Глава 25. Впечатления (1/1)

Щецин, Польская Народная Республика Перелет оказался не слишком приятным. Они летели на транспортном С-130 над самой землей, на бреющем полете, и совершили посадку на военном аэродроме к востоку от Берлина. На борту самолета находилось всего четыре штабных офицера. Полет закончился благополучно, но Александер не знал, чему это приписать – искусству летчика или просто везению. Аэродром недавно подвергся налету русских самолетов, это было очевидно, и у генерала уже возникли сомнения относительно заверений его коллег из ВВС НАТО об их господстве в небе в дневное время. Из Берлина Александер в сопровождении своих офицеров прибыл на вертолете на передовой командный пункт главнокомандующего войсками НАТО недалеко от Щецина. Александер был первым высокопоставленным генералом, прибывшим в бетонированный подземный бункер, и ему не понравилось, что он там обнаружил. Местные штабные офицеры проявляли слишком явный интерес к тому, чем занимаются войска Советской Армии, и недостаточно заботились о действиях армии НАТО, противостоящей противнику. Инициатива еще не была потеряна, но у Александера создалось впечатление, что все движется к этому. Он вызвал к себе начальника оперативного управления и начал собирать информацию о ходе военных действий. Новый главнокомандующий прибыл час спустя и сразу пригласил Александера к себе в кабинет.– Какое у тебя впечатление, Пол?– Мне нужно немедленно отправиться на передовую. Сейчас наносятся три удара по противнику. Я должен лично убедиться, как развиваются события. Польское контрнаступление у Познани снова удалось отразить, однако на этот раз у нас недостаточно сил, чтобы развить достигнутый успех. Северная часть фронта стабилизировалась на рубеже Слупск – Щецинек. До настоящего времени нам удалось продвинуться внутрь вражеской территории на расстояние, чуть превышающее сто километров. График боевых действий полностью нарушен, потери намного больше расчетных – как у нас, так и у противника, однако наши потери более значительны с учетом отсутствия резервов. Мы серьезно недооценили эффективность противотанкового оружия Советской армии. Наша артиллерия оказалась неспособной подавить противотанковую оборону противника, и потому нам не удалось добиться крупного прорыва. Авиация русских наносит сокрушительные удары по нашим частям, особенно ночью. Подкрепления не прибывают достаточно быстро в передовые части. На большинстве участков фронта мы все еще удерживаем инициативу, но если в ближайшее время нам не удастся добиться решительного успеха, такое положение не продлится дольше нескольких дней. Нам необходимо найти слабое звено в боевых порядках русских войск, прорвать фронт и ввести в прорыв свежие дивизии.– Положение русских? Александер пожал плечами.– Все их войска сражаются на фронте. Из СССР прибывают дальнейшие подкрепления, но, судя по информации, полученной от пленных, не так быстро, как предполагалось. У меня создалось впечатление, что силы противника слишком растянуты в некоторых местах, но пока нам не удалось обнаружить наиболее уязвимый участок. Если мы найдем его и сумеем воспользоваться этим, мне кажется, что можно прорвать фронт и прорваться внутрь вражеских порядков крупными силами. Они не могут надежно обороняться повсюду. Польские требования защищаться на выдвинутых вперед рубежах заставляют русских пытаться остановить нас на всех направлениях. Они совершили аналогичную ошибку в 1941 году и дорого заплатили за нее. И сейчас они делают сейчас то же самое.– Когда ты отправляешься на передовую?– Через час. Возьму с собой капитана Стерджеса…– Сына члена Кабинета? Если с ним что-нибудь случится, Пол, нам…– Он является офицером Армии США, кем бы ни был его отец, и нужен мне.– Хорошо. Постоянно информируй меня о том, где находишься. Пришли ко мне офицеров оперативного управления. Нужно навести порядок в этом борделе.Генерал Александер вылетел на разведку на новом боевом вертолете UH-60. Сверху их прикрывало звено юрких истребителей F-16. Вертолет скользил над самыми верхушками деревьев. Заместитель главнокомандующего отказался от удобного кресла и прильнул к иллюминатору, стараясь рассмотреть происходящее внизу. Жизнь, проведенная им на воинской службе, не подготовила генерала к ужасающим разрушениям на земле. Создавалось впечатление, что на каждой дороге непременно есть обгоревший остов танка или грузовика. Авиация русских наносила особенно жестокие удары по основным перекресткам. Вот взорванный мост, и сразу позади него уничтоженная рота танков, ожидавших, когда его отремонтируют. Сгоревшие самолеты, машины и трупы людей превратили аккуратный живописный польских ландшафт в свалку высокотехнологичного вооружения. Когда вертолет углубился в Польшу, картина стала еще более ужасной. Здесь велись бои за каждую крошечную деревушку, за каждую проселочную дорогу. У одной такой деревни Александер насчитал одиннадцать сожженных танков и подумал о том, сколько подбитых машин уже отбуксировали для ремонта. Сама деревня была почти стерта с лица земли артиллерийским огнем и последующими пожарами. Лишь одно здание выглядело пригодным для проживания. Еще пять километров на запад, и картина повторилась. Лишь теперь генерал понял, что целый танковый полк был уничтожен во время десятикилометрового броска по одной дороге. Он начал замечать и вооружение войск противника – польский штурмовой вертолет, который можно опознать лишь по узкому хвостовому винту, торчавшему из груды обгоревших обломков, несколько танков Т-55 и бронетранспортеров SKOT. Гордые боевые машины обеих сторон, созданные искусными руками рабочих и инженеров, изготовленные с огромными затратами, валялись теперь повсюду, словно мусор, выброшенный из окна автомобиля. А у Советского Союза было больше резервов, Александер знал это, но насколько больше?Вертолет совершил посадку на лесной опушке. Генерал заметил, что зенитные орудия ?Вулкан?, скрытые за краем леса, не сводили с вертолета своих стволов до тех пор, пока он не приземлился. Вместе со Стерджесом Александер выпрыгнул из вертолета, пригнулся, чтобы не попасть под все еще вращающиеся лопасти несущего винта, и побежал к лесу. Там находилась группа бронированных штабных машин.– Добро пожаловать, сэр, – приветствовал его полковник с измазанным грязью лицом.– Где командир дивизии?– Я командую дивизией. Генерал погиб позавчера во время артиллерийского обстрела. Нам дважды в день приходится менять расположение командного пункта. Противник научился легко обнаруживать нас.– Ситуация? – коротко спросил Алексеев.– Люди устали, но все еще могут вести бой. Нас не обеспечивают достаточной воздушной поддержкой, и русские истребители не оставляют наши позиции в покое по ночам. Дивизия потеряла половину личного состава. У артиллеристов потери особенно тяжелые, у нас осталась всего лишь треть орудий. Русские только что начали прибегать к иной тактике. Теперь, вместо того чтобы атаковать передовые танковые части, они посылают свои самолеты против нашей артиллерии. Вчера мы понесли тяжелые потери. Едва начали наступление силами полка, как четыре вражеских штурмовика почти полностью уничтожили дивизион самоходных артиллерийских установок ?Палладин?. Наступление захлебнулось.– Как дела с маскировкой? – спросил генерал.