянул в кабинет и опешил.– Товарищ контр-адмирал? – поприветствовал он адмирала Краснова.Тот в сопровождении еще нескольких старших флотских офицеров явно ожидал его в тактическом центре.– Присаживайтесь, товарищ капитан третьего ранга. Давно не виделись, как дела у вас?– Отлично. – Горев сел на свое обычное место.– Благодаря вам, наши Су-33 неплохо проявили себя в Исландии, – произнес адмирал.– Основная заслуга принадлежит самолетам дальнего радиолокационного обнаружения Як-44. Кроме того, больше половины бомбардировщиков противника было сбито истребителями ВВС.– На прошлой неделе вы послали сообщение в штаб воздушных операций Северного флота о том, как можно справиться с истребителями на Новой Земле. И, кроме того, там говорилось, что Су-33 способны визуально прослеживать американские ?Лансеры? с очень большого расстояния.Гореву потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить.– Так точно. Дело в том, товарищ контр-адмирал, что они оснащены мощными оптико-локационными станциями. Такие системы предназначены для обнаружения истребителей примерно с сорока километров. При слежении вдогонку за бомбардировщиками размером с ?Лансер? при хорошей погоде это расстояние увеличивается до ста километров.– И B-1B не заметят, что за ними ведется наблюдение?– Вряд ли.– Как далеко смогут Су-33 следовать за ?Лансерами??– Этот вопрос нужно задать летчикам-истребителям, товарищ контр-адмирал. При поддержке самолетов-заправщиков Су-33 способен находиться в воздухе почти четыре часа. При таком радиусе действия они смогут следовать за американскими бомбардировщиками почти до самых их аэродромов на Аляске.Командир авианосца ?Ульяновск? посмотрел на Горева. – Насколько вы уверены в том, с каких аэродромов действуют эти ?Лансеры??– Вы имеете в виду те, что нас регулярно атакуют? Они базируются на Объединённой базе ?Эльмендорф-Ричардсон? в Анкоридже, штат Аляска. У вас должны быть спутниковые фотографии этого района.– Вот они, посмотрите. – Савин передал Гореву папку со снимками.Тут что-то не так, подумал Горев. Адмиралы не чешут языки с новоиспеченными капитанами третьего ранга – если только, конечно, им больше нечего делать, а Краснов был, несомненно, загружен делами до предела. Анатолий открыл папку.– А-а. – Перед ним была фотография базы ?Эльмендорф-Ричардсон?. На время пролета советского спутника там зажгли дымовые шашки, и возникшая черная дымовая завеса полностью скрыла взлетно-посадочные полосы для визуального наблюдения. Кроме того, огонь мешал и фотографированию в инфракрасном диапазоне. – Да, здесь бетонные ангары и, похоже, три самолета. Эти снимки были сделаны во время налета ?Лансеров??– Совершенно верно. Прекрасно, капитан, вы отлично оцениваете обстановку. Фотографирование производилось через три часа после того, как бомбардировщики оставили аэродромы.– Вот и заправочные цистерны, верно? – Адмирал кивнул. – Значит, ?Лансеры? заправляются сразу после посадки?– По-видимому, прежде чем рассредоточиваются по ангарам. Судя по всему, им не хочется вести заправку внутри закрытых помещений. Это представляется вполне разумным. За последние несколько лет у них возникали проблемы со случайными взрывами.– А как было бы здорово захватить их сразу после посадки! Впрочем, у нас нет истребителей-бомбардировщиков с таким радиусом действия. У стратегических бомбардировщиков Ту-95 достаточная дальность полета, но американские перехватчики их уничтожат. А Ту-160 пока очень мало. Кроме того, подъем большого количества стратегов несомненно заметят и решат, что мы планируем массовый ядерный удар. И ответят соответственно. А Ту-22М нам нужнее в Атлантике. – Но ведь Су-33 может следовать за ?Лансерами? почти до самого аэродрома, и это позволит нам точно определить момент их приземления, разве не так? – не отступал Краснов.Горев посмотрел на карту. ?Лансеры? возвращались в зону, где их могли прикрывать свои истребители, примерно в тридцати минутах летного времени от аэродромов базирования.– Плюс или минус пятнадцать минут…, да, товарищ контр-адмирал, я считаю что мы можем осуществить это. Интересно, сколько времени требуется на заправку ?Лансера?, только что вернувшегося после боевого вылета. – Горев почувствовал напряженную работу мысли, скрытую за бесстрастным лицом и непроницаемыми голубыми глазами адмирала.– Товарищ капитан третьего ранга, начальник моего оперативного управления расскажет вам о деталях одной операции, которая получила у нас кодовое название ?Бумеранг?. Прошу не забывать, что эти сведения совершенно секретны. Жду вас у себя через час. Мне нужна ваша точка зрения на то, как можно усовершенствовать основную концепцию операции ?Бумеранг?.– Так точно, товарищ контр-адмирал.Северный, Новая Земля Два дня отдыха были именно тем, что прописал бы всем членам группы любой здравомыслящий врач. Сержант Николаев уже начал ступать на свою ногу и ходить, почти не прихрамывая, тогда как ?островитяне?, как мрачно назвали их морпехи, уже ставшие относиться к рыбному рациону с заметным отвращением, отъедались на дополнительных пайках, доставленных десантом.Вадим еще раз внимательно оглядел горизонт. Человеческий глаз автоматически замечает любое движение, а девушка двигалась. Ему было трудно не обратить на это внимание, практически невозможно. По сути дела, напомнил себе Вадим, разве можно нести охрану и не смотреть по сторонам. Самым интересным было то, что ей это казалось забавным. Их спасители – Вадим, конечно, лучше понимал, кто кого спасает, но стоит ли расстраивать девушку? – доставили также и мыло. Для процедуры купания выбор пал на крохотное озерцо в километре от их наблюдательного пункта на вершине горы. В стране, захваченной неприятелем, никто не уходит так далеко без охраны, и лейтенанту, вполне естественно, пришлось присматривать за ней – а ей за ним. Было абсурдно охранять девушку с заряженным автоматом в руках, даже если вокруг американцы. Когда она одевалась, он заметил, что ссадины на ее теле почти исчезли.– Я уже помылась, Вадим. – У них не было полотенец, но это не имело значения, главное, что от тебя снова исходит запах, как от человека. Она подошла к нему со все еще мокрыми волосами и шаловливым выражением лица.– Извини, я смутила тебя.– Ты не виновата. – Сердиться на нее было просто невозможно.– Я толстая из-за ребенка, – сказала она и с улыбкой огладила свой живот. Вадим ничего особо не заметил, но, в конце концов, ей лучше знать – изменилась-то не его фигура.– Ты выглядишь прекрасно. Извини, что я смотрел, хотя мне не следовало делать этого.– Что тут странного?Вадим снова почувствовал, как трудно найти нужные слова.– Понимаешь, после…, после того, что случилось с тобой, тебе, наверно, неприятно, когда на твое, ну, обнаженное тело смотрят посторонние мужчины.– Вадим, не говори так и не сравнивай себя с ними. – она неопределенно махнула рукой куда-то на юго-запад. – Я знаю, ты не сделаешь мне больно. Даже после всего что произошло, ты продолжаешь говорить, что я красивая, не смотря на мой живот.– Вика, беременная ты или нет, все равно ты самая прекрасная из всех, кого я встречал. Ты такая сильная и такая смелая. – Кроме того, мне кажется, что я люблю тебя, но не решаюсь сказать об этом, подумал он. – Мы просто выбрали неудачное время для знакомства, вот и все.– Для меня – самое удачное, Вадим. – Она взяла его за руку, и теперь ее лицо светилось, а улыбка делала девушку особенно женственной и привлекательной.– Всякий раз, глядя на меня, ты будешь вспоминать того…, того американца.– Да, Вадим, я всегда буду его помнить. Помнить, что ты с ним сделал. И я всегда буду помнить, что именно ты спас мне жизнь. Я спрашивала сержанта Коваленко и он сказал, что вам запретили нападать на американцев. Вы должны были просто пройти мимо и не подвергать себя опасности. Он сказал, что ты пришел из-за меня. Тогда ты даже не знал меня, но пришел меня спасти.– Я поступил правильно. – Теперь он держал обе ее руки. Что же сказать дальше? Милая, если нам удастся выбраться отсюда живыми…, похоже на фразу из плохого фильма. Вадим уже давно миновал шестнадцатилетний возраст, но сейчас к нему вернулась вся та застенчивость, которая мешала в юности. Он отнюдь не принадлежал к числу тех, кого особенно любили старшеклассницы. – Вика, я не умею объясняться. У нас с Василисой все было по-другому. Она понимала мои чувства. Я не умею говорить с девушками – черт побери, я вообще не умею говорить с людьми. Мне легко разбираться в радарах и работать на компьютерах, но, чтобы набраться храбрости, я обычно выпиваю пару стопок.– Я знаю, нравлюсь тебе, Вадим. – При этих словах ее глаза засияли.– Да, это верно.Она передала ему кусок мыла.– Твоя очередь мыться. Я постараюсь не смотреть.Кефлавик, Исландия – Ну что, товарищ капитан третьего ранга?– Думаю, все пройдет успешно. Я заметил, что почти все участники операции уже заняли свои места, товарищ контр-адмирал.– У первоначального плана было меньше шансов на успех. Не сомневаюсь, что он отвлек бы их внимание, но теперь у нас появилась возможность нанести им очень тяжелый удар.Горев посмотрел на карту.– Слабым местом по-прежнему является временной фактор, но при нападении на их самолеты-заправщики все прошло удачно. Мне нравится этот замысел. Его осуществление решит немало проблем. Какова ситуация с нашим конвоем?– У Тартуса и Кипра собрано восемьдесят грузовых судов. Они выходят в море через двадцать четыре часа в сопровождении усиленного эскорта: помимо обычного охранения их будут сопровождать авианесущие крейсера ПЛО и даже атомный ракетный крейсер ?Адмирал Лазарев?. А следующий шаг будет, разумеется… – Адмирал продолжил объяснения.– Совершенно верно, товарищ контр-адмирал. Ключом к успеху является ?Бумеранг?.– Вот именно. А теперь возвращайтесь к своей работе. Я оставлю с вами одного из сотрудников своего управления морской авиации – он будет поддерживать связь с вами. Мы будем информировать вас о дальнейшем развитии событий. Прошу иметь в виду, что к этому материалу допущены только те, кто принимает непосредственное участке в операции.– Понятно.– Тогда желаю удачи.