– Черт его знает почему, но она совершенно неэффективна, – пожал плечами полковник. – По-видимому, их самолеты радиолокационного обнаружения способны следить за нашими машинами на земле. Мы испробовали все – постановку помех, ложные цели. Иногда получается, но чаще нет. Противник дважды наносил удары по КП дивизии. Полками у меня командуют майоры, батальонами – капитаны. Тактика русских – охотиться за командирами подразделений, и она оказывается весьма успешной. Всякий раз, когда мы приближаемся к деревне, мои танки попадают под массированный огонь противотанковых ракет. Мы пробовали подавить оборону противника системами залпового огня и артиллерией, но невозможно уничтожить каждое здание – на это уйдет столько времени, что мы никуда не продвинемся.– В чем вы нуждаетесь?– Прежде всего, в надежной поддержке с воздуха. Пусть меня обеспечат воздушной поддержкой, позволяющей подавить оборону противника, и мы сумеем прорваться! – В тылу, в десяти километрах от передовой, стояла свежая танковая дивизия, готовая войти в прорыв, который должна была создать вот эта самая часть, но как развить успех, если его никак не удается добиться?– Как со снабжением?– Оставляет желать лучшего, но у нас достаточно боеприпасов для обеспечения того, что осталось от дивизии, – обеспечить дивизию в полном составе мы бы не смогли.– Что намереваетесь предпринять?– Через час начнем наступление силами двух полков в направлении еще одной деревни – Бук. По нашим данным, у противника там два неполных пехотных батальона с танковой и артиллерийской поддержкой. Деревня занимает господствующее положение у перекрестка, который нам нужен. Вчера мы уже пытались захватить его. На этот раз наступление должно оказаться успешным. Вы не хотите его увидеть?– Хочу.– Тогда лучше выдвинуться вперед. О вертолете и думать нечего – если только не собираетесь свести счеты с жизнью. К тому же, – полковник улыбнулся, – я намерен воспользоваться им для поддержки наступления. Я дам вам БТР М113. На передовой опасно, товарищ генерал, – предостерег полковник.– Вот и хорошо. Вы защитите нас. Когда отправляемся?Фрегат ВМС США ?Фаррис? ?Фаррис? снова приступил к эскортной службе и ходил зигзагами. Корабль занял место к северу от конвоя. Половина команды постоянно несла вахту. За кормой вытянулся хвостом буксируемый гидролокатор, а вертолет наготове застыл на палубе, пока экипаж дремал в ангаре. Моррис тоже, негромко похрапывая, прикорнул в кожаном кресле прямо на мостике под удивленными взглядами матросов. Значит, офицеры тоже не лишены этой слабости. По ночам в кубрике иногда раздавался такой храп, что казалось, будто здесь работают несколько бензопил.– Капитан, депеша от командующего Атлантическим флотом. Капитан осоловело взглянул на писаря и расписался в получении. Значит, идущий на восток конвой в ста пятидесяти милях к северу подвергся нападению. Он подошел к прокладочному столику, чтобы прикинуть расстояние. Находящиеся там подводные лодки не представляли угрозы для его конвоя. Все ясно. У него свои заботы, и окружающий мир уменьшился настолько, что охватывал только их. Еще сорок часов хода до Норфолка, где они пополнят запасы топлива, боеприпасов и через двадцать четыре часа снова отправятся в плаванье.– Что это, черт возьми? – донесся до него громкий возглас матроса. Он указывал на белый дымный след, который протянулся над самой поверхностью.– Ракета! – воскликнул вахтенный офицер. – Боевая тревога! Капитан, впереди, в миле от нас, крылатая ракета, летящая на юг. Капитан выпрямился в кресле и замигал глазами, прогоняя сон.– Оповестить конвой. Включить радиолокатор. Выбросить фольгу. – Он вскочил и побежал к трапу, ведущему в боевой пост. Резкие звуки колоколов громкого боя разорвали тишину еще до того, как командир фрегата успел добраться до рубки. Из кормовых установок вылетели в воздух две ракеты и взорвались, окутав фрегат облаком алюминиевой фольги.– Вижу пять летящих в нашу сторону ракет, – сообщил оператор, наблюдавший за экраном радиолокатора. – Одна нацелена на нас. Пеленг ноль-ноль-восемь, расстояние семь миль, скорость пятьсот узлов.– Мостик, право на борт, новый курс ноль-ноль-восемь, – скомандовал офицер, ответственный за тактические действия. – Приготовиться к выстрелу дополнительными ракетами с фольгой. Воздушная атака прямо по курсу, открыть огонь!Носовое пятидюймовой орудие чуть повернулось, и выстрелы загремели. Ни один из снарядов не попал в летящую ракету.– Расстояние две мили и сокращается, – доложил оператор.– Выпустить еще четыре ракеты с фольгой. Капитан услышал, как взлетают ракеты. На экране радиолокатора было видно, как непроницаемое облако фольги снова укрыло фрегат.– Боевой пост, вижу ракету, – доложил впередсмотрящий. Летит по правому борту, направляется к нам – пролетает мимо, видно, как меняется пеленг. Вот…, вот она пролетает, уходит за корму. Промах пара сотен ярдов.Выброшенное облако фольги обмануло ракету. Если бы ее электронный мозг мог думать, он был бы немало удивлен, что она не попала в корабль. Вместо этого, вырвавшись из облака фольги, устройство радиолокационного наведения просто принялось искать другую цель, обнаружило ее в пятнадцати милях, изменило курс и ракета устремилась туда.– Гидропост, проверьте пеленг ноль-ноль-восемь, – распорядился капитан. – Там скрывается подводная лодка, вооруженная ракетами.– Проверяю, сэр. Пусто. На этом пеленге нет ничего.– Крылатая ракета класса ?корабль – корабль?, летит на малой высоте со скоростью пятьсот узлов. Их запускают с ракетоносца типа ?чарли?. Он скрывается где-то в тридцати милях от нас, – доложил оператор. – Пошлите туда вертолет, – приказал капитан фрегата. – Я поднимусь на мостик.Капитан появился на мостике в тот самый момент, когда на горизонте прогремел взрыв. Это взорвалось не транспортное судно. Взвившийся в небо огненный шар мог означать только одно – это военный корабль, в погреба которого попала ракета, возможно, та самая, что миновала ?Фаррис?. Почему им не удалось уничтожить ее? Последовало еще три взрыва. Звуки медленно распространялись по морской поверхности и достигли фрегата, как бой огромного басового барабана. Вертолет ?Си спрайт? как раз взлетал с палубы корабля, направляясь на север в надежде захватить советскую субмарину у самой поверхности. Капитан приказал сбавить ход до пяти узлов, полагая, что на такой скорости гидролокатор фрегата будет функционировать более эффективно. Контакта все еще не было. Он вернулся в боевой пост.С вертолета сбросили дюжину гидроакустических буев. Два из них услышали что-то, но контакт быстро исчез, и его не удалось восстановить. Скоро появился ?Орион? и продолжил поиск, однако подводная лодка, ракеты которой потопили эсминец и два транспортных судна, сумела скрыться. Словно призрак, подумал капитан. Без малейшего предупреждения.Кефлавик, Исландия – Новое оповещение о налете, – сказал полковник.– ?Лансеры?? – спросил Горев.– Неизвестно. Источник видел инверсионные следы, направляющиеся на юго-запад. Он насчитал больше двадцати, но не сумел точно определить тип самолетов. Сейчас у нас к северо-востоку от Исландии патрулирует Як-44. Если это ?Лансеры? и они встретятся у Шпицбергена с заправщиками, может быть, что-то и прояснится. Посмотрим, насколько эффективной окажется твоя идея, Анатолий.Четыре истребителя Су-33 стояли на взлетной полосе в полной боевой готовности. Два были вооружены ракетами Р-27 и Р-73, еще два снабжены топливными баками и УПАЗ-1К и могли осуществлять в воздухе дозаправку других самолетов. Для успешного перехвата нужно было пролететь расстояние в две тысячи миль. Это означало, что только два истребителя могли достичь цели и то на самом пределе.Як-44 барражировал в двух сотнях миль к востоку от острова Ян-Майен. На этот норвежский остров не было произведено налетов, но норвежцы сами уничтожили радиолокационную станцию, хотя русские так и не пытались захватить остров, как и натовцы. Остров так и оставался нейтральным и свободным, что не мешало использовать его как ориентир обеими сторонами. Самолет ДРЛО на этот раз работал в качестве разведчика, однако у него на борту не было никакого вооружения. Если натовцы пошлют с группой бомбардировщиков и самолетов-заправщиков истребители сопровождения, Яку придется только убегать. Одна группа операторов вела прослушивание на частотах, применяемых американцами для переговоров между самолетами, другая не сводила глаз с экранов радиолокаторов.Напряженное ожидание затянулось. Через два часа после предупреждения об обнаружении бомбардировочной группы радисты перехватили неясную передачу, истолкованную как разговор между пилотом ?Лансера? и самолетом-заправщиком, к которому он приближался. Удалось отметить пеленг, и Як-44 повернул на восток, надеясь получить засечку во время перехвата следующего сигнала. Но сигналов больше не было. Без надежной привязки шансы на успешный перехват были ничтожными. Истребители так и не взлетели. В следующий раз, решили сотрудники разведывательной службы, нужно отправить два самолета дальнего радиолокационного наблюдения.Многоцелевая АПЛ ?Юганга? Вызов поступил вскоре после обеда. Москвин подвсплыл на перископную глубину, поднял антенну и получил приказ следовать в Полярный. ?Юганга?, потеряв контакт с британским надводным соединением, не сумела установить больше ни единого надежного контакта. Какое-то безумие, мелькнуло в мозгу Москвина. По всем оценкам он находился в районе, где целей – великое множество. А пока великим было только его недоумение. Старший помощник отдал команду о погружении на большую ходовую глубину, и Москвин отправился писать отчет о патрулировании.Бук, Польская Народная Республика – Ты здесь слишком уж на виду, – заметил капитан, приседая позади танковой башни.– Пожалуй, – согласился сержант Шевчук. Его танк Т-90 был скрыт за земляным бруствером на обратной стороне холма, и пушка едва возвышалась над грунтом под прикрытием кустарника. Шевчук окинул взглядом неглубокую долину перед собой, которая заканчивалась лесом в полутора километрах от него. В лесу скрывались амеры, явно осматривавшие долину в мощные полевые бинокли, и сержант надеялся, что они не заметят зловещего вида приземистую башню нового советского танка. Шевчук занимал одну из трех заранее оборудованных огневых позиций – глубокую наклонную траншею, вырытую для его танка саперными бульдозерами с помощью местных польских фермеров, готовых оказать любую помощь своим защитникам. Впрочем, не все было так уж хорошо. Чтобы перейти на другой огневой рубеж, требовалось пересечь пятьсот метров открытого поля, засеянного чем-то всего шесть недель назад. Сержант знал, что на этот раз урожай будет более чем скудный. С другой стороны, если они не устоят – урожая вообще не будет.– Пиндосам, должно быть, нравится такая погода, – заметил Шевчук. Тучи нависали над головой на высоте чуть больше трехсот метров. Воздушная поддержка, которая может понадобиться, будет длиться всего пять секунд – за это время им нужно опознать и уничтожить цели, прежде чем скрыться с поля боя. – Чем вы можете помочь нам, сэр?– Я могу вызвать четыре штурмовика Су-25, может быть, несколько польских Су-22, – ответил капитан ВВС. Он рассматривал местность с несколько иной точки зрения. Как лучше всего навести сюда штурмовики и куда они улетят после выполнения боевой задачи? Первое наступление натовских войск на эти позиции было отражено, но на поле виднелись обломки двух сбитых самолетов союзников. – Кроме того, должны прилететь три вертолета.Это удивило и обеспокоило Шевчука. Какое же наступление ожидалось на этом участке фронта?– Добро. – Капитан встал и повернулся к своему бронированному штабному автомобилю. – Когда вы услышите по рации ?Факел?, это означает, что наши штурмовики и вертолеты появятся здесь меньше чем через пять минут. Если заметите зенитные ракетные установки или зенитные орудия, ради Бога, постарайтесь сразу уничтожить их. ?Грачи? и так понесли тяжелые потери, товарищ сержант.– Понял, товарищ капитан. А теперь побыстрее уносите ноги отсюда, сражение вот-вот начнется. – Шевчук уже понял, насколько важно установить хороший контакт с авианаводчиками ВВС, обеспечивающими поддержку с воздуха, а этот капитан три дня назад выручил его танковую роту из чертовски трудного положения. Сержант смотрел вслед офицеру, пробежавшему пятьдесят метров к ожидавшему его с уже включенным двигателем БРДМ-2. Дверца еще не успела захлопнуться, как водитель рванул бронемашину вперед и помчался зигзагами вниз по склону и затем через вспаханное поле к командному пункту.Во второй роте первого батальона Одиннадцатого танкового полка было когда-то четырнадцать танков. Пять из первоначального количества были подбиты амерами и всего два прибыли для пополнения. Из оставшихся ни один не избежал какого-нибудь повреждения. Командир его взвода погиб уже на второй день войны, оставив Шевчука во главе взвода из трех танков, защищающих участок фронта длиной почти в километр. Между танками в землю закопались солдаты польской пехотной роты – резервистов, состоящих главным образом из фермеров и лавочников, призванных из запаса и защищающих не только свою страну, но и свои дома. Они тоже понесли тяжелые потери. В ?роте? осталось сейчас не больше двух полноценных взводов. Не может быть, чтобы амеры не подозревали, как растянута наша линия обороны, подумал Шевчук. Все закопались поглубже в землю. Мощь натовской артиллерии потрясла всех, несмотря на предвоенные предупреждения, поступавшие в войска.*** – Русским, наверняка, нравится такая погода. – Полковник показал на нависшие облака. – Их проклятые самолеты летят слишком низко, и наши радары не способны обнаружить их, пока штурмовики не окажутся практически над нашими головами.– Они действительно наносят такие мощные удары?– Посмотрите сами. – Полковник сделал жест в сторону поля боя. Там виднелись остовы пятнадцати сгоревших танков, разбросавших башни в разные стороны. – Все это работа одного русского штурмовика, летящего на малой высоте, – ?Фрогфут?. Наши солдаты называют его ?Чертов крест?.– Но ведь вчера вы сбили два вражеских самолета, – возразил Александер.– Это верно, но какой ценой? Мы потеряли три зенитных орудия из четырех. Оба самолета сбило одно орудие – командир расчета старший сержант Маккол. Я представил его к ордену. Посмертно. Второй самолет врезался прямо в него. Мой лучший артиллерист, – с горечью заметил полковник. В двух километрах от них остов русского штурмовика Су-25 лежал на том, что осталось от зенитного орудия. Несомненно, летчик сделал это намеренно, подумал полковник, этот русский, как обычно, захотел, умирая прихватить с собой еще нескольких американцев. Они это со второй мировой практикуют. Хотя вроде и не такие фанатики, как джаппы.Подошел сержант и передал командиру дивизии наушники и микрофон. Полковник выслушал говорящего по радио и произнес несколько коротких слов, после чего кивнул.– До начала наступления осталось пять минут, сэр. Мои подразделения заняли исходные рубежи. Прошу вас пройти со мной.Дивизионный командный пункт представлял собой наспех сооруженный блиндаж с метровым накатом крыши. Сюда набились двадцать человек – связисты двух полков, переходящих сейчас в наступление. Третий полк дивизии находился в резерве, и полковник намеревался бросить его в атаку, чтобы расширить прорыв и открыть путь для бронекавалерийской бригады, стоящей сзади. Если, напомнил себе Александер, все будет развиваться в соответствии с планом.Вражеских войск или машин, разумеется, не было видно. Они расположились на вершине гряды холмов, глубоко закопавшись в землю. Генерал наблюдал за командиром дивизии, который подал знак начальнику артиллерии. Тот поднял трубку полевого телефона и произнес два слова:– Открыть огонь.Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали грохот орудий. Все артиллерийские установки, усиленные батареей танковой дивизии, заговорили одним грозным голосом. По округе разнеслось громовое эхо. Снаряды пронеслись дугой над головами офицеров, сначала упали с недолетами, а затем накрыли цель. То, что еще недавно было невысоким холмом, поросшим густой травой, превратилось в отвратительную мешанину глины и дыма.*** – Думаю, на этот раз они настроены весьма серьезно, товарищ сержант, – заметил наводчик, закрывая люк.Шевчук поправил шлем и микрофон, затем посмотрел в смотровую щель командирской башни. Толстая танковая броня поглощала почти все звуки, но когда под ними сотрясалась земля, ударная волна передавалась через гусеницы и подвеску, раскачивая огромный танк. Каждый танкист подумал о том, какая сила требуется для того, чтобы колыхать сорокашеститонная махину. Шевчук вспомнил, как погиб лейтенант, – снаряд, выпущенный из тяжелого орудия, ударил прямо в крышу башни, где броня наименее мощная, пробил ее и взорвался внутри танка.Слева и справа от Шевчука резервисты пожилого возраста, съеживались в своих глубоких узких окопах, испытывая попеременно то страх, то гнев за то, что происходило с ними, их страной – и с их домами, в которых они родились, выросли, жили и теперь готовились умереть!*** – Отличная огневая подготовка, – негромко произнес Александер, обращаясь к полковнику, командующему дивизией. Над головой с ревом пронеслись самолеты. – А вот и поддержка с воздуха.Четыре штурмовика ?АльфаДжет? повернули и промчались вдоль линии холмов, сбрасывая канистры с напалмом. Едва они успели развернуться в обратную сторону, как один из них взорвался в воздухе.– Что с ним?– Наверно, попала зенитная управляемая ракета SA-15 ?Гаунтлет?, – ответил полковник. – Скверная штука. Сейчас начнется. Осталась одна минута.В пяти километрах позади командного блиндажа открыли огонь две батареи системы залпового огня MLRS, выбрасывая непрерывные струи пламени. Одна половина реактивных снарядов несла разрывные боеголовки, другая – ставила дымовую завесу.*** Тридцать снарядов взорвалось в секторе Шевчука и тридцать в долине перед ним. Взрывная волна ударила по танку, и сержант слышал, как забарабанили по броне осколки. Самым страшным, однако, показался ему густой дым. Это означало, что пиндосы начали атаку. Из тридцати различных точек в долине взвились вверх клубы бело-серого дыма, образуя непроницаемую дымовую завесу, затягивающую все находящееся на земле. Шевчук и его наводчик включили тепловизионные прицелы, способные улавливать инфракрасное излучение.– ?Берег?, говорит Шестой, – донесся из наушников голос командира роты. – Сообщите о готовности.Шевчук внимательно прислушивался к доносящимся ответам. Все одиннадцать танков остались невредимы, укрытые в своих глубоких ямах. В который раз он помянул добрым словом саперов – и польских фермеров, – которые помогли подготовить столь надежные укрытия. Больше приказов не поступало. В них не было необходимости.– Вижу противника, – доложил наводчик.Тепловизионные прицелы измеряли разницу в температуре и проникали сквозь милю дымовой завесы. К тому же на стороне обороняющихся был ветер – бриз дул со скоростью десять километров в час, отгоняя дымовое облако назад на запад. Старший сержант Евгений Шевчук сделал глубокий вдох и взялся за дело.– Цель – танк на десять часов. Подкалиберным! Огонь! Наводчик повернул башню чуть влево и навел перекрестье прицела на ближайший американский танк. Большим пальцем он нажал на кнопку лазерного дальномера, и тонкий луч света отразился от цели. На дисплее сверкнули цифры расстояния – 1310 метров. Компьютер, управляющий огнем, рассчитал расстояние до цели, скорость ее движения, повернул ствол орудия в требуемом направлении, учел температуру воздуха, его влажность и плотность, так что наводчику оставалось одно – поместить цель в перекрестье прицела. На все это потребовалось меньше двух секунд, и пальцы наводчика нажали на спусковые крючки.Десятиметровая струя раскаленных газов вырвалась из дула орудия и уничтожила кусты, посаженные здесь польскими пионерами пару лет назад. Стодвадцатипятимилиметровое танковое орудие откатилось, назад, выбросив поддон в улавливающий механизм. Снаряд ЗБМ42 распался в воздухе, оболочка отделилась от сердечника и сорокамиллиметровое жало, изготовленное из вольфрама, помчалось в воздухе со скоростью почти два километра в секунду.Меньше чем через секунду сердечник ударил в основание башни вражеского танка М1А2 ?Абрамс?. Внутри его темнокожий заряжающий как раз брал снаряд для своей пушки, когда тяжелый сердечник прожег мощную защитную броню. Танк взорвался, и его башня взлетела на несколько метров вверх.– Попадание! – произнес Шевчук. – Цель – танк на двенадцать часов. Подкалиберным – огонь!Русский и американский танки выстрелили одновременно, однако снаряд американца пролетел слишком высоко, на метр выше башни вкопанного в землю Т-90. Русскому танку повезло больше.– Пора уходить! – скомандовал Шевчук. – Задний ход! Направляемся на запасную позицию.Механик-водитель уже включил сцепление и дал газ. Танк рванулся назад, развернулся вправо и проехал пятьдесят метров к другой заранее подготовленной огневой позиции.*** – Проклятый дым! – выругался Стерджес. Ветер относил дым назад, прямо им в лица, и они не могли рассмотреть, что происходит на поле боя. Исход битвы зависел теперь от капитанов, лейтенантов и сержантов. Старшие офицеры видели только оранжевые огненные шары от взрывающихся машин и не могли понять, где свои танки и где танки противника. Командир дивизии надел наушники и кричал в микрофон, командуя подразделениями.*** Шевчук занял первую запасную позицию меньше чем через минуту. На этот раз она была вырыта параллельно вершине холма, и массивная башня танка повернулась налево. Сержант видел теперь американских пехотинцев, выпрыгивающих из БМП ?Бредли? и бегущих вперед. Артиллерия союзников как польская, так и русская косила их, но недостаточно быстро…– Цель – танк с высокой антенной, выползающий из леса!– Вижу! – отозвался наводчик. В прицеле он увидел тяжелый русский танк М1А2 с высокой радиоаннтеной на башне. Это, должно быть, командир танковой роты, может быть, даже батальона. Он выстрелил.Американский танк развернулся в тот самый момент, когда снаряд вылетел из канала ствола. Шевчук увидел, как трассирующий след чуть миновал моторный отсек танка.– Кумулятивный! – крикнул наводчик, нажимая соответствующую клавишу и выбирая новый снаряд. Автомат заряжания провернулся и уложил в ствол боеприпас.– Готов!– Ну, поверни же ты, сука…В амерском танке сидел опытный механик-водитель, который вел танк по долине зигзагами. Он поворачивал то в одну сторону, то через пять секунд – в другую…Наводчик выстрелил. Т-90 подпрыгнул при отдаче. Внутри закрытого танка уже воняло селитрой, которая входила в состав метательного заряда.– Попадание! Молодец, Ванёк!Снаряд попал в американский танк между последней парой задних катков и уничтожил газотурбинный двигатель. Через мгновение его экипаж, ища спасения, начал выпрыгивать из танка в окружение летящих осколков.Шевчук приказал своему мехводу снова сменить позицию. Когда его танк занял ее, пиндоские танки находились уже меньше чем в пятистах метрах. Т-90 успел выстрелить еще дважды. Первым выстрелом он уничтожил боевую машину пехоты и вторым разбил гусеницу у танка.– ?Берег?, это Шестой, отходим на вторую линию, выполняйте.Как командир взвода Шевчук оставил огневой рубеж последним. Он увидел, как оба танка из его взвода спускаются по открытому обратному склону холма. Польская пехота тоже покидала свои окопы. Солдаты бежали к своим бронетранспортерам или просто отступали бегом. Союзная артиллерия обстреляла вершину холма бризантными и дымовыми снарядами, чтобы прикрыть отступление. Получив команду, танк рванулся вперед, набрал скорость тридцать километров в час и помчался к следующему оборонительному рубежу, стараясь достигнуть его, прежде чем американцы успеют занять покинутый союзными войсками холм. На них сыпались снаряды, уже взорвавшие два польских бронетранспортера ОТ-64 SKOT.– Факел!*** – Дайте мне машину! – скомандовал Александер.– Не могу. Не имею права рисковать жизнью генерала…– Я приказываю, черт побери! Дайте мне машину, чтобы я мог лично видеть происходящее, – повторил Александер.Минуту спустя он, Стерджес и полковник сидели в БМП командира дивизии, мчавшемся к позициям, только что оставленным советскими войсками. Они спрыгнули в окоп, в котором укрывались двое польских солдат – точнее, пытались укрыться, пока в метре от них не разорвалась ракета.– Боже милостивый, мы потеряли уже двадцать танков! – воскликнул Стерджес, оглядываясь назад.– В укрытие! – Полковник столкнул обоих в яму, наполненную кровавыми человеческими останками, и прыгнул следом. Шквал вражеских снарядов через мгновение накрыл вершину холма.*** – Смотри, это шестиствольное зенитное орудие! – заметил наводчик. Самоходная зенитная установка американцев перевалила через гребень холма. В следующую секунду осколочно-фугасный снаряд разнес ее на части, как пластмассовую игрушку. Их следующей целью стал ?Абрамс?, спускающийся по склону холма, только что покинутого ими.– А теперь внимание, летит наша авиация! – проворчал Шевчук и съежился в своем кресле, от всей души надеясь, что летчики сумеют отличить волков от овец.*** На глазах Александера вдоль долины промчался русский штурмовик. Из его носа вырывался длинный язык пламени – летчик открыл огонь из двуствольной противотанковой пушки. В течение нескольких секунд взорвались четыре танка. ?Фрогфут? словно качнулся в воздухе и повернул на восток, сбрасывая тепловые ловушки, преследуемый зенитной ракетой. Она не догнала самолет и, отвлекшись на огни, упала на землю.– Это и есть ?Чертов крест?? – спросил генерал у командира дивизии, тот кивнул, и Александер понял, откуда взялось такое название. Снизу русский штурмовик действительно походил на стилизованное распятие.– Я только что отдал приказ о вводе в бой резервного полка. Может быть, нам удастся опрокинуть их, – сообщил полковник.Неужели это считается успешным наступлением? – изумленно подумал Стерджес.*** Шевчук наблюдал за тем, как две противотанковые ракеты промчались к рубежу, занятому штатниками. Одна попала в цель, другая пролетела мимо. С обеих сторон снова появились дымовые завесы, и союзные войска отступили еще на пятьсот метров. Теперь уже была видна деревня, которую они обороняли. Сержант насчитал пять танков, подбитых им сегодня. Пока в его танк попаданий не было, но Шевчук знал, что это не может продолжаться долго. Артиллерия союзников включилась в бой очень активно. Амерских пехотинцев было теперь вдвое меньше, чем он видел вначале, а их боевые машины держались сзади, стараясь обстреливать позиции союзных войск из своих ПТРК. Дела шли не так уж плохо, как вдруг на поле боя появился третий полк пиндосов.Пятьдесят танков пересекли гребень высоты перед ним. Штурмовик Су-25 промчался над ними и подбил пару, но тут же был сбит зенитной ракетой. Пылающие обломки рухнули в трех сотнях метрах перед танком Шевчука.– Цель – танк, на один час. Огонь! – Т-90 дернулся назад от еще одного выстрела. – Попадание.– Тревога, тревога, тревога! – послышался в наушниках голос командира роты. – С севера приближаются вертолеты противника.Десять боевых вертолетов АН-64 прилетели поздно, зато в качестве компенсации за опоздание меньше чем за минуту подбили два советских танка своими ПТУРами. Тут же появились польские МиГ-21 и началась беспорядочная битва в воздухе. Истребители обстреляли вертолеты ракетами ?воздух-воздух? и из пушек, затем внезапно вверх устремились зенитные ракеты. Небо казалось пересеченным дымными следами ракет, и вдруг оно опустело.*** – Атака захлебывается, – произнес Александер. Он только что усвоил важный урок: боевые вертолеты не имеют никаких шансов в бою с вражескими истребителями. Он только успел подумать, что ?Апачи? внесут перелом в битву, как их прогнали польские истребители. Артиллерийская поддержка ослабевала. Артиллеристы противника умело вели при поддержке штурмовиков контрбатарейную борьбу с американской артиллерией. Необходима более активная поддержка фронтовой авиации.– Вовсе не захлебывается! – проворчал полковник и передал новые приказы батальонам на левом фланге дивизии.*** – Похоже, вон там штабной бронеавтомобиль, в направлении на десять часов, у опушки леса. Сможешь достать?– Далековато, я…Бум! Вражеский кумулятивный снаряд со звоном влетел в коробку динамической защиты на правой скуле башни, и взрыв погасил его силу.– Танк на три часа, совсем близко…Наводчик попытался повернуть башню. Та поддалась, но медленно, очень медленно. Шевчук обстрелял цель из пулемета; пули отскакивали как горох от брони неизвестно откуда взявшегося ?Абрамса?. Наводчик почти довернул башню, когда М1А2 выстрелил еще один раз. Ситуацию спас механик-водитель, разворачивая танк, и выстрел американца оказался впустую. Любят они целиться в башню…Бортовой компьютер вышел из строя, поврежденный, по-видимому, сотрясением от попадания вражеского снаряда. М1А2 находился на расстоянии менее тысячи метров, когда наводчику удалось, наконец, навести орудие. Он выстрелил кумулятивным снарядом и промахнулся. Автомат заряжания тут же вставил в другой снаряд. Наводчик прицелился и выстрелил снова. Попадание.– Там надвигаются другие танки, – предупредил он Шевчука.– Шестой, докладывает Тридцать первый, противник обходит нас с фланга. Нуждаемся в помощи, – передал по радио Шевчук, затем скомандовал мехводу:– Выворачивай налево и быстрее назад!Механика-водителя можно было не подгонять. Он пригнулся, глядя через призмы крошечной смотровой щели, и до предела потянул на себя рукоятку газа. Танк рванулся назад и налево. Тем временем наводчик пытался прицелиться в другой танк, но автомат стабилизации тоже вышел из строя. Вести точный огонь можно было, только стоя на месте, но замереть на месте и не двигаться означало верную смерть.Над полем боя снова появилась пара Су-25 и на бреющем полете атаковали противника НУРСами. Они подбил еще два танка амеров, но один исчез за холмами, волоча за собой дымный след, а его ведомый развернулся и открыл огонь из пушки, видимо атакуя ЗСУ ?Вулкан?. Загрохотала союзная артиллерия, старающаяся остановить наступление американцев.– Ради Бога, остановись и дай мне подстрелить одного из этих сволочей! – выкрикнул наводчик. Танк тут же замер на месте. Послышался выстрел, и снаряд попал в гусеницу ?Бредли?. В стороны брызнули обломки катков и траков и БМП развернуло на месте. – ОФС!Рядом с танком Шевчука, в сотне метров слева, появился другой Т-90, в автоматическом режиме выпустил три снаряда, два из которых попали в цель. Тут же появился ?Апач? и с дистанции взорвал ракетой его. Польские пехотинцы, успевшие занять новые позиции, сбили вертолет ?Стрелой?. Шевчук наблюдал за тем, как со стороны польских позиций, слева и справа от его башни, в приближающиеся штатовские танки устремились две противотанковые ракеты ?Фагот?. Обе поразили цель.– Танк с командирской антенной, прямо перед нами.– Вижу. Подкалиберный! – Наводчик повернул башню направо. Ствол приподнялся вверх, и прогремел выстрел.*** – Капитан Вильямс! – крикнул в микрофон командир дивизии, не понимая, почему доклад командира батальона прервался на середине слова. Полковник слишком много пользовался рацией. Русская батарея 152-миллиметровых самоходных артиллерийских орудий ?Мста-С? засекла источник радиосигналов и беглым огнем выпустила двадцать снарядов.Александер услышал свист приближающихся снарядов, мгновенно спрыгнул в окоп и затащил за собой Стерджеса. Через пять секунд загремели разрывы, и все вокруг окуталось дымом.Генерал высунул голову из окопа и увидел, что полковник по-прежнему стоит, продолжая отдавать приказы. Позади него горел штабная БМП и вместе с ним радиостанция. Вокруг валялось пять трупов и еще несколько человек корчились от полученных ранений. Александер с раздражением посмотрел на кровь, пропитавшую рукав его камуфляжной куртки и забрызгавшую бронежилет.*** Шевчук подбил еще один танк, однако атаку все-таки удалось отразить с помощью последних оставшихся у польских подразделений противотанковых ракет ?Фагот?. Командир американского танкового батальона не выдержал, увидев, что потерял половину своих танков. Уцелевшие машины отстреливали дым из мортирок на башне и прикрылись этой дымовой завесой и отступили с холма на юго-запад. По ним продолжала бить артиллерия союзников. На некоторое время бой прекратился.– Как там у вас дела, Шевчук? – запросил по радио заместитель командира роты.– Где Шестой?– Слева от вас. – Шевчук повернулся и увидел горящий танк командира роты. Так вот значит, чей это был танк…– Уцелели мы одни. Сколько танков у нас осталось?– Я насчитал четыре.Боже милостивый, подумал сержант.*** – Дайте мне полк из танковой дивизии, и я прорву фронт! У них там ничего не осталось! – требовал полковник. Его лицо было залито кровью из-за раны на лбу.– Вы его получите. Когда будете готовы продолжить наступление? – спросил Александер.– Через два часа. Это время понадобится мне, чтобы перегруппировать свои части.– Очень хорошо. Я должен вернуться в штаб. Противник оказал более упорное сопротивление, чем предполагалось, полковник. В остальном ваша дивизия действовала отлично. Потребуйте от своей разведки более точной информации о противнике. Соберите пленных и как следует допросите их! – Александер направился к ?Хамви?. За ним последовал Стерджес.– Ситуация хуже, чем я ожидал, – заметил капитан, как только они оказались внутри бронемашины.– Нам противостоял почти целый полк, – пожал плечами Александер. – Нельзя раз за разом допускать подобные ошибки и надеяться на успех. Нам удалось продвинуться за два часа на четыре километра ценою колоссальных потерь. Да еще эти сволочи в наших ВВС! У меня есть, что сказать генералам, командующим фронтовой авиацией, когда мы вернемся обратно!*** – Значит, теперь вы становитесь заместителем командира роты, – сказал лейтенант. Оказалось, уцелело пять танков. У одного были разбиты обе рации. – Вы проявили себя очень хорошо.– А как дела у поляков? – спросил Шевчук у нового командира роты.– Потеряли половину личного состава, и амеры отбросили нас назад на четыре километра. При таких потерях вряд ли продержимся долго. Через час, однако, могут прибыть подкрепления. Мне кажется, что нам удалось убедить командование полка в том, что НАТО отчаянно хочется прорваться именно здесь. К нам прибудут подкрепления. И к полякам тоже. Обещали батальон к вечеру, а к утру подойдет, может быть, еще один. Отправляйтесь в тыл, заправьтесь и пополните боезапас. Наши друзья, наверно, скоро снова пожалуют.– На эту деревню уже были предприняты две мощные атаки и одна послабее. Но пиндосы так и не захватили ее, товарищ лейтенант.– Да, вот что еще. Я говорил о вас с командиром полка. Полковник присвоил вам офицерское звание.Танку Шевчука понадобилось десять минут, чтобы добраться до пункта снабжения. Еще десять ушло на заправку, и за это время усталые члены экипажа загрузили новый боезапас. К удивлению сержанта, он оказался меньше на пять снарядов. Зато, когда они уже выдвигались, местный мальчишка передал им корзинку с домашними пирожками.*** – Ты ранен, Пол, – обеспокоенно заметил главнокомандующий – Поцарапал руку, спускаясь из вертолета. Решил не перевязывать, чтобы наказать себя за неуклюжесть. – Александер сел напротив генерал-полковника и залпом выпил литровую фляжку воды. Он был раздражен своим легким ранением и потому решил солгать.– Как прошло наступление?– Противник оказал отчаянное сопротивление. По сведениям разведки, мы ожидали столкнуться с двумя пехотными батальонами и с несколькими танками. По моим оценкам, нам противостоял слегка потрепанный полк на хорошо подготовленных позициях. Но даже и при таких условиях мы едва не прорвали вражескую оборону. Полковник, командующий дивизией, разработал хороший план наступления, и его подразделения сражались мужественно. Мы оттеснили их и теперь находимся в пределах видимости поставленной цели. Для следующего наступления мне нужен танковый полк из оперативной маневренной группы.– Нам не разрешают делать это.– Что?! – Александер был потрясен.– Оперативные маневренные группы должны оставаться на местах до тех пор, пока не будет прорван фронт. Таков приказ из Брюсселя.– Еще один полк – и мы закрепим успех! Цель уже видна! Мы положили мотопехотную дивизию, чтобы пробиться вперед, и потеряли половину второй. Мы можем выиграть это сражение и добиться первого крупного прорыва в обороне войск НАТО – только действовать нужно быстро!– Ты уверен в успехе?– Да, если не будем терять времени. Поляки и русские могут понять, насколько важен исход этого сражения, и тогда тоже попытаются подтянуть свежие силы. Передовой полк бронекавалерийской бригады расположен в часе хода от передовой. Если он выступит через тридцать минут, то сможет принять участие в новом наступлении. Вообще-то следовало бы подтянуть к передовой всю дивизию. Такая возможность продлится недолго.– Хорошо. Я запрошу у Совета НАТО.Генерал Александер откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Такова натовская структура командования: чтобы отклониться от одобренного наверху плана хотя бы на миллиметр, главнокомандующий вынужден испрашивать разрешение у Совета НАТО! Прошло больше часа, пока штабные гении в Брюсселе изучали карты. Наконец разрешение было получено, и передовому полку Бронекавалерийской бригады передали приказ поддержать наступление мотопехоты. Но полк прибыл на передовую слишком поздно, и наступление пришлось отложить ещё на полтора часа.*** Младший лейтенант Евгений Шевчук – на погонах у него по-прежнему были нашивки сержанта и он слишком устал, чтобы обращать особое внимание на изменение своего воинского статуса – размышлял о том, какое большое значение придавало командование этому незначительному танковому сражению. На бронетранспортерах прибыло два батальона регулярной польской армии, сменивших вконец измотанных солдат-резервистов, отошедших в тыл, чтобы готовить новые оборонительные позиции в самой деревне и за ней. Рота польских танков Т-72 и два танковых взвода советских Т-90 усилили оборону, которую возглавил польский полковник. Он прибыл на вертолете Ми-24 и внимательно изучил оборонительные позиции. Парень круто выглядит, отметил Шевчук: забинтованная голова, тонкий неулыбающийся рот. Шевчук подумал, что если пиндосам удастся прорвать фронт в этом месте, натовские войска смогут обойти с фланга польские и советские части, остановившие западные дивизии на подступах к Познани. Вот почему это сражение было таким важным для поляков.Польские Т-72 выдвинулись на передовые огневые рубежи, сменив русских. Теперь Т-90 снова составляли полную роту из четырнадцати танков. Командир роты разбил ее на две группы и поставил Шевчука во главе южной. Они заняли последнюю оборонительную линию подготовленных ранее укрытий к юго-востоку от деревни. Шевчук тщательно расположил выделенные ему танки, обошел все позиции пешком и поговорил с командиром каждой машины. Поляки отнеслись к подготовке оборонительных рубежей с какой-то немецкой аккуратностью. Если перед танковой позицией не росли кусты, их пересадили. Почти все жители деревни были эвакуированы, однако горстка крестьян отказалась покинуть построенные ими дома. Один из них опять принес танкистам горячую пищу. Впрочем, у экипажа Шевчука не осталось времени на еду. Наводчик запаял два оборванных контакта и теперь настраивал бортовой компьютер, механик-водитель и командир подтягивали гусеницу. Едва они успели закончить ремонтные работы, как вокруг начали рваться снаряды.*** Александеру хотелось быть на передовой. Он был связан с дивизией телефонной линией и подключился в систему управления действиями дивизии. Полковник – Александер решил сделать его генералом, если наступление окажется успешным, – жаловался, что их заставили ждать слишком долго. Он запросил и получил воздушную разведку за оборонительными линиями противника. Один из самолетов не вернулся обратно, летчик второго сообщил об оживленных перемещениях вражеских войск, но не сумел дать оценку силам союзников, поскольку ему пришлось непрерывно уклоняться от ракет ?земля-воздух?. Полковник опасался, что противник получил значительные подкрепления, но, не имея конкретной информации, не мог больше задерживать начала атаки или запрашивать дополнительные силы.*** Шевчук тоже следил за происходящим с расстояния. Последний ряд холмов, где находились его танки, располагался в полутора километрах от передовой, на территории бывшей фермы, заросшей теперь невысокими деревцами, словно почва слишком истощилась для сельскохозяйственных работ. Он расположил свою группу в два взвода по три танка в каждом. Его обязанности как командира заключались в том, чтобы управлять огнем.Через двадцать минут после того, как ему передали по радио о приближении крупных сил американцев, Шевчук заметил перемещения впереди. Польские бронетранспортеры устремились вниз по склону холма в направлении деревни. На севере появилось несколько штатовских вертолетов. Однако на этот раз батарея зенитных ракет ?Тор?, расположившаяся в деревне, обстреляла их и сбила три, заставив остальные скрыться. Далее появились танки Т-72. Шевчук сосчитал их и увидел, что польских танков стало на три меньше. Артиллерия союзников громила вершины холмов, а американские снаряды разрывались в поле вокруг советских танков. Наконец, показались пиндосы.– ?Берег?, никому не открывать огня. Повторяю, не открывать огня, – передал по радио командир роты.Шевчук видел, как отступающие поляки проходили через деревню. Так вот что задумал этот маленький пан, понял он. Шикарно…*** – Мы обратили их в бегство! – доложил полковник по телефону генералу Александеру. На карте, разостланной перед генералом на столе, передвигались флажки, и штабные офицеры делали пометки цветными карандашами. Синим цветом был обозначен прорыв в линии польской обороны.Американские танки находились сейчас в пятистах метрах от деревни, врываясь в двухкилометровый разрыв между двумя танковыми группами второй роты. Наконец, польский полковник отдал приказ командиру роты Т-90.– ?Берег?, это Шестой – огонь! – Двенадцать танков дали залп и сразу подбили девять ?Абрамсов?.– Ванёк, выбирайте, что с антеннами, – приказал Шевчук наводчику. Через призмы перископа он следил за остальными танками своей группы, пока наводчик развернул башню вправо и принялся искать цель среди замыкающих амерских танков.– Вот, нашел! Кумулятивным! Цель – танк. Расстояние две тысячи шестьсот… – Отдача качнула танк в сторону. Наводчик следил за трассирующим следом снаряда, описывающим дугу по своей двух с половиной километровой траектории… – Попал!Второй залп советских танков подбил еще восемь американских машин, затем пиндосы танки начали взрываться от противотанковых ракет, летящих из деревни. Штатники оказались в ловушке: по флангам располагались вкопанные в землю русские Т-90, а впереди находилась деревня, откуда летел рой противотанковых ракет. Польский полковник заманил их в засаду, и американцы, преследующие отступающие войска, попали прямо в нее. Т-72 уже мчались справа и слева из-за деревни, чтобы атаковать амеров в открытом поле. Капитан ВВС, управляющий самолетами воздушной поддержки, снова бросил свои истребители-бомбардировщики на позиции амерской артиллерии. Навстречу им вылетели натовские истребители, но, ведя воздушный бой с истребителями противника, они ничем не могли помочь наземным войскам, и теперь эскадрилья советских вертолетов Ми-24, вооруженных противотанковыми ракетами, начала наносить убийственные удары по американским танкам. Уцелевшие машины поставили дымовую завесу и предприняли отчаянные усилия оказать сопротивление противнику, но Т-90 были укрыты глубоко в земле, а польские операторы ПТУР искусно меняли позиции после каждого выстрела.Шевчук передвинул один взвод направо, а другой налево. Наводчик его собственного танка обнаружил и подбил еще один американский командирский танк, затем поляки окружили натовские части с севера и с юга. Они все еще уступали им по численности, но теперь инициатива была у них и они методично били по танковой колонне штатников из своих длинноствольных 125-миллиметровых орудий. Американское командование снова вызвало вертолеты, чтобы очистить путь к отступлению. ?Апачи? появились над полем боя неожиданно и успели подбить три польских танка, прежде чем зенитные ракеты ?Торов? снова начали взрывать их в воздухе. На глазах Шевчука американские танки развернулись и, используя мощь своих газотурбинных двигателей, помчались прочь, преследуемые поляками. Контратака была стремительной, и Шевчук знал, что никто не умеет контратаковать так хорошо, как это сейчас делают поляки. К тому моменту, когда он получил приказ покинуть укрытия, поляки уже заняли недавно оставленные ими позиции. Сражение продолжалось чуть больше часа. Две американские мотопехотные дивизии были разбиты на подступах к деревне Бук.Экипажи танков открыли люки, чтобы подышать свежим воздухом. Пятнадцать поддонов валялись на земле за танком. Компьютер управления огнем снова вышел из строя, но наводчик сумел подбить еще четыре ?Абрамса?, причем два – командирские. Командир роты подъехал к нему на ?УаЗе?.– Повреждены три танка, – доложил Шевчук. – Придется оттащить их на буксире для ремонта. – На его лице расплылась широкая улыбка. – Им никогда не удастся отнять у нас этот городок!– Регулярные войска поляков сыграли решающую роль, – кивнул лейтенант. – Добро, отправляйтесь со своими танками за новым боезапасом.– Да, конечно. Кстати, в прошлый раз мне недодали пять снарядов.– Боеприпасов не хватает. Их доставляют сюда не так быстро, как мы надеялись.Шевчук задумался над словами командира роты, и вывод, к которому он пришел, совсем ему не понравился.– Пусть кто-нибудь объяснит этим тыловикам, что нам по силам остановить НАТО, только если нас будут снабжать должным образом! – посоветовал он.Фрегат ВМС США ?Фаррис? Капитан фрегата никогда не видел рейд Хэмптон-Роудс таким переполненным. На якоре стояло, по крайней мере, шестьдесят транспортных судов, и усиленное эскортное соединение готовилось сопровождать их в опасном плавании через Атлантический океан. Здесь же находился авианосец ?Саратога? со снятой главной мачтой. Замена ей изготовлялась тут же на набережной, и одновременно производилось устранение менее заметных повреждений от преждевременной консервации. В небе барражировали многочисленные самолеты, а у нескольких кораблей действовали радиолокаторы, чтобы обнаружить советскую подводную лодку, если она рискнет подобраться близко к берегу и запустит крылатые ракеты прямо в скопление судов.?Фаррис? ошвартовался у нефтяного пирса, заправляясь топливом для своих котлов и горючим для вертолета. Единственный ASROC, использованный фрегатом во время перехода, был уже заменен, как и шесть ракет с алюминиевой фольгой. Если не считать этого, оставалось только принять на борт продовольствие. Капитан вручил посыльному свой отчет о патрулировании для доставки командиру соединения. Он доложил бы лично, но на это не было времени. Фрегату предстояло отплыть через двенадцать часов, сопровождая новый конвой, направляющийся двадцатиузловым ходом с грузом тяжелой техники и боеприпасов во французские порты Гавр и Брест.Капитану вручили материалы военно-морской разведки. Обстановка на море не только не улучшилась, а стала еще хуже. Двадцать подводных лодок из флотов НАТО расположились между Гренландией, Исландией и Соединенным Королевством, пытаясь компенсировать утерянную линию гидролокационного слежения. От них поступали сообщения, гласящие, что им удалось перехватить и потопить немало советских подводных лодок, но в этих же сообщениях говорилось, что многим лодкам удавалось прорваться в Атлантику. Но капитан не сомневался, что на самом деле в донесениях подводников больше бахальства, чем фактов и на каждую обнаруженную подводную лодку, сумевшую миновать заградительную линию, приходилось не менее четырех или пяти незамеченных. Первый конвой пересек Атлантику почти беспрепятственно. В то время несколько советских подводных лодок, находившихся в Атлантическом океане, были рассредоточены на огромной площади, и потому им приходилось на большой скорости с шумом мчаться к обнаруженным целям. Такое больше не повторится. Предполагалось, что сейчас в Атлантике находятся около шестидесяти советских субмарин, причем половина из них – атомные. А тут еще ?Бэкфайры?. Конвой уклонится подальше к югу, что прибавит пару суток к продолжительности пересечения Атлантики, зато заставит советские бомбардировщики действовать на пределе запасов горючего. И еще, за тридцать минут до того, как над головой будет пролетать советский разведывательный спутник, конвой будет разворачиваться и плыть на запад в расчете на то, что в результате такого маневра советские бомбардировщики и подводные лодки направятся не туда, куда следует. В настоящее время к выходу в море готовились две боевые авианосные группы, готовые по мере возможности обеспечить поддержку с воздуха. Судя по всему, они готовили ловушку для ?Бэкфайров?. Авианосные группы будут непрерывно проводить маневры уклонения, стараясь полностью избежать обнаружения со спутников. Капитан знал, что это, возможно, простая геометрическая задача, но при этом серьезно ограничивалась свобода действий авианосцев в море. К тому же для охраны авианосцев в море придется привлечь немалое число самолетов противолодочной обороны и ослабить таким образом охрану конвоев. Очевидный компромисс, но, с другой стороны, вся жизнь, и уж точно любая боевая операция, представляли собой цепь компромиссов. Капитан задумался, а есть ли у него шанс пережить этот поход. Противником уже было потоплено девять эсминцев и фрегатов, причем с двух не удалось спасти никого.Новая Земля Вадим начал ненавидеть на своих картах контурные линии цвета ржавчины. Каждая такая линия означала двадцатиметровый перепад в высоте. Он попытался рассчитать это в уме, но выяснил всего лишь, что одна такая чертова коричнево-красная линия – это спуск или подъем на шестьдесят пять метров. Они взобрались на десять контурных линий – на двести метров, через три часа после того, как покинули привал. Зато дальше путники были вознаграждены двумя километрами сравнительно ровной местности, поскольку шли между двумя ледниками. Повсюду виднелись камни и лед.– Сделаем привал, – скомандовал Вадим. Он сел рядом с трехметровым валуном, чтобы было на что опереться спиной, и удивился, когда к нему подошла Вика. Она опустилась на землю в нескольких, метрах от него.– Как ты сегодня чувствуешь себя? – спросил Вадим. Он тут же увидел искорки жизни в глазах девушки. Может быть, демоны, пробудившие ее вчера, уже ушли? Нет, подумал он, эти демоны никогда не покинут эту девушку совсем, но чтобы страдать от кошмаров, нужно как минимум быть живым. Вика осталась живой, и со временем эти кошмары, скорее всего, отступят на задний план. Время излечивает человека от всего – кроме смерти.– Я так и не поблагодарила тебя.– Не могли же мы стоять рядом и позволить им убить тебя, – ответил он и тут же усомнился в правде сказанного. Если бы русские просто убили всех троих, живших в этом доме, пожелал ли бы он напасть на них или просто подождал бы и обыскал дом после их отъезда? Нет, сейчас не время для лжи. Сейчас нужно говорить правду. – Я сделал это не только для тебя.– Я не понимаю.Вадим достал из внутреннего кармана бумажник, открыл его и показал девушке фотографию пятилетней давности. – Это Василиса. Мы выросли в соседних домах, вместе ходили в школу. Может быть, когда-нибудь мы поженились бы, – тихо произнес он. А может быть, и нет, признался он себе. Люди меняются. – Я поступил учиться в военное училище, она стала студенткой университета. Она исчезла на второй год учебы, в октябре. Ее изнасиловали и убили. Спустя неделю тело Василисы нашли в придорожной канаве. Убийцу так и не нашли. Может случиться, что когда-нибудь его и поймают, но никто не вернет жизнь Василисы.Вадим посмотрел на камни.– Я был бессилен предпринять что-нибудь. Я не милиционер, не сыщик и находился за две тысячи километров. Но не на этот раз. – Голос его не отражал эмоций. – На этот раз все было иначе.– Ты любил её? – спросила Вика. Как ответить на такой вопрос? – подумал Вадим. В то время, пять лет назад, ему казалось, что он любит ее. Но так ли было на самом деле? Ведь все не так просто. Он снова посмотрел на фотографию, сделанную за три дня до убийства Василисы. Письмо с ней пришло к нему в Армавир уже после ее смерти, хотя в то время он не знал об этом. Темные до плеч волосы, наклон головы, шаловливая улыбка и заразительный смех, такой характерный для нее…, все в прошлом.– Да. – На этот раз голос Вадима был взволнованным.– Значит, ты сделал это ради нее, да?– Да, – солгал Вадим. Как мне объяснить этой девушке, что я сделал это ради себя самого?– Я даже не знаю как тебя зовут. Солдаты зовут тебя просто командир или старлей.– Вадим, Вадим Ефремов.– Что бы ты не думал, но ты сделал это ради меня. Спасибо тебе, Вадим. Впервые на ее лице промелькнуло что-то похожее на улыбку. Вика положила свою ладонь на его руку. Ладонь была мягкой и теплой